СИЛА ЖЕНСКОГО СМЕХА
Однажды, шпионы Халифа Египта
Добыли владыке листок манускрипта,
На коем был лик изумительной девы,
Волшебные певшей в серале напевы
Эмиру Мосула ... Увидев картину,
Халиф помутился и рухнул на спину.
Очнувшись, он армию в бой снаряжает
Из тысяч солдат и в Мосул посылает.
Её сераскир* был проверен на деле ...
Осада Мосула заняла неделю,
И много народу погибло на стенах.
В Мосуле – роптанье, угроза измены.
Эмир отсылает посла сераскиру,
Дабы запросить об условиях мира:
- «Зачем нам убийства? Коль хочешь ты город,
Эмир сам уйдёт. Лишь бы не был распорот
Живот у других невиновных сограждан.
Мы волю Халифа исполнить лишь жаждем!»
Вдруг видит посланник в руке сераскира
Портрет баядеры любимой Эмира ...
Мосульский Эмир был решительный воин,
За мудрость свою восхищенья достоин!
Узнав о причине войны, он на месте
Решил позабыть о халифской невесте.
- «Пусть идол достанется сей изуверу!»
Эмир приказал, отослав баядеру.
Едва сераскир увидал баядеру,
Подобно Халифу, влюбился без меры.
* * *
Не нужно над слабостью этой смеяться,
Любовь к красоте – вид духовного рабства,
Без коего мир продолжаться не может.
Объекты восходят из мёртвой природы
К живым существам, обладающим духом.
И движимы этим любовным недугом
По направленью к любви совершенной,
Что тварь испытует к Творцу всей вселенной.
* * *
Итак, сераскир возбуждённый любовью,
Забыл обо всём. У его изголовья
Стоит баядеры рисованый образ.
Направлены помыслы к ней, словно компас.
Он ей овладел в полуночных мечтаньях,
Проснувшись, увидел лишь грязный подштанник.
От горя и гнева собой недоволен,
Подумал: «Я этою ведьмою болен!
Она навела на меня чародейство!
Напрасно я семя пролил - вот злодейство!
Я должен разрушить все чары чертовки!
Я – воин, а не мастурбатор неловкий!
К себе потерял я теперь уваженье!
Виною тому - сатаны наважденье!»
* * *
Забыты Халиф, долг, опасности казни,
Влюблённый всегда так ведёт, без боязни.
Надеюсь, ты так поступать не намерен,
Попросишь совета, наставнику верен.
Но не с кем советоваться сераскиру,
Несут его чёрные силы по миру.
Мираж обладает огромною силой!
Так, бездна колодца бывает могилой
Сильнейшему льву, что затянут фантомом
В дыру и бессильным обрушился комом.
Совет: не вверяй ты другому мужчине
Заботу о женской своей половине!
Как факел над бочкою пороховою,
Не даст тебе это соседство покою!
* * *
Итак, искушенье пришло к сераскиру,
И армию он не торопит к Каиру,
Но лагерем встал на лугу благовонном,
В местечке безлюдном, над заводью сонной.
Сгорая в любовной своей лихорадке,
Он с лужею небо попутал в припадке,
В ушах у него гром гремит барабанный,
А сам стал глупее тупого барана.
Халифа отсутствием был успокоен,
Пустившись на дело опасное, воин.
Вошел сей изменник в шатер баядеры,
И силой принудил её к адюльтеру,
Разрезав шальвары шелкОвые деве ...
Но только Адам наш разлёгся на Еве,
Нацелившись зебом на нужную точку,
Как шум отвлекает пчелу от цветочка.
Тот шум поднимает наружная стража,
Солдаты бегут и оружие даже
В паническом страхе бросают на землю.
Храбрец-сераскир замешательству внемля,
Бросает любовное дело сурово.
Схватив скимитар**, прочь кидается с рёвом.
И предстаёт под лазурнейшим небом
Нагим, с скимитаром поднятым и зебом***!
Лев чёрный из ближнего вышел болота,
Устроив на коней обозных охоту.
Рёв львиный и ржанье испуганных коней,
Обозники воют, воздевши ладони ...
Но наш сераскир был охотник бывалый,
Без страха к огромному льву подбежал он,
Да голову метко единым ударом
Рассёк. И вернулся в шатёр с скимитаром.
Там вновь баядера красу обнажила,
Победа ж над львом придала мужу силы.
Он бросился с нею в сраженье с экстазом,
Как с львом, в чьей крови ещё был перемазан!
А зеб, штурмовою вознёсшись колонной,
Таранил ворота её монотонно.
Красотка такое встречала впервые,
И в ней пробудились инстинкты живые.
Навстречу его штурмовому азарту,
Она разыграла козырную карту,
Которая в женской таится колоде,
Но хладная женщина ей не заходит.
Свой дух она с духом его единяет,
И вместе на небо они улетают.
* * *
Когда так душАми сливаются двое,
В миру появляется тело иное.
Из мира субстанций невидимых глазом
Является третий, как тело иль разум.
Зачнётся дитя, коли нету преграды.
Но могут отраду родить и досаду
Любовь или ненависть, вместе слитые,
Когда интенсивны их силы святые.
Ты сам их немедленно сердцем почуешь,
Когда попадешь в переделку такую,
Зачавши потомство. Но будь осторожен!
Ребёнок – не шутка! Отказ невозможен!
Придётся пожать всё, что смог ты посеять,
Жить с этим дитятей, кормить и лелеять,
Учить, разговаривать, жертвовать время ...
Ты слышишь? То плачет грядущее племя:
- «Ты нас позабыл. Возвращайся скорее!»
Так помни об этом! Секс – жёрнов на шее!
Соитья – не сладкие зёрна граната,
Они и духовным итогом чреваты.
* * *
Но был сераскир тот мужлан простодушный,
Болтать не привык о материи скушной.
Он влипнул в любовь, словно шалая муха,
Упавшая в чашку с густой медовухой.
Жужжит, суетится и кружится пьяно,
Но чуть отлетит и забыта нирвана.
И наш сераскир сам дивится, трезвея,
Зачем так рискует он жизнью своею?
Даёт он разумный совет баядере:
Молчать, ведь Халифу тут нету потери.
И мирно привозит красотку Халифу ...
Халифу от девы становится лихо!
Она в тыщу раз красивее портрета!
Халиф потрясен, хвалит Бога за это!
* * *
Однажды, наставника спрашивал малый:
- "Как правду от лжи отличить?" И бывалый
Учитель поведал про жителей ниши:
- "Неправда, что солнца летучие мыши
Боятся. Трепещут они лишь идеи
О солнце. Кусают им сердце, как змеи
Идеи. Поэтому в ниши слетаются мыши.
Боящийся солнца живет лишь под крышей.
Тебя о враге заставляет идея
Союзников в мире искать от злодея.
Велик Моисей – наш Пророк Откровенья!
Зажёг на Синае маяк в поученье.
Однако, гора удержать не сумела
Огонь маяка. Невеликое дело
Идеи иметь, не проверив в реале,
Как эти идеи себя показали.
В идее сраженья - лишь храбрости маска.
Во фреске настенной - лишь контур, да краска.
Ты знаешь, как трудно заставить идею
От уха до глаза продраться! Скорее
Сумеют глухие, заросшие уши
Увидеть весною цветущие груши!
Но, если тебе всё ж удастся такое,
То глазом вдруг станет всё тело большое!
Всё тело единым мерцающим оком
Начнёт наслаждаться эфирным потоком!
Покa же бредёшь только ухом ведомый,
Молись, чтоб дойти до Возлюбленной дома!"
* * *
Когда наш Халиф вдруг влюбился безумно,
Его Халифат начал таять бесшумно.
Запомни, коль чувство твоё онемело,
Оно лишь мираж, а не верное дело.
Реальное чувство тебя бы убило,
А не отмерло бы безвольно, без силы.
Есть те, кто считают, что «Всё преходяще.»
Неправы они! Всё же больше и чаще
Неправы, замечу я авторитетно,
Кто мнит, что реальность любая заметна.
Они утверждают: «Любую реальность
Мы можем увидеть.» Какая банальность!
Они утверждают: «Мы верно бы знали
Про всё, что Господние руки создали.»
Но факт, что ребёнок не мыслит логично,
Не значит, что взрослый поступит прилично,
Забывши про логику, для угожденья
Всем прихотям детского воображенья.
А если логичные, хладные люди
Не знают о Царстве Любви, не убудет
Нимало у тех кто живут лишь Любовью,
Ей дышат, и пьют, и кладут к изголовью.
Иосифа - братья считали уродом,
Другие ж прекрасную зрели породу.
Все видели палку в жезле Моисея,
А он видел змея, ей панику сея.
Так зрение часто вступает в конфликты
Со знанием скрытым, со знаньем молитвы.
Все эти вопросы важны и реальны,
И как бесконечность, они актуальны!
Но те, для кого вся реальность – кишечник,
Да губы срамные, да член-наконечник,
Нам скажут, что тонем мы в море фантазий,
В миру суеверья, старья, безобразий.
С такими людьми не беседуй о Друге.
Они не допущены быть в нашем круге.
С другими, кто может управиться с гладом
И секс контролировать, видеться надо.
Такие удерживать Образ надолго
Способны в душе и собрать из осколков,
Когда от растерянных Он ускользает.
Ты видел, как в спорах друг друга терзают
Слепцы атеисты и скептики злые ...
Мы ж будем ходить на собранья иные.
* * *
Вернемся к Халифу, влюблённому в деву,
Желавшему сделать её королевой.
В нём память жива о всех прошлых усладах,
С другими красотками, помнит, как надо
Вниз зебом давить, поднимать его кверху ...
И входит он сделать красотке поверку.
Но только прилёг с той мосульскою девой,
Как понял – неладное сделалось с зебом.
Опал и не хочет стоять тот отросток,
Аллах вдруг Халифу устроил загвоздку.
И слышит Халиф тихий, тоненький шорох,
Мышонок забрался в подушечный ворох.
Подумал он: «Вдруг там змея под цыновкой?»
И саблю изящную выхватив ловко,
Внезапно заметил правитель тот тучный,
Что дева от смеха трясётся беззвучно.
Напал на девицу припадок веселья,
Трясётся, как пьяный наутро похмелья.
Ей вспомнился задранный воина кончик,
Стоявший колом, когда льва он прикончил.
Мечтает она, чтобы смех стал потише,
Но хохот лишь громче, как после гашиша.
Вдруг сделался страшен ей собственный хохот,
Халиф возмутился, утратив всю похоть.
Он саблю свою направляет на деву
И требует: «Ну-ка, открой, королева,
Всё то, что тебя так сейчас насмешило,
Но будь откровенна, утайка – могила!
Не ври, ничего исказить не пытайся,
Я вижу насквозь, так что лучше покайся!
Коль скажешь мне правду, наградой - свобода,
А нет, не увидишь ты, дева, восхода.»
Он клятву даёт ей на книге Корана,
Что сдержит он слово – Халифа, Султана.
Попила воды, успокоилась краля,
И всё рассказала Халифу в деталях.
Про лагерь в лугу, и про льва нападение,
И про сераскира могучее рвенье,
Про зеба его небывалую силу,
Про страсть, что двоих их тогда захватила.
И про контраст между львом и мышонком,
Повергшим Халифа в позор пред девчёнкой.
* * *
Всегда проявляются скрытые вещи,
И люди есть с даром провидческим, вещим.
Дурные не сей семена – будут всходы!
Дождь с солнцем растенья покажут народу.
Идёт возрождение за умираньем.
Веселье весны за осенним страданьем.
Весна возрождает былые секреты,
Их шепчет земля в ушки листьям, поэтам!
Тревоги становятся болью похмелья.
Но что породило лозу? Подземелье!
Возьмёшь человека ль, цветущую ветку,
На семя своё не похожи мы, детка.
Исуса зачал Гавриил, дух-архангел,
На свет же явился ребенок, не ангел.
Вино рождено от плодов винограда,
Но мать на дитя не похожа. Шарада!
Деянья любви порождает геройство,
А сами они - родят новые свойства.
Любые детишки - неведомы гости!
Мы часто не знаем родителей вовсе.
Кто нам порождает душевную муку?
Не знаем мы всех, чью родили разлуку!
Нам легче и проще не знать всех ответов ...
Но даже не зная, страдают поэты.
* * *
Халифу как молнией всё прояснило:
- «Моя же гордыня меня погубила!
У брата - Эмира отняв баядеру,
Слугу своего соблазнил адюльтером.
Когда ты другому творишь беззаконье,
Себя поражаешь своей же ладонью.
Моё оскорбленье Эмира Мосула
Предательство в войске моём подтолкнуло.
Но эту цепочку я должен разрушить!
Я принял такое решение, слушай:
Тебя подарю моему сераскиру,
Скажу, что в гареме мне хочется мира,
А жёны другие тебя отвергают,
Он истинной правды вовек не узнает.
За мужество он получает награду,
Вас я поженю. Ну, что скажешь, ты рада?»
Халиф проявил благородство Пророка,
Хоть стал импотентом он с девой до срока,
Но силу превыше игры жеребячей,
В решеньи своём проявил наипаче!
Известно, что мужеству служит мерилом
Способность сдержать сексуальную силу.
Вся сила телесная у сераскира -
Солома пред сталью Халифа, Эмира!
Халифа с Эмиром любовь не взбесила,
Убийства они прекратили - вот сила!
_________________________
* сераскир – главнокомандующий
** скимитар – кривой турецкий меч
*** зеб – мужской половой член
Меснави (5, 3831 - 4054)