Маргари́та Константи́новна Ага́шина (29 февраля1924, деревня Бор, Ярославская губерния — 4 августа1999, Волгоград) — известная российская поэтесса, автор текста многих известных песен.

Печаталась как поэт с 1949 года.

Основная часть творчества поэтессы посвящена Волгограду, его славной истории.

Всего поэтесса выпустила 36 сборников стихов в издательствах Москвы и Волгограда. Многие стихи были положены на музыку и стали известными песнями.

Стихи Агашиной всегда отличались особой нежностью и лиризмом. Её поэзия сделались всеобщим достоянием, растворились в национальном сознании, в памяти народа.

Бабье лето

В сентябре на тропки густо
листья пёстрые легли.
Сентябри в народе грустно
бабьим летом нарекли.

Только что ж это такое:
лишь машины замолчат,
до рассвета над рекою
не смолкает смех девчат!

Видно, весело живут —
платья гладят, кудри вьют,
по уплясанной поляне
туфли-лодочки плывут.

А уж песню запоют —
ива склонится к ручью,
дрогнет старая берёза:
вспомнит молодость свою.

Выйдет на небо луна,
но не знает и она:
то ли это бабье лето,
то ли девичья весна!

Осенью

На огромной клумбе у вокзала,
ветром наклонённая к земле,
поздняя ромашка замерзала,
трепеща на высохшем стебле.

Выгибала тоненькое тело
и сопротивлялась, как могла.
Словно до последнего хотела
быть хоть каплей летнего тепла!

…Поезда вдали гудели встречным.
Люди шли, от ветра наклонясь.
И ромашка чем-то бесконечным
показалась каждому из нас.

Чистой веткой молодой берёзки.
Тополиным пухом по весне.
Первым снегом. Брызгами извёстки
на ещё не крашеной стене…

Не одно, наверно, сердце сжалось:
что поделать – каждому своё!
Только в сердце врезалась не жалость –
маленькое мужество её.

На бессмертье я не притязаю.
Но уж коль уйти – не тосковать.
Так уйти, чтоб, даже замерзая,
хоть кому-то душу согревать.

Гордость

Я по утрам, как все, встаю.
Но как же мне вставать
не хочется!
Не от забот я устаю –
я устаю от одиночества.

Я полюбила вечера
за то, что к вечеру, доверчиво,
спадает с плеч моих жара –
мои дела сдаются к вечеру.

Я дни тяжёлые люблю
за то, что ждать на помощь некого,
и о себе подумать некогда.
От трудных дней
я крепче сплю.

Но снова утро настаёт!
И мне опять –
вставать не хочется
и врать, что всё –
наоборот:
что я устала –
от забот,
что мне плевать
на одиночество.

Вдовья песня

Годы, как ласточки, мчатся…
Что впереди — не боюсь.
С кем только, милый, прощаться
в час, когда я соберусь?

Выйду ли к Волге с рассветом,
ночь ли в окне простою, —
милый мой, только об этом
думаю думу свою.

Милый мой, выросли дети,
поумирала родня…
Был ты, мой милый, на свете
только один у меня.

Всё, что нам выпало в жизни —
счастье твоё и моё —
не пожалел для отчизны,
Всё ты отдал за неё.

Годы — пускай себе мчатся!
Старость — не радость, а груз.
…С кем мне, мой милый, прощаться
в час, когда я соберусь?

Всего-то горя – бабья доля!

Всего-то горя –
бабья доля!
…А из вагонного окна:
сосна в снегу,
былинка в поле,
берёза белая –
одна.

Одна тропинка –
повернулась,
ушла за дальнее село…
С чего вдруг
так легко вздохнулось?
Ведь так дышалось
тяжело!

Уж не с того ли,
не с того ли,
что вот из этого окна –
трудна,
горька,
а вся видна,
как на ладони,
бабья доля…

Сосна в снегу,
былинка в поле.
Не я одна!
Не я одна.

От берёзового колышка…

От берёзового колышка,
от далёкого плетня
отвязалась речка воложка,
докатилась до меня.

Вот и гуси сизокрылые,
вот и старая ветла…
Что ж так поздно, речка милая?
Где ж ты раньше-то была?

Вот и горькая припевочка
вниз по реченьке плывет:
«Не тому досталась девочка,
потому и слёзы льёт!»

Замерла ветла корявая:
Всё, как надо, поняла.
Что ж ты поздно, песня правая?
Где ж ты раньше-то была?

                                         
Мать

Кого заботы молодили!
Кого от боли упасли!
Вон сколько ноги исходили,
и сколько руки донесли.

Вон сколько плакала, и пела,
и провожала, и ждала!
И ведь не старая была.
Да, видно, сердце не стерпело.
И мать сдалась.
И мать слегла.

В глазах – не горькое «прости»,
не жаль, не боль – одна тревога:
— Ещё пожить бы. Хоть немного.
Ребят до дела довести.