Помимо официальной науки, переписываемой после каждой смены власти, есть ещё история изустная - живые свидетельства и рассказы очевидцев, передаваемые из уст в уста. Собственно, такой она и была изначально, до появления письменности. Таким живым источником для меня стали рассказы самой старшей и самой любимой из тётушек, Марии Кирилловны Поповой (7.01.1905 - 22.02.1997) (слева на фото, в белом платочке, с моими родителями). Мы даже родились с ней в один день, на Рождество. Человек редкой доброты, народная целительница. Пока была жива, к ней в Самару валил народ со всех соседних областей. От мзды отказывалась, но люди оставляли сами. И это всё раздавала потом близким и родным. При каждой встрече с ней и мне перепадало. Моих родителей, когда стали немощны, забрала из Андреевки к себе, а потом ещё и купила им в Самаре же отдельный дом с участком. 

Прежде чем приступить к двум её историям из гражданской войны, куда более информативным, чем все кинофильмы о ней, снятые потом, - небольшое вступление. Добротный и с обширным двором дом деда Кирюши стоял ещё и стратегически выгодно. Слева (если смотреть с улицы) - аж на 8 вёрст просматривалась дорога на ж.д. станцию  Бузулук. Справа на другом краю двора - подсобная саманная мазанка в два оконца, куда удобно переселять всех домочадцев. Соседа справа нет - дом разрушен снарядом в первые дни войны. (В детстве мы, ребятня, там шуровали лопатами и находили много патронов, штучных и в обоймах по 5 штук). Так что с любой точки двора отлично просматривалась и идущая в гору дорога на казачью столицу Уральск на другом конце села. Поэтому - что белые, что красные, сменяя друг друга (а случалось это не раз и не два), как правило, забирали дом под штаб. А какой уж - дивизионный или полковой - это как карта ляжет. Неизменным оставался антураж. Ворота - настежь. Двор забит лошадями и снующими людьми в форме. А законные обитатели боятся лишний раз высунуть нос из убежища.

 

История первая - трагикомичная. Только Маруся из своего убежища выбирается на двор, как к ней подходит некто в гимнастёрке и папахе, как у всех, и говорит приказным тоном: "Растопи-ка баню, помыться надо. И хоть спину мне потрёшь". Девчонке 14 лет. Война, закон - тайга... Сразу к отцу. Тот бегом в свою бывшую горницу, к штабным. Там, разобравшись, долго ржали: "Так это же баба. Неужто не заметно?" На радостях тётя натаскала воды, растопила баньку и даже потёрла спинку этому чуду, назвавшемуся Анной. И до конца дней была уверена, что мылась с пулемётчицей Анкой.

Мифотворчество - страшная сила. Это теперь мы знаем, что никаких "Петек" и "пулемётчиц" не было и в помине, а Анна была женой Фурманова. Но тогда, после фильма, самозванные Пётры Исаевы и Анки высыпали как грибы после дождя. Объявить себя Фурмановым или Чапаевым могли лишь потенциальные клиенты дурдомов, поэтому довольствовались лишь этими двумя персонажами. Но борьба велась нешуточная, на истребление. Пока не удостоились желанного паблисити в советских газетах и журналах двое победителей: Пётр Исаев из-под Саратова, якобы погибший вместе с Чапаем, и вполне себе живая Анка-пулемётчица по имени (не падайте в обморок!) Мария Попова. Так чего же хотите от моей тёти Маруси Поповой, если всем вокруг давно известно, что Петька Исаев - иэ соседнего села? И даже покажут дом, где он жил. Если даже реальные дети Чепаева отказались от всех своих предков и родовых корней, сменив фамилии на мифическую "Чапаев".

Если бы не две счастливые случайности, никто и не знал бы сегодня Чепаева Василия Ивановича, заурядного командира 25-ой стрелковой дивизии, не особо успешного в боевых делах. Его даже отправляли подучиться в военную академию, но через три месяца комдив сбежал из Москвы опять на фронт. А зря. Поднаторел бы в командных делах - глядишь, проявил себя в следующей войне. А так своей преступной халатностью погубил и себя, и веривших ему людей.

Случайность первая: его комиссар Фурманов, приревновав жену и рассорившись с комдивом вдрызг, был переведён в Туркестан. Оставшись поэтому в живых, подался потом в писатели, сочинив роман "Чапаев", чей герой лишь фамилией походил на реального прототипа.

Случайность вторая: бр. Васильевы (кто и не братья вовсе, а однофамильцы) решили снять по этой книге фильм. А поскольку автора уже не было в живых, рулить сценарием пригласили его вдову Анну. Так сказать, правопреемницу и очевидицу событий. "Врёт как очевидец", - говорил ещё товарищ Сталин. Анна Никитична подумала (и не без оснований), что сочинять может не хуже первого мужа. И насочиняла такое, что сделало ненужным скучный роман Фурманова, а реальный Чепаев был окончательно погребён под гранитным пьедесталом харизматичного героя анекдотов.
  
Картина маслом была бы неполной, если не высветить предысторию с любовным треугольником. Анна Никитична Стешенко (1899 - 1941) сошлась с Фурмановым ещё в царской армии, когда её после курсов медсестёр направили на санитарный поезд, где Дмитрий был начальником. В 1918 году расписались и тут же разошлись. Муж был очень ревнив, а Ная (так она велела всем близким называть себя) слишком часто давала поводы для ревности.

Анна была женщиной решительной. И в апреле 1919 года, едва стаял снег, нагрянула в дивизию. Не поставив заранее в известность ни Чепаева, ни Фурманова. Комдиву доложили, он с приближёнными пошёл разбираться. Когда ввалились в дом, где заселился Фурманов, то застали молодых в постели.

Чепаев на дух не переносил женщин в своих войсках. Даже в роли секретарей-машинисток при его штабе подвизались два бывших гимназиста. А тут такое... Но институт комиссаров был создан для партийного контроля и присмотра за военачальниками. Ни один приказ не вступал в силу без комиссарского одобрения. Последнее слово и здесь осталось за Фурмановым.

Анна Стешенко была официально зачислена в штат дивизии как заведующая культпросветом политотдела. Чтобы оправдать своё пребывание в дивизии, вела агитацию и культурно просвещала. В дни затишья бойцы декламировали, разыгрывали сценки, пели хором. Она же перебирала клавиши пианино, реквизированного в городе. Но недолго музыка играла. Через месяц Ная опять дала мужу повод для ревности. Теперь уже с самим комдивом. Комиссар был взбешен. Разговаривать с командиром уже не мог. Встречаясь, как два кочета, бросались друг на друга - приходилось разнимать. Общение перешло на записки, прибавилось работы ординарцам. Эта переписка сохранилась. Все объяснения Чепаева укладываются в одну фразу: "Так ведь я что, если бы Анна Никитична сама не хотела, так я ведь и не стал бы". Фурманов более изощрён в словесности: тут и  "наглость", и "низость", "презрение Анны Никитичны" и даже "ваша гнусная игра". Прошёл ещё месяц, прежде чем прибыл в июне новый комиссар, а молодая чета отбыла к новому месту службы.
 
Эти сведения ценны прежде всего тем, что позволяют точно датировать истории тёти Маруси: июнь 1919 года. Может, и банька-то понадобилась как раз перед отъездом. И ещё одно подтверждение. В гаршинской школе, где проучился первые полтора класса, стояло обшарпанное пианино. На нём никто не играл, но благоговейно сдували пыль: подарок Чапаева! Ныне это дело представляется так. С гужевым транспортом в армии всегда напряжёнка: надо на чём-то возить раненых, продовольствие, фураж, штабные сейфы. А тут ещё плюс три подводы для культпросвета: для самой Анны, для её декораций и для этого самого пианино. Наи нет, декорации сожгли на кухне, а пианино оставили в школе. Там, где она на нём и музицировала. Так что все эти трагикомизмы происходили именно здесь.

 

 

И вторая история, поведанная тётей Марией Кирилловной. История просто страшная.

 

Когда Красная армия заходила в село, все здоровые ребята призывного возраста, попавшиеся на глаза, без разговоров забирались на службу. Поэтому среди чепаевцев всегда находились знакомые или земляки. Так было и на этот раз. На фронте затишье. Жаркий летний день. К Марусе, старшей из детей, подходят знакомые ребята. Такие же молодые, как и она. Где-то раздобыли бредень и говорят: "Нам нельзя, а вы прогуляйтесь на речку. Искупаетесь, наловите раков и карасей. А мы их потом здесь во дворе сварим и все вместе поедим". Уговаривать не пришлось. Мария запрягла свою лошадёнку и с сестрою отправилась на родную Грязнуху. 

Наловили достаточно и уже собирались домой, как услышали пару-тройку выстрелов. А взглянув в сторону села, ещё и заметили каких-то гарцующих там всадников. От греха подальше лошадь, свою главную ценность, с берега свели вниз к реке и там решили переждать. Когда всё стихло, направились домой.

Уже подъезжая к родному двору, увидели страшную картину. Вдоль дороги на улице. Там и сям. В запекшихся лужах крови лежали те самые молодые ребята. С раскроенным черепом, вывалившимися кишками, грудью разрубленной от плеча. И трупы облепили  уже тучи мух. А двор  был забит уже казаками в погонах и их лошадьми.  Это теперь мы знаем, что все арсеналы и военные заводы оказались под большевиками. Поэтому казаки вынуждены были беречь патроны и орудовали как мясники.

Перепуганных домочадцев, сгрудившихся в кучу, нашли всё в той же мазанке. Даже запереться в своём убежище было нельзя. Ждали, когда в очередной раз с грохотом вышибут дверь и станут искать здесь скрывшихся "краснопузых".

Только братику Пете (4 года) всё было нипочём. Едва только вышел он с отцом во двор, как подошёл к двум рослым казакам и выдал: "Вот наши придут - они вам бошки посшибают!" Не поняв, те уже наклонились к мальцу: "Чего, чего?" Хорошо,что мой дядя половину букв ещё не выговаривал. А дед оказался рядом. Он коршуном бросился вниз, влепил затрещину и увёл ревущего сына, приговаривая: "Не мешай взрослым дядям!"

 

Мой дядя Попов Пётр Кириллович (1905 - 1943) год спустя отличился ещё раз. Советская власть уже утвердилась окончательно. Продразвёрстка. Комиссары выгребают у всех хлеб подчистую. Чтобы не подохнуть с голода, ночью дед закапывает зерно под собачьей конурой. А наш "павлик морозов", видимо, что-то из шуток взрослых уловил. И вот, когда продкомиссары в очередной раз стали деда трясти за грудки, говори, мол, где хлеб, не то хуже будет, подбежал и доложил: "Я знаю, где хлеб. У собаки под хвостом!" Дед Кирюша сам потом недоумевал, как его сподвигло в этот миг на гениальную фразу: "Вот теперь ты этого собачьего го*на и отведаешь!" Мысли комиссаров мгновенно переключились с места на процесс. Поедания этого самого деликатеса. Они дружно заржали, а отец тут же передал говоруна в цепкие женские руки.

Жаль, что этот добрый и честный человечек жил так недолго. В 1937 году пошёл служить на Черноморский флот и домой уже не вернулся. В 1943-ем погиб под Новороссийском, на Малой земле.


И бонус к посту - этот ролик. Не обессудьте за качество: киноплёнка та ещё, 8мм, даже не super. Андреевка - это наша семья. Куйбышев (Самара) - двоюродные братья по отцу и тётя Маруся. А Гаршино - это тот самый дедушкин двор, где происходило всё рассказанное: дом, землянка, но уже с замазанными окнами. И даже та самая баня за задним двором. Напротив - дом тёти Ариши (Ирины). Он тоже заснят, не перепутайте.

https://www.youtube.com/watch?v=OKeOEg_FXc4

 

 

 

 

Что имеем - не храним, потерявши - плачем. Жаль, что интерес к прошлому своего рода просыпается в нас так поздно. Когда радуешься каждому новому документу прошлой эпохи. А не тогда и там, где эти реликвии бездумно транжирились, валялись где попало и пропадали навсегда. В бытность ещё наших бабушек и тётушек с ответами на волнующие ныне вопросы. А сейчас уже и спросить-то некого...

Это всё - к тому, чтобы пояснить мою радость обретения этих новых документов Григория Васильевича Андреева, брата отца. Ведь до того лишь одна крохотная фотка на паспорт свидетельствовала о пребывании дяди Гриши на грешной земле. Спасибо его детям Петру, Василию и Николаю (по старшинству), сохранившим память об отце. Все они - на этих фотографиях: за 10 лет до и непосредственно перед войной. Здесь и мой отец тоже, ещё не женатый, как старший брат, и не служивый.

Колхозных механизаторов поначалу держали на брони, стране нужен хлеб. Когда же дела на фронте совсем уж пошли плохо, забрали и их. На трактора посадили баб. Оказавшись на передовой, дядя и повоевал-то недолго. Был убит едва ли не в первом бою. И пришла стандартная похоронка в уже осиротевшую семью.

Колёсики военно-бюрократической машины вращаются неспешно. Сведения о потерях передаются в штаб. Оттуда - вверх по инстанциям, где суммируются, систематизируются. Уже с самого верха сведения о потерях рассылаются по военкоматам (районным военным комиссариатам), откуда призывались на фронт погибшие бойцы. А родной и близкий военкомат пишет и рассылает извещения, прозванные народом похоронками, родным и близким покойного.

Тёте Маше с тремя детьми ещё повезло, как ни кощунственно это звучит. Они узнали о смерти мужа, отца и кормильца намного раньше. От его собратьев, соседей по окопу. Ведь сколько солдат пропали без вести, встретив смертный час в непроходимых лесах и болотах, на вражеской территории! И вот это уникальное письмо с передовой - сейчас перед вами. Как все письма фронтовой поры, написанное карандашом. Были тогда такие т.н. химические (чернильные) карандаши. Для написания адреса слюнявили бумагу или сам карандаш. А листок свёртывали потом в треугольный конверт.

 

 

Боевой привет.

Драстуйте Мария Ефимовна и ваши дети передаем вам горячий боевой привет от командира отделения что я вам собщаю о вашей муже что это будет не радость очен печальной весть но наша судьба такова ваш муж погиб от вражеской пули 2 штуки сразу грудь попало 1 ноября 12 часов ночи жил только полтора часа жив был се хорошо разговаривал и отнесли сан часть и дорогой кончался  и ничего не сказал про вас и коронили корошо се новой омундированием толко получил новых ботинках новой шинели и беле новое теплое се. Привет вам от командира отделения Сердитова Семена Алексе покоронил лично сам.

Покоронил лично сам серж. Сердитов были денги кармане 30 р передал командиру роты и облигации.

 

Рука не поднимется что-то править в письме. И вы не забывайте, что именно такие люди с четырьмя классами, как дядя Гриша и этот сержант, защитили страну от врага.

Лишь небольшое пояснение. Выросло уже два поколения, знающие Маньку-облигацию, но не значение этого слова. Дело в том, что в сталинские годы каждый год по весне всех поголовно, кто получал деньги, добровольно-принудительно подписывали на т.н. "Заём развития народного хозяйства" в размере месячной получки. Облигации в номинале "занятых" средств и обещание вернуть по ним всю сумму через 20 лет давали сразу, но сам отъём денег растягивался на 10 месяцев (вычитали по 10%). Брали и у студентов со стипендии, и, как видим, даже из скудного содержания бойцов на передовой. Из голодного детства помню: живые деньги были не в каждом доме и не в каждой семье. Зато эти самые облигации были у всех. Когда приблизился срок возвращения занятых средств по самому первому займу, Хрущёв отменил  неприятную традицию вообще. А заодно и возвращение долгов по этим самым облигациям.        

 

 

Для полноты картины привожу здесь и текст официальной похоронки.

 

Извещение.

Ваш муж сержант Андреев Григорий Васильевич,

уроженец: с. Гаршино.

В бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявил геройство и мужество был УБИТ 2-XI-42 года в с. УРЫВ КОРТОЯНСКОГО Р-НА ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ.

Похоронен там-же.

Извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии / Приказ НКО 1 / .

Райвоенком Старший Лейтенант.    ДЕКТЯРЕВ.

 

Средний сын Василий (он на снимке), сам - военный, в 1981 году побывал на месте захоронения отца в том самом селе Урыв. Никто не забыт, ничто не забыто - это только слова. Как видите, "Андреев Г.В." на гранитной плите, венчающей братскую могилу, пришлось добавлять. Совсем не по алфавиту.     

 

 

 

 

 

 

 

Не раз и не два приходилось слышать от самых разных людей, что с возрастом им становится приятнее общаться с братьями нашими меньшими и домашними питомцами, нежели чем с большинством людей. Они-то не подведут, да и всегда искренни в своих чувствах и в общении. Не лицемерят, не соврут, не предадут. Не разделяю столь радикальные и категоричные суждения. Но с характеристиками наших братишек трудно не согласиться. Вот и новая серия фотографий это подтверждает. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Василий Степанович и Мария Никифоровна  Андреевы. Дед - из многодетной семьи и потому - безземельный. Но нашёл себя: тачал сапоги и стал первым фотографом на всю сельскую округу. Что предполагало наличие набора сапожных инструментов и колодок, импортных камер и фотоматериалов.

 

 

В 1914-ом был мобилизован на германский фронт, в 1918-ом - в чапаевскую дивизию. Воевал, был тяжело ранен. Через земляков сообщил жене. И эта хрупкая женщина на перекладных добралась до Гурьева, что на Каспийском море, и неведомо как довезла домой. В дороге он заразился ещё и брюшным тифом и вскоре умер.

 

 

Овдовев, МН одна поднимала детей. В страшный голод 1921-го, когда умер младшенький Петя, а в Гаршино началось людоедство, собрала все приличные вещички и на крыше вагона поезда со станции Бузулук отправилась в Ташкент менять их на продукты. Вернувшиеся земляки рассказали: ночью по крышам вагонов прошлись бандиты, выворачивая карманы и мешки. Позарились и на её узелок. В отчаянии баба Маша сопротивлялась и истошно кричала. Тогда её просто на ходу сбросили с поезда.

 

 

Французские фотоматериалы включали в себя и фотобумагу в виде готовых уже почтовых открыток. Одна такая чудом уцелела. Благодаря любезности потомков адресата в Симбирской губернии, сохранивших реликвию и передавших потом её потомкам Василия Степановича. По штемпелю видно, что это рождественское поздравление.

 

 

Обратная сторона этой открыточки. Несмотря на 4 класса образования, каллиграфии можно позавидовать. Как видим, раньше не было принято писать "здравствуй" и "привет", а только так: "кланяемся". И в этом взаимном действии - все члены семей, включая малолетних детей.

 

 

А вот и сам адресат раритетной почтовой карточки Воробьёв Герасим Иванович с сыном и автором послания. И это фото тоже, полагаю, сохранялось в селе Собакино Симбирской губернии.

 

 

Когда Василий Степанович пять лет назад уходил на войну, дети были совсем  мал-мала. Просто удивительно, как они смогли такое сотворить: сохранить для потомков это последнее фото своего отца. Водрузить огромный деревянный ящик на такую же деревянную треногу, правильно всё настроить и попросить потом кого-то открыть объектив. А сами - на фото, все трое: Гриня, Миня и Петя. Рядом с мамой и покойным отцом. 

 

 

Оставшись сиротами, Гриня и Миня выжили чудом. Лишились жилья со всем имуществом. Батрачили, жили в заброшенной саманной бане. Потом пришли колхозы. Гриня стал механизатором, Миня - комсомольцем. Разбирал со всеми сельский храм, раскулачивал мироедов. Вот и фотоаппаратуру уже возвернули. Здесь Григорий с женой Марией Ефимовной и первенцем Петром. А у отца всё ещё впереди: призыв "Комсомол - в аэрофлот!", учёба в лётной школе, жена и дети.

 

 

Тесть дяди Гриши Николаев Ефим Фёдорович с сыном Петром и снохой Пашей.

 

 

Слева направо. Мой кузен и одногодок Николай Григорьевич Андреев, дети Петра (и Прасковьи) Николаева: Михаил и Валентина, его же сестра Анна Ефимовна Уйманова (Николаева). 

 

 

Снова Коля, двоюродный брат по отцу. И бабушка Маланья. Личность почти легендарная. Одинокая женщина, никому не родственница, дружила со всеми домами, куда я был вхож во время войны. И везде она была как своя. В нашем, дедушки Кирюши, доме всегда вспоминали о ней, когда к столу подавались блинцы, такие тонкие как бумага блины. Как Маланья, будучи в гостях, умудрилась сломать о них зуб.

 

 

Зимой 1942 года с дяди Гриши, механизатора, сняли бронь и отправили на фронт. 1 ноября 1942-го, в свои первые дни на передовой, он погиб. Тётя Маша одна поднимала детей. На фото они по старшинству: Пётр, Василий, Николай.

 

 

Дети продолжали практиковаться в фотографии: засняли мать на её кормильце-огороде. 

 

 

А тут тётя Маша со своей любимой племянницей.

 

 

Все дети  дяди Гриши и тёти Маши вышли в люди, обосновавшись в Самаре. Старший Пётр преподавал в ВУЗе.

 

 

Средний сын Василий продвигался по военной стезе.

 

 

Младший сын Николай работал на Самарской ЖД. Пока не превратил своё хобби-пчеловодство в профессию. Тоже активен и в социальных сетях. Именно ему я обязан и выражаю признательность за публикуемые сегодня фотографии.

 

 

Двоюродный брат Коля занимается пчёлами и поныне. Квартира - в Самаре, но проживает он в деревеньке за городом. Охота пуще неволи. 

 

 

Род Андреевых продолжается. Подрастает внучок. Андреев Андрей Александрович.

 

 

Животные не умеют притворяться. Они искренни и непосредственны, в отличие от нас, людей. Как красноречива хотя бы морда смеющегося пса, что наверху!

Или вот эта мышкующая лиса. Сколько грации в её прыжках! Какою ловкостью надо обладать, чтобы схватить набегу юркую миниатюрную мышь!


Ну и, конечно, дружное семейство. Здесь не нужен Ельцин с его знаменитым: "Не так сели". Все - по ранжиру. Где каждый сверчок знает свой шесток. Где сразу понятно, кто есть кто.

И, наконец, маленькая трагедия большого леса. Не только люди страдают от природных катаклизмов, но и братья наши куда уж меньшие. Буря повалила дерево, а ствол обломился там, где и должен. Где было дупло. Жилище пчёл. Оставшись без крыши над головой, бедолаги сразу взялись за самое главное, отложив все другие дела на потом. Стали спасать матку и детку - пчелиный расплод, которые способны нормально функционировать лишь при строго определённой, до долей градуса Цельсия, температуре. Дружно бросились согревать теплом своих телец царицу-продолжательницу рода и её многочисленных личинок-деток в ячейках сот.

Но не всё так трагично. Уже сам факт появления этого фото говорит о многом. Его не мог сделать случайный прохожий. Забраться для этого по стволу на большую высоту под силу лишь бортнику, пчеловоду-специалисту по сбору мёда диких пчёл. Так что не переживайте. Зачехлив свой фотоаппарат, бортник смёл потом гусиным крылышком пчелиный рой в специальный контейнер и перенёс в другой улей или борть. И соты с мёдом и расплодом тоже пошли в дело.

Эти снимки выбрал для примера. Для того лишь, чтобы убедить вас подольше задержать свой взор на всех последующих. Право, они того стОят.

 

 

 

 

В интернете несть числа различным клубам по интересам. Где общаются самые разные люди, обуреваемые, однако, одною общей страстью или (тоже бывает) корыстным интересом. Называются kyb по-разному: гесты, гостевые книги, форумы, порталы. Но это сути не меняет. Главное - общение. Есть такие контактные площадки и у болельщиков "Динамо". Где, понятное дело, через годы общения возникает желание увидеть воочию своих собеседников. Познакомиться поближе. Уже в реале. Так вот и возник этот регулярный пикничок на пленэре. Где сначала играют в футбол, борясь за этот самый кубок, а потом "обмывают" приз под шашлычок.
 

Польза от подобных встреч несомненна. Интернет развращает нестойкие души. Анонимность и безнаказанность провоцируют несдержанность в выражениях и откровенное хамство. В чатах со знакомыми распускаться уже невозможно. Другие не поймут и осудят. Наоборот! Приятели становятся друзьями. Покупают абонементы на трибунные места по соседству, подвозят друг друга на машинах.
 

Об одной из таких встреч я и сделал свой любительский ролик. Не умею, увы, "запикивать" не нормативную лексику, как это делают на ТВ. И в своё оправдание могу лишь процитировать нашего златоуста В.С.Черномырдина, премьер-министра: "Мы матом не ругаемся. Мы на нём разговариваем".
 

https://youtu.be/8w2Okdw7CHc
 

Традиции живучи. Вот только что вышел и официальный фильм про КМ-2016. Особо наблюдательные отметят одних и тех же персонажей и на официозе, и на моём материале. Организатора последнего мероприятия, дающего на нижнем ролике интервью , можно, например, заметить и на верхнем фото. Там он, правда, на заднем плане. Зато самый непосредственный.
 

https://youtu.be/EvQmiYjcWbQ
 

 

 

 

Василий Степанович Андреев, мой дед, был первым фотографом на всю деревенскую округу той патриархальной оренбургской старины. Именно ему мы обязаны этими свидетельствами давно ушедшей эпохи. Что имеем - не храним, потерявши - плачем. Поздно спохватились. Не тогда, когда этих фоток было много, рассеянных по всем родственникам. Оставалась надежда на Петра, Василия и Николая, трёх внуков от старшего сына Григория , в доме которого и доживала свой век вся эта раритетная фотоаппаратура. Спасибо всем за помощь: добавились ещё 18 штук, которые и публикую. На этом снимке столетней давности - сам Василий Степанович с супругой Марией Никифоровной и дети Гринька, Минька и Петя.

 

 

 

Та же фотография, но с памяткой для забывчивых потомков. Куда отношу и себя. Только сейчас узнал, как звали младшенького дядю.

 

 

 

Фото того же 1913го, последнего мирного года. Ничто ещё не предвещало надвигавшейся беды. Событий, искалечивших жизни и судьбы людей. 

 

 

 

Фотография на память. Сразу после призыва в действующую армию. Патриотизм был всеобщим. С радостью шли побеждать проклятого германца. Отсюда - и бравый вид. Сто лет назад был культ усов. Продавались даже специальные футлярчики на резинках, чтобы сохранять их бравую форму во время сна.

 

 

 

Уже в армии. Антуража поубавилось. Стрижен наголо. Усы уже не столь импозантны, да и обувка - так себе. Но книга налицо. Как же? Источник знаний!

 

 

 

С боевыми товарищами? Дай Бог, чтобы не с товарищами по несчастью некоторое время спустя.

 

 

 

Тут ещё мирное время. С друзьями-односельчанами или родными - теперь уже не узнать.

 

 

 

И самая загадочная из фотографий. Но фарфоровый чайник, весьма значимая часть интерьера, и кружевная скатерть, как ни крути, впечатляют.

 

 

 

Бабушка Маша с сестрой? Вроде непохожи. Или с задушевной подругой? Так нежно держатся за ручки...

 

 

 

А здесь она, ещё совсем молодая, со своим первенцем Гришей.

 

 

 

Между нами-девочками (и мамами!) говоря... А среди ребятни узнал своего отца (крайний слева). Снимались тогда в своих самых лучших нарядах. И этот бабушкин прикид мы уже видели.

 

 

 

У крестьянина три сына... Как положено. И "Книга судеб" в придачу.

 

 

 

Та же ребячья компания. Но что характерно - книгу, источник знаний, держит именно мой отец. Это похоже на то, как в детях распознают будущего Далай-ламу.

 

 

 

Старший сын, в отличие от среднего-моего папы, видно не любил сниматься. В посте "Дядя Гриша" на этом блоге я даже посетовал, что сохранилась лишь одна крохотная фотка на паспорт. И вот нашлась вторая! Где он тоже со своим первенцем, Петром.

 

 

 

Это снова Петя. И средний брат Василий, увы, недавно умерший. А с младшим братом-"профессором" пчеловодства, Николаем, который и добывал для меня все эти фотографии, можете при желании пообщаться здесь в "Моём мире".

 

 

 

Вот и отец, Михаил Васильевич, прорезался. Фотографию вижу впервые. Совсем ещё юнец. Только что поступивший по комсомольскому набору в киевскую школу лётчиков. Постриженный "под Котовского" и со значком ГТО ("Готов к труду и обороне") на груди.

 

 

 

Сюрприз так сюрприз! Оба тестя братьев Андреевых - вместе, на одном фото. Ефим Фёдорович Николаев ("Даргичёв") и Кирилл Анисимович Попов ("Сизов") - тятяка, дед Кирюша, мамин отец. В скобках - уличные фамилии-кликухи. По обычаю того времени у каждого семейного рода помимо настоящей, в паспорте, была ещё и фамилия уличная. Только по ней всех и знали, и величали. Прямого потомка рода Поповых по отцовской линии Николая Алексеевича, например, все вокруг называли "Сизёнком", а не Колей. Так доходчивей и понятней. Это он, мой кузен, - герой поста на блоге "Чёрная кошка". А у Андреевых тоже была изустная фамилия - "Кудимовы".

.

 

 

Вот и отец "Сизёнка", мамин старший брат Алексей, с женой Анютой. Воевал в блокадном Ленинграде. Единственный из родных, кто вернулся с фронта живым.   .

 

 

 

 

Как ни прискорбно это говорить, но, наблюдая за братьями нашими меньшими, ловишь себя на мысли, что нередко они бывают мудрее и добрее своих старших собратьев. Посмотрите на эти снимки и поймёте, что имею в виду. А эту кошачью морду так и хочется назвать лицом. Где написано всё: и хитрость, и лукавство. И ирония к нам. Людям.

 

 

 

Породили и окормляют современную жизнь на земле три химических элемента, чьи названия говорят сами за себя: водород, кислород, углерод. Есть, однако, немало серьёзных учёных, допускающих возможность жизни и на основе кремния, соседа углерода в таблице Менделеева. В условиях экстремально высоких, в сотни градусов Цельсия, температур. Как, например, на Венере. Или в огнедышащих недрах Земли. Не исключено, что и сама жизнь на планете появилась, когда та была ещё раскалённым шаром. А некоторые аборигены сохранились и до наших пор. Как пресловутая огненная саламандра, свидетельствами очевидцев которой нашпигованы древние манускрипты и легенды далёких друг от друга народов. В дань уважения так назвали даже один из видов наших реальных и вполне прохладных саламандр (на верхних фото).

Ирина Царёва - автор одной книги. Но какой! "Истории, которых не могло быть". Всю жизнь она разыскивает людей, с кем случалось что-то невообразимое, и с их слов записывает истории, в которые отказываются верить окружающие. А зачастую даже и родные и близкие. Полчища графоманов интернета уже растащили книгу на цитаты. Эти "писатели-фантасты" просто переписывают её стенограммы слово в слово, меняя лишь название наверху. Рассказ, о котором пойдёт речь, заявили своим в интернете аж сразу два "песателя" и одна "песательница", якобы "подруга Славки". А теперь, вкратце, сама история, записанная Царёвой со слов москвича Вячеслава Малинина (далее - просто М.).

Дедом своим Макаром Ароновичем ("подпольная кличка" - Макароныч) М. мог бы даже гордиться. Как и Сухов в "Белом солнце", геройски сражался с бандами басмачей. Дважды ранен. Получил именной наган из рук самогО Фрунзе. Но больше всего он дорожил не этой наградой, а каменной ящеркой, привезённой с Туркестанского фронта, которую подобрал в горной пещере урочища Кухи Малик (Таджикистан), когда отряд остановился там на ночлег. Считал её своим оберегом, не раз спасавшим жизнь.

При первом ранении пулю извлекли. Но рана воспалилась, болела нестерпимо, и он положил прохладную статуэтку на бинты. Боль унялась, а вскоре и рана затянулась, почти не оставив следов. Второй случай выпал совсем безнадёжный. Пуля пробила грудь навылет. Отряд был окружён басмачами, врача не было, и обездвиженных просто волокли в укрытие, чтобы дать им там спокойно умереть. В тревоге и за свою жизнь, и за сохранность реликвии, уже теряя сознание, Макароныч умолил друзей прибинтовать ему ящерку прямо к пробитой груди. Подмога пришла лишь на третий день. Прибывший с нею врач таращил глаза: ведь по всем медицинским канонам смерть должна была наступить ещё два дня назад. Но дед не только уцелел, но и вновь вернулся в строй. И ещё долго махал потом своей шашкой на различных фронтах гражданской войны. С талисманом не расставался уже  никогда, постоянно носил при себе. Даже на единственной фотографии военной поры он гордо позирует с "крокодилом" в руках.

Это древнее творение из полупрозрачного красноватого камня поражало своим совершенством. Ящерица, свернувшаяся в кольцо, размером чуть поболее раскрытой ладони, была как живая. Древним мастером были тщательно выписаны все мельчайшие детали: каждая чешуйка и раскрытый рот, полный острых зубов.

После смерти старика эта раритетная вещь так и лежала бы на серванте, удивляя гостей, если бы не один случай. Заболел ребёнок. Дочь металась в жару, температура под 39, вызвали скорую. Медицина, как обычно, прибыла не сразу. М., вспомнив про дедов амулет, положил его дочке на грудь, и та сразу заснула. Врачи приехали, померили температуру - она была нормальной. И долго ещё ворчали в прихожей, что их вызывают по пустякам.

И тут-то М. осенило. Всплыли в памяти слова деда, слышанные не раз: "Берегите её. Она живая". Достал с антресолей старый семейный альбом, нашёл ту самую фотку. И поразился: зверушки на фото и серванте заметно различались. Если реальная почти касалась головою хвоста, другая только начала сворачиваться в кольцо. Да и лапки её были в другом положении. Видимо, оказавшись на холоде, пыталась как-то согреться. Но все жизненные процессы в ней и скорость движения при этом замедлились в миллионы раз. М. ещё раз внимательно рассмотрел полупрозрачный камень на свет. Прожилки внутри с их симметричным порядком теперь уже больше походили на внутренние органы.

Порывшись в интернете, он узнал, что камень этот - сердолик. Используется в восточной медицине. Если его, например, прикрепить к решётке фена и потом обдувать раны, те быстрее заживут. Ещё алхимики считали эти камни останками когда-то живших на Земле животных и использовали в своих манипуляциях. Камень полудрагоценный. Если хорошенько поискать, небольшие кусочки его можно обнаружить на любом песчаном пляже.

Уж очень хотелось узнать, как саламандра поведёт себя в своей привычной среде. И М. привёз с работы электрическую муфельную печь. Включил, а сам отлучился вниз за пивком, благо день был выходной. Единственный ребёнок был в курсе всех изысканий отца, ему тоже не терпелось узнать, что будет делать ящерка в естественных для неё условиях. И приоткрыл дверцу печи, чтобы посмотреть. Лучше бы он этого не делал! Раскалённая докрасна саламандра прошмыгнула на пол и побежала в прихожую, оставляя за собою дымящиеся следы. Дочь-школьница всё сделала, как учили. Не теряя самообладания, набрала в кружку воды и залила источник огня, чтобы предотвратить пожар. Раздался громкий треск, и от саламандры не осталось ничего. Только крошки сердолика, шипящие в луже на полу.

Вернувшийся М. был просто убит. Но не уничтожен. Теперь он про место находки знает всё. О разломах земной коры там, настоящем рае для геологов, где кристаллы минералов буквально растут на глазах. А грунт раскалён так, что приблизиться можно лишь на толстых изолирующих подошвах. Уверен: найдёт там ещё таких же животных. Готовится к экспедиции.

Загвоздка одна. После развала СССР в тех таджикских горах нет никакой законной власти. Только современные басмачи-моджахеды, истребляющие друг друга. Если и сбудется мечта энтузиаста, то, боюсь, не в этой жизни.

 

 

 

Сегодня был побит самый невероятный рекорд в мировой истории. Весь ХХ век все удивлялись достижению королевы Виктории, восседавшей на английском троне свыше 63 лет. Та благодатная для британской короны эпоха даже и называется теперь викторианской. Ой, много с той поры воды-то утекло. И в морях, и в океанах, где она правила безраздельно, владея большей половиной мира. Но всем империям, известно же, рано или поздно наступает кирдык. И нашей, и британской - тоже. Казалось даже, что и монархия там себя уже изжила. Но не тут-то было. Жители Альбиона, в отличие от нас, не пускаются во все тяжкие социальные эксперименты, а горой стоят за пиво, эль и здоровый консерватизм. Вот и побили ныне свой же мировой рекорд.

Сегодня, 9.09.2015, королева Елизавета II (полное имя Элизабет Александра Мэри) обошла свою прапрабабушку на один день и правит уже 63 года, 7 месяцев и 2 дня. Новая "бабушка Европы" даже сфоткалась по этому поводу, доверив сие ответственное дело дочери Пола Маккартни. На этих снимках наверху она - пусть и не как огурчик, но уж спелая помидорка - точно.

Можно только посочувствовать вечному наследнику престола принцу Чарльзу, так и не ставшем пока королём Карлом (по русской традиции произношения). Вряд ли так уж комфортно быть в роли "папы Карло" принца Уильяма, кумира англичан, добавившего ему ещё и титул дедушки.

Но это его проблемы. А у нашей монаршей рекордсменки - свои. Глава англиканской церкви и верховная главнокомандующая вооружёнными силами Великобритании только что отметила бриллиантовую годовщину своей королевской свадьбы. Через полгода - девяностолетний юбилей. На пенсию не собирается. До мамы с её ста двумя годами ещё далеко.

 

Вороний глаз (Paris quadrofolia - по-научному) - растение скромное и прижимистое: всего лишь четыре листочка и одна ягодка.  Вот с этой ягодкой, сочной и со сгустком семян внутри, нужно быть поосторожней. Особенно, когда в лесу с детьми. Растение смертельно ядовито, а малолетки могут и позариться. Но суть, конечно, в дозах. В малых это - лечебное средство от аритмии и нарушений зрения.

Корень тоже необычный: расходится в стороны горизонтально на небольшой глубине. Но что удивительно - сверху зимою всё вымерзает, а корням хоть бы хны. Это, оказывается, многолетник.

Именно поэтому давно уже приметил в своём Лосином острове одно местечко, где каждый год проклёвываются эти самые, отнюдь не анютины глазки. И есть на то причина. Кто не искал по весне в сирени счастливый цветочек с пятью лепестками? Так вот и здесь из года в год появляется один единственный пятилистник. Лес постепенно деградирует и умирает, по соседству - всё разрастающийся мегаполис. Знавал одну полянку, где каждую весну цвела дикая черемша. Недавно навестил - её уже и след простыл. Да и от этих вороньих глазок раньше рябило в глазах. Сейчас же их можно сосчитать на пальцах.

Но. Но! Пятилистник цел. Не удержался - даже снял это чудо природы на смартфон. Может, и правда, произрос на счастье?













Верхние фото - из интернета. А там, как в Греции - всё есть. Даже вот такой динозавр-мутант. А это к чему? Теряюсь в догадках.

 

 

Вот она, младшенькая . Красивая и строптивая. Самая шебутная и медийная, как сказали бы сейчас, из пушкинских детей. Наталья Александровна Пушкина-Дубельт, графиня Меренберг (1836 - 1913).

Мужа выбирала сама. Уже в 17 лет, опасаясь засидеться в девках подобно старшей сестре, заявила, что выходит замуж за М.Л.Дубельта. Личность одиозная. Прославился на весь Петербург страстью к картишкам и необузданным нравом. Мать и отчим бурно протестовали, но ничего поделать не смогли. Ланские оказались правы. В 1862 году дочь с тремя уже детьми вынуждена была сбежать от мужа за границу к тётке, где тогда гостила и лечилась её мать. Но Дубельт нашёл их и там. То винился и просил прощения, то устраивал  дикие бешеные сцены.

Год спустя мама умерла. Натали-дочь стала жить в морганатическом браке с принцем Николаем-Вильгельмом Нассауским. В нормальном браке стала бы принцессой, а так - довольствовалась лишь титулом графини Меренберг. Старшие дети вернулись в Россию под заботливое крыло отчима, овдовевшего генерала Ланского, а в новом браке родились трое других детей: Софья (1868 - 1927), Александра (1869 - 1950) и Георг-Николай (1871 - 1948). О них-то и пойдёт наш дальнейший рассказ.















Итак, Софья. Едва появившись на свет, получила от герцога люксембургского титул графини де Торби. Сами видите: яблоко от яблони... и т.д. И в красоте маме не уступит, и в браке пошла по её же стопам - тоже в морганатическом. Но каком! Ведь гпаз на неё, внучку Пушкина, положил, страшно сказать, сам великий  князь Михаил Михайлович Романов (1861 - 1929), внук Николая I, бдительного "друга" поэта. Весь Зимний дворец стоял на ушах, но ничего поделать не смогли. Так в 1891 году Пушкины породнились с Романовыми. Царями.















Четыре года царствующий дом  во главе с императором  Александром III приходил в себя, как грохнула новая "бомба". И снова отличился потомок поэта, братишка Софьи граф Георг-Николай фон Меренберг. В 1895 году он женился, разумеется, тоже морганатически на дочери предыдущего царя-Освободителя Александра II Ольге (1873 - 1925).

А что вы хотите? Какое семя - такое племя. Её папА был сам не без греха. При живой законной жене жил семьёй  с княжной Е.М.Долгорукой (см. фото, там и маленькая Оля). И об этом знали все. Лишь за год до своей гибели, когда этой помехи не стало, брак был узаконен, а Ольга Александровна стала светлейшей княжной Юрьевской. Не думаю, что её избранник (на верхнем фото) понравился бы самому деду Пушкину. Типичный немецкий аристократ, даже по-русски не знал ни слова. Но любовь зла - полюбишь и такого. Зато детки у них, сами видите, просто прелестны.

Второго мезальянса Александр III стерпеть уже не мог: ну ладно там троюродный брат, но тут - родная сестра всё в том же, общем для всех, статусе внуков Николая Первого. Даже строго-настрого запретил въезд в Россию всем этим разрушителям устоев. Но добряк Никки, пришедший следом, эти запреты отменил. Самодержавцам повезло хотя бы в том, что и Александра не пошла по стопам брата и сестры, а вышла замуж за аристократа-аргентинца и отплыла в Буэнос-Айрес. 

 

 

Все наши представления о Наталье Николаевне Гончаровой (1812 - 1863) ограничены лишь теми шестью годами, что высвечены жизнью с Пушкиным. Но краткое время феерии Натали в свете и на балах было лишь прелюдией к большой и нелёгкой жизни. 24-ёхлетняя вдова с четырьмя детьми на руках сразу столкнулась с кучей неразрешимых проблем. На крепкую помощь родителей - отца, тронувшегося рассудком, и матери, подсевшей на алкоголь, рассчитывать не приходилось. Хвала Государю, погасившему хотя бы огромные семейные долги. А на второй брак надежд было мало. Жениться тогда было принято на знатных и с приданым.

Но спустя семь лет вдруг случилось чудо. Нарисовался он, принц мечты. Пусть не на белом, но всё же на коне. Командир элитного лейб-гвардии Конного полка Пётр Петрович Ланской (1799 - 1877). Земляку, однополчанину и другу Сергея Гончарова, брата Натальи, тамбовскому помещику-генералу было уже 45, и в эти зрелые лета он сам себя считал непробиваемым холостяком. Бывая у Натальи Николаевны, поначалу видел в ней лишь приятную знакомую да умную собеседницу. С удовольствием общался с детьми, всё более привязываясь к ним и к тёплому семейному дому. И случилось то, что случилось: генерал, одногодок Пушкина, сделал ей предложение.

Царь Николай I изъявил желание быть посаженным отцом на свадьбе, но молодая вежливо уклонилась от этой чести. Венчание и последующее торжество провели тихо, по-семейному, в Стрельне, где был расквартирован полк. "Беднота нашла нищету", - злословили в свете.

Но Натали неожиданно оказалась хорошей и рачительной хозяйкой. Дела в доме пошли на лад. Детей стало семеро - родились ещё три дочери. Счастливый отец любил всех одинаково, ровно относясь ко всем, включая и двух детей умершей сестры, тоже взятых на воспитание. Служебные дела его пошли в гору. Ланской дослужился до генерал-адъютанта, стал генерал-губернатором Санкт-Петербурга.

Казалось бы, всё хорошо. Но постоянная тревога за судьбы родных и близких расшатала здоровье. Особенно за родителей и сестёр. Екатерина, с которой были порваны все контакты, жила с мужем Дантесом в Эльзаце. Увы, недолго - умерла, оставив сиротами детей. А тут ещё Александра, с её тяжёлым характером, давно уже прилепившаяся к сестре, отравляла жизнь, постоянно провоцируя скандалы с милейшим хозяином дома. Когда через 8 лет она, наконец, вышла замуж, повзрослели дети Пушкина вместе со своими проблемами. Начались перебои в сердце, сводило судорогами ноги, слабые лёгкие каждой весной напоминали о себе хроническим кашлем. Помогали поездки на заграничный курорт - там ей становилось лучше. Но лечение пришлось прервать. Александре, старшей дочери от второго брака исполнилось 16 - надо было возвращаться домой, чтобы потенциальную невесту вывозить в свет и сопровождать на балах.

Осенью 1863 года у любимого сына - Александра Александровича Пушкина родился ребёнок, тоже Александр. Бабушка сорвалась в Москву крестить внука. Погода  была скверная - в пути простудилась и, вернувшись домой, слегла с тяжелейшим воспалением лёгких. Тогдашняя медицина была бессильна - 26 ноября Натали умерла.

Умирая, в лихорадочном бреду она шептала побелевшими, сухими от жара губами: "Пушкин, ты будешь жить".









































 

 

Александр Сергеевич Пушкин (1799 - 1837) женился поздно. В 32 года. Все предыдущие попытки (Софья Пушкина, Анна Оленина - это только те, что на слуху) заканчивались неудачей. И виной тому - его скандальная репутация в свете: клеймо вольнодумца, картёжника и повесы, скабрезная поэма "Гавриилиада", ходившая в списках, дружба с одиозным Фёдором Толстым-"американцем", которого не принимали в приличных домах. Именно он-то и познакомил поэта с провинциальной девицей из Полотняного Завода.

Наталье Николаевне Гончаровой (1812 - 1863) тогда было только 16 лет, но поэт, знавший толк в женской красоте, запал на неё сразу и бесповоротно. Ни о  ком и ни о чём другом уже и думать не мог. Тягомотная процедура сватовства тянулась два года. Отец невесты повредился рассудком, поэтому всеми делами заправляла мать Наталья Ивановна. Будущая тёща опасалась, что жених потребует приданое, а его просто не было. Пришлось самомУ влезать в долги, собирая по друзьям необходимые средства, чтобы всё было как положено.

Венчались 18 февраля 1831 года в Москве, в храме, который стоит до сих пор. Обряд ввёл поэта в шок и смятение. Он нечаянно задел аналой, и с него упали крест и Евангелие. При обмене кольцами одно из них тоже упало на пол. Вдобавок ещё и погасла свеча. Абсолютно веря приметам и "знакам судьбы", он был не на шутку расстроен. Повторял всем известную историю 1825 года, перед самым мятежом декабристов. Он тогда отправился из Михайловского в столицу на санях, но повернул назад, как только дорогу перебежал заяц. И это его потом спасло от каторги.

После женитьбы Пушкин намеревался переехать в Михайловское, чтобы поправить свои финансовые дела, зарабатывая в тиши и покое необходимые средства единственно доступным ему путём - писательством. Но не тут-то было. Слух о красавице-жене взбудоражил уже свет, молодых пригласили на ближайший бал. И понеслось. Натали почтил  вниманием  сам государь. Такое внимание ей льстило, она и слышать не хотела ни о какой деревне. Да им там скрыться и не позволили бы. Наталью мало интересовали что проза, что поэзия, что русская словесность в целом. А только светская жизнь, где она блистала в то время, когда беременность была ещё не столь заметна. Да ещё проблемы сестёр на выданьи, Александры и Екатерины, тоже перебравшихся в Петербург. И, разумеется, дети - матерью она была отменной.

Сам же поэт все эти шесть лет до дуэли всё глубже погружался в долговую яму. Стало уже не до творчества. Весь последний том его сочинений - бесконечная череда умоляющих писем друзьям и "любимой" тёще с перечислением, на что необходимы деньги именно сейчас: приличная квартира, конный выезд с каретой, другое платье к новому балу... И кредиторы, кредиторы, кредиторы с приставленным к горлу ножом...

Этой злосчастной дуэли не хотел никто: ни царь, ни друзья, ни сам Дантес. Он даже породнился с поэтом - женился на сестре Натали Екатерине, чтобы загладить конфликт. У близких поэта осталось ощущение, что, загнанный в угол, он стал неадекватен и сознательно искал смерти. Случись это ранение сейчас - с ним справился бы любой хирург горбольницы или районного стационара. Но тогдашняя медицина была бессильна , поэт умер.

Четверо малолетних детей остались сиротами. Царь Николай I поступил благородно: оплатил из казны все огромные пушкинские долги. А годы спустя ещё и продлил свои милости: приказал негласно очистить от таких же непомерных долгов майорат Гончаровых с полубезумным отцом Натали и её страдавшей запоями матерью. Но честь и хвала и самой Наталье Николаевне, что вырастила и довела до ума всех четверых. Поэт просил её перед смертью: "Поезжай в деревню. Носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, но только за порядочного человека". Она так и сделала. Сначала всё шли "непорядочные". Отвергла трёх претендентов, не желавших жить с её детьми под одной крышей. А через семь лет дождалась и того самого. Порядочного. Но это уже  другая, наша следующая история.





















Ждали сына, но вначале родилась дочь. Носившая, к тому же, явные "арапские" черты. Это одновременно и льстило, и тревожило новоиспечённого отца. Внешностью своей он был недоволен, называл себя безобразным, боялся, что и дочь хлебнёт из той же чаши. Но, как это часто бывает у девочек, потом она похорошела, хоть и не до степени своей младшей сестры. Прожила 87 лет. Умерла уже при советской власти, так и не дождавшись пенсии, обещанной наркомом Луначарским.















Старший сын, "рыжий Сашка". Любимец отца. Да чего греха таить, и матери - тоже. Женился на круглой сироте Софье Ланской, племяннице и воспитаннице отчима-генерала. Родные их помолвку восприняли с радостью, но препоной стала  церковь, архаичные каноны которой родство по свойству приравнивали к кровному, а потому подобные браки запрещали. Все обращения в Синод и хождения по церковным чиновникам не дали результата. Благодетель Николай I к тому времени уже почил в Бозе. Любящая, а потому - решительная, мать стала добиваться аудиенции у его преемника и сына Александра II. Император принял Наталью Николаевну и разрешение на венчание дал. В этом счастливом браке за 17 лет родились 11 детей. Двое, правда, умерли во младенчестве. Но через 10 лет вдовец женился вновь. На девушке моложе на 19 лет, родившей ему сына и дочь. Так что в итоге имеем всё те же 11 детей. И почти все ныне существующие потомки поэта поэтому ведут своё родство от этой футбольной команды.















Младший сын направлен был по стопам старшого, но оказался полной его противоположностью. Молчаливый и застенчивый во всяком незнакомом и многочисленном обществе, он старался избегать любые собрания и торжества. Военная карьера его не прельщала, поэтому уже в 31 год вышел в отставку и перебрался в Михайловское, где и прожил 33 года. Женился только в 48 лет, на разведённой. Восстановил обстановку отцовского кабинета, заложив тем самым основу будущего мемориального музея.





















Когда поэт ушёл из жизни, Таше было всего лишь 8 месяцев. Он и предполагать не мог, что его дочь будет наделена красотой, поражавшей современников. Что пойдёт в отца и станет самой деятельной и талантливой из детей. Короче, заберёт всё лучшее своих родителей. Ведь чаще бывает как раз наоборот. И уж и в самом дерзком сне Пушкину присниться не могло, что он породнится со своим "заклятым другом"- царём. А именно так и случилось. Через внуков, детей Натальи Александровны. Но об этом тоже - в другой раз.

 

 

Александр Михайлович - мой ровесник, часто пересекаемся с которым на дорожках Лосиного острова. Разговорились как-то, и выяснилось, что оба закончили школу с золотой медалью: он в 1953-ем, я - годом позже. Мой визави был уверен, что его медали - грош-цена. Позолочённая бронза, в крайнем случае - серебро. Стал его разубеждать - не поверил. Полезли оба в интернет, который знает всё...

И тут открылись потрясающие вещи. Школьные золотые и серебряные медали были учреждены ещё в 1828 году при Николае I. Революция, конечно, это всё похерила. Но постановлением Совнаркома от 30 мая 1945 года их неожиданно вдруг возродили. Вдумайтесь только в эту дату. Три недели, как закончилась война. Разрушено полстраны. Голод и нехватка всего. На счету каждый рубль. А тут дефицитное золото 583-ей пробы, почти двенадцать граммов, и чистейшее серебро 925-ой - на медали школярам. Пытаюсь понять: почему? Думаю, вождь мыслил стратегически: будущее величие страны невозможно без развития науки и отличного образования.

К сожалению, Сталин был последним нашим действительно грамотным и широко образованным  руководителем. Он успевал прочитывать даже все книги, выдвигаемые на премию его имени. В 1953 году корифея всех наук сменил Маленков, а годом позже у руля встал Хрущёв. И первое, что сделал, - понизил пробу золота до 375-ой. Но жаба продолжала душить - уж очень не любил он "шибко образованных" и всяких там "вшивых интеллигентов". В 1960 году приказал "золотые" медали делать из томпака, а "серебряные" - из мельхиора. А чтобы выпускники не щибко обиделись, диаметр кругляшей увеличили с 32 до 40 мм. Ректорам же ВУЗов поступило ЦУ: преимущество при поступлении давать, руководствуясь величиной трудового стажа, а не среднего балла. Сменивший Хрущёва Брежнев пошёл ещё дальше. В 1968 году ликвидировал серебряную медаль. Мол, настоящие медали - только те, что на его груди.

Потом пришли смутные времена. Школьная медаль совершенно обесценилась, пока в 2013 году её не отменили совсем. Но. Год спустя Думе "указали" - она всё "вернула взад". Разрабатывают сейчас там что-то новое. К гадалке не ходи - сотворят что-нибудь экстравагантное вроде ЕГЭ. Образование и наука ныне не в приоритетах. Коль уж Академия наук, чья недвижимость лишала покоя нужных людишек, низведена ниже плинтуса, укрупняются и закрываются школы в глубинке, бегут за кордон таланты и научные кадры, такая на этом фоне фигня - все эти страсти-мордасти вокруг школьной медальки. Снявши голову, по волосам не плачут.

А в большинстве стран, кстати, и медали за отличную учёбу совсем другие. Большие. Настольные. Чтобы можно было вставить в рамочку и повесить на стену. А родителям гордиться и радоваться.

 

 

Если на вашем огороде растёт картошка с помидорами - этим теперь никого не удивишь. Ни соседей, ни визитёров. А вот помидоры, созревающие на картофельном кусте не оставят равнодушными никого. Минимум труда.  И элементарно просто. Вегетативная прививка. С маминой подачи мы, дети, развлекались этим ещё во времена военного детства. Пасынки на помидорах всё равно же приходилось обрезать.

Безопасной бритвой на конце пасынка делаешь острый клин и вставляешь в расщеп побега картофельной ботвы той же толщины и обрезанного под тем же углом. Главное здесь, чтобы края кожицы привоя и подвоя были как можно ближе друг к другу. Место стыка на стебле потом плотно бинтуется. Сейчас ещё проще: есть под рукою мягкая фольга. На две недели место операции желательно защитить от прямых солнечных лучей, а ещё лучше - упрятать в целлофановый пакет для большей влажности внутри.

А потом "гипс" снимается, и "больной" живёт уже самостоятельной жизнью. Можно, конечно, ещё для гарантии плодоношения помочь с опылением, когда привой зацветёт. Нет на участке помидоров - к той же картошке успешно прививаются перцы. Равно как и к тыкве - огурцы. Даже отсутствие садового участка - не помеха. Ещё удобнее упражняться на двух соседних горшках, как на рисунке вверху. Лишние стебли потом обрезаются, а сиамские близнецы разбегаются по своим углам.

Все опасения за вкус плодов беспочвенны. Он, как и внешний вид, задан природой привоя. Так, например, в цветочных магазинах продаются различные экзотические кактусы ярко-жёлтых и красных цветов. Сами по себе они жить в горшках не могут. Поэтому  гордо восседают на креслах-подвоях обычных неприхотливых пород. А мой дядя Алексей Кириллович ещё очень гордился своей яблоней с привитыми на ней ветвями шести различных сортов. И что характерно, плоды всех семи несхожих сортов даже годы спустя не утрачивали свои родовые признаки.

Раньше всех, как всегда, просекли фишку на Западе. Селекционным путём даже вывели продуктивные сорта для привоев и подвоев, оптимально упростили технологию прививок. Растение-гибрид получило такое же и название: TomTato (от "tomato" и "batato"). А урожайность этого монстра можно видеть на прилагаемых снимках.

И в завершение. Особенно рекомендую эти креативные поползновения всем тем, на чьём попечении оказались летом дети и внуки. Польза несомненна: к земле приближает, творческие дерзания развивает. И всё лучше, чем компьютерные стрелялки.

 

 

Разница в возрасте Сергея (1895 - 1925), Кати (1905 - 1977) и Шуры (1911 - 1981) была весьма солидной, поэтому над ним постоянно довлела ответственность за судьбу сестёр. Помимо того, что он ещё их и любил. Особенно младшую, которую ласково называл Шурёнком и Шуревной. Вот и на этой фотографии брат, дурачась, водит пальцем по её ладони, изображая детскую игру "Сороку".

Сам проживая а Москве на птичьих правах, забрал сестёр к себе  в город, стремясь дать им образование, вытащить из деревенской убогости и нищеты. Катя, повзрослев, стала его верной помощницей в литературно-финансовых делах, спасительницей - в бытовых. За неделю до смерти брата она вышла замуж за крестьянского поэта В.Ф.Наседкина (1895 - 1938). Шуре было только 14 лет, и все заботы о ней теперь легли на сестру. Пока тоже на вышла замуж в 1929 году за журналиста П.И.Ильина.

Судьба  Кати была невесёлой. В октябре 1937-го арестовали Наседкина (знамо дело, за подготовку покушения на товарища Сталина), а месяц спустя - и её саму. Детей Андрея (11 лет) и Наташу (5 лет) забрали в детдом. Катю потом из Бутырки выпустили. Даже не было суда - просто объявили: как жене "врага народа" - 5 лет ссылки без права проживания в 15 центральных городах. Спасибо друзьям-литераторам - самые храбрые из них добились разрешения на Рязань - поближе к матери. Мужа расстреляли, но узнала это только в 56-ом, всё ждала и верила (палачам!) про "10 лет без права переписки", растянувшиеся на все 18. Отказывала всем потенциальным спасителям от нищеты, предлагавшим руку и сердце, включая поэта Сергея Городецкого. Того самого, кто вместе с Блоком дал начинающему поэту Есенину путёвку в жизнь.

А пришлось ей несладко. Даже в Рязани жену "врага народа" на работу не брали нигде. Только на нищенскую зарплату: регистраторшей в поликлинике и счётчицей конвертов не одноимённой фабрике. Но выхода не было: четыре рта должны были что-то есть. Двое детей  и мама, ставшая совсем беспомощной. В войну стало совсем невмоготу. На карточку служащей четверым прожить невозможно. Чтобы получать рабочую, стала донором. В день сдачи крови ещё и хорошо кормили. Добром это не кончилось: душила астма, стала терять зрение. И донорство запретили, дали 2-ую группу инвалидности. Срок ссылки кончился - и тут неожиданно возник партработник Пётр Чагин - друг Сергея ещё по Баку. Помог добиться разрешения перебраться поближе к Москве, где Шура и друзья, приобрести в Сходне часть избы.

Просвет наступил лишь в 1956 году. Узнала правду о муже, с помощью друзей-писателей добилась реабилитации его и себя самой. Остаток жизни посвятила восстановлению творческого наследия мужа и брата - самых близких и родных людей. Умерла от инфаркта в 1977 году.

Шура узнала о смерти любимого брата, будучи в Константинове, куда приехала на зимние каникулы. Сразу с мамой вдвоём направились в Москву на похороны. Год жила потом с Бениславской. Но и после её смерти не затерялась в большом городе: успешно закончила гимназию, в 1929-ом вышла замуж. С П.И.Ильиным они жили дружно и счастливо, воспитали троих детей.

Именно ей константиновский мемориальный музей С.А.Есенина обязан всеми своими экспонатами. Все эти долгие и опасные годы она бережно хранила все личные вещи, книги, мелочи быта брата, матери и старшей сестры. После своей смерти завещала всё это передать музею Есенина в родном селе. Что её дочь Светлана (ведущая видеоролика "Дети Есенина") и сделала. Но не только этим обязано Александре Апександровне наше культурное наследие. Она ещё не побоялась забрать и сохранить для потомков архив Всеволода Мейерхольда и Зинаиды Райх после их трагической гибели. Написала чудесную книгу воспоминаний "Родное и близкое", где цепкая детская память сохранила уникальные подробности быта и людей той эпохи. Низкий ей за это всё поклон.      .

 

Сергей Есенин стал папой в 19 лет. Брак был гражданский, поэтому сын Георгий (Юрий) поначалу носил мамину фамилию - Изряднов. И только после смерти отца уже стал Есениным. Это не мешало ему быть любимцем бабушки Татьяны Фёдоровны, выделявшей первенца из всех внуков.  Юра (на фото он с братом Костей) не раз проводил каникулы в Константиново, помогая ей по хозяйству.

Как все дети поэта, был трудолюбив и талантлив. Писал совсем не графоманские стихи, показывал их профессионалам-поэтам, друзьям отца. Лучше бы он этого не делал. Одно из стихотворений, написанное в 13 лет, хранится в его деле как доказательство террористической деятельности. Глядишь, и не сгорел бы тогда в страшном 37-ом году...











Дети Зинаиды Райх Татьяна (1918 - 1992) и Константин (1920 - 1986) тоже не однажды бывали у своей бабушки. Константин рассказывал: было дело - она попросила его наколоть дров и подвела к чурбаку в два обхвата. Интеллигент-москвич промучился с час и, устав махать топором, прилёг в горнице отдохнуть и покурить. Когда вышел во двор, увидел груду уже наколотых дров. "Как же Вы так?" - Удивился внучок. "А я - клинышком", - ответила бабуля.

У внука Кости был целый ряд других достоинств, не менее важных, чем умение колоть дрова. Уйдя добровольцем на фронт, геройски воевал - три ордена Красной Звезды - тому свидетели. Три ранения, одно - тяжёлое, разрывной пулей в лёгкое. Строитель по профессии, работал на серьёзных должностях в Госстрое СССР. Всенародную же известность получил как футбольный статистик. При жизни был непререкаемым авторитетом, к кому обращались за футбольной "цифирью" все спортивные газеты и журналы. На этой почве пообщаться вживую довелось однажды и мне. Всё приглядывался - искал есенинские черты на его лице. Честно признаюсь, не нашёл. Впору было кричать, как это однажды спьяну сделал отец: "Все Есенины - блондины!"

Татьяна пошла по литературной части. С началом войны была эвакуирована в Ташкент, да так там и осталась. Вышла замуж за Кутузова. Папа, буде жив, сказал бы: "Есенин и Кутузов рядом - это хорошо". Журналистка, писательница. Работала в республиканском издательстве. Доводила до ума внучек от сына Сергея, а потом - и правнуков. У Константина же - дочь Марина от первого брака.



































И, наконец, четвёртый и единственный, оставшийся в живых, ребёнок поэта - Александр Есенин-Вольпин. Версификация его появления на свет - дело тёмное и запутанное. Мама ребёнка Надежда Давыдовна Вольпина (1900 - 1998) - талантливая поэтесса и известнейшая переводчица, перевела на русский почти всех англоязычных писательниц. Так вот. Друзья Есенина утверждают: она сама захотела иметь ребёнка от поэта, ни на что не претендуя. Вольпинская сторона говорит, что это Сергей давно и безуспешно был влюблён, а Надя целый год его "не подпускала", прежде чем случилось "это". Тут у меня возникает вопрос. "Это" случилось сразу после возвращения поэта из-за границы, когда он ещё не успел окончательно расплеваться с Айседорой и перевезти все свои чемоданы к Бениславской. О каком "целом годе" может идти речь, если всё это время и даже дольше Есенин отсутствовал, находясь за границей?

Любопытный штришок: дважды уже упомянутая ранее Татьяна Фёдоровна не признавала ребёнка своим внуком, не пожелала даже с ним знакомиться. Вопреки очевидному для всех сходству с оригиналом. Особенно в детские годы, когда ребёнок был необыкновенно мил, блондинист и кудряв.

Сын таких известных родителей, Александр и сам - личность почти легендарная: крупный учёный в области логико-математической теории, философ, поэт. Но это всё - "там", за кордоном. И уже после 1972 года, когда его насильно выслали за границу. Дома, в СССР, он проходил как неизлечимый шизофреник.

 Окончив в 1946 году с отличием мехмат МГУ, а потом и аспирантуру, новоиспечённый кандидат наук вдруг принялся развивать чуждые марксизму философские теории, писать необычные стихи, ходившие в самиздате, инако мыслить. Короче, стал диссидентом. В 1949-ом его арестовали, но почему-то не прикончили сразу, а принялись лечить. В институте Сербского и Ленинградской психбольнице тюремного типа он пребывал дольше и чаще, чем с мамой и женой. Хорошо помню те времена, когда имя Александра было на слуху, а "вражеские голоса" только о нём и говорили. О Сахарове - и то меньше. Эта шумиха сильно раздражала всю его родню по отцовской линии. Даже выступили со специальным заявлением. Мол, прекратите трепать всуе и порочить фамилию Есениных. Если виноват - судите, если больной - лечите. Только зарубите себе на носу: в нашем роду Есениных никогда не было шизофреников.

Сейчас Есенин-Вольпин проживает в Бостоне (США). Несмотря на преклонный возраст, 91 год, продолжает заниматься наукой и правозащитной деятельностью. Начиная с 1989 года, неоднократно приезжал на родину. Даже грозится прибыть в Россию насовсем.

Первой женой Есенина, хоть и не венчанной, была Анна Романовна Изряднова (1891 - 1946). Познакомились в типографии И.Д.Сытина, где она работала корректором. Сёстры-москвички Анна, Серафима и Надежда были девушки прогрессивные, начитанные. Ходили на лекции, митинги, поэтические вечера. И сами зарабатывали себе на жизнь. Когда в 1913-ом в типографии появился юный Серёжа, то произвёл фурор. За золотые кудри и какую-то нездешнюю кукольную красоту его тут же окрестили вербочным херувимом. Ангелочек оказался заносчивым и самолюбивым - его сразу за это невзлюбили. Новичок сразу привязался к Анне - его полной противоположности. Старше на четыре года, скромная, рассудительная - она ободряла непризнанного пока поэта, терпела его непомерную требовательность во всём. Даже с кем из женщин ей можно разговаривать - решал он. Вот и на типографском фото парочка - на разных полюсах: Сергей - наверху, Анна - в самом низу.

Тем не менее. И года не прошло - они поженились. Девушка прогрессивная - гражданским браком. Муж оказался очень непрактичным, всю свою получку тратил на книги и журналы. Это, видимо, унаследовано от отца. Совершенно не приспособленный к крестьянскому труду (даже лошадь не мог запрячь), папаша работал в мясной лавке в Москве. Разделывал только туши со снятой кожей. Даже курице живой отрубить голову не мог. Тот ещё мясник! И всё свободное время проводил в раздумьях и мечтах. Зато исключительная работоспособность и настойчивость в достижении цели - это всё от мамы Татьяны Фёдоровны.

Узнав, что жена беременна, в марте 1914-го Сергей отправился отдохнуть в Крым. Обосновался в Ялте, откуда слал гневные письма, требуя денег. Вернулся осенью, когда началась война. За деньгами на обратный проезд Анне пришлось обращаться к свёкру. В декабре родился  сын Георгий (Юрий). Ребёнок сразу начал болеть, родители сбивались с ног, меняя врачей и больницы. Когда опасность миновала, Сергей вновь покинул жену, намылившись за славой и признанием в столицу, Петроград. Сказал - на месяц, оказалось - навсегда. Но Анна с участием и пониманием покорно приняла и это. Дружбу и взаимное уважение не могло поколебать ничто. Понимала: поэт не создан для нормальной семейной жизни. Как признавал он и сам тоже:

                "Дорогая", "милая", "навеки"...
                А в душе всегда одно и то ж:
                если тронуть страсти в человеке,
                то, конечно, правды не найдёшь".

Дочь Зинаиды Райх Татьяна вспоминает: "На бульваре мы нежданно-негаданно познакомились со своим сводным братом Юрой Есениным. Он был старше меня на четыре года. Его как-то тоже привели на бульвар, и, видно, не найдя для себя другой компании, он принялся катать нас на санках. Мать его, Анна Романовна Изряднова, разговорилась на лавочке с нянькой, узнала, "чьи дети", и ахнула: "Брат сестру повёз!" Она тут же пожелала познакомиться с нашей матерью. С тех пор Юра стал часто бывать у нас, а мы - у него. Анна Романовна принадлежала к числу женщин, на чьей самоотверженности держится белый свет. Глядя на неё, простую и скромную, вечно погружённую в житейские заботы, можно было обмануться и не заметить, что она была в высокой степени наделена чувством юмора, обладала литературным вкусом, была начитанна. Всё связанное с Есениным было для неё свято, его поступков она не обсуждала и не осуждала. Долг окружающих по отношению к нему был ей совершенно ясен - оберегать. И вот - не уберегли. Сама работящая, она уважала в нём труженика - кому как не ей было видно, какой путь он прошёл всего за десять лет, как сам себя менял внешне и внутренне, сколько вбирал в себя - за день больше, чем иной за неделю или за месяц. Они с матерью симпатизировали друг другу. С годами Анна Романовна становилась человеком всё более близким нашей семье. С сыном своим она рассталась в конце тридцатых годов и, не зная о его гибели, десять лет ждала его - до последнего своего вздоха".

Ждала потому, что от родных тогда скрывали сам факт расстрела. Врали: "Осуждён на 10 лет без права переписки". Юру заложил его самый близкий друг - тайный стукач НКВД. Провоцировал на откровенные разговоры, а потом цитировал в доносах. Мама проводила сына в армию, но прослужил он в лётной части под Хабаровском недолго - новобранца арестовали и этапировали в Москву. Приговорили к высшей мере за "покушение на тов. Сталина", которое "не совершил по независящим от него обстоятельствам" - призыву в армию. А Анна до самой смерти в 1946 году продолжала хлопотать о сыне и носить передачи в Бутырскую тюрьму...

Когда расстреляли Мейерхольда и зверски убили Зинаиду Райх, Анна оставшихся сиротами есенинских детей забрала к себе. Таня и Костя какое-то время жили у неё. Но потом в НКВД спохватились, детей отобрали и отвезли в детдом.

Став взрослыми, они не забывали "приёмную мать". Уходя добровольцем на фронт, зашёл попрощаться Константин. Анна достала самую дорогую реликвию - пачку папирос "Сафо". За четыре дня до смерти точно так же перед поездом в Ленинград заходил прощаться и его отец. Начатую пачку самых дорогих тогда папирос Есенин забыл на столе. Все папиросы, за исключением одной, выкурил Юра, готовясь к армии. А последнюю, с пересохшим уже табаком, - теперь и его брат...

Похоронена эта незаурядная женщина на Введенском кладбище в Москве.   

 

 

 

 

Вопреки фамилии, ничего польского в Галине Артуровне Бениславской не было. Мать её - грузинка, отец - француз. Гремучая смесь для лав стори, не правда ли? Узнав, что его подруга беременна, французик с фамилией Карьер сбежал, а мать, родив девочку, тронулась рассудком. Ребёнка удочерила мамина сестра - врач по профессии. Приёмный отец Артур Казимирович Бениславский тоже был врачом, и довольно успешным. В 1917 году Галя окончила с золотой медалью столичную гимназию, вступила в партию большевиков и отправилась в Харьковский университет поступать на естественный факультет. Очень самостоятельная девушка.

Когда город заняли белые, она решила пробираться к красным. Линию фронта перейти не удалось - была схвачена и приговорена к расстрелу. Но тут судьба улыбнулась ей. В контрразведку нечаянно заглянул (не падайте в обморок) Артур Казимирович. Оказывается, он служил в медсанчасти этого самого гарнизона. Дочь была спасена, а папа ещё и помог ей перебраться к своим, снабдив фиктивным удостоверением сестры милосердия Добровольческой армии.

Линию фронта она перешла, но теперь уже красные поволокли её на расстрел. Тщательно обыскав, нашли ту самую справку и тут же порешили: в расход! Напрасно Галина вопила истошным голосом: "Я - большевичка! Я - своя! Телеграфируйте Козловскому!" И судьба смилостивилась второй раз: докричалась. Козловский - старый большевик, один из "вождей", приближённых к Ленину, был отцом её гимназической подруги Яны. Он и давал ей рекомендацию в партию. Ответная телеграмма не заставила себя ждать: освободить и препроводить в Москву. Там он устроил её на работу в ЧК, помог получить комнатку в Брюсовом переулке, ставшую позднее такой родной для Есенина, его многочисленной родни, друзей и собутыльников.

Эта история любви началась 19 сентября 1920 года в Большом зале консерватории, где проходило шоу под названием "Суд над имажинистами". Галя с Яной, вообще-то, пришли лишь послушать Шершеневича, славившегося красноречием и зычным бархатным голосом. ТВ же тогда не было, только живое искусство. Галю задержали на работе, а место в первом ряду рядом с Яной удержать не удалось. Боевая подруга раздобыла где-то стул и демонстративно поставила его прямо перед креслом нахала. "Подсудимые" сидели перед ней, и на самом краю сцены - Есенин. Он то и дело посматривал на Галю и хитро улыбался. Она оборачивалась к Яне, возмущалась. Подружки стихов поэта не слышали и не читали, но уже видели однажды в Политехническом, и тогда он произвёл на них неважное впечатление. Мариенгоф и Есенин появились на вечере в музее в цилиндрах, купленных по случаю. Военный коммунизм: все прочие головные уборы в магазинах распределялись по талонам. Но если на длинном Анатолии цилиндр смотрелся органично, то на крестьянском пареньке-коротышке выглядел смешно. "Как на корове седло", - это галины слова. Сразу вспоминалась комическая пара той поры - Пат и Паташон.

Гром грянул, когда дали последнее слово "подсудимым", и настала очередь Есенина читать свои стихи. Это было нечто. Так мастерски и завораживающе не читал ещё никто. Люди повскакали с мест и бросились к сцене. Галя не могла вспомнить, как оказалась у самой рампы с руками, протянутыми к поэту. Есенина не хотели отпускать. Уже одетого, в пальто, подняли на руках и понесли на сцену. Читал на бис. Жизнь Бениславской после этого вечера круто поменялась. Стала жить теперь, по её словам, от одного выступления поэта до другого. Даже бросила работу в ЧК. Чтоб иметь больше свободного времени, устроилась в редакцию газеты "Беднота".

Вскоре последовало и личное знакомство, начался этот самый народный роман. Сергей перевёз в галину комнатушку свои чемоданы, а потом и сестёр Шуру и Катю, десяти и шестнадцати лет. Жил с ними ещё и малец-кузен из Константиново, но ночевать уходил, для всех не хватало места на полу. Галя принялась обзаводиться утварью: купила три венских стула, посуду. И даже небольшой пузатенький самовар. Его можно видеть на фото, где поэт как бы читает маме стихи.

И года не прошло - всё это трудное счастье рухнуло: Есенин ушёл к Айседоре Дункан. Галина тяжело переносила разрыв. Лечилась в нервной клинике, потом жила ожиданием возвращения поэта из-за границы, надеждой, что он вернётся к ней. В августе 1922-го так и случилось. Вконец измотанная Айседора отправилась поправлять здоровье на Юг. Есенин, сославшись на дела, обещал подъехать через пару дней. Но, посадив жену на поезд, собрал вещички и перебрался в Брюсов переулок.

Галина была на седьмом небе. Айседора изводила деньги на длинные телеграммы, а Галя с Сергеем сочиняли обидные ответы и вместе хохотали. Не выдержав кошмара, Айседора оставила балетную школу и навсегда покинула страну.

Радостная эйфория  прошла, когда Галина обнаружила, что Есенин  вернулся из свадебного путешествия совсем другим. Теперь это был безвольный алкоголик, за которым нужен постоянный глаз да глаз. Хорошо, что подросла Катя. Они очень сдружились на почве спасения поэта. И даже на фото всегда вместе. А третьим между ними ещё и Эрлих - друг Сергея, которому он посвятил свои последние стихи, написанные кровью. Двум подружкам пришлось взвалить на себя все издательские и денежные дела поэта: пристраивать стихи и выбивать гонорары. С наступлением ночи обе женщины отправлялись прочёсывать окружающие пивные и прочие "намоленные" места. Если приходил сам, то с целой оравой друзей и прихлебателей. Женщинам в комнате уже не было места, и Галя с Катей и Шурой просились на ночлег к старушке-соседке по коммуналке. У той каморка была ещё меньше, и лежащей с края приходилось спать наполовину под кроватью.

Сергея пробовали лечить в клиниках и больницах - всё тщетно: либо не помогало, либо оттуда сбегал. Он сам понимал, что погибает. Вбил в голову, что спасти может только жизнь в нормальном браке с мещанским уютом. За три месяца до смерти расписался с Софьей Андреевной Толстой, внучкой писателя (они с Катей, Шурой и друзьями - на снимке внизу). И месяца не прошло - изливал уже душу этим самым друзьям: "Там везде борода! Меня преследует эта борода!" Сорвавшись, покрошил в доме все картинные рамы и стёкла фотографий, а заодно ещё мебель и посуду. Теперь уже Софья носила ему передачи в больницу.

Галя ничего этого не знала. Не была и на похоронах поэта - её опять оградили от всех новостей в закрытой психолечебнице. Второй предательский побег - это было уже слишком. Долго и безуспешно лечилась. Выйдя из клиники, поняла: без Есенина её жизнь утратила всякий смысл. Всё свободное время проводила на родной могиле. А 3 декабря 1926 года, в ясный морозный день здесь и рассталась с жизнью, ставшей ненужной.

Достала заранее заготовленную предсмертную записку. "Самоубилась" здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему и мне это будет всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое..." Докурила последнюю папиросу и на коробке дописала: "Если финка будет воткнута после выстрела в могилу - значит даже тогда я не жалела. Если жаль - заброшу её далеко". Револьверчик достала плохонький - маленький карманный "бульдог". Курок не сработал. Уже закоченевшей на морозе рукой с трудом вывела: "1 осечка". Второй выстрел в грудь оказался "удачным". Настолько, что она потеряла сознание, а финка с револьвером выпали из рук.

Смерть Бениславской, эта её жертвенность, так потрясли тогдашнюю Москву, что даже вскрыли есенинскую могилу, а гроб с её телом захоронили рядом с любимым человеком.

 

 

 

 

 

 

 

У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Увы, не слон, а сам его хозяин - "Ростелеком". Хорошо поставленный голос начал душевно и во здравие: "Уважаемый абонент!", но когда дошёл до слова "задолженность", его тембр достиг левитановских высот, и торжественно загремело: "Пятнадцать рублей ноль-ноль копеек!"

Плачу за телефон всегда вовремя и даже с переплатой, что и квитанции подтверждают. Пробую объяснить. Но это - робот. Голос записан заранее. В чем и убедился три часа спустя: снова раздался звонок и начался тот же монолог. Вздрагивать от этих звонков городского телефона по 3-4 раза в день - не в кайф, пришлось выдернуть вилку совсем. Звонят-то всё равно все на мобильник.

Какие 15 рублей? За что? Просмотрел квитанции, там об этих 15 рублях - ни слова. Зато отмечено, что переплачены лишние 200 рублей. Но они всё посылают на какие-то сайты и в личные кабинеты. И я послал их тоже: и "на" и "в". Прислали бы квитанцию на 15 рублей - оплатил, чтобы не связываться.

И они прислали. Не квиток, а вот это письмо со стенограммой телефонного монолога. Обратите внимание: московская телефонная сеть не справляется уже с объёмом работы - Нижний Новгород помогает. Для справки: никогда ни с кем из Нижнего говорить по телефону не доводилось. Что ещё забавно: за марку на этом письме телефонисты заплатили всё те же 15 рублей. Добавьте сюда стоимость конверта, бумаги, расходы по доставке. Плюс зарплаты клерка в офисе, диктора, компьюторщиков, экспедиторов и так далее - до директора Юрочкиной О.Ю. А письмо это, чует сердце, - не последнее.

Нет, безработица нам не грозит.

 

 

 

 

Аполлону Григорьеву принадлежит крылатая фраза: "Пушкин - наше всё". И это правильно, как любил говаривать Горбачёв. Особенно в контексте времени, когда это было сказано. С ещё бОльшим основанием это можно сказать о Сергее Александровиче. В сталинские времена поэт был запрещён, за его стихи можно было угодить в лагеря. Но люди их хранили, переписывали, читали друг другу. Если вдруг запретят Пушкина (не приведи, Господь!), декламировать по памяти ещё продолжат, но переписывать...

Есенин - действительно, НАШЕ всё. Все наши грехи, пороки и недостатки отразились в его личной жизни и творчестве, как в зеркале. Как и многие из нас, он немало покуролесил. А времена тогда были - не сравнить с нашими. Поэтому мы прощаем поэту всё. Храня в уме и памяти только творчество - бесценный дар, оставленный потомкам.

Здесь собраны практически все фотографии Сергея Александровича. С поэтом в кадре - и круг его общения: родные и близкие, от писателя  Леонова до С.А.Толстой (последнее фото) - внучки писателя.

 

 

 

 

Великий русский поэт (3.10.1895 - 28.12.1925) родился в семье крестьян Александра Никитича Есенина (1873 - 1931) и Татьяны Фёдоровны Титовой (1875 - 1955). Потом появились и две сестрёнки: Катя (1905 - 1977) и Шура (1911 - 1981).

Все эти восходы-закаты и клёны-берёзы в стихах поэта - только внешний антураж. Сама жизнь в деревне была тяжёлой и паскудной. Такие разрывы в датах рождения детей объясняются просто. Все крестьянки рожали исправно каждые год-два, плодя нищету, но большинство детей умирало в младенческом возрасте. Относились к этому спокойно: Бог дал - Бог взял, родятся другие.

Земля вдоль берега Оки была на вес золота. Подворья были крохотными - дома на них и сами сёла плотно лепились друг к другу. Только местные знали, где кончается одно и начинается другое. В случае пожара из-за нерадивых хозяев становились бездомными и все рачительные по соседству. Именно так сгорел дом Есениных в августе 1921-го. Что, конечно, отражалось на его душевном состоянии дункановского периода. Есенин посылал из-за границы Мариенгофу деньги для передачи их своим погорельцам, ютившимся в уцелевшем амбарчике, где он любил ночевать, но потом выяснил, что не все средства до них доходили. Анатолий не любил его деревенских родичей. И они его тоже - даже называли между собой Мерингофом. Цикл стихов "Москва кабацкая", привезённый из поездки после долгого отсутствия, этот друг разместил в их общем журнале где-то на задворках, свои же стихи - в самом начале. Есенин не стал выяснять отношения, просто перестал со старым закадычным другом общаться.

Детство поэта тоже было совсем не идиллическим. Крутого нрава мать не поладила со свекровью, ушла, жила одна. Отец наезжал из Москвы редко, да мать его и не любила - всё время просила развод. Тот не давал - кто он без неё? Так что поэт рос предоставленным самому себе. Мать он побаивался, отца жалел. И всем, чего добился, обязан только своим целеустремлённости, упорству и трудолюбию. Хорошо, что сразу попал в интеллектуальную компанию, собиравшуюся в доме священника Смирнова, а не к какой-то шпане. Прикипел к книгам, а не к шкодам и воровству. А в переходном возрасте жил и учился на преподавателя Закона Божьего под строгим присмотром в Спас-Клепиках. Где, тем не менее, поощряли творческие склонности своих питомцев. Это, на минуточку, вдвое дальше от дома, чем даже Рязань. Не однажды пытался бросить школу, но строгая мать подростка всякий раз туда возвращала.

В 17 лет, закончив школу, он ушёл из дома и покатил в Москву. Работал в мясной лавке, потом в типографии Сытина, где и познакомился с корректором Анной Романовной Изрядновой, в гражданском браке с которой родился сын Юрий (1914 - 1937, расстрелян по ложному доносу). В том же году родился и сам Есенин как поэт: в детском журнале "Мирок" были напечатаны его стихи. Оставив семью, он подался добиваться признания в столицу, в Петербург. Читал стихи Блоку, Городецкому, близко общался с другими поэтами.

В январе 1916-го поэта забрили на войну. От фронта спасли друзья, добившиеся "высочайшего соизволения" на устройство его санитаром в Царскосельский поезд-госпиталь, где он служил и работал  вместе с императрицей Александрой Фёдоровной и четырьмя её дочерьми. Был приглашён даже в Царское Село, где читал им свои стихи. Поэтический сборник "Радуница", изданный в том же году, сразу сделал Есенина широко известным.

Но время стократ ускорило свой бег. За один только 17-ый год столько случилось всего: революция, развал армии, венчание с Зинаидой Райх, октябрьский переворот, перевод столицы в Москву. Надо было всё начинать сначала. Возвращаться в город, где начинал.

Новое время, новые люди, новые правила игры. И постоянная, беспощадная, забирающая все силы, гонка в борьбе за признание, славу, успех. Не мудрено, что поэт надорвался на этом крутом подъёме наверх. Но итогом его жертвенного пути стало явление нового  поэтического имени новому народу. Со всеми присущими им чаяниями, грехами и недостатками. Сам его поэтический язык стал явлением в литературе. Народные поэты были и до него: Кольцов, Никитин. Но лишь Есенин в любви к своему творчеству объединил всех. Если, упрощённо говоря, в строчке "Что ты смотришь так синими брызгами? Иль в морду хошь?" одних (рафинированных эстетов и знатоков поэзии) восхищают эти самые "синие брызги", то другие (не особо разбирающиеся в стихосложении) ловят кайф от всего остального в строке. Стихи для всех. Поэт, которого ждали.

Капитолина Ивановна Смирнова - дочь священника, Ваня Исаев, Саша Анастасьин, Клавдий Воронцов, Настя Воробьёва, за ней - Сергей Есенин, Александра Ивановна Северова, Костя Коновалов. Село Константиново, 1909 г.

 

 

 

Из той же "Бессмертной трилогии" воспоминаний Анатолия Мариенгофа узнаём, что его друг Есенин из всех жён и подруг любил лишь одну только  Зиночку Райх. Эта фамилия и "немецкий рейх" - одно и то же слово. Так что произносить "немецкий райх" или "Зинаида Рейх" одинаково правомерно.

Зинаида Райх (1894, Ростов-на-Дону - 1938, Москва) родилась в семье железнодорожного машиниста Николая Андреевича Райха (1862 - 1942), выходца из Силезии, и Анны Ивановны Викторовой. По завершении курса гимназии подалась в Петербург, а родители переехали в Орёл к старшей сестре её мамы. Там, в тогдашней столице, работая секретарём-машинисткой в эсеровской газете "Дело народа", она и познакомилась с Есениным, носившим туда свои стихи.

30 июля 1917 года они венчались в древней сельской церкви на Вологодчине. Первая брачная ночь, по словам Мариенгофа, разочаровала Сергея: "Зинаида сказала ему, что он у неё первый. И соврала. Этого Есенин никогда не мог простить ей. Не мог по-мужицки, по тёмной крови, а не по мысли. "Зачем соврала, гадина?" И судорога сводила лицо, глаза багровели, руки сжимались в кулаки". Поэт, кстати, не такой уж был и мужик, как старался всем внушить. С малолетства жил с дедом, а не с отцом, и не знал изнурительного крестьянского труда. Дед гонял на Волге и Оке баржи с хлебным товаром. Это он настоял на приличном образовании внука.

Молодые часто ссорились. Через полгода Серёжа отбыл в Москву, а Зина - в Орёл, к родителям, рожать. Когда город покинула белая армия Деникина, молодая мать повезла дочку Татьяну (1918 - 1992) в Москву, показать отцу. Кроха охотно шла на руки незнакомых людей, но при попытках родного отца начинала орать благим матом. Подозрительный Есенин объяснял это кознями Зинаиды, а та сама страдала больше всех других. Через год последовал новый разрыв, теперь уже окончательный. Есенин долго уговаривал Мариенгофа сказать Зинаиде, что якобы давно живёт с другой избранницей, любит её и не хочет этого скрывать. Уговорил. Домой вернулся только после её отъезда.

Сын Константин (1920 - 1986) родился уже после разрыва родителей. Ребёнок тяжело болел, мать повезла его в Кисловодск. На одной из станций случайно встретились поезда Есенина с Мариенгофом и Райх с сыном. Она умоляла друзей зайти в купе посмотреть на сына. Друг зашёл, отец демонстративно зашагал прочь по шпалам. Когда ребёнок поправился, мать сама надолго слегла в нервную клинику. Посмотрите дарственную надпись на фотографии детей внизу: "Самое наилучшее моё творчество. Тов. Бениславской - Зинаида Райх. Москва 1926 г." Галина Бениславская тоже лежала в психолечебнице, когда поэт оставил её ради Айседоры Дункан. И в том же 1926 году, через год после смерти Есенина застрелилась на его могиле.

Поправившись, Зинаида поступила на режиссёрские курсы Высших театральных мастерских,  где училась вместе с Эйзенштейном и Юткевичем, а преподавал Всеволод Мейерхольд (1874 - 1940). В 1922 году она выходит за него замуж. Режиссёр усыновил есенинских детей, очень их любил. Забрал к себе из Орла и родителей жены, стали жить одним большим домом. А жену стал исподволь готовить к артистической карьере. Дебют на сцене театра Мейерхольда состоялся в 1924 году. Родилась новая театральная  прима. На неё  шёл зритель, восторгалась критика, художники писали портреты.

На спектакль "Дама с камелиями" с Зинаидой в главной роли даже пожаловал Сталин. Спектакль ему не понравился. Критика сменила тон, начала гнобить театр, обвиняя в эстетстве. Райх в письме Сталину написала, что он не разбирается в искусстве. В 1938 году театр был закрыт, а 20 июня 1939-го Мейерхольда арестовали.

А через 24 дня, глубоко заполночь, неизвестные проникли в квартиру Райх и нанесли ей 17 ножевых ран в шею, грудь и живот. Через два часа она скончалась.  Детей и ничего из вещей не тронули. Няню только ударили и приказали молчать. Как водится, назначили двух обвиняемых, судили и расстреляли. А в "нехорошей квартире" потом поселилась любовница Берии.

За три дня до убийства жены измученный трёхнедельными пытками Мейерхольд подписал всё, что требовали от него на допросах. В архиве сохранилось его письмо Молотову из тюрьмы. "Меня здесь били - больного шестидесятилетнего старика клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине, когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам. Боль была такая, что казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток..." 2 февраля 1940 г. режиссёр был расстрелян.

Все эти события, изложенные в трёх постах, происходили в переломное время смены вех и крушения старых нравственных устоев. Все наши герои были безбожниками. Воинствующими, на грани кощунства и богохульства. Не удивительно, что и кончили все они плохо. Не буди лиха, пока оно тихо. Даже Анатолий Мариенгоф (1897 - 1962), казалось бы, благополучный, проживший век с одной женой, - но и он жил под дамокловым мечом ареста. Его не печатали, пьесы не ставили или снимали с репертуара. Любимец родителей, его единственный сын Кирилл в 17 лет неожиданно повесился, как Есенин. А Мейерхольд, поставленный к стенке расстрельного подвала, в эти последние секунды своей жизни думал не о Боге, а о том, как успеть прокричать "Да здравствует революция!" раньше, чем пуля в затылок вышибет мозги.

 

 

 

 

 

 

"Изадора" - именно так представлялась она сама и называли её все вокруг. "Айседора" - дань старой транскрипции. Как "доктор Ватсон" вместо правильного "Уотсон".

Сто лет назад в России менялось всё. И русская словесность в том числе. Появилась уйма молодых литераторов, мечтавших сбросить признанных классиков с корабля современности, чтобы утвердить на их месте свои имена. Конкурируя друг с другом, искали единомышленников, объединялись в группы, выпускали манифесты. Так появились имажинисты, где тон задавали Сергей Есенин и Анатолий Мариенгоф (для краткости - АМ). Чтобы о тебе говорили, важно было прославиться любой, даже скандальной ценой. Если Маяковский обряжался в ярко-жёлтую кофту, то Есенин с АМ по ночам меняли таблички с названиями улиц на свои имена и расписывали стены храмов рекламными заявлениями.

Громкая женитьба хорошо вписывалась в этот контекст. Самые обширные воспоминания о Есенине оставил АМ, с которым они прожили бок о бок, снимая общую жилплощадь, около пяти лет. Он вспоминал: оказавшись как-то в одной компании с дочерью Шаляпина, Сергун долго потом мусолил тему: "Представь себе, Шаляпин и Есенин рядом. Хорошо?"  И как возбудился он, когда узнал о приезде в Москву знаменитой Дункан.

Желанная встреча не заставила себя ждать. В салоне на Пречистенке Есенин стоял на коленях у ног дивы, а та ворошила ему шевелюру, неожиданно выговаривая два русских слова: "золотая голова". И ещё два в запасе: "ангел" и "чёрт".

Ему было лестно с мировой славой под руку появляться на людях, слушать восторженный шёпот: "Есенин... Дункан..." Поначалу так и было. А потом вся Москва начала промывать кости чудаку, живущему со старухой. Нищие собратья-поэты искали с ним встречи, чтобы попросить денег взаймы. Когда он бросал им свой пустой бумажник и даже выворачивал карманы, искренне недоумевали: "Зачем ты тогда с ней связался?" Изадора знала все главные европейские языки, но не знала русского. Сергей - ровно наоборот, поэтому всё время они либо молчали, либо ругались - каждый на своём. И всё чаще он сбегал со своим дежурным свёртком (две-три рубашки, пара кальсон и носки) с Пречистенки на их с АМ холостяцкую квартиру в Богословском пер. Где жаловался другу, что может терпеть свою пассию только в крепком подпитии. Дальнейшее каждый раз повторялось. Часа через два в дверь звонил швейцар Изадоры с письмом, получал короткий ответ. Ещё через час это был уже её секретарь и муж старшей приёмной дочери Ирмы Илья Шнейдер. И, наконец, вечером появлялась она сама. Сидя на полу обнимала  его ноги, покрывая колени красной медью волос и росинками слёз. Есенин грубо отталкивал её сапогом и хлестал  похабной бранью: "Да пошла ты..." Тогда Изадора ещё старательнее и нежнее произносила трудные русские слова: "Сергей Александрович, люблю тебя". И снова он брал свой свёрток, и они уходили в ночь.

Он был для неё капризным, упрямым ребёнком, даже уверяла всех, что это её погибший сын Патрик был бы таким в 25 лет. Ради последующих сцен любви и примирения ему прощалось всё, вплоть до хамства и рукоприкладства. "Пей со мной, паршивая сука!", - эта его обычная фраза шокировала даже верных друзей, включая и АМ, но сам поэт не постеснялся включить её в своё знаменитое стихотворение.

Изрядно поиздержавшись на свою школу, Изадора с радостью приняла предложение в феврале выступить с гастролями в Петрограде. Остановились в гостинице "Англетер", как всегда, в самом лучшем номере. В нём потом Есенин и закончит свои дни. Винные погреба отеля сохраняли элитные марочные вина ещё с царских времён. После алкогольного дефицита предыдущих лет, когда приходилось пробавляться пивом и самогоном, теперь, решил Сергей, он вправе заказывать в номер всё самое лучшее и отрываться по полной. И отрывался. Возвращаясь с концертов, Изадора заставала его спящим на груде пустых бутылок. И коридорных, пеняющих мадам, что им постоянно приходится отлавливать Есенина, то затеявшего погром в холле, то гуляющего совершенно голым на этажах.

Стало ясно: на советских служащих не разбогатеешь, помочь может только заграница. Сергун воодушевился: "Прогремим, Анатоль, как лорд Байрон - на оба полушария!" Но, очутившись зп кордоном, наш лорд обнаружил, что никому там не нужен. И в Европе, и в Америке газеты и журналы размещали их фотографии, но подписи к ним были однотипны: "...с мужем-коммунистом", "...со своим молодым мужем". Ни имени, ни фамилии. Никто и звать никак.

И Есенин запил. Запил капитально. В своём репертуаре: крушил в номерах "люкс" зеркала, люстры , мебель и оконные рамы, распугивал бомонд на официальных приёмах. Ничто не помогало: ни ночи, проведённые в кутузке, ни месяц в частной психолечебнице. По словам АМ, после зарубежной поездки он не узнавал друга: тот пребывал в человеческом облике только один первый час после пробуждения. Хотя и привёз в Москву  из поездки цикл стихов "Москва кабацкая" и поэму "Чёрный человек". Если цикл - это своего рода ностальгия, то поэма - диагноз.

Всем стало ясно: поэт психически болен. Алкоголизм лечить можно, а депрессию - нет. Обострилась и его старая "чемоданная болезнь". Послевоенные нищета и нехватка всего деформировали психику. Всё дефицитное, что попадало в руки, он прятал в чемоданы  с хитрыми замками. Их было так много, что приходилось пристраивать у верных друзей. С наказом не прикасаться к ним ни в коем случае. Встречаясь потом с друзьями-хранителями, непременно обнюхивал их (не его ли одеколон?), осматривал галстуки и носки. Хранились такие чемоданы и в особняке Изадоры. Даже дотрагиваться до них было запрещено. Грозил: там у него револьвер, и убьёт любого, кто осмелится нарушить приказ.

Едва наша парочка распаковала вещи с дороги, как Есенин исчез. А вечером Изадора обнаружила, что весь её гардероб (и платья, и бельё) исчез. Три дня  поисков блудного сына не дали результата. Даже АМ, знавший все явочные квартиры, не смог помочь. Изадора заламывала руки: Серёжи нет в живых. Ирма (она на третьем фото снизу) кроила из парашютного шёлка ночную рубашку для своей мамы. Тут неожиданно к ним ворвался сам пропащий и, перебирая связку ключей, кинулся к своим чемоданам. Изадора успела выхватить своё новое платье из Парижа, он тянул к себе: "Не смей, это моё! Ты сама дала". И снова надолго пропал, теперь уже вместе с чемоданами.

Даже в таком состоянии Есенин оставался притягательным для женщин, желавших связать с ним судьбу. Все они портили кровь Изадоре, заявляя на него свои права. После её окончательного отъезда, за три месяца до смерти, он даже умудрился, не разведясь, зарегистрироваться ещё раз. Теперь уже с Софьей Андреевной Толстой, внучкой классика. Толстой и Есенин - рядом? Хорошо! Брак этот через месяц развалился.

 

В конце ноября Софья договорилась с профессором-психиатром Ганнушкиным о госпитализации поэта в его клинику. 21 декабря Есенин больницу покинул. Аннулировал все свои доверенности в Госиздате, снял все деньги со сберкнижки и уехал в Ленинград. Остановился в "Англетере", в том же №5, где жил с Изадорой. Депрессия победила: 28 декабря он повесился. Все хлопоты по доставке тела поэта из Ленинграда в Москву, похороны и поминки пришлось взвалить на свои хрупкие плечи последней жене. Схоронили поэта на Ваганьковском кладбище 31 декабря.

 

 

 

 

 

Дора Энджела Данкан (27.05.1877, Сан-Франциско - 14.09.1927, Ницца), ставшая известной как Айседора Дункан, родилась в САСШ. Её отец Джозеф Данкан вскоре обанкротился и оставил жену с четырьмя детьми. В 13 лет Дора-Анжела бросила школу, сочтя бесполезной, серьёзно занялась музыкой и танцами вкупе с более широким самообразованием. Так что своей последующей карьерой и мировой славой эта великая танцовщица-новатор обязана исключительно себе, своим трудолюбию и уму. Начинала в ночных клубах Чикаго, потом на театральных подмостках, а уже  в 1903 году на легендарном греческом холме построила танцевальный храм - Центр изучения танца, где и выступала в сопровождении детского хора из десяти мальчиков, прошедших конкурс. Храм танца, кстати, функционирует до сих пор. В 1904 и 1913 годах гастролировала в Питере и в Москве. Станиславский, всегда скупой на похвалы, называл её гениальной. Роден, ставший потом ближайшим другом, тоже был от босоножки без ума. Во всех энциклопедиях она осталась основоположницей свободного (пластического) танца.

Горячая сторонница всего нового, Айседора приняла с энтузиазмом и новую власть в России. В 1921 году нарком просвещения Луначарский официально пригласил её  в Москву возглавить школу-центр обучения новому танцу. Много чего обещал: научную, материальную и финансовую поддержку. И даже возможность танцевать в храме Христа-Спасителя. В своём рукотворном храме она танцевала, а в настоящем - пока ещё нет. Поэтому согласилась. Своему окружению объявила, что будет теперь не развлечением презираемых ею толстосумов, а товарищем среди товарищей.

В октябре 1921 года Айседора пожаловала в приготовленный для неё шикарный балашовский особняк на Пречистенке. Почти сразу после новоселья произошло и знакомство с Есениным, перешедшее в близкие отношения. Узнав о приезде знаменитости, поэт включил всё своё обаяние и приложил немало усилий, чтобы влюбить в себя женщину старше его на 18 лет.

 Советские реалии той поры оказались далеки от её романтических представлений. Обещанной помощи не поступало. На школу приходилось тратить свои средства. А они не безграничны. Нужно было снова выезжать на гастроли, на заработки. Оставить Сергея в Москве она опасалась, он тогда уже совсем слетел с катушек. К тому же наивно полагала, что знакомство с мировой творческой элитой, с красотами Европы и чудесами Америки изменит крестьянского поэта, вернёт на трезвый путь. В Европе - никаких проблем, но в более пуританской Америке даже в гостинице нельзя было тогда снять один номер на двоих, не будучи женатыми. Проблему решили регистрацией брака в ЗАГСе сразу после майского праздника 1922 года. Оба взяли двойную фамилию. Сергей кричал, выйдя из ЗАГСа: "Я теперь Дункан!"

Это был третий муж Айседоры. От первых двух - режиссёра-реформатора Гордона Крэга и Париса Зингера (того самого - "Швейные машины") у неё были дети: дочь Дердри (1906 - 1913) и сын Патрик (1910 - 1913). Дети трагически погибли в автомобиле, упавшем с набережной в Сену. Остались только эти две чудом сохранившиеся фотографии. Остальные уничтожены Есениным. Вернувшись после очередного загула на Пречистенку, он застал хозяйку дома плачущей у камина над альбомом с фотоснимками детей. Рассвирипев, вырвал реликвию из её рук и швырнул в огонь. И, обхватив женщину сзади руками, держал до тех пор, пока всё не сгорело. Год спустя после трагедии с детьми она родила третьего ребёнка, мальчика, но он не прожил и сутки. Больше попыток не предпринимала, но удочерила шесть учениц-сирот. Все они продолжили потом её дело.

После пятнадцати гастрольных месяцев молодые вернулись в Москву. Но дальнейшая совместная жизнь стала уже невозможной - "белочка" окончательно и бесповоротно укоренилась на есенинском плече. Надорвалась со своим гениальным, но беспутным поэтом и сама Айседора. Начались проблемы со здоровьем, было уже не до работы, и она вернулась в Штаты. Не выдержав обструкции за связь со "скандальным коммунистом" (её даже лишили гражданства) , переехала жить в Ниццу. Там и застала её весть о самоубийстве поэта. Горько страдала, размещала в газетах открытые письма в защиту не признанного Западом гения.

Через полтора года не стало и её самой. Непременными атрибутами её сольных выступлений были длинные красные шарфы, к которым питала неуёмную страсть. Шарф мог изображать в танце всё, что угодно. От развязного хулигана до пафосного знамени над головой. Он-то, шарф, сыграл ещё и трагическую роль её палача. Садясь в открытый автомобиль-кабриолет, успела только крикнуть провожающим: "Прощайте, еду к славе!" Машина тронулась, ветер подхватил длинный конец шарфа и бросил на колесо. В доли секунды он намотался на ось и сломал о край дверцы шею своей хозяйке. Это был конец. Это была судьба.

 

 

 

 

Это в спорте только три места на пьедестале. В конкурсе мастеров птичьего пения победителей больше. Вслед за соловьём, певчим дроздом и жаворонком все знатоки и любители неизменно называют ещё и славку-черноголовку. К сожалению, звукозапись не может передать все обертоны (музыканты сказали бы: тонА) живого пения. Этот еле слышный торопливый говорок зачина, а потом и громкие нежные флейтовые звуки самОй песни необыкновенной кристально-родниковой чистоты. Когда случается услышать в лесу черноголовку в живую, замираешь, как вкопанный. И весь день потом ходишь под впечатлением.

Черноголовка - это, собственно говоря, он, певец. Голова самочки украшена светло-коричневой шапочкой рыжеватых тонов. Подруга хоть и не поёт, но выглядит  (смотрите фото) гораздо симпатичней и умилительней.

Все наши славки, и черноголовые в том числе, зимуют в южной Европе и вокруг Средиземного моря. Итальянцы и французы - известные гурманы. Испокон веку ублажают себя барбекю из птичек на шампурах и вертеле. Благо, к ним слетаются на зимовку миллионы птичьих особей. После войны, когда Европа обеднела и оголодала (вспомните фильмы неореализма), перелётных птиц там истребляли сотнями тысяч. Экологи и зелёные забили тревогу. Приняли меры и нужные законы в отдельных странах и в целом в ЕС. Но на бытовом уровне истребление певчих птиц продолжается. От скворцов и дроздов до совсем уж крохотных славок, пеночек и ласточек. Итальянцы, греки и прочие киприоты ловят их сетями, силками и с помощью палочек, обмазанных липким сливовым сиропом. Перья крылышек и хвоста слипаются, и птаха не может летать. 

Даже китайцы, которые едят всё, что шевелится, включая насекомых, такого себе не позволяют. Ласточек они жалеют, но обожают зато ласточьи гнёзда. Они отлепляются от карнизов и варятся целиком. Бульон из клейковины птичьей слюны потом процеживают и фильтруют от грязи и прочего мусора, подают к столу. "Ласточкино гнездо" - коронное блюдо китайских ресторанов и стОит неимоверно дорого.

 

 

Посмотрите этих милых птичек в деле на видео. Познакомитесь заодно и с другими видами славок, населяющих пока ещё наши леса.

 

Посмотреть видеоролики и послушать фонограмму можно на пилотном зеркале этого блога по ссылке:

http://my.mail.ru/community/blog_garuss1/0918CE72C115CBEA.html

 

 

 

 

Третье место в рейтинге виртуозов птичьего пения, вслед за соловьём и певчим дроздом, всеми знатоками и любителями этого дела по праву и единодушно отдаётся полевому жаворонку. Народная любовь к нему имеет древние корни. Когда Русь была сплошь крестьянской, он вообще был №1, затмевая в сознании предков всех дроздов и соловьёв вместе взятых. С этой милейшей птичкой селяне связывали всё лучшее, что было в их жизни: весну, сенокос, виды на урожай. Подозреваю, что и любовь тоже.

Жаворонки зимуют неподалёку и прилетают, едва только первые пригорки освобождаются от талого снега. Сначала самцы, а неделю спустя и самочки. Они моногамны, и пары сохраняются, пока не разлучит смерть. Как они не теряют друг друга - загадка для учёных, у них ведь нет мобильных телефонов. Живут дружно, сидят на гнезде по очереди, сливаясь с окружающим фоном. Камуфляж идеальный, и вспархивают из-под ног лишь поняв, что обнаружены. Однако, даже сбиваясь с крыльев и ног в пору кормления птенцов, не выдадут расположение гнезда. Приземлятся в отдалении, а оставшийся отрезок пути пробегут, скрываясь  в траве. Нередко самочке приходится выводить в птицы своих детей одной. Много самцов гибнет из-за этого своего уникального пения налету, становясь добычей многочисленных хищных степных птиц. Не всегда спасает даже их знаменитый трюк с падением камнем вниз. А так жаворонки очень похожи на наших курочек. Так же обшаривают землю в поисках пропитания, клюют мелкие камешки для лучшего пищеварения, любят купаться в пыли и песке.

 

 

Аннотация к видео. Жаворонок, повторяю, - уникальная птица, поющая только налету, причём очень высоко в небе. Чтобы представить, как это нелегко для дыхалки, попробуйте спеть, пробегая стометровку на время. Заснять на видео это крупным планом невозможно. Потому и приходится довольствоваться птичьими трелями, наложенными на слайд-шоу.

Но. Но. Оказывается, при правильном уходе жаворонки поют и в статичном положении. В клетке. Что и доказывает шестое видео. Правда, чтобы жаворонок начал петь, и там ему нужно ощущение высоты. Для этого на днище его домика ставят такой небольшой деревянный пенёчек, взобравшись на который, птичка и поёт. Причём не месяц-два, как на воле, а почти круглый год. Мои питомцы, которых держал дома в молодые годы, замолкали лишь глухой зимой. При домашнем содержании, кстати, жаворонки доживают до 10-12 лет. А на воле живут не более  двух-трёх.

 

Шесть видеороликов с поющими жаворонками можно посмотреть на пилотном зеркале этого блога по ссылке:

http://my.mail.ru/community/blog_garuss1/78FE15331E6BF1A2.html

 

 

 

 

У нас в России лучшим  певцом среди птиц считается соловей, в западной Европе - певчий дрозд. Это спор давний и в чём-то даже мировоззренческий. Мы консервативны, чураемся нового и до конца дней своих остаёмся приверженцами наших старых песен о главном. Европейцы во главу угла ставят креатив, новизну, разнообразие. Не случайно же все новые феньки, включая моду, приходят оттуда. Все коленца соловья, совершенные, как классическая музыка, известны, описаны и учтены. А песня каждого из певчих дроздов уникальна и неповторима, он даже каждый раз начинает её по-другому. Не говоря уж о самОм репертуаре, которым он разжился от других видов птиц. Певчие дрозды - пересмешники, то-есть подражатели, имитаторы. И импровизаторы в добавку. Соловьи - это классика, а певунки, выходит, - джаз.

Все дрозды, кроме чёрного, внешне похожи, различаясь лишь размерами. Но певчий не столь крупен, как его собратья  рябинник, белобровик и деряба. Как говорится, мал да удал. В мастерстве пения те даже в подмётки ему не годятся. И в искусстве строительства гнезда тоже. Гнездо певунка совершенно. В нём нет никакой подстилки, а стенки гладко оштукатурены смесью глины, древесной трухи, воды и слюны. Работают споро. За три дня самочка сооружает гнездо, и ещё день-два уже вдвоём штукатурят. Где же ей одной столько воды и слюны набраться? Правда, эти мастеровитые ребята поразительно халатны и легкомысленны. Гнёзда строят на открытых и доступных местах. Обожают комли сломанных деревьев. Однажды обнаружил такое на ржавом мотке колючей проволоки рядом с тропинкой, протоптанной вдоль забора. Не удивительно поэтому, что 70%  их фазенд разоряются уже на ранней стадии гнездования. Действительно, европейцы. С их пресловутой толерантностью ко всем пришлым. От которой потом сами же и страдают.

Да ещё потом и обижаются. Если замечают, что их гнездо обнаружено и привлекло чьё-то внимание, сразу его покидают. Даже с вылупившимися уже птенцами. Поэтому умоляю: если вы обнаружили гнездо певчего дрозда, не показывайте вида, не приближайтесь и не трогайте ничего руками. А спутать его ни с чьим другим невозможно (смотрите фото). Да и таких ярко-голубых яичек ни у каких других наших птичек нет.

На зимовку певчие дрозды отправляются в западную и  южную Европу, добираясь аж до Ирландии. Может, ещё и поэтому  европейцам они милее наших соловьёв?

 

 

Шесть видеороликов с поющими певчими дроздами можно посмотреть на пилотном зеркале этого блога по ссылке:

http://my.mail.ru/community/blog_garuss1/4AFBB4E48134EF4C.html

 

 

 

 

Наши предки не знали радио и ТВ, даже грамотны были  не шибко. Вся информация поступала на вербальном уровне: из уст в уста. Но знали, тем не менее, названия всех растений и каждой живой твари в поле и в лесу. Времена поменялись. Теперь любой первоклашка не спутает айфон с айпадом, но хорошо, если из всех растений вспомнит одуванчик да крапиву, а синицу отличит от воробья.

Особенно обидно почему-то за соловья. Эта самая знаменитая и любимейшая пташка на Руси живёт рядом с нами и в сотнях песен, стихов и поговорок, но мало кто представляет даже, как она выглядит. В реале, а не в своём воображении, отсылающем к сказочным жар-птицам. Соловья баснями не кормят. Поэтому и попытаюсь хоть чуть-чуть восполнить пробел.

Внешность соловья, прямо скажем, не впечатляет. Это невзрачная, но тем не менее, весьма премилая дымчато-серая птичка размером меньше скворца, но крупнее воробья. Для гнездования выбирает лесные участки, где есть вода: речушки, ручьи или прочие водоёмы. Обожает заросли кустарника в поймах рек. Гнездо из сухих травинок строит самочка, выбирая подходящую ямку на земле. Так, чтобы  его края были заподлицо, на одном уровне с грунтом. Две недели насиживания яичек соловей поёт особенно рьяно, давая знать: всё спокойно, участок под контролем. Выкармливают птенцов  вдвоём. Тем же, что едят и сами: паучки, червячки, насекомые.

Зимуют соловьи далеко. В восточной Африке. В мае прилетают обратно, совершая каждый раз нелёгкий путь ради четырёх трудовых месяцев на своей суровой родине. Многие виды птиц в Подмосковье исчезли безвозвратно. Но соловьи, слава Богу, пока не перевелись. Хотя и  вспоминаешь с ностальгией времена, когда можно было одновременно слушать трёх-четырёх маэстро, соревнующихся друг с другом. Это, доложу вам, незабываемо. А самыми искусными в  пении, кстати, принято считать курских, тульских и подмосковных соловьёв.

Говорить о соловьином пении - впустую тратить время. Лучше просто послушать короля певчих птиц. Итак, Его Величество Соловей.

 

 

А здесь можно посмотреть и послушать поющих соловьёв:

 http://my.mail.ru/bk/garuss/video/64/242551.html

http://my.mail.ru/bk/garuss/video/64/242557.html

http://my.mail.ru/bk/garuss/video/64/242554.html

http://my.mail.ru/bk/garuss/video/64/242549.html

 http://my.mail.ru/bk/garuss/video/64/242553.html 

 

 

 

 

"Не имей сто рублей, а женись как Аджубей", - так переиначили известную поговорку в годы правления Хрущёва.

Алексей Иванович Аджубей (9.01.1924 - 19.03.1993) родился в семье оперного певца (псевдоним: Войтенко) и знаменитой портнихи-модистки Нины Гупало, в доме которой ошивался, в прямом и переносном смысле, весь тогдашний московский бомонд. От семей членов Политбюро до артистов Большого включительно.

Отцовские корни - на Украине, а там нередки подобные фамилии крымско-татарского происхождения: Кочубей, Хаджибей... Взрослеть Алёша начал рано. Два года до войны провёл в геолого-разведочных партиях. На фронт не попал, служил в ансамбле песни и пляски. Потом, одновременно с Олегом Ефремовым, закончил школу-студию МХАТ, а в 1947-ом поступил на журфак МГУ. 

В 1949 году он женился на своей сокурснице Раде, дочери Хрущёва. Ей было 20, ему - 25. В 1950-ом был направлен практиковаться стажёром в "Комсомольскую правду" и так хорошо там себя зарекомендовал, что по завершении учёбы в МГУ стал уже её главным редактором.

Однако по-настоящему круто его карьера пошла в гору, а сам Аджубей раскрылся как незаурядный организатор и журналист в те десять лет, что у власти был Хрущёв. В 1959 году его назначают главным редактором второй по значению, после "Правды", газеты "Известия". Скучнейший официоз, которого чурались персональные подписчики, преобразился. Тираж вырос в 4 раза, став шестимиллионным. Там напечатали запрещённую поэму А.Твардовского "Тёркин на том свете". У "Известий появилось воскресное приложение - первая в СССР не политическая газета "Неделя". Стал опять, как в старое время, выходить  еженедельник "За рубежом". В знаменитой хрущёвской оттепели, символом которой стал нижний снимок двух первых леди, Жаклин Кеннеди и Нины Петровны Кухарчук, есть и его немалая доля.

Конечно, ему было дозволено больше, чем другим. Но как и с феноменом Сталина - "был культ, но ведь была и личность!". Аджубею случалось писать речи и доклады для всесильного тестя, давать дельные советы. За это его люто ненавидели не только собратья-редакторы и журналисты, но и всё политическое окружение Хрущёва.

А потом, конечно, с ним поквитались. Пленум ещё снимал Хрущёва с поста, а в редакционный кабинет "Известий" уже пришёл новый назначенец. Аджубея вычистили из ЦК, лишили депутатства. Сослали в журнал "Советский Союз" - рекламное издание для зарубежных читателей, где он мог лишь изредка публиковаться под псевдонимом Радин. Раду Никитичну не тронули. Она так и оставалась на должности зам. гл. редактора журнала "Наука и жизнь" аж 50 лет.

Сам же Никита Сергеевич исчез из информационного поля на 25 лет, как будто его и не было вовсе. В знаменитой кинохронике Гагарин на торжественной встрече шагал по ковровой дорожке и не приходил никуда. А его радетель проводил остаток жизни под домашним арестом на даче в Петрово-Дальнем. От скуки занялся фотографией, обихаживал грядки. Все помещения в доме были нашпигованы жучками прослушивания, даже туалет. Домашние наведывались туда инкогнито, зато сам Никита Сергеевич отводил душу: с рабоче-солдатским сарказмом хулиганил и прикалывался под бдительными  ушами слухачей из Конторы Глубокого Бурения. 

Алексей Иванович знал хрущёвскую эпоху изнутри, и много интересного мог бы поведать о тех временах. В конце 1991-го, когда пал СССР, он воспрянул духом. Достал заметки, писавшиеся в стол, начал работать сразу над тремя книгами, стал редактировать газету "Третье сословие". Но земные дни его были уже сочтены - через год Аджубея не стало.

 

 

 

 

 

После первых двух публикаций на блоге о царской семье ( "До самого конца": http://my.mail.ru/community/blog_garuss1/109B90C47AAB413F.html  и  "...и дети тоже": http://my.mail.ru/community/blog_garuss1/10C6B5F227297593.html ) реакция читателей была неоднозначной.

Одни обвинили в охаивании славного и неповторимого советского прошлого.

Другие нахмурили бровки и вздохнули, отметившись односложными комментариями: "Грустно" или "Жалко". Некоторых из них помню по прошлым их же признаниям, что они ищут только позитив и смотрят лишь "отдыхающие ролики".

Третьи только смотрят картинки, а читают лишь заголовки. Что не мешает, впрочем, тоже оставлять комментарии к посту, содержание которого обычно не совпадает с тем, что они вообразили себе по заглавию или первой фразе.

Так вот. Сегодня праздник у девчат. Из третьей группы. Одни картинки и никакой фактологии. Кто жаждет истины и докапывается до деталей, тот понимает всё с первого раза, для него не надо постить дважды. Для всех прочих - тем более. Поэтому просто выкладываю остатки фотоархива, который скрупулёзно собирал, готовясь к этой теме. Это нужно и нам, всем, кто неравнодушен к своему прошлому, к своей истории. Это нужно и им, фигурантам этой самой истории.

Чтобы знали.

Чтобы помнили.

 

 

 

 

 

В ночь на 17 июля 1918 года в екатеринбургском подвале расстреляли царскую семью. Группа кровожадных отморозков из числа фанатиков-марксистов, совершивших октябрьский переворот, расправилась с Государем, который давно уже отрёкся от престола и жил только заботами о больном сыне и семье. Вместе с ним была убита и бывшая императрица, мать этого несчастного ребёнка. Не пожалели даже четверых помощников, находящихся при монарших особах, включая Боткина, светило медицины и лечащего врача. И дети, ни в чём не повинные дети, были садистски уничтожены тоже.

И дети - тоже! Посмотрите на эти невинные лица, взывающие к нашей совести из небытия. На этого несчастного мальчика, проведшего в мучительных страданиях весь свой короткий век. На этих не целованных девушек, только вступавших во взрослую жизнь. Умышленно не делаю пояснений к фотографиям. Кто проникнется, сам разберётся, кто есть кто. Сами они называли себя ОТМА. По старшинству: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия. И вот эти прекрасные лица были разворочены пулями, ещё дышавшие тела проткнуты штыками. Как матёрые бандиты, даже над трупами поиздевались. Их бросали в шахту, жгли на костре, поливали серной кислотой. 

Семьдесят лет подробности этой зверской резни тщательно скрывались, а палачи ходили в героях, их именами называли улицы и станции метро. Прошла уже четверть века, как правда всплыла наружу. Что-нибудь в нашем сознании поменялось? На национально-ментальном уровне кто-нибудь покаялся или морально осуждён? Отнюдь! Даже станция метро как называлась Войковской, так и остаётся ею до сих пор. 

В сегодняшних новостях: в знак солидарности с убитыми карикатуристами марш за свободу слова и против терроризма поддержали полтора миллиона только одних парижан. Всего же на улицы Франции вышли одновременно четыре миллиона сограждан. Вот что делает нацию и народ великими! У нас даже на выборы столько не заманить. Что же мы за люди такие? Нас ничем не проймёшь, даже массовая гибель детей оставляет равнодушными. Вышел хоть кто-нибудь на демонстрацию после Беслана или Дубровки? Или когда в Москве три ночи подряд взрывали по шестнадцатиэтажке со спящими жильцами, включая и детей? Нет, отдельные энтузиасты, конечно, находились. Но фон и тон всегда и везде задаёт сидячее агрессивно-послушное большинство, заявляющее по команде зомби-ящика свой непременный "одобрямс".

Вы ещё не поняли, что творится сейчас в социальных сетях? Нетерпимость к чужому мнению, оскорбления и открытое хамство превышают все мыслимые пределы. А довод в оправдание один: встаём с колен. Да чтобы встать, на них сначала следовало бы опуститься. Как не сочли это зазорным для себя император с престолонаследником на нижнем фото. Изменить что-то в душе и сознании, пасть ниц, покаяться и попросить прощения за все безобразия, совершённые за сто лет. Постоять со свечкой в храме - это для себя, не для Бога. Рад был бы ошибиться, но не могу отделаться от ощущения, что если мы все не сделаем это, а продолжим клеймить всех вокруг как врагов, виня во всех своих бедах их, а не себя, то так и будем бегать по кругу под обещания о великой и процветающей стране. И наступать на одни и те же грабли. 

 

 

 

 

 

Есть в наших лесах и ещё один птичий бегунок по древесным стволам. Пищуха, совершенно не похожая на поползня, хоть и тоже из рода синиц. Один - громогласный гастролёр, такой птичий киркоров. Другая - неприметная серая мышка-хористка из задних рядов. Пищух в природе даже и побольше, но мало кому они попадались на глаза. Увидеть можно  лишь случайно, заметив боковым зрением какое-то шевеление на соседнем стволе. Эта крохотная птичка весом всего-то восемь с половиной граммов совершенно незаметна на фоне древесной коры. Боец невидимого фронта. Борьбы с наиболее изощрёнными вредителями леса, спрятавшимися в самых глубоких щелях. Этот тонкий и длинный клюв, похожий на кривое шило, достанет их отовсюду.

Пищуха даже и не бегунок в строгом смысле этого слова. Она перемещается по стволу как шагая, так и перепархивая. Как дятел. Её конёк: порядок и методичность. Ревизию дерева начинает снизу, планомерно передвигаясь по спирали вверх. Если дерево заражено вредителями, обнаружены будут все.

С названием и этой птички тоже наши предки не расстарались. Ну какая там пищуха? Сколько ни встречал их, не только писка - шороха не услышишь. Тише воды и ниже травы. Их сверхзадача - скрыться от посторонних глаз. Ведь малых и сирых сих всяк норовит обидеть. Может, весеннюю песню самца посчитали за писк? Ну послушал эту нежную тонкую трельку в интернете. Очень мило. А чего иного ждать от такой крохотули? Сразу на ум приходят объявления в салунах Дикого Запада: "Не стреляйте в пианиста! Он играет как умеет".

Даже гнёзда свои пищуха строит в узких и трудно доступных щелях. Обожает сломанные бурей деревья с расщеплённым комлём. Живёт себе скромная птичка. Приносит пользу, никому не мешает. Давайте и мы не будем ей мешать.

 

 

 

 

 

Наши предки, назвавшие эту незаурядную птичку поползнем, не блеснули креативом. Ну какие там поползновения, если он всё время в движении и даже по вертикальному стволу снуёт стремительно что вверх, что вниз? Гораздо более похож на бегунка, чем на гада ползучего.

Размером чуть поболее синиц, отличается от них короткой шеей, короткими ногами и большими лапками с крупными когтями, идеально приспособленными к прогулкам на стволах. Но не только этим превосходит поползень своих сородичей. Этот ладно сбитый крепыш ещё  и необыкновенно ловок и сообразителен. Весь его образ жизни опрокидывает все наши представления о врождённых инстинктах и поведенческих стереотипах. 

Судите сами. Прежде чем заселиться в старом дятловом дупле, семья  производит там евроремонт. Штукатурит внутри и бетонирует вход, оставляя лазейку диаметром 35 мм. Материал ещё тот, сродни цементу: адская смесь глины, хвойной смолы и собственной слюны. Мой дом - моя крепость. Зимой не дует, и есть, где хранить запасы. Даже сойки, разоряющие зимние кладовые друг друга, не смогут просунуть туда голову. Это строительное чудо можете оценить на предпоследнем фото.

Гнездо выстилается снизу не пухом и перьями, как у других птиц, а тонкими чешуйками сосновой коры. Эта хвойная микрофлора убивает крошечных клещей, пухоедов и прочих паразитов, досаждающих всем пернатым. Да и сами яички, белые с розовыми крапинками, погружённые в чешую, в большей безопасности и нагреваются равномернее.

Поползни моногамны. Браки их заключаются хоть и не на небесах, но на достаточно большой высоте. И распадаются, соответственно, лишь после смерти одного из партнёров. Поэтому и видишь их в лесу парами чаще, чем поодиночке. А втроём или вчетвером можно встретить разве что возле кормушек.

Корм они начинают складировать ещё с осени. Но на всю зиму не запасёшься. Поэтому, завидев выложенный лакомый корм, поползни работают в авральном режиме, понимая, что халява скоро кончится. В клюв ловко забирают по два-три кусочка или семечка, располагая их вплотную, как горошины в стручке. При этом понимают, что таскать в своё дупло - пустая трата времени. Рациональнее припрятать пока это добро в щелях стволов окружающих деревьев, а потом спокойно забрать к себе. Что и делают, а пространственная память птиц не поддаётся человеческому воображению.

На что уж воинственны и агрессивны обычные синицы, но и те, сталкиваясь с таким рабочим энтузиазмом, смиренно покуривают в сторонке. Они не делают запасы, потому-то половина их и погибает уже в ноябре-декабре своей первой зимы. Редкая синица проживёт на воле два-три года. А поползни доживают даже до одиннадцати лет. Неординарная птичка!  

 

 

 

 

 

Врачи-травматологи не дадут соврать: по числу несчастных случаев ванные комнаты и  душевые кабины могут конкурировать с автодорогами. Только то, что на слуху. Черчилль и Тито, лидеры Англии и Югославии. Не случись с ними такого - прожили бы ещё дольше. Фронтмен группы "Аэросмит" Стивен Тайлер. Легко отделался - только лишился зубов. При его доходах и уровне стоматологии в Штатах - это не проблема.

А сколько пострадало людей не столь известных! Мне, например, знакомы две женщины, сломавшие в ванной шейку бедра. Одна вскоре умерла, другая доживала век калекой. Для женщин поскользнуться в ванной особенно чревато. Тазобедренные суставы расставлены шире, и рычаг воздействия на них поэтому активнее и мощнее.

Немножко отвлекусь от темы. Это различие с мужчинами понятно и обусловлено великой женской миссией рожать детей. А вот кто сможет объяснить, почему у женщин указательный палец длиннее безымянного, а у мужчин - наоборот? Ведь это мужское дело - нажимать на курок. Или всё потому, что женский указующий перст чаще бывает в работе?

Так вот. Почти все падения в ванной происходят по одной единственной причине: наличия мыльной фракции между ступнёй и опорной поверхностью. Ахтунг! Две рекомендации для тех, кто не гнушается чужих советов. Первая. Переступая в ванной, всегда держать в уме, на уровне рефлекса, правило трёх опорных точек: кроме двух ног ещё и рукой касаться стены. И вторая, самая важная. До самого финиша не сливать воду в ванной до конца. Оставьте ровно столько, чтобы ступни всегда омывались водой. Элементарно, Ватсон?

Кто-то скажет: "Пустое",- и будет неправ. Из таких пустяков и складывается вся наша жизнь. Знать этот не менее важно, чем любой другой. Как держать нож и вилку, например. Тем более, что ванна продолжает собирать всё новые жертвы. Летом - Марк Захаров: шейка бедра, сложная операция по замене сустава на титановый. Только что - Евгений Евтушенко: реанимационная палата в Ростове-на-Дону, острая сердечная недостаточность.

С надеждой, что этот пост поможет кому-то избежать беды. Не спрашивайте, по ком звонит колокол - этот колокол звонит по нам.   

 

 

 

 

Качество продуктов к нашему столу стремительно падает. Тому есть веские причины. Народонаселение Земли приблизилось уже к семи миллиардам, и треть его постоянно голодает. Еды не хватает на всех. Появились генетически модифицированные продукты. Овощ в лаборатории скрещивают с геном акулы, и он становится твёрдым, не мнётся при перевозке, не гниёт, его не жрут вредители. На это способен только человек. Пельмени, сосиски, сардельки потеряли вкус мяса. Оно там искусственное, из сои, а вся соя в мире, даже к барскому столу, теперь только геномодифицированная.

Ещё одна беда - нитраты. Чтобы собрать побольше урожай, землю перекармливают химическими удобрениями, и та даёт плоды крупнее и красивее, но Боже упаси их сразу подавать на стол. А ведь гроздь огромных жёлтых бананов так привлекательна! Но если вы, придя из магазина, сразу начнёте с треском и хрустом отдирать его твёрдую кожуру и съедите хоть один, военное присутствие в туалете на всю неделю вам будет обеспечено. Это коли вы дома. А если где-то в пути? Да ещё в пробке? ПотерпИте чуть-чуть. Дня через 3-4 нитраты распадутся, шкурка станет мягкой и тонкой, появятся и запах, и вкус бананов.

Кстати, не все плоды и овощи надо обязательно держать в холодильнике. Те же бананы  гораздо дольше стоят на столе, не покрываясь чёрной сыпью. Чеснок в холодильнике сразу начинает прорастать, а снаружи остаётся целёхонек месяцами.

И, наконец, третье зло: пищевые добавки. Сейчас уже практически невозможно купить продукт в упаковке без всякого рода синтетических стабилизаторов, эмульгаторов, красителей. Вы не боитесь пить молоко со сроком годности на коробке в полгода? Если оно убивает бактерии простокваши, то точно так же будет травить микрофлору желудка и кишечника. Не лучше ли молоко подешевле, то, что скисает? Ведь можно ж прийти домой и его вскипятить.

В советские времена состав всех продуктов строго регламентировался государственными стандартами, нарушители уголовно преследовались. Сейчас же ищут заразу только в продуктах стран, с которыми возникают политические тёрки. Слышал кто-нибудь хоть раз, чтобы поднимался шум из-за низкого качества наших товаров? Или китайских? Можно вообразить, что теперь начнут пихать в сосиски и колбасу после объявленной программы импортозамещения...

К сожалению, от нас здесь мало что зависит. Но даже то малое, что в наших силах и возможностях, делать надо. На упаковках продуктов, увы - не всех, где-то внизу и самым мелким шрифтом, прочесть который можно только с лупой, перечислены эти самые добавки. Распечатайте эти таблицы и прикрепите на свой холодильник магнитиками, торчащими там без дела. Разбирая продукты из магазина, поинтересуйтесь всё же, что там написано на упаковке внизу. Чем вы, взрослые, травите себя и ваших детей?

 

О! — опасный
ОО!! — очень опасный
(З) — запрещенный
РК — вызывает кишечные расстройства
РД — нарушает артериальное давление
С — сыпь
Р — ракообразующий
РХ — вызывает расстройство желудка
Х — холестерин
П — подозрительный
ВК — вреден для кожи

О! д/д --- опасный для детей

 

 

 

 

 

После Февральской революции и отречения Николая II от престола поначалу он сам, и его семья тоже, находились под домашним арестом в своей резиденции в Царском Селе. Была сохранена даже вся прислуга, а приставленная охрана не особо и вмешивалась в сложившийся распорядок дня. Судя по этому снимку, лица у всех ещё спокойны и безмятежны. Ибо ничто пока не предвещало трагического конца.

Английский король, близкий родственник нашего царя, преступно медлил, не предпринимая никаких попыток для спасения своего друга-брата-коллеги или хотя бы детей. Двенадцатилетнего Алексея и четырёх сестёр ОТМА (как они сами называли себя по старшинству): Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию.

Маховик революции тем временем раскручивался, страсти в столице всё более накалялись, и росло число доброхотов, призывавших покончить с "кровавым Николашкой" и его присными раз и навсегда. От греха подальше, Временное правительство решило перебазировать царскую семью в город Тобольск. Всех слуг забрать с собой было нельзя, да многие и сами ехать в Сибирь не пожелали. Остались только самые близкие, самые преданные, самые верные. Четверо. Именно о них и пойдёт здесь речь.

 

 

Доктор Евгений Сергеевич Боткин (1865 - 1918). Светило медицины под стать своему знаменитому отцу Сергею Петровичу Боткину (1832 - 1889), чьё имя носит знаменитая московская больница. Боевой офицер, добровольцем ушедший на фронт и доблестно сражавшийся на сопках Маньчжурии во время русско-японской войны. Его отец был лейб-медиком предыдущих императоров Александра II и Александра III. После рождения наследника престола с диагнозом гемофилии на эту должность позвали и сына. Евгений не счёл себя в праве отказать и с 1908 года до последнего дня оставался при Государе и его сыне. 

 

 

Камердинер Алоизий Егорович Трупп. Немецкая исполнительность и любовь к порядку пришлись ко двору.

 

 

Комнатная девушка Анна Степановна Демидова. Не имея своей семьи, всю нерастраченную любовь переключила на детей хозяев

 

 

Повар Иван Михайлович Харитонов. Судя по числу наград, - тоже парень не простой.

 

 

 

 

Всё это люди, постоянно находившиеся рядом. Последний царь очень увлекался новинкой того времени - фотографией. Много снимал сам. Можно предположить, что и эти два снимка Боткина: на императорской яхте "Штандарт" (он слева) и с вел. княжнами Марией и Анастасией сделаны его рукой. А фотографируясь сам, просил кого-то из слуг открывать крышечку объектива и считать до десяти, пока не "вылетит птичка".

 

 

А это камердинер Трупп и Ольга с Татьяной на ослике. 

 

 

Снова Алоизий Егорович, но уже с Татьяной Николаевной на пони.

 

 

В тобольском заключении режим был щадящий. Могли принимать гостей. Читали вслух, слушали граммофон. Отец с сыном регулярно упражнялись на воздухе: пилили и кололи дрова. И повар Иван Михалыч был при делах.

Всё круто поменялось после октябрьского переворота. Узников разъединили и, не говоря - куда, повезли на перекладных. Встретились они только месяц спустя вот в этом  мрачном доме купца Ипатьева в Екатеринбурге. Радость новой встречи стёрла грань, разделявшую слуг и господ, превратив их в одну большую семью .

Дом этот не сохранился. Б.Н.Ельцин, первый секретарь Свердловского обкома, любивший бежать впереди паровоза, приказал его разрушить. Дабы пресечь несанкционированные паломничества туда ревнителей истории. Видимо эти же ревнители старины и засняли его перед самым сносом - вид уж больно нежилой.

 

 

А тогда, в 1918-ом, это был вполне респектабельный особняк, красоту которого мешает рассмотреть этот глухой забор, которым окружили вип-сидельцев. Секретный объект. Полная изоляция. В тюрьме как в тюрьме.

 

 

Всегда и везде исполнение функций палача считалось гнусным и позорным делом. Трудно было найти желающих на эту роль. А тот, кто соглашался, закрывал свою голову колпаком с прорезями для глаз, чтобы никто не узнал. В новейшие времена всё переменилось. Палачей приглашают в трудовые коллективы. Они выступают в школах перед пионерами. Дадим и мы слово одному из них - М.А.Медведеву (Кудрину):

Жарко. Ничего не можем придумать. Может быть, когда уснут, забросать комнаты гранатами? Не годится — грохот на весь город, еще подумают, что чехи ворвались в Екатеринбург. Юровский предложил второй вариант: зарезать всех кинжалами в постелях. Даже распределили, кому кого приканчивать. Ждем, когда уснут. Юровский несколько раз выходит к комнатам царя с царицей, великих княжон, прислуги, но все бодрствуют.

Перевалило за полночь, стало прохладнее. Наконец во всех комнатах царской семьи погас свет, видно, уснули. Юровский вернулся в комендантскую и предложил третий вариант: посреди ночи разбудить Романовых и попросить их спуститься в комнату первого этажа под предлогом, что на дом готовится нападение анархистов и пули при перестрелке могут случайно залететь на второй этаж.

Выбрали комнату в нижнем этаже рядом с кладовой, всего одно зарешеченное окно, обычные полосатые обои, сводчатый потолок, тусклая электролампочка под потолком. Решаем поставить во дворе снаружи дома грузовик и перед расстрелом завести мотор, чтобы шумом заглушить выстрелы в комнате. Юровский уже предупредил наружную охрану, чтобы не беспокоилась, если услышат выстрелы внутри дома; затем раздали наганы латышам внутренней охраны, — мы сочли разумным привлечь их к операции. Трое латышей отказались участвовать в расстреле. Начальник охраны Павел Спиридонович Медведев вернул их наганы в комендантскую комнату. В отряде осталось семь человек латышей.

Далеко за полночь Яков Михайлович проходит в комнаты доктора Боткина и царя, просит одеться, умыться и быть готовыми к спуску в полуподвальное укрытие. Примерно с час Романовы приводят себя в порядок после сна, наконец — около трех часов ночи — они готовы. Юровский предлагает нам взять оставшиеся пять наганов. Петр Ермаков берет два нагана и засовывает их за пояс, по нагану берут Григорий Никулин и Павел Медведев. Я отказываюсь, так как у меня и так два пистолета (оба я сохранил до сегодняшнего дня). Оставшийся револьвер берет сначала Юровский, но затем отдает его Ермакову, и тот затыкает себе за пояс третий наган. Все мы невольно улыбаемся, глядя на его воинственный вид.

Выходим на лестничную площадку второго этажа. Юровский уходит в царские покои, затем возвращается — следом за ним гуськом идут: Николай II (он несет на руках Алексея, у мальчика несвертывание крови, он ушиб где-то ногу и не может пока ходить сам), за царем идет, шурша юбками, затянутая в корсет царица, следом четыре дочери (из них я в лицо знаю только младшую полненькую Анастасию и — постарше — Татьяну, которую по кинжальному варианту Юровского поручали мне, пока я не выспорил себе от Ермакова самого царя), за девушками идут мужчины: доктор Боткин, повар, лакей, несет белые подушки высокая горничная царицы. На лестничной площадке стоит чучело медведицы с двумя медвежатами. Почему-то все крестятся, проходя мимо чучела, перед спуском вниз. Вслед за процессией следуют по лестнице Павел Медведев, Гриша Никулин, семеро латышей (у двух из них за плечами винтовки с примкнутыми штыками), завершаем шествие мы с Ермаковым.

Когда все вошли в нижнюю комнату, то оказалось, что комната очень маленькая. Юровский с Никулиным принесли три стула — последние троны приговоренной династии. На один из них, ближе к правой арке, на подушечку села царица, за ней стали три старшие дочери. Младшая — Анастасия почему-то отошла к горничной, прислонившейся к косяку запертой двери в следующую комнату-кладовую. В середине комнаты поставили стул для наследника, правее сел на стул Николай II, за креслом Алексея встал доктор Боткин. Повар и лакей почтительно отошли к столбу арки в левом углу комнаты и стали у стенки. Свет лампочки настолько слаб, что стоящие у противоположной закрытой двери две женские фигуры временами кажутся силуэтами, и только в руках горничной отчетливо белеют две большие подушки.

Романовы совершенно спокойны — никаких подозрений. Николай II, царица и Боткин внимательно разглядывают меня с Ермаковым, как людей новых в этом доме. Юровский отзывает Павла Медведева, и оба выходят в соседнюю комнату. Теперь слева от меня против царевича Алексея стоит Гриша Никулин, против меня — царь, справа от меня — Петр Ермаков, за ним пустое пространство, где должен встать отряд латышей.

Стремительно входит Юровский и становится рядом со мной. Царь вопросительно смотрит на него. Слышу зычный голос Якова Михайловича:

— Попрошу всех встать!

Легко, по-военному встал Николай II; зло сверкнув глазами, нехотя поднялась со стула Александра Федоровна. В комнату вошел и выстроился как раз против нее и дочерей отряд латышей: пять человек в первом ряду, и двое — с винтовками — во втором. Царица перекрестилась. Стало так тихо, что со двора через окно слышно, как тарахтит мотор грузовика. Юровский на полшага выходит вперед и обращается к царю:

— Николай Александрович! Попытки Ваших единомышленников спасти Вас не увенчались успехом! И вот, в тяжелую годину для Советской республики... — Яков Михайлович повышает голос и рукой рубит воздух: — ...на нас возложена миссия покончить с домом Романовых!

Женские крики: “Боже мой! Ах! Ох!” Николай II быстро бормочет:

— Господи, Боже мой! Господи, боже мой! Что ж это такое?!

— А вот что такое! — говорит Юровский, вынимая из кобуры “маузер”.

— Так нас никуда не повезут? — спрашивает глухим голосом Боткин.

Юровский хочет ему что-то ответить, но я уже спускаю курок моего “браунинга” и всаживаю первую пулю в царя. Одновременно с моим вторым выстрелом раздается первый залп латышей и моих товарищей справа и слева. Юровский и Ермаков также стреляют в грудь Николая II почти в ухо. На моем пятом выстреле Николай II валится снопом на спину.

Женский визг и стоны; вижу, как падает Боткин, у стены оседает лакей и валится на колени повар. Белая подушка двинулась от двери в правый угол комнаты. В пороховом дыму от кричащей женской группы метнулась к закрытой двери женская фигура и тут же падает, сраженная выстрелами Ермакова, который палит уже из второго нагана. Слышно, как лязгают рикошетом пули от каменных столбов, летит известковая пыль. В комнате ничего не видно из-за дыма — стрельба идет уже по еле видным падающим силуэтам в правом углу. Затихли крики, но выстрелы еще грохочут — Ермаков стреляет из третьего нагана. Слышен голос Юровского:

— Стой! Прекратить огонь!

Тишина. Звенит в ушах. Кого-то из красноармейцев ранило в палец руки и в шею — то ли рикошетом, то ли в пороховом тумане латыши из второго ряда из винтовок обожгли пулями. Редеет пелена дыма и пыли. Яков Михайлович предлагает мне с Ермаковым, как представителям Красной Армии, засвидетельствовать смерть каждого члена царской семьи. Вдруг из правого угла комнаты, где зашевелилась подушка, женский радостный крик:

— Слава Богу! Меня Бог спас!

Шатаясь, подымается уцелевшая горничная — она прикрылась подушками, в пуху которых увязли пули. У латышей уже расстреляны все патроны, тогда двое с винтовками подходят к ней через лежащие тела и штыками прикалывают горничную. От ее предсмертного крика очнулся и часто застонал легко раненный Алексей — он лежит на стуле. К нему подходит Юровский и выпускает три последние пули из своего “маузера”. Парень затих и медленно сползает на пол к ногам отца. Мы с Ермаковым щупаем пульс у Николая — он весь изрешечен пулями, мертв. Осматриваем остальных и достреливаем из “кольта” и ермаковского нагана еще живых Татьяну и Анастасию. Теперь все бездыханны.

 

 

Так выглядело место казни царской семьи, когда под натиском белых частей Красная армия вынуждена была временно оставить город. Офицеры отколупывали штукатурку с брызгами крови, закладывали себе в ладанки и медальоны. И не важно было, чья это кровь - господ или слуг.       

 

 

Это один из вариантов иконы в память о царственных мучениках. Две семёрки: слева - царская семья, справа - Елизавета Фёдоровна, сестра императрицы, и великие князья, днём позже сброшенные в  шахту живьём в г.Алапаевске (140 км от Екатеринбурга). Те и другие давно уже канонизированы как святые Русской православной церковью за рубежом.

Споры о канонизации четырёх слуг (слева на заднем плане) продолжаются. Но почему? Неужели святость присуща только людям знатного рода? Верная и самоотверженная служба всегда почитались на Руси. Эти четверо могли оставить службу и тем спасти свою жизнь. Но выбрали другой, жертвенный путь: оставаться с хозяевами до конца.

До самого конца.

 

 

 

 

Юрий Борисович (Юдка Беркович) Левитан, чей голос стал брендом великой войны и победы,  стал диктором радио совершенно случайно.

Родился он в городе Владимире в семье лишенцев - портного Бера Семёновича и Марии Юльевны, домохозяйки (фото внизу). Никакими особыми пристрастиями или талантами не выделялся. Если не считать не по-детски зычный голос. Его так и звали во дворе: "Юдка-труба". А мамаши доставали просьбами протрубить на всю округу: "Вася, домой!" В школе отставал по всем предметам, дважды оставался на второй год. И к 17 годам, когда все уже заканчивают среднюю школу, смог осилить только семилетку. С такими успехами - только в ФЗУ. Но он решил поступать в московский кинотехникум (ныне - ВГИК). Один из соседей в коммуналке работал парикмахером в местном театре и частенько водил туда пацанят бесплатно. Это был другой мир, мечтою о котором наш герой заболел раз и навсегда.

Появление Левитана на приёмных экзаменах произвело фурор. Но не тот, который он ожидал. Даже театральных мэтров, всё повидавших на своём веку, очень позабавил этот нескладный юноша с характерной внешностью и немыслимым громоподобным володимирским говором на "о". Плюс провинциальный прикид: продольно-полосатая футболка под широкие лыжные шаровары - как последний штрих.

Обескураженный, Левитан бродил по улицам, пока не наткнулся на объявление о наборе стажёров в группу радиодикторов. Даже не понимая ещё, что это такое, понёс свои документы и туда. Опять девчонки из приёмной комиссии не спешили брать документы, отговаривали. И на экзамене - тот же фурор. Полное дежа-вю. Но вдруг (как много значат в нашей жизни эти вдруг). Вмешался случай. Василий Иванович Качалов, знаменитый актёр МХАТа (помните "Собаке Качалова" у Есенина?), в этот день пришёл на радио, и его попросили поучаствовать в  приёме. И, когда парню объявили уже очередной отлуп, неожиданно стал горячо убеждать соседей за столом, что говор - дело поправимое, а такого тембра голоса никто ещё не слышал и не услышит, может быть, никогда. И убедил.

Но и зачисленный в стажёры, Юрий почти три года подвизался на вторых ролях. Курьер на побегушках, чаи и бутерброды для более занятых сотрудников. Единственное, что доверяли: по ночам на средних волнах диктовать для провинциальных газет материалы из центральной прессы. Практически по слогам. И оканье здесь даже в плюс, соответствовало правописанию. Но товарищ Сталин тоже работал по ночам. Зная это, все нижестоящие начальники - тоже. Вдруг понадобятся Самому, а их нет на месте. И вот, 25 января 1934 года вождь крутит свой радиоприёмник, натыкается на диктовку Левитана. И так впечатлился, что тут же позвонил главе Радиокомитета: "Текст моего завтрашнего отчётного доклада на XVII съезде ВКП(б) пусть читает этот голос".

Левитан читал пять чвсов. По легенде - без единой ошибки или запинки. А кто проверял? Читать у микрофона 5 часов подряд - в это ещё можно поверить. Но слушать - никак нет. Как бы то ни было, с этого дня он стал главным мужским голосом СССР. Голосом Сталина, который он выбрал сам. Всех женщин Страны Советов уже представляла на радио Ольга Сергеевна Высотская. Вы их и видите рядом на снимке.

Забавнее всего, что с этой метафорой согласился и другой вождь (по-немецки - фюрер). Опять же по легенде, Гитлер даже объявил Левитана своим врагом №1. Сталин, выходит, шёл уже под вторым номером. Пытался ликвидировать. Наши тоже не дремали. Охраняли, скрывали, прятали и шифровали. Запускали в народ обманки про внешность и биографию. 

 

 

Пик популярности диктора пришёлся на войну. Оно и понятно. Надежда и вера придавали силы людям, когда они вслушивались в эти ежедневные сводки Совинформбюро. Никто не знал даже, что с началом войны Левитана и Высотскую  переправили самолётом в Свердловск (ныне - Е-бург), а в 1943ем - в Куйбышев (Самару), откуда и вело тогда передачи московское радио. Дело в том, что все радиовышки кругом столицы были разобраны, чтоб не служить ориентирами для бомбардировщиков врага. Повязанный подписками о неразглашении, в письмах родным он врал, что находится в Москве. Не признавался в этом и после войны.

Всё это время Левитан был под плотным колпаком спецслужб. Сталин не верил никому, а Юдке Берковичу - тем более. Трудно поверить, но  ему не доставлялись в радиостудию фельд-егерской почтой секретные пакеты, вскрывая которые, дикторы первыми узнают важные новости. Даже приказ о капитуляции Германии 9 мая 1945 года он читал с текста в газете "Красная звезда". Пресловутый "пятый пункт" анкеты (еврейские корни семьи лишенцев), страх за судьбу свою и близких преследовали его всю жизнь. Не изменил своим привычкам и в позднейшие времена. Разговоры на отвлечённые темы не поддерживал, записей никогда не оставлял, а записные книжки быстро худели за счёт вырванных страниц.

В хрущёвские времена Левитан ещё продолжал рулить. Но свергнувший Никиту Брежнев в 1965 году заявил, что нам не нужен голос, который ассоциируется с трагическими моментами истории и будоражит народ. На радио и ТВ взяли под козырёк и отстранили Левитана от эфира. Оставив практически только минуту молчания 9 мая, один раз в году.

"Бровеносец в потёмках" не любил неприятности и конфликты. Зато очень любил награды. Пилюлю решили подсластить. Долго прикидывали, что дать: "гертруду" (героя труда, социалистического, конечно) или народного артиста. Победило мнение, что герой у нас один, а артистов много, считай, все вокруг. Дали Народного СССР. А чтобы не выпячивать всё тот же  "пятый пункт", указ сообразили на двоих, добавив всё ту же Ольгу Высотскую.

Почти 20 лет Юрий Борисович был не востребован, радуясь каждой новой возможности выступить перед слушателями. В самое жаркое августовское пекло 1983 года праздновали сорокалетие битвы на Курской дуге. Несмотря на плохое самочувствие и проблемы с сердцем, он не смог отказать пригласившим его ветеранам и направился туда. Сердечный приступ случился прямо во время его речи на митинге в деревне Бессоновке Белгородской области. Пока довезли на перекладных до райцентра, пока готовили палату и оборудование, так на кушетке в коридоре сельской больнички он и скончался. Но покойников своих мы любим - похоронен Левитан на почётном Ново-Девичьем кладбище.

2 октября был столетний юбилей Ю.Б.Левитана. Ещё задолго до этого дня на ТВ гоняли ролик-анонс документалки, снятой про него, с самыми ударными фразами на радио.

В войну  Левитана не записывали, было не до того. Позже спохватились и заставили начитать "для истории" все эти  военные сводки Информбюро. И тоже зря. Теперь в любой студии звукозаписи можно смоделировать на компьютере любой  голос. Артист (или даже артистка) начитывает "с выражением" нужный текст, а потом диаграммы звуковых частот его голоса корректируют на дисплее до тембрового шаблона Левитана. И получается один к одному. Да что там голос? Компьютерные технологии уже сейчас позволяют снять фильм с "живой" Гретой Гарбо или, допустим, с Шаляпиным.

Так вот. Невежественные создатели фильма про знаменитого диктора вложили  совершенно идиотскую фразу в его уста. Всё с той же радостно-торжественной интонацией в голосе, их "Левитан" вещает: "Сегодня началась Великая Отечественная война!" Даже смотреть сам фильм отбило всё желание. Хотелось лишь ответить этим недоучкам на понятном им "олбанском" языке: "Пацталом!" (перевожу для старшего поколения: под столом, куда якобы сполз от смеха). Ну ничегошеньки не знают эти просветители с постсоветским образованием. Что о начале войны узнала страна не от Левитана, а из речи Молотова, только через восемь часов после её начала. И что отечественной её назвали лишь время спустя. А Великой объявили вообще уже после победы.    

 

 

В личной жизни Юрий Борисович был не особо счастлив. Он по сути прожил две разные жизни: своего голоса и собственную. В этой второй в 1938 году студентка ин-яза стала его супругой, а в 1940-ом родила дочь Наташу. Жену все вокруг называли не иначе как "Раиса-приказ". Муж для неё был не авторитет, всячески помыкала им, а через 11 лет совместной жизни сбежала с каким-то майором.

Все последующие годы он жил вместе с дочерью и бывшей тёщей Фаиной Львовной, которая, в своём зяте души не чаяла. Жили они дружно и умерли почти в один день (тёща скончалась на два месяца позже, ей было тогда 92). Как только Левитан стал диктором №1, ему предложили пропуск в кремлёвскую столовую, полагавшуюся по статусу. Отказался. Ему нравилось как готовила Фаина Львовна. Особенно винегрет, который он мог есть на завтрак, обед и ужин. А каждое мало-мальски важное событие в жизни зятя или визит друзей она отмечала вкусными пирожками. 

Годы спустя, потеряв мужа-военного, Раиса практически ежедневно наведывалась в квартиру бывшего мужа, благо там были её дочь и мать. Не прочь была восстановить статус-кво, но его больше устраивали чисто дружеские отношения. С друзьями же делился: "Не вижу смысла в новом браке: молодые если и пойдут, то по расчёту, а ровесницы  не вдохновляют".

Дочь выросла. Не без помощи отца закончила факультет журналистики МГУ, получила работу на радио. Там нашла мужа, стала Судариковой, родила сына Бориса. Потом развелась, но на работу больше так и не вышла. Дед обожал внука, а его зарплаты хватало на всех. Когда и внук подрос, даже квартиры в элитном доме стало на всех не хватать. Постоянные шумные компании дочери, а потом и внука не оставляли Юрию Борисовичу даже возможности отдохнуть после работы и пригласить своих друзей. И на склоне лет он перебрался в кооператив по соседству. Друзья диктора вспоминали: каждый раз он извинялся, что холодильник пуст.  Дочь, отвечавшая за его наполнение, часто забывала это сделать, а тёща была не в том  уже возрасте, чтобы таскать судки с обедами.

Судьбе его дочери Натальи Судариковой тоже не позавидуешь. Пенсию не заработала и, когда рухнул СССР, осталась у разбитого корыта. Сын Борис тоже не горел желанием работать. Да ещё и пристрастился к наркотикам. В феврале 2006 года он, как обычно, требовал с мамы денег на очередную дозу и, не добившись своего, забил до смерти молотком по голове. По слухам, его даже не судили, лечили от шизофрении. 

Из интернета известно, что из всех потомков диктора сейчас живёт и здравствует, работая на радио и ТВ, только один лишь правнук Артур.

Чем дальше от нас день победы, тем грандиознее и с всё большим размахом его празднуем. А непременным атрибутом всё новых фильмов про войну стал этот устоявшийся штамп - синтезированный в студии голос "Левитана", не имеющий ничего общего с реальным диктором. Как коктейль Молотова - ни одним боком к реальному наркому. Да никто уже, кроме людей постарше, и не знает, кто это были такие. Но для тех могикан, кто ещё не утратил интерес к реальной истории - эти заметки.