Сегодня вспоминали с мамой времена начала 90-х годов. А точнее, период с 1990 по 1993 год.
Рассказали друг другу как мы видели, воспринимали все события тех лет. Мне мама свои взрослые воспоминания, а я ей всё с позиции ребёнка.
И добрались мы до периода 1992 года. Когда распался Советский Союз, когда все бывшие советские республики срочно взалкали себе различных независимостей и самостийностей, и начали строить себе "новую жизнь".
А новая жизнь государства подразумевала наличие государственных структур, аппарата управления, армии, милиции и много чего ещё. И вот решили новоиспечённые страны скрести по людским сусекам в надежде наскрести себе чего-нибудь.
А оно ж, как известно, удобнее всего скрести там, где ничего не знают про скребущих. На тот период времени наиболее удобными и привлекательными были военнослужащие ЗГВ (западной группы войск, Германия). Ибо живут далеко, изолированно, прям как в резервации, знаний о реальном положении дел и вещей на территориях бывшего Советского Союза у них мало или вообще нет.
И вот приехали волонтёры, агитаторы в создающуюся украинскую армию. И всё бы хорошо, но было одно чудесное условие: дабы заслужить честь быть зачисленным в ряды армии этого государства, нужно было перечислить несколько своих зарплат в валютном эквиваленте, в фонд этой самой армии. Короче - купить себе место. И весь этот акт купле-продажи был завёрнут в глубоко и ярко патриотическую оболочку. А вдобавок обещали 100% гарантию получения жилья, клянясь при этом Богом, новообретённым статусом независимого государства и всеми зубами в собственном рту. Причём ни где именно будет жильё, ни какое оно будет, ни где часть воинская находится, ни должность - ничего толком рассказать не могли. Наверное важно было другое - скинуться на армию.
Советские офицеры взбудоражились. Для них это было ново, необычно, но очень странно, потому что идея создания армии на пожертвования вызывала странные ассоциации с добровольческим обозом батьки Махно.
Некоторые вдохновились настолько, что стали записываться в кандидаты "осчастливленных". И, окрылённые, умчались делиться этой новостью с жёнами...
С жёнами, ага... Но, закалённые проживанием в военных городках, и каждодневными битвами за выживание семей, жёны оказались носителями чудовищного иммунитета к лжепатриотическим идеям. По силе идейного воздействия рядовая жена советского офицера в лёгкую могла заткнуть за пояс весь политотдел воинской части. А посему, все вредоносные идеи мигом были деактивированы и на утро к волонтёрам потянулись вереницы кандидатов, но уже на выписку.
Озадаченные волонтёры стали предлагать повышения в звании. Майоры российской армии автоматически становились бы подполковниками, подполковники - полковниками. Но тут прояснение в мозгу офицеров наступило без дополнительных "политинформаций". Ведь каждый знал чего стоила каждая звёздочка на его погонах. И факирные превращения доверия не вызывали.
Пришлось волонтёрам сворачивать агитпункт и искать дураков где-то в других местах.

Вчера с мамой рукодельничали и за этим женским занятием завели разговор. Женский такой.

Хочется делать много хорошего. А получается ровно столько, сколько получается. И ничего с этим поделать невозможно, наверное... и хочется плакать от такого положения дел.
Хочется коснуться тёплой ладони, от которой будет пахнуть навсегда знакомым и родным запахом, который ты узнаешь и узнаёшь всегда. Но, так бывает только в детстве. А во взрослой жизни ты живёшь в море иных запахов, где ладони каждого человека пахнут всегда немного не так.
И это нормально. Так и должно быть в мире взрослых людей.
Вот только этот вакуум внутри, на стуке рёбер, далеко за диафрагмой... его хочется заполнить запахами, которые сопровождали мою жизнь.
Я воспринимаю мир картинками и запахами. Звуки приходят потом, как дополнения. Или наоборот, звук рождает целую картину, полную красок и запахов...
Я помню как пах платок прабабушки когда она приходила к нам в гости с мороза. Как пахли её ладони и тугой носочек тёмно-зелёного цвета, который она вязала мне из колючей шерсти и часто примеряла, сетуя что у меня очень высокий подъём стопы и придётся прибавлять петель...
Я помню неописуемый запах у бабушки на работе в амбулатории. Я помню запах её волос и медицинского халата. Помню как пахло платье с брошкой, на котором навсегда остались отпечатки аромата духов...
Я помню как пахнут мамины шёлковые платки. Они пахнут мамой и каким-то только ей присущим настроением. А когда я обнимаю маму, то упираюсь носом ей в плечо, возле основания шеи. И там запах всего моего детства...
Я помню запах моего ребёнка когда его мы только принесли из роддома и раскрыли одеяло... Я помню как пахло моё свадебное платье...
Я точно знаю как пахнет любовь... И чем пахнет печаль. И какой аромат у счастья...

Оказывается что для меня очень важно чтобы ко мне прикасались, дотрагивались, обнимали. Чтобы был контакт тел. Чтобы соприкасались кожей, а я ощущала какой она температуры. Как постепенно или мгновенно накаляется пространство толщиной в волосок между двумя поверхностями тел.

Мне важно какой запах источает кожа. Меня тревожат и будоражат когда запахи тел смешиваются и как невидимый конон окутывают нас. Алхимия контакта...

Кончики пальцев читают невидимые послания тела, а вся поверхность кожи как радар. Я слышу телом...

Вот я и сказала только что второй важный для меня канал восприятия. Мне важно чтобы со мной говорили. Чтобы звук голоса переливался в пространстве, а я слышала его то как музыку, то как слова. Голоса меня успокаивают. Я внимательно слушаю их и в звучании для меня открываются картины, при помощи которых я мыслю. Объёмные картинки, то образные и многослойные, то очень конкретные...

Мне всегда говорили что я обладаю талантом слушателя. А мне и вправду всегда было намного интереснее слушать рассказы других. Задавать вопросы и снова слушать. 

Иногда, когда тревожно внутри, я прошу поговорить со мной. Просто поговорить. Потому что звучание голоса сглаживает растущую тревогу, гасит её. Я успокаиваюсь. И очень обидно слышать в ответ на просьбу: "Я не радио чтобы всё время говорить". Даже после того, как я честно призналась в своей такой странной особенности психики и попросила просто поговорить, просто рассказать хоть что угодно, хотя бы пять минут. Я успокоюсь и отстану. А в меня тычут заезженной фразой и бросают в тишине и пустоте. И под кожей лёд в такой момент образуется. А в голове внутри, как раз посередине между ушами лопается невидимая струна и звенящими кругами расходится в пространстве. Я сама себе в такой момент напоминаю летучую мышь, я словно ищу есть ли кто живой рядом со мной. И я оказываюсь в аду неверия: глаза мои видят человека перед собой, но все остальные чувства сигналят о том, что никого тут нет, что я одна. Потому что нет контакта. До меня не дотрагиваются. Со мной не говорят. И это оказывается таким страшным для меня, не передать словами....

Ещё страшнее что этот человек - мой муж, с которым я так и не смогла жить...

Почему-то, пока варила кофе утром, вспомнила случай один.
Работала я тогда в частном фитнес клубе, вела танцы.
Группы были обычные, как и во многих клубах, кто то ходил постоянно, кто то набегами, кто то всего пару раз в ознакомительных целях. Поэтому состав на занятиях был разношерстный, каждый раз приходилось напрягать мозги и смекалку как бы всех объединить в едином режиме и ритме, чтобы при этом всем было интересно.
Но я не про работу хотела рассказать. А про увольнение.

Читать далее...

Я не знаю что происходит со мной.

Я не знаю куда меня всё это приведёт.

Я просто ощущаю потребность писать или говорить о том, что у меня внутри.

Но, так как говорить мне не с кем, я пишу. Не знаю, может когда-нибудь эти записи помогут в восстановлении. А пока я лихорадочно строчу эти сумашедшие записки. Пока комп не отобрали. И пока глаза видят, а руки могут набирать текст...

Читать далее...

Кто из вас помнит дорогу до школы?
А насколько хорошо и в подробностях ли?

Из-за того, что мне было уготовано родиться в семье военного, пришлось часто менять школы. Хотя мне очень повезло, я их сменила всего три. И у меня в памяти хранятся три дороги, которыми я следовала каждое утро на уроки, а днём возвращалась обратно домой. Бог миловал, мне выпало учиться только в первую смену. Если честно, то я совершенно не представляю как бы я училась во вторую смену. А ведь были школы (некоторым из моих одноклассников так "везло" по жизни) где были и по три смены. Бедные, бедные дети....

Иногда они мне снятся, эти дороги. Какие-то чаще, какие-то совсем иногда. Но есть одна, которую я вспоминаю нечасто. А если она мне снится, то это тревожные сны. И я иду по этой дороге туда, где был наш дом на тот момент. И во сне я вижу всё так чётко, так натуралистично, а переживания такие яркие, что просыпаюсь с сильно бьющимся сердцем и острой тоской в груди.
Это было очень сложное время и трудный отрезок жизни для всей нашей семьи.
Мы жили в доме на окраине большого города, в пятидесяти метрах от дома стоял столб с перечёркнутым красной полосой названием города, а в ста метрах от дома начинался лес.
Вообще лесов там было много. Потому как местность так и называлась - Полесье. Даже по дороге в школу иногда приходилось идти через лес, так было короче. Потому что, если идти другой дорогой, то выходило километра три пути. Три туда, три обратно... Приличная получалась! И уроков физкультуры не надо.

Наш дом, где мы жили (ой, про дом это отдельно целую главу нужно писать, там СТОЛЬКО всего!) стоял на возвышении. Как будто на другом берегу речки, через которую была проложена дорога, а сама речка запрятана под мост. Я не помню её названия, нужно у мамы спросить. Хотя вот во сне, когда я иду по дороге, то я вижу название этой реки на табличке. но, память не желает хранить это.
И когда я почти была на финише своего пути обратно, то мне всегда приходилось идти в гору. И это была, наверное, самая трудная часть пути. Поэтому, уже идя по мосту через реку, я поднимала глаза на тот край берега, находила дом, цеплялась за него взглядом, вздыхала пару раз. И шла оставшийся отрезок сцепив зубы.
Потому что ещё немного - И ДОМА. Пусть вот такой он сейчас, дом. Но там родные люди. Там родные вещи. Да, для часто переезжающих людей, у которых появляется привычка вписывать себя в доставшееся им пространство, вещи становятся родными. Они наделяются функциями домозаменителя.

Почему-то во сне я часто вижу себя в пальто, а кругом нерастаявший снег, перемешанный с серыми клочьями грязи. И ноги почти насквозь мокрые. И такой тяжёлый портфель за спиной. И такое тяжёлое всё, что нет сил ни идти дальше, ни бросить всё это. И останавливаться нельзя. Я не знаю почему нельзя этого делать во сне. А вот в реальности мне нужно было, НУЖНО дойти до дома, потому что носом шла кровь и не останавливалась.Я часто в детстве страдала носовыми кровотечениями, но в тот раз было что-то ужасное. Весь путь от школы я затыкала нос как могла. Промок носовой платочек, полная кисть, из которой я пару раз выливала красную жижу, а она наполнялась снова и текла медленно и очень противно в рукав. А я смотрела тогда на дом, зацепившись за него взглядом и понимала - НАДО ИДТИ.
И я дошла.
Бедная моя мама! Милая моя! ЧТО ей тогда пришлось пережить - одному Богу известно.

Столько времени прошло. Забылись подробности и мелочи, подстёрлись черты лиц тех людей, которые жили рядом с нами. Я даже вот так сразу и не вспомню половины имён одноклассников, с которыми мне довелось учиться тогда и вытерпеть от них море-океан гадостей, на которые способны только дети, едва вступающие в пубертат по отношению к непохожему на них человеку....А вот ощущение этой дороги запомнилось. Въелось. На уровне памяти ног осталось. Промокших ног, бредущих по забитой снежной жижей обочине дороги....

Когда-нибудь воспоминаний и мыслей станет так много, что мне придётся писать, чтобы немного освободить пространство в душе. Может тогда и появится рукопись книги, на создание которой меня так активно уговаривают и пытаются сподвигнуть те, кто слушал или читал отрывки из разрозненных записей...

Грустно сегодня...
У дня солёный привкус слёз что царапают и царапают мне глаза, размывают черты лица.
Бывают такие дни, когда золотыми слитками у себя за пазухой ощущаешь ценность ПРОЖИТЫХ МИНУТ. Каких-то открытий, воспоминаний или узнавания нового. Общения или молчания ВМЕСТЕ. Просто жизни в едином ритме в одном пространстве.
И вот это ощущение ДРАГОЦЕННОГО ВРЕМЕНИ при расставании утягивает на дно целого озера печали, которое есть у каждого человека в душе.

Я понимаю что острота тоски утихнет. Что дни вновь приходящие покроют пылью и затянут спасительной патиной момент расставания. Но.... Сегодня до слёз. Как в детстве.

...Мы проснулись сегодня рано. В четыре утра ещё темно, лишь восточный край неба начинает набухать румянцем и едва светлеть от того, что солнце шевелится глубоко за горизонтом, словно скидывает одеяло ночи и потягивается, сладко зевает, но глаза ещё не раскрыло.
Накануне мы с мамой допоздна слушали звуки ночной степи. Сверчки и шелест высокой травы, и ещё какие-то не различимые звуки южной летней ночи, которые мы с ней так любим. Они похожи на те, которые мы всегда слушали во дворе у бабушки, когда наступала спасительная прохлада после дневной жары. Общие воспоминания, которые без слов образуют незримую связь между нами обеими и теми, кто жил ТОГДА и живёт ТАМ сейчас. Звуки ночи как мостик между временами и людьми...

Шесть утра. Автовокзал. Совсем светло, город начинает шуметь, наполняться утомляющей суетой. Пассажиры занимают свои места. Мы обнимаемся на прощание, говорим какие-то слова, которые не дают разрыдаться вот прям сейчас, сию минуту. Я так хотела её отвезти сама, но она пожелала ехать сама. Я не стала спорить. Потому что мы и так этим занимались почти полтора дня. Я уступила. Может быть зря? Если честно, то мне так хотелось быть рядом с ней подольше, что я готова была везти её даже к сестре на Урал...
А сейчас я слушаю звуки в квартире, которая пока ещё хранит уже тающие следы её пребывания в гостях, и прячу свои драгоценные воспоминания в своё сердце. Мама, мамочка... Я тебя так люблю! Спасибо что ты была рядом, что мы провели это чудесное время вместе. Смогли немного попутешествовать. Ты кормила меня своими удивительными блюдами (у мамы удивительный талант создавать вкусную еду! Жаль что у меня нет и десятой доли этого!)
Спасибо тебе за поддержку, за рассказы, за наши беседы. За наш хохот и искристый смех, которым наполнены были наши дни.
И пусть оставшийся кусочек лета сложится у нас удачно.

...Сейчас полдень. Солнце забралось в свою наивысшую точку, достало свою огненную чашу и начало лить на землю потоками само себя. Первый день августа, самого горячего месяца в наших краях...

Мама сегодня взяла книжку с полки, хотелось чего-нибудь почитать. Открыла, а там два исписанных полностью тетрадных листочка в клеточку, немного затёртые и пожелтевшие по краям.

Мама протянула их мне. И сказала:"Вдруг это что-то нужное тебе".

Я взглянула и сразу узнала ПРО ЧТО там написано. Это был краткий конспект по пунктам, от разминки и до финальной растяжки, моего первого в жизни танцевального урока, который Я ВЕЛА. 

И сразу вспомнилось как готовилась, как накануне я расписывала что я буду делать, в какой последовательности и сколько времени мне нужно на то или иное движение.

Как ходила и повторяла про себя инструкции КАК НАДО объяснять людям. 

Вспомнила как немного тряслись руки у меня в раздевалке, когда я за две минуты перед началом занятия решила пробежаться взглядом по исписанным и разрисованным схемами двум листочкам в клеточку.

В теле ожили воспоминания о том, какая усталость свалилась на меня по окончании занятия. Будто я марш-бросок совершила, да ещё по пересечённой местности. Ноги словно свинцовой тяжестью налились, голова кружилась и звуки доносились как через фильтры из ваты в ушах. Так бывает когда выложишься до краёв. Так бывает первый раз. Когда ещё не знаешь КАК надо, а только учишься. Через себя фильтруя весь опыт, отыскивая собственные сокровища.

 

Так интересно находить следы, которым лет 9, наверное...

 

 

Бывает так, увидишь чьи-то воспоминания и задохнёшься от созвучия...