Ничто в этом мире не может иметь смысла.

О, великие праведники, мыслители, что искали смысл во всем, где же вы? Посмотрите на все это... Человек может себя посвятить или самому себе, или кому-то другому, и посвящая себя кому-то другому, он только насилием над собой делает вид что это счастье, или же делая добро другому, он опять же хочет через это счастье себя, выкупает другого. Кто же тогда они - счастливые люди? Может те, кто не опускаются до "самых свободных людей", но и не дают другому человеку залезть к себе в душу с ногами, держат на правильном расстоянии? Я так осуждал и осуждаю чрезмерную свободу, но почему то забывал что и дом может быть тюрьмой, могилой. Я смотрю на фотографии в интернете, смотрю как другие люди путешествуют и узнают новое, познают этот мир - и глазами, и ушами, и умом, и сердцем, и чувствами. Но что же я, который как проклятый, привязан? Даже когда я выздоровею, я останусь привязан к этим зданиям, и этим людям, в них живущих, которым я что-то должен - да, я действительно им всем чем-то обязан, я вижу и чувствую это! - и даже если мечты общие, то пока не потерять ВСЕ, нельзя обрести ничего нового... как в мультфильме "Вверх!", как в "Бойцовском клубе", наверняка где-либо еще! - об этом уже говорилось. Но только в отличии от допустим мультфильма "Вверх!"  не могу в своем нынешнем образе жизни найти где-то счастье, какие-то мечты - нет! Почему-то я вижу злобу, ненависть, обиду, недопонимание, и сам случайно начинаю отвечать тем же, и думать - а все ли люди вокруг меня те, каких бы я хотел иметь вокруг себя? Все ли товарищи - друзья? Все ли черт возьми думают что говорят и говорят что думают?

Для осуществления мечты нужно или много работать, и все накапливать и накапливать... Или потерять все и начать с абсолютного нуля.

Но только мы все привязаны. И нам не вырваться. Иначе позорный статус "самого свободного человека" обеспечен. А это не счастье, это - обман. Да все, по сути - обман, когда свое счастье пытаются навязать другим. Все мы лжецы.

И одно дело лгать другим, а другое - не знать правды для самого себя.

Холодный зимний воздух, попадая в легкие, приятно обжигал их прохладой и свежестью, даря ощущение сладкого вкуса свободы. Все же намного приятнее, чем отвратительный аромат и вкус дешевого табака; во всяком случае от зимней прохлады вряд ли можно подхватить что-нибудь более или менее серьезное, да и привыкания как такового он не вызывает. Хотя уже все равно никто не может сказать - "Бросай курить!", или "Ах ты опять напился?". Теперь это никому не нужно. Я свободен.
Уйти от всех и обрести желанную свободу было не так просто, как может показаться сначала. Многие пытались мне звонить, приходить, искать меня... Зачем? К чему все это? Ведь я сказал, что собираюсь обрести то, чего ни у кого нет, но за что человечек всегда боролся... и мне никто не сможет помешать мне. Я это чувствую, мое призвание - свобода, делать то что мне нравится и никого, никого не слушать. Они слишком глупы, что бы понять насколько важно человеку быть свободным, хотя бы от того, что всегда сковывало людей - власть, дружба, семья, любовь.
В первую очередь, нужно было избавиться от личной несвободы. Я не хотел обижать тех, кто был по каким-то причинам близок ко мне, но к сожалению, они оказались еще глупее чем я предполагал, и отказались меня понимать. Тогда, я просто ушел, сказав всем, что не вернусь. Ведь что, по сути, друзья и семья? Всего лишь люди, которые считают что я им что-то должен пожизненно, и иногда пытаются оказать мне какую-то жалкую помощь. Но, как всегда, никакого толку в их помощи нет... Только оковы, сдерживающие мои движения...Зачем оно мне надо?
Она... она, к сожалению, так и не смогла меня понять. Истерика, слезы - как все это низко и неприятно, и совершенно никакой попытки понять, что мне требуется для счастья... Ох, то, что называют любовью - величайший обман двоих человек, что бы удовлетворять физические потребности и ввестись в рабство друг к другу... Взаимное рабство, не правда ли? Да, конечно, во многом есть плюсы... Но это не свобода. Я ушел, оставив ее в стенаниях в одиночестве. Как они не могут понять, какая это великая честь - быть одаренным свободой... Самым сладким из блюд, уготовленных человечеству, которое немногие отваживаются попробовать.
Последнее, что осталось надо мной - это власть государства. К сожалению, эти оковы нельзя просто так сбросить. Придется бежать. Работу я бросил в первую очередь, ибо эта несвобода давила на меня, размазывала, словно масло на хлеб. Работать ради денег - это рабство, самое настоящее рабство во власти жалкой кучки зеленых купюр, которые все равно когда нибудь кончатся... Но и без них в этой стране не проживешь! Я нашел выход.
Бежать. Без оглядки, к свободе, на юг - в маленькую беспокойную страну, где никто никогда не мог взять власть в свои руки. Опасно? Ну да, в стране постоянно идут маленькие локальные войны. Но найти убежище не так сложно в их джунглях, так же как и найти провиант. И все... абсолютная независимость ни от кого и ни от чего. Мечта. Идеал. СВОБОДА.
Холодный воздух порывами ветра входил в легкие, продувая насквозь тоненькую куртку самого свободного человека в мире. Он мчался к перрону, опаздывая на свой поезд, билет на который купил на последние деньги. Старый, проржавевший состав остановился напротив станции, зашипев и выпустив облако полупрозрачного серого дыма. Человек сел в вагон, у окошка, и, нахохлившись, стал ждать отправления. Уже почти засыпая, он видел как медленно проплывают мимо серые деревья этой темной зимы, и уже представлял себе полную свободы жизнь в маленькой, кипящей как чан с водой, южной стране.
***
Он проснулся от резкого толчка. Поезд неожиданно резко сбавил скорость, засвистел, и еще через две секунды остановился. За окном уже представлялась несколько иная картина - снега уже почти что совсем не было, за окном лил шумный дождь, разбиваясь об крыши вокзала пограничного городка и настилая туман на сумрачные улицы. Человек накинул свой продранный плащ и вышел из вагона, направившись в сторону границы. Он уже давно все подготовил и придумал.
В Россере, серой стране, законы были довольно суровы, и все, кто пытался пересечь границу незаконным путем, были автоматически приговорены к расстрелу на месте преступления, едва они прикоснутся к забору между странами. Однако, в границе была брешь - довольно узкое поле, с двух сторон окруженное лесом. Этой брешью пользовались контрабандисты и все прочие люди, кто не мог себе позволить проходить по нормальным проездным дорогам. Это место было относительно недалеко от вокзала.
Дождь бил громадными каплями с большей частотой и усердием, втаптывая в грязь человека. Но он упорно шел к своей свободе, почти по колено в грязи пробираясь по странным чащобам кажущегося бесконечным леса. Внезапно он поднял глаза и увидел ту самую поляну, о которой все и говорили. Обрадовавшись, он побежал к ней с удвоенной силой. Маленький кусочек открытого пространства и проволочный забор с колючей проволокой, а за ним - желанная свобода. Человек достал свои припасы - резиновые перчатки и пассатижи. Натянув перчатки на руки и взяв инструмент в зубы, он двинулся к забору, взялся за него руками, и, вздохнув, начал забираться по нему наверх.
Преодолев два метра высоты скользкого железа пограничного забора, он увидел, что колючая проволока наверху в этом месте была заботливо перерезана. Усмехнувшись, он приподнялся чуть выше, и внезапно увидел со стороны южной страны пробивающийся сквозь ливень свет фар и рев автомобиля.
"Черт, здесь же не должно быть патрулей!" - ругнулся он почти в слух, спрыгивая в грязь. Свет быстро приближался с той стороны границы, словно не замечая пограничный забор. "Бежать. Переждать. И попытаться снова" - Мысли в голове были короткими и четкими, словно приказы. Он кинулся в сторону леса, но остановился, увидев три запыхавшихся фигуры возле деревьев.
- Я свой! - крикнул он, проклиная свою неосторожность и поднимая руки вверх.
- Мы знаем. - ответила одна из фигур, подходя поближе.
Это была она.
Человек узнал в трех фигурах своих бывших брата, друга и девушку.
- Что вы здесь делаете?! - крикнул он раздраженно.
- Мы пришли спасти тебя. - брат протянул руку, нервно пытаясь улыбнуться.
- Мне не нужна ваша помощь.
- Одумайся...
- Ни за что. Я должен обрести свою свободу.
- Но чего ты добьешься? Ты же будешь одинок.
- Не более, чем ранее.
- Ложь. И тебе нужна такая свобода?
- ...Уходите. Я не хочу вас всех видеть.
Рев машины максимально приблизился. Кроме него, теперь было слышно еще и звуки стрельбы из какого-то крупнокалиберного орудия. Машина даже не думала сворачивать.
- Ложись!!! - крикнул друг человека, бросаясь в лес.
Двое рассыпались по поляне, и лишь беглец остался стоять посередине.
"Сейчас или никогда. Увернуться и бежать".
Пулеметная очередь просвистела прямо у него под ногами. В тот же миг в забор врезался открытый джип с несколькими людьми внутри. Забор отлетел на несколько метров, смявшись словно пластилин. Машина остановилась, врезавшись в дерево с краю маленькой поляны. Из нее выскочили люди, торопливо перезаряжая оружие. Второй джип не заставил себя долго ждать. Он был оборудован высококалиберным пулеметом, и, с диким стрекотом ворвавшись на поляну, начал обстреливать своего противника.
Контрабандисты поливали друг друга огнем, не щадя жизней и патронов. Одна из пуль, видимо, попала в бак преследовавшего джипа, и он громогласно взорвался, озарив огнем дождливое небо. Стрельба стихла. Под треск огня трое оставшиеся в живых преступников за одну минуту вынесли из джипа странное сборное транспортное средство, напоминающее мотоцикл, привязали к нему ящик, уселись, и уехали в неизвестном направлении в лес, вихляя между деревьями.
Вдалеке послышался вой сирен.
Трое близких подошли к месту боя. В самой середине, в порванной кровавой одежде, с изрешеченной грудью, лежал Он.
С безумной улыбкой, он мертвым взглядом смотрел в бесконечное небо, не устававшее дарить дождь. Двое мужчин с безграничной горечью смотрели на мертвое тело своего бывшего друга и брата. Девушка, не в силах сдержать себя, упала в грязь и зарыдала на его окровавленной груди.
Сирены приближались, оглашая свои криком всю окрестность. Двое мужчин посмотрели друг другу в глаза, и молча разошлись, ибо знали, что всех, кого сейчас найдут поблизости границы - расстреляют не моргнув глазом без всяких разбирательств. Девушке же это было уже не важно, и пока не приблизились сирены, по лесу лился плач обреченной любви на груди у глупого, улыбающегося, мертвого, но самого свободного человека на свете.