В ночь с 23 на 24 июня (по новому стилю 7 июля) каждый год решается судьба мира: быть ли Свету или мир поглотит злобная Тьма. Каждый год сражение выигрывают силы Добра, но победа эта не приходит сама собой.
Некогда в эту ночь вся Европа покрывалась многочисленными огнями. В обширной Славии, огромной Германии, северной Скандинавии, далекой Британии и бесконечной Руси люди зажигали костры — «очи Света». И тогда казалось, что Земля, будто зеркало, отражает звездное небо. А Небо — Землю.
Несколько дней — с 24 по 29 июня — солнце мечется по небу, пока Перун гадает куда повернуть колесо времени. И тогда ему на помощь приходит святая дева Заря-Заряница, она берет Перуна за руку и ведет его дальше, ведь, действительно, всему свое время: лету, осени, зиме... Таков круг времен, завещанный нам Родом.
И, пока длится это святое и странное время, нужно многое успеть: через костер перепрыгнуть, в живительных водах омыться, травы собрать, которые только на Купалу и набираются особой целебной силы. А еще нужно стадо через угли прогнать, чтобы скот от всех хворей избавить. Ну а самые отважные побредут в чащу на поиски цветка папоротника. Кто его добудет, тот без труда любой клад отыщет.
Имя Купала означает ярко-белый. Потому белый цветок кличут купавой, а для особой белизны подобрали слово «кипень». Так и говорят: кипенно-белый цвет.

Православная церковь в этот день чествует память Иоанна Предтечи, который крестил самого Иисуса Христа. Может, потому и сошлись вместе эти два праздника, что очищение происходило в обоих случаях водой.
Купальские игрища и праздники совершались в честь солнечной свадьбы, одним из актов которой было купание солнца в водах. Отсюда и название этих праздников — «купальские». В песнях, которые распевались в деревнях, Купала называется любовным, чистоплотным, веселым. В одной из купальских песен прямо говорится: «Ай, Купала наш веселый, князюшка наш летний, добрый».
Любовные обряды. Любовным Купала называется потому, что в его день раз в году расцветает папоротник, при помощи которого, по словам одной купальской песни, «сердце девичье огнями зажигают на любовь».
В день Ивана Купалы девушки завивали венки из трав, а вечером пускали их в воду, наблюдая, как и куда они плывут. Если венок тонет, значит суженый разлюбил и замуж за него не выйти.
Очистителные обряды. Чистоплотным Иван Купала называется оттого, что на заре этого дня принято купаться, причем такого рода купанию приписывается целебная сила. С той же целью поутру Иванова дня вологодские бабы «черпали росу». Для этого брали чистую скатерть и бурак, с которыми и отправлялись на поле. Скатерть таскали по мокрой траве, а потом выжимали в бурак и этой росой умывали лицо и руки, чтобы прогнать всякую «болесть».

В Пензенской губернии точно так же черпали росу, хотя здесь она служила не только для здоровья, но и для чистоты в доме: купальской росой кропили кровати и стены дома, чтобы не водились насекомые.
В некоторых уездах Ярославской губернии крестьяне признавали Иванов день очень опасным, так как водяной в этот день считается именинником. Он терпеть не может, когда в его царство лезут люди и не только тем, что топит всякого неосторожного, но, затащив в глубь речных омутов, глумится уже над мертвым телом.
В Орловской губернии с Иванова дня начинали ломать прутья для банных веников. Считалось, что веники, срезанные до Иванова дня , приносят вред для здоровья(на теле будет «чес»).
В купальную ночь разжигали очищающие костры. Вокруг них плясали, через них прыгали, кто удачнее и выше — тот будет счастливее.

Ночь на Ивана Купала
Генрих Семирадский

Купала-травник. Травы и цветы, собранные в Иванов день, кладут под Иванову росу, высушивают и берегут их, почитая больше целебными, нежели собранные в другое время.
В народе верили, что все чудодейственные и целебные травы распускаются как раз в ночь на Ивана Купалу. Поэтому знающие и опытные люди, а особенно деревенские лекари и знахари, ни под каким видом не пропускали Ивановой ночи и собирали целебные коренья и травы на весь год. Наибольшим вниманием пользовались:
1. Петров-крест — трава, похожая на простой горох без стручков, (Крест находится в корне, на глубине двух аршин, и предохраняет и от колдунов, и от нечистой силы.)
2. Чертогон — трава с теми же свойствами: ее втыкают в трещину над воротами и калиткой — от колдунов, и под крышами — для изгнания чертей.
3. Чернобыль-трава. Эту траву заплетают в плети и кладут их «под Иванову росу» с приговором: «Мать-земля, отец-небо, дайте рабам вашим от этой травы здоровья».
4. Зяблица — помогает от ребячьего крика и от бессонницы, но для успешного действия ее нужно выдержать в молоке.
5. Расперстьице — эту траву сушат, и порошком ее присыпают больные места на теле (порезы, нарывы, опухоли).
Большим спросом пользовались также травы: «дивий сил», «мария-магдалина» (от тоски), «богородская» трава (для окуривания отелившихся коров).
Чудеса на Купалу. С днем Ивана Купалы люди связывали представления о чудесах. В ночь на Купалу нельзя было спать, так как оживала и становилась активной вся нечисть: ведьмы, оборотни, упыри, русалки...

В полночь на Купалу расцветает папоротник. Чудесный огненный цветок может указать счастливцу местонахождения всех кладов, как бы глубоко они ни были зарыты.
Около полуночи на широких листьях папоротника появляется почка, которая поднимается все выше, выше, потом шатается, переворачивается и начинает «прыгать». Ровно в полночь созревшая почка с треском раскрывается и из нее появляется огненно-красный цветок. Человек сорвать его не может, но если увидит, все его пожелания исполнятся.

Но кто же такой Купала и почему его имя тесно связано с именем Кострома?
Праздновали праздник Купалу, праздник летнего солнцестояния, в ночь с 23 на 24 июня.
Предположительно в этот день славяне отмечали праздник солнечного божества. Праздник Купала был так же связан с почитанием огня. Считалось, что связь огня и воды олицетворяла зависимость плодородия от яркого солнца и хорошего полива.
Бог Луны и Огня, бог огненных жертвоприношений и домашнего очага Семаргл Сварожич ночью стоит в небесах на страже с огненным мечом. Он не пускает в мир зло. Он так отвечал богине ночи Купальнице, которая звала его к Ра-реке на русалии - любовные игры:

Мне всю ночь до рассвета нужно не спать,
В небесах мне на страже нужно стоять,
Чтобы Черный Змей не приполз из тьмы,
Жито в поле широком бы не потоптал,
Молоко у коров бы не отобрал,
а у матушек - малых детушек.
«Книга Коляды»

Лишь раз в году в день Осеннего Равноденствия он сходит со своего поста, откликаясь на зов Купальницы. И тогда Ночь становится длиннее дня и в мир черным облачком проникает зло.
А в день Летнего Солнцестояния, через девять месяцев, у Семаргла и Купальницы рождаются дети - Кострома и Купала. В этот день начинаются Купальские праздники.

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

По поверьям древних, Аспид - это чудовищный крылатый змей, который имеет птичий нос и два хобота, крылья у него пестры и горят-переливаются, словно самоцветные камни. По некоторым сказаниям, впрочем, монстр непроглядно черен. Отсюда выражение «аспидно-черный цвет». В какие края повадится летать Аспид, те места опустошит. Живет он в каменных горах, а по другим сказаниям - на мрачном, суровом, лесистом севере, и на землю никогда не садится: только на камень. Его невозможно убить стрелой, можно только сжечь...
Аспид напоминает и Змея Горыныча из русских сказок, и василиска - чудовищного змия, убивающего одним взглядом, и Ехидну - деву змееголовую, которая, по античному преданию, родила от Геракла Артоксая, Липоксая и Колоксая - трех родоначальников скифских племен, а значит, отчасти и прапредков славян.
Славянские мифы
Как-то раз прошел по земле славянской страшный слух: летит из мрачных, холодных северных стран крылатая змея Аспид, и нету от нее пощады ни старому, ни малому: кого когтями не укогтит, того клювом склюет, а кого ядом не отравит, того огнем сожжет.

Собрались славянские вожди и стали думать, как беду избыть. Решили выставить могучее войско, но волхв-обаянник, которого пригласили на совет, только головой покачал:

- Что огненной змее кожаные или деревянные щиты? Они только против стрел хороши, а гореть будут, как дрова. Нет, тут нужно что-то похитрее придумать. Дайте мне три дня и три ночи, а если не найду решения, принесите меня в жертву Чернобогу. Не иначе, Аспида на нас он наслал, может, умилостивит его моя смерть.

Думал обаянник три дня и три ночи, испрашивал совета у богов. Молчали боги. Никто не верил, что возможно спастись от Аспида! Жрецы на черном капище уже вострить ножи начали, кровь во имя Чернобога пролить. Но вот приходит обаянник к вождям и говорит:

- Созовите всех кузнецов и отдайте им приказ выковать десять медных труб и сто железных клещей. И дайте мне в подмогу самых сильных силачей и умелых трубачей. Открыли мне добрые боги три тайны и указали, как от Аспида спастись.

Приказал обаянник выкопать на подступах к селениям глубокую и широкую яму, обмазать ее суглинком и накрыть тяжелыми камнями. На дне в железном чане разложили костер, а среди бревен оставили малое отверстие. А сам волхв с силачами и трубачами-помощниками залез в эту яму и притаился.
И вот задрожала земля, пригнулись к земле леса - летит Аспид. Завидев вдали селения, издал Аспид радостный шип, как вдруг... вдруг из-под земли громко, оглушительно затрубили трубы.

А первая тайна, которую боги открыли обаяннику, была такая: боится Аспид только гласу трубного. И тут уж теряет он всякий разум и готов на все, чтобы истребить трубачей и заставить трубы замолчать. Почуял Аспид, что звук раздается из ямы, заложенной бревнами, сел на них и ну совать голову в щель. А оттуда раскаленные щипцы высунулись - и вцепились ему в шею, в лапы, в крылья. Одни щипцы остынут - помощники обаянника накаляют другие. И снова и снова... Это и была вторая тайна, которую открыли волхву добрые боги: Аспид никогда не сядет на голую землю - только на камень. Третья же тайна: чудовище это никак нельзя истребить иначе, как только сжечь.

Так оно и произошло. С тех пор Аспид более никогда не тревожил славянские земли!

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

Волкодлак, вурколак, оборотень, в славянской мифологии человек, обладающий способностью превращаться в волка, для чего ему нужно было кувыркнуться через пень, либо вбитый в землю осиновый кол или нож. Люди верили, будто человека можно было заколдовать и превратить не только в волка, но и в медведя, которые затем способны обернуться собакой, кошкой или пнем. Приметой волкодлака являлась шерсть на теле, а от настоящих волков он отличался тем, что задние ноги в коленях у него сгибались вперед, как у человека. По старинным преданиям, волкодлаки под час затмения съедали луну или солнце. Люди верили, что волкодлаки превращались в упырей. Представления о волкодлаках восходят к глубокой древности. Самый удивительный и таинственный герой русского эпоса, Волх Всеславлич, умел принимать образ волка и рыскать по дремучим лесам, одолевая в одно мгновение невероятные расстояния, так что могло показаться, будто он находится в нескольких местах одновременно. В «Слове о полку Игореве» князь Всеслав «рыщет волком в ночи». Мощь волкодлаков бывает такова, что они вызывают лунные затмения во время своих превращений! Скажем, в Кормчей книге (список 1282 г.) повествуется о волкодлаке, который «гонит облака и изъедает луну».
Оборотням помогает чудодейная тирлич-трава. А еще, чтобы превратиться в волка, надо слева направо перекинуться через двенадцать ножей (в некоторых сказаниях - через один, заговоренный, а женщины принимают образ волчиц, перекинувшись через коромысло), воткнутых в осиновый пень или в землю. Когда захочешь снова стать человеком - перекинуться через них справа налево. Но беда, если кто-то уберет хоть один нож: никогда уже волкодлак потом не сможет обернуться человеком.

На такой случай лучше волкодлаку остеречься особым заговором:
«На море на Окияне, на острове на Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый; а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц, золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада, чтобы они серого волка не брали и теплой бы шкуры с него не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской».

Волкодлаки бывают не добровольные, а принужденные. Колдуны по злобе могли обернуть волками целые свадебные поезда! Иногда такие несчастные волки живут отдельной стаей, иногда общаются с другими дикими зверями. По ночам они прибегают под свое селение и жалобно воют, страдая от разлуки с родными. Вообще они стараются держаться поближе к человеческому жилью, потому что боятся дремучего леса, как и положено людям.

Сделаться волком мог против воли и тот человек, которого «по ветру» прокляла мать.
Утешает то, что такому зверю можно вернуть прежний образ - конечно, если распознать его среди настоящих волков. Для этого нужно накрыть его кафтаном или накормить освященной в церкви или благословленной едой.

После смерти волкодлак может сделаться упырем, злобным мертвецом. Чтобы этого не произошло, надо зажать ему рот (пасть) двумя серебряными монетами.
Образ волкодлака, оборотня, живет в мифологии многих народов. У славян — это болгарский вълколак, польский вилколенк, сербскохорватский вуходлак и чешский влкодлак, у англичан это беовульф, у немцев - вервольф. Очевидно, в глубинной памяти народной сохранился древнейший обряд почитания волка, когда жрецы переодевались в волчьи длаки (шкуры), чтобы чествовать свое серое божество.
Впрочем, совсем не исключено, что наши предки все обладали врожденной, но позднее утраченной способностью к ликантропии (так на языке науки называется оборотничество людей в волков и обратно). И, возможно, не погрешил против истины Геродот, упоминавший в своей «Истории» о праславянах-неврах: «Эти люди, по-видимому, оборотни. Ведь скифы и эллины, которые живут в Скифии, говорят, что раз в год каждый невр становится волком на несколько дней и затем снова возвращается в прежнее состояние».

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

Анчутка - одно из самых древних названий черта, беса. Анчутки бывают банные и полевые. Как всякая нечисть, они мгновенно отзываются на упоминание своего имени. Лучше о них помалкивать, не то сей беспятый, беспалый будет тут как тут. Беспятый же анчутка потому, что однажды волк погнался за ним и откусил ему пятку.

Банные анчутки мохнатые, лысые, пугают людей стонами, помрачают их разум. Но очень хорошо умеют изменять свой облик - как, впрочем, и остальная нежить. Полевые росточком совсем крохотные и более мирные. Они живут в каждом растении и зовутся сообразно своему обиталищу: картофельники, конопельники, ленники, овсяники, пшеничники, рожники и т.д.

Впрочем, говорят, в воде тоже есть свой анчутка - помощник водяного или болотника. Он необычайно свиреп и противен. Если у пловца вдруг случится судорога, он должен знать, что это водяной анчутка схватил его за ногу и хочет утащить на дно. Оттого-то еще с древних времен всякому пловцу советуют иметь при себе булавочку: ведь нечистая сила до смерти боится железа.

А.Ремизов. Смешливая молодка
Жил-был в одной деревне печник, а у него на задворках стояла старая заброшенная баня. Никто к ней и близко не подходил, потому как шла о ней дурная слава: там-де парятся злые духи-анчутки. Но вот однажды печник - разудалый молодец, силач и весельчак - на спор вознамерился в этой бане помыться. Дело было, как водится, вечером, после захода солнца. Истопил он баню, разделся, парку поддал, замочил в горячей воде веничек. А как вытащил, глядь - веник весь в сосульках.
Охватил тут мужика страх. Кинулся он бежать домой в чем мать родила, бледный весь, зуб на зуб не попадает. Наутро братья пошли за его одеждой, а она разодрана в клочья.
С той поры и в доме печника стало неладно: что ни год, отдает богу душу то один, то другой из домочадцев. А по весне - и ночью, и днем - носилась по саду дородная нагая молодка. Только кинутся мужики ее ловить, она шмыг в ту самую баню - и хохочет-заливается. Вломятся в баню, а там пусто. А на рассыпанной золе отпечатались следы, но не женские, а мужские. Да это еще полбеды! Вот пальцы, вот подошва, а пятки нет... Ну да ведь анчутку так и называют - беспятый.
Думал-гадал печник, как избавиться от нечистой силы, да все попусту. Наконец решился он и дом свой сломать, и злополучную старую баньку. Дом перебрал, перестроил заново, бревна банные сжег, а место, где она стояла, солью засыпал. Лишь только после этого отстала нечистая сила.

А.Ремизов. Банные анчутки
Всякой бане есть свой баенник. Не поладишь - кричит по-павлиньи. У баенника есть дети - банные анчутки: сами маленькие, черненькие, мохнатенькие, ноги ежиные, а голова гола, что у татарчонка, а женятся они на кикиморах, и такие же сами проказы, что твои кикиморы.
Душа, девка бесстрашная, пошла ночью в баню.
- Я, - говорит, - в бане за ночь рубашку сошью и назад ворочусь. В бане поставила она углей корчагу, а то шить ей не видно. Наскоро сметывает рубашку, от огоньков ей видно.
К полуночи близко анчутки и вышли.
Смотрит. А они маленькие, черненькие, у корчаги уголья - у! - раздувают.
И бегают, и бегают.
А Душа шьет себе, ничего не боится.
Побоишься! Бегали, бегали, кругом обступили да гвоздики ей в подол и ну вколачивать.
Гвоздик вколотит:
- Так. Не уйдешь! Другой вколотит:
- Так. Не уйдешь!
- Наша, - шепчут ей, - Душа наша, не уйдешь!
И видит Душа, что и вправду не уйти, не встать ей теперь, весь подол к полу прибит, да догадлива девка, начала с себя помаленьку рубаху спускать с сарафаном. А как спустила всю, да вон из бани с шитой рубахой, и уж тут у порога так в снег и грохнулась.
Что и говорить, любят анчутки проказить, а уж над девкой подыграть им всегда любо.
Выдавали Душу замуж. Истопили на девичник баню, и пошли девки с невестой мыться, а анчутки - им своя забота, они тут как тут, и ну бесить девок.
Девки-то из бани нагишом в сад, и высыпали на дорогу и давай беситься: которая пляшет да поет что есть голосу невесть что, которые друг на дружке верхом ездят, и визжат, и хихикают по-меринячьи.
Едва смирили. Пришлось отпаивать парным молоком с медом. Думали, что девки белены объелись, смотрели - нигде не нашли. А это они, эти анчутки ягатые, нащекотали усы девкам!

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

Баба-Яга (Яга-Ягинишна, Ягибиха, Ягишна) - древнейший персонаж славянской мифологии. Первоначально это было божество смерти: женщина со змеиным хвостом, которая стерегла вход в подземный мир и провожала души почивших в царство мертвых. Этим она несколько напоминает древнегреческую деву-змею Ехидну. Согласно античным мифам, от брака с Гераклом Ехидна родила скифов, а скифы считаются древнейшими предками славян. Не зря во всех сказках Баба-Яга играет очень важную роль, к ней порою прибегают герои как к последней надежде, последней помощнице - это бесспорные следы матриархата.
По другому поверью, Смерть передает усопших Бабе-Яге, вместе с которой она разъезжает по белу свету. При этом Баба-Яга и подвластные ей ведьмы питаются душами покойников и оттого делаются легкими, как сами души.
Раньше верили, что Баба-Яга может жить в любой деревне, маскируясь под обычную женщину: ухаживать за скотом, стряпать, воспитывать детей. В этом представления о ней сближаются с представлениями об обычных ведьмах.
Но все-таки Баба-Яга - существо более опасное, обладающее куда большей силою, чем какая-то ведьма. Чаще всего она обитает в дремучем лесу, который издавна вселял страх в людей, поскольку воспринимался как граница между миром мертвых и живых. Не зря же ее избушка обнесена частоколом из человеческих костей и черепов, и во многих сказках Баба-Яга питается человечиной, да и сама зовется «костяная нога».
Так же, как и Кощей Бессмертный (кощь - кость), она принадлежит сразу двум мирам: миру живых и миру мертвых. Отсюда ее почти безграничные возможности.
В волшебных сказках она действует в трех воплощениях. Яга-богатырша обладает мечом- кладенцом и на равных бьется с богатырями. Яга-похитительница крадет детей, иногда бросая их, уже мертвых, на крышу родного дома, но чаще всего унося в свою избушку на курьих ножках, или в чистое поле, или под землю. Из этой диковинной избы дети, да и взрослые, спасаются, перехитрив Ягибишну. И, наконец, Яга-дарительница приветливо встречает героя или героиню, вкусно угощает, парит в баньке, дает полезные советы, вручает коня или богатые дары, например, волшебный клубок, ведущий к чудесной цели, и т.д.
Эта старая колдунья не ходит пешком, а разъезжает по белу свету в железной ступе (то есть самокатной колеснице), и когда прогуливается, то понуждает ступу бежать скорее, ударяя железной же палицей или пестом. А чтобы, для известных ей причин, не видно было следов, заметаются они за нею особенными, к ступе приделанными метлою и помелом. Служат ей лягушки, черные коты, в их числе Кот Баюн, вороны и змеи: все существа, в которых уживается и угроза, и мудрость.
Даже когда Баба-Яга предстает в самом неприглядном виде и отличается лютостью натуры, она ведает будущее, обладает несметными сокровищами, тайными знаниями.
Почитание всех ее свойств отразилось не только в сказках, но и в загадках. В одной из них говорится так: «Баба-Яга, вилами нога, весь мир кормит, себя голодом морит». Речь идет о сохе-кормилице, самом важном в крестьянском обиходе орудии труда.
Такую же огромную роль в жизни сказочного героя играет и загадочная, мудрая, страшная Баба-Яга.

А.Ремизов. Светящиеся черепа
Жила-была девушка-сиротка. Мачеха ее невзлюбила и не знала, как со свету сжить. Как-то раз говорит она девушке:

- Хватит тебе задаром хлеб есть! Ступай к моей лесной бабке, ей поденщица нужна. Сама себе на жизнь будешь зарабатывать.

- Когда же идти? - спросила девушка.

- Прямо сейчас! - ответила мачеха и вытолкала ее из избы взашей. - Иди и никуда не сворачивай. Как увидишь огни - там и бабкина изба.

А на дворе ночь, темно - хоть глаз выколи. Близок час, когда выйдут на охоту дикие звери. Страшно стало девушке, а делать нечего. Побежала сама не зная куда. Вдруг видит - забрезжил впереди лучик света. Чем дальше идет, тем светлей становится, словно костры невдалеке разожгли. А через несколько шагов стало видно, что не костры это светятся, а черепа, на колья насаженные.

Глядит девушка: кольями поляна утыкана, а посреди поляны стоит избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается. Поняла она, что мачехина лесная бабка - не кто иной, как сама Баба-Яга. Сейчас выскочит из избушки - тут бедняжке и конец придет.

Повернулась бежать куда глаза глядят - слышит, плачет кто-то. Смотрит, у одного черепа из пустых глазниц капают крупные слезы. А девушка наша была добрая и жалостливая.

- О чем ты плачешь, кощь человеческая? - спрашивает она.

- Как же мне не плакать? - отвечает череп. - Был я некогда храбрым воином, да попался в зубы Бабе-Яге. Бог весть, где истлело тело мое, где валяются мои костыньки. Тоскую по могилке под березонькой, но, видно, не знать мне погребения, словно послед- нему злодею!

Тут и остальные черепа заплакали, кто был веселым пастухом, кто девицей-красавицей, кто бортником... Всех сожрала Баба-Яга, а черепа на колья насадила, оставив без погребения.

Пожалела их девушка, взяла острый сучок и вырыла под березой глубокую ямину. Сложила туда черепа, сверху землей присыпала, дерном прикрыла и даже букетик цветов лесных положила, будто на настоящую могилку.

- Спасибо тебе, добрая душа, - слышит голоса из-под земли. - Упокоила ты нас, и мы тебе добром отплатим. Подбери на могилке гнилушку - она тебе путь укажет.

Поклонилась девушка до земли могилке, взяла гнилушку - и ну бежать прочь!

Баба-Яга вышла из избушки на курьих ножках - а на поляне темно, хоть глаз выколи. Не светятся глаза черепов, не знает она, куда идти, где беглянку искать. Свистнула ступу и помело, но они в темноте заплутались и назад вернулись. Так и осталась Баба-Яга без поживы.

А девушка бежала до тех пор, пока не погасла гнилушка, а над землей не взошло солнце. Тут она и встретилась на лесной тропе с молодым охотником. Приглянулась ему девица, взял он ее в жены. Жили они долго и счастливо.

А.Ремизов. Проливной дождь
БАБА-ЯГА собирается хлебы печь. Задумала старая жениться - взять в мужья рогатого черта - Верхового. Он, известно, галчонок: всем верховодит.
Взгромоздилась на радостях банная нежить: банная нежить в сырости заводится из че- ловеческих обмылков, а потому страсть любопытна. Вот заберется она за Гиенские горы пировать в избушку, насмеется, наестся, все перемутит, всех перепугает, - такая уж нежить.
А как ей весело: старик Домовой на бобах остался - показала Яга ему нос. Тоже жениться на Яге задумал!
Да и дед Домовой в долгу не остался: подшутил над Ягой.
- Бить тебя надо, беспутный, да и обивки-то все в тебя вколотить! - плачет Яга, ходит у печи.
- Бабушка, чего же ты плачешь?
- А как мне, Бабе-Яге, не плакать, не могу посадить хлебы: Домовой украл лопату. И плачет. Не унять Яге слезы: скиснутся хлебы - прибьет Верховой.
- Бабушка, не плачь так горько: мы тебе отыщем лопату. А слезы так и льются - полна капель натекает.
- Эй, помогите! Найдем мы лопату да бросим на крышу: Яга улыбнется - и дождь перестанет.

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

Бадзула, Бадзюля, в мифологии белорусов нечистый дух, который заставляет людей бродяжничать. Обычно женского рода. Она бродила по обочинам дорог, а ближе к зиме выискивала, к кому бы пристроится.
Вот тогда-то у несчастного хозяина дома начинались неприятности, все из рук валилось. С горя человек принимался пить, пуская на ветер годами нажитое, и, оставшись ни с чем, мог пойти по миру. По народным поверьям для того, чтобы изгнать Баздюлю, нужно было просто-напросто подмести в хате и в сенях, а мусор выбросить в противоположную от заката сторону. Тогда, говорят, можно увидеть Бадзюлю.
Это немолодая женщина со свисающими до живота грудями. На ней лишь грязное рваное покрывало, сквозь прорехи и дыры в ткани виднеется тело, покрытое струпьями.

Баня всегда имела огромное значение для славянина. В нелегком климате это было лучшее средство избавиться от усталости, а то и изгнать болезнь. «Баня парит, баня правит, баня все поправит», - говорят до сих пор. Но в то же время это было таинственное место. Здесь человек смывал с себя грязь и хворь, а значит, оно само по себе становилось нечистым и принадлежало не только человеку, но и потусторонним силам. Но ходить мыться в баню должен всякий: кто не ходит, тот не считается добрым человеком. Даже банище - место, где баня стояла, - почиталось опасным, и строить на нем жилое, избу либо амбар, не советовали. Ни один добрый хозяин не решится поставить на месте сгоревшей бани избу: либо одолеют клопы, либо мышь испортит весь скарб, а там жди и нового пожара! За много веков накопилось множество поверий и легенд, связанных именно с баней.

Как и во всяком месте, здесь обитает свой дух. Это банный, банник, байник, баинник, баенник - особая порода домовых, недобрый дух, злобный старикашка, облаченный в липкие листья, отвалившиеся от веников. Впрочем, он легко принимает облик вепря, собаки, лягушки и даже человека. Вместе с ним здесь обитают его жена и дети, но встретить в бане можно и овинников, и русалок, и домовых.

Если хочется увидеть нежить в бане, надо зайти туда ночью и, заступив одной ногою за порог, скинуть с шеи крест и положить его под пятку.

Банник со всеми своими гостями и челядью любит попариться после двух, трех, а то и шести смен людей, а моется он только грязной водой, стекшей с людских тел. Свою красную шапку-невидимку он кладет сушиться на каменку, ее даже можно украсть ровно в полночь - если повезет. Но тут уж нужно бежать как можно скорее в церковь. Успеешь добежать, прежде чем банник проснется, - будешь обладать шапкой-невидимкой, иначе банник догонит и убьет.

Вообще в бане надо вести себя осторожно. Например, с крестом в баню не идут; его снимают и оставляют в предбаннике или вовсе дома. Все вообще, из чего моются, считается нечистым: тазы, кадки, ушаты, шайки, ковши в банях. Пить в бане воду, приготовленную для мытья, хотя бы она была чистая, - нельзя.

Если не соблюдать этих правил или появиться в бане не вовремя, баенник накинется, станет бросаться горячими камнями, плескаться кипятком; если не убежишь умеючи, то есть задом наперед, может совсем запарить, а все будут думать, что просто угорел человек.

Он не любит родильниц, которых в старину выводили в баню; но их там нельзя покидать одних. Вообще баенник не прочь злобно подшутить над женщинами, и, заслышав хрип и храп, вой за каменкой или хохот и свист, им надо как можно скорее бежать прочь. Если баба в бане станет браниться и посылать своих детей к черту, баенник может содрать с нее кожу с головы до ног.

Чтобы он не проказил, не вредил в новой бане, в прежние времена приносили в дар черную курицу. Такую курицу, не ощипывая перьев, душили (а не резали) и закапывали под порогом.

Добиваются расположения баенника тем, что оставляют ему кусок ржаного хлеба, густо посыпанного крупной солью. Полезно также оставлять в кадушках немного воды и хоть маленький кусочек мыла, а в углу - веник: баенники любят внимание и заботу!

На ночлег банный пускает в том случае, если путник вежливо попросит у него позволения: «Хозяинушко-батюшко! Пусти ночевать!» Такого прохожего банник охраняет от всякой нечистой силы. Когда леший хотел однажды затаскать человека в бане, банник не позволил:

«Нет, нельзя, он у меня просился!»

У банного хозяина спрашивают разрешения, когда желают истопить баню: «Банный хозяин, дай мне баню истопить!» - и так трижды. В бане нельзя стучать или громко говорить, иначе баенник рассердится и напугает.

Выйдя из бани, ее хозяина надо поблагодарить.

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

Водяной, водяник, водовик, в славянской мифологии злой дух, воплощение опасной и грозной водной стихии. Чаще всего он выступал в облике мужчины с чертами животного - лапы вместо рук, рога на голове, или безобразного старика, опутанного тиной с длинной бородой.  Славяне верили, что водяные - это потомки тех представителей нечистой силы, которых бог низвергнул с небес в реки, озера и пруды.
Особенно любит водяной забираться на ночлег под водяную мельницу, возле самого колеса, оттого в старину всех мельников непременно числили колдунами. Однако есть у водяных и свои дома: в зарослях тростника и осоки выстроены у них богатые палаты из ракушек и самоцветных речных камушков. У водяных есть свои стада коров, лошадей, свиней и овец, которых по ночам выгоняют из вод и пасут на ближних лугах. Водяные женятся на русалках и красивых утопленницах.

Когда в половодье от весеннего таяния снегов или от долгих проливных дождей выступит река из своих берегов и стремительным напором волн поломает мосты, плотины и мельницы, крестьяне думают, что это водяные подпили на свадьбе, предались буйному веселью и пляскам и в своей гульбе разрушили все встречные преграды. Ну а когда жена водяного должна родить, он принимает вид обыкновенного человека, является в город или деревню, приглашает к себе повивальную бабку, ведет в свои подводные владения, а потом щедро награждает за труд серебром и золотом. Рассказывают, что однажды рыбаки вытащили в сетях ребенка, который резвился и играл, когда его опускали в сетях в воду, но томился, грустил и плакал, когда приносили в избу. Ребенок оказался детищем водяного; рыбаки отпустили его к отцу с условием, чтобы тот нагонял им в сети как можно больше рыбы, и это условие было соблюдено. Впрочем, если водяной идет в люди, пусть и приняв человеческий облик, его легко узнать, потому что с левой полы его постоянно капает вода: где бы он ни сел, место постоянно оказывается мокрым, а начнет причесываться - и с волос струится водица.

В своей родной стихии водяной неодолим, а на земле сила его слабеет. Но уж на реках все рыбы ему подвластны, все бури, штормы и ураганы: он бережет пловца - или топит его; дает рыбаку счастливый улов - или рвет его сети. Случается, что рыбаки, подымая невод, вытаскивают вместе с рыбою и «водяного чуду», который тотчас же разрывает сеть, ныряет - и уводит за собою всю добычу. Один рыбак, завидев, что река несет мертвое тело, взял утопленника в лодку, но, к его ужасу, мертвец вдруг ожил: вскочил, захохотал и бросился в пучину. Так подшутил над ним водяной.

Обыкновенно он ездит на соме, а потому в некоторых местностях рыбу эту, «чертова коня», не советуют употреблять в пищу. Однако пойманного сома не следует бранить, чтобы не услыхал водяной и не вздумал отомстить за него. : При дневном свете водяной большей частью скрывается в глубине, а в ночном сумраке выплывает: то в образе огромной обомшелой щуки, а то в своем истинном виде. Тогда можно увидеть, что при молодой луне волосы его свежи и зелены, будто водоросли, а на исходе месяца - седы. Так же меняется и возраст водяного: при рождении месяца он молод, на ущербе - стар.

Вынырнет водяной лунной ночью из волн, обмотается тиной, наденет на вострую голову шапку из куги (есть такое безлистое водяное растение), оседлает корягу и поплывет проказить. То хлопает по воде ладонью - и звучные удары его слышны далеко по плесу. То среди совершенной тишины вдруг где-нибудь заклубится, запенится вода, из нее выскочит водяное чудо и скроется, а в тот же миг в полуверсте от этого места вновь заклубится вода, вновь выставляется голова водяного... В ночную пору частенько дерутся водяные с лешими, отчего идет по лесу грохот и треск падающих деревьев, громко раздается во все стороны плеск волн.

Над теми людьми, которым судьба определила утонуть, водяной получает таинственную власть, которой ничем нельзя избегнуть, поэтому иные суеверы не решают оказать помощь тонущему: все равно, мол, от судьбы не уйти!

Подобно домовому, который все тащит из соседских кладовых и амбаров в собственный дом, водяной ухитряется переманивать к себе рыбу из чужих рек и озер.

Летом он бодрствует, а зимой спит, ибо зимние холода запирают дожди и застилают воды льдами. С началом же весны, в апреле, водяной пробуждается от зимней спячки, голодный и сердитый, как медведь: с досады ломает он лед, вздымает волны, разгоняет рыбу в разные стороны, а мелкую и совсем замучивает. В эту пору гневливого властелина реки ублажают жертвами: поливают воду маслом, даруют гусей - любимую птицу водяного.

У западных славян водяной назывался Езерним - озерный дух. У него тоже было множество подданных: свитежанки, гопляны и западлинки. Подобно водяницам, они соблазняли неосторожных молодцев своей красотой и увлекали их на дно, чтобы увеличить число подданных Езернима. Возлюбленной его была покровительница горных потоков, которые бегут с вершин в озера, питая их.

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

Если люди чем-то умудрялись прогневить Езернима, он насылал на них зловредных страшил Чудака и Топельца, а также уродливых водяных дев плюскон, которые до смерти пугали по ночам неосторожных рыбаков. В болото заманивал их Злыдень.

М.Б.Оленев

КТО ИСКОРЕНИЛ СЛАВЯНСКУЮ СТАРИНУ?
(Или когда и почему пропали нехристианские имена/прозвища?)

То, чем мы гордимся и что является отличительной нашей особенностью, это наша фамилия. Когда же появились наши фамилии?

Составитель сборника "Словарь современных русских фамилий" И.М.Ганжина пишет:

"...Значительная часть современных русских фамилий образована от имен церковного календаря. Эти имена, ИНОЯЗЫЧНЫЕ И ЧУЖДЫЕ РУССКОМУ НАРОДУ (выделено мной - авт.), только в XIX-XX вв. стали активной базой для создания русских фамилий. Но в XVI-XVIII вв. такие фамилии БЫЛИ НЕМНОГОЧИСЛЕННЫ и образовывались, как правило, от светских, бытовых вариантов канонических имен, обычно от полной формы (Борисов, Юрьев, Андреев, Нефедов, Исаев и т.п.). Основная масса фамилий, образованных от христианских имен, в том числе от уменьшительных и уничижительных форм (типа Ванюшечкин, Иванчиков, Васьков), возникла не ранее 2-й пол. XIX в., в период массового "офамиливания" русских крестьян..." [1]

В одной из своих статей [2], изучая старославянские имена/прозвища в сельце Муромино Старорязанского стана Переяславль-Рязанского уезда, я пришел к любопытному выводу. В 1646 г. всего 5 человек по этому сельцу и находящейся рядом деревне Семкино писались в официальном документе не с христианским, каноническим именем, а ПОД СТАРОСЛАВЯНСКИМ! При этом, в селе Казари, куда жители Муромино и Семкино ходили в церковь, в переписи, составленной на 17 лет раньше (1629 г.) уже НЕ БЫЛО ЗАФИКСИРОВАНО НИ ОДНОГО НОСИТЕЛЯ СТАРОРУССКОГО ИМЕНИ. Да, почти все жители писались трехчленной формой (с дедичеством), но все были записаны ПОД ХРИСТИАНСКИМИ ИМЕНАМИ.

А между тем "Словарь" Тупикова и "Ономастикон" Веселовского пестрят примерами МАССОВОГО использования этих имен ВСЕГО ЛИШЬ во 2-й половине XVI в.

О чем говорят вышеприведенные факты? Почему к середине XVII столетия в вышеупомянутых селениях практически ВСЕ НЕХРИСТИАНСКИЕ имена/прозвища БЫЛИ практически полностью ВЫТРАВЛЕНЫ из употребления без исключения? Что произошло за 2-ю половину XVI- начало XVII вв?

Автор первого фундаментального труда о русских именах и фамилиях Н.М.Тупиков пишет: "В XVII в. русские имена (имеются в виду НЕХРИСТИАНСКИЕ, НЕЦЕРКОВНЫЕ) стали терять свое значение личных имен..." [3] Я очень уважаю Тупикова. За то, что он БЫЛ ПЕРВЫМ. За его колоссальный, титанический труд по сбору материала. Но Тупиков НЕ ОТВЕЧАЕТ мне на простой вопрос: "Почему?" Почему вдруг эти имена стали терять свое значение? Само собой ведь НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ. Это не слепой случай или провидение. Значит, должна быть причина, какая-то логика во всем происходившем!

Мода? Помилуйте. Это ж не XX век, когда человек настолько свободен, что ВОЛЕН выбирать все то, что ему заблагорассудится. И потом, даже мода делается конкретными людьми и их вкусами. Пример из Петровского:

"...Учительница С.Н.Уварова из села Коростово Рязанской области пишет, что "из 23 учениц, окончивших в 1955 году семилетку, было 17 Нин! За последние два года новорожденные девочки в названном селе называются или Танями, или Надями. Исключения редки..." [4]

XVII же столетие - это апологет архаичности! Вопрос мой простой, но я не могу найти на него ответа. А вопросы продолжают нарастать как снежный ком! Раз были причиннно-следственные связи в этих событиях, значит за этими событиями СТОЯЛ КАКОЙ-ТО КОНКРЕТНЫЙ ЧЕЛОВЕК! Или, на худой конец, отдельные личности. Но кто? Кто именно? Ради обыкновенного любопытства, интереса, хочется разобраться.

Итак, заглянем для начала в век семнадцатый. Потому, что ИМЕННО ТОГДА исчезают из употребления древние, старорусские имена. В.О. Ключевский пишет:

"...До XVII в. русское общество отличалось цельностью своего классового состава. Боярин и холоп неодинаково ясно понимали вещи, неодинаково твердо знали свой житейский катехизис; но они черпали свое понимание ИЗ ОДНИХ И ТЕХ ЖЕ ИСТОЧНИКОВ, твердили один и тот же катехизис и поэтому ХОРОШО ПОНИМАЛИ ДРУГ ДРУГА, составляли однородную нравственную массу. Западное влияние РАЗРУШИЛО ЭТУ ЦЕЛЬНОСТЬ. Оно не проникало в народ глубоко, но в верхних классах общества ... оно постепенно приобретало господство. Как трескается стекло, неравномерно нагреваемое в разных своих частях, так и русское общество, неодинаково проникаясь западным влиянием во всех своих слоях, раскололось. Раскол, произошедший в русской церкви XVII в., был церковным отражением этого нравственного раздвоения, вызванного западным влиянием в обществе. Тогда стали у нас друг против друга два миросозерцания, два враждебные порядка понятий и чувств, два лагеря..." [5]

Но только ли дело в западном влиянии? Ведь результатом этого влияния было отнюдь не использование немецких или английских собственных имен. Западное влияние ЛИШЬ ПОДТОЛКНУЛО веяния, которые к тому времени УЖЕ ПРОИСХОДИЛИ в русском государстве.

И потом, уже в переписи 1646 г. (т.е. началу царствования Алексея Михайловича, использование старорусских имен/прозвищ в официальных документах практически сведено на нет. А до петровских реформ было еще очень далеко.

Итак, какие события? Какие веяния? Перелопатив весь XVII век, я так и не нашел ответа на мой вопрос. События, происходившие в этом столетии, насыщенны, ярки и, действительно, полны драматизма: голод, Смута, народные восстания, гибель старой и рождение новой царской династии. Но, вглядываясь в логическую цепь этих событий, изучая причины их появления, не удалось их связать с моим главным вопросом: "Почему к середине XVII столетия в вышеупомянутых селениях практически ВСЕ НЕХРИСТИАНСКИЕ имена/прозвища БЫЛИ практически полностью ВЫТРАВЛЕНЫ из употребления без исключения?"

Попытки ответа на этот непростой вопрос приводят нас к выводу, что необходимо обратиться к обыкновенному быту, практике. Заглянем в справочник Н.А.Петровского:

"...Регистрация новорожденных детей проводилась ТОЛЬКО церковью, где осуществлялся обряд крещения. Таким образом, крещения не миновал НИ ОДИН ребенок, даже если его родители были неверующими. Какие же имена давались тогда? В русской православной церкви были (да и теперь есть) особые книги - месяцесловы, или святцы. В месяцеслове на каждый день каждого месяца записаны имена святых, которых в этот день чтит церковь. Священник перед обрядом крещения предлагал на выбор несколько имен, которые значились в святцах на день рождения ребенка. Этим обычно дело и кончалось...Во всяком случае, ребенку МОЖНО БЫЛО ДАТЬ ТОЛЬКО ТАКОЕ ИМЯ, КОТОРОЕ ИМЕЛОСЬ В СВЯТЦАХ. Никакого вольнодумства тут не допускалось..." [6]

Итак, первое с чего мы начнем - святцы! Заглянем для начала в "Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона":

"Святцы - т.н. список святых, чтимых православной церковью, составленный в порядке месяцев и дней года, к которым приурочено празднование и чествование каждого святого. Церковные святцы назначаются для богослужебного употребления; они печатаются при богослужебных книгах - канонике, акафистнике, молитвослове, в конце их, а иногда в середине.

Окончательной, однообразной редакции святцев, печатаемых в церковных книгах, не существует. Одно только правило соблюдается непременно - каждое имя, заносимое святцами, должно принадлежать канонизованному церковью святому" [7].

Для тех, кто никогда не видел месяцеслова, воспроизведем ниже небольшой отрывок из него:

"...1 февраля (19 января).
Прп. Макария Великого, Египетского. Свт. Марка, архиеп. Ефесского. Прп. Макария, постника Печерского. Блж. Феодора, Христа ради юродивого, Новгородского. Обретение мощей прп. Саввы Сторожевского, Звенигородского. Прп. Макария Римлянина, Новгородского. Свт. Арсения, архиеп. Керкирского. Прп. Антония, столпника Марткопского.
2 февраля (20 января).
Прп. Евфимия Великого. Прп. Евфимия схимника и Лаврентия затворника, Печерских. Мчч. Инны, Пинны и Риммы. Мчч. Васса, Евсевия, Евтихия и Василида.
3 февраля (21 января).
Прп. Максима исп. Мч. Неофита. Мчч. Евгения, Кандида, Валериана и Акилы. Прп. Максима Грека. Мц. Агнии девы. Мч. Анастасия. Ктиторской и именуемой "Отрада", или "Утешение", Ватопедских икон Божией Матери..." [8]
Таким образом, для тех, кто имел счастье родиться 2 февраля, на выбор предлагалось 6 имен, из которых 4 ПРАКТИЧЕСКИ НЕ УПОТРЕБЛЯЛИСЬ! Получается, что рожденные в этот день ОБЯЗАНЫ были именоваться Евфимием или Лаврентием!

Итак. Теперь наш главный вопрос. Кто и когда составил этот месяцеслов?

Ответ на этот вопрос дает библиографический словарь "Литература Древней Руси". Святцы появились как выдержки из русских Житий, составлявших основу фундаментального труда "Четьи-Минеи".

Великие Четьи-Минеи (ВМЧ) ("четьи" - др. рус. - для чтения, "минеи" - от греч. месяц) - свод из 12 месячных книг (миней), своеобразная рукописная энциклопедия древнерусской духовной книжности XVI в., включающая оригинальные и переводные памятники, главным образом житийные и риторические, церковно-учительные слова и другие сочинения отцов церкви. Первые русские четьи минеи были составлены под редакцией московского митрополита св. Макария (1428-1563). Следующее, более известное составление принадлежит ростовскому митрополиту св. Димитрию (1651-1709).

Вот, оказывается что! Я просто не там искал. Точнее искал ответа на вопрос совсем не в том столетии! А между тем, ответ на мой вопрос может находиться на 100 лет раньше, в веке XVI, т.е. во времени Ивана Грозного!

ВМЧ были созданы как своеобразный многотомный сборник "всех книг четьих", "чтомых" на Руси (преимущественно "святых", предназначавшихся для "душеполезного" чтения). Состав их, подобранный и утвержденный церковью, должен был регламентировать годовой "круг чтения" на каждый день. Известны три "чистовых", полностью завершенных списка ВМЧ, фактически представляющих три самостоятельные редакции, или, точнее - три 12-томных книжных свода: Софийский, Успенский и Царский (названия спискам даны по месту их первоначального хранения). Успенский список ВМЧ - единственный из всех трех сохранившихся в полном составе на полках Патриаршей библиотеки. Внешнее оформление книг ВМЧ выдержано в торжественном стиле "второго монументализма". Размеры каждого 12-томного книжного свода огромны и вполне соответствуют названию "Великие" минеи, в отличие от значительно меньших по объему миней домакарьевского состава. Каждая из 12 книг ВМЧ насчитывает от 1500 до 2000 листов большого формата (так называемый "александрийский лист").

Формирование трех беловых списков ВМЧ длилось около 25 лет. Создание Софийского свода ВМЧ было начато в Новгороде в 1529-30 гг. и длилось в течение 12 лет. Создание Софийского списка ВМЧ происходило в Новгороде при архиепископском доме Макария трудами "многих различных писарей" и книжников, переписывавших произведения, переделывавших их и предпринимавших новые переводы и сверку их по греческим оригиналам, "от иностранных и древних пословиц переводя на русскую речь", как писал в предисловии к ВМЧ Макарий. Для формирования первоначального состава ВМЧ были привлечены материалы всех подвластных архиепископу Макарию новгородских и псковских библиотек. Работа над Успенским и Царским списками частично продолжала проводиться в Новгороде (здесь копировались тексты Софийского списка), но, став митрополитом "всея Руси", Макарий смог привлекать к работе писцов и книжников различных городов и монастырей со всех концов России, а окончательное оформление книг происходило, очевидно, под его наблюдением в Москве, в его митрополичьем скриптории.

Созданию ВМЧ предшествовала огромная составительская, переводческая и редакторская работа; она заключалась в сплошной и весьма существенной идейно-стилистической переработке всего пестрого собранного материала с тем, чтобы изложение в ВМЧ было выдержано в едином торжественном и велеречивом стиле "второго монументализма". [9]

Итак, теперь нам понятно, когда именно появились "Четьи-Минеи". Но зачем, с какой целью Макарием они были составлены? Мы вплотную подошли к анализу событий, произошедших в середине XV столетия.

Православная церковь и язычество.

В XII-XIII вв. церковники жаловались на то, что их храмы пустуют:

"Если какой-нибудь плясун, или музыкант, или комедиант позовет на игрище, на сборище языческое, ТО ВСЕ ТУДА РАДОСТНО УСТРЕМЛЯЮТСЯ и проводят там, развлекаясь, целый день. Если же позовут в церковь, ты позевываем, чешемся, сонно потягиваемся и отвечаем: "Дождливо, холодно" или еще чем-нибудь ОТГОВАРИВАЕМСЯ...

На игрищах нет ни крыши, ни защиты от ветра, но нередко и дождь идет, дует ветер, метет метель, но мы ко всему этому ОТНОСИМСЯ ВЕСЕЛО, увлекаясь зрелищем, гибельным для наших душ. А в церкви и крыша есть, и приятный воздух, НО ТУДА ЛЮДИ НЕ ХОТЯТ ИДТИ" [10]

Язычество продолжало существовать в самых широких слоях простолюдинов, отражая народную культуру, идеологию и мировоззрение. Новое же отношение к миру ФОРМИРОВАЛОСЬ ПЕРВОНАЧАЛЬНО В КНЯЖЕСКО-БОЯРСКОЙ СРЕДЕ [11].

Это важное замечание. Христианство во многом поначалу проигрывало язычеству. По наблюдению Н.П.Павлова-Сильванского, даже в XV в. финские племена Водской пятины (современная С-Петербургская губерния) поклонялись деревьям и камням и приносили им жертвы.

А.Шмеман пишет: "Христианство на Руси насаждалось "сверху" самой государственной властью" [12]. Своей моралью, своим учением, обрядами ОНО БЫЛО СОВЕРШЕННО ЧУЖДО исконному язычеству восточных славян. Между христианством и язычеством началась многовековая борьба, приведшая, в конце концов, к так называемому двоеверию - синтезу православия и язычества. Кардинал д'Эли в начале XV в. писал в Рим: "Русские в такой степени сблизили свое христианство с язычеством, что трудно было сказать, что преобладало в образовавшейся смеси: христианство ли, принявшее в себя языческие начала, или язычество, поглотившее христианское вероучение" [13].

Один из защитников славянского язычества Ярослав Добролюбов уже в XX в. выражается более категорично:

"...Христианство - очень жестокая религия, непримиримая к инакомыслию: "Не мир пришел я принести, но меч. Ибо я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его" (Матф.10) ...И ведь разделил! Мечом и разделил. А что может быть хуже раздора в семье? Что может быть хуже гражданской войны? Стоит ли этот бог хотя бы одного такого раздора? А сколько было их?

И в этом же контексте он говорит: "А кто отречется от меня пред людьми, отрекусь от того и я пред Отцом Моим Небесным." То есть фактически он подводит к тому, что лучше отрекитесь от отца своего, чем от меня. Поскольку иначе в ад.

Язычество менее строго. Оно более природно, более естественно. Там в случае, например, засухи вполне приемлимо погрозить в небо кулаком и высказать Сварогу все, что ты о нем думаешь. Христианство же, напротив, за подобное справедливое человеческое "богонедовольство" обещает ад и страшные муки.

Русская культура была ЗАДАВЛЕНА христианством. Что христианство направило ее по узкой стезе, ЗАСТАВЛЯЯ ПОСТОЯННО ХВАЛИТЬ САМОЕ СЕБЯ. Чем дальше от X века, тем более это заметно..." [14]

Не буду заострять внимание на формулировках. Не в этом главная цель этой статьи. Для нас основное - найти побудительные причины, послужившие тому, что язычеству в XV в. столетии была объявлена смертельная война.

"Фабрика по производству" святых

В 1542 г. московским митрополитом стал Макарий, бывший архиепископ новгородский, связанный с князьями Шуйскими. Почитатель и ревностный сторонник Иосифа Волоцкого, Макарий был не столько богословом, сколько политиком и церковным организатором. Правда, и в бытность свою новгородским архиепископом, и в качестве московского митрополита Макарию приходилось выступать с проповедями и составлять поучения. Однако, как церковный писатель, он значительно уступал своим видным современникам - Максиму Греку, Зиновию Отенскому, Ермолаю-Еразму.

В дореволюционной литературе, особенно клерикальной, личность и деятельность Макария сильно идеализировались. Ему приписывалось благотворное нравственное влияние на Ивана IV, инициатива венчания Ивана на царство, побуждение молодого царя к завоеванию Казани, распространение на Руси культуры и просвещения. В действительности же участие Макария в "мирских делах" не было определяющим: он подвизался прежде всего как церковный деятель. Его инициатива явственно ощущалась во всех важнейших мероприятиях, направленных НА УКРЕПЛЕНИЕ ЦЕРКВИ. Государственную же власть он поддерживал до тех пор, пока она не посягала на церковные прерогативы и привилегии [15].

Макарий занял митрополичью кафедру в трудное время. Его предшественник, митрополит Иоасаф, был с "великим бесчестьем" согнан боярами: митрополичий дом подвергся великой осаде, в него бросали камни. Бежавший митрополит не мог найти убежища ни на Троицком подворье, ни даже в великокняжеском дворе. Его едва не убили. За три года до этого бояре свергли митрополита Даниила. Теперь оба предшественника Макария находились в ссылке.

Избрание Макария митрополитом было устроено Шуйскими, которые хотели иметь на митрополичьей кафедре своего человека, архиепископа Новгорода - города, издавна к ним расположенного. Однако, Макарий не оправдал их надежд. В центре своего внимания он поставил отнюдь не боярские, а церковные интересы, сознавая, что для укрепления позиций русской церкви необходимо укрепить государственную власть, расшатанную во время боярского правления.

Макарьевская эпоха в Церкви известна интенсивной СОБОРНОЙ жизнью. Для нас особенно важны Соборы середины XVI века (1547 и 1549 годов), которые в исторической науке так и называются "Макарьевскими".

На них решался ТОЛЬКО ОДИН вопрос - ПРОСЛАВЛЕНИЕ (т.е. канонизация) РУССКИХ СВЯТЫХ. В 1547 году были канонизованы (в скобках указан год смерти):

Великий чудотворец Иона, митрополит всея Руси (+ 1461);
Великий чудотворец Иоанн, архиепископ Новгородский (+ 1185);
Великий чудотворец Макарий Калязинский (+ 1483);
Великий чудотворец Пафнутий Боровский (+ 1477);
Новый чудотворец благоверный Александр Невский (+ 1263);
Новый чудотворец Никон Радонежский (+ 1426);
Новый чудотворец Павел Комельский, Обнорский (+ 1429);
Новый чудотворец Михаил Клопский (+ 1456);
Новый чудотворец Савва Сторожевский (+ 1406);
Новые чудотворцы Зосима (+ 1478) и
Савватий (+ 1435) Соловецкие;
Новый чудотворец Дионисий Глушицкий (+ 1437);
Новый чудотворец Александр Свирский (+ 1533).
Не случайно в этом списке на первом месте значился московский митрополит Иона, с именем которого связывалось установление фактической независимости русской церкви от константинопольской патриархии.

С указанием где праздновать, то есть, канонизованы местно, на Соборе были:

1. Новый чудотворец Максим юродивый (+ 1433) - праздновать ему в Москве;
2-4. Новые чудотворцы, благоверные Константин и чада его Михаил и Феодор Муромские (XII в.) - праздновать им в Муроме;
5-6. Новые чудотворцы, благоверные Петр и Феврония (+ 1228) - праздновать им в Муроме;
7. Новый чудотворец святитель Арсений Тверской (+ 1409);
8-9. Новые чудотворцы Прокопий (+ 1303) и Иоанн (+ 1494) Христа ради юродивые - праздновать им на Устюге 8 июля.

В некоторых списках названы также Новгородские святители Евфимий, Иона и Никита.

Собор 1547 года ПОЛОЖИЛ НАЧАЛО ПОСЛЕДУЮЩИМ КАНОНИЗАЦИЯМ СВЯТЫХ НА РУСИ. Т.е. до этого момента ОФИЦИАЛЬНО общерусских святых как бы не существовало.

В основу Соборных решений были взяты труды Макария, так как "почти две третьих на 13 общих святых составляют, с одной стороны, святые Новгорода, а с другой - святые, к которым Макарий питал личное усердие.

17-летний Царь Иван делал свои первые шаги на церковном поприще и не располагал достаточными знаниями и авторитетом, чтобы использовать церковную реформу в своих политических целях. Иначе трудно объяснить, почему к лику общерусских святых НЕ БЫЛ ПРИЧИСЛЕН НИ ОДИН ИЗ МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ - прямых потомков царя. Зато этой чести удостоился ИХ ЗЛЕЙШИЙ ВРАГ - Михаил Тверской, убитый в Орде вследствие происков Даниловичей и некоторые муромские князья. Этому, правда, находится объяснение - восточной политикой Грозного, направленной на завоевание Казани. Через Муром шли русские войска, а Михаил Ярославич прославлялся как "мученик", принявший смерть от "безбожных татар".

В списках новых святых можно найти имя Александра Невского, НО НЕТ ИМЕНИ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО??? Зато был почему-то канонизирован новгородский князь Всеволод Мстиславич, почитавшийся местным святым в Пскове.

Речь царя Иоанна IV на Стоглавом Соборе 1551 года показывает, как развивались события далее.

Святители отбыли в свои епархии и стали "обыскивать", "где, которые чудотворцы прославилися великими чудесы и знамении". Затем они прибыли в царствующий град Москву, и состоялся второй Собор.

В отличие от первого Собора, о работе которого сохранилось несколько грамот, материалы второго Собора до сих пор неизвестны. Поэтому перечень святых, канонизованных на этом Соборе, восстанавливается гипотетически. Еще в прошлом веке В. О. Ключевский опубликовал фрагмент особой редакции Жития святителя Московского Ионы, где дан перечень всех русских святых, почитавшихся на Руси в середине XVI века.

Если из этого списка изъять святых, канонизованных ранее, то получится лик святых, прославленных на Соборе 1549 года:

Святитель Новгородский Нифонт (+ 1156);
Святитель Иаков Ростовский (+ 1391);
Святитель Стефан Пермский (+ 1396);
Благоверный Всеволод Псковский (+ 1138);
Благоверный Михаил Тверской (+ 1318);
Преподобный Авраамий Смоленский (+ нач. XIII в.);
Мученики Иоанн,
Антоний и
Евстафий Литовские (+ 1347);
Преподобный Евфимий Суздальский (+ 1405);
Преподобный Григорий Пельшемский (+ 1441);
Преподобный Савва Вишерский (+ 1460);
Преподобный Евфросин Псковский (+ 1481);
Преподобный Ефрем Перекомский (+ 1492).
Таким образом, буквально за 2 неполных года пантеон общерусских святых увеличился сразу на 36 человек! До конца же XVI в. были канонизированы еще 25 святых [16]. Получается, что ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ ПОЧИТАЕМЫЕ НА РУСИ СВЯТЫЕ БЫЛИ КАНОНИЗИРОВАНЫ МАКАРИЕМ В СЕРЕДИНЕ XVI СТОЛЕТИЯ!

Именно тогда, в 50-60-е гг. XVI в. появились и первые общерусские месяцесловы, в которых пастве предлагалось именоваться указанными христианскими именами!

В последующие годы при Макарии были канонизованы еще некоторые русские святые. Топографически были представлены Великий Новгород, Псков, Соловки, Вологда, Великий Устюг, Тверь, Ростов, Москва, Суздаль, Калязин, Муром, Можайск, Смоленск, Пермь и т. д. Практически все исконно русские земли!

Середину XVI в. справедливо можно назвать "эпохой новых чудотворцев", или, выражаясь более современным языком "фабрикой по производству святых".

Что происходило потом? В связи с Макарьевскими Соборами пишутся жития, похвальные слова, службы и иконы русским святым. Множество писцов ПЕРЕПИСЫВАЮТ рукописи. В это время появляются рукописи, которые по сохранившимся пометам в них называются - "Книга новых чудотворцев". Песнопения новых служб полагались на ноты, имена новоканонизованных святых давались младенцам при крещении, в честь их строились новые храмы, открываются их святые мощи.

А как же реагировал на все это обыкновенный народ? А.И.Клибанов пишет: "Массовая фабрикация святых в середине XVI в. вызвала недовольство в народной средне. Возникали сомнения в святости тех или иных епископов и игуменов, которые сохранились в памяти народной как захватчики крестьянской земли, угнетавшие население поборами, известные своими разгульными пирами..." [17].

Если отбросить ВСЮ ИДЕОЛОГИЧЕСКУЮ ПОДОПЛЕКУ этого предложения, которой так пестрела вся наша историческая наука до 90-х гг., то откроется ОПРЕДЕЛЕННЫЙ СМЫСЛ вышесказанного.

Те же крестьяне ПРОСТО НЕ ВЕРИЛИ И НЕ ХОТЕЛИ ВЕРИТЬ в святость тех людей, которые на их глазах выклянчивали у них деньги, пьянствовали и разбойничали.

Вот вам и смысл! А как крестьяне могли выразить свое несогласие и протест? Только "хулой" и "рукоприкладством". Так, в Житии Макария Калязинского, канонизированного в 1547 г.., рассказывается о крестьянине Никифоре, хулившем не только людей (надо думать монахов и других церковников), но и самого бога: "Не лепа глаголаше не точию на человеки, но и на самого бога". В Житии Григория и Касьяна Авнежских некто именем, сын Иванов, бе же художеством ковач ..., в него же всельшуся духу нечистому, и не токмо хулу на человеки глаголяше, но и на самого бога и на святых его, яко же есть обычай беснующимся творити" 18. В 1574 г. крестьяне Ростовской волости сожгли важский Клоновский монастырь, с которым у них велись многолетние поземельные споры. Крестьяне дворцовой Аргуновской волости захватили земли у Троице-Сергиева монастыря; вернуть земли обратно монахам удалось лишь после смерти Грозного. В 1577-1578 гг. произошли сильные волнения в Антониево-Сийском монастыре в Подвиньне, куда для наведения порядка был прислан из Москвы специальный "государев посланник". Поводом для выступлений послужило ... составление Жития Антония Сийского! По словам монаха - автора Жития, некоторые из выступавших "крамолующе на святаго хулу держнуша глаголети" [19], т.е. попросту не верили в чудеса и святость Антония.


Стоглавый собор 1551 г.

В 1551 г. по инициативе Макария был созван собор, который в исторической науке известен под названием "Стоглавый". Он занимался в основном вопросами различных "нестроений" и УПОРЯДОЧЕНИЕМ христианской жизни: обсуждал меры по укреплению дисциплины среди духовенства, унификации обрядов, моральному состоянию служителей церкви. Фактически на Стоглавом соборе была проведена общерусская церковная реформа.

Собор не случайно совпал по времени с судебной, финансовой и военной реформами правительства Ивана IV, призванными способствовать централизации Русского государства, укреплению государственного аппарата. Целям проникновения государственной власти в церковные дела должна была служить реформа церкви.

В ста главах, в которых церковные иерархи выразили свои наказы пастве, подчеркивается ПОЛНАЯ НЕТЕРПИМОСТЬ русской православной церкви к обычаям славянской старины.

Грехом были признаны стрижка бороды, мытье в бане мужчин с женщинами, игра в единственную в то время азартную игру ("зернь"), колдовство. К числу греховных занятий собор также отнес игру на всевозможных музыкальных инструментах, общение с иностранцами и ... ШАХМАТЫ, широко распространенные на Руси!! (При этом, спустя 33 года Иван IV умирает именно за ШАХМАТНОЙ ДОСКОЙ!!)

Русские люди, говорилось в Стоглаве, "разных стран беззаконии оскверняхомся, обычая злая от них приимше, и сего ради казнит нас бог за таковые преступления".

Глава 41.
"...В мирских свадьбах играют глумитворцы и арганики, и смехотворцы, и гусельники, и бесовские песни поют, и как к церкви венчатся поедут, священник со крестом будет, а пред ним со всеми теми играми бесовскими рыщут, а СВЯЩЕННИЦЫ ИМ О ТОМ НЕ ВОЗБРАНЯЮТ И НЕ ЗАПРЕЩАЮТ... О том запрещати ВЕЛИКИМ ЗАПРЕЩЕНИЕМ..."

Собор под страхом проклятия запретил "трегубную аллилуйю" и троеперстное знамение и ввел по всей стране двоеперстие. Любопытно, но спустя ровно 100 лет, патриарх Никон также под страхом анафемы заставляет православных ОПЯТЬ возвращаться к троеперстному знамению! Но старообрядцы, отстаивая свою правоту, ссылались именно на решения Стоглавого собора. А как тут было мирянам разобраться?

Монахов собор призвал довольствоваться всевозможными квасами, а "не пьянственным питием, сиречь хмельными и горячими винами". Исключение было сделано лишь для редких в России заморских "фрязских" вин. Из разрешалось держать в монастырских обителях, но пить только "во славу Божию, а не во пиянство". Смешно, не правда ли?

Именно последнее решение, как впрочем и многие другие постановления Стоглава, осталось пустой декларацией. Англичанин Ричард Ченслер, посетивший Россию в 50-х гг. XVI вв., так характеризовал русских монахов: "Что касается разврата и пьянства, то нет в мире подобного, да и по вымогательствам это самые отвратительные люди под солнцем" [20]

Итак. Собор 1551 года ОФИЦИАЛЬНО объявил войну старинным русским обычаям.

Заключение

Митрополит Макарий руководил русской православной церковью более 20 лет. В канун Нового года, 31 декабря 1563 г., в возрасте около 80 лет он умирает.

Не многие знают, какую роль МОГ сыграть в русской истории этот церковный деятель. В 1556 г. Иван Грозный писал казанскому архиепископу Гурию: "О Боже, как бы счастлива была русская земля, если бы владыки были таковы, как преосвященный Макарий да ты". Скрытый смысл царского письма становится более понятным в годы опричнины, когда друг за другом на митрополичьей кафедре сменяли иерархи.

Яснее на этот счет высказался Скрынников: "К счастью для церкви (в XVI в.), и митрополит Макарий, и могущественный временщик - бывший новгородец Сильвестр, проявили достаточную долю РАВНОДУШИЯ к тому, что касалось внешней обрядности" [21].

Митрополит Макарий не отличался такой нетерпимостью, как патриарх Никон 100 лет спустя. Он не обладал такой силой воли, как Никон, Итак, просто престарелый Макарий силу политической гибкости и естественной дряхлости (возраста) НЕ СТАЛ устраивать раскол церкви. Именно Макарий за ВСЕ время правления Ивана Грозного является единственным митрополитом, кто "умер в должности" да еще и заслужил от царя ласковые слова!

А что же далее? Дальше пошла чехарда на московской митрополичьей кафедре: по 2 года главами русской церкви побывали Афанасий и Филипп (Колычев). Митрополиты занимались, главным образом, тем, что пытались образумить Ивана Грозного от опричных казней. А после все взоры были устремлены на учреждение патриаршества. Тяжелые годы правления Годунова, Смута, многочисленные войны и первые годы новой царской династии отодвинули общецерковные проблемы, поднятые Макарием, на второй план.

Макарий ПОДГОТОВИЛ русскую общецерковную реформу, направленную на искоренение славянской "старины глубокой". Но ее осуществление растянулось на 100 лет и было завершено лишь более энергичным и непримиримым патриархом Никоном. Именно его, московского митрополита эпохи Ивана Грозного, можно считать человеком, КОТОРЫЙ РЕШИЛ ПОКОНЧИТЬ с <здесь текст отсутствует - Warrax>

События середины XVII столетия ЛИШЬ ЗАКРЕПЛИЛИ и ОФОРМИЛИ те процессы, которые были начаты 100 лет назад митрополитом Макарием. Ему так и не удалось довести до конца свои начинания, однако ПРИНЦИПЫ и УКАЗАНИЯ, сформулированные им и его временем легли в основу ОКОНЧАТЕЛЬНОГО УНИЧТОЖЕНИЯ СТАРОСЛАВЯНСКОЙ САМОБЫТНОСТИ в лице древнего язычества.

Поскольку большинство славянских имен и прозвищ были не признаны православной церковью, их ожидала печальная судьба. Во 2-й половине XVI в., ввиду многочисленных примеров причисления к лику святых и преподобных различных церковных деятелей, ИХ ИМЕНА СТАНОВЯТСЯ ОСНОВОЙ ДЛЯ ЦЕРКОВНЫХ МЕСЯЦЕСЛОВОВ, которые появляются как выдержки из Житий "Великих Четьи-Миней".

Выполняя решения Стоглавого собора 1551 г., городские и сельские священники уже во 2-й пол. XVI в. УСИЛИВАЮТ контроль над мирянами. Именно к концу XVI столетия нехристианские имена и именно под влиянием политики митрополита Макария, постепенно начинают исчезать из употребления. Процесс этот завершился только к середине следующего века.

Мне могут возразить: нет данных. Нужны факты, а главное цифры. Они есть. Весьма любопытные. Готовится к публикации статья "Рязанские старорусские имена и прозвища в кон. XVI и 1-й трети XVII вв.", составленная на основе данных писцовых и переписных книг Окологороднего и Старорязанского станов Переяславль-Рязанского уезда. Но это уже отдельная тема.

Алконост - это чудесная птица, жительница Ирия - славянского рая.

Лик у нее женский, тело же птичье, а голос сладок, как сама любовь. Услышавший пение Алконоста от восторга может забыть все на свете, но зла от нее людям нет, в отличие от ее подруги птицы Сирин. Алконост несет яйца «на крае моря», но не высиживает их, а погружает в морскую глубину. В эту пору семь дней стоит безветренная погода - пока не вылупятся птенцы.

Славянский миф об Алконосте сходен с древнегреческим сказанием о девушке Алкионе, превращенной богами в зимородка.

.Ремизов. Заветное желание
Кaк-тo раз молодой птицелов с вечера навострил поставухи - сети на перепелок, а утром отправился их проверять. Пришел на конопляник, куда слеталось множество птиц, - и не поверил своим глазам: в силках билась прекрасная девушка. Лик у нее был женский, а тело птичье.

Потемнело в глазах юноши от ее красоты.

- Как зовут тебя - спрашивает.

- Алконост, - отвечала она.

Хотел было птицелов поцеловать пленницу, но дева закрылась руками-крыльями и принялась плакать и причитать, уверяя, что после того, как поцелует ее человек, она навсегда утратит волшебную силу и больше никогда не сможет взлететь в небеса, а на земле ей придет погибель.

- Отпусти меня, - говорила птицедева, - а взамен проси чего хочешь, исполню любое твое желание!

Задумался юноша: чего пожелать? Богатства? - оно иссякнет. Любви красавиц? - они изменят...

- Хочу при жизни изведать райского блаженства! - воскликнул наконец птицелов. В тот же миг зашумело в его ушах, потемнело в очах, земля ушла из-под ног и засвистел вокруг ветер. Через миг он увидел себя в светлой и необыкновенной стране. Это был Ирий - небесное царство по ту сторону облаков. В Ирии обитали крылатые души умерших. Кругом благоухали поющие цветы, струились ручьи с живой водой. Алконост пела сладкие песни, от которых на земле наступала ясная солнечная погода. Все кругом было прекрасно, и юноша понял, что достиг предела своих желаний.

Однажды он задремал под деревом, но был разбужен вороном.

- Что ты делаешь в Ирии, бескрылый? Что ищешь среди мертвых, живой? Ты еще не изведал любви и счастья, которые отмеривает судьба полной мерою, зачем же поспешилдобровольно проститься с радостями жизни? Немедленно возвращайся в родные края!

Спохватился птицелов. Сказать по правде, безделье начинало ему надоедать, здешние летающие красавицы не обращали на него внимания, а яблочки райские уже приелись. Но ведь не станешь ловить в раю райских птиц, чтобы сварить себе похлебку!

- Я бы рад воротиться, - сказал он робко. - Но как отыскать дорогу обратно?

- Так и быть, - ворчливо каркнул ворон, - я тебя выведу в мир людей. В награду за то, что твой прапрадед - тоже прицелов - выпустил меня однажды из сетей.

- Прапрадед? - не поверил юноша. - Но как же... когда же... быть того не может!

- Может, может, - кивнула вещая птица. - Разве ты не знаешь, что мы, вороны, живем триста лет? Теперь закрой глаза и возьмись за мой хвост.

Юноша зажмурился покрепче... засвистели ветры вокруг него... и через миг он ощутил под ногами твердую землю. Открыл глаза - и оказался на той же самой поляне, где перепелки клевали коноплю.

Он воротился домой, дожил до глубокой старости и лишь на исходе жизни рассказал внукам об Ирии - райской обители, куда его завлекла сладкими песнями птицедева Алконост.