Бородинский мост

Он же.

И еще раз

"Поющий" фонтан (бедные жители соседних домов!)

Историко-краеведческий музей

 

Прекрасный город Гжель находится недалеко от Москвы. Название этого города возникло еще в 1336 году.  Этот факт мы можем найти в топонимическом словаре Е.М. Поспелова:  «В духовной грамоте великого князя Ивана Даниловича Калиты 1336  года упоминается волость Гжеля, название которой историко — географы единодушно производят от названия реки Гжель».  Таким образом, мы наглядно видим, что гжельская роспись существует ни один век.

 

Роспись гжелью - это роспись фарфора синей краской. С первого взгляда может показаться, что гжельская роспись — это легкое занятие, ведь для нее используется всего лишь одна краска. Но именно в этом и заключается вся сложность — передать все оттенки с помощью одной краски. В настоящее время существует большое объединение «Гжель», в состав которого входит 6 производств. Именно там работают настоящие хранители русской культуры и искусства. Посуда гжель очень ценится не только в России, но и за рубежом. Но гжель — это не только посуда, но также и вазы, статуэтки, копилки, игрушки, люстры и так далее.

Самое первое упоминание о Гжели встречается в завещании Ивана Калиты 1328 года. Затем это название повторяется в духовных грамотах других князей и в завещании Ивана Грозного 1572—1578 годов.

Издавна Гжель славилась своими глинами. Широкая добыча разных сортов глины велась здесь с середины XVII века. В 1663 году царь Алексей Михайлович издал указ «во гжельской волости для аптекарских и алхимических сосудов прислать глины, которая глина годится к аптекарским сосудам». Тогда же для аптекарского приказа было доставлено в Москву 15 возов глины из Гжельской волости и «повелено держать ту глину на аптекарские дела: и впредь тое глину изо Гжельской волости указал государь имать и возить тое же волости крестьянам, како же глина в Аптекарьский приказ надобна будет». В 1770 году Гжельская волость была целиком приписана к Аптекарскому приказу «для алхимической посуды». Великий русский учёный М. В. Ломоносов, по достоинству оценивший гжельские глины, написал о них столь возвышенные слова: «Едва ли есть земля самая чистая и без примешения где на свете, кою химики девственностью называют, разве между глинами для фарфору употребляемыми, такова у нас гжельская(…), которой нигде не видал я белизною превосходнее».

До середины XVIII века Гжель делала обычную для того времени гончарную посуду, изготавливала кирпич, гончарные трубы, изразцы, а также примитивные детские игрушки, снабжая ими Москву. Полагают, что количество выпускаемых тогда игрушек должно было исчисляться сотнями тысяч штук в год.

К 1812 году в Гжели насчитывается 25 заводов, выпускающих посуду. Среди них самыми популярными были заводы Ермила Иванова и Лаптевых в деревне Кузяево. По подписям на оставшихся изделиях известны мастера Никифор Семёнович Гусятников, Иван Никифорович Срослей, Иван Иванович Кокун. Кроме посуды, делали игрушки в виде птиц и зверей и декоративные статуэтки на темы из русского быта. Блестящие белые лошадки, всадники, птички, куклы, миниатюрная посуда расписывались лиловой, жёлтой, синей и коричневой красками в своеобразном народном стиле. Краски наносились кистью. Мотивами этой росписи являлись декоративные цветы, листья, травы.

После 1802 года, когда была найдена светлая серая глина близ деревни Минино, в Гжели возникло производство полуфаянса, из которого во множестве делали квасники, кувшины и кумганы. Со второй половины 20-х годов XIX века многие изделия расписывали только синей краской. Полуфаянс отличался грубым строением и малой прочностью.

Около 1800 года в деревне Володино Бронницкого уезда крестьяне, братья Куликовы, нашли состав белой фаянсовой массы. Там же около 1800—1804 годов основан и первый фарфоровый завод. Павел Куликов, его основатель, научился технике изготовления фарфора, работая на заводе Отто в селе Перово. Желая сохранить секрет выработки фарфора, Куликов всё делал сам, имея только одного рабочего, но, по преданиям, двух гончаров. Г. Н. Храпунов и Е. Г. Гусятников тайно проникли в мастерскую Куликова, срисовали горн (печь для обжига изделий) и завладели образцами глины, после чего открыли собственные заводы. Завод Куликова замечателен тем, что от него пошло фарфоровое производство Гжели.

Вторая четверть XIX века — период наивысших художественных достижений гжельского керамического искусства во всех его отраслях. Стремясь получить тонкий фаянс и фарфор, владельцы производств постоянно совершенствовали состав белой массы.

C середины XIX века многие гжельские заводы приходят в упадок, и керамическое производство сосредотачивается в руках Кузнецовых, некогда выходцев из Гжели. После революции кузнецовские заводы были национализированы.

Только с середины XX века в Гжели начинается восстановление промысла, отметившего недавно своё 650-летие. В 1930-х и 1940-х здесь была сосредоточена почти половина всех фарфорофаянсовых предприятий России.

В 1912 году на Казанской железной дороге на ветке Москва-Черусти была открыта станция, получившая название по местности «Гжель». Выросший при станции посёлок городского типа также называется «Гжель». Посёлок состоит из двух частей, неофициально именуемых: посёлок «Известкового завода» или «Известковый» (по имени находившегося здесь и снесённого Известкового завода) и «Посёлок Кирпичного завода» или «Труженик».

Западнославянские прибалтийские племена (венды), расселившиеся между Эльбой (Лаба), Одером (Одра) и Вислой, достигли высокого развития к IX-X векам нашей эры, построив на острове Ране (Рюген) священный город храмов Аркону, который выполнял для всех прибалтийских славян роль славянской Мекки и Дельфийского Оракула. Славянское племя ранов сформировало в своей среде жреческую касту (наподобие индийских браминов или вавилонских халдеев) и ни один серьезный военно-политический вопрос не решался другими славянскими племенами без совета с ранами.

Раны (руаны) владели рунической письменностью вендской традиции, графика которой заметно отличалась от известных старших и младших рун (вероятно и сам термин раны произошел от славянского ранить, то есть вырезать руны на деревянных дощечках). Постройка города храмов и взлет языческой культуры вендского этноса был ответной мерой славянской жреческой элиты для идеологического сплочения прибалтийских славян против усилившейся экспансии сперва франкских, а затем германских и датских агрессоров, проводивших под знаменем христианизации планомерный геноцид славянского населения и изгнание его с занимаемых территорий. К XIII-XIV векам под интенсивным натиском датских и немецких крестоносцев славянские княжества Райское, Мекленбургское, Бранденбургское и другие пали, и прибалтийский славянский вендский этнос прекратил свое существование.

 Приведем сведения западных хронистов (Адама Бременского, Отгона Бамбергского, Титмара Мерзебургского) о язычестве прибалтийских славян.

 Аркона была построена на высоком скалистом берегу острова Рюген и со стороны Балтийского моря была неприступна. В городе находилось множество храмов всех племенных славянских богов. Главным богом Арконы был Святовит, чей идол был установлен в специальном храме. Идол был огромный, выше человеческого роста, с четырьмя головами на четырех отдельных шеях с остриженными волосами и обритыми бородами. Четыре головы, по-видимому, символизировали власть бога над четырьмя сторонами света (как четырьмя ветрами) и четырьмя сезонами времени, то есть космического бога пространства-времени (сходного с римским Янусом). В правой руке идол держал рог, выложенный разными металлами и ежегодно наполнявшийся вином, левая рука была изогнута дугою и упиралась в бок. Рог символизировал власть бога над урожайностью и плодородием, то есть как бога жизненной и растительной силы. Поблизости от идола находились узда, седло и огромный боевой меч и щит (символы бога войны). В храме стояло священное знамя Святовита, называемое станицей. Эту станицу раны чтили как самого Святовита и неся ее перед собой в походе или сражении, считали себя под покровом своего бога (боевое знамя также можно атрибутировать как символ бога войны).

ИЗ ХРОНОГРАФА 1679 ГОДА

В лето от сотворения света 2244, во второе же лето по потопе, по благословению Ноя праотца разделися вся вселенная на три части трем сыном его, Симу, Хаму и Афету. Низвержеся от нерадения Хам от благословения отца своего Ноя, зане упився вином. И потом истрезвися Ной от вина, и разуме, елико сотвори ему менший сын Хам, и рече: "Проклят буди Хам отрок и да будет раб братома своима". И благослови Ное дву сынов своих, Сима и Афета, иже покрыта наготу отца своего, опак зряще, наготы же его не видеша. И благослови Сифа, сына Арфаксадова, да вселится в пределех Ханаановых. Афету же по благословению отца своего Ноя излиявшуся на западныя и на северный страны даже и до полунощия. По мале же времени правнуцы Афетовы Скиф и Зардан отлучишася от братий своих и от рода своего от западных стран, и коснушася полуденных стран, и вселишася во Ексинопонте, и живяху тамо многа лета, и от сих породишася сынове и внуцы и умножишася зело, и прозвашася по имени прадеда своего Скифа Скифия Великая. И бысть между ими распря и междоусобица и крамола многа и тесноты ради места. Начальницы же тогда родители их княжаху единого отца сынове пяточислении кровницы, им же имена: 1) Словен, 2) Рус, 3) Болгар, 4) Коман, 5) Истер. От сих же племене во время последнее и каган сыроядец изскочи, о нем же греческая история последи изъяснит. Мы же на предлежащее возвратимся, Князем убо скифским Словену и Русу, мудростию и храбростию в роде своем всех превозшедшим, и начаша размышляти со ближними своими премудре, рекоша же сице: "Или толико всего вселенныя, иже ныне под нами? Еда несть во жребии праотца нашего Афета еще части земли благи и ко вселению человечю угодны? Слышахом бо от предков своих, яко благословил праотец наш Ной прадеда нашего Афета частию земли всего западнаго и севернаго и полунощнаго ветров, и ныне убо, братие и друзи, послушайте совета нашего, оставим далече от нас вражду сию и несогласие, еже ныне тесноты ради творится в нас, и подвигнемся убо, и идем от земля сея и от рода нашего, и пойдем по вселенной света, сущей во жребии прадед наших, иде же нас приведет счастие и благословение праотца нашего благословеннаго Афета и подаст нам землю доброплодну во обитание нам и родом нашим". И люба бысть сия речь Словенова и Русова всем людем, и вей яко единемы усты реша: "Благ совет князей наших и добра речь и угодна премудрых держателей".
И в лето от сотворения света 3099 Словен и Рус с роды своими отлучишася от Ексинопонта, и идоша от роду своего и от братия своея, и хождаху по странам вселенныя, яко острокрилаты орли прелетаху сквозе пустыня многи, идуще себе на вселение места благопотребна. И во многих местех почиваху, мечтующе, но нигде же тогда обретше вселения по сердцу своему. 14 лет пустыя страны обхождаху, дондеже дошедше езера некоего велика, Моикса зовомаго, последи же от Словена Илмер проименовася во имя сестры их Илмеры. И тогда волхвование повеле им быти населником места оного.
И старейший, Словен, с родом своим и со всеми, иже под рукою его, седе на реце, зовомей тогда Мутная, последи ж Волхов проименовася во имя старейшаго сына Словенова, Волхова зовома. Начало Словенску граду, иже последи Новъград Великий проименовася. И поставиша град, и именоваша его по имени князя своего Словенеск Великий, той же ныне Новъград, от устия великаго езера Илмеря вниз по велицей реце, проименованием Волхов, полтора поприща. И от того времени новопришельцы скифстии начаху именоватися словяне, и реку некую, во Илмер впадшую, прозваша во имя жены Словеновы Шелони. Во имя же меньшаго сына Словенова Волховца преименова оборотню протоку, иж течет из великие реки Волхова и паки обращается в него. Больший же сын оного князя Словена Волхв бесоугодник и чародей и лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищреньми мечты творя многи, и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодила, и залегаше в той реце Волхове путь водный, и не поклоняющих же ся ему овых пожираше, овых же испроверзая и утопляя. Сего же ради людие, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицая и Грома его, или Перуна, рекоша, руским бо языком гром перун именуется. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собирания бесовскаго градок мал на месте некоем, зовомо Перыня, иде же и кумир Перунов стояше. И баснословят о сем волхве невегласи, глаголюще, в боги сел окаяннаго претворяюще. Наше же християнское истинное слово с неложным испытанием многоиспытне извести о сем окаяннем чародеи и Волхове, яко зле разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове и мечтаньми бесовскими окаянное тело несено бысть вверх по оной реце Волхову и извержено на брег противу волховнаго его градка, иде же ныне зовется Перыня. И со многим плачем тут от неверных погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу ссыпаша над ним велми высоку, яко же обычай есть поганым. И по трех убо днех окаяннаго того тризнища проседеся земля и пожре мерзкое тело коркодилово, и могила его просыпася с ним купно во дно адово, иже и доныне, яко ж поведают, знак ямы тоя не наполнися. Другий же сын Словенов малый Волховец живяше со отцем своим во граде своем великом Словенцы. И родися Волховцу сын Жилотуг, и протока проименовася во имя его Жилотуг, в ней же той утопе еще детеск.
Другий же брат Словенов Рус вселися на месте некоем разстояннем Словенска Великаго, яко стадий 50 у соленого студенца, и созда град между двема рекама, и нарече его во имя свое Руса, иж и доныне именуется Руса Старая. Реку же ту сущую едину прозва во имя жены своея Порусии, другую ж реку имянова во имя дщери своея Полиста. И инии градки многи Словен и Рус поставиша. И от того времени по имяном князей своих и градов их начахуся звати людие сии словяне и руси. От создания мира до потопа лет 2242, а от потопа до разделения язык 530 лет, а от разделения язык до начала создания Словенска Великаго, иже ныне Великий Новъград, 327 лет. И всех лет от сотворения света до начала словенскаго 3099 лет. Словен же и Рус живяху между собою в любви велице, и княжиша тамо, и завладеша многими странами тамошних краев. Такоже по них сынове их и внуцы княжаху по коленом своим и налезоша себе славы вечные и богатства многа мечем своим и луком. Обладаша же и северными странами, и по всему Поморию, даже и до предел Ледовитого моря, и окрест Желтовидных вод, и по великим рекам Печере и Выми, и за высокими и непроходимыми каменными горами во стране, рекома Скир, по велицей реце Обве, и до устия Беловодныя реки, ея же вода бела, яко млеко. Тамо бо берущи дорогою скорою звери, рекомаго дынка, сиречь соболь. Хождаху ж и на Египетъския страны воеваху, и многое храбрьство показующе во еллинских и варварских странах, велий страх от сих тогда належаше.
Начальницы же в Словенех во время Александра царя Македонскаго. Начальнейшии же тогда во Словянех и Русех князи быша, им же суть имена: первый Великосан, вторый Асан, третий Авесхасан. Сии же бяху храбръством и мудростию многих превзошедше. Всея же вселенныя тогда самодержец бысть многосчастный Александр, сын Филиппа Македонскаго. О сих же вышереченных словенех и русех от всех стран жалостен слух и самому самодержцу во уши провозгреме. Премудрый же самодержец и всесветлый царь нача розмышляти с подданными своими: "Что сотворити подобает с сыроядцы сими? Ратьми ли многими ополчитися и розбити сих и покорити в вечную работу? Но неудобно сему быти никако ж зелнейшаго ради дальняго разстояния пуста и неудобпроходных морских вод и превысоких гор". Но обаче посылает к ним з дары многими и писание, всякими похвалами украшено и самого царя высокодержавною десницею златопернатыми писмены подписано. Писание же имяше образ сицев:
Послание Александра царя Македонскаго. 

"Александр, царь царем и над цари бичь божий, презвитяжный рыцарь, всего света обладатель и всех, иж под солнцем, грозный повелитель, к покорным же мне милосердый пощадитель, к непокорным же яростный мечь, страх всего света, честнейший над честнейшими, в далекоразстоятельном и незнаемом крае вашем от нашего величества честь и мир и милость вам и по вас храбросердому народу словенскому, зацнейшему колену русскому великим князем и владцом от моря Варяжского и до моря Хвалимского, велебным и милым мне храбрственному Великосану, мудрому Асану, счастному Авехасану вечне поздравляю, яко самех вас лицем к лицу любезне целую, сердечно приемлю яко други по сердцу моему и нагреднейшии подданицы нашему величеству и сию милость даю вашему владычеству. Аще каковый народ вселится в пределех вашего княжества от моря Варяжскаго и даже до моря Хвалимского, да будут вам и потомку вашему подлежимы вечной работе, во иныя ж пределы отнюдь да не вступит нога ваша. Сие достохвалное дело замкнено сим нашим листом и подписано нашею цысарскою высокодержавною правицею и за природным нашим государьским златокованным гербом привешеным. Дано вашей честности в вечность в месте нашего дела в Великой Александрии изволением великих богов Марша и Юпитера, и богини Верверы, и Венуса месяца примоса начальнейшаго дня". А припинье царские руки верх строк златопернатыми писмены написано сице: "Мы Александр, царь царем и над цари бичь, сын великих богов Юпитера и Венуса в небе, земский же Филиппа силнаго царя и Алимпиады царицы, нашею высокодержавною правицею утвердих вечне". Сии ж князи словено-рустии, иж таковыя высокия чести сподобишася от всего державнаго того самодержца прияти и сию пречестнейшую епистолию почитаху вельми и обесиша ю в божницы своей по правую страну идола Велеса и честно покланяхуся ей, и праздник честен творяху в началный день примоса месяца".
По сих же многим летом прешедшим, восташа от рода сих во языце словенстем два князя, Лалох и Лахерн, и сии паки воевати начаша земли скипетра греческаго. Приходиша же и под самый той царствующий град и много зла и кровопролития сотвориша скипетру греческаго царствия. И храбрый князь Лахерн под царствующим градом убиен бысть близ моря, место же то и доныне зовется Лахерново, на нем же монастырь честен возгражден во имя Пречистыя Богородицы, и множество тогда безчисленно руских вой под стенами града падоша. Князь же Лалох язвен велми со оставшими возвратися во своя со многим богатством. Живяху же отнюд погании, яко скот, не имуще закона. О них же свидетельствует в хожении своем блаженный апостол Андрей Первозванный, яко отнюдь невегласи тогда поганы беша. В Синдерех же тогда княжаху два брата, единому имя Диюлел, а другому Дидиядакх, невегласи боги их тогда нарицаху за то, иже пчелы им налезоша и борти верх древия устроиша. По мале ж времени прииде на землю Словенскую посланный праведный гнев божий, измроша людей без числа во всех градех и в весех, яко некому ужепогребати мертвых. Оставшии же люди пустоты ради избегоша из градов в дальныя страны, овии на Белыя воды, иже ныне зовется Бело езеро, овии на езере Тинном, и нарекошася весь, инии же по иным странам и прозвашася различными проимяновании. Овии же паки на Дунав ко прежним родом своим, на старожитныя страны возвратишась.
Первое запустение Словенску. А великий Словенеск и Руса опустеша до конца на многия лета, яко и дивиим зверем обитати и плодитися в них. По некоих же временех паки приидоша з Дунава словяне и подъяшаскифи болгар с собою немало, и начаша паки грады оны Словенеск и Русу населяти. И приидоша же на них угры белыя, и повоеваша их до конца, и грады их раскопаша, и положиша Словенскую землю в конечное запустение.
Второе запустение Словенску. По мнозе же времени оного запустения слышаху скифские жителие про беглецы словенстии о земли праотец своих, яко лежит пуста и никим не брегома, и о сем зжалишаси вельми и начаша мыслити в себе, како б им наследити землю отец своих. И паки приидоша из Дуная множество их без числа, с ними же и скифы и болгары и иностранницы поидоша на землю Словенскую и Рускую, и седоша паки близ озера Илмеря и обновиша град на новом месте, от старого Словенска вниз по Волхову яко поприща и боле, и нарекоша Новград Великий. И поставиша старейшину и князя от роду же своего именем Гостомысла. Тако же и Русу поставиша на старом месте, и ины грады многи обновиша. И разыдошася кииждо с родом своим по широте земли, и овии же седоша в полях и нарекошася поляне, сиречь поляки, овии полочане речки ради Полоты, овии мазовшане, овии жмутяня, инии же бужане по реце Бугу, овии дреговичи, овии кривичи, овии чюдь, инии меря, инии же древляне, и инии морава, серби, болгари сих же от роды, и инии же северы, и инии лопи, и инии жн мордва, и инии же мурама, инии же в различная именования прозвахуся.
И тако начаша разширятися страна она вельми, а общим же имянем прозывахуся. Сын старейшаго князя новгородцкаго Гостомысла, именуемый младый Словен, сей отъиде от отца своего в Чюдь и тамо постави град во имя свое над рекою на месте, нарицаемом Ходницы, и нарече граду имя Словенеск, и княжив в нем три лета, и умре. Сын же его Избор, сей преименова имя граду своему и нарече Изборск. Сей же князь Избор змием изъяден умре. Земля же Руская тогда сверже с себя ризы сетованныя и паки облечеся в порфиру и виссон и к тому уже не вдовствуя, ниже сетуя, но паки по сем же и дети разилоди и на многа лета опочивая пребывши с премудрым Гостомыслом. Егда ж сии во глубокую старость прииде и не могий уже разсуждати, ниже владети таковыми многочисленными народы, ниже утишити многомятежных междоусобных кровопролитий в роде своем, тогда убо он премудрый, седый умом и власы, призывает к себе вся властели ру-ския, иж под ним, и рече к ним осклабленым лицем: "О мужие и братие, сынове единокровницы, се аз уже состарехся вельми, крепость моя изчезает и ум отступает, но токмо смерть. А се вижду, яко земля наша добра и всеми благими изобильна, но не имать себе властодержца государя от роду царскаго. Сего ради в вас мятеж велик и неутишим и межъусобица зла. Молю убо вы, послушайте совета моего, иже реку вам. По смерти моей идите за море в Прускую землю и молите тамо живущих самодержцев, иже роди кесаря Августа, кровницы суще, да идут к вам княжити и владети вами, несть бо вам срама таковым покоритися и в подданстве у сих быти". И возлюбиша вси речь старейшинскую, и егда сей умре, тогда всем градом проводиша честно до гроба, до места, нарицаемаго Волотово, иде ж и погребоша его. По смерти же сего Гостомысла послашавсею Рускою землею послы своя в Прускую землю. Они же шедше и обретоша тамо курфистра или князя великого, именем Рюрика, рода суща Августова, и молиша сего, да будет к ним княжити. И умолен быв князь Рюрик, и поиде на Русь з двема братома своима, с Трувором и з Синеусом.
И седе Рюрик в Новеграде, а Синеус на Белеозере, а Струвор в Зборце. И по двою лету Синеус умре, потом же и Струвор, и бысть Рюрик единодержавен, над всею Рускою землею державствова лет 17. Новгородцы же видевше Рюриково доброродство и мужественное его остроумие, пророчествоваху к себе, глаголюще: "Разумейте, братие, яко непременно имамы быти под едином игом державнаго обладателя. От сего Рюрика и от рода его и не токмо упразднится им самовластие наше, но и раби им будем". Тогда Рюрик уби некоего храбра новгородца именем Вадима и иных многих новгородцев и советников его. Аще тогда и нечестиви бяху новгородцы, но обаче по пророчеству их, паче же благоволением божиим и доныне царствуют ими от Рюрикова семене благородное изращение. Яко же прежде в нечестии повиновася им и до блаженнаго Владимира, им же сподобишася познати сущаго Бога и просвещени быша святым крещением и сияют благочестием неподвижно и неотступно, веру христову держаще и непременно обладаеми Владимировыми благородными чады и внучаты в роды и роды. 

Источник: http://velesovkrug.nm.ru/nas/Skazan.htm

Внутренняя планировка и застройка городов, их социальная топография

Внутренняя планировка древнерусских городов во многом зависела от характера местности, на которой они располагались. К сожалению, археология не располагает сейчас исчерпывающими материалами по этому вопросу. Опираясь на данные раскопок Новгорода, Пскова, Старой Руссы и некоторых других городов, можно полагать, что планы русских городов XVII—XVIII в. ( до перепланировки екатерининского времени) в известной мере отражают их историческую топографию. Однако мнение о безусловном господстве радиально-кольцевой застройки городов в эпоху Древней Руси не кажется достаточно обоснованным. Подобный тип планировки большинства городов сложился только в XV—XVII вв., когда новые укрепления охватили несколькими концентрическими окружностями старые центры. 
     Крупнейшие города Руси X—XIII вв. имели наиболее развитую и сложную планировку. Она складывалась в процессе роста городской территории и органически объединяла несколько укрепленных частей с открытыми посадами, иногда расположенными па другом высотном уровне (у реки). Хорошим примером здесь служит застройка Киева (табл. 22). Древнейшее ядро города располагалось па крутом, изрезанном оврагами берегу Днепра. Его основу составляли мощные укрепления городов Владимира и Ярослава. Почти в центре последнего размещалась площадь с огромным Софийским собором и митрополичьим двором — местом вечевых собраний киевлян. Сюда вела улица, пересекавшая город Ярослава с юго-запада от Золотых ворот па северо-восток до Софийских ворот детинца (приблизительно по направлению современной Владимирской улицы). Эта сквозная магистраль продолжалась и в городе Владимира, выводя к резиденции киевских князей — Ярославолю Двору, Десятинной церкви и «Яабину торжку». Далее по «Боричеву узвозу» она спускалась на Подол. Здесь, уклоняясь к западу, улица, судя по «Слову о полку Игореве», шла к церкви Богородицы Пирогощеи и киевскому торгу. Пересекая Подол параллельно Киевским горам, она выходила па дорогу к Кирилловскому монастырю и Вышгороду. 
     Еще одна магистраль пересекала Верхний город перпендикулярно первой от Жидовских ворот (из Копырева конца) к Лядским воротам. Она также вливалась н Софийскую площадь. Другие менее значительные улицы и переулки Киева, пересекая основные магистрали, делили город на кварталы. Кольцевые улицы тли только вдоль линий укреплений и имели прежде всего военно-оборонное значение. 
     Таким образом, основу уличной планировки Киева образовывали сквозные магистрали, шедшие вдоль берега Днепра или перпендикулярно к нему. Они связывали воедино три главных общественно-политических и экономических центра города: резиденцию митрополита и вечевую площадь с княжеским двором и далее с торгом и гаванью. Потом обеспечивалось наиболее удобное движение жителей любых районов Киева и его окрестностей к важнейшим узлам городской жизни. В плановой схеме Киева чувствуется определенный замысел его строителей. Трудно считать случайным расположение па одной оси Софийского собора, княжеского двора и торга или вечевой площади на пересечении двух главных магистралей Верхнего города, Видимо, это обстоятельства заранее учитывались при планировке городских кварталов. 
     Сходные принципы лежат в основе размещения улиц в Новгороде, Смоленске и Владимире на Клязьме. Лучше всего изучена древняя планировка Новгорода. Особенностью города было его расположение па двух берегах широкого и полноводного Волхова. Естествен центром Софийской стороны являлся детинец с епископским двором и Софийским собором, а Торговой — княжеский (Ярославль) двор с вечевой площадью и торгом. Между собой они соединялись Великим мостом через Волхов. Городская застройка распространялась как вдоль берегов реки, так и в стороны от них. Плановая схема строилась па сочетании продольных и поперечных улиц, причем в Новгороде точное положение многих из них на местности зафиксировано археологическими раскопками и наблюдениями. В Неревском конце параллельно Волхову шла Великая улица до Федоровских ворот детинца. В Людном конце ей, вероятно, соответствовала Большая, или Пробойная улица. Такие же улицы подходили к торгу из Славенского и Плотницкого концов. Другие улицы пересекали город перпендикулярно Волхову. И в Новгороде, как и в Киеве, наблюдается логически стройная система улиц, связанных воедино сквозными магистралями. И здесь уличная планиеровна учитывает естественный рост городской территории, когда соообщение периферийных районов с центром обеспечивается продлением основных улиц и добавлением новых, перпендикулярных Волхову проездов. 
     Аналогичная картина прослеживается в Смоленске и Владимире. Центральные, сквозные улицы прокладывались там параллельно Днепру и Клязьме. Но Владимире направление такой улицы хорошо документируется Золотыми и Серебряными воротами. В атом же духе развивалась первоначальная планировка Пскова, где Великая улица, шедшая параллельно реке Неликой, практически соединяла в одно целое все части города. 
     Все приведенные выше примеры свидетельствуют, что для древнейших и крупнейших городов Руси X— XIV вв. была характерна линейно-поперечная, а по радиально-кольцевая сетка улиц. Этому способствовало несколько факторов. Во-первых, роль организующего начала плановой структуры играла река, вдоль берегов которой развивалась городская застройка. Во-вторых, в этих городах уже на раннем этапе их истории сложилось несколько общественно-политических и административно-хозяйственных центров. В-третьих, каждый район (конец?) города, если судить по истории Новгорода, имел еще свой локальный вечевой центр. Взаимосвязь всех социально-экономических очагов города в условиях линейно-поперечной планировки улиц осуществлялась значительно лучше, чем при наличии радиально-кольцевой сетки.
     Иной была планировка улиц в малых древнерусских городах. Связующим звеном здесь служила улица, идущая по внутреннему периметру оборонительных сооружений. Поскольку в этих городах, как правило, имелись лишь одни ворота, от них отходили: одна-две улицы, пересекавшие город по диаметру. Таким способом все дворы в городе получали свободный выход па улицу. Иногда устраивались дополнительные переулки, ответвлявшиеся в стороны от основных улиц. Подобную планировку имели Минск, Торопец, Ярополч Залесский и городище Слободка.
     
     Хуже известна система улиц малых городов, расположенных па мысах при слиянии двух рек. Но именно среди них окапались будущие крупные центры позднего средневековья с радиально-кольцевой планировкой. Естественной точкой роста таких городов был детинец—кремль, зажатый в треугольнике между двумя водными преградами. В детинце или сразу под его степами, практически па одной довольно ограниченной площади, размещались и княжеский двор, и кафедральный собор, и торг. Кремль становится единственным средоточием важнейших функций города. Рост же городской территории на первых порах был возможен лишь в противоположном от стрелки мыса направлении. И новые укрепления полукружиями своих валов отрезали от него новые участки. Связь же с центром осуществлялась по лучам — улицам, веером расходившимся из кремля. Старые степы ветшали и разбирались. Па их месте образовывались свободные от застройки проезды. Так складывалась радиально-кольцевая планировка городов, подобных Москве и Пскову.
     
     
     В число первых важных археологических признаков города входит дворово-усадебная застройка. Из сообщений летописи известно о существовании дворов в Киеве, Чернигове, Галиче, Переяславле, Иов-городе. Смоленске, Полоцке, Ростове, Суздале, Владимире, Ярославле, Твери и многих других городах. Упоминаются как дворы княжеские, боярские и епископские, так и дворы непривилегированных горожан. Актовые материалы свидетельствуют, что дворы в древнерусских городах наследовались по завещанию или по родству, продавались и покупались. Об этом же говорит берестяная грамота 424 начала XII в. из Новгорода (Арциховский А. В., 1978, с. 32—33). Ее автор предлагает отцу и матери продать двор в Новгороде и ехать к нему в Смоленск или Киев. Сведения письменных источников но оставляют сомнений в частнособственническом характере дворовых владений в городе. В больших городах насчитывались тысячи дворов. Например, в 1211 г. в Новгороде во время пожара сгорело 43(10 дворов и 15 церквей (ПИЛ, с. 52, 250).
     
     Таким образом, большую часть территории города, как правило, занимали дворы, находившиеся и полной собственности горожан. Следовательно, усадьба-двор с ее жилыми и хозяйственными постройками, отделенная частоколами и заборами от внешнего мира, являлась социально-экономической ячейкой, из совокупности которых складывался город.
     
     Археологические исследования, как отмечалось выше, в 32 случаях обнаружили эти городские дворы. Полностью или почти полностью они изучены в Киеве, Новгороде, Пскове, Гусе, Смоленске, Минске. Суздале, Москве, Ярополче .'Залесском, городище Слободка, Рязани и некоторых других городах. Получен сравнительный материал, позволяющий достаточно полно охарактеризовать городские усадьбы разных типов. Главным признаком наличия усадебной застройки служат следы оград, отделявших двор от улицы и соседних дворов. Там, где культурный слой хорошо консервирует органику, ограды прослеживаются в виде остатков сплошных частоколов ил кольев, горбылей и досок, в виде цепочек столбец или плетней. Если дерево но сохранилось, то от усадебных оград остаются узкие канавки, куда устанавливались ряды бревен, или ямы от столбов и кольев.
     
     Самой характерной особенностью этих оград является их удивительное постоянство. Раз установленные границы усадеб не менялись веками. В Новгороде на огромном Перовском раскопе сложившиеся в середине X в. границы дворов-усадеб практически без существенных изменений просуществовали до второй половины XV в. Эта картина повторяется во всех других раскопах па территории древнего Нои-города. Еще более наглядными оказались результаты раскопок в Киевском Подоле. Здесь в ряде мест первые усадьбы возникли в конце IX —начале X л. По их границы оставались неизменными в течение несколько столетий. Даже после наводнений Днепра, когда дворы перекрывались мощными наносами песка и ила, заборы и частоколы возобновлялись па прежних местах. Стабильность во времени древнерусских городских землевладений подтверждается не только данными по Киеву и Новгороду, но и материалами исследованН11 в других городах. Сегодня этот факт надежно установлен археологией. Изложенные наблюдения ведут к нескольким существенным выводам. Во-первых, постоянство городских усадебных границ безусловно свидетельствует о частнособственнической сути земельных владений в городе. Если бы городские усадьбы имели временный, например только хозяйственный характер, различные перепланировки и передвижки оград были бы неизбежны. Во-вторых, горожане оказываются корпорацией землевладельцев, которым в совокупности принадлежит территория города. В этом кроется социальная основа городского строя Руси. В-третьих, устойчивость однажды выделенных дворовых участков указывает на их непосредственную связь с организацией внутригородской жизни. В противном случае они должны были бы дробиться при наследовании несколькими детьми или при продаже по частям. Но ничего подобного пет. И древнерусские юридические памятники предусматривают наследование двора одним из сыновей, а не всеми детьми. Надо полагать, владение дворовым участком в городе накладывало на его хозяина определенные повинности: финансовые (уроки, дани), отработочные строительство укреплений, мощение улиц) и военные. Одновременно дворовладелец приобретал и права: прежде всего право участия в городском самоуправлении. И если повшгпостя еще можно было бы исчислить но жребиям в зависимости от размеров части дворовладения, то разделить таким образом право участия в городском самоуправлении нельзя. Фиксированной совокупностью прав и обязанностей дворовладельца перед городской общиной и центральной властью объясняется постоянство границ городских усадеб в Древней Руси. Следовательно, размежевание основной территории русских городов на «дворовые тяглые места» — не нововведение XV— XVI вв,, а порядок, узаконенный еще в предшествующую эпоху.
     Так археология па современном этапе приподнимает завесу не только над историей материальной культуры древнерусских городов, но и над истоками и особенностями их социальной организации.

Внутренняя планировка и застройка городов, их социальная топография(продолжнение)

Наиболее полно исследованы городские усадьбы в Новгороде. Интересно, что здесь обнаружено два типа дворов. Первый — обширные, площадью 1200— 2000 кв. м усадьбы, не всегда правильных очертаний. Одной или двумя сторонами они обращены к улицам и огорожены сплошными бревенчатыми частоколами. На территории таких усадеб располагалось до полутора десятков жилых и хозяйственных построек. Среди них своими размерами, конструктивными особенностями, как правило, вы-1сляется дом владельца усадьбы. Обычно постройки 1'ммещаются по периметру ограды, по иногда занимают и середину двора. РГо всегда остается и сводное от застройки пространство. Бывает, что часть шора выстилалась деревом или от ворот к домам ими специальные вымостки. Сохраняя па протяжении длительного периода неизменными свои основные границы, эти усадьбы временами делились внутренними перегородками па несколько участков. Второй тип — дворы прямоугольных очертаний площадью около 450 кв. м, всего с двумя-тремя постройками. От усадеб первого типа их отличают не только меньшие (в 3—4 раза) размеры, но и регулярный, стандартный характер. Почти одинаковой длины и ширины, расположенные бок о бок друг с другом, они производят впечатление единовременно отмеренных и выделенных кем-то во владение участков земли. Такими они и остаются в течение всей своей истории. 
     Примером усадеб первого типа являются усадьбы Неревского раскопа на Софийской стороне Новгорода, а второго — усадьбы Ильинского раскопа на Торговой стороне. Так, усадьба «Б», расположенная па перекрестке Неликой и Холопьей улиц, осваивается застройкой во второй половине X в., приобретающей в начале XI столетия устойчивый характер (Засурцев П. И., 1950, с. 202-298). В плане ее территория близка к треугольнику, роль сторон которого играют мостовые улиц и частокол, проходивший с запада на восток и отделявший эту усадьбу от соседней усадьбы «Е». Площадь усадьбы «Б» близка 1200 кв. м. Уже в XI в. из прочих построек выделялся дом владельца усадьбы, соединенный сенями с другой постройкой и деревянной башней. 
     Среди разнообразных находок, обнаруженных здесь при раскопках, выделяется деревянный цилиндр с надписью «Емца гривны три» и княжеским знаком. В. Л. Янин убедительно определил назначение таких цилиндров как своеобразных запоров-пломб, которыми одновременно закрывались и опечатывались мешки (мехи) с пушниной, собираемой в счет дани с населения новгородских земель (Янин В. Л., 1982, с. 138).
     Емец — важное должностное лицо, ведавшее в княжеской администрации, судя по «Древнейшей Правде», сбором дани. Ему и принадлежала во второй половине XI в. усадьба «Г». На мешке, опечатанном деревянным цилиндром, хранилась пушнина на сумму в три гриппы, причитавшаяся емцу за его службу. 
     Феодальный, боярский характер усадьбы «Б», вполне уже обозначившийся в XI в., раскрывается во всем своем многообразии в последующие пека. Помимо хозяйских хором, здесь обнаружены остатки домов челяди, ремесленные мастерские, амбары и клети, бани. Особый интерес представляют берестяные грамоты, найденные на территории усадьбы в слоях XII—XV вв. Они рисуют хозяев усадьбы крупными землевладельцами, единовременно занимавшими важные посты в новгородской администрации. Среди берестяных писем — и распоряжения слугам о продаже и покупке различного имущества, и приказы взыскать долги и недоимки, и обращения в суд, и отчеты о сельскохозяйственных работах в подвластных владельцам усадьбы селах, и записка от подвойского о сборе в пользу Филиппа «почесть» рыбой и т. п. Таким образом, в течение пяти веков усадьба «Б» принадлежала людям, неизменно стоявшим на высших ступенях иерархии новгородского общества. У этих в подчинении находились многочисленные слуги, они распоряжались крупными денежными суммами, владели селами, были связаны с судом и сбором налогов и даней. Симптоматично, что на усадьбе вместе с ее владельцами жили зависимые от них люди, в том числе и ремесленники.
     К новгородским дворам иного социального облика принадлежат усадьбы «А», «Б» и «Е» Ильинскогораскопа (Колчин Б. Л., Черных Н. Б., 1978, с. 57 — 110). Две первые (площадь соответственно 415 и 405 к», м) выходили на Ильину улицу, а третья (450 кв. м) — в безымянный переулок. Почти равновеликие дворы усадеб начиная со времени своего возникновения в середине XI в. имели очень устойчивую планировку. Один /килой дом и два—три хозяйственных строения (амбар, хлев, баня) размещались в глубине двора. Жилой дом, как правило, занимал правый, дальний от входа угол, а прочие постройки — левую половину двора, ближе к красной линии. Состав находок па этих усадьбах значительно беднее, чем во дворах первого типа. На усадьбах «Б» и «Е» во второй половине XIII в. функционировали ювелирные мастерские. Почти бея всяких изменений в характере застройки и в социальном статусе своих владельцев эти усадьбы дожили до пор вой половины XIV в. Но в это время территория трех усадеб, выходивших па Ильину улицу, объединяется в одни большой двор, боярская принадлежность которого засвидетельствована данными берестяных грамот. 
     Исследователи Новгорода убедительно квалифицируют хозяев усадеб первого тина как крупных феодалов-землевладельцев, новгородских бояр, а усадеб второго типа — как свободных, но непривилегированных горожан. Различным типам дворовладений в Новгороде соответствуют не только социально-классовое членение их владельцев, по и две административно-территориальные системы их организации (Янин Н. Л., 1977, 1981). Первые объединялись в концы во главе с посадником (посадниками), а вторые — и сотни во главе с сотскими и тысяцким (тысяцкими). 
     Боярские дворы обнаружены в Новгороде на участках с древнейшими культурными напластованиями. Удается проследить этапы их возникновения. Обретая стабильные границы, эти усадьбы в конце X — начале XI в. определяют направление городских улиц. Имеющиеся сейчас данные позволяют думать, что боярское землевладение в Новгороде было исконным и своими корнями уходит в прото-городской период его истории (Янин В. Л., Кол-чип 1>. А., 1978, с. 38). Оказалось также, что боярские семьи владели не одной, а несколькими усадьбами. Из нескольких таких родовых гнезд складывался «конец» со своим кончанским вечем и администрацией.
     Сотенные дворы появляются позже на участках, не занятых боярскими гнездами. Стандартные размеры, единообразная застройка этих дворов не оставляют сомнений в их вторичном происхождении. Они нарезаются и заселяются, видимо, по инициативе княжеской власти. Ведь до конца XII в. новгородские сотни находились в непосредственном подчинении князю. 
     Многолетние исследования в Новгороде позволили средствами археологии начать изучение самого механизма становления такого сложного социально-экономического явления, каким был средневековый город. Города, аналогичные Новгороду, возникали в точках взаимодействия нескольких процессов. Они явились результатом слияния владений ряда боярских родов вокруг единого общественно-политического центра в период кристаллизации публичной (княжеской) власти, привлекавшей в нарождающийся город свободное, но не связанное с какой-либо определенной общиной население. Дворы этого свободного населения не аристократического происхождения как соединительная ткань заполняли пространство между боярскими родовыми гнездами п цементировали территорию города в единое целое. Единственно возможными на раннем этапе древнерусской истории местами взаимодействия перечисленных сил были межплеменные и племенные центры. 
     Развитие двух типов дворово-усадебной застройки в процессе формирования городской территории, характерное для Новгорода, находит аналогии в материалах раскопок других городов. В Киеве пока не удалось целиком исследовать какую-либо боярскую усадьбу. Они изучены лишь частично. Но летопись содержит несколько красочных свидетельств о дворах киевских бояр, надо думать, ничем не уступавших новгородским боярским усадьбам. Дворы непривилегированных киевлян в последние десять лет хорошо изучены на Подоле. На бывшей рыночной площади прослежено шесть усадеб (Толочко П. II., 1980, с. 85). Сохранились остатки срубных жилищ и хозяйственных построек, дворовых вымосток и заборок из широких досок или частоколов. Все усадьбы выходили к ручью. Жилые дома стояли в глубине двора вдоль одной стороны забора, а хлевы, амбары, производственные строения — вдоль другой. Дворы в плане прямоугольные поразительно схожи с дворами сотенного населения Новгорода. Они лини, несколько меньше но площади: около 300 кн. м. По в других частях Подола обнаружены усадьбы площадью около 600—800 кв. м. 
     Боярские усадьбы, ничем существенным не отличающиеся от новгородских, исследуются в Суздале п Рязани. Определенным своеобразием обладает дворовая застройка малых городов, основанных в конце XI —середине XII в. 13 Ярополче Залесском вскрыто шесть усадеб (две полностью и четыре частично) (Седова М. В., 1978, с. 49). Площадь усадьбы «Г»-1000 кв. м, а усадьбы «В» — 700 кв. м. Размеры других усадеб полностью не восстанавливаются. Застройка подчинялась естественному рельефу и в плане дворы не имели четких очертаний. На каждом дворе обнаружено несколько жилых построек, ремесленные мастерские и хозяйственные строения. Судя по находкам исследованные усадьбы принадлежали представителям княжеской администрации и феодалам-землевладельцам. Аналогичные дворы несколько меньших размеров обнаружены в детинце городища Слободка (Никольская Т. П., 1981, с. 100-164). 
     Для решения вопроса о численности населения древнерусских городов мы пока располагаем недостаточными данными. Прежде всего неизвестна общая площадь поселений. Если размеры укрепленного ядра города устанавливаются сравнительно просто, то заселенные территории, примыкавшие к городским укреплениям, можно определить лишь с помощью целенаправленного археологического изучения. Кроме того, они окружали город не сплошной лептой, а пятнами, что серьезно затрудняет подсчеты.
     Все же некоторые соображения о населении древнерусских городов, основываясь на факте их застройки, следует привести. Усадьбы рядоных горожан в Новгороде имели размеры 400— 460 кв. и, а в Киеве — 300—800 кв. м. И в том, и в другом случае их среднюю площадь можно приравнять к 400 кв. м. На таком дворе прожинала одна семья. Независимые демографические исследования согласно утверждают, что средняя численность семьи — шесть человек — была одинаковой в средние века и в Европе, и на Руси, и в странах Востока. Правда, боярские усадьбы в крупных древнерусских городах по площади превосходили дворы рядовых горожан в 2,5—4 раза. Но здесь и проживало приблизительно во столько же раз больше людей. Таким образом, с известной долей вероятности можно вычислить количество населения в пределах городских укреплений (территория сплошной усадебной застройки). При этом надо учитывать, что не менее 15% площади города занимали улицы, торг, общественно-культовые постройки и т, п. Тогда плотность достигала 120—150 человек на 1 га, что в два-три раза ниже, чем в средневековых городах Европы и Востока. Однако данные цифры вполне соответствуют дворово-усадебному характеру застройки древнерусских городов. 
     Следовательно, в Верхнем городе Киева (площадь 80 га) проживало 10—12 тыс. человек. Для территории Подола, Копырева конца, гор Замковой и Лысой (общая площадь около 250 га) плотность населения на 1 га была, вероятно, меньше и не превышала 100—120 человек. Здесь к середине XIII в. жило около 25—30 тыс. человек. Наконец, окраинные районы города могли насчитывать 2-3 тыс. человек (площадь 30—35 га). Суммарная численность населения Киева перед нашествием орд Батыя оказывается равной 37—45 тыс. человек. Последняя цифра близка к полученной иным способом П. П. Толочко — 50 тыс. человек. 
     Население Новгорода этого времени вряд ли превышало 30—35 тыс, человек. В других столицах древнерусских земель-княжений жило от 20 до 30 тыс. человек. В малых городах густота застройки укрепленной части, как видно из примеров Ярополка Залесского и городища Слободки, была выше. Соответственно плотность населения на 1 га составляла около 200 человек. Отсюда минимальная численность населения, обеспечивавшего выполнение городом его функций, должна была достигать 1000— 1500 человек. Конечно, приведенные цифры носят достаточно условный характер. Они будут уточняться в процессе расширения археологических исследований. Однако уже сегодня в руках исследователей есть материал для сравнений и социально-экономических выводов.
     Осталось сказать несколько слов о социальной топографии древнерусских городов. Археологические раскопки широкими площадями поколебали еще недавно господствовавшее мнение о четком социальном членении городов Руси X—XIII вв. на аристократический детинец и торгово-ремесленный посад (окольный город). В предшествующих разделах неоднократно отмечалось разнообразие плановых схем многих городов. Известны города с одной, двумя или несколькими укрепленными частями. В одних случаях к укрепленному ядру примыкали открытые посады, в других — застройка
     даже не заполнила всей территории внутри линии укреплений. Иногда валами обводились слабо заселенные или вовсе необжитые пространства, когда рядом располагались старые жилые районы. Можно привести пример, когда детинец был равновелик или чуть меньше окольного города-посада (Вышгород, Туров). Подобная пестрота городских плановых схем не свидетельствует о существовании в древнерусских городах преднамеренно четкой социальной топографии. Археологические материалы далеко не всегда позволяют обнаружить сознательно обособленные, социально-противоположные городские кварталы. 
     В Верхнем городе Киева (Гора), по археологическим данным, помимо представителей боярско-кня-жеских верхов общества, жили купцы и ремесленники (Толочко П. П., 1980, с. 85). Там же, по сведениям письменных источников, размещался еврейский квартал, который трудно считать аристократическим районом города. Вместе с тем дворы феодальной знати обнаруживаются и на Подоле — торгово-ремесленном посаде Киева (Толочко П. П., 1970, с. 136). Находки кладов с дорогими украшениями и материалы раскопок в окольных городах Чернигова, Переяславля, Галича, Изяславля, Пскова подтверждают, что и здесь имелись боярские дворы, причем в Галиче многие из них вообще находились за линией городских укреплений. В Рязани усадьбы бояр располагались бок о бок с усадьбами ремесленников на территории огромного Южного городища. Аристократические дома с оштукатуренными и расписанными фресками стенами исследованы в окольном городе Новогрудка. Усыпальницей какого-то знатного рода служила каменная церковь на неукрепленном (?) посаде Василева. В Минске, Переяславле Залесском и других городах, отстроенных в конце XI—XII в. и состоявших только из одной укрепленной части, аристократические районы не имели никаких внешних признаков. Наконец, многолетние раскопки в Новгороде с удивительной последовательностью фиксируют наличие аристократических боярских гнезд во всех пяти концах города. Таким образом, детинцы не были единственным и непременным местом жительства и сосредоточения феодальной знати древнерусских городов.
     Неоднозначна н общественно-политическая роль кремлей-детинцев. В ряде случаев они целиком или частично были заняты княжескими и епископскими резиденциями вместе (Чернигов, Переяславль, Белгород, Галич, Полоцк, Владимир). В других — там находился только княжеский (Киев) или только епископский (Смоленск, Новгород) дворы. В малых городах детинец мог служить крепостью для гарнизона-засады (Воипь, Изяславль, Новогрудок). Таким образом, древнерусские детинцы являлись не только местом жительства феодальной аристократии, но и общегородской цитаделью, где часто размещались официальные резиденции светских и духовных властей.
     Не случайно письменные источники не знают примеров, когда бы князь и бояре укрывались за степами детинцев от возмущенного народа. Во время городских волнений разгрому подвергались дворы отдельных бояр и князей. Последние стремилисьдля своего спасения не укрыться в детинце, а вовсе бежать из города. Следовательно, социальные границы проходили в первую очередь по частоколам и заборам боярских и княжеских родовых гнезд, расположенных во многих случаях чересполосно с кварталами, заселенными рядовыми горожанами. Это обстоятельство способствовало распространению влияния бояр на городские низы, мешало их консолидации и облегчало феодалам территориальное расширение своих владений в городе.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Киев впервые упомянут в недатированной части Повести временных лет как центр полян, построенный тремя легендарными братьями: Кием, Щекой и Хоривом. Город вырос на крутом правом берегу Днепра ниже устья Десны. Он состоял из нескольких частей: Верхнего города (города Владимира, Ярослава и Изяслава общей площадью около 80 га), расположенного под ним у самой реки Подола (180 га), Копырева конца (40 га), гор Замковой, Щековицы и Лысой (30 га) и примыкавших к городскому ядру окраинных районов (30—35 га). Таким образом, площадь Киева в начале XIII в. приближалась к 400 га. На Подоле при впадении Р. Почайны в Днепр размещалась гавань, а неподалеку шумел знаменитый киевский торг. Со всех сторон город окружали монастыри, княжеские и боярские села с усадьбами и дворцами. В Верхнем городе еще до недавнего времени сохранялись остатки некогда огромного языческого курганного некрополя, подступавшего к валам первых киевских укреплений. 
     В истории Руси Киеву по праву принадлежит выдающееся место. Во второй половине IX в. он превратился в столицу огромного Древнерусского государства. С вступлением Руси в эпоху развитого феодализма и ее распадом на полтора десятка самостоятельных княжеств Киев до нашествия орд Батыя оставался центром экономически высокоразвитой Киевской земли и крупнейшим древнерусским городом. 
     Расположенный в зоне древних земледельческих традиций на пограничье леса и лесостепи, у пересечения международных водных и сухопутных магистралей, Киев в течение нескольких столетий цементировал вокруг себя восточнославянские земли. С ним связаны многие героические страницы древнерусской истории. В пору своего расцвета обширный и хорошо укрепленный город, живописно раскинувшийся на Днепровских кручах, привлекал внимание множеством великолепных дворцов и храмов, В город вело несколько ворот, главными среди которых были Золотые — выдающееся военно-оборонительное и архитектурное сооружение древнерусских зодчих. Широко славились изделия киевских ремесленников: кузнецов, оружейников, ювелиров, стеклоделов, гончаров. Они расходились по всей Руси и за ее пределами. Купцы из Киева предпринимали далекие торговые путешествия в Европу, Византию, Волжскую Болгарию, Среднюю Азию и Закаспийские страны. Велик вклад Киева в развитие древнерусской культуры. Здесь зародилась письменность, формировались основы национальной архитектурной традиции, создавались выдающиеся произведения монументального и прикладного искусства, был составлен в начале XII в. общерусский летописный свод — знаменитая Повесть временных лет. 
     Первые археологические исследования в Киеве осуществлены в конце XVIII — начале XIX в. Внимание историков-краеведов привлекли остатки Золотых ворот, Ирининского монастыря, других каменных построек. К середине — второй половине XIX в. проводятся раскопки в усадьбах Десятинной и Трех-святительской церквей, в Михайловском монастыре; изучаются курганы, организуется наблюдение за строительными работами в городе. Особо успешными были археологические раскопки в Киеве, предпринятые в начале XX в.. После Великой Октябрьской социалистической революции археологические работы в городе продолжили С. С. Галиченко, В. Г. Ляскоронский, Т. М. Молчановский. 
     Исследования ведутся не только в центре древнего Киева, но и на его окраинах. 
     Значительные достижения в археологическом изучении Киева связаны с М. К. Каргером, в течение ряда лет руководившим объединенной Киевской экспедицией. Ныне широкомасштабные археологические раскопки и постоянное наблюдение за строительством в черте города осуществляет Киевская экспедиция ИЛ АН УССР под руководством П. П. Толочко. Всего в Киеве вскрыто около 2 гектаров территории древнего города. Эти работы последних лет ознаменовались рядом важных открытий, в первую очередь жилых кварталов X—XII в. на Подоле. Материалы экспедиции публикуются в периодической печати и специальных сборниках. Вопросам исторической топографии Киева, экономическому и социально-политическому развитию города и Киевской земли посвятил три монографии П. П. Толочко (1970, 1976, 1980). 
     Благодаря систематическим археологическим исследованиям удалось реконструировать основные этапы многовековой истории Киева. Уже на рубеже нашей эры и в первой половине I тысячелетия н. э. район Киева был густо заселен. Раскопками последних лет на Старокиевской горе и на берегу р. Почайны выявлены поселения с жилищами в керамическом комплексе пражско-житомирского типа начала второй половины I тысячелетия н. э., славянская принадлежность которых признается всеми исследователями, причем поселение на Старокиевской горе размещалось в пределах древнейшего городища, участки рва и вала которого были исследованы еще Д. В. Милеевым, Ф. Н. Молчаповскпм и М. К. Каргером. Этим поселениям по времени соответствуют находки на горе Киселевке и Подоле монет византийских императоров Анастасия I и Юстиниана I. 
     Материалы археологических раскопок подтвердили гипотезу Б. А. Рыбакова (Рыбаков В. А., 1963а, с. 22—28; 1980). Сопоставив сведения византийских авторов, армянских и сирийских сказаний, данные ятников эпиграфики с киевским преданием, исследователь пришел к выводу, что наиболее вероят 1 временем событий, изложенных Нестором, была эпоха императора Юстиниана I (527—565 гг.) «Повествование о Кие,— считает ученый,— передавало, существу, рассказ о сложении племенного союза установлении общеплеменной княжеской династию» (с. 37). Таким образом, в середине I тысячелетия н. э. в зоне контактов различных археологических культур образовался племенной центр, объединивший вокруг себя значительные территории Среднего Поднепровья. Киев вырастал из агломерации поселений. Культурные отложения и отдельные находки VII—IX вв. обнаружены не только на Старокиевской горе и ее лонах, но и на горах Киселевке, Детинке, Щекоте и на Подоле. Однако жилая застройка оказалась хаотичной. Между поселениями оставались пространства, занятые пашнями, угодьями и отдышками. Но древнейшее городище (около га), возведенное в северо-западной части Староневской горы, укрепляя свои общественно-политические (княжеский двор и языческое капище) функнции, стягивало вокруг себя прочие поселения. Уже в середине X в. застройка перешагнула валы городища («двор теремной вне града», остатки срубного килища под Десятинной церковью). О высокой остальной неоднородности киевского населения IX в. свидетельствуют богатые погребения некрополя. 
     С конца IX в. дворово-усадебная застройка и уличная планировка появляются на Подоле. В слоях X в. обнаружены специализированные ремесленные мастерские. Киев приобретает черты вполне сформировавшегося раннегородского центра. Во второй половине X — начале XI столетия город быстро развивается. Положение столицы обширного государства, куда отовсюду стекались продукты дани и военная добыча, обеспечивало расцвет киевских ремесел и торговли, предоставляло в руки великих князей материальные ресурсы и рабочую силу для монументального и оборонного строительства. В течение 50 лет дважды (при Владимире и Ярославе) многократно увеличивается укрепленная территория Киева, возводятся колоссальные Десятинная церковь и Софийский собор, отстраиваются другие храмы, княжеские и боярские дворы. В XI в. кристаллизуется топографическая структура города, становится устойчивой его планировка. Судя по находкам киевские ремесленники освоили разнообразные и сложные профессии; ювелирное дело (перегородчатая эмаль, скань, зернь, чеканка и тиснение), стеклоделие, строительную технику, живопись (иконопись, фресковая роспись), различные отрасли кузнечного ремесла. Купцы торговали с большинством передовых стран своего времени. Наглядным показателем развития города служат почти два десятка каменных храмов, возведенных в Киеве к началу XII в, Практически столько же монументальных построек было в это время вместе во всех остальных городах Руси. 
     Археологические раскопки убедительно опровергли мнение о культурном и экономическом упадке Киева во второй половине XII —начале XIII в. Утрата городом политического первенства не остановила его поступательного развития. Продолжает расти городская территория, строятся новые оборонительные линии (на Подоле и в Коныревом конце). Именно в это время изделия киевских ремесленников широко расходятся по Руси. Киев оставался центром Среднего Поднепровья — одного из самых населенных и экономически укрепленных княжеств. Лишь жестокий разгром города войсками Батыя в 1240 г., разорение его окрестностей нанесли Киеву страшный удар, от которого он не скоро сумел оправиться.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

О его постройке по приказу Владимира Святославича летопись сообщает в 991 г. (ПСРЛ, т. I, стб. 122). Остатки древнего города, состоявшего из трех укрепленных частей, сохранились па правом берегу р. Ирпень в с. Белгородка Киевской обл. Детинец (площадь 12,5 га) прямоугольных очертаний на западе ограничивался берегом реки и со всех сторон был окружен валами. С востока к нему примыкал окольный город (площадь 40 га), повторяющий в плане очертания детинца. С севера к ним подходила третья укрепленная часть (площадь 45 га). Таким образом, общая укрепленная территории Белгорода достигала почти 100 га. 
     С конца X по середину XIII в. Белгороду принадлежала важная роль в истории Руси. Построенный одновременно с основными укреплениями оборонительной линии, город был главным звеном и военным штабом обороны Киева от набегов печенегов. Его обширные укрепления вмещали не только постоянный гарнизон, но и значительные воинские резервы и окрестное население. С распространением христианства Белгород стал резиденцией викарного епископа, замещавшего на время отсутствия киевского митрополита. По предположению Б. А. Рыбакова, в конце X — начале XI в. Белгород был стольным городом Святослава Владимировича, княжившего в Древлянской земле. К концу XI в. город превратился во второй по значению центр Киевского княжества. Здесь был свой тысяцкий, принимавший участие в составлении судебника Владимира Мономаха. Белгородцы вместе с киевлянами решают судьбу Киевского княжения. В конце XII в. Белгород становится столицей Рюрика Ростиславича — одного из князей—соправителей Русской земли. Во время Батыева нашествия город был разорен и постепенно утратил свое значение.      Огромное древнее городище привлекло исследователей еще в конце XIX в. Первые раскопки здесь были осуществлены в 1909—1910 гг. В. Хвойко и Б. Стелецким. Затем работы были продолжены уже после Великой Отечественной войны (Б. И. Блифельд, П. А. Раппопорт, Б. А. Рыбаков, Г. Г. Мезенцева). В результате исследований удалось реконструировать систему оборонительных укреплений. Насыпанные в конце X в. валы города, помимо внутренних срубных конструкций, имели мощную кладку из сырцового кирпича. Как показали раскопки, детинец и 1-й окольный город были сооружены при Владимире Святославиче. Однако им предшествовало более древнее славянское городище (площадь 8,5 га), располагавшееся на мысу, образованном оврагом и берегом реки. Укрепления 2-го окольного города построены позже, вероятно, во второй половине XII в. До середины XIII в. Переяславское княжество и сам Переяславль оставались главным оплотом Руси против кочевников. Сначала печенеги, потом половцы не раз оказывались под его степами. Соседство с «полем», постоянная угроза военного нападения наложили отпечаток на быт города, заставляя постоянно совершенствовать его укрепления. Как о суровом и беспокойном времени вспоминал о первых годах своего княжения в Переяславле Владимир Мономах. 
     Вместе с тем город постепенно превратился в один из крупнейших и важнейших центров Южной Руси. Здесь велось самостоятельное летописание, сохранившее нам вторую редакцию Повести временных лет. В детинце Переяславля располагались княжеский и епископский дворы. С окольным городом связь осуществлялась через княжеские ворота, а епископские ворота выводили к р. Трубежу. По-видимому, как и в других крупных древнерусских городах, основу уличной планировки образовывали сквозная магистраль, пересекавшая с юго-востока на северо-запад детинец и окольный город. В последнем известны «Кузнечные ворота». При епископе (митрополите) Ефреме, помимо храмов, закладывается каменный город от епископских ворот с надвратной Федоровской церковью. Переяславль окружали монастыри, боярские и княжеские села. При впадении Т рубежа в Днепр находилась укрепленная городская гавань — летописное Устье. Письменные источники сохранили имена нескольких Крупных переяславльских бояр, в том числе — тысяцкого Станислава, участвовавшего в кодификации судебника Владимира Мономаха.   
     За обладание Переяславским княжеством постоянно боролись потомки Мономаха и черниговские Ольговичи. К началу XIII в. там окончательно закрепились суздальские Юрьевичи. В 1239 г. город был взят «копьем» войсками Менгу-хана и разорен дотла. Лишь к середине XVII в. он вновь приобрел важное политическое значение.  
     Первые археологические исследования в Переяславле проведены в середине — второй половине XIX в. Были частично изучены фундаменты Михайловского собора и небольшой каплицы на месте нынешней Успенской церкви. Тогда же начались раскопки Д. Я. Самоквасовым курганного некрополя, продолженные П. 10. Брандербургом. 
     Широкие археологические работы развернулись в городе после Великой Отечественной войны (В. А. Рыбаков, М. К. Каргер, П. А. Раппопорт). С конца 50-х годов в Переяславле вела исследования комплексная экспедиция Института археологии АН УССР, Академии строительства и архитектуры УССР и Переяславль-Хмельницкого государственного исторического музея (ГО. С. Асеев, М. И. Сикорский, Р. А. Юра). В детинце и окольном городе удалось изучить остатки девяти каменных построек, включая фундаменты епископского дворца. Исследованы особенности конструкций оборонительных сооружений, остатки углубленных в землю жилищ, стеклоделательная мастерская.
     Материалы археологических раскопок во многом дополнили и уточнили сведения письменных источников об этапах развития Переяславля. Древнейшие из сохранившихся укреплений города относятся к концу X в. Валы детинца и окольного города сооружены одновременно в технике, характерной для времени Владимира Святославича: сочинение деревянных конструкций с сырцовой кладкой. Найти остатки более ранних сооружений и культурных отложений до сих пор не удалось. При раскопках могильника также были встречены только погребения XI—XIII в. В детинце большой интерес представляют остатки каменных ворот, стены и башни конца XI в.— одной из первых каменных крепостей на Руси. Примером древнерусской каменной постройки гран; датского назначения являются фундаменты прямоугольного епископского дворца. Палата была украшена мозаичными композициями, шиферными плитками, мраморными колоннами. О проживании в окольном городе феодальной знати свидетельствуют обнаруженные там остатки церкви — усыпальницы с шиферными саркофагами и клады с дорогими вещами. Дальнейшее археологическое изучение Переяславля безусловно откроет новые страницы его многовековой истории.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Воинь — пограничный город Переяславского княжества, впервые упомянут в летописи под 1055 г., когда около него Всеволод Ярославич победил торков. Древнее городище Воиня находилось в пойме правого берега р. Сулы, у впадения ее в Днепр, близ бывшего села Воинская Гребля Полтавской обл. Теперь оно залито водами Кременчугского моря. Детинец (площадь 4,6 га) был укреплен подковообразным валом (длина 40 м), упиравшимся концами в берег реки. С внешней стороны вала проходил ров (ширина около 20 м, глубина 3 м). За валом располагался окольный город (площадь 23 га), укрепленный естественными преградами (старицы, болота). К западу от него находился грунтовой могильник. 
     Во всех последующих известиях летописи Воинь, выступает как важный порубежный укрепленный пункт, к югу от которого простирались половецкие земли. Около Воиня неоднократно сталкивались русские и половецкие войска. 
     Впервые локализовал Воинь па месте городища у с. Воинская Гребля в конце XIX в. В. Г. Ляскоронскнй. Затем городище осматривали и описали Л. Падалка, Н. Е. Макаренко, Ф. Б. Копылов, И. И. Ляпушкип. В 1956—1959 гг. памятник исследован экспедицией Института археологии АН УССР (В. И. Довженок, В. К. Гончаров, Р. А. Юра). Вскрыто около 8000 кв. м. 
      Основу сохранившегося вала составляли два ряда деревянных клеток, набитых грунтом. Третий (внутренний) ряд клетей был жилым. Здесь обнаружены остатки глинобитных: печей и различные бытовые вещи. Здесь останавливались в безопасности караваны судов, следовавшие вверх и вниз по Днепру. В детинце и окольном городе исследованы также наземные и углубленные в землю жилища. Въезд в детинец находился с запада.
     Судя по конструктивным особенностям и вещевым находкам изученные укрепления были сооружены в конце XI — начале XII в. Но под ними обнаружены остатки более древних оборонительных линий конца X в. Они состоят из двух валов и рва между ними. В валах применялась сырцовая кладка, столь характерная для строительства времени Владимира Святославича. У этой крепости имелся также окольный город. Его рои, а вероятно, и вал, впоследствии спланированные, были зафиксированы в 100 м 07 укреплений детинца.
     Таким образом, первая крепость в Воине была построена при Владимире Святославиче на месте небольшого (временного?) поселения ромейской культуры. По своей плановой структуре она вполне соответствует порубежным укреплениям той эпохи: детинец предназначался для военного гарнизона, а не заселенный постоянно окольный город — для укрытия окрестных /кителей и воинских резервов. К середине XII в. Воинь превращается в большой город с детинцем, гаванью и обширным окольным городом. По-видимому, клети в валу детинца имели прежде всего хозяйственное значение. В них хранились запасы хлеба и других продуктов. В мирное время население Воиня жило в обычных домах в детинце и окольном городе. Клети в валу занимались во время осады. Поэтому в жилищах на посаде найдено мало предметов, тогда как в сгоревших клетях собрана обширная вещевая коллекция. При раскопках обнаружены остатки мастерской кузнеца-оружейщика, ткацкого станка. Многочисленны находки оружия (меч, перекрестья сабель, наконечники стрел, и копий, боевые топоры, булавы, кистени, фрагменты кольчуг и панцырей), орудий труда ремесленников (кузнецов, ювелиров, косторезов), сельского хозяйства. Среди находок — вислая свинцовая печать, византийские монеты, обломки привозных амфор, стеклянная посуда. 
     Город неоднократно горел. Он был разорен половцами в 1185 г. и окончательно погиб под ударами войск Менгу-хана в 1239 г.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Черниговская земля. Чернигов — один из крупнейших и самых значительных древнерусских городов Среднего Поднепровья. В летописи он впервые назван под 907 г. в числе городов — получателей византийской дани (ПСРЛ, т. I, стр. 31). Город занимал правый, высокий берег р. Десны и состоял из нескольких укрепленных частей. Детинец (площадь около 16 га) располагался на возвышенном мысу при впадении р. Стрижет, в Десну. К детинцу с севера и запада примыкал окольный город (около 40 га), с юго-запада — Третьяк (площадь около 20 га). Вся эта территория охватывалась обширным полукольцом Предградья (площадь около 80 га), укрепления которого, судя по планам XVIII в., переходили на левый берег Стриж-1тя. Под детинцем и к югу от него находился на пониженной и иногда затопляемой части Деснийской поймы Черниговский подол. Общая укрепленная площадь Чернигова превышала 150 га. Древнейшее ядро города окружали курганные могильники.   
     История Чернигова насыщена важными политическими событиями. Уже в начале XI в. город стал столицей Мстислава Владимировича Тмутараканского, поделившего со своим братом Ярославом Мудрым Русь но Днепру. Мстислав строит здесь один из первых каменных храмов — величественный Спаский Собор. Черниговское княжество обособляется от Киева до второй половины XI в. После Любечского съезда (1097 г.) в городе окончательно утверждаются потомки Святослава Ярославича. До середины XIII в. Черниговская земля входила в число важнейших и обширнейших древнерусских княжеств. Владения черниговских князей простирались от бассейна верхнего течения р. Оки па северо-востоке до Курска и Северского Донца на юге и Клецка и Слуцка — на западе. Князья из династии черниговских Ольговичей и Давыдовичей не раз занимали великокняжеский киевский стол. Иногда они воевали, но чаще выступали совместно с половцами в междоусобной борьбе, чем заслужили печальную славу в памяти современников. Чернигов был центром епархии, епископы которой подчиняли себе длительное время и муромо-рязанские земли. Город неоднократно подвергался военным нападениям, выдержал несколько жестоких осад, но во время Батыева нашествия был основательно разрушен. Уже во второй половине XI в. в Чернигове, судя по данным летописи, помимо детинца, существовал и окольный город. Время сооружения Предградья устанавливается предположительно: первая половина — середина XII в., когда Чернигов вступил в пору своего расцвета.   
     О глубокой древности Чернигова свидетельствуют не только величественные курганные раскопки языческого некрополя, но и особый цикл черниговских былин. К сожалению, от собственного черниговского летописания сохранились лишь незначительные отрывки, что затрудняет изучение многовековой истории города. 
     Археологические исследования в Чернигове начались давно, но до конца 40-х годов XX в. они велись от случая к случаю, без особой целенаправленности. Внимание раскопщиков привлекали остатки монументальных построек. Лишь массовые раскопки черниговских курганов, осуществленные в 70—80-х годах XIX в. Д. Я. Самоквасовым, а затем в 1908 г. участниками XIV Археологического съезда, дали много цепных материалов по ранней истории города. После Великой Отечественной воины положение изменилось. В черниговском детинце широкими площадями провел раскопки Б. А. Рыбаков. В течение нескольких лет здесь работала экспедиция Института археологии АН УССР (В. А. Богусевич, Д. И. Блифельд). Архитектурные памятники города исследовали П. В. Холостенко и П. Д. Барановский. Сейчас раскопки в Чернигове и наблюдения за строительными работами осуществляют Исторический музей и Историко-архитектурный заповедник (В. П. Коваленко, А. А. Карпобед).     
     Накопленные материалы во многом уточнили и прояснили картину возникновения и развития города. Культурные слои IX—X вв. обнаружены в детинце, в Третьяке, около Елецкого монастыря. Раннеславянская (роменская) керамика найдена на городище и селище в урочище Еловшина (окраина современного города, левый берег р. Стрижня). Таким образом, к началу X в. на территории Чернигова существовало несколько поселений. О том же говорят соответствующие им курганные группы. Пока трудно установить место древнейшего поселения славян в Чернигове. В первой половине X в. центром, стягивающим вокруг себя остальные поселки, становится городище в устье р. Стрижня. Ранний Чернигов, как и Киев, представлял собой агломерацию поселений, еще разделенных необжитыми территориями, занятых некрополями и сельскохозяйственными угодьями. Но в нем имелся свой общественно-политический центр и главное языческое капище, находившееся в пойме Десны на песчаной возвышенности, недалеко от Ильинской церкви XI в., сохранившее в местной топографии название «Святая роща».    
     В Чернигове - обосновалась местная княжеская династия, представители которой были похоронены в огромных курганах «Княжны Чорны» и «Черной Могиле», Князей окружали могущественные бояре, величественные погребальные насыпи которых являются центрами отдельных курганных групп. Возможно, некоторые из этих бояр вышли из местной родоплеменной знати, подчинившей себе окрестные поселки. 
     Ранний детинец, по предположению Б. А. Рыбакова, занимал юго-западную, более возвышенную часть его будущей территории. И действительно, последующие раскопки обнаружили в 50—70 м восточнее Спасского собора засыпанный позже ров. Княжеский двор в XI в. находился неподалеку от Спасского собора, на месте построенного в начале XII в. Борисоглебского храма. Под его полами и рядом с ним были вскрыты фундаменты двух дворцовых палат. С расширением площади детинца до берегов Стрижня княжеский двор в начале XII в. переместился на северо-восток. Его местоположение фиксируется остатками Михайловской и Благовещенской церквей, исследованных Б. А. Рыбаковым.
     Епископский двор располагался к западу от кафедрального Спасского собора. От него сохранились фундаменты обширной двухкамерной каменной постройки, некогда украшенной фресковой росписью и поливными плитками. В детинце обнаружены также усадьбы феодальной знати и жилища непривилегированного, возможно, зависимого населения. 
     Раннегородской период истории Чернигова завершается во второй половине XI в., когда окончательно складывается плановая структура города с детинцем и первым окольным городом (вероятно, включая, Третьяк), появляются первые пригородные монастыри. О системе уличной планировки города судить трудно. Можно лишь предположить, что ее основу образовывала сквозная магистраль, па юге выводившая на дорогу к Киеву, а на северо-востоке — к Седневу и Новгороду-Северскому. Ее пересекала улица, через Любецкие ворота вливавшаяся в путь на Любеч и Гомель. 
     Расцвет Чернигова в XII в. отмечен возведением новых укреплений (острога) вокруг Предградья и массовым каменным строительством. Помимо сооружения епископских палат и нескольких храмов, в детинце строятся Успенская церковь в Елецком монастыре и Пятницкая церковь на торгу у стен первого окольного города. 
     В процессе раскопок в разных частях Чернигова (детинец, Третьяк, окольный город, Предградье) обнаружено несколько десятков жилых и хозяйственных построек XI—XIII вв. Наряду с рядовыми, частично заглубленными в землю жилищами найдены и богатые наземные жилые комплексы, интерьер которых украшали разноцветные поливные плитки (детинец, Третьяк). Следы ремесленного производства зафиксированы в детинце (кузнечный горн), на Подоле (печи для обжига кирпича), и Предградье около Пятницкой церкви (железоделательное, ювелирное, гончарное). На территории Чернигова найдено несколько кладов с высокохудожественными дорогами вещами. Судя по тому что часть кладов происходит с территории Предградья, здесь также располагались боярские дворы. Следовательно, социальная топография Чернигова и других древнерусских городов была одинаковой. Боярские усадьбы вперемежку с дворами торгово-ремесленного населения размещались во всех частях города, средоточием административно-политической жизни которого был детинец.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Новгород Северский — второй по значению город Черниговского княжества (ныне — районный центр Черниговской обл.), впервые назван в «Летописи путей» Владимира Мономаха, который зимой 1078/79 г. разбил в окрестностях Новгорода половецкий отряд. Город расположен на высоком, обрывистом правом берегу р. Десны при впадении в нее ручья. Детинец (площадь в древности около 3 га) занимал отдельный холм-останец (теперь частично обвалившийся в реку). Его с юга и востока полукольцом охватывал окольный город (площадь около 30 га). В 4 км ниже по течению Десны, на высоком береговом выступе находился древний Спасо-Преображенский монастырь. В окольном городе-остроге, существовавшем уже в середине XII в., имелись двое ворот: Курские и Черниговские. Острожные ворота вели из окольного города и детинец. 
     Княжеский стол в Новгороде Северском образовался в конце XI в., когда после Любечского съезда город с волостью получил Олег Святославич. Его потомки владели Новгородом Северским почти без перерыва до середины XIII в. Новгороду Северскому принадлежали обширные земли от Подесенья, Лесной земли и Вятичей на севере до города Донца на юге и от Сновска и Стародуба на западе до Курска с Посеймьем на востоке. Своего расцвета Новгород достиг во второй половине — конце XII в. при Олеге и Игоре. Эти князья вели вполне самостоятельную политику, примером которой является знаменитый поход Игоря на половцев в 1185 г. На территории княжества образовались удельные владения с центрами в Трубчевске, Путивле и Рыльске. Город окружали боярские и княжеские села, в том числе Мелтеково и Игорево сельцо. 
     Первые археологические раскопки в Новгороде Северском были проведены еще в начале XIX в., однако их материалы не сохранились. В дальнейшем древности города не раз осматривались и описывались археологами (Д. Я. Самоквасов, С. С. Гатцук. М. В. Воеводский, О. Н. Мелыгаковская). Небольшие разведочные раскопки па территории детинца и окольного города осуществил в конце 50-х — начале 60-х годов сотрудник Черниговского историческое музея И. И. Едомаха. С 1979 г. в городе ведет постоянные исследования объединенная экспедиция Институтов археологии АН СССР и АН УССР (А. В. Куза, А. П. Моця). Благодаря полученным данным во многом прояснилась ранняя история Новгорода Северского.  
     В IX—X вв. изрезанный оврагами правый берег реки в районе будущего города был занят несколькими славянскими поселениями. Лепная керамика роменского типа найдена и детинце, па возвышенности за ручьем, в урочище «Городок» и южнее детинца во дворе ветеринарного училища и около Никольской церкви. В детинце исследовано три жилища этого времени. Их нижние части углублены па 0,8—0,5 м в материк. Котлованы имеют размеры 4—4,5 x 4—5 м. Глинобитные печи помещались в углах. Вдоль степ и в углах прослежены ямки от столбов. Рядом с жилищами находились хозяйственные сооружения — колоколовидные ямы для хранения продуктов. В :шполпепии жилищ, па полу и в печах собрана лепная керамика, костяные проколки, астрагалы, железные ножи, глазчатая бусина и пр. В конце X в. поселок в детинце укрепляется валом, по крайней мере с южной и юго-западной сторон. Основу вала составляли деревянные срубные конструкции. В его насыпи обнаружены обломки только роменской и раннегончарной посуды, что и датирует время сооружения первых укреплений в Новгороде Северском, тем более что строительная прослойка вала перекрыла одно из упомянутых выше жилищ. В начале XI в. рядом с валом строится новое, слегка углубленное жилище срубной конструкции с печью-каменкой, находившейся посередине. Керамика из этой постройки — вся гончарная, типичная для XI в.    
     Таким образом, сооружение первых укреплений в Новгороде Северском совпадает по месту (р. Десна) и времени со строительством порубежных крепостей Владимиром Святославичем. По-видимому, Новгород входил в число городов, основанных в его княжение. Новый этан в жизни города приходится на конец XI — начало XII в., когда перестраиваются оборонительные линии детинца и возводится острог вокруг окольного города. Следы этого строительства хорошо зафиксированы в раскопках. Северо-западную часть детинца занимает княжеский двор. Здесь исследованы остатки большого (7,5X7,5 м) погреба-медуши, в котором хранились амфоры с напитками и маслом. Где-то поблизости строится каменная церковь. Плинфа от нее со следами цемянки постоянно встречается при раскопках. Надо полагать, что это был храм Михаила, ставший впоследствии усыпальницей князя Олега Святославича. Жилища XI—XII вв. найдены как в детинце, так и па посаде (в окольном городе). В XII в. постройки становятся целиком наземными с деревянными или глинобитными полами. Среди находок обращают на себя внимание - вислая свинцовая печать архаического типа князя Свято-слана Ярославича, обломки киевской и византийской стеклянной посуды, поливное крымское блюдо, шпоры, наконечники стрел и копий, литейные формочки, боевой топор и т. п.   
     В конце XII в. на территории будущего монастыря строится каменная Спасская церковь, украшенная по фасадам пучковыми пилястрами с майоликовым полом и фресковой росписью. Здесь, возможно, помещалась загородная княжеская резиденция, так как у фундаментов здания отмочен культурный слой с бытовыми находками XII в. 
     Археологические наблюдения вполне соответствуют сведениям письменных источников по истории Новгорода Северского. Город основывается в конце X в. в гуще славянских поселений па северо-восточной окраине Русской земли. Появление в Новгороде княжеского стола отмечено строительством новых укреплений, в том числе и вокруг окольного города. В XII в. город — центр обширного княжества успешно развивается, в нем возводятся каменные храмы, в его окрестностях появляются владельческие села со всякой «готовизной», медным и железным «тяжким товаром», запасом хлеба, табунами лошадей, челядью и пр. В 1239 г. Новгород был разрушен войсками Батыя. Слой гибели Новгорода хорошо прослеживается в детинце. Здесь даже образовалась прослойка погребенного дерна. Лишь в конце XIII — начале XIV в. жители вновь вернулись на пепелище.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Вщиж (ныне село Брянской обл.)— удельный город Черниговского княжества, впервые появляется на страницах летописи под 1142 г. Древнее поселение занимает треугольный мыс высокого левого берега р. Десны при впадении в нее ручья. Городище состоит из детинца (площадь 1,2 га), окольного города (площадь 2,6 га) и обширного селища-посада. Сохранились остатки вала и рва, укреплявшего Вщиж с напольной стороны, а также следы рва, отделявшего детинец от окольного города. 
     О Вщиже мы узнаем из летописи в связи с усобицей черниговских князей со своим старшим братом—Всеволодом Ольговичем Киевским. Привлекая на свою сторону двоюродных братьев Давыдовичей, Всеволод уступил им из состава Черниговской волости Вщиж и Ормику. Земли, «тянувшие» к Вщижу, именовались Подесепьем. Здесь известны еще два небольших городка: Воробейка и Росусь. В 1156 г. во Вщиже образовался удельный княжеский стол, который занял Святослав Владимирович, сын Владимира Давыдовича. В 1161 г. Вщиж выдержал пятинедельную осаду черниговских, киевских, смоленских и полопких князей. После смерти бездетного Святослава Владимировича в 1166 г. вщижским князем стал один из сыновей Святослава Всеволодовича. 
     Вщижское городище привлекло к себе внимание во второй половине XIX — начале XX в. (П. П. Горожанский, С. С. Деев, И. Е. Евсеев, М. М. Фомин, А. Н. Шульгин). Однако значительные раскопки памятника были проведены В. А. Рыбаковым в 1940, 1948—1949 гг. Обнаружено, что первые древнерусские укрепления были возведены па месте более древнего (IX—X вв.) славянского поселения. В X в. городище занимало лишь самую стрелку мыса и, возможно, играло роль временного стала на пути киевского полюдья. В середине XII в. в связи с превращением Вщижа в удельный город расширяется территория детинца, обводится валами и рвами окольный город, где строится каменный храм. Как показали раскопки, при перестройке оборонительных сооружений на стрелке мыса была поставлена деревянная шестиугольная башня. Другая деревянная башня-донжон возводится в центре детинца. Найдены остатки дворца, а также жилищ рядовых и знатных горожан. Собран разнообразный вещевой материал: детали убранства храма, западноевропейский бронзовый водолей, пряжка с золотым оленем, личина от шлема, кабаний клык с древнерусской надписью, орудия труда, украшения. В окрестностях городища найден древнерусский гончарный горн с посудой. Мощной «пожарной» прослойкой отмечена гибель поселения во время Батыева нашествия.
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Серенск (ныне дер. Калужской обл.) принадлежал к числу городов, расположенных в Черниговской волости «Вятичи». О первом упоминании Серенска в летописи нет единого мнения. В Ипатьевском списке сказано, что, возвращаясь в 1147 г. из Москвы, Святослав Ольгович нашел сначала к Любынску, а затем к Неринску. Но в Воскресенской летописи вместо Неринска назван Серенск. Предпочтительным кажется чтение более древнего Ипатьевского списка, поскольку Серенск находится вдали от р. Оки, Обе же летописи согласно утверждают, что Святослав, подойдя к городу, «перешед Окоу и ста». Бесспорным тогда остаются упоминание Серенска в Летописце Переяславля Суздальского под 1207 г. и в Новгородской Первой летописи под 1232 г.    
     Древнее городище занимает высокий мыс правого берега р. Серены при впадении в нее безымянного ручья. С севера поселение защищала река, а с запада и востока — глубокие овраги. К подтреугольному в плане детинцу (площадь 0,2 га) примыкает трапециевидный, обнесенный с трех сторон валом, а с напольной — еще и рвом, окольный город (площадь около 2,8 га). На береговом плато за окольным городом располагалось неукрепленное селище-посад. 
     В конце прошлого века памятник был частично исследован Н. И. Булычевым. В последние годы раскопки Серенска ведет Т. Н. Никольская (вскрыто в детинце более 1000 кв. м). Культурный слой подразделяется на три горизонта: IV—VII вв. (мощинская культура), XII—XIII вв. (древнерусское время) и XIV—XVI вв. Средний горизонт насыщен углями, золой, обгоревшими плахами, мелкими камнями и множеством вещей. Судя по типологии находок он относится ко времени Батыева нашествия. Здесь вскрыты плохо улавливаемые остатки срубных наземных жилищ с печами-каменками, хозяйственные постройки, а также погребения и беспорядочные скопления человеческих костей — следы гибели города в страшном пожаре 1238 г. 
     Особый интерес представляет собранная в Серенске коллекция, характеризующая высокое развитие ремесла в этом маленьком городке, затерявшемся в вятичских землях. Найдены инструменты для обработки железа и дерева. Целая серия каменных литейных форм (более 50) для изготовления полых украшений (бус, височных колец) и пластинчатых и створчатых браслетов, перстней, подвесок, крестиков вместе с медными матрицами свидетельствуют о незаурядном мастерство серенских ювелиров, мало в чем уступавших «кузнецам меди и серебру» из столичных центров. Была открыта также мастерская стеклодела, производившего браслеты. Среди находок — предметы вооружения, сельскохозяйственные орудия, бытовые вещи, два золотых перстня, каменые литейные формочки с древнерусскими надписями. 
     Серенск основывается, по-видимому, в середине XII в. на необжитом месте. Он сразу строится как городской центр, о развитии которого пекутся черниговские князья. Город контролировал сухопутную дорогу из Подесенья и более южных областей па северо-восток. Надо полагать, Серенск являлся домениальным владением Михаила Всеволодовича Черниговского, иначе трудно объяснить походы суздальских князей (в случаях конфликта с Михаилом) на этот город.
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Галицая земля. Галич — центр юго-западной Руси, столица Галицкого, а затем Галицко-Волынского княжества; впервые упомянут в летописи под 1138 г. Древнее городище Галича сохранилось в с. Крылос Ивано-Франковской обл. Оно занимает холмистый мыс, образованный р. Луквой и ее притоком Мозолевый Поток, недалеко от впадения первой в Днестр. Хорошо прослеживаются детинец (площадь около 20 га) и примыкающий к нему с юго-запада подпрямоугольный окольный город (площадь около 25 га). Детинец с напольной (южной) стороны укреплен двумя линиями валов (высота до 9 м) со рвами между ними. Окольный город в свою очередь отделяла от берегового плато укрепленная полоса (ширина 92 м) из трех параллельных валов (высота до 3.5 м) и рвов. В линиях укреплений сохранились проходы, где находились ворота. У подножия мыса по обоим берегам р. Луквы размещался в урочище Подгородье неукрепленный посад (площадь около 200 га). На территории Галича сохранились руины нескольких каменных церквей.
     Сведения о Галиче начинают регулярно появляться на страницах летописей с середины XII в., когда Владимир Володаревич перенес сюда в 1141г. из Звенигорода свою столицу после смерти Ивана Васильевича. Территория Галицкого княжества охватывала бассейн верхнего и частично среднего течения Днестра, верховья р. Сапа. Ее юго-западные границы проходили по Карпатским горам, а северовосточные—по водоразделу левых притоков Днестра и правых притоков Припяти. Южные рубежи княжества не имели устойчивой границы. Иногда власть галицких князей распространялась до низовьев Днестра и устья Дуная. Среди древнейших центров земли были Перемышль, Звенигород и Теребовль. где сидели в конце XI в. сыновья князя-изгоя Ростислава Владимировича: Рюрик, Володарьи Василько. Близость Галича к Венгрии и Польше обусловила его тесные связи с этими европейскими государствами, а также с Византией и миром южнорусских степей. Венгерский король и польские князья не раз вмешивались в галицкие события. Расцвет Галицкого княжества связан с деятельностью сына Владимира, Ярослава Осмомысла (1153—1187).Этим князем, железными полками заступившим путь венгерскому королю, рядившим суды до Дуная, отворявшим ворота Киеву, восхищался автор «Слова о полку Игореве». 
      В богатой и плодородной Галицкой земле быстро сформировался слой могущественного боярства, постоянно боровшегося против укрепления самодержавной власти князей. Летопись сохранила имена многих галицких бояр (Владимир, Доброслав, Судислав и др.), имевших свои дружины, неприступные замки п но своему желанию приглашавших или нагонявших князей.      На рубеже XII—XIII вв. Галицкое и Волынское княжества объединились под властью Романа Мстиславича. Галич стал столицей одного из крупнейших древнерусских княжеств, хорошо известных даже в Германии, Франции и Риме. После почти 30-летних усобиц в городе окончательно утвердился сын Романа Даниил. При нем, несмотря на тяжелые последствия ордынского ига, Галицко-Волынское княжество продолжало оставаться в числе самых развитых и политически сильных русских земель. В Галиче составляется летопись Даниила. 
     Исследования галицких древностей начались еще в 80-е годы XIX п. Помимо сохранившейся в с. Шевченково церкви св. Пантелеймона, па территории Галича были раскопаны в разное время руины еще нескольких каменных построек. Однако исследователи продолжали спорить о местоположении древнего города. Лишь раскопки в 1936—1941гг. (Я. Пастернак) фундаментов галицкого кафедрального Успенского собора в с. Крылос положили конец дискуссии. В советское время археологическое изучение Галича вели М. К. Каргер, В. К. Гончаров, В. И. Довженок, В. В. Аулих. Благодаря этим исследованиям удалось восполнить обширные пробелы в летописной истории города. 
     Древнейшее укрепленное поселение (конца X— XI в.) находилось в урочище Золотой Ток на северной оконечности Крымской горы — мыса. Его размеры невелики (150X200 м). Городище защищал земляной вал, усиленный с напольной стороны каменной кладкой. Но жилая застройка X и. (частично углубленные в землю жилища) обнаружена и далеко за валами. О постепенном выделении Галича ил массы окрестных поселений свидетельствуют клады арабских дирхемов (IX—X вв.) и серебряных украшений. 
     В связи с превращением Галича в столицу большого княжества в середине XII в. значительно расширяются его укрепления (1-я линия валов). По гребню вала шла деревянная стена из дубовых бревен. Укрепления Золотого Тока были заброшены, но здесь отстраивается княжеский деревянный дворец. Конструктивные особенности этой большой наземной постройки до конца не выяснены. От нее найдено множество декоративных керамических плиток со штампованными изображениями различных животных, людей, птиц и растений; резные декоративные камни. Отсюда же происходит золотой колт с перегородчатой эмалью, серебряные трехбусинные височные кольца, браслеты, свинцовые вислые печати. На Золотом Току исследованы и другие (столбовые и срубные) жилые постройки с глинобитными печами и зерновые ямы. К юго-западу от Золотого Тока располагался Успенский собор — центр Галицкой епархии, образованной в конце 50-х годов XII в. Огромный (37,5X32,5 м) пятинефный собор по площади уступал лишь Софии Киевской. Степы храма были сложены ил тесаных известковых блоков и украшены резьбой. Пол выстилали майоликовые плитки. Изнутри собор украшала фресковая роспись. В притворе обнаружен каменный саркофаг, в котором был похоронен пожилой мужчина, возможно, строитель собора — Ярослав Осмомысл. 
     Время сооружения укреплений окольного города достоверно не установлено. Вероятно, они возведены во второй половине XII в. В окольном городе были найдены остатки сыродутной печи для выплавки железа. Интересные результаты дали раскопки в урочище Подгородье (неукрепленный посад). Здесь исследованы фундаменты двух каменных церквей, а также жилища и ремесленные мастерские: ювелирная, медеплавильная, кузнечная, гончарная. Один из изученных домов имел два этажа. В Юрьевском урочище, расположенном через балку от Золотого Тока, выявлены остатки наземного дома, окна которого украшали цветные витражи. Основное ядро Галича окружали феодальные дворы галицких бояр. Многие из них имели собственные деревоземляные укрепления и родовые церкви. Всего па сегодняшний день па территории древнего Галича и в его окрестностях зафиксировано около 30 каменных построек древнерусского времени (исследовано девять). 
     Археологические материалы прекрасно документируют этапы территориального роста и расцвета Галича, совпадающие со временем его возвышения в социальной иерархии древнерусских городских центров.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Перемышль — древнейший центр юго-западных земель Руси, впервые упомянут в летописи под 981г. Следы древнего городища сохранились па высоком мысу (Замковая Гора) правого берега р. Сана при впадении в него р. Вяры. Городище состоит из двух укрепленных частей: детинца и окольного города общей площадью около 8 га. К укрепленной части поселения примыкали обширные селища-посады. 
     Расположенный па русско-польском пограничье Перемышль на рубеже X—ХI вв. входит в состав Древнерусского государства. Его князем во второй половине XI в. становится Рюрик Ростиславич, а затем его брат Володарь. С утверждением столицы в Галиче Перемышлm сохраняет важное значение социально-экономического центра особой Перемышльской земли (волости) и иногда передается галицкими князьями - во временное держание другим князьям. В летописях упомянуты села вокруг города и княжеский двор с множеством всякого товара, находившийся под городом. В Перемышле был свой тысяцкий. 
     Раскопками польских археологов (50—00-е годы XX в.) установлено, что детинец Перемышля был обнесен в X в. валом, основу которого составляла срубная конструкция. Окольный город, вероятно, был укреплен во второй половине XI в. Во время раскопок обнаружены остатки углубленных в землю (X—XI вв.) и наземных (XII—XIII вв.) жилищ. Исследованы руины трех каменных храмов и княжеского творца (XI—XIII вв.). Среди вещевых па-ходок обломки стеклянных браслетов, височные кольца киевского типа, крестььэпколпиопы, шиферные пряслица, вислые свинцовые печати князя Давида Игоревича. На противоположном берегу р. Сана раскопаны восемь гончарных и два железоплавильных горна.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Звенигород (современное с.Звенигород Львовской обл.) назван в летописи под 1080 г. в связи с убийством в его окрестностях князя Ярополка Изяславича. Остатки сильноразрушенного древнего городища занимают возвышение среди болотистой низины, где три протоки сливаются в р. Белку. Детинец, четырехугольный в плане (площадь 3 га, по другим данным 8 га), находится па невысоком мысу в юго-западной части поселения. От окружавших его некогда по периметру валов и рвов сохранились лишь небольшие отрезки. С востока и севера к детинцу примыкал окольный город (площадь около 13 га). Кругом, в урочищах Завалье, Загородище, Стяги, Замосточье и др. располагались открытые селища-посады. 
     В конце XI —начале XII в. Звенигород был стольным городом Володаря Ростиславича. Позже Звенигород иногда получали младшие галицкие князья. Город занимал стратегически важное положение па пути в Киев и на Волынь. Случайные паходки древнерусского времени на территории древнего Звенигорода привлекли к нему внимание любителей-археологов и историков в конце XIX — начале XX в. Стационарные археологические исследования осуществлены здесь в 1953—1973 гг. (И. К. Свешников, Г. М. Власова, В. С. Шеломевцев-Терский, А. А. Ратич). Вскрыто более 6000 кв. м.
     В детинце были обнаружены фундаменты небольшого (12,5X10,5) трехмерного храма с пристроенной к нему усыпальницей. Северо-восточнее храма исследованы Т-образные в плане фундаменты дворцового помещения. При изучении остатков вала детинца были открыты следы внутривальных деревянных конструкций. Судя по находкам первые поселения на территории Звенигорода возникли в X в. Укрепления строятся, надо полагать, в середине — второй половине XI в. В Звенигороде раскопано 43 углубленных в землю (X—XI вв.) и 46 наземных (XII—XIII вв.) жилища, а также много погребений древнерусского времени (в том числе в каменных ящиках и саркофагах). О развитии ремесла свидетельствуют мастерские костерезов, сапожника, орудия труда ювелиров, плотников, кузнецов. Из предметов вооружения найдены меч, наконечники стрел и копий, боевые топоры, стреме-па, шпоры. С территории княжеского двора происходит золоченый крестопколпион, инкрустированный белой и синей эмалью. В коллекции вещей семь древнерусских свинцовых печатей и византийская монета XI в. Развитие Звенигорода было прервано нашествием Батыя в 1241 г.
     
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Теребовль (современное с. Зеленче Тернопольской обл.) назван впервые в летописи под 1087 г. как столица Василька Ростиславича. Древнее городище (площадью более 2 га) расположено на мысу при слиянии р. Гнезны с р. Серетом. Детинец города был укреплен дугообразным валом (высота 3 м) и рвом, ныне почти полностью уничтоженными. С северо-запада к детинцу примыкал окольный город, вытянувшийся вдоль берега реки и также защищенный валом и рвом. Вокруг находились неукрепленные селища-посады. 
     После Василька Ростиславича в Теребовле княжил его сын Иван, умерший бездетным в 1141 г. Тогда вся Галицинская земля объединилась под властью Владимира Володаревича, а Теребовль утратил статус стольного центра. Однако город оставался центром волости и еще в начале XIII в. передавался в кормление младшим галицинским Князьям.
     Археологические исследования па территории Теребовля (И. К. Свешников, Г. М. Власова) показали, что город возчик не раньше второй половины XI в. Большинство материалов из раскопок (серебряные и бронзовые украшения, каменные литейные формочки, стеклянные браслеты, бытовые вещи) относятся к XII —середине XIII в. После нашествия Батыя Теребовль пришел в упадок.
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Волынская земля. Владимир Волынский впервые упомянут в летописи под 988 г. как стольный город Всеволода — одного из сыновей Владимира Святославича. Древнее поселение располагалось на небольшом возвышении среди заболоченной низины правого берега р. Луга при впадении в нее р. Смочь. Хорошо сохранились лишь укрепления детинца (площадь 1,5 га) под прямоугольного в плане (городище волынского типа). Окружающие его по периметру валы достигают высоты 6—8 м. Главный въезд прослеживается с северной стороны, а с южной заметен небольшой проход к реке. Детинец омывается протоками речки Смочи. Линия укреплений окольного города восстанавливается с трудом. Ее удалось реконструировать П. А. Раппопорту, сопоставляя планы города XVIII в. с остатками валов и рвов па местности. Земляные укрепления охватывали детинец широким полукольцом, а с северной наиболее низменной стороны они шли в два ряда. Площадь окольного города превышала 60 га.       
     В истории Руси Владимиру принадлежит заметное место. Судя по названию и первому летописному упоминанию город был основан Владимиром Святославичем в конце X — начале XI в. Как опорный пункт Киевского государства на западе Руси он занимал старый племенной центр дулебов-волынян — Волынь. В XI в. киевские князья распоряжаются Владимиром и Волынью, сажая туда младших представителей княжеской династии. По завещанию Ярослава Мудрого город достался его младшему сыну Игорю. В конце XI — начале XII н. князья на владимирском столе постоянно меняются. Здесь княжили Олег Святославич, Ярополк Изяславич, Давыд Игоревич, Мстислав Святополчич, Ярослав Святополчич, Андрей Владимирович, Изяслав Мстиславич. Только в середине XII в. Владимир и Волынское княжество окончательно закрепляются за потомством Владимира Мономаха. Они стали вотчиной Изяслава Мстиславича, опираясь на которую он боролся за великокняжеский киевский стол. Политику отца продолжал Мстислав Изяславнч. В 1199 г. Волынь и Галич объединились пол властью внука Изяслава — Романа Волынского. Вскоре Роман Мстиславич овладел Киевом и стал самодержавцем всея Руси. При Данииле Романовиче Владимир сохранял значение второго центра Галицко-Волынской земли. В 1262 г. его мощные укрепления русские князья не могли быстро сровнять с землей по приказу ханского полководца Бурундая из-за их «величества».       
     Владимир, как и многие западнорусские города, пережил тяжелые годы нашествия Батыя и ордынского ига, сохранив известную самостоятельность. Впоследствии он оказался в составе польско-литовского государства.       
     Город был центром обширной епископии. Из сообщений летописи известно о существовании во Владимире Гридшиных и Киевских ворот, дворов знати, собственных тысяцких. Источники упоминают владимирские церкви. Успенский кафедральный собор, Дмитрия и Михаила в Михайловском монастыре. 
     Древности Владимира привлекли внимание исследователей еще в XIX в. Однако до сих пор город остается в археологическом отношении почти неизученным. Из архитектурных памятников Владимира до наших дней сохранился Успенский собор, построенный в 1170 г. князем Мстиславом Изяславичем к юго-западу от детинца. Это большой шестистолпный храм, подражающий киевским образцам. Напоминают план Кирилловской церкви в Киеве остатки другой каменной постройки па противоположной окраине Владимира. Рядом с ней во второй половине XIII в. была построена круглая (Михайловская) ротонда с тремя апсидпыми нишами в толще стен. Время возникновения укреплений окольного города во Владимире пока не установлено. Вероятно, они были отстроены в середине XII в. при Изяславе Мстиславиче или его сыне Мстиславе.
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Сутейск — один из самых западных древнерусских городов, близ которого в 1069 г, Владимир Мономах заключал мир с поляками. Остатки древнего городища занимают мыс при слиянии рек Пора и Вепша (Вепря). Укрепленная часть поселения состоит из трех площадок (общая площадь около 3 га). Детинец (37 х 30 м) подпрямоугольный в плане, по периметру обнесен валом (высота 6 м), а с юго-восточной стороны и рвом. Следы проездных ворот сохранились с восточной и западной сторон. С севера к детинцу примыкает 1-й окольный город, укрепленный с востока валом, а с запада ограниченный крутыми склонами мыса. С севера его защищает болотистая пойма р. Пора. Ворота прослеживаются с юго-востока. К детинцу и 1-му окольному городу с юга и востока примыкает 2-й окольный город, в свою очередь защищенный линией валов и рвов.
     Сутейск входил в число Червенских городов, из-за которых спорили Русь и Польша в конце X—первой половине XI в. Как форпост Руси на ее западных рубежах он первым служил объектом для нападения. 
    Раскопками польских исследователей установлено, что укрепления детинца и 1-го окольного города были возведены одновременно в первой половине XI в. па месте более древнего поселения IX—X вв. Укрепления 2-го окольного города построены позже, на рубеже XI—XII вв. Основу конструкции валов составляли ряды деревянных срубов. На городище обнаружены остатки углубленных в землю жилищ, хозяйственные ямы, древний колодец. Кроме обломков гончарной посуды, найдены различные орудия труда, оружие, украшения, свинцовые вислые печати князя Давыда Игоревича. На территории поселения открыт грунтовый могильник XI—XIII вв. Исследователи датируют памятник IX—XIII вв., хотя он упомянут в Списке русских городов дальних н ближних конца XIV в.
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.

Белз (современный г. Бела Львовской обл.) принадлежал к числу Червенских городов и был отвоеван Ярославом Мудрым в 1030 г. Остатки древнего города расположены на низком левом берегу р. Солокии между ее основным и старым руслами в урочище Замочек. Укрепленная часть поселения состоит из двух частей: детинца и окольного города. Валы и рвы местами сильно разрушены. Детинец (площадь около 4 га) прямоугольных очертаний (220 х 190 м) был обнесен по периметру валом. Примыкавший к нему с юго-востока окольный город (площадь около 3 га) укреплен валом с трех сторон, кроме обращенной к детинцу. Город окружен неукрепленными селищами-посадами, занимавшими соседние возвышенности среди болотистой низины. 
      В конце XII в. Белз с волостью выделяется из состава Червенских земель. В городе появляются удельные князья, а в источниках — раздельные упоминания о Червенской и Белзской землях. Белз приобретает важное значение в Волынском княжестве, которое сохраняет до середины XIV в. 
     Древности Белза известны в специальной литературе с конца XIX в. В 30-е годы памятник осматривался Л. Чачковским, составившим его описание. В 1963 г. город обследовал П. А. Раппопорт. Сейчас систематические раскопки в Белзе проводит экспедиция под руководством В. М. Петегирича. 
     В детинце мощность культурного слоя превышает 2,5 м, а в окольном городе —1,5 м. Обнаружены остатки наземных домов с глинобитными полами, хозяйственные ямы, развал гончарного горна. Среди находок — гончарная древнерусская посуда, орудия труда, ножи, боевой топор, наконечники стрел, шпоры, обломки стеклянных браслетов, шиферные пряслица, изделия из кости, свинцовая актовая печать. Абсолютное большинство находок датируется XI—XIV вв., преобладают материалы XII—XIII вв.
     
     По материалам книги «Древняя Русь. Город, замок, село». Под редакцией Б.А. Колчина. «Наука», Москва 1985г.