В гостях сижу -- вижу телевизор -- плоский, большой, показывает кино. Я не знаю как называется все это новомодное изображение, но выглядит оно плохо. Как снятые на видео фильмы девяностых годов.

Если комфорт иногда --- то вштыривает неплохо.

У меня теперь есть шелковая пижама. В комплекте с электропростыней и электронной книгой -- развращает. Вообще нет никаких стимулов для того, чтобы вылезать из постели. Если например поставить рядом вазу с яблоками, то подниматься придется только для того, чтобы быстренько добежать до туалета, ну и покурить. А то и курить бросить, потому как лень ходить в магазин за сигаретами. Но с другой стороны -- яблоки же все равно придется покупать, так заодно и. Можно конечно еще завести себе ночной горшок. Но это уже слишком.

Я так понимаю уже пришло время писать про новый год?

Повторяю, я в гостях. Хозяева меня отмыли, накормили, напоили, предоставили стиральную машину, безлимитный интернет, отдельную комнату и отвезут домой в автомобиле. А в промежутках говорят -- срочно женись, покупай дом, оседай в крыму,срочно женись, покупай дом, оседай в крыму,срочно женись, покупай дом, оседай в крыму,срочно женись, покупай дом, оседай в крыму,срочно женись, покупай дом, оседай в крыму. Мы будем помогать тебе советами. Такие милые люди. Пойду нахуй женюсь убьюсь. Они, кстати, действительно неплохие. Может, просто попросить их чтобы удочерили меня?

Почему это случилось со мной? Вопрос бессмысленный, ни почему, просто случилось. Да и не со мной, что я, так, действующее лицо, даже не главный персонаж. Шла по обочине, а шарахнуло нормально, хоть и в другого целили. В другого попало, меня задело и вышвырнуло вон. И вроде думать сейчас о себе как-то мелко, на фоне события, а с другой стороны как-то надо опять жить, да и та, другая линия жизни, в которой я ведущий актер, она тоже требует. А меня нет почти -- распылило и только нескончаемая головная боль еще притягивает частицы. Кто бы мог подумать, однако, что именно головная боль будет напоминать мне что я -- это все еще я. Так хотелось от нее избавиться, да и получилось почти, но до поры до времени, как выясняется. Трудно вместить в себя даже часть происходящего, а надо вместить все. Когда я смотрю на это сверху, вижу кино, скупое, где человек совершает какие-то действия и говорит какие-то слова, совершенно не имеющие отношения к тому, что происходит у него в душе. Ну, почти не имеющие. Но мне, как зрителю, полагается догадаться, что все не так просто, как выглядит.Что за всем этим бытовым копошением, что-то такое стоит, невыразимое. Что-то очень сильно дешевеющее, стоит попробовать сказать об этом прямым текстом. Или даже как-то намекнуть. Вот такие вот художественные рамки и крутись как хочешь. Крутиться, понятно, не надо. Вообще можно на какое-то время замереть. И, с грустью приходится признать, что это "какое-то время" может продлиться долго. Опыт подсказывает -- лет на десять такой заморозки хватает. Это жаль конечно, но, может,в этот раз удастся что-то изменить? Может, и удастся, но для этого надо вытащить из себя и этот страх, и эту к себе жалость, и этот вопрос, с которого все началось, и это желание, с которым я уже однажды долго жила -- только пусть ничего не происходит, только пусть ничего не происходит. Да и вообще, в этой истории слишком много Я. Хотя оно здесь выглядит неуместно. Потому что история не про меня. И значит себя тоже надо вытащить.

Про меня другая и сама-то по себе запутанная, но там я хоть что-то могу сделать. Ну, хотя бы не чувствовать себя лишней.

Думаю, я сейчас плохо справляюсь, хотя и прикладываю старание. Но тут ведь не в старании или исполнительности дело. В другом. Равновесие нарушено, и сейчас я с трудом сохраняю баланс, тратя на это много сил. Чем больше сил, тем меньше толку. И очень трудно избавиться от судорог, но надо, иначе так и останусь копошиться в этой заморозке, как в плохом авторском кино. Ну то есть я ничего не имею против авторского, если ему, автору, есть что предъявить, кроме невнятного мычания. А мне вот пока нечего.


*Есличо, это не требует утешения и поддержки. Это вообще не про то.

.

.


Это если кто сомневался, что я старуха Шапокляк. Ну не сейчас еще старуха, но двигаюсь в выбранном направлении.

Здесь случилась весна -- тепло и пахнет жизнью. Я изменяю интернету с электронной книгой, в интернет надо ходить в соседний дом, тут нет никого, холодно,но интернету хоть залейся, а книга всегда под рукой и закачано туда уже на год вперед. Быков прочитан, хороший Быков, но жути под конец нагнал, мне идеологически чуждой. Теперь Мураками последний. Молодец Мураками, наш человек. Без жути, так, кошмарит по чуть-чуть. Хозяйство забросила, это бы ничего, если одной жить, но Наташка расслабиться не дает. Сегодня я не смогла предоставить ему завтрак, за что была вознаграждена спектаклем "Умирающий котик". Там было все -- и пронзительный взгляд, и демонстративное вылизыванье пустой миски, и тоскливые песни, и тревожные метания, только что дохлым не притворялся. Между тем, он уже поперек себя шире и разгрузочный день повредить ему не может. Но в магазин пришлось сходить. Диета вразумила животное -- однопроцентный кефир пошел на отличненько, с чавканьем. На десерт корму дала, так он вообще затрясся. С кормом конечно подстава. Вроде удобно -- дешево и без геморроя, насыпал сухариков и все. Но, чувствую, развращает это питание котиков, какие-то они становятся сами не свои от него. Как дети от синтетического грызла -- конфеток-сухариков. Дуреют.

Я рисую, как осатанелая, скоро надо ехать в Москву. Нельзя же откладывать до бесконечности, да и деньги кажется заканчиваются. Я туда не смотрю, но на ощупь, пачечка как-то подозрительно истончилась. Надо пополнять. Кстати, если кто чего хотел, напомните, а то буду я на большой земле недолго, так чтобы все успеть и никого не обидеть. А неохота ехать -- тут тихо, весна опять же, а там все по взрослому. Все больше утверждаюсь в своем эскапизме, только вот не уверена на счет мира иллюзий. Какие ж тут иллюзии -- вот горы, вот котик Наташка, вот колодец, с крыльца море видно. Википедия пишет, что, мол, "человек перестаёт проявлять интерес к известным ему и принятым в обществе ценностям, предпочитая мир своих грёз". Но, извините, принятые в обществе ценности я в гробу видала и в белых тапках, не подходят они мне. И, более того, они-то как раз и являются вполне себе иллюзорными. В общем, если крысиной возне придать статус общепринятых ценностей, то как называть отрицание этой возни -- неважно. Эскапизм, так эскапизм, грезы так грезы.

К зиме местные жители чрезвычайно добреют, что хорошо видно на примере водителей маршруток. Нет более свирепых и хамских граждан летом, а сейчас ласковые, как папа родной. На вопросы отвечают любезно, недавно фотографировала расписание, висящее в кабине, так он чуть ли не предложил переписать мне его от руки. В смысле он для меня перепишет. Еле отбилась. Удивлена, но не слишком. Просто тут никто никак не может привыкнуть к летнему наплыву людей. От людей дуреют, как Наташка от сухого корма, свирипеют. Потом же приходят в себя и оказываются неплохими, в общем людьми.

Ездила недавно с Катей и ее детьми в баню. Баня меня подкосила, даже странно. Вроде чистая такая, гладкая, стала, пятки отскребла, ногти отчистила (ненадолго, ногти в деревне долго чистыми не бывают. У меня по крайней мере), но тем не менее. Все заболело, спала отвратительно и вообще пару дней состояние было мерзейшее. Интересно, почему так. И что делать, баня-то мне в принципе по нраву, там тепло и много воды. И, поскольку принять ванну в крыму практически невозможно, баня -- единственная возможность отмыться до скрипа. Душ и поливание себя из ковшика такого эффекта не дают, вроде и чистый, а не то. Засада.

Ладно, пойду к котикам, не скучайте.

В Крыму бывает переломный день, когда особенно спится. Море приобретает свинцовый тон, небо склоняется над ним, как родня над тяжелобольным:все шло тихо и, думалось, обойдется, как вдруг он за ночь стал другим существом, в котором идут иные процессы. Может быть, это даже выздоровление, но мы не знаем, какой ценой оно куплено. Допустим,разбойник, только что бушевавший и бившийся в берега, дал обет переродиться и стать другим, и вот ему дарована жизнь, но платой стало осознание прежних грехов -- он лежит суровый, неподвижный, погрузившись в себя, в ужасе созерцая прошлое, и небо в странном любопытстве смотрит на это новое существо. Что же, значит и мне измениться? Изволь, я тоже стану свинцово. Этот день наступает обычно в ноябре, после буйства октябрьских штормов, и если в октябре еще тепло и, кажется, обратимо -- то в ноябре уже мертвенно; былой избыток сил переродился в страшное, бело-синее, мутное на горизонте спокойствие и, потому так трудно разомкнуть глаза. Но разомкнуть надо, не вечно греться в убогом тепле.

для себя навыписывала

Я косая, как мартовский заяц. А котик ничего, прямо смотрит в камеру.

Фотографий много накопилось. А слов мало. Так что картинки пока.



С собачкой и с птичкой

Я шла по центральной улице Щебетовки -- по сторонам особнячки пятидесятых годов, деревья. Ни одного человека. Шла я на запад, лицом к заходящему за горы солнцу. И вдруг солнце посмотрело прямо на меня, оно было уже тусклое и глядеть на него можно было почти без слез. Солнце смотрело на меня, я смотрела на солнце. Думаю, если знать как себя повести в такой ситуации, можно немедленно просветлиться и раствориться в окружающей среде, только тебя и видели. Но я еще не знаю, поэтому я совсем ненадолго стала законной частью всего -- гор, пустынной улицы, холодного, пахнущего айвой воздуха, закатного солнца. Было круто. Какая-то ни к чему не привязанная радость -- короткая и необычная.Что-то вроде ощущения своего соответствия выбранному пути, ну типа ты именно там, где и надо, совпадаешь.

Разломала цветную капусту (продавец сказал -- сматры какая красывая капуста, как ты прямо. я восприняла этот комплимент равнодушно -- капуста так капуста, а тетенька в очереди хихикнула. тогда, подумав, с запозданием хихикнула и я, действительно, смешно же), на много маленьких атомных грибков и варю. Поварю немного и дотушу в сметане. Полезное диетическое блюдо. А вот кот Наташка недоволен моим рационом -- от кефира воротит поцарапанную харю, смотрит на меня с подозрением, вероятно думает, что запершись в доме я жру баранину, хамсу и сухой кошачий корм, тщательно вылизывая тарелки. А ему не предлагаю. А он бы не прочь. Зажрался, раньше кислое молоко жрал и аж давился, а теперь вон чего, вкусил сладкой жизни и возомнил, что так должно быть всегда. Нельзя конечно его за это винить -- он же просто кот, люди в таких ситуациях ведут себя так же, а у них вроде соображалка должна быть лучше развита. А хорошо бы прикрепить ко всем по стикеру -- все не навсегда -- и чтобы они постоянно перечитывали эти мудрые слова.Ну Наташка, положим, малограмотный, но люди-то могли бы.

Надо бы все как-то закруглить, но лень что-то. Пусть отрывочное будет.

еще

Сегодня случилась весна -- такой мартовский день - сыро, небо проясняется, сиротливые островки снега торопятся скорей уйти под землю, трава зеленеет, теплый ветер. Утро получилось таким, как мне с детства нравится -- просыпаешься в тишине, какое-то время просто так валяешься, потом достаешь из под кровати книгу. Ученик чародея -- весьма занимательное чтение, Быкова-писателя я люблю. Потом чайку сделаешь и дальше читать. электропростыня -- супер вещь конечно. Сразу становится понятно, отчего Емеля был такой сибарит. С теплого лишний раз вставать не хочется. И вот я читала-читала, пока не заснула опять. Проснулась уже очень поздно по деревенским меркам -- в пол первого. С этим новым временем года, вечер ощущается уж в три дня, а пять -- вполне себе ночь. В деревне это имеет больше значения, чем в городе, конечно. Пока светло -- надо многое успеть. Посуду, например помыть, воды натаскать из колодца, дом убрать. Круто звучит, да? И еще я все время напеваю -- "матушка возьмет ведро, молча принесет воды". Не сознательно, а так -- в голове крутится. Кот Наташка ходит за мной по пятам -- недавно я имела неосторожность купить ему сухого корма. В сухой корм, как известно, подсыпают озверин, вот Наташку и проняло. Наташка -- это бывший Паритет, позже переименованный в Голоден, в последствии оказавшийся Наташкой. Типа думали кошка, а потом смотрят -- кот. Но имя осталось. Мылась еще. В дУше изо рта пар идет, совершая там водные процедуры, я представляю себе, что учусь в английской закрытой школе для девочек. В 19 веке. И все становится на свои места сразу. Вообще, английское воспитание мне всегда нравилось -- детей мало кормить, держать в холоде, и подальше от взрослых. А при встрече с родителями они испытывают священный трепет. И ведь действует -- скольких замечательных людей подарила нам Англия. Вудхауз например, или Хью Лори, или Джейн Остин. И вообще -- без холода нет красоты. Хризантемы тому примером -- заношу их в тепло -- чахнут, на улице -- чувствуют себя прекрасно и выглядят тоже -- тугие и свежие.

Ходила за яблоками, отличные в этом году яблоки, но рынок в честь воскресенья не работает. Дома сварила из остатков деньрожденьевского каберне глинтвейну, как в муми доле -- они там тоже всю зиму горячий сок пили, кто не спал. И скрестила северное со средиземноморским -- помидоры, оливковое масло, свежая зелень, фета. Хорошо сочетается. Думала про людей, шатающихся без цели. Ну типа -- гуляю, я один гуляю, что дальше делать я не знаю. Способность к бесцельным шатаниям -- одна из наиболее мной ценимых. Я и сама такая. Но это ведь круто очень -- делать что-то, не имеющее ни малейшего практического смысла. Да еще например, в ноябре, когда все располагает к валянию на диване под одеялом с книгой. Как-то плавно вернулась к началу. Наверное пора закругляться, что ли.


А да, Ефремова еще слушаю -- лезвие бритвы. С детства прониклась уважением к его обширной эрудиции. И хотя он очень упирает на женский идеал красоты и местами зануден, все равно молодец. Оказалось, я его впитала нормально так. Иной раз шпарю прям по тексту. Типа -- красота это высшая целесообразность и так далее.

.
снег

Снег пошел и наступило безвременье. Стерлись краски, острые углы, все неказистое вдруг благородно вылиняло, серость, отчерченная по контуру белыми линиями, вот нынешняя реальность. Снег стирает память, сказали мне. Снег стирает многое -- краски, звуки,время, мысли, суету и вот еще -- память. Снег делает острое бесформенным. Можно сидеть в кресле, смотреть на белую танцующую пелену, как в июне я смотрела на бабочек, только снежинок больше, а хлопья будут тихо заметать меня. Сначала отдельными белыми точками, потом скопятся ручейками в складках одежды, начнут разрастаться, соединяться друг с другом, просветы постепенно сотрутся и ровный слой снега покроет меня -- очертит белым и, может, облагородит.

Мой друг умер, а это значит -- умер кусок меня, оборвалось живое, много-много проводков торчит в пустоту --- нет соединения, сигналы уходят в пустоту, в холодный воздух, в мерзлую землю. Но незачем писать о себе, да и что сказать? Могла приехать -- не приехала, теперь уж поздно, ничего не исправить.

Стихотворение подогнали. Актуально весьма.

В оконной раме цепенеет солнце
И стынет небо бледно-голубое.
Утун насупился - на ночь в обиде
За то, что иней принесла с собою.


Проснулась я и воскурила травы -
Дымок их сладкий с жадностью вдыхаю.
Такая жажда от вина хмельного,
И так хочу я выпить чашку чая!

Немного пусть,
Но все же дни короче.
По всем приметам
Осень на исходе.
Как Чжунсюань, тем больше я страдаю,
Чем дальше мысли горестные бродят.

В вине, пожалуй, я забудусь снова,
И упрекнуть за то меня не смеют.
Я не пила еще за хризантемы,
Что у плетня восточного желтеют. (Ли Цинчжао)

По комнате порхало маленькое, зеленое, выглядящее как смесь канарейки и крокодильчика. Или нет -- резинового ежика. То есть всем вроде ежик, но летает. Трепеща крылышками опустилось на шкаф. тут мне стало интересно и я проснулась. Такой себе утренний сон. Мило, ничего не скажешь. Я бы от этого создания и в жизни не отказалась, пусть бы летал себе и пищал.

Кот доел тушенку, запил кефиром, включил мурчалку и смотрит на меня с выражением "я ваш навеки" на поцарапанной роже. Навеки не получится, но зиму наверное переживем вместе.

Мне надо составить список и идти за ингредиентами для праздничного стола. Это сложная, но интересная задача. Праздники с питанием я организовываю крайне редко, да чего там -- последний раз лет в восемнадцать, так что сами понимаете. Вот думаю -- дунуть на дорожку, или не стоит. Если дунуть, то список должен быть очень отчетливым и всю дорогу придется за него держаться. И заглядывать постоянно. Если на чистом сознании в магазины отправиться, то возможна некоторая импровизация, но будет скучно. Непростой выбор.

Октябрьские хризантемы пахнут свежо и горько. В одной вазе --- белые, круглые шары, в другой -- мелкие, с острыми лепестками, желтые и фиолетовые. Хочу еще, чтобы повсюду стояли, когда я на них смотрю, навязчивые мысли о баранине куда-то исчезают. Вспоминаю стихи, что нравились в детстве, а теперь не знаю уже, просто живут в голове, не выселять же. Хризантема. Как тебя назвали, сколько в этом звуке немоты, и лекарство в запахе, и ты на ладони, как в потухшем зале. Вот про лекарство в запахе -- очень точно, лекарством тоже пахнет, валокордином, или чем-то таким, от сердца, но не старушечьим. То есть, не исключено, что хризантемы лечат сердечные раны (запомнить на будущее, может пригодиться). Вдруг вспомнила, что когда-то я хотела этого -- чтобы ноябрь, дом, добровольное изгнание (хотя изгнание не подходит), туманы, кот, тишина, сырой воздух и одна. Романтика. Как верно заметил недавно Вова -- "я понял, романтика бывает, когда ты один". В других случаях -- это что-то другое, не лучше, не хуже, что за манера по любому поводу выстраивать шкалу ценностей. Просто другое совсем.

Ладно, пойду все же за бараном. Хризантемы хризантемами, но назад отступать уже поздно. Гости званы и завтра съедутся на дачу.

Обещанную перловку мне таки доставили. Прихожу домой - а на веранде -- мешок с крупой. А внутри, помимо непосредственно перловки, еще и банка тушенки. Как объяснил мне сегодня даритель, встреченный в магазине Мясо -- если кашу перемешать с тушенкой и съесть, то будет очень вкусно. Типа -- почувствуй себя солдатиком. Я поблагодарила конечно, но до сих пор надеюсь -- может, это все же юмор? Впрочем, в любом случае теперь не пропаду, с перловкой-то. Тушенку пожалуй, скормлю все же коту. Пусть животина порадуется.

Мне тут замечательные нужные подарки подгоняют к дню рождения -- электропростыню, машинку для стрижки катышков, все вещи желанные и нужные. Тихонько пытаюсь мысленно представить себе того замечательного человека, который сообразил бы подарить мне машину дров. Нет, деньги на дрова у меня есть, но как было бы приятно получить их в подарок. Можно было бы потом хвастаться всю оставшуюся жизнь -- а вот мне как-то на др машину дров подогнали. Гражданам было бы нечего возразить, всем бы нос утерла.

Пишут, что скорпионы, мол, трудные, страшные люди, с повышенной сексуальной активностью, с бурной энергетикой, работать с ними невыносимо, они предают, врут и ходят по головам, а еще -- хрупкие, красивые и ядовитые. А я вот например -- милейший человек же и работать со мной одно удовольствие, по головам ходить считаю неудобным и вообще. И такая репутация оказывается. Надо придумать, как использовать эти шикарные стереотипы в свою пользу.Ну, типа, чтоб боялись. Пока ничего на ум не приходит, но, может, придет еще.

Всегда немного странно, когда вдруг люди всерьез начинают обсуждать например, знаки зодиака. Как и в случае с тушенкой, я молчаливо надеюсь, что это все же юмор, просто мне недоступный. И это еще, как его -- соционика? Ну там где люди разделяются на Есениных и Бальзаков. Конечно, я ни минуты не уделила на изучение этой премудрости. Просто сразу доверилась интуиции, которая скривила рожу и посоветовала забыть про соционику раз и навсегда. Нет, я понимаю, что при внимательном рассмотрении, любая хуйня приобретает статус откровения. Но я, совершенно точно, пока еще не умею рассматривать хуйню до такой степени внимательно. Мозгу не хватит. То же и с гороскопами. Ну, или не знаю, с хиромантией например. Да мало ли хуйни.

На этой эталонной фразе можно, пожалуй и закончить мое повествование.

Проснулась с большим запозданием, выползла на крыльцо, увидела, как котик, с голодухи, неловко охотится на птичку. Птичка радостно улетела, а котик, заметив меня, потрусил навстречу, укоризненно мяукая. Мол, как же так, до чего довели. День теплый и серый, яркими пятнами на нем выделяются машины буддийские флажки. Налила коту остатки кефира, сижу чай пью, слушаю шум электропилы в отдалении. Сквозь облака время от времени проглядывает солнце. Я даже не знаю который сейчас час, раньше было понятно -- отнимала от того времени, что в ноуте один час и получала украинское. Но теперь всюду перевели часы и я знаю, что с Россией два часа разницы, но перевел ли часы мой ноут -- не в курсе. А на телефоне настройки сбиваются после того, как вынимаешь симкарту. Ну и запуталась, бывает. Не очень переживаю конечно. Важные дела ожидают меня сегодня -- надо купить, например баранину, потому что день рожденья неумолимо приближается и люди приглашены, правда я еще не знаю какого числа им приходить и это тоже надо решить сегодня. Я, каюсь, не очень люблю такие празднованья, когда накануне надо что-то готовить, салаты там и все прочее. Бесхозяйственная потому что, да и кулинария не самая сильная моя сторона. Впрочем, потушить барана и нарезать свежие овощи смогу наверное. И прекрасное получится угощение.

О, муэдзин запел. Если б я знала точное расписание его песен, можно было бы вычислить который сейчас час. Надо в интернете посмотреть кстати.

Ладно, буду потихоньку собираться за бараном. это не так уж просто, кстати, бараны нынче в дефиците.

Зашла в комнату, а там что-то жужжит в районе розетки. Электричество, находчиво подумала я. Выдернула все вилки. Не помогло. Воткнула обратно. Жужжит. Всю тумбочку осмотрела -- вот чувствую, что на источник шума пялюсь, но не вижу нифига. Неужто, думаю, привидения решили на нервы воздействовать посредством жужжания? Это бы ладно, но хотелось бы знать наверняка. Продолжила исследованья. На полу обнаружился огромный бражник, елозил пузом и издавал звук. Вот жеж блядь, сказала я ему. И он испуганно замолчал. Замечательно я научилась воздействовать на умы насекомых.

Почему-то вспомнила еще одного товарища из прошлой жизни. Он летом на набережной косички плел по демпинговым ценам. К осени так перетрудился, что у него в голове защелкало. Он подходил ко всем и спрашивал -- А у вас в голове не щелкает? Нет? А у меня что-то щелкает. И уходил задумчивый.

К чему написано -- не знаю.

В Феодосии купила чудо-зажигалку. Я вообще на чудо не рассчитывала, так вышло. Говорю -- есть зажигалки у вас? Да, отвечает, по три и пять гривен. И молчит загадочно. Ну покажите, что ли, прошу. Показывает -- прозрачная такая зажигалка, когда щелкаешь кнопочкой, из сопла предсказуемо вырывается огонек, а внутрях у ней начинает прыгать дополнительная цветомузыка. Нет, музыки нет, хотя странно это, но и без музыки впечатляет. Голова у меня и до того была слабая, а от такого эффекта окончательно виснет -- сколько раз уже я, нажав на кнопочку и засмотревшись на огоньки, отпускала эту самую кнопочку и пыталась прикурить от огоньков -- не сосчитаешь. Каждый третий наверное. А каждый второй, восторженно пялясь на свечение, я поджигаю себе палец. Потому что мысли путаются и в мозгу сплошной восторг. После внимательного исследованья, в зажигалке обнаружился еще и фонарик. И все это великолепие за пять гривен. Это, конечно, слишком шикарная для меня вещь, я в ее присутствии робею. Одна надежда -- Вова спиздит, он такие штучки любит и как-то с ними справляется. А я чувствую себя папуасом, которому подарили стеклянные бусы -- восторгу моему нет предела, ну и высоты, до которых добрался прогресс впечатляют неимоверно. Но слишком это как-то, лучше уж я по старинке -- спичками буду прикуривать.

Усталость накрывает мгновенно и почему-то каждый раз это удивительно. Только что ты был воздушный и порхал, а в следующий момент -- сдулся, сморщился и даже цвета стал неопределенного. Ну и конечно, можешь только лежать на боку, поджав ножки и тихо радоваться тому, что вокруг тепло и тихо хотя бы. Почему усталость -- не так уж важно -- может, давление упало, может, приступ эмпатии обессилил, может, конопля на завтрак и ром впоследствии. Я конечно посплю и все пройдет. А пока слабость. Это даже приятно, важно только, чтобы в этот момент никто не ткнул, поддержка в принципе не обязательна, нужен покой. Тепло, пусть не душевное, но хотя бы в комнате, одеяло нужно, тишина. В сущности, не так много. Настроение при этом вполне приличное -- себя не жалко, окружающих не ненавижу, так, лежу тихонько, шевелю извилинами. Ничего, жить можно даже в таком жалком состоянии.

*За два дня купила две пары сапог. Что-то у меня с головой наверное. Хотя, с другой стороны -- от сапог кто же отказывается? Или, может, я компенсирую что-то? Но что же? У меня же все есть. Но вообще-то хорошо бы стать поравнодушней к этому барахлу. Неудобное качество при моем образе жизни. Но ахуенные сапоги конечно. Парикмахерша Венера художественно отстригла мне волосы. На этот раз даже и придраться не к чему. Кроме того, что Юля конечно, неповторима в принципе. Жалко, что она больше не стрижет.


Дельфин вот вспомнился. Ну это мне понятно почему.

Котик приблудился, цвета сухой травы на солнце -- золотисто розовый. Приходит и сидит молча в сторонке. У нас с ним паритет. Я его подкармливаю, а он за это делает вид, что ко мне равнодушен (хотя почему вид, может, так и есть). Нам нельзя вступать с ним в отношения, я не смогу за него отвечать. Вот уеду например, а он останется без молочных продуктов. Если мы в отношениях -- то это мучительно для обоих сторон, а так -- просто немного грустно, но быстро забудется. И потом -- всегда можно ловить мышей. Не пропадет котик без меня.

Интернет улучшился сильно по сравнению с весной, но по прежнему ловит только на улице. В меховом жилете, обмотанная двумя пуховиками, в меховых валенках и перчатках без пальцев восседаю в кресле на веранде, ноут греет живот. Никаких неудобств в связи с этим не испытываю, наоборот. Свежий воздух полезен же. И мне нравится, что везде прохладно. Это так по английски -- сквозняки, шерстяное белье, привидения. Да, англичане знают толк в такой погоде и научились делать отличную одежду для нее. Шерсть, шерсть и еще раз шерсть. И, желательно, коричневая или серая. В ней теплее. И это очень красиво.

Ожидание совсем не мучительно, если ждешь приятных вещей. Например, должны зацвести хризантемы. В предвкушении этого события, я чувствую себя отлично. Не тяготит.

По утрам обливаюсь на улице колодезной ледяной водой. Штырит сильно. Такая мгновенная ясность наступает и совсем не холодно. Раз -- и новый человек. Ежеутреннее перерождение. Еще бы показал кто, как накачивать велосипедные колеса. Потому что я каким-то образом умудрилась этого не знать. Хотя, можно попробовать сделать это самостоятельно, возможно справлюсь.

Купила вчера цветок и баклажаны -- для красоты. Цветок стоит в глиняном кувшине, баклажаны лежат в корзине, лиловеют глянцево. Одно удовольствие их видеть. Даже возможно я их съем. Сварю, например, и со сметаной. Милое дело.

Писать таким образом конечно же можно до бесконечности, но не стоит слишком-то уж увлекаться. да и кино недосмотренное висит. Режиссера Фассбиндера, Боги Чумы. Сложно даже представить себе что либо менее подходящее к окружающей обстановке и внутреннему состоянию, чем этот фильм. Но, конечно, при желании можно. Пойду в тепло.

В Щебетовке почему-то все время хочется есть, а наевшись, понятное дело -- спать. Спать и видеть сны. И сегодня, налупившись кукурузной каши с кровяной колбасой (ужасно звучит небось) только собралась подремать, как в дверь поскреблись. Это пришли чистенькие упыри. Стоят и, как водится, глазами водят. Я им говорю -- излагайте уже, что там у вас, а то я сплю. Они сказали, но я забыла что. Потом еще что-то поведали из Щебетовской жизни, потом показали себя дедморозами и отсыпали травы. И обещали размутить дешевых дров. Только уходить собрались, как нагрянул садовод Саша. Оказалось -- он повар в военной части. Предложил принести мне перловки и пшеничной крупы. И рыбу путасу еще. От солдатиков урвать. Подумала -- и согласилась. Неси, говорю, все. Поделился со мной рецептами приготовления каш и путасу. Я внимательно слушала, но чаю не предлагала. Зевала сильно. Ушел, но обещал вернуться. Опасаюсь, что зачастят.

Поспать не получилось -- почитала про героического Фандорина. Потом на веранду выхожу, глядь -- галоши пропали. Ценная, между прочим вещь, в сельской местности так и вовсе незаменимая. И нету. Котик ли унес, или еще кто -- непонятно. А может, я сама спрятала.

Странное и веселое время наступило, крымская осень, это конечно не то что на большой земле. Бодрит. И впервые за много лет, я жду свой день рождения. Обычно у меня никаких эмоций эта дата не вызывает, в ноябре какое веселье. А тут прям как в детстве, ожидание праздника. И зима не страшит. Вот только не хочется ехать в Москву и Питер совсем, а придется, как ни оттягивай. Но можно подготовиться и быстро метнуться. Здесь хорошо, на краю земли, сидишь себе, или ходишь и думаешь о своем. О своем, а не о чужом думать очень полезно кстати, только не всегда получается. В деревне на берегу моря это проще. Если пролистывать новости, то и вовсе легко. Новости-то они не мои, а как раз чужие. Меня же интересует перемена погоды -- приход антициклона, ясное небо, теплое солнце и холодный осенний воздух, воскресная поездка в Евпаторию, поход за грибами в понедельник, найдутся ли галоши, сколько котиков прибьется на зимовку, допишу ли я рассказ о прапорщике Резцове, как еще пошутит со мной небо. А небо разошлось не на шутку и такие перлы выдает, что я смеюсь не переставая. Жить интересно только в том случае, если живешь свою жизнь. И сейчас я ощущаю это в полной мере. Я смотрю это свое кино и понимаю, что оно становится таким, как надо. Смотрела бы и смотрела. Сюжет, действующие лица, операторская работа, режиссура, монтаж, все талантливо. И без напряжения, что важно, без напряжения. Легко.

Я вернулась в Щебетовку, здесь снова тихо и пусто, и кажется, я на краю света. Южный берег был, как всегда, волшебным, недаром я мечтала о жизни в Никите еще с весны. А сейчас -- такое непривычное ощущение, будто я вернулась домой. Собаки лают в отдалении, я сижу на веранде, ветер шевелит абажур, тихо, тихо, тихо.

Я, наверное напишу что-нибудь пообъемнее в скором времени, но сейчас не хочется тратить слов. Хочется только добавить, что там, на верху, очень смешно и круто шутят. Мне нравится.

Посмотрела фильм Соломенные псы, с запозданием лет эдак в сорок, но как-то очень вовремя. Вывод -- от баб все зло.
Ахуительный фильм, ну ахуительный же. А Дастин Хоффман, а? Нет слов.

Как мы с Лидкой подружились.
Несколько лет назад, когда мы были просто немного знакомы, сидели мы с ней как-то в Симеизском кафе с бодрым названием Дэнди. Там большая веранда и прекрасный открывается вид. И мы вино пили, ну и беседовали о чем-то светски. И тут к нам мужичок подваливает, представитель соседской компании, мосты наводить. Неотразимый такой, типа Джонни Дэпп, Здравствуйте, красавицы, а чего это вы тут скучаете вдвоем, а давайте с вами дружить щаз станем, вот прям щаз мы к вам за столик сядем. И тут (это как бы Лидка рассказывает, потому что именно этого момента я не помню, у меня их в копилке, как грязи, таких реакций) она (то есть я) смерила взглядом мужичка этого сверху вниз, снизу вверх. И говорит
--Нахуй.
Мужичок затрепыхался -- как-так, говорит -- нахуй? Отчего же нахуй?
А она (я), взглядом просверлила ему в переносице дырочку и повторила
--На_Хуй.
Ну и кавалер, собственно, аннигилировался, с трясущейся головой и заниженной самооценкой. И тут -- Лидка говорит -- я все поняла про жизнь вообще. И чего я раньше время и силы тратила на то, чтобы селадонов этих деликатно сливать. Вот же он быстрый и безболезненный способ купировать хвосты. И милосердно, кстати, раз -- и все.

А теперь моя история.
Мы с Лидкой тогда сблизились и частенько вместе появлялись в общественных местах. И, соответственно, процент поклонников увеличился в разы, потому что она красивая очень, яркая, на нее все сумасшедшие сразу бросаются, а кто в уме был -- ум теряет. И нам буквально иной раз не поговорить было. Ну я, положим, справлялась с этим потоком. Но и Лидка тоже ловко отделывалась. И у нее это получалось неплохо -- весело так, с юмором, не обидно. И я смотрела на нее и думала -- надо принять во внимание и такой способ, а то что это я все нахуй, да нахуй, так ведь можно и сердцем очерстветь. Ну типа не всегда такая ситуация, чтоб сразу нахуй, иной раз можно и поржать а потом уже нахуй.

Ну и вот. А потом мне Лидка как-то звонит и говорит -- слушай, ну ты прям мне жизнь облегчила. Я теперь, есличо, призываю твой дух и так легко и бодро сливаю всех этих козлов.
А я прям удивилась. Представляешь -- говорю, Лида -- а я теперь, не всегда конечно, но через раз, представляю себе, что я -- это ты. И вместо нахуя, отваживаю их с шутками и прибаутками.


Так к чему я это. Круто, когда люди друг друга дополняют -- без долгих, изматывающих душу объяснений и разговоров по душам. Без недопонятости и прочей ерунды. Вот так раз -- и все, как пазлы.


*Наконец-то я нашла куда впиндюрить прекрасное слово "селадон", которой всплыло у меня в голове пару недель назад и не давало никак покоя.

В Ялте на набережной была потрогана обезьяной. Я как раз смс отправляла, а тут фотограф, сначала по английски мне сказал, а потом опомнился и перевел -- можно, говорит, на руках держать бесплатно, а обезьяна в этот момент, не будь дура, лапку-то ко мне и протяни. Чего это, отвечаю, я тут ваших обезьянок буду забесплатно на руках носить? И не надо меня трогать (это я уже обезьяне сказала строго), что за вольности. Сразу припомнила повадки коктебельских фотографов-живодеров. Они значит, отловят клиента, обовьют его питоном, на голову посадят пару голубей и давай соблазнять фотосессией за двадцать гривен. Жертвы ведутся, а куда деваться, если ты в питоне весь, их снимают с разных ракурсов, а после предоставляют счет -- по двадцать гривен за каждое нажатие кнопки. Многие платят. Некоторые трусливо лебезят -- у нас нет стока, а давайте мы вам отдадим все, что у нас есть, а? На моей памяти никто не послал фотографов нахуй с ихней просьбой несуразной. Лена, правда, говорила, что видела и такое, так что есть герои среди отдыхающих, но в основном лохи конечно. Не то чтобы я опасалась, что меня сейчас с обезьянкой нащелкают сто раз и мне придется отдать все деньги и еще расписку написать и потом дома застрелиться, потому что долг чести -- это долг чести, не можешь отдать -- будь любезен пулю в лоб. Нет, просто не люблю, когда меня трогают и мельтешат.

День вчера был из таких, что всю жизнь потом, хранятся в папке "были_были_же_счастливые_моменты". Ну в голове такая папка, где собраны всякие события, дни, иногда недели, счастливые билетики, моментальные снимки, обрывки мелодий, смски опять же; и в моменты усталости, внутреннего предвесеннего истощения, в эту папку лезешь и шелестишь всеми этими файлами, они полузасушенные такие, но от твоего дыхания -- расправляют крылышки и начинают шевелиться тихонько -- поводят усиками, неуверенно ползут, нет-нет да и вспорхнут. И ты перебираешь их с такой улыбкой грустной, вот, думаешь, накопила такое. И печаль становится светла. Так вот вчерашний день прямиком отправляется в эту самую папку. Весь целиком, даже с обезьяной.

И даже не хочется оформлять его в слова, потом, может вспомню, как валялась на набережной, греясь на солнце, как играла скрипка, как плыла на кораблике и смотрела в море. А сейчас не надо, пусть побудет цельным пока.

https://lh3.googleusercontent.com/-jd6_9L4dwW4/TpA.../JNdq2BAGXzo/s400/PICT0044.JPG -- там картинка понятная.

спрячу

Вроде опять лето вернулось. Я проснулась от солнца, открыла форточки, в форточки напрыгало кошек. Двух. Нет, в форточку по очереди запрыгнули две кошки и давай шалить. Вчера вечером, кстати, усомнилась в кошачьих интеллектуальных способностях, потому что кто-то из них пытался заскочить в закрытое окно. Я только услышала глухой удар (это, я так понимаю харя об стекло), потом шлеп, недовольный мяв и удаляющийся топоток. Вот, думаю, дура. А потом вспомнила, как я сама впилилась мордой в стеклянную дверь магазина, заговорившись по телефону. Тоже гул пошел. А я, между тем, очень, очень умная. Чрезвычайно умна. Рассеянная просто. Вот, наверное и кошка тоже задумалась о чем-то и того.

Хочется есть, но мысли о какой-то конкретной еде вызывают недоумение. Вот например имеются -- сыр фета, хлебцы с удивительным составом (в них нет муки), базилик и помидор. Вроде отличный набор -- а организм как-то вяло реагирует на такую возможность. Ладно, пробую визуализировть например, котлету, или гречневую кашу (вкусы мои назамысловаты), организм уныло посылает меня в жопу с моими несуразными фантазиями. Каждый вечер хожу по супермаркету и разглядываю конфеты. На украине очень вкусные конфеты. Рассматриваю, рассматриваю, тискаю в руках пакетик с черносливом в шоколаде (а это беспроигрышный вариант вроде). И понимаю -- не хочу я конфет. И колбасы не хочу. Покупаю кефир и яблоки их я тоже не хочу, но что-то же надо и иду к себе на гору. По дороге желания вроде возникают -- но к еде они по прежнему не имеют отношения. А такие типа -- ах, почему люди не летают, как птицы, полететь бы сейчас, и музыка в наушниках как раз подходящая.

Я вон вчера короткую юбку себе купила. Понравилась что-то. А потом вспомнила, что бывает, когда в коротких юбках ходишь и опечалилась. Я не цистит имею в виду, есличо

Кстати, про ум. Я тут у одного блоггера, толстого и красивого парниши, прочитала, что свой ум мы, девушки, вполне можем оценить, внимательно рассмотрев график читателей. Ну там вот это -- вас читает один процент мужчин в возрастной категории до 17 лет и тд . Блоггер авторитетно заявил -- что, чем больше вас читает мужчин от (не помню точно) двадцати пяти, что ли, до, скажем, пятидесяти, тем вы, дамочки, более круты. Потому что это у них, мужчин, возраст расцвета всех способностей и если они снисходят до прочтения ваших буковок, то вы, значит, молодец и умница. У вас обаяние ума. Дамочки побежали проверять. Что за прелесть эти люди, ей богу. Так бы и защекотала насмерть. Но все равно непонятно, что у них в головах. У некоторых, мне кажется, там такое ущелье, а в нем серый клочковатый туман клубится. И иногда этот туман принимает какие-то размытые очертания, которые граждане немедленно принимают за мысли. И делятся этим туманом с окружающими. А окружающие аплодируют. А туман штука такая -- пока им делишься, он меняет форму, а то и вообще теряет ее. Впрочем, как человеку, думающему разноцветными пузырями, мне бы лучше помолчать. Но я свои пузыри за мысли не выдаю, я просто смотрю, как они переливаются и плавно перемещаются в пространстве моей головы. И ощущаю в этом какую-то гармонию и смысл, но чтобы точно понять что к чему, надо наверное, как Никола Тэсла, подлключиться к ноосфере. А мне неохота, если что -- пусть ноосфера сама ко мне подключается. Посидим, чайку выпьем. Я всегда рада.

Между тем съела яблоко. Правильно, кстати, раз ничего не хочется, нужен соблазн. А яблоко, это соблазн и есть.

Я не знаю, как мне удается валяться на диване, разглядывать через стеклянную стену горы, небо и море, грызть яблоки, писать всякую ерунду, знать, что сейчас я надену на себя что нибудь прикольное и спущусь вниз, наверное в Гурзуф. И буду там бродить по набережной в плеере, пить кофе на верандах, гулять по парку и может быть даже искупаюсь -- и не испытывать при этом чувства вины перед человечеством, которое хмурым октябрьским утром пиздует в офис, или еще чего неприятное совершает над собой. Я не знаю, но получается легко. Каждый же может жить, как хочет. Ну, или мог изначально. Это просто выбор, не более того.

Все вышенаписанное прошу никаким особым смыслом не наделять. Мне нравится писать -- я люблю процесс, но я очень не люблю мэссиджей, выводов и прочей ерунды. Кошка неуклюже сползла по виноградным лозам и увесисто приземлилась на козырек дома. Вроде маленькая, а топает, как слон. Спрыгнула с козырька и потерялась из виду. Пойду и я.

Спускаюсь в Ботсад, иду вдоль решетчатого забора к центральному входу и думаю -- или я не местная, зачем мне делать этот крюк, когда цель -- вот она, только перемахни забор. Примерилась и перемахнула. Приземлилась пружинисто, смотрю -- а ладони все в мазуте. Ну я конечно встревоженно принялась рассматривать свою задницу, как там мои любимые джинсы. Ни одного пятнышка. Это значит, я действительно перелетела забор, как легендарный прыгун Сергей Бубка. Мазут оказался, к счастью, старым и оттерся с ладоней довольно легко.
Ну не знаю.. на всякий случай объясню, хотя уверена, что дебилы здесь не ходят -- прыгала через забор я не экономии ради, а озорства для.
Там хорошо, в Ботсаду, много деревьев, прудиков, рыбок и есть даже лабиринт. Гуляли по лабиринту. Чувствуешь себя придурком вообще-то, я же еще накануне посмотрела фильм Трое в лодке, не считая собаки с Мироновым и прочими. Так вот там комическая сцена с лабиринтом как раз тоже была.

Кашель, настигший меня еще на Казантипе, прижился, завез новую мебель,выписал бабушку из Твери, развел герань и купил новую люстру, псевдохрустальную, с висюльками и шариками. Когда я кашляю -- висюльки звенят. В Харькове подселились еще и сопли. Пользуясь случаем, хочу передать привет заботливым людям, ароматизирующим носовые платки. И так, блять, жизнь сложная, еще и сопли пахнут клубникой.

Шла сегодня к себе на гору при свете месяца, под Лунную сонату в плеере. Понимаю, что звучит избыточно, но было здорово.

Здесь все еще можно свернуть в случайно открытую решетчатую калитку и оказаться на старинной деревянной даче, красивой и ветхой, в курортном стиле начала прошлого века. С резьбой, облупившейся краской, балкончиками и лесенками, большими застекленными верандами, крылечками, боковыми ступенями, украшенными по краям декоративными полуразвалившимися вазонами. На всем следы времени, стены заплетает плющ, стены помнят множество человеческих историй -- смешных, нелепых, романтических, пошлых, трагических, на любой вкус. Можно попробовать подслушать, есть же такая возможность, что иногда они начинают тихо шептаться -- делиться воспоминаниями. Но я не уверена, что сейчас я смогу слушать разговоры стен. Я брожу по Ялте уже несколько часов, в наушниках у меня поет Бэт Гиббонс, а потом таксидомун стонет про то, что we are the victim's of the death и сознание у меня изменилось незаметным образом, и внутри какой-то космос -- холодный и неуютный. Тоска. И надо ли говорить, что я восторге?
многабукф

В шесть утра в Симферополе низкие тучи, очень низкие, серое все, люди в куртках, хотя тепло конечно же. Но осень. Я уныло брожу вокруг вокзала -- пытаюсь купить пачку сигарет. Купила, села в автобус и автобус повез похмельную меня в Никиту. И вот мы едем, едем и как будто бы вечер -- так непривычно сумрачно, а потом Ангарский перевал и тучи об него рвутся, повисают клочьями, в просветах небо голубое, солнце светит. В Алуште уже теплый летний день, люди в майках и шортах в автобус садятся. Вот за это я тоже южный берег люблю -- он сам по себе. Осень ему не указ.

А я вернулась. Позавчера выяснилось, что мне надо вот прям срочно в Россию выехать, лимит пребывания на Украине вышел. Села в поезд и покатила в Белгород. А из Белгорода на автобусе в Харьков. Через дьютифри. Литр семилетней Гаваны и почему-то ликер Вана Таллин (ну это для девочек). А ром для взрослых конечно. Вот мы его в Харькове и употребили. Я думала, что пиздец будет, но ничего так получилось. То есть не, ну пиздец конечно, но не в том смысле. Неожиданный только. И я видела золотую осень, и усыпанные листьями аллеи, растворяющиеся в в серебряном солнечном сентябрьском свете, и ливень был еще. Так непривычно, я в это время в Крыму всегда, уже и позабыла как выглядит осень в начале. Очень все нежно. И хорошо что недолго. Правильно я семилетний купила, выдержанный напиток милосердней к голове. Поэтому у меня сейчас ничего не болит, только некоторая томность прослеживается и ахуй. Ну, ахуй, положим к рому вообще не имеет отношения, это такой экзистенциальный ахуй. И я лежу на диване, смотрю в ноут и сквозь стеклянную стену. Сквозь стену видно, что тучи победили Ангарский перевал и доползли до моря. Но мне даже нравится чем то эта погода. Для такого состояния самое оно.

Жизнь, надо сказать, полна неожиданностей. И этим хороша.

Ничего, что я не пишу про всяких там полупрезидентов? Думать о них дольше пары секунд -- много чести, мне кажется. Я бы и на секунду не задумалась, да они валятся отовсюду, стоит интернет открыть, как сразу -- чертиками из табакерки. В связи с этим хотела сказать -- плюнули бы вы уже на этих уебанов. Есть дела поинтереснее, можно например, пойти погулять.

Днем езжу в Гурзуф на Чеховский пляж. Антон Павлович тоже не дурак был жилье себе выбрать. Дачка крохотная, но с собственной бухтой. Хорошо там -- валуны огромные -- выберешь себе подходящий и валяйся целый день. Море осеннее -- как жидкое зеленое стекло, прохладное, красивое. Летом я не загораю и почти не плаваю -- то ли дело весной и осенью. Солнце не свирепое, море не похоже на кисель. Накупила в букинисте Ирвина Шоу и читаю-перечитываю. Я его очень любила в юности, нравится он мне и сейчас. Но если раньше я чуяла какой-то подвох, но возразить мне было нечего, в силу отсутствия опыта, то сейчас есть чего. Видите ли, уважаемый Ирвин, возразила бы я -- жизнь совершенно не обязательно устраивать таким образом, чтобы кто-то другой мог вам ее разбить. Нет необходимости подвешивать ее на крючочки чужих поступков. Даже, если это не чужие, а близкие -- все равно не стоит. Этим вы и окружающих ставите в невыносимое положение, и себя в нелепое. Но все равно, писатель вы хороший.

Купила в Гурзуфском сэконде замечательный зеленый шарф в виде вязанной цепи, толщиной сравнимой с якорной. Очень нравится. Еще белую шапку купила, решив покрасить ее в какой-нибудь другой цвет. С выбором цвета заминка вышла, оказалось -- я не знаю, какой цвет мне к лицу. Позвонила Кате, она знает меня сто лет и вкус у нее художественный. Катя заржала и сказала, что ничем не может помочь. спроси, говорит, у Лидки. Сильно опасаюсь, что Лидка отреагирует так же. Придется самой думать. Зеленый -- зеленить будет, черный -- мертвить, желтая у меня уже есть. В синий что ли? И вдруг окажется, что мне розовый идет, как потом жить с этим знанием?

--Дуня, я вас обожаю, Дуня. Ну посмотрите же на меня!
Дуня смотрит мельком и тут же отвлекается на огрызок огурца.
--Дунечка, неужто огурец вам интереснее моего разбитого сердца? А? Я ведь и жениться могу, если что.
Дуня заинтересованно трогает лапой шнур от компьютера.
--Не желаете ли сыру, голубушка?
Сыру желает, а на меня и не смотрит. О я несчастная.

Вместо Гурзуфа оказалась нынче в Партените. Ничего хорошего, кроме названия там не обнаружила. А, да, инжир отличный купила -- сладкий, как поцелуй.

Утро --

Мохнатый труп какой-то огромной фиолетово-черной, с нефтяными разводами на крыльях мухи, атаковали муравьи. Я пью чай. Нынче ветрено и волны. Но тепло.

Вчера --

Вчера нечаянно хамоватому (как почти все они тут летом) водителю автобуса, вместо того, чтобы в жесткой форме ответить, улыбнулась и сказала, что мне нужна его помощь, потому что в Никиту я еду в первый раз. И у него что-то такое с лицом сделалось, какая-то судорога прошла и он чуть не улыбнулся в ответ, но не смог все-таки, с непривычки-то. Мог наверное пойти трещинами и рассыпаться ненароком, потому поберегся. Но помог чем мог и высадил там, где надо было. Лаской с ними тоже можно, но и в жесткой форме ничего. Как разнообразна все-таки жизнь.

День --

Ялта город людный, но покурить конопли можно в самом ее центре. На фуникулере. Это безопасно -- ты один в вагончике и ты в воздухе. И это прикольно. На горе Парнас выходишь в дважды измененном состоянии. Дома, мимо которых проплывают кабинки фуникулера давно у меня на примете на счет пожить. Вот я сижу например на балкончике, курю, а мимо люди медленно проплывают в разноцветных коробочках с окошками. Фотографируют. Милое дело. Вагончики фуникулера напоминают мне эти, не помню как называются, летающие такси из фильма Гостья из будущего. Коля еще на таком флипал до Космопорта. И это конечно добавляет им прелести в моих глазах. Ну и, конечно, под небом голубым. Соловьев фуникулер тоже прославил. Только вот почти все новенькие люди не смотрели фильм Асса. Ну и ладно, это не важно.

На горе кафе и фотографируются. Я пью кофе и отзывчиво снимаю граждан, желающих запечатлеться вдвоем. Занавески еще очень понравились. Обязательно надо будет когда-нибудь так же.

"Пляж военного санатория Ялта" охраняется собаками. Представила себе, как там смирно лежат военные в шахматном порядке, а между ними ходят собаки, охраняют.

На набережной встретила господина с белоснежным шпицем на поводке. Аж затряслась, какой ремейк, боже мой. Интересно, он сознательно шпица в Ялту привез и ходит с ним, или просто так?





*вагончики теперь другие

Два пекинеса -- слепой и одноглазый, три котека -- черная, с гладкой блестящей шерстью,в обтяжечку такая, брат ее тоже брюнет, но с подпушкой, мягенький и любовь моя с первого взгляда -- Дуня, ее мать согрешила с персом. И у Дуни теперь круглое симпатичное лицо и сама она вся такая -- округлая. Персидской крови в ней ровно столько, чтобы быть чрезвычайно хорошенькой барышней, но без этой вот персовой надменной важности и вечно мокрых глаз. Большая веранда -- две стеклянные стены. Видно -- Аю-Даг, море вдали, Гурзуф светится, розы, деревья. Опять у меня прикольное жилье. Видимо, если человеку что-то действительно важно, он это получает. Мне вот важно жить там, где необычно. Всяким там комфортом я даже не жертвую, я им мало интересуюсь, мне другое нравится, а что именно, сложно как-то объяснить. Вид из окна, старая мебель, освещение, месторасположение, дух дома. Люблю, чтоб все было не новое, потрепанное, но не облезлое и убогое. Возможность присочинить продолжение ко всему, что я вижу. Люки в потолке, как выяснилось люблю, стеклянные стены (ну это я давно знаю), винтовые лестницы, комнаты в башенках, мастерские. И, главное, чтобы не навсегда, временно.

И все это я получаю. Везет мне.

В технике я ценю надежность, простоту и дешевизну. Например мой телефон нокия за 800 рублей полностью отвечает этим запросам.

Собственно вопрос -- не посоветуете ли мне электронную книгу? Чтобы крепкая была, удобная и дешевая? Мне совершенно необязательно смотреть на ней кино или музыку слушать. Для чтения чтобы хорошо подходила, вот, собственно, и все. А, не, чтоб на ощупь приятная была.

Я гуглю конечно, но, по картинкам и описаниям понять сложно, поскольку я тупень и с официальным языком не дружу.

ракурсы там всякие

Скопление людей я переношу плохо, потому джаз-фестиваль для меня понятие абстрактное. Он есть, это точно, сейчас например там БГ выступает, я его прекрасно слышу, сидя в своем шезлонге перед открытой дверью, ведущей в никуда. Ну, если быть точной, дверь ведет к верхушке акации. Я смотрю на акацию и слушаю Гребенщикова и это меня вполне устраивает. Хотя можно было бы и без Гребенщикова. Он, конечно, мужчина хороший, упитанный, но не сказать чтобы необходимый. Но все таки он получше будет, чем соседские юнцы с гитарой. Я планирую, если они в ближайшее время не угомонятся, проникнуть на их территорию на рассвете и спиздить струнный музыкальный инструмент, а так же ударные (бонги) тоже хочу похитить. А потом сесть в шезлонг и с наслаждением внимать их горестным стонам. А что, я могу и общественность, в кои-то веки меня одобрит.

В Гребенщикове хорошо еще то, что все на него ушли и я одна в доме. А то по случаю фестиваля дом заполнился меломанами, даже на крыше поставили палатку, там теперь живет романтическая парочка. Я же, как водится, эти дни мысленно вычеркнула из жизни и, именно поэтому мне удается вполне пристойно жить -- днем я работаю под сериал День рождения Буржуя. Ну мне просто надо чем-то уши и мозг затыкать, а сериал этот длинный и, в общем, не противный. Вечером выхожу на торговлю, это тоже терпимо, потому что денег дают. И вообще, меня там любят, на набережной. Я не совсем понимаю почему, но факт остается, все продавцы мне рады и всегда готовы подвинуться, чтобы втиснуть мой столик. А это очень много для продавцов. Вообще-то они обычно готовы горло перегрызть конкурентам. Но не мне и это хорошо. Потом я возвращаюсь домой, немножко втыкаю в интернет, вот как сейчас, под БГ, допиваю чай и сажусь работать. Завтра с утра пойдем с Лидкой под Кара-Даг на причал загорать и купаться. И в кафэ еще. И все будут смотреть на Лидку, какая она прекрасная. А потом фестиваль закончится и я уеду в Никиту. Давно мечтаю, с весны практически, как я туда уеду и стану там сидеть в тишине и красоте.

Сложно себе представить более пошляцкий репертуар, чем у группы Ария. И ничего, многие слушают про ясвабоден и получают от этого удовольствие. Или вот дяденьки ходят -- не поймешь тридцать им лет, или пятьдесят, такие, на шлепках, а под шлепками носочки, но тоже нужны кому-то. Как гармоничен мир -- любое говно может оказаться востребованным.

Или вот я например -- сижу, работаю в большой проходной комнате, из нее выход на крышу, поэтому люди постоянно шастают туда-сюда. У нас тут романтики собрались, да. А я работаю и смотрю фильм заодно и, деликатно, чтобы никому не мешать, в наушниках. Наушники у меня довольно заметные, не то что затычки какие. Здоровые такие лапти. И вот я в наушниках сижу и громко там у меня, чтобы джаз-фестиваль заглушить, который у меня дома слышно лучше, чем под сценой, еще поют на соседнем участке песни музыкального коллектива ГРОБ, это тож пытаюсь вытеснить, ну и разговоров ничьих неохота слышать. И я, значит, спасаюсь при помощи своего личного шума. И, знаете, странная такая закономерность -- все, буквально все, кто проходит мимо, останавливаются и начинают со мной разговаривать. А я не сразу это замечаю, поскольку заглушена, но потом понимаю, что обращаются ко мне, снимаю наушники, спрашиваю -- что-что? И они заново проговаривают все, что я не хотела слышать не слышала. И я им отвечаю что-то, надеваю обратно наушники, а они продолжают топтаться рядом и чего-то там еще бормочут. То есть явно нацелены продолжать наш интересный разговор. На пятом собеседнике я сломалась, я и вообще-то нетерпеливая, а еще иногда хочется просто понять непонятное. Сломалась я и спрашиваю -- слушайте, а зачем вы все со мной разговариваете, вы же видите, что я в наушниках? Мне просто интересно. А он отвечает радостно -- а что ты слушаешь? Фильм, говорю, слушаю. А какой? Да хуйню, отвечаю, всякую. И смотрю на него ласково с (надеюсь) выражением бесконечного терпения на лице. Возможно, моя надежда не оправдалась, потому что беседа как-то забуксовала.

И вот я думаю -- я ли это такая востребованная (как всякое говно), что люди стремятся поговорить со мной, невзирая на все преграды. Или же они, по версии Амбассадора, просто совсем все посходили с ума и ничего, ничегошеньки не соображают? Вот какой вопрос занимает меня в этот прекрасный сентябрьский денек.

Прибрежное кафе с террасой. Море блестит и пошевеливается, близкий Кара-Даг имеет велюровую фактуру, глубокие тени выгодно подчеркивают его формы, небо голубенькое и чистое. Солнце, опять же. На террасе столик, за столиком -- я сижу и жмурюсь. Кофе, мороженое, сладкое вино мускат, сигареты. Дольче вита, только без истерики. Читаю книгу, пописываю в блокнот. Состояние, в котором завидуешь сам себе. Где-то сейчас промозгло и романтично, осень и дождь, листья желтеют или, может быть, ускользающее зыбкое тепло и такой особенный сентябрьский свет. А здесь даже не межсезонье -- бархатный сезон. Всё вокруг, словно сговорилось приголубить этих дурацких людей. Вот вам -- тепло, добродушное солнце, прозрачное свежее море,мордастые персики, румяные яблоки, тяжелый виноград. Притихните наконец, ослабьте завод, ходите неторопливо, сидите в задумчивости и покое, улыбайтесь рассеяно и мечтательно. Поймайте момент, но помните, что момент -- не баскетбольный мяч, ловить его надо плавно. Это ненадолго, это напоследок подарок вам. Это есть и уже как бы ускользает и, перемещается в сторону дождей и голых веток. Как весна взрослела неотвратимо и отчаянно-весело, так осень медленно-медленно уходит в сон, в обморок, в морось и влагу. Движение даже не обозначено еще, есть только намек. Или даже только мое знание об этом движении.

Я здесь. Ветер шевелит страницы книги. солнце, преломляясь в гладком стекле бокала и густом вине, рисует на столешнице психоделический мультфильм. Птица пролетела -- тень птицы пересекла террасу. Волны шуршат. Кажется, все это есть для того, чтобы я наблюдала. Это, конечно, самомнение, но почему бы и нет, почему нет.

Возможно, этим рассказом я кому-то травлю душу. Но, знаете что? Вы можете приехать. Еще есть время.



+

Усиливая защиту в фейсбуке (кому он нахрен нужен, мой слабо защищенный, от всех закрытый фейсбук?), так вот, зачем-то усиливая защиту, выбирая секретный вопрос, немного заколдобившись и поморгав глазами, вспомнила таки фамилию своей первой учительницы. Луцкевич. Эй, Галина Семеновна, вот вы зачем были нужны, оказывается!

А и то -- читать я умела хорошо, так же, как и сейчас наверное, писать тоже, а считать так и не обучена. А Галина Семеновна Луцкевич, помнится, любила посмотреть на класс пренебрежительно и процедить эдак протяжно -- Болоото.

Я тогда в болоте как бы была, а теперь, выбравшись и вспоминая это, почему-то всегда представляю себя, стоящей за спиной Галины Семеновны. Вижу ее затылок и детишек за партами. Ничего такие детишки -- глазастые, лопоухие, добрые еще. В школу пришли. Учительница у них первая. Болто, ага. Треснуть бы этой Луцкевич указкой по репе, да и гнать в три шеи от детей подальше.

Вот ведь блядство-то. Всякую хуйню помню, а вот что-нибудь нужное -- фигушки.

*не взяла я Галину Семеновну в защиту своего фейсбука. Во первых -- недостойна, во вторых -- не оставляю все-таки надежды забыть ее фамилию навсегда.

Старик приехал в Коктебель в сентябре. Наверное ему нравились нежаркие дни и прохладные ночи. Первые три дня он встречался с друзьями, ходил с одной дачи на другую, выпивал и беседовал. Думаю, ему было хорошо. Хотя я не знаю конечно, как бывает хорошо старикам. Возможно как-то по постмодернистски. Ну то есть столько смыслов уже накопилось, столько оттенков, что получается только тень, или что-то такое, малоуловимое, напоминающее то, то и вот то еще и какое-то событие, случившееся лет пятьдесят назад. А может ему просто было хорошо, без выкрутасов. На четвертый день он опять пришел к кому-то в гости. Там еще находился дико пиздливый полусумасшедший гражданин П. И вот старик сидит, выпивает коньячок, а гражданин П. суетится и пиздит, суетится и пиздит. И пиздит, и пиздит, и пиздит. А потом пришел еще один мужчина, по профессии врач. Посмотрел на гражданина П., посмотрел на старика, еще раз внимательно посмотрел на старика. И спрашивает
--А чего это у вас покойник за столом сидит?

Вот так вот гражданин П. запиздел старика до смерти.

*это правдивая история, вот только-только на днях случилась.

**а гражданин П. натурально может довести до греха. Я его сегодня все утро слышала, как он пиздит. Чуть сама не окочурилась.

Как объект чужих впечатлений я себя совершенно не интересую. Поэтому мне скучны и тягостны разговоры обо мне. Мнение посторонних людей для меня -- пустой звук, оно не имеет ко мне никакого отношения. Никогда не хочется узнать -- кто и что про меня сказал или подумал (хорошее ли, плохое ли) -- лишнее знание, бессмысленное и утомительное. Чтобы кто ни сказал, чтобы ни подумал -- это не обо мне, а о впечатлении, то есть, в общем-то, о говорящем, или думающем. Лучший способ избавиться от меня -- начать объяснять мне, какая я.

То же самое и на счет внешнего вида. Нравится, не нравится, что бы они на моем месте подправили, или заменили -- какое мне дело?

К чему я это пишу, собственно. Недавно, читая комментарии в сообществе про одежду (пост был посвящен тому -- можно ли запрещать комменты к своим фотографиям, или нет), поняла, что очень сильно можно достать граждан,просто дав им понять, что их мнение тебе похуй. Это прям раздражает, оказывается. В курятнике начинается переполох. Главный довод -- а зачем вешать фотографию, если мы не можем ничего про нее сказать? Бедные конечно люди, мало у них вариантов в жизни. И вот эта возможность сказать что то неважное в пустоту, очень для них важна. Возможно, говоря, они убеждают себя в том, что они есть и они важны. Ну что ж, ладно. Пусть говорят.



А дальше несколько диалогов, не имеющих отношения к записи. Так, запомнились просто.

Музыкальная машина времени

Из разговора вынесла.

Девушка (такая прям, хоть фильм снимай -- "становление бабищей". То есть пока еще не матерая, но скоро, скоро) говорит -- мне кажется, телевиденье формирует наше мышление. (то есть, оно виновато в этом формировании)
И что тут скажешь? Я ответила, что телевиденье формирует ваше мышление постольку, поскольку, вы не составляете себе труда мыслить самостоятельно.
Она говорит нервно -- я под "мы" имела в виду человечество.
Ну и, отвечаю, я тоже имела в виду человечество. В твоем, например, лице.

Обиделась вроде, ну и хуй с ней.

Всегда радостно по осени замотаться в шерсть. Сижу в шерстяном платье, шерстяной кофте и носках и так приятно мне, так хорошо. Хотя знаю, что через пару месяцев от всех этих одежд будет чесаться туловище и вспоминать стану с печалью -- как хорошо было летом в шелке, льне и хлопке. Сейчас кстати совсем не так уж холодно, чтобы основательно утепляться, просто захотелось в кокон.

Интернет после перерыва кажется уныл, граждане носятся со своими проблемками, как с тухлыми яйцами -- бережно, чтобы не дай бог не разбилось и не завоняло. Но все равно того, попахивает. Но это с непривычки я обращаю внимание. Еще смешно смотреть, как кто-то считает себя правым, а других, соответственно левыми неправыми. Хотя оба хороши, чего уж там. Вообще, когда в ответ на чьи-то жалобы человек отвечает -- ну сама дура виновата, это ж обычная провокация на агрессию, не? И потом с победительной усмешкой говорить, что вот, мол, какой тупой и агрессивный народец пошел, хамы и быдло, это как-то мелко. У меня тогда в голове всплывает "козел-провокатор". Папа что ли рассказывал -- раньше на бойнях был такой -- вел стадо на убой, когда доходило до дела, его значит, оставляли, а всех остальных под нож. И он тоже мог бы например с бодрой усмешкой сказать -- вот, дескать, бараны, чего пошли, могли бы и не идти. Но козлы говорить не могут, а люди могут и иногда мне кажется, что лучше б молчали, умнее выглядели бы.

Надо на набережную идти, а так не хочется.

На­тюрморт, что означает «мертвая натура», у старых гол­ландцев назывался иначе, стиллевен — «тихая жизнь».

Хотела посоветовать всем, кто не смотрел, а таких немало, знаю, посмотреть фильм Когда я стану великаном. Там Ефремов играет, тот, который сын и папа его засветился. Снят фильм замечательно, а Михаил Ефремов ну просто гениальным был ребенком. Один из моих любимейших фильмов, очень рекомендую, очень.




+1