Амун: Я давно наблюдаю за Вами: Вы никогда... никогда не пьянеете. Вот это настоящий контроль. А контроль — это власть... это власть.
Оскар: И поэтому нас боятся?
Амун: Мы обладаем властью убивать — вот они и боятся.
Оскар: Они боятся нас потому, что мы обладаем властью убивать беспричинно. Человек совершает преступление и понимает, что должен понести наказание. Мы отправляем его на смерть и прекрасно себя чувствуем, но это ещё не власть, нет — это лишь... лишь правосудие. Власть — это когда у нас есть все основания убить, но мы этого не делаем.
Амун: И что — это власть?
Оскар: Этим обладали императоры. Человек что-то украл. Вора приводят к императору. Он бросается перед ним на колени и молит о пощаде, хотя и знает, что его казнят. Император прощает его и отпускает на свободу.
Амун: И всёт-ки Вы пьяны.
Оскар: Эт́о власть, Амун, эт́о власть.

Amon: You know, I look at you. I watch you. You're never drunk. Oh, that's... that's real control. Control is power. That's power.
Oskar: Is that why they fear us?
Amon: We have the fucking power to kill, that's why they fear us.
Oskar: They fear us because we have the power to kill arbitrarily. A man commits a crime, he should know better. We have him killed, and we feel pretty good about it. Or we kill him ourselves and we feel even better. That's not power, though. That's justice. It's different than power. Power is when we have every justification to kill, and we don't.
Amon: You think that's power?
Oskar: That's what the emperors had. A man stole something, he's brought in before the emperor, he throws himself down on the ground, he begs for mercy. He knows he's going to die. And the emperor pardons him. This worthless man. He lets him go.
Amon: I think you are drunk.
Oskar: That's power, Amon. That is power.