Интересным показалось мне то, что в зороастризме именно материальное считается благим завершенным творением.  Благость материального считается выше духовного. Возможно так оно и есть, ибо это подчеркивает значительность  в  э т о й  жизни  именно м а т е р и а л ь н о г о  мира

Ахура-Мазда совершил акт творения в два этапа. Сначала он создал все свободным от телесных оболочек, то есть в «духовном, нематериальном» виде. Затем он придал всему «материальный» вид. Материальное бытие было лучше, чем предшествующее нематериальное, потому что совершенные творения Ахура-Мазды получили е нем благо в форме чего-то цельного и ощутимого. Тогда, когда творение стало материальным, началось сражение со злом, потому что, в отличие от нематериального бытия, материальное творение оказалось уязвимым для сил зла. На него сразу же набросился Злой Дух (Ангра-Маинйу). Согласно мифу, излагаемому в сочинениях на пехлеви, Ангра-Маинйу яростно ворвался в мир через нижнюю сферу каменного неба и погубил его совершенство. Он вынырнул из воды, сделав большую её часть соленой, и ринулся к земле, и там, куда он проник, образовались пустыни. Затем Злой Дух иссушил растение, убил единотворного быка и первого человека. В конце концов он напал на седьмое творение, на огонь, и испортил его дымом и, таким образом, нанес материальный вред всем благим творениям.
Тогда божественные существа объединились. Амэрэ-тат («Бессмертие») взяло растение и истолкло его (так, как толкут хаому для богослужения), а прах рассыпало по миру с тучами « дождем, чтобы вырастать повсюду больше растений. Семя быка и человека, очищенное Луной и Солнцем, породило еще больше скота и людей. Так в зороастрийской версии древнего мифа благотворное жертвоприношение, относившееся первоначально к языческим богам, было приписано злодейству Ангра-Маинйу, потому что это он принес порчу и смерть в совершенный и неизменный мир, созданный Ахура-Маздой. 

Зороастрийцы имели  периодические идейные столкновения с христианами.

Гонения с перерывами продолжались в течение всего стального травления Сасанидов, причем иногда они были вызваны непримиримостью самих христиан. Столкновение двух религий выявило их различия в воззрениях и обрядах. Учение Зороастра о благой (спэнта) природе материальных творений и его предвидение о пришествии царрствия божьего на земле делало зороастризм почти такой же религией этого мира, какой была вера древних израильтян, не оставляющей надежд на потустороннюю жизнь. Персидские же христиане оставались аскетами, и беспокоились почти исключительно о последующей жизни. Они возмущали зороастрийцев своим пренебрежением к этому миру, к его обязанностям и его радостям. Безбрачие, экзальтация созерцательного образа жизни, отказ от самых невинных удовольствий, принятие не только святой бедности, но и святой нечистоты — вce это формы выражения религиозных чувств, совершенно чуждых зороастрийцам.