Самое пугающее в благочестивой лжи — то, что она адресована не только людям, но и Богу в молитве, в исповеди, в Святой Вечере, в проповеди и в богословии. Благочестивая ложь всегда имеет тенденцию превращаться в назидательную ложь. Однажды, когда эта ложь существовала в форме сказок о святых и поддельных реликвий, она была изгнана из Церкви. Но потом, прямо под благочестивыми взорами, она вернулась в новой форме — в сказках о Лютере, в пиетистских журналах и брошюрах с историями о чудесных ответах на молитву и столь же чудесных обращениях, которые либо попросту никогда не имели места в реальности, либо уже давно потеряли всякое сходство с реальными событиями. Эта «назидательная» ложь проникает даже в пространство Церкви, которая проповедует истины, сообщенные в откровении. После достаточной подготовки она может обрести статус «доктринальной зрелости». И тогда она превратится в догматическую ложь…

Я знаю, что ты желаешь мягкости и доброты. Но что общего у христианина с льстецом? Христианство прямодушно и простодушно. Оно видит вещи такими, какие они есть, и говорит о них соответственно. Даже язычники желают зла тем, кто льстивыми словами отзывается о пороках их друзей. Так как же истине Христовой льстить злу и безбожию? Тем не менее, мы объясним тебе, как мы отстаиваем Евангелие, и расскажем об этом без смущения, представляя наши слова на суд тебе и всему миру. Мы не боимся, что толпа почувствует себя оскорбленной этими «уязвляющими» словами, как ты их называешь. Ибо кто не претыкался о Христа? Кого Он не обличил? Дух истины обличает и не льстит. Он обличает не только некоторых, но и весь мир. И потому мы полагаем, что следует прямо и открыто порицать, обличать, поражать все, и что не следует щадить, обходить молчанием или оправдывать ничего, дабы истина пребывала среди нас победно, не зная уз, в чистоте и ясности.

Мир, как и многие непонимающие люди, утверждает, что нам не следует столь яростно сражаться за какой-то артикул вероучения, попирая тем самым христианскую любовь; напротив, если мы и расходимся во мнениях по какому-то одному маленькому вопросу, но соглашаемся во всем остальном, нам следует уступить и закрыть глаза на разногласия ради сохранения братского и христианского единства и общения. Нет, дорогой мой человек, не говори мне о мире и единстве, если при этом будет потеряно Божье Слово... Слово было дано нам для вечной жизни, а не для того, чтобы обеспечить внешнее спокойствие и согласие... И потому не говори мне о любви и дружбе, если это означает порвать со Словом или с верой, ибо Евангелие говорит, что не любовь, а "Слово" дарует нам вечную жизнь, Божью благодать и все сокровища небесные.

— Мартин Лютер. Из толкования на 2 Коринфянам 13:8