Позволить христианскому "опыту" занять место Писания было бы чистым заблуждением. Это заблуждение потому, что без Писания нет и не может быть никакого христианского опыта. Нет нужды говорить, что христианский опыт существует. Без личного христианского опыта не может быть христианства. Всякий христианин испытал и ежедневно переживает как грех, так и благодать. Он знает и понимает, что за свои грехи повинен вечному осуждению. Он также знает, что ради Христова satisfactio vicaria его грехи прощены. Однако это двоякое переживание христианина производит в нем единственно проповедь и преподавание Божьего Слова — Закона и Евангелия, — но никак не его собственный чувственный опыт. Для того, чтобы произвести в человеке это переживание покаяния и прощения грехов, Христос заповедует, чтобы покаяние (μετάνοιαν) и отпущение грехов (ἄφεσιν ἁμαρτιῶν) проповедовались во имя Его всем народам (Лк. 24:46-47), и Павел, во исполнение Христовой заповеди, объявлял иудеям и язычникам, "чтобы они покаялись и обратились к Богу" (Деян. 26:20). Это Слово, Слово Закона и Слово Евангелия, Церковь имеет в виде записанного апостольского Слова, и когда Церковь проповедует это Слово, которое есть Слово Самого Бога, и провозглашает вердикт Самого Бога относительно "греха" и "прощения грехов", люди учатся тому, что такое покаяние (contritio) и отпущение грехов (remissio peccatorum sire fides in Christum). Идеи греха и спасения, которые вынесли из собственных сердец "дед" и "отец" эгоцентричного богословия (Ego theology) XIX столетия, Шлейермахер и Хофманн, никогда не приведут человека к переживанию contritio и fides, fides in Christum crucifixum. Что касается Шлейермахера, вполне общепризнано, что его реформатско-пантеистическое богословие полностью выносит за скобки понятие греха. А когда Хофманн, с его "самосознанием веры" (faith consciousness)... отрицает первородный грех, он также является плохим проповедником покаяния. Более того, и Шлейермахер, и Хофманн, черпая вдохновение из своего Эго, отрицают satisfactio vicaria. А подобное учение и проповедь, конечно же, не способны произвести в человеке переживание fides, веры в Спасителя, распятого за нас.

Для того, чтобы произвести в человеке contritio, следует проповедовать нечто иное, нежели человеческие мнения относительно греха, пусть даже "научно обоснованные". Это может сделать только святой Закон Божий. Божий Закон в том виде, в котором он дан Церкви до скончания времен в лице записанного Слова Писания, должен проповедоваться без приписок или купюр (Мф. 5:17–19; Гал. 3:10, 12.) Тогда Закон "является молнией Божьей, с помощью которой Он поражает без разбора [повергает на землю] как явных грешников, так и лжесвятых [лицемеров], и не позволяет никому быть правым [никого не провозглашает праведным], но повергает их всех вместе в страх и отчаянье. Это молот, как говорит Иеремия: “Слово Мое не подобно ли огню, говорит Господь, и не подобно ли молоту, разбивающему скалу?” (23:29). Это не activa contritio, т. е. искусственное покаяние, но passiva contritio [муки совести], подлинное сокрушение сердца, скорбь и ощущение смерти.Это и есть начало истинного покаяния; и здесь человеку должно выслушать следующий приговор: все вы ничтожества, будь вы явными грешниками или святыми [в собственных глазах]; всем вам должно стать другими и жить иначе, нежели то, какие вы есть, и как вы живете ныне [какого бы сорта людьми вы ни были], какими бы великими, мудрыми, могущественными и святыми вы ни были. Здесь никто не [праведен, свят] благочестив" (Шмалькальденские артикулы, Часть III, III:2-3).

Также и человеческие мнения относительно прощения грехов, даже если они "научно обоснованы", не могут произвести в человеке веру, которая должна сопутствовать contritio и terrores conscientiae. Должно проповедовать Божье мнение, Божье Слово, которое Церковь, благодарение Богу, имеет в лице Евангелия, записанного в Писании. Тогда оно является Божьим Евангелием (εὐαγγέλιον τοῦ θεοῦ), для проповеди которого был отделен Павел (Рим. 1:1), и которое он верно проповедовал, не позволяя менять его ни богословствующим людям, ни ангелу небесному (Гал. 1:7–9). Если это Евангелие Божье проповедуется и преподается в Церкви, тогда, как говорит Лютер, там мы имеем "утешительное обетование о благодати через Евангелие" (Шмалькальденские артикулы, Часть III, III:4). Посредством Слова Евангелия Бог производит в нас веру. Объектом веры является Слово Евангелия, ибо в Слове Евангелия вера постигает прощение грехов, добытое для нас Христом.

— Francis Pieper. Christian Dogmatics, electronic ed. Vol. 1, pp. 66-68