В колонках играет - Дельфин – Частицы
Настроение сейчас - голодное

Красный шлагбаум спокоен и тверд,
Его не волнует чужие мнения:
Один автобус пронзительно мертв,
В другом удобны сидения.
Автобус шуршит колесами слишком медленно. Пробки в такое время? Должно быть там, впереди, серьезная авария, очередная фура всмятку. Протяжно завывает за окном ноябрьский ветер, подражая заправской баньши. Интересно, мы уже проехали кладбище? Автобус - теплый, светлый аквариум, в него не проникнут ни ветер, ни темнота, и многие уже смирились с тем, что вот так ехать, возможно, придется до зари. Мужчина, который недавно бурным матом живописал кому-то по телефону все,что он думает про российские дороги, теперь спит на своем кресле, широко открыв рот. Одинокий мобильник тоскливо валяется в проходе. Песочный человечек всегда первым пожмет руку самому буйному. Не шевелись, закрой глаза, дыши как спящий - может, удастся обмануть. Смотри только не обмани самого себя и не усни на самом деле. Я не выдержала, задремала - и вот оно: кто-то, ощерясь желтозубым ртом, пообещал с оттенком доверительной сокровенности: "Я просто буду улыбаться, а ты услышишь, как звенят твои десны". Просыпаюсь от жгучего ощущения абсурда. Зубы могут звенеть, наверное. Но десны? Что за бред? Визг шин, толчок, остановка. Ну что там еще за проблемы?
Водитель протирает глаза кулаком, непонимающе оглядываясь по сторонам. Неужели тоже задремал, чуть не отправив на тот свет всех пассажиров автобуса, да и себя заодно? И ни единого крика от нервных женщин, угрожающих судом? Тут точно что-то не так. Хорошо хоть успел затормозить перед шлагбаумом... Стоп, откуда он здесь? Сроду ведь не бывало. И почему закрыт?
Я даже со своего дальнего сидения вижу панику в глазах водителя. Последний автобус, последняя смена. Загнать рабочий транспорт в депо, придти домой, выпить обжигающе горячий чай - и спать. Кажется, теперь это сложно осуществить. Но водитель упрям. Он, может быть, думает : "Я держу ответственность за всех этих людей, я просто обязан доставить их до места назначения, а поэтому надо действовать прямо сейчас". Наш любезный водитель решил немного побыть героем - может, пересмотрел фильмов о Супермене, кто его знает.
- Без паники, всем оставаться на своих местах - громко говорит он, открывая двери автобуса. Краем сознания шофер, наверное, догадывается, что его объявление осталось не услышанным - никто, кроме меня, даже не соизволил проснуться. Водитель аккуратно, на цыпочках подходит ко входу, вглядываясь во мрак. Его передергивает - что-то липкое, должно быть, в этой темноте. Внезапно он резко протягивает руку вперед, словно пытаясь ухватить за самый краешек ночи - и также спешно отдергивает ее, непонимающе уставившись на собственные пальцы. Оборачивается ко мне, в его взгляде - детская беспомощность и неприкрытая мольба. Куда только девались потуги на геройство? Бедняга совсем потерян, а я ничем не могу ему помочь. Я и себе-то уже помочь не могу. О боги, как же раздражает храп толстой тетки на соседнем сидении...
Водитель только открывает рот, чтобы сказать что-то - и тут автобус наполняется пронзительным стрекотом, переходящим.... в звон? Звон противный, жужжащий, будто кто-то закинул в открытую дверь улей с потревоженными пчелами. Звенят десны водителя. Не зубы, именно десны - видно, как угрожающе они распухает красным, как вибрируют, словно стремясь вырваться и убежать от их обладателя. Водитель закрывает рот сразу двумя ладонями, и как-то нелепо пискнув, боком выпадает в открытую дверь. Жалко его. Наверняка отбил себе что-нибудь при падении.
В автобусе, где все спят крепким сном, очень обидно умирать, ведь последнее, что ты услышишь - чужой храп. И поэтому что бы не увидел водитель за дверями автобуса - там лучше, чем здесь. Подхожу к выходу, вглядываюсь, ощущаю противный комок в горле. Становится понятна реакция водителя. Мало кому может быть приятна абсолютно жидкая темнота. Склизкие темные пятна хаотично растекаются по пространству, будто какой-то неряшливый ребенок накапал гуашью на холст. Привыкнув и попытавшись смириться с этим неприятным изменением реальности, наконец замечаю водителя. Он бежит по трассе без единого звука, только белки глаз сверкают оглушительно. Внезапная остановка перед шлагбаумом. Кажется, эта полосатая дощечка слишком много о себе возомнила, решив, что задерживать можно не только машины, но и живых людей. Перепрыгнула на несколько метров, чтобы полюбоваться параноической пробежкой, однако больше уступать не собирается - слишком тверда. Липкие, темные пятна как пираньи обступили человеческую фигуру. Секунда - и ничего не осталось. Тишину ночи потревожил лишь скрип открываемого шлагбаума. Я решаюсь на долгий пеший путь домой, а где-то вдалеке уже брезжит рассвет. За шлагбаумом стоит сплющенный в гармошку автобус. В отличии от того автобуса, что я покинула, люди здесь спят с открытыми глазами.

В колонках играет - Мельница - Травушка
Настроение сейчас - загадочное

Свет больной, искаженный. Косорылые морды глядят из-под крышки фортепиано, хватают за руки. Выводки усталых свиней всегда несправедливы в своих приговорах. Так повелось от Рождества Христова. Но я не умею быть схваченной.
Что-то утреннее в нас заливается смехом бензопилы. Много солнечного разлито в окрестностях, пряча темные неровности мира подальше от глаз. Однако все равно время от времени там или тут всплывает теневые холмики. Так было от Рождества Христова. Но я хочу быть солнечным зайчиком. Пусть другие становятся тифом или оспой.
Небо распахнуто настежь для неуловимых журавлей, а синицы ночуют в руках. Пробить головой чердак очень просто,однако не выживешь под нынешними кислотными дождями. От Рождества Христова находились хищные санитары, грабящие души солнечных безумцев. Но я просто закрою глаза и переживу любое нападение.

В колонках играет - ЦЕНТР - Навсегда
Настроение сейчас - почти нуарное

Боюсь, что идти нам еще довольно далеко, через острова, дышащие яростью, через извечно не потухающие вулканы. Выжженные площадки, не успевший зацвести папоротник, и призрачное небо на детских площадках. Это просто другая грань реальности, но беседки, увитые диким виноградом, разрушают и здесь. Нет места умиротворению. Сытое спокойствие тоже родом не из этих мест. Интересно, о нас напишут в газетах? Только не надейся,что крупным шрифтом. Редакторам немного не по душе герои Кафки. Наш старый дом плодил дырки в стенах как швейцарский сыр, но мы все равно мечтали вернуться туда. В конце концов,кидать меньшую реальность на большую - почти баскетбольное искусство. Но мы научились. Однако домой все еще далеко. Прости, если сможешь.

В колонках играет - АКВАРИУМ - Дуй
Настроение сейчас - странное

Послушай, белый шум вшили в голову, чтобы гудело в ушах, темнело в глазах, приходили извне чужие миры. Дыры в сознании, дыры в стене - какая, собственно, разница? Все равно идешь вперед, до перекрестка, надеясь, что там тебе поверят, отпоят горячим чаем и объяснят, что нельзя, нельзя вешать жизнь на бельевую веревку и так просто отпускать разум в прогулки по пустоте. Но чувство вины не уходит, все скребется параноической кошкой. Его сегодня кормили? А может, надо почистить лоток? На будущее сделаем в душе маленький выход, пусть киска порой выбегает погулять. Послушай, ты хочешь чего-то другого, но не стоит. Поверь, тебе не понравится. Оставайся здесь, в темных комнатах, и не выходи в грозу, слышишь? Ведь надо помнить,что зонт спасает от дождя только одного.Ты уже рассталась со своим зонтом. Тебя не заметят на общей раздаче, но на небесах уже зарезервировано уютное местечко. Мы научимся играть на арфе, обещаю. А танцоры будут танцевать белый шум. Это заменяет белый танец у безумцев.

В колонках играет - Кирилл Комаров - Радость моя
Настроение сейчас - рррррррррр, квип летает(

Он едет через поля, навстречу рельсам, навстречу солнечным бликам на шпалах. Он едет, несмотря на Великую Стену. При желании он способен ехать и сквозь нее. Едет на спортивном джипе, старом "Харлее", раздолбанных "Жигулях" или просто на велосипеде - ему все равно на чем ехать. Езда стала самоцелью, езда стала символом - он едет. Возможно, только сегодня и прямо сейчас - без пассажиров. В конституции на заднем сидении или багажнике - сотня небесных свобод. Ласточки чертят закатные линии, оплетают поле тенью поездов. Здесь не бывает шлагбаумов. Он едет. И неважно, что уже много лет как мертв.

В колонках играет - ЧЕБОЗА - Скажи
Настроение сейчас - отходняк

Когда солнце взрывалось и заливало все ярко-красным светом, соседи сидели в беседке. На подоконник вспрыгнула кошка из тех, от чьих когтей погибает невыразимое, а "да" и "нет" -всего лишь по-разному произнесенное "мяу". И мы снова идем с тобой туманной тропинкой, и ты рассказываешь мне что-то о принцессе и злых гоблинах, и у тебя почти наверняка забавная курительная трубка. Но это не сказка, и потому тебе тут не место. Ты уходишь - нет, даже растворяешься слишком быстро и мимолетно, оставляя меня наедине с отелями, поглощенными морем, разрушенными левобережными мостами, и странными зданиями со стенами, сквозь которые проходят те, для кого слишком поздно. Я ведь понимаю, что теряю не только тебя, а вообще все важное и теплое, что по праву было моим, что с детства пушистым клубком жило рядом после впервые произнесенного слова "Мама". Мама, мама, постой, не уходи! Куда же ты? Опять одна среди чьего-то сюрреализма. И во мне очень много "я", оно кричит и надрывается какой-то неясной покинутой жалобой. А я молчу. Мне просто хочется поскорее домой. К маме, к той настоящей маме и добрым сказочникам.

В колонках играет - ЛЯПИС ТРУБЕЦКОЙ - Керчь-2
Настроение сейчас - ыыыыыыыы, новый монитор рулит!!!

Давай запомним одну ночь - самую ночную, живую, свежую ночь? Давай поставим перед собой массу точек выбора? Что вкуснее: апрельский дождь или сок жимолости? Что теплее: свитер с оленями или зарыться головой в чью-то куртку, как глупый котенок? А что экстремальнее: прыгнуть с парашютом, или почувствовать мир, как он есть, со всеми его состояниями, эмоциями, ощущениями?
И мы, размышляя так, сядем на мокрую лавку и выпьем по бутылке фруктового пива. Ты, может, купишь мне потом большой леденец, и я покажу тебе, что в нем совсем другое измерение, в котором совсем другие мы. Ты заметишь, что в лужах тоже другое небо. А тут мы возьмем, да и увидим случайно призрак Ронсеваля в одной из них. И тут уж даже брусничный морс с мыльными пузырями не спасет - уйдем в какое-то рыцарское завтра, и научимся дуть в разбитый рог. А я так и не научилась играть на губной гармошке. Прости.

В колонках играет - АВИА - Я не люблю тебя
Настроение сейчас - глаза закрываются...

Выйдешь, бывало, вечером не одна - с подругой. Луна то на небе морозно сверкнет,то на лице подруги отпечатается - мимолетно. Идете сквозь ночь, сквозь чей-то тихий в ночи голос, сквозь мгновенные сплетения веток в молчаливые ночные дворы. Сонно зазывают последние магазины, контрастничают гримасами против глухости вечеров. Завалимся в подъезд темными силуэтами на подоконники, и начнем сами вечерять. Пройдет время, спустимся вниз, пойдем по заплутавшим улицам бродить - то тень за спиной всхрапнет, то голос свой же нагонит. А вот и знакомые двери. Прощевайте!

В колонках играет - Захар Май - Нахуй! (SF)
Настроение сейчас - тарыщит

Любой жизненный путь, каким бы он ни был, можно уложить в события одного дня. Но какой же биограф спустя много лет поверит в то, что в этом жизнеописании совсем не было никакой художественной выдумки? Мы же жили как герои забубенной трэш-фантастики не красного словца ради, а потому, что так жилось, просто веря в то, что жизнь - это мрачное скопище чудес.
***
-Ваша преподавательница по творческой студии заболела,занятий не будет! Можете ехать домой.
-Эй, я что, зря сюда на электричке ехал?!
- А предупредить никак нельзя было?
-Не, ну нормально, а?!
Возмущенный гвалт и топот удаляющихся ног юных дарований. Народная мудрость: если ты потащилась в Москву с температурой, то ничто не должно быть зря. Арбат, Арбат, Арбат! Пятничный наркотик, не иначе. Но рядом не сладкоголосый физик Валентин, а однокурсница. Я сегодня вроде гид, ага. Гид из меня хреновый - Арбат лишь чудом оказывается найден. Временами по пути возникало навязчивое ощущение, что моя спутница меня немного опасается, особенно после фразы:"Автомобили действуют мне на нервы: хочется то ли залаять, то ли отскочить!" Не моей стаи, увы. С отсутствующим энтузиазмом и убитым авантюризмом отметровались. На Таганке выскочила - голод не тетка, а желудок навещал сегодня только одинокий, как перст, кусок одесской колбасы. Пятница по Цою: "Время есть, а денег нет, и в гости не к кому пойти". Кинув прощальный долгий взгляд на неправдоподобно дорогие и зеленые эклеры в витрине пекарни, ретировалась до Малаховки. А тут, по мнению моих жизнеописателей, происходит явление, обратное концовке известно пластилинового мультфильма: "Кончается правда, и начинается чистая сказка".
***
Она мечтала о собственной легенде. Стояла с подругой в снежных проулках, мечтательно щурясь на огоньки ее сигарет, прищелкивала языком:
- А вот бы в сказку, а?! Взаправдашнюю такую, настоящую сказку...
- Устроим - беззаботно откликалась подруга.
- Нет, не понимаешь ты. Такой сказки никто не устроит. А жаль.
И получила она все-таки по своим заслугам свою же сказку. Только вот сказочка вышла, если сравнивать с неизменным содержимым любимого плеера, в духе не БГ, а скорее Детей Picasso. Все таилось в обычных, но подчас агрессивных вещах, как осколки разбитой посуды, хрустевшие оцарапанными пятками. Ее друзья так же, как и ее родители, всегда ссорились так, будучи одержимы темными силами. Но встав между двух огней, она упрямо пытается делать единственное, что у нее получается - ревностно придумывать счастливый конец. И как музыкант играет на скрипке под прицелом фашистов, так и она пишет бесконечный рассказ спасения под желтые лампы глаз. И всего строчка, одна только строчка должна решить все - она все еще верит, что это добрая сказка, и потому пишет: "Кто любит - тот любим, кто светел - тот и свят" - чтобы те, кто ей дорог, вернулись в свои души, стали такими собой.
-Тьма тебя дери, писака - прошипит демон, растворяясь в вечных ценностях.
Эта битва выиграна. Кошка требовательно запульвезировала под дверью. Но так ли уж неизбежен хэппи-энд?

В колонках играет - Океан Ельзи - З тобою
Настроение сейчас - неординарное

Невероятно это все-таки - в очередной раз маленькие желания, микроскопические хотения сбываются. Хотела осень, мечтала о холоде? Вот, пожалуйста, получите, распишитесь. Депресснякам твоим коронным, с фирменными воплями о единочестве, и сотым прослушиванием шевчуковского "Ларька" в колонках не место в этой осени. Впрочем, и жалости к себе как таковой нет - есть только легкое ощущение никчемности - произносится именно через "е" - и легкой нахохленности. Три слова: "воробей под ливнем". И мыслей рекордно много самых разных на фоне звенящей пустоты, а порой и нежданной одухотворенности. Мне же, кстати, обещали самую настоящую профессиональную губную гармошку. Значит, вечерами буду играть. Еще одно забавное желание сбудется.
Героизм? Мне вот при этом слове представляется не отважный красавец-эльф, зарубающий своих подлых врагов на корню под "Феанора", а маленький хоббит, пытающийся поднять меч, размером в два раза больше его самого. Мне до этого хоббита как до Китая пешком, но если храбрость - то только такая, последняя, смешная, и безумная. Это когда сил маловато, а защитить хочется. Верность измеряется километрами, которые пройдут по твоим следам те, кто с тобой так или иначе связан. Самая сильная измеряется примерно от Австралии до Аляски. Сила как обычно - в слабости, преданность- в том, чтобы знать границы свободе. В последний момент сказать очередной безумной любви на один вечер: "Прости, но я - это до сих пор я". Кинуть протест легкому миру, начав потихоньку дичать. Если кто-то останется с тобой на утро -вот она, правда, поступай по ней. И ведь легкий мир стал чуть менее ветреным, потяжелел - но именно такой я хотела себе когда-то. А о восьмидесятых годах прошедшего века не раз напомнят строки про хиппанов, распустивших хайера, и строчка: "Золотоглазый Коперник, твори меня вновь".
Ах да, сон сегодня был расчудесный. Через щелку в поезде - невероятной красоты закатное море с силуэтами черных птиц, знакомая тропа к речке через поле - с таким же волшебным закатом, и сожаление, что не изобрели еще фотоаппарат, способный фотографировать сны. Но также и странный праздник, и чернющие тучи, и ощущение надвигающегося апокалипсиса. А потом выпал первый снег, сразу появилась надежда на то, что все еще будет хорошо, но вот тучи рассеиваться не желали. Что-то же это значит, да? Мне предстоит очень тяжелый год, а ощущения как в кресле у стоматолога - вообще-то дико страшно, но раз уже пришла и села, то делайте со мной, что хотите. В конце концов, вы же профессионалы. И я научусь. Обязательно.

В колонках играет - ZNAKI - Информер
Настроение сейчас - плавлюсь

Она путешествовала автостопом по собственным снам, когда поняла, что войти в чужое сознание - это проще простого. Вот выйти почти невозможно. В смысле, собой выйти. Но постоянные тренировки могут дать результат. За неделю до отправки - диета на лимонной водичке и полный релакс с расслаблением извилин. Но она решила "Нет, это не для меня". И стала до ужаса счастливой.
Он... ну другом был. Или нет, скорее как старший брат. Она любила его цитировать. И другого любила цитировать - другой, Рыжик, был ее продолжением, потому что выражений типа "вторая половинка" она не приемлела. И каждый раз, цитируя этих двоих, она говорила, что фразы взяты из старых фильмов, где курят длинные тонкие сигары и сбегают на поездах от реальности. Она умела быть верной себе и тем, кто жил в их старом доме. Но братишка бредил,болел, и вот уже целый день никаких вестей. Дом опустел.
Она все-таки решилась. По глупости. Все не так поняла, объяснить не успели. И Рыжик не уследил. Вытащила заблудившееся "я" братика, а сама осталось по колено в холодной воде, с другим кино на закрытых веках, растворившись в зимних садах, редисочном солнце, и участниках невидимой войны. Однажды она сказала мне:
- Ты когда-нибудь бывала в мозгах потерявшихся? Там все точь-в-точь как в песнях Арефьевой.
А я ничего не ответила. Просто думала в тот момент, что таких, как она, безумно любят, но к сожалению, не "до", а "после". И если б у нее была могила, там было бы написано: "Она старалась". Но все это не нужно, ведь правда?

Настроение сейчас - крыша, прощай

Если бы одну из самых банальных историй необычного мира - или, может, самую необычную банального? - можно было бы рассказать, я непременно бы прибавила, что в ней нет ни слова правды. Дададада, ничего правдивого, кроме "Будь моей тенью" и чьего-то долгого, как вечность, похмелья. Если было бы иначе - нас преследовало бы чувство вины, дикое чувство вины, ведь так? Случись оно так - значит, мы не мы. Значит, все было зря - а "зря" звучит страшно. Знаешь, никто никогда не поймет, что мы серьезно больны, ведь все время от времени вспоминают детские кошмары. И все же в этой липкой реальности все происходит как-то до жути неправильно: семья утешает, скалясь оголенными черепами, а кто-то будет смотреть на тебя умоляющим щенячьим взглядом, не отпуская, никогда не отпуская, и самое страшное - что этого не должно было случиться, что это противоестественно, как смерть от закатного моря. Но сбежать не сможешь, а? Милая, ты была слишком любопытной, до всего-то было дело - поплатись своей душой. Все оплачено, печати уже поставлены. Не забудь пожелать удачи тем, кто будет играть после тебя. Объясни, что тепло тоже убивает, если это жара. Пожелай никогда не открывать дверей в пустые темные комнаты. И да, самое главное - не подпевать "Будь моей тенью". Тогда, возможно, они не вывернутся наизнанку, пытаясь поступать честно. А я так счастлив, я так рад, что кто-то счастлив (с)

В колонках играет - BILLY's BAND - Поезд в Огне
Настроение сейчас - малость задолбаное

Медвежуть - это тонкое состояние человеческого ума чувствовать нависший над ним пиздец. Это дети, рассказывающие друг другу страшилки под елкой, то и дело давясь горячим какао в симпатичных голубеньких чашках. Или когда просыпаешься в одной постели с накрашенным парнем, и бежишь смотреть в зеркало, чтобы выяснить, какого ты пола. А под ногтями что-то зеленое и пахнет жасмином.
И еще все время снятся сны. Самые интересные, нелепые, и веселые. В них фигурирует жирные селедки, начиненные древесными лягушками - самое вкусное рождественское блюдо подсознания. И замок, где какому-то стражнику почему-то все время отрезают голову. После таких снов хочется долго смеяться, завернувшись в психоделичные узоры ковра. Это медвежуть, товарищи. Ме-две-жуть.
Или гопники вдруг все как один станут смазливыми блондинами и будут целовать друг друга в подворотнях. А вслед за этим пугливая мышь будет долго пытаться отгрызть палец крепко спящему человеку. И все люди будут долго-долго смеяться, сворачивая свои лица в трубочку, как старые плакаты. А медвежуть? Кажется, был такой советский мультик. Но дело вовсе не в нем, а в медведях и жути. И совсем немного - в пряниках и подсолнухах. Слоника пришлось усыпить, удав лежит в психушке. Давай играть в сюрреалистический апокалипсис?

В колонках играет - МИШУРИС БЛЮЗ-БЭНД - Красный Нос
Настроение сейчас - если не будут куда-то дергать, то, верно, не испортится

Из соседских окон невыносимо громко доносятся вопли какой-то оперной певицы. Я устало прижимаюсь лбом к холодной двери подъезда. Снежинки неимоверно быстро падают на спину, превращая меня в сугроб. Проходящий мимо парень останавливается и долго смотрит, словно пытаясь понять живая я или нет. Затем он начинает идти спиной вперед, не спуская с меня взгляд,и вскоре исчезает в тумане. Я наконец-то отряхиваюсь от снега, и с долей сожаления смотрю в туман. Окликнуть бы надо было, да что уж теперь...
В квартире надрывается та же певичка. Пробормотав себе под нос что-то не вполне цензурное, я включаю на компьютере Ramones и КИШ на полную громкость. С кухни доносятся злобные крики и стук топоров по белым стенам. Наслаждайся, любимый мир.
Вхожу в ванную. Пахнет паром и освещение удушливо-красноватое, как в бане. Врубаю сразу все краны и захлебываюсь мыльной водой. Перед глазами проносятся картины из многочисленных прошлых жизней, с вереницей имен, лиц, и улыбок. Мне снится *сон во сне - та еще матрешка...*, прогулка под дождем, смех, пицца, ранняя весна, когда еще не жарко, и голубые глаза. Но тут в эту идиллию приходит та же, мать ее, оперная певица и вопит так, что небо раскалывается и падает на землю. Я отчаянно пытаюсь спасти солнечные блики в голубых глазах любой ценой... но впрочем-то уже поздно. И я просто застреливаю навязавшееся оперное наваждение из пистолета и распадаюсь на молекулы. Неприятно.
Просыпаюсь, едва не утонув. Бегу в комнату. Этот вечный ор уже ничем не заглушить - компьютер разбит, из него торчит томагавк. Я молча одеваюсь и ухожу в Никуда. Во сне это так же легко, как сходить в магазин.
***
А во дворе выросло дерево с зимними мандаринами. Плоды золотятся под светом фонарей. Обладатель голубых глаз мягко улыбается и протягивает мне только что сорванный мандарин, похожий на маленькое солнышко. Мы беремся за руки и идем по почтиновогодним аллеям. Впереди новый мир и возрождение из пепла, как и полагается всякими уважающим себя фениксам. Самое лучшее средство от усталости и мигреней. А над аллеями разносится уже не орущая оперная дива, а мужской, с приятной хрипотцой голос:
Все пройдет - наступит утро ясное,
Знаю, счастье нас с тобой ждет
Ночь пройдет, пройдет пора ненастная,
Солнце взойдет, солнце взойдет...

В колонках играет - МАРА - Калевала
Настроение сейчас - устало оно

Мой город захотел устроить себе праздник. А праздник - это такой день, когда никто не работает, не учится, и не устраивает драк. Собаки не гоняют кошек, Ловцы не ловят чужие мечты, змей с железным брюхом не крадет девственниц, а отважные рыцари не вызывают его на бой. Большой всеобщий перерыв. Драконы летают в чистом осеннем небе, строясь в разноцветные пацифики. Красиво.
А я иду по берегу безымянной реки, пиная камешек под ногами. За спиной - сумка с лекарственными припасами и старый арбалет. Хочу попасть на ту сторону - жаль, пока не научилась ходить по воде. Но Харон останавливает свою лодку - а значит, придется плыть той же дорогой, но в другие места. В моем городе никому нет дела до одной андерграундной, чужой судьбы, которая вершится даже по праздникам. Я сажусь в лодку, плотнее кутаясь в тонкую куртку, пытаясь вообразить что я - это все еще я. Пока удается. Хоть и холодно.
Лодка останавливается по прошествии маленькой, карманной вечности. Останавливается у Талых льдов. Дальше - на своих двоих.
По льдинам тяжело идти - они действительно тают под ногами. А если коснешься ледяной воды - уже не выплыть, понятное дело. И я стараюсь быстрее добраться до берегов. Но впереди пока только льды.
А позади - огромный огненный зверь. Его можно было бы назвать чудовищем, только чудовищ даже здесь не бывает - есть те, с кем ты не поладил. У зверя большая пасть и страшные, насмешливые глаза. Он, конечно, опасен, им пугают маленьких детей, чтобы они не вздумали гулять одни. Но сейчас он тоже спешит до берегов, в темный лес, а значит, нападать не будет. Однако я все равно ускоряю шаг - мало ли...
До берегов далеко. Мы со зверем поравнялись - у нас перемирие, мы попутчики по неволе. Пускай никакого доверия, но хотя бы даем друг другу шанс спокойно добраться до земли. Но у зверя раненая лапа - наверняка, кто-то из здешних героев-спасителей постарался. С ней он далеко не дойдет. Недолго думая, достаю из сумки подорожник и бинты. Рискую, конечно - острые зубы нависли в опасной близости от моей шеи. Но все обошлось. Мы продолжаем путь.
Дошли - вот и берег. Один прыжок - и льды уже не владеют моей жизнью. Но льдины начинают плавиться от жара зверя, и вода уже готовится поглотить гиганта. Это должно было случиться давно, однако происходит только сейчас. Наш договор окончен, я могу уйти, обрекая еще одну довольно кровожадную сущность на смерть. Я не ухожу. Изо всех сил вцепляясь в зверя тащу его на берег, сама по пояс уходя в воду. И все-таки он спасен и торопится уйти в лес. Но потом возвращается - чтобы забрать душу из тонущего уже тела.
***
А где-то, далеко от праздничного города, стоят 2 похожих человека - парень и девушка. И они обещают друг другу - если и не прекратить этой бессмысленной войны, то хотя бы сражаться на одной стороне.

Настроение сейчас - странно мне

Ты исчезаешь. Потихоньку, постепенно, по кусочку каждый день. Сколько еще ждать, пока от тебя, подобно Чеширскому коту, останется только улыбка, зависшая в воздухе? А тебе просто хочется наколоть на зрачки домик с видом на небо, а в небе - апрель. И видеть его, а не плывущий в воздухе призрак моста. Кто сказал, что у вещей не бывает призраков? У моста он есть. Точно.
Ты видишь пьяного парня с глазами Христа. Он, покачиваясь, подходит к накачанному металлисту, и просит о чем-то. Металлист с дикой рожей замахивается и бьет наотмашь по щеке паренька. Тот отлетает к стене, а затем покачиваясь, с кривой усмешкой, снова подходит к металлисту и подставляет для удара другую щеку. Снова удар, стена, темно-бурая лужица, растекающаяся под головой парня с глазами Христа. Скажи, где мост на другой берег? Может, там вода менее мутная, чем здесь?
Нет, не отвечай. Я снова вижу. Мост плывет над нами, равномерно покачиваясь, и нам кажется, что это не он, а мы сами плывем, непонятно куда и зачем. Мы упадем на каменные мостовые, потому что дальше уже не полетишь, и сделаем хорошую мину при плохой игре. И пусть будет голубое небо и свежий летний ветерок при температуре в -15. Это все, что мы сможем оставить этому миру, уходя.
А потом по новостям расскажут, что кто-то видел тела на набережной Москва-реки. Если мы не исчезли, то возможно именно мы лежим там, убитые полуденным маньяком -солнцем, расплавившим восковые крылья. Но я закрою глаза - и даже в странном,ностальгическом сне не увижу нас. А когда я уйду в липкую темноту ночи можно будет прокричать "Завещаю!" И не беда, что мне нечего завещать, кроме старого призрачного моста, плывущего над усталыми островками домов.