Когда ты придешь, я усну на твоих коленях
Ты будешь давать мне таблетки от медленной смерти,
По горло увязнув в своей карамельной лени.
А чек за продажу души нам отправят в конверте

Когда ты придешь, я с тобой поделюсь секретом
О том, что когда-нибудь я полюблю тебя тоже.
А ты, как обычно, вздохнешь, достав сигарету
Закуришь и скажешь: «Давай пообщаемся позже»

А позже, ты сложишь узор  на прозрачном блюде
И спросишь, стряхнув со стола незаметные крошки:
«А что происходит, когда умирают люди?»
«…когда человек умирает, рождается кошка»

(c) Саша Бес

Кошмар (21:06:55 4/05/2010)
Серые мысли тухнут в виски
бокал безнадеги,мы все здесь зависли
я чувствую слабость,почти умираю,
ты тихо смеешься,шагая по краю
на тонкой ладони твой вызов :"любимый"
ты светишься синим,мигая активно,
вибрируя в сердце,вспорол меня звуком
отбой.телефон замирает под ухом.
Не слишком ли просто смотреть на все снизу?
сними наконец эти блеклые линзы
не глупо ли быть в твоей жизни лишь фоном?
Гляди:он сидит под твоим домофоном,
ломает красивые тонкие пальцы,
и тушит улыбку-избыточно кальция..
Не та ориентация-это так модно
любите друг друга у стенки свободно
а я буду тихо сидеть,ухмыляясь
и ждать,пока кончишь,ко мне возвращаясь
как это нелепо,как это правдиво..
Осколки "любви" подбирая фальшиво,
ты снова бежишь ко мне,как за подачкой,
но поздно-я тоже теперь вроде мальчик
и узкие джинсы,и тонкие ноги,
растрепанный хаер,ни грамма тревоги,
холодные линзы включаю,как фары,
уходишь на дно ты под звук бас-гитары.

Дорога, как канат, дрожит и вьется,
А небо разлилось стихией водной.
Я - клоун, одинокий, словно солнце,
Я - клоун, одинокий и свободный.

А молния, как девочка на шаре,
Катается на туче - черной кошке.
Я - клоун, молодой и вечно старый.
Я - клоун, изможденный и иссохший.

А ветер, как гимнаст в своих качелях,
Потоком, с диким смехом льется мимо.
Я - клоун, но в свой цирк уже не верю.
Я - клоун, без лица, но в маске грима.

А воздух, как кальян - он дымкой зыбкой
Вливается инъекцией под кожу.
Я - клоун с намалеванной улыбкой.
Я - клоун, многоликий и ничтожный.

Дорога, как струна, дрожит по нотам.
Асфальт латает шрамом свой разлом.
Я - клоун, и мой цирк давно растоптан.
Я - клоун, и мой цирк во мне самом.

(c) Ирина Бауман

У нее в глазах море.
Я твержу ей о клятвах любви.
Называю ее vis-a-vis,
Изгибаю насмешливо брови,
У нее во взгляде
Плещется море.


Захлебнувшись, пою соловьем,
Что цветы оживают весною
И что сердце не бьется спокойно,
И что мы никогда не умрем.

Я шепчу ей на ухо – прелестна!
А она поводит плечом.
Будто вовсе она не при чем.
Я хриплю ей на ухо – нечестно!

Я касаюсь бархатной кожи…
Я толкаю, я груб и жесток.
Но она не склоняет ног.
Она просто не может.
У нее в глазах
Кристаллики соли.

Я без сна, без еды и без страха,
Я боюсь – что она не жива.
Я со смехом бросаю слова,
У нее же в глазах – зеркала.
Мне поможет одна только плаха.

Только ей это все нипочем,
У нее в глазах море.
Ее сердце – холодный гранит.
Она спит
Она спит
Она спит.

И мне кажется, я сгусток боли,
Стало лень мне кричать и дышать.
И все больше мне хочется спать.
Мне глаза разрывает море.

Прием! Прием!
Мы когда нибудь все же умрем.
Вдвоем.

(с) Санни

- Я люблю тебя! - сказал Голубой Гигант. - Ради тебя я достану с Земли человека!
Двойная хихикнула.

Обе звезды знали, что обещания эти - пусты. На Землю попасть невозможно, а люди слишком хрупки, люди сгорают...
Но вышло все-таки романтично.

(с)sir_archet

Когда Стивен уходит, Грейс хватает инерции продержаться двенадцать дней.
Она даже смеется – мол, Стиви, это идиотизм, но тебе видней.
А потом небеса начинают гнить и скукоживаться над ней.
И становится все темней.

Это больше не жизнь, констатирует Грейс, поскольку товаровед:
Безнадежно утрачивается форма, фактура, цвет;
Ни досады от поражений, ни удовольствия от побед.
Ты куда ушел-то, кретин, у тебя же сахарный диабет.
Кто готовит тебе обед?

Грейси продает его синтезатор – навряд ли этим его задев или отомстив.
Начинает помногу пить, совершенно себя забросив и распустив.
Все сидит на крыльце у двери, как бессловесный большой мастиф,
Ждет, когда возвратится Стив.

Он и вправду приходит как-то – приносит выпечки и вина.
Смотрит ласково, шутит, мол, ну кого это ты тут прячешь в шкафу, жена?
Грейс кидается прибираться и мыть бокалы, вся напряженная, как струна.
А потом начинает плакать – скажи, она у тебя красива? Она стройна?
Почему вы вместе, а я одна?..

Через год Стивен умирает, в одну минуту, "увы, мы сделали, что смогли".
Грейси приезжает его погладить по волосам, уронить на него случайную горсть земли.
И тогда вообще прекращаются буквы, цифры, и наступают одни нули.

И однажды вся боль укладывается в Грейс, так, как спать укладывается кот.
У большой, настоящей жизни, наверно, новый производитель, другой штрих-код.
А ее состоит из тех, кто не возвращается ни назавтра, ни через год.
И небес, работающих
На вход.

 

(с) Вера Полозкова

А тебе все никак не плачется, не кричится, не пьется в хлам. Хрупкой девочкой в черном платьице ты мерещишься зеркалам. Острой болью насквозь пропорота обескрыленная спина. Ты любуешься мокрым городом из автобусного окна.
Ты любуешься мертвым городом - календарь отмеряет дни. Ты, конечно же, слишком гордая, чтобы первой ему звонить, и не помнишь, сказать по совести, ни причин, ни имен, ни дат...
Просыпаться с утра так горестно, так бессмысленно, что беда.
А земля потихоньку вертится, и не вырваться, хоть убей. Петербург не прощает верности тем, кто сахарней и слабей. Март привычен глушить рыдания. Жадно чавкает снежный гной.
Ты обманута ожиданием. Ты отравлена тишиной.
Так иди же, храня молчание, серой тенью стелись у ног, словно сердце твое - отчаянный, рваный маятник-бегунок.
Злая девочка в черном платьице... обескрыленная спина...
А тебе все никак не плачется, и не хочется нихрена.

(с) Вивиана

Хм.. Интересность стиха для меня в том, что он был написан в день моего рождения. О котором Виви, конечно же, не знает.
Захотелось сохранить. Так как и сам стих мне очень нравится. Когда-нибудь я его перечитаю и кое-что вспомню, а может быть он просто однажды "попадет" в мое состояние)

Мне не хватит огня - оплавляются свечи в ряд,
Утолив первый голод, до срока погас камин.
Злая полночь нигредо с усмешкой стоит в дверях.
Почему бы тебе не прогнать ее, mon ami?

Верный пес одиночество спит у хозяйских ног.
Я кормлю его верой, а сам остаюсь без сил.
Злая полночь нигредо глядится в мое окно.
Почему бы тебе не спасти меня, Schattenseele?

Я смеюсь, как безумный, но горек звенящий смех.
Антрацитовый сумрак сгущается по углам.
Злая полночь нигредо вот-вот одолеет всех.
Почему бы тебе не услышать меня, my love?

Я раскрыл себе грудь, чтобы сердце вложить в слова,
И воззвал - еле слышно - не к милости высших сфер.
Злая полночь нигредо готовится пировать.
Почему бы тебе не прийти за мной, Lucifer?

(с)Вивиана

Шаг вперед, шаг направо, шаг влево,
Как хочется быть до нелепости смелой,
Рубить и сносить, бить и бить зеркала,
Плюясь, будто ядом. Бросая слова.


Как хочется визгом ввинтиться в толпу:
«вы слышите, твари, я не упаду!»
И пусть они все рассмеются, пускай,
Я знаю дорогу в их гребаный рай.

Там пташки глотают таблетки от смерти,
Там будто почти остановится сердце.
Там все улыбаются с мордою «Cheese»
И все мне талдычат I ask you и please.

И если это похоже на райский сад,
Мне пожалуй экскурсию в ад.

Шаг вперед, шаг налево – виват.
Я делаю шаг назад.
 

(с) Сан

(И снова один из тех стихов.. Есть люди, с которыми я на одной  волне. И часто мои мысли ими.. А очень часто автром сего стиха, облекаются в слова, как в физическое тело, много лучше и точнее, чем могла бы это сделать я. Спасибо тебе, Сан, за то, что у нас внутри)

Порою мне кажется, я уже жил.
Я помню рассветы, закаты и ночи.
Я помню как бился в сплетении жил,
Я помню – темнели лукавые очи.

Я помню тетрадь, в ней были слова,
Я помню рисунки – нелепо и жадно,
О как же кошмарно тогда рисовал…
Но это забыто. Пропало – и ладно.

Но я же, я помню! И взлет, и паденье,
Мгновение смерти и первый глоток.
Любви быстротечной, пугающей – жженье,
По венам искрящий и рвущийся ток.

Я помню людей, эти маски как лица,
Холодные пальцы на полных губах.
Я помню как где-то в апреле – все птицы
Резвились в лазурных как синь небесах.

Порою мне кажется я уже жил.
Движенья отточены, взгляд же – остер.
Но только куда подевался весь мир?
Порою мне кажется, я уже мертв.
 

(с) Сан 

 

(Из тех стихов, что я примеряю на себя. 

Как вторую кожу)

У слабых мир часто забирает только слабость - а у сильных он забирает все.

(с) Санни

Тут знаешь какой выбор...или станешь Стервой, или будешь дурой, или сдохнешь

(с) Санни