Но свое будущее она обеспечила, став аспиранткой будущего гуру российских либералов Ясина, - не защитила: реформы лишили науку роли «соци­ального лифта».

Близость к Ясину (в том числе через мужа, ко­торый считался его «паладином») позволила ей в 1991 году стать сотрудником аппарата Научно­промышленного Союза СССР - предшественника РСПП. В 1994 году Ясин перевел ее в созданный им Экспертный институт РСПП, откуда она перешла в возглавленное им Министерство экономики Рос­сии.

С его подачи в 1995 году стала секретарем ко­миссии по экономическим реформам, возглавляв­шейся Чубайсом, но карьера шла туго: Набиуллина была лишь исполнителем. Только в 1997 году из-за жесточайшего дефицита кадров у либералов она стала замминистра, - и уже в следующем году вы­летела с госслужбы после дефолта, вызванного во­ровством реформаторов.

Важным фактором ее ухода стало, похоже, не­скрываемое равнодушие к нуждам страны. Когда после дефолта оказалось, что Россия платит де­сятки миллионов долларов штрафов за неисполь­зуемые из-за лени реформаторов международные кредиты, возглавлявшая аппарат соответствующей правительственной комиссии

Набиуллина, пом­нится, назвала эти штрафы не заслуживающими внимания «копейками». И это тогда, когда Россия на грани банкротства вымаливала у кредиторов те же десятки миллионов! Такая простота была чрез­мерна даже для «политических вегетарианцев» правительства Примакова.

Набиуллина «приземлилась» в «Промторгбанке» олигарха Бендукидзе. В отличие от ярких ли­бералов, ее не вернули во власть после отставки Е.М.Примакова.

Звездный час настал в конце 1999 года: похоже, с подачи Ясина она стала заместителем Грефа в соз­данном «под Путина» Центре стратегических раз­работок.

Когда Греф стал Министром экономического развития и торговли, никогда не возражавшая ему Набиуллина стала его первым заместителем, - но вновь не удержалась.

В 2003 году в подготовленном ею проекте рутин­ной программы социально-экономического разви­тия премьер Касьянов с изумлением обнаружил од­ностраничный раздел, предлагавший уничтожить аппарат правительства в его тогдашнем виде - как инструмента согласования позиций ведомств и контроля за ними в интересах правительства как целого. Указывалось, что министерства должны не­сти ответственность не перед аппаратом, а перед «всем обществом в целом», то есть ни перед кем.

Смыслом новации (частично реализованной в катастрофической административной реформе 2004 года, последствия которой аукаются нам по сей день) был выход министерств из-под контроля правительства и его превращение в конгломерат независимых ни от чего ведомств, творящих без связи друг с другом все, что взбредет им в голову.

Премьер в этой схеме лишался власти, и Касья­нов среди других замечаний тактично указал на не­допустимость этого, - после чего, доработав про­грамму, Министерство оставило неприемлемый раздел без изменений.

Касьянов встретился с руководством мятежного ведомства - Грефом и готовившими проект программы Набиуллиной и Дворковичем. Он вновь обосновал свою позицию и вместо ожидавшихся возражений вновь получил заверения в лояльности и изъятии из проекта соответствующего раздела.

Когда в представленном в правительство третьем варианте программы он вновь сохранился в полной неприкосновенности, Набиуллина вторично с тре­ском вылетела из органов исполнительной власти (уволить Грефа мог лишь президент).

Из-за вежливости Касьянова «волчий билет» ей вновь не был выписан, и она возглавила захирев­ший Центр стратегического развития. Сидела в нем тихо, внимания не привлекала, старательно выпол­няя «черную работу» для либерального клана.

С 2005 года Набиуллина возглавляла экспертный Совет по реализации нацпроектов, с помпой про­возглашенных Медведевым (наиболее запомнился проект «Доступное жилье», прозванный по его ре­зультату «Недоступное жулье», что не мешает Мед­ведеву, - а вероятно, и Набиуллиной, - публично гордиться им до сих пор).

В 2007 году, когда Греф переместился в Сбербанк, Набиуллина по его совету (после прохождения про­граммы госдепартамента США по обучению лидер­ству иностранных кадров) заняла его место.

Стиль ее управления вызвал шок даже у стра­давших от грефовской неуравновешенности. Фа­воритизм и институт «любимчиков» стал фирмен­ным знаком Минэкономразвития, - с понятными управленческими последствиями.

Хотя ее человеческие качества понятны из того, что, по ряду сообщений, после ее увольнения в 2003 году подчиненные на радостях закатили бан­кет.
Готовность Набиуллиной «тихо тянуть лямку» понравились Путину и, перейдя из премьеров в пре­зиденты, он забрал ее с собой: в мае 2012 она ста­ла его помощником, а весной 2013 года возглавила Банк России. Ее банковский опыт сводился к году пребывания в банке Бендукидзе.

Ее предшественник Игнатьев тоже не был бан­киром, но он старательно учился у команды про­фессионалов, собранных В.В.Геращенко.

Набиуллина не показывала склонности к учебе, да и из команды Геращенко остались немногие.

Жесткое закрытие неплатежеспособных банков оправдано, в том числе и в кризисе, но сейчас, на­сколько можно судить, оно напоминает не только оздоровление банковской системы, но и рейдер­ство.

В конце 2013 года руководство Банка России объявило о фактическом уходе с валютного рынка и снятии с себя ответственности за стабильность рубля. Эти идеологически верные заявления (так как с точки зрения глобального бизнеса, которому служат либералы, государство должно дать свободу его спекуляциям) уже в январе 2014 года привели к девальвации рубля и паническому бегству капита­лов (20 млрд. долл. за месяц!) Ведь неадекватность регулятора - угроза нормальному бизнесу.

Вынужденно вернувшись к своим конституци­онным обязанностям по поддержке рубля, Наби­уллина сделала работу Банка России на валютном рынке полностью прозрачной. Доведя до абсурда принцип «транспарентности», она формализовала деятельность Банка России и опубликовала ее пра­вила. В итоге валютные спекулянты, заранее зная все шаги Банка России, вели беспроигрышную игру, перекачивая в свои карманы международные резервы, сжимавшиеся, как шагреневая кожа.

В начале ноября из-за короткой недели (одним из рабочих дней которой было праздничное для половины страны 7 ноября) активность обычных участников валютного рынка резко упала, создав идеальные возможности спекулятивной атаки. По­скольку Банк России продолжал действовать по ин­струкции, спекулянты обвалили рубль.

Либералы воспользовались паникой и объяви­ли об уходе Банка России с валютного рынка: курс рубля-де должен определяться свободной игрой рыночных сил, балансом спроса и предложения. Винить одну Набиуллину не стоит: похоже, она дисциплинированно исполнила команду «старше­го» по либеральному клану - Кудрина, призвавше­го именно к этим мерам.

По степени разумности они напоминали утверж­дение, что единственным путем спасения капусты является запуск в огород голодных козлов, - но На­биуллина, производящая впечатление бессмыслен­но зазубривающей слова профессоров аспирантки, вряд ли способна на самостоятельные шаги.

А либеральный клан к тому времени уже, по­хоже, начал сознательно дестабилизировать поло­жение в России, чтобы довести людей до отчаяния и обеспечить свержение Путина в интересах гло­бального бизнеса, - и Набиуллина стала его ин­струментом.

Как и на Украине, главный инструмент разруше­ния хозяйственной жизни (после присоединения к ВТО на заведомо колониальных условиях) - запре­дельное повышение ставки рефинансирования.

В ночь с 15 на 16 декабря, не в силах бороться против стимулируемых им же самим валютных спекулянтов, Банк России поднял ставку с 10,5 до 17,0%. Само принятие решения ночью - признак паники.

Банк России отказывается от современных тех­нологий стабилизации валютного рынка. В начале 2010-х безупречно рыночная Великобритания с конвертируемым фунтом стерлингов предупреди­ла, что при дестабилизации еврозоны может огра­ничить движение спекулятивных капиталов, - но либералы считают это недопустимым для России.

Все развитые страны на нашем этапе развития финансовой системы разделяли инвестиционные и спекулятивные деньги (не давая направлять сред­ства для модернизации реального сектора на фон­довые и валютные спекуляции): собственно, благо­даря этому они и стали развитыми! США отменили это в 1999, а Япония - в 2000 году. Но российские либералы не заикаются об этом: «что позволено Юпитеру, не позволено быку».

А Набиуллина бесстыдно снимает с себя от­ветственность за стабильность валюты, попирая и Конституцию, и закон о Банке России.

Не желая признавать ответственность Банка России за экономическое развитие, Набиуллина намерена отвечать на инфляцию, не подозревая, похоже, что в России она определяется произволом монополий, а не денежной массой.

Еще бы! - ведь об этом вряд ли написано в «Эко­номиксе» для американских первокурсников!

Между тем в 2014 году финансовая политика ужесточилась втрое, - а инфляция выросла почти вдвое.

Намерение Набиуллиной отвечать не за определяемый ею курс рубля, а за инфляцию, к которой она не имеет отношения, напоминает намерение гинеколога лечить головную боль.

Не понимая, что валютный курс - не столько индикатор состояния экономики, сколько инструмент, определяющий это состояние, руководство Банка России порождает ощущение своей невме­няемости. Недаром В.В.Геращенко на вопрос, что бы он сделал на месте Набиуллиной, ответил: «За­стрелился».

Но эта невменяемость, похоже, не бескорыстна. В конце октября никто не мог представить по­вышение Банком России ставки на 1,5 процентных пункта: все помнили, как в марте оно вызвала атаку спекулянтов, провал рубля и валютные потери.

https://zen.yandex.ru/media/delyagin/nabiullina-st...ossii-615d574cdc8e076183bfd26e


Еще один источник инфляции - произвол монополий.
Когда у нас была большая инфляция, то экспериментально
было установлено, что вклад монополий в инфляцию составляет 50%.
Они через правительство повышают тарифы, потом эти тарифы
тянут вверх все остальные цены.

Если сейчас власть Набиуллиной-Силуанова разрешит поднять тарифы
естественных монополий на 8%, как нам насчитали инфляцию, то что будет?
Будет очень просто - инфляция станет 16%, то есть удвоится.