На ноябрьской церемонии 1944 года в Москве товарищ Сталин в докладе сообщил, что близок час, когда советские воины водрузят Знамя Победы над Рейхстагом. Военное начальство, понятно, взяло под козырек. Причем никто не поинтересовался, почему символ Победы должен висеть именно над зданием германского парламента. Сподручнее было бы над Рейхсканцелярией, где, как говорится, жил и работал Адольф Алозиевич.

В ходе штурма Берлина развернулась первая нелепая штабная возня вокруг будущего символа.
Из неопубликованных пока воспоминаний полковника Ефима Марченко, командира 39-й гвардейской стрелковой дивизии, штурмовавшей Берлин в составе 8-й гвардейской армии Чуйкова: “Наступая на северо-запад, в направлении зоопарка, дивизия уже 29 апреля вышла к каналу Ландвер. Канал Ландвер был неширокий и неглубокий, но преодолеть его было почти невозможно. Берега его были крутые и выложены камнем. От верхней кромки берега до воды — около трех метров гладкой и скользкой стенки. Весь канал и подступы к нему простреливались плотным пулеметным огнем и орудиями прямой наводки. Но для гвардейцев и это не явилось препятствием. Они нашли водосточные трубы, которые выводили в канал прямо на уровень воды. Этими трубами они подползли к каналу, преодолели его водную часть вплавь, а на противоположном берегу по таким же трубам выбрались на поверхность, оказавшись в тылу немцев, оборонявших непосредственно берег канала…
Таким образом, 120-й гв. стр. полк двумя батальонами форсировал этот канал и овладел частью Тиргартена…

120-й гв. с.п. мог успешно продвигаться в северо-восточном направлении, на Рейхстаг. Однако атаки не состоялось. Был получен приказ: оставить часть сил для удержания достигнутого рубежа. Остальные силы полка отвести назад.
Мне и теперь непонятно, почему командование фронта, под большой угрозой в случае невыполнения, приказало 120-й гв. с.п. переправиться назад. Очевидно, нарушался план: кому брать Рейхстаг”.

К тому времени маршал Жуков знал, что Рейхстаг будет штурмовать не тот, кто первый к нему пробьется, а непременно 3-я ударная армия. И, прежде всего 150-я стрелковая дивизия. А из ее состава 756-й полк. Даже не весь полк, а его 1-й батальон капитана Неустроева. Такая честь капитану была оказана лишь по той причине, что именно в его батальоне, и ни в каком ближайшем, служили грузины. Большой дока по части штабной службы, Жуков считал, что Знамя Победы обязательно должны водрузить грузин и русский. В таком случае Верховный Главнокомандующий испытает catharsis, да и сам маршал будет удовлетворен.

Пока бойцы упорно бились за каждый дом, политработники занимались поиском моделей предстоящего флэш-моба. Сначала на главную роль планировался ст. сержант Осанидзе (член ВКП(б), вступивший в нее уже в ходе штурма Берлина). Но в последний момент переиграли в пользу мл. сержанта Кантария (член ВЛКСМ, на фронте с 1941 г.). На том, видимо, основании, что прошел боец войну с 41-го по 45-й. Кандидатура от русских также претерпела изменения: планировался ст. сержант Сьянов (член ВКП(б). Но и его в последний момент заменили, полагая, что презентативнее будет смотреться “рядовой пехотный Ваня”. В данном случае боец Егоров (член ВЛКСМ, на фронте с 1944 г.).

79-й корпус из состава 3-й ударной армии сумел пробиться к Рейхстагу лишь днем 30 апреля. На сутки позже частей 8-й гвардейской армии. Не прошло и двух часов от начала прямого штурма, как появился приказ командующего 3-й ударной армией генерал-полковника В. Кузнецова: “30 апреля 1945. 16.00. Сегодня в 14 ч. 25 м. части генерал-майора Переверткина, полковника Негоды и генерал-майора Шатилова после ожесточенного упорного боя штурмом овладели зданием Рейхстага в Берлине и водрузили над ним гордый флаг Советского Союза…”.

В 16.30 последовало донесение маршала Жукова Верховному Главнокомандующему о том, что в 14.30 овладели и водрузили…
Тем же вечером, 30 апреля, Всесоюзное радио голосом диктора Левитана сообщило эту информацию всему миру.

Пока одни посылали донесения, другие готовили радийный текст, третьим у здания Рейхстага было тяжело… Гарнизон прочно удерживал Рейхстаг, не давая штурмующим ни малейшей возможности приблизиться к его стенам, ураганно простреливая все подступы, как на беду, совершенно открытые.
После того как радио сообщило приятную весть, начальство штурмующих засуетилось. Из воспоминаний Степана Неустроева (на тот момент капитана, командира 1-го батальона 756-го стрелкового полка): “На мой наблюдательный пункт позвонил генерал Шатилов и приказал передать трубку командиру полка (полковнику Зинченко). Командир дивизии потребовал от Зинченко: “Если наших людей в Рейхстаге нет и знамя не установлено, то примите меры к тому, чтобы любой ценой водрузить флаг или хотя бы флажок на колонне парадного подъезда. Любой ценой!” — повторил генерал и добавил, что если Жуков узнает, что знамя не водружено, то гнев его обрушится на наши головы”.

Выполняя этот приказ, полковник и капитан стали посылать к Рейхстагу одиночных бойцов с флажками. Никто из них до здания не дошел. Лишь только когда стемнело, после 22 часов 30 апреля, первые группы солдат прорвались к Рейхстагу.
Здесь план Жукова и политработников был скомкан: отличился непредусмотренный 1-й батальон 380-го стрелкового полка 171-й дивизии под командованием капитана Самсонова.
В обширном донесении №0459 от 3 июня 1945 г. “О водружении Знамени Победы над Рейхстагом” начальник политотдела 3-й ударной армии полковник Лисицын докладывал в политуправление 1-го Белорусского фронта: “Первыми на широкую лестницу вбежали младший сержант Михаил Еремин и красноармеец Григорий Савенко. Красноармеец Еремин на ходу вытащил из-под гимнастерки алое полотнище знамени, врученное ему Самсоновым, и прикрепил его у главного входа Рейхстага…”. По версии начальства, это произошло в 14 часов 30 апреля. На самом деле после десяти вечера.

А на крышу Рейхстага первыми прорвались и установили красный флаг на скульптурной фигуре “Богиня Победы” в 22 часа 40 минут разведчики-артиллеристы из 136-й армейской пушечной бригады: сержант М.Минин, старшие сержанты А.Бобров, Г.Загитов, А.Максименко. Вслед за ними, уже в ночь на 1 мая, свои флаги на крыше установили бойцы штурмовых групп майора Бондаря и лейтенанта Сорокина…
Другие рода войск тоже стремились быть первыми знаменщиками Победы — 1 мая в 12 часов дня над Рейхстагом пролетели в боевом строю самолеты 115-го авиационного истребительного полка. Летчик К. Новоселов со своего “Яка” удачно сбросил на крышу Рейхстага 6-метровое полотнище с надписью “Победа”.

В течение 1 мая в Рейхстаге шел ожесточенный бой. Лишь утром 2 мая все стихло. После чего и прошла акция, о которой так долго мечтало все прогрессивное человечество: 2 мая, уже во второй половине дня, Егоров и Кантария, руководимые политруком лейтенантом Берестом, закрепили свое знамя на стеклянном куполе в центре крыши Рейхстага. А все остальные флаги сняли.
Все вышеприведенные факты установила специальная закрытая конференция, проведенная в 1961 г. Институтом марксизма-ленинизма и Генштабом с целью выяснить, кто, как и когда установил знамя над Рейхстагом и то ли самое знамя считается Знаменем Победы. Результаты расследования были сразу же засекречены.

22 мая 1945 г. все центральные газеты напечатали идентичный текст за подписью специального корреспондента ТАСС А. Арнольдова:
“Вчера Берлин был свидетелем знаменательного события: Знамя Победы, пронесенное нашими солдатами через ожесточенные сражения и водруженное над зданием Рейхстага в германской столице, торжественно передано для отправки в Москву…
Генерал-полковник Берзарин (комендант Берлина.) обходит подразделения и здоровается с воинами, чьи имена прославлены в боях за Берлин. В эти же минуты красное полотнище Знамени Победы снимают со здания Рейхстага и заменяют новым…

Как священную реликвию принимает алый стяг генерал-полковник Берзарин. В своей краткой речи он говорит: “В тяжелых боях добыта победа над гитлеровской Германией, мы с честью выполнили приказ нашего Верховного Главнокомандующего маршала Советского Союза товарища Сталина и водрузили Знамя Победы в столице побежденной Германии”.
Генерал-полковник провозглашает здравицу в честь нашего народа, Красной Армии и великого Сталина. После торжества передачи Знамени Победы состоялся парад”.

Из донесения начальника политуправления 1-го Белорусского фронта начальника политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта Галаджева заместителю начальника Главного политуправления РККА №0562 от 3 июня 1945 г.:
“По поводу обстоятельств, связанных с водружением знамени над Рейхстагом в Берлине и передачей знамени генерал-полковником Берзариным, доношу следующее: …19 мая к коменданту города Берлина генерал-полковнику Берзарину обратился прибывший из Центрального артиллерийского музея Красной Армии (Ленинград) капитан, командированный для сбора материалов, с просьбой передать Знамя Победы на хранение в представляемый им музей. Он же представил т. Берзарину план проведения церемонии по передаче знамени.
Не зная, что над Рейхстагом висит не подлинное знамя, водружавшееся в ходе боев, Берзарин, надо полагать, движимый соображениями честолюбия, дал согласие на передачу знамени и утвердил план осуществления этого мероприятия, не испрашивая на то разрешение командования фронта.

20 мая состоялся парад в составе частей одного из корпусов 5-й ударной армии, на котором генерал-полковник Берзарин вручил капитану знамя для передачи музею.
Член Военного совета армии генерал Боков не сумел занять в данном вопросе принципиальной позиции и не поставил в известность ни Военный совет фронта, ни политуправление.
Корреспонденты ТАСС и “Красной Звезды”, не перепроверив материалы в политуправлении, срочно передали их в Москву.

22 мая, как только о происшедшем стало известно политуправлению, мною был поставлен в известность редактор “Правды” тов. Поспелов и сообщено работнику ГлавПУ РККА, звонившему по Вашему приказанию.
Одновременно были приняты меры к выяснению места нахождения знамени и его возвращению. Знамя в настоящее время находится в политуправлении.
Корреспонденты центральных газет строго предупреждены о необходимости тщательной перепроверки получаемой в войсках информации и материалов».

Но почему политфункционер такого ранга называет Знамя Победы не подлинным? Да потому, что ему была известна следующая засекреченная бумага — донесение командира 79-го стр. корпуса Военному совету 3-й ударной армии от 9 мая 1945 г., в день, когда эта армия выводилась из города, сменяемая частями 5-й ударной армии того самого честолюбца Берзарина:
“Моим личным приказом Красное знамя, водруженное 30 апреля 1945 г. 150-й стрелковой дивизией над зданием Рейхстага, сейчас снято. Вместо знамени я приказал поставить большой алый стяг.
Знамя, водруженное над Рейхстагом 30 апреля 1945 года, я приказал хранить и прошу ходатайства перед маршалом Советского Союза тов. Жуковым, чтобы делегация 1-го Белорусского фронта, 3-й ударной армии и 79-го с.к. смогла лично вручить это Знамя Победы в Кремле или другом месте нашему великому вождю любимому маршалу Иосифу Виссарионовичу Сталину.
Командир 79-го стрелкового корпуса генерал-майор Переверткин”.

Этот самый Переверткин, чувствуется, обладал никак не меньшим карьеристским чутьем, нежели вышеуказанный Берзарин. Причем, в отличие от последнего, уж точно знал, что снятое им знамя никак не могло быть водруженным над Рейхстагом 30 апреля. В лучшем случае — 2 мая.

Вот такая история.
©