Синопсис: Директор бумажно-целлюлозного комбината Мирон Алексеевич едет хоронить жену Таню в те места, где они когда-то проводили медовый месяц. Едет не один, а с фотографом по имени Аист, которому по дороге рассказывает трогательные подробности своей жизни с Таней. В повествование вплетаются воспоминания героев, а также обряды и верования народа мери — малочисленного финского племени, когда-то жившего в Северном Поволжье и растворившегося среди русских.

* * *
Вчера я смотрел фильм, который меня тронул за душу. Он называется «Овсянки». Когда нас действительно что-то трогает за душу, нам трудно объяснить, отчего это случилось, но я попытаюсь.

Я в этом фильме увидел экранизацию затёртых до дыр и доведённых до банальности истин, которые не перестали быть от этого Истинами. Одна из них: «Бог есть Любовь» (Евангелие от Иоанна). "У меря нет богов - только любовь друг к другу" – говорит закадровый голос рассказчика истории. Не показное коллективное рытье лбом подвала в церкви, а нежное и трепетное чувство к ближнему. Мирон предлагает помочь с похоронами любимой жены Аисту, человеку, к которому, как он думает, его жена при жизни питала симпатию. В этом одно из проявлений любви Мирона к своей Татьяне. Похороны по обычаям её народа, на берегу реки, где прошёл её медовый месяц в присутствии милого её душе человека, что ещё может сделать муж для обожаемой им покойной жены?

Дело не в мытье любимой водкой, о чём повествует для зрителя Аист. Важен контекст. Ведь водка – это практически параллельное платежное средство на Руси в течение всей её истории. Продукт, значащий почти для каждого жителя России больше чем просто алкогольный напиток. Мы, увы, не имеем возможности буквально осыпать любимую жемчугом, рубинами-сапфирами. Но мы можем омыть её тем, что носит для души россиянина сакральный смысл, выражая силу и глубину своих чувств.

Знаю, что фильм упрекают во многих грехах, один из которых натурализм, который кто-то видит в сценах подготовки невесты к свадьбе, а тела к похоронам, в сцене любви, в интимных рассказах Мирона. Я могу понять этих людей. Сам никогда не был большим любителем целоваться на эскалаторе. Но могу возразить, что данные сцены не являются самоцелью. Будучи вплетены в ткань повествования они органичны. И о сокровенных моментах семейной жизни герой актёра Цурило повествует исходя из традиций похорон, с одной стороны, а с другой стороны он рассказывает о них человеку, который мог быть при определённых жизненных обстоятельствах мужем той же женщины. «И горечь утраты смягчается трепетными воспоминаниями, переходя в печаль»

Кто-то порицает режиссёра за «пропаганду язычества». Они не знают ни христианства, ни язычества. Христос говорит - будьте как дети (Евангелие от Матфея. 18, 3). Это означает открытость и доверчивость, сострадание и принятие ближнего. Через призму опыта и нажитой мудрости, ран и обид - снова открыть объятия миру, доверчиво склонив на плечо ближнему свою голову. Вот Мирон и склоняет в тяжёлый час свою голову на плечо Аиста. Да, действительно, в фильме нет того мистического ужаса, который традиционен для смерти и обряда прощания в российском православии. Но кто утверждает, что это правильно, что так и должно быть?

Пробирающие душу видовые съёмки, великолепная и уместная музыка. Неспешность действия. Фильм подталкивает зрителей к размышлению о нашей жизни.
Наша жизнь, в принципе, проходит бесцельно. То пустая суета в процессе выполнения «трудовых обязанностей», то долгая дорога в набитом общественном транспорте или в пробке на личном авто. А если отбросить бытовые темы, то мы практически и не разговариваем друг с другом. Пустая жизнь без чувств, высоких страстей и стремлений. Ни больших грехов, ни крупных побед. Тление без любви. Лишь Любовь способна подвигнуть нас на свершения и лишь во имя Любви мы готовы принять грех на душу и не страшимся, проломив ограждение моста уйти в Вечность.

Я наблюдал на этом кинофестивале, как аплодисменты одних зрителей фильму грубо пытались оборвать другие, пожилые зрительницы, со словами: «Одни наснимают всякую дрянь, а другие тут корчат из себя высоколобых и, понимаешь, АПЛОДИРУЮТ!» Им и в голову не приходит, что показанный фильм снят не для них, а для тех, кто его УВИДЕЛ и соответственно оценил. Тоталитаризм – это не политический строй. Это святая вера в то, что мои взгляды – самые правильные, а те, кто их не разделяет, - преступно заблуждаются, не имеют право на иные взгляды и вообще подлежат зачистке.

К чему я это? Да, к тому, что всё вышесказанное не более чем моё мнение, и вы вправе им пренебречь. Просто мне понравился фильм «Овсянки» и мне всё равно, «что подумают теперь о нас на Западе». Как-то не тревожит мою душу «что станет говорить княгиня Марья Алексеевна». Полагаю это признаком самодостаточности и самоуважения.
торрио