ДВА ЛИКА РИЛЬКЕ. кн. Мария фон Турн-унд-Таксис-Гогенлое. Воспоминания о Райнере Мария Рильке. Лу Андреас-Саломе. Райнер Мария Рильке - М.: Водолей, 2015 - 277 с., илл.
Самое удивительное в этой переписке то, что поэты Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке никогда не встречались вживую. Они познакомились благодаря другому поэту — Борису Пастернаку, а дальше были только письма. В их разговорах ничего повседневного и будничного, у обоих труднейшие судьбы, но здесь это отходит на второй план. Реального мира для них как будто бы не существует, а существует только поэзия. Они говорят на одном языке, любуются найденными словами и метафорами. Их переписка – выход в стратосферу, где все земное и человеческое кажется несущественным.
Ожидание встречи – ключевая тема их писем. Но их знакомство так и не состоялось: здоровье Рильке было очень слабым, и он буквально сгорел от лейкемии. Цветаева перестала получать ответы, а о смерти поэта узнала из газет.
ЦВЕТАЕВА — РИЛЬКЕ
9 мая 1926 года
Райнер Мария Рильке!
Смею ли я так назвать Вас? Ведь вы – воплощенная поэзия, должны знать, что уже само Ваше имя — стихотворение. Райнер Мария — это звучит по-церковному — по-детски — по-рыцарски. Ваше имя не рифмуется с современностью, — оно — из прошлого или будущего — издалека. Ваше имя хотело, чтоб Вы его выбрали. (Мы сами выбираем наши имена, случившееся — всегда лишь следствие.)
Ваше крещение было прологом к Вам всему, и священник, крестивший Вас, воистину не ведал, что творил.
Вы не самый мой любимый поэт («самый любимый» — степень). Вы — явление природы, которое не может быть моим и которое не любишь, а ощущаешь всем существом, или (еще не все!) Вы — воплощенная пятая стихия: сама поэзия, или (еще не все) Вы — то, из чего рождается поэзия и что больше ее самой — Вас.
Речь идет не о человеке-Рильке (человек — то, на что мы осуждены!), — а о духе-Рильке, который еще больше поэта и который, собственно, и называется для меня Рильке — Рильке из послезавтра.
Вы должны взглянуть на себя моими глазами: охватить себя их охватом, когда я смотрю на Вас, охватить себя — во всю даль и ширь.
Что после Вас остается делать поэту? Можно преодолеть мастера (например, Гёте), но преодолеть Вас — означает (означало бы) преодолеть поэзию. Поэт — тот, кто преодолевает (должен преодолеть) жизнь.
Вы — неодолимая задача для будущих поэтов. Поэт, что придет после Вас, должен быть Вами, т. е. Вы должны еще раз родиться.
Вы возвращаете словам их изначальный смысл, вещам же — их изначальные слова (ценности) . Если, например, Вы говорите «великолепно», Вы говорите о «великой лепоте» , о значении слова при его возникновении. (Теперь же «великолепно» — всего лишь стершийся восклицательный знак.)
РИЛЬКЕ — ЦВЕТАЕВОЙ
10 мая 1926
Марина Цветаева,
неужели Вы только что были здесь? Или: где был я? Я принял тебя, Марина, всей душой, всем моим сознанием, потрясенным тобою, твоим появлением. Что сказать тебе? Ты протянула мне поочередно свои ладони и вновь сложила их вместе, ты погрузила их в мое сердце, Марина, словно в русло ручья.
Что сказать? Все мои слова разом рвутся к тебе, и ни одно не желает пропустить другое вперед. Чувствуешь ли, поэтесса, как сильно овладела ты мной?
Русская поэтесса и австрийский поэт. Их встреча, которую они оба страстно и отчаянно желали, так и не случилась. Они посвящали друг другу письма, переводы, стихотворения и поэмы. Что связывало одну из самых ярких поэтесс ХХ века и одного из самых влиятельных поэтов-модернистов? Попробуем приоткрыть сокровенные мысли двух гениев минувшей эпохи и почитать одну из самых проникновенных любовных переписок в истории мировой литературы.
Их познакомил Пастернак
Переписка Рильке и Цветаевой началась в 1926 году, незадолго до смерти Рильке. В этот год поэт работал в Швейцарии и Франции над стихами на немецком и французском языках. Им уже всё написано: и бессмертные «Дуинезские элегии», и нездешние «Сонеты к Орфею». Познакомил Цветаеву и Рильке Борис Пастернак, который восхищался поэзией Рильке и считал его своим учителем. Весной 1926 года Пастернак написал единственное письмо Рильке, где упомянул Марину Цветаеву, которая в то время жила в Париже в эмиграции, и представил её Рильке как своего близкого друга и «прирождённого поэта большого таланта». Рильке написал Цветаевой. Этот шаг стал началом их особой любви. Поэты соприкоснулись не только судьбами, но и творческими мирами. Сила чувств Марины Цветаевой была так неистова, что расстояние не было преградой для любви. Больше того, даже в своих произведениях (да и в жизни) Цветаева часто ставила своих героев в такие ситуации, когда любящие разъединены и не могут сойтись. «Я не живу на своих устах, и тот, кто меня целует, минует меня»,– говорила она. А поэт Максимилиан Волошин однажды сказал Цветаевой: «Когда вы любите человека, вам всегда хочется, чтобы он ушёл, чтобы о нем помечтать».
Для Цветаевой любовь всегда жила в словах, и именно такая любовь у неё случилась с Рильке. Письма заменяли ей взгляды, превращались в прикосновения. Она писала ему: «Я знаю тебя, как себя самое. Чем дальше от меня – тем глубже в меня».
Алексей Пурин. Сентиментальное путешествие. Книга стихов - СПб.: Журнал "Звезда", 2000 - 104 с. (URBI. Литературный альманах. Выпуск 27. Серия Новый Орфей) 400 экз.
Леонид Пастернак имел репутацию одного из лучших рисовальщиков и портретистов своего времени. В основе его творческого метода лежали быстрые, почти мгновенные зарисовки, схватывающие «самую суть изображаемого». Ощущение фиксации впечатления художнику удавалось сохранить и в живописных работах – за счет выбора наиболее острого момента, как бы случайного движения, раскрывающего образ. И хотя Пастернака часто называют русским импрессионистом, это более верно в отношении манеры мастера, чем его метода и стиля. Так, пастели больше тяготеют к импрессионизму, в то время как парадные портреты обнаруживают черты стиля модерн. Уехав в 1921 году в Берлин и прожив там около 20 лет, художник был вынужден в 1938 году уехать из нацистской Германии. Он собирался вернуться в Россию, но перед этим отправился в Оксфорд, чтобы повидаться с дочерьми, и в итоге остался там навсегда. Леонид Пастернак умер 31 мая 1945 года.
И одиночество, как дождь...
Встает из моря
навстречу вечеру,
с долины отдаленной
и к Небу тянется,
где и всегда живет,
и с Неба падает на города пустот.
Дождь Одиночества струится в сумеречном свете,
когда все улицы настроены на утро...
И если души не сомкнулися друг в друге,
разочарованно расстались в грустный вечер,
и если ненавидят и супруги,
но ложе делят по законам брака,
Дождь Одиночества уходит в реки мрака.
Оно как дождь. Привеченное морем,
над дольним засыпающим покоем
к родным пенатам - в вещем крае горнем -
взметнётся одиночество, чтоб вновь
спуститься в город призраков и снов.
И здесь печально, в час гермафродитный,
умоет лики предрассветных улиц,
когда два тела, оба ненасытных,
в глухой тоске навеки расстаются;
когда ж должны мучительно проснуться
в одной постели, с ненавистью, двое,
ovenca
KotBeber
