Мне было восемь. Папе- двадцать семь.
Он лёг в больницу, больше не вернулся.
Мама сказала:"Он на небе насовсем".
Я плакал и хотел, чтоб я проснулся.

Потом коробку мне от папы принесли.
На ней написано:"Когда меня не станет."
"Папа писал тебе, пока денёчки шли,
Просил:"Отдайте сыну, когда день настанет".

Я удивился, с нетерпением открыл.
Внутри лежало множество конвертов.
Подписаны на всякие событья, дни.
Жизнь состоит не только из десертов...

"Здравствуй, сынок! Читаешь, значит, нет меня.
Я знал, что я умру. Прости, не поделился!
Жалею, многому не научил тебя,
Но кто-то сверху так распорядился.

Конверты сразу все ты не вскрывай!
Как наступит нужный день, откроешь.
Я буду рядом! Только ты не унывай!
Уверен, жизнь свою удачно ты построишь!"

Вот вроде строки, а как будто бы обнял.
Мне стало так спокойно и надёжно.
Я рос и постепенно письма открывал,
Когда мне на душе было тревожно.

Однажды с мамой поскандалили. Рыдал,
Сначала накричав на маму, хлопнув дверью.
Нашёл коробку, вскрыл конверт:"Первый скандал":
"Вы поругались. Злой сейчас, наверно...

Но сын, подумай, я тебе не говорил,
Что эта женщина рожать тебя решилась,
Когда совсем ослабла и была без сил,
Но оперировать себя не согласилась.

"Угроза плоду." -"Нет!"-врачам ответ.
Она рискнула, и сама тебя рожала.
Иди и помирись! Прими совет.
Никто не любит тебя больше твоей мамы!"

Я вдруг проникся, понял, что не прав.
Пошёл, обнял за плечи нежно маму:
"Прости, что хлопнул дверью, накричав!"
А мама обняла меня, как обнимала папу.

Спустя года я строки прочитал,
Открыв конверт:"Когда ты папой станешь":
"Привет, сынок! Я рад, что дедом стал,
А ты- отцом! Мир новый открываешь.

Представь, семья- это красивый сад.
Трудись, заботься, чтобы всё цвело.
Тогда ты будешь счастлив, очень рад.
Да...И не делай никому в семье назло.

Носи цветы, купай детей, с женой гуляй!
Целую! Счастлив я, что внука(внучку) подарил!
Беги к семье, целуй и обнимай!
За всё, что есть всегда благодари!"

Шло время. Весть дурную принесли.
В руках конверт:"Когда не станет мамы ".
Лишь слёзы по лицу тихо текли.
Короткое:"Теперь она моя!"- от папы.

Мне восемдесят пять. В больнице я.
Открыл:"Когда наступит время уходить":
"Сынок, надеюсь, прожил дольше ты меня,
Успел детей и внуков народить.

Я прожил мало, но как счастлив был!
Мне небо подарило твою маму.
Потом родился ты, любимый сын,
Наверное, вырос и похож на папу.

Прощай обиды, страхи отпускай!
Не бойся, сын, аккордного этапа.
Скучаю. Ты с улыбкой засыпай.
Люблю и обнимаю тебя! Папа."



© Ирина Гертье

С начала боевых действий в Донбассе поток добровольцев неуклонно растет, и значительную его часть составляют жители этого региона. Тысячи мужчин из Донецкой и Луганской народных республик (ДНР и ЛНР) сражаются в рядах российских войск, включая местные подразделения, сформированные еще в 2014 году, на заре противостояния с Украиной.

В прошлом не связанные с войной, порой они достигают на службе больших высот и решают связать жизнь с армией. Сегодня рассказываем о двух рабочих из пригородов Донецка - отцом и сыном, которые выбрали путь артиллеристов в интернациональной бригаде «Пятнашка». Почему грузчик и бригадир взяли в руки оружие, как они защищали Донецк в самые тяжелые моменты и как младший из них в 19 лет дослужился до командира батареи - об этом далее.

У него не было отца. Папы который бы сводил его в кино или показал бы как нужно драться. Папы который поговорил бы с ним и обнял... Похлопал бы по плечу... Папы же делают так, правда? Папы водят детей в кино и разговаривают с ними о том о сём, правда ведь? Папы обнимают детей, правда? Они ссорятся и мирятся, смеются и играют в мяч... Каждый раз смотря на разных пап по телевизору, он пытался представить себе своего папу играющего с ним в мяч, весело смеющегося, сидящего в кресле, но всё что он мог увидеть только застывшую картинку. Как фотография с рафинированными и смазанными чертами лица. Не то, чтобы это имело значение сейчас.. У него никогда не было депрессий и страшной горечи по этому поводу. Он не чувствовал себя обделённым и никогда не задерживался на этих мыслях больше десяти секунд, но где-то внутри, так глубоко, что оно еле ощущалось- прощупывался этот рубец. Рубец живший сам по себе и выражавший себя через его постоянную неуверенность и растерянность... Иногда, наблюдая своих детей, он бормотал себе под нос: у них есть мама и... па па... мама и па па... и это почему-то отзывалось странным головокружением и покалыванием в затылке, словно он видел что-то такое, что было за пределами человеческого понимания и это делало его лёгким, почти невесомым.. Он рос с мамой, отчимом и бабушкой и был любим бабушкой и дедушкой с папиной стороны, которые жили на другом конце города и постоянно брали его со школы и на выходные. Да и отчим был хороший человек. Честный и сильный. Постоянно на работе и в разъездах. И он называл отчима дядей. Потому, что так хотела мама. И потому, что папа был жив и здоров и просто не хотел иметь ничего общего с сыном. Может у него были на то причины. Мать папы всегда настаивала чтобы тот брал сына с собой, хоть иногда. И папа брал. И вёз к себе в зал, где он качался. Там он давал сыну полную свободу, ручку и бумагу в тренерском кабинете и говорил, делай что хочешь. Он смотрел на плакаты сильных Мистеров Олимпий, рисовал, листал журналы, а потом шёл в зал послоняться и поговорить. Качки показывали ему упражнения и разговаривали. У какой большой. Ты в каком классе? Во втором? Молодец... Бренчали блины от штанг, кругом раздавалось пыхтение и пахло потом. То есть... папа был. Но не было его глаз. Не было никогда общения один на один. Да. Он не помнил папиных глаз. Не было ничего кроме спешки. Папа жил очень быстро. Он гонял на машине по городу делая какие-то дела. И говорил бабушке: "пусть он называет меня папой". А он не мог. Странно это. Но он не мог никогда сказать папа, отец, батя. Не мог. Не поворачивался язык. Так странно.. Потом, в частном цеху где он работал было два хозяина. Папа и сын. Хорошие люди. И он наблюдал за ними исподтишка. Как они спорят, как папа выговаривает сыну, как они нервничают. Как обнимаются и мирятся и смеются. Как разговаривают. Как папа горд за сына и как он уступает тому в принятии важных решений. Уступает. Папа. Это он мог понять. Он сам теперь был папой. Плохим. Неумелым. Но папой которых не бросит своих детей. Не оставит. Можно разойтись с женой. Но нельзя разойтись с детьми. Нельзя так. Папа... Это так важно... © Copyright: Дмитрий Горелик, Свидетельство о публикации №217052400889 https://proza.ru/2017/05/24/889 Художник не известен. рамочки от Ларки