Она вспоминала его… и себя.

Мечтала…

Потом рисовала.

И память живую в игре торопя,

Всё лиц подправляла овалы.

На линии губ задержалась рука,

Припомнив улыбку с хитринкой,

Изящные пальцы наметив слегка,

Забылась, любуясь картинкой.

Казалось, что мир оживёт на листе,

Где столик и барная стойка.

И яркие краски волнующих тем

Раскрасят прообразы бойко.

Но привкус солёный у щёк, и в глазах

Вопросы длинной в километры…

Как тон подобрать

о любви рассказать…

Нет цвета для чувств, как для ветра.

Она вспоминала его… и себя.

Мечтала…

Потом рисовала.

И память живую в игре торопя,

Всё лиц подправляла овалы.

На линии губ задержалась рука,

Припомнив улыбку с хитринкой,

Изящные пальцы наметив слегка,

Забылась, любуясь картинкой.

Казалось, что мир оживёт на листе,

Где столик и барная стойка.

И яркие краски волнующих тем

Раскрасят прообразы бойко.

Но привкус солёный у щёк, и в глазах

Вопросы длинной в километры…

Как тон подобрать

о любви рассказать…

Нет цвета для чувств, как для ветра.