Мужчина после сорока имеет сложный вид: ещё не овощ он пока, ещё не инвалид, с колоноскопом не знаком его глубокий тыл, он для рывка ещё тайком не пьёт силденафил, но всё же лихости былой уже в поджилках нет, в его глазах рябит юлой тревога средних лет, и в баре девушки таким горазды отказать, хотя им гадинам самим уже за тридцать пять. Домой приходит он один, пугая сонных мух, с его стартующих седин никто не сдует пух. В пыли диплом и медальон - следы былых побед. Никто в мужчину не влюблён уже пятнадцать лет. На ужин ест он доширак, кроша в тарелку лук - провинциальный холостяк, каких полно вокруг - бельё не стирано давно, и простыни пусты, и выйти хочется в окно от этой пустоты. Теперь представь, что это ты, узнай себя в словах: все распальцовки и понты твои сошли на швах, нет кортов теннисных и яхт, и лимузина нет, из Портофино дочь твоя не шлёт тебе привет, в твоём активе не отель, а ателье «Камыш», на длинноногую модель глядишь в инете лишь, с делами полный кавардак, жена даёт развод... Провинциальный холостяк. Почти уже. Вот-вот. Строга статистики строка среди родных осин к мужчинам после сорока - и манны не проси ни у небес, ни у собеса (вид ещё не тот), ни у знакомых поэтесс. Кто пожил, тот поймёт, а кто не пожил, тот ещё схлопочет лиха фунт. Здесь не берут мечты в расчёт - вколачивают в грунт, по самый абрис хохолка, как будто и не жил. Про женщин после сорока мне спеть не хватит сил. © Copyright: Дмитрий Растаев, 2024 Свидетельство о публикации №124103006233 https://stihi.ru/2024/10/30/6233 Художник И. Тер-Аракелян