Живучие скандинавы. "Норланд" в Померании. 1945 г.

Среда, 14 Января 2015 г. 22:34 + в цитатник

Цитата сообщения lj_foto_history

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Живучие скандинавы. "Норланд" в Померании. 1945 г.

Оригинал взят у

oper_1974 в Живучие скандинавы. "Норланд" в Померании. 1945 г.

"Коммунисты, казалось, были повсюду. Судя по всему, они прорвали нашу линию обороны на широком участке. За деревней я увидел унтерштурмфюрера четвертой роты Шварца. Как он там оказался - было настоящей загадкой. Он дал сигнал остановиться. Я попытался отрапортовать, но он только нетерпеливо махнул рукой.
- Быстро поставьте машину в укрытие в низине вон там, а сами займите позицию в поле в ста метрах отсюда.
- Унтерштурмфюрер! - запротестовал я. - У меня приказ не покидать бронетранспортер даже в самой критической ситуации.
Я видел, что он был невероятно взволнован.
- Я доложу, что вы не исполнили приказ! - рявкнул он.
Два шедших за нами бронетранспортера аккуратно повернули и остановились рядом. Личный состав выскочил наружу и собрался у дальней машины.
Бах! И как раз в то место, где они стояли, попал снаряд! Их всех разорвало на куски прямо на наших глазах. Русская артиллерия держала под обстрелом этот участок дороги. Унтерштурмфюрер Шварц тут же изменил свое решение, запрыгнул в один из пустых бронетранспортеров и гаркнул:
- Гони что есть мочи!

Тяжелый полугусеничный тягач Sd.Kfz.7 буксирует 88-миллиметровое зенитное орудие FlaK по городским улицам Штеттина (Stettin).

В двух километрах впереди группа эсэсовцев стояла на обочине, уставившись на кровавое месиво. Мы притормозили, я взглянул вниз и различил взмах чьей-то руки из окровавленной кучи.
Машина остановилась, я услышал, как чей-то слабый голос зовет меня. Господи, нет! Это был мой земляк, унтерштурмфюрер Мейер, любимец всей нашей роты.
Его едва можно было узнать. Осколок разрезал ему подбородок и застрял в шейном позвонке. Он был буквально на волосок от смерти. Его также ранили в плечо, и вся грудь его была залита кровью, а ноги его сплошь были изрезаны осколками.
Однако он все еще был жив и даже пытался рассказать мне о том, что случилось. Но голос его был слабым, а речь нечеткой из-за раны подбородка, поэтому я не понял и половины из того, что он говорил.
- Мы отвезем тебя в ближайший перевязочный пункт, - пообещал я ему.

Вид одной из улиц в городе Штеттине после вступления частей Красной Армии.

До сих пор этому замечательному юноше очень и очень везло, хотя он прошел множество тяжелых испытаний. Однажды он уже был объявлен "павшим в бою". Это было в Эстонии, когда он был тяжело ранен, но подобрали его солдаты другой воинской части.
Его положили в амбаре, который исполнял роль временного пункта первой помощи, среди мертвых и тяжелораненых солдат. Его мундир, расчетную книжку и другие документы перепутали с документами погибшего солдата, и командир его роты получил известие о смерти своего подчиненного.
Очень трудно было потерять жизнерадостного боевого товарища, который из всех напитков предпочитал молоко и, как бы над ним ни подшучивали, отказывался пить свою порцию шнапса. Вместо этого он неизменно отдавал шнапс особо жаждущим товарищам по роте.
Мы долго и искренне его оплакивали. И даже не из-за алкоголя, хотя кое-кто грустил, вспоминая порцию Мейера, а потому что он был действительно стоящим человеком.

Финн Jensen - роттенфюрер 11-й дивизии войск СС "Нордланд".

Танк Т-34-85 2-й гв. танковой армии в засаде. Восточная Померания.

САУ "Веспе", брошенные в Восточной Померании. Их даже не успели выгрузить с железнодорожных платформ.

Когда пришло известие о смерти Мейера, его отец, профессор Стокгольмского университета, получил искренние соболезнования от нашего верховного командующего Генриха Гиммлера.
Затем в один прекрасный день вернулся Мейер, который хоть и был напуган, но все же остался жизнерадостным и беззаботным человеком.
Мейер был педантичен в отношении военных церемоний и по возвращении представил удивленному командиру роты безупречный рапорт о произошедшем.
Еще один шведский офицер написал родителям Мейера в Швецию письмо с соболезнованиями. Этот офицер сам погиб в бою, поэтому, к счастью, письмо так и не было отправлено.
Мейер, хоть и был тяжело ранен, выжил и в этот раз. Врачи извлекли все металлические осколки, кроме одного небольшого, который навсегда остался в его шее "на память". Однако в роту он уже не вернулся.

Шведский военный корреспондент Chier со своим водителем.

Командир 11-й танково-гренадерской дивизии СС "Нордланд" (11. SS-Freiwilligen-Panzergrenadier-Division "Nordland") бригадефюрер Фриц фон Шольц (Friedrich Max Karl von Scholz, Edler von Rarancze, 1896-1944) награждает Рыцарским крестом штурманна Добровольческого легиона СС "Нидерланд" (SS-Freiwilligen-Legion "Niederlande") Герардуса Моуманна (Gerardus Mooyman, 1923-1987)

Я побежал к бронетранспортеру, чтобы связаться с командиром роты, но рация не работала. Трясущимися руками я защелкал тумблерами, но так и не смог ее включить.
Даже не думая о том, что меня могут заметить на фоне пламени, я перебежал на северную часть холма и укрылся за кустом, чтобы оценить общую обстановку. Оказалось, что танки уже были в каких-то 200 метрах! Я даже различал очертания бронированных гигантов на фоне встающего солнца. Из низины между двумя холмами было слышно, как русские кричали: "Ура-а-а-а!" Неужели это конец?..

Young troops of the SS Nordland Division.

У ворот я столкнулся с запыхавшимся посыльным командира роты. Он закричал:
- Уходите! Их пехота уже прорвалась!
Все его лицо было в крови из ранения на щеке, а он сам едва держался на ногах. Мы помогли многочисленным раненым забраться в бронетранспортеры и кинулись назад за минометами, которые мы в ужасной спешке побросали в машины. Мы помогли посыльному забраться в мой вездеход и тронулись.
Мы ехали все быстрее вниз по склону холма и выскочили в поле. И вот тут выяснилось, что вражеские солдаты окружили нас. Справа, слева и впереди мелькали серо-коричневые тени. Однако никто даже не подумал открыть по ним огонь, так как не хотелось дать им понять, что прямо перед их глазами сейчас проезжали немецкие машины. Никто тогда не мог знать, как далеко успели уйти "свои".

Сдавленным голосом посыльный рассказал мне о том, что как только выяснилось, что связь оборвалась, командир роты немедленно отправил к нам посыльного с приказом отступать. Первый посыльный был ранен на полпути где-то между холмами, но у него хватило сил ползком вернуться обратно и доложить о своей неудаче.
В это время остаткам нашей роты было приказано сесть в машины, но ротный прислал уже второго, этого посыльного, которому удалось добраться до нас, пока коммунисты не заблокировали дорогу.
Старуха с косой дала нам небольшую отсрочку, и с ее помощью мы сумели отсрочить гибель всего нашего минометного взвода, ведь для эсэсовца плен означал расстрел.
На полной скорости наши бронетранспортеры пересекли поле. Так мы добрались до нужной дороги в направлении Штеттин - Альтдамм, и через несколько километров встретились с нашей ротой.

Ее сильно потрепали. Рота понесла огромные потери, и я уже не видел среди уцелевших многие знакомые лица. Больше всего мы, шведы, переживали потерю Арне Йоханссона.
Он был настоящим шведским социалистом, который в военное время оставил дома жену и троих детей. Он прибыл сюда, на восток, и взял в руки оружие, чтобы защитить их, чтобы не позволить ужасу войны добраться до родной страны.
Он и несколько его товарищей погибли 1 марта в контратаке под Равенштайном. Ротному командиру приходилось несколько раз охлаждать его боевой пыл, который вспыхивал, когда ситуация становилась особенно острой, но в результате это стоило ему жизни." - из воспоминаний унтершарфюрера дивизии СС "Норланд" Э.Валлена.

sdkfz_231_wrecked_by_wolfenkrieger-d4gp3gl