“История, сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего”

Мигель де Сервантес

Здравствуйте друзья. Перебирая свои старые записи, наткнулся на свою старую научную работу, посвященную историческому наследию советского и российского ученого Льва Николаевича Гумилева. Данная работа была написана в год столетия историка; направлена на конкурс, посвященный 100-летию Льва Николаевича и получила первый приз. И, вот, решил им поделиться с вами. Ведь научное наследие Л.Н. Гумилева до сих пор вызывает интерес как у профессиональных историков, так и любителей.

Лев Николаевич Гумилев (1912 – 1992) родился 1 октября 1912 году в семье поэтов серебряного века Николая Гумилева и Анны Ахматовой.

С раннего детства Лев Николаевич почувствовал на себе всю горечь семейной и народной трагедии на изломе истории. В девятилетнем возрасте он теряет отца, расстрелянного чекистами по ложному обвинению в антисоветской деятельности. Детские и юношеские годы Гумилева прошли в годы революции и гражданской войны.

Две революции 1917 года до неузнаваемости изменили политическое лицо страны. Анархическая по своей сути февральская революция, свергнувшая царское правительство, посеявшая хаос и возродившая  к  жизни  разрушительную  силу  черни,  рано  или  поздно  должна была  вылиться  в  кровавую  трагедию  гражданского  противостояния,  что  и произошло после того, как к власти пришли большевики.

Гумилев  с детства отличался любознательностью и критическим умом. В немалой степени этому обстоятельству способствовали занятия с отцом, знаменитым поэтом начала  XX  века Николаем Гумилевым. С детских лет Лев Николаевич
пристрастился к книгам. Сначала ему читала бабушка, а уже с 7 лет он научился  читать  сам.  Первыми  его  любимыми  авторами  стали  Жюль  Верн, Майн Рид, Александр Дюма, Вальтер Скотт, Гюстав Эмар, другие писатели-романтики.  Именно  это  увлечение  историческими  произведениями,  затронувшими детский ум, стали отправной точкой, превратившейся в цель всей жизни Гумилева.

Выбранный с детства Гумилевым путь историка привел его в 1934 году на исторический факультет Ленинградского университета. Однако закончить его он не успел. В 1935 году Гумилев был исключен из университета, а уже в 1936 году арестован, но вскоре выпущен на свободу и восстановлен в университете. Учеба Гумилева  продлилась  недолго. В  1938  году  он  вновь  был взят  под  стражу, по  стандартному  для  тех
времен  обвинению  в  антисоветской  деятельности и осужден на пять лет. Досидеть срок ему так и не дали. Дело Гумилева было отправлено на доследование, а сам осужденный  переправлен  в  Ленинград.  Так Лев Николаевич оказался в  “Крестах”.

Почему так произошло, объясняется просто.  Кому-то  в  верхах  НКВД  показалось  недостойным  просто  осудить  Гумилева,  и  он  потребовал  подвести  его  под  “расстрельную”  статью –“подготовка  террористического  акта  против  руководителей  страны”.  Находясь в заключении, Гумилев продолжал думать над событиями далекого прошлого. Именно в «Крестах»  созрела в его уме идея  “пассионарности”,  ставшая  впоследствии  главной  теоретической  составляющей  исторических взглядов Гумилева. С началом Великой Отечественной войны, Гумилев стал сразу же рваться на фронт, но лагерное начальство не отправляло. В конце концов, Гумилев в 1943 году вышел на свободу, и сразу же добровольцем ушел на войну.

Еще, будучи в Норильске, где Гумилев отбывал свой пятилетний лагерный срок, для смеха ради написал на тюремном жаргоне  “Историю отпадения Нидерландов от Испании”, ставшей лагерным фольклором на долгие годы. В этом шутливом произведении проявилась не только историческая прозорливость Гумилева, но его остроумие. После окончания войны, Гумилев экстерном сдает экзамены на университетский курс, и уже в 1948 году успешно защищает кандидатскую диссертацию  по  истории  Хазарского  каганата.  Защите  кандидатской  диссертации предшествовали несколько месяцев работы на Алтае, в экспедиции крупнейшего  советского  археолога  Сергея  Ивановича  Руденко  (1885 – 1969),  занимавшейся  исследованием  ныне  всемирно  знаменитых  Пазырыкских  курганов. Однако даже защита диссертации не спасла Гумилева от нового обвинения и нового тюремного срока. В 1949 году он вновь оказался на скамье под-судимых и получил десятилетний срок. Гумилев вышел на свободу только в 1956 году.

Выйдя на свободу, до последних дней своей жизни, Гумилев упорно занимался историей народов, которую он определял как  этнологию. Его труды не  ложились в общепринятые  концепции  исторического процесса, поэтому Гумилева  не  печатали,  замалчивали,  а  иногда  и  шельмовали,  называя  его теории антинаучными. Тем, не менее, Гумилев продолжал трудиться, создавая новый взгляд на прошлое человечества.

Научной деятельностью Л.Н. Гумилев начал заниматься довольно рано. После  переезда  в  1929  году  из  Бежецка  в  Ленинград,  и  после  того  как  по причине  социального  происхождения  его  не  принимают  в  университет,  он начинает работать в разных организациях. С 1929 по 1934 год Гумилев участвует в летних геологических, археологических и биологических экспедициях. После окончания Великой Отечественной войны, кстати говоря, Гумилев встретил День Победы в поверженном Берлине, он возвращается в Ленинград и экстерном сдает экзамены за четвертый и пятый курсы университета, и в 1946 году поступает в аспирантуру Института востоковедения. Однако, закончить аспирантуру ему так и не дали.

14 августа 1946 года выходит печально знаменитое Постановление ЦК ВКП (б) “О журналах “Звезда” и “Ленинград”, содержавшее  разнузданную  критику  Анны  Ахматовой.  В  результате  ее  исключают из Союза писателей СССР. Соответственно, и для Льва Гумилева началась полоса новых преследований: его отчисляют из аспирантуры и изгоняют из Института востоковедения. Лето  1948  года  Гумилев  проводит  в  Горно-Алтайской  археологической экспедиции, по возвращению из которой он получает разрешение от ректора Ленинградского  государственного  университета  А.А.  Вознесенского на  защиту кандидатской диссертации. Темой своей диссертации Гумилев выбрал “Подробная  политическая  история  первого  тюркского  каганата”,  которая  и стала  определяющей  в  дальнейшей  научной  деятельности  Гумилева,  который всю свою жизнь посвятил изучению истории этносов, населявших Евразию.

Уже в первом, по сути, научном труде, Гумилев начал опровергать устоявшиеся каноны, по отношению к истории тюркских и других народов Евразии. В его представлении вырисовывалась совсем другая история, особенно о взаимоотношениях степных, кочевых и оседлых народов. Проблема,  поднятая  Гумилевым  в  кандидатской  диссертации,  была  им продолжена и в последующих работах, о которых долгое время нам ничего не  было  известно. И, только в 1990-е годы мы получили возможность соприкоснуться с теориями и
концепциями, находившимися под запретом.

К одной из них относится концепция Евразийства, идеи которой нашли свое отражение в многочисленных трудах  Гумилева.  Необходимо  заметить,  что  Гумилев  не  только  отражал идеи Евразийства, но и во многом способствовал обогащению его концептуального содержания. И здесь речь, в первую очередь, надо ввести о таких работах  ученого,  как  “Древняя  Русь  и  Великая  степь”,  “От  Руси  к  России. Очерки  этнической  истории”,  “Хазария  и  Каспий”,  а  также  трудах,  посвященных истории Тюркского каганата и Золотой Орды. Во все этих трудах Гумилев отстаивал идею о том, что история древних народов степи не до конца изучена, а в имеющихся источниках, их исторический путь отражен в искаженном виде. Поэтому, говорил, необходимо изучать  историю  не  только  с  социально-экономической  и  политической  позиций, но, прежде всего с точки зрения этногенеза. Что же Гумилев понимал под этим термином? На этот вопрос ученый ответил сам в фундаментальном труде “Этногенез и биосфера Земли”.

“Этногенез, – писал Гумилев, – процесс природный,  следовательно,  независимый  от  ситуации, сложившийся в результате становления  культуры.  Он  может  начаться  в  любой момент; и если на его пути оказывается преграда  из  действующей  –  культурной  целостности,  он  ее  сломает  или  об  нее  разобьется. Если  же  он  начинается  тогда,  когда  “земля лежит под паром”, возникающий этнос создает свою культуру –  как способ своего существования  и  развития.  В  обоих  случаях  порыв  –  это  слепая  сила  природной энергии, не  управляемая  ничьим  сознанием”.

В  последующих  своих  работах, Гумилев проповедовал концепцию, согласно которой исторический процесс определяется естественным ходом развития народов, населяющих нашу планету. И здесь на первый план у Гумилева выходят  время,  пространство, этнос, и главное – пассионарность. Говоря о пространстве, Гумилев писал: “пространство – это первый параметр,  который  характеризует  исторические  события”. Что  касается времени, то Гумилев считал, что время является вторым параметром, в котором происходит формирование, развитие и упадок этносов. А от чего происходят эти процессы, Гумилев объяснил следующим образом:  “…начало этногенеза мы также можем гипотетически связать с механизмом мутации, в  результате  которой  возникает  этнический  “толчок”,  ведущий  затем  к образованию новых этносов. Процесс этногенеза связан с вполне определенным генетическим признаком. Здесь мы вводим в употребление новый параметр этнической истории  –  пассионарность”. Вся научная деятельность Гумилева была связана именно с этим понятием. Через призму пассионарности он рассматривал не только историю этносов, но и государств.

“Пассионарность  –  это  признак,  возникающий  вследствие  мутации (пассионарного толчка) и образующий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию. Мы назовем таких людей пассионариями” – так писал сам Гумилев, объясняя введенный в научный  оборот  им  самим  придуманный  термин,  ставший  сегодня  одним  из основополагающих в решении задач этногенеза.

Но не только проблемы этногенеза и евразийства интересовали Гумилева. В своей научной деятельности Гумилев сделал все возможное для того, чтобы изжить предвзятое неверное мнение о кочевых народах, их связи с Русью. Гумилев сделал большой вклад в переосмысление роли и места Золотой  орды  в  истории  средневековой  Евразии.  Укоренившаяся  в  историографии идея о том, что золотоордынское иго отбросило Русь на многие века назад по мнению Гумилева, не соответствует истине. “Союз с татарами, – писал Гумилев, – оказался благом для Руси, с точки зрения установления порядка внутри страны”. Более того, Гумилев считал, что только благодаря татарскому войску Русь смогла сохранить свою независимость и возможность развиваться и дальше, не попав под гнет западных крестоносцев. В подтверждение этого мнения приведем еще одну цитату из того же труда ученого: “Там, где вступали в дело  татарские войска, – говорил Гумилев, — крестоносный натиск быстро останавливался. Таким образом, за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай – столицу нового государства на Волге, – Русь получила надежную и крепкую армию, отстоявшую не только Новгород с Псковом. Ведь точно так же благодаря татарам в 70-е годы  XIII  в.  сохранил  независимость  Смоленск,  находившийся  под  угрозой захвата литовцами….”.

Гумилев также не тривиально оценил отношения Руси и Золотой орды. Вот, что они писал об этих отношениях: “Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили  свою  идеологическую  независимость  и  политическую  самостоятельность.  Например,  после победы в Орде мусульманской партии в лице Берке никто не требовал от русских обращения в ислам. Одно  это  показывает,  что  Русь  была  не  провинцией  Монгольского  улуса,  а страной, союзной великому хану, выплачивавшей некоторый налог на содержание войска, которое ей самой было нужно”.

Итог научной деятельности Гумилева впечатляет. Он автор более 220 работ, в том числе нескольких монографий:  “Хунну: Срединная Азия в древние  времена” (1960),  “Открытие  Хазарии:  (Историко-географический этюд)” (1966),  “Древние  тюрки” (1967),  “Поиски  вымышленного  царства: Легенда  о  “Государстве  пресвитера  Иоанна” (1970),  “Хунны  в  Китае:  Три века  войны  Китая  со  степными  народами” (1974),  “Старобурятская  живопись: Исторические сюжеты в иконографии Агинского дацана” (1975). В постсоветскую эпоху произошел невероятный взлет популярности ученого, его книги начали издаваться огромными тиражами.

Подводя  итоги  исследования  научной деятельности Гумилева, хочется сказать следующее: Лев Николаевич был и остается выдающимся теоретиком, чьи взгляды, гипотезы  и  концепции  сыграли  и  продолжают  играть ключевую роль в изучении истории Великой  степи,  Тюркского  каганата,  Волжской Булгарии, Золотой Орды и русского государства.

Сегодня  уже  нельзя  представить  историю без  работ  Гумилева,  они  уже давно  вошли  в  золотой  фонд  научной  мысли  не  только  России, но  и  всего мира. Труды Гумилева сегодня печатаются на многих языках мира, входят в фонды ведущих библиотек и собраний. Вместе с тем, спорных моментов в изложении  истории  ученого  не  так  уж  и  мало,  и  дискуссии  вокруг  теории пассионарности ведутся  и  сегодня.  Это  еще  одно  подтверждение  того,  что идеи Гумилева востребованы исторической наукой.

Историческое наследие Льва Николаевича Гумилева | Мой мир