Кажется, я как то попросил дозволения написать тебе письмо… И помнится, ты разрешила. А спустя какое то время переспросила: «Так где?»

Исполняю свою и твою волю – пишу… Конечно, всё это ни в коем разе не станет тем самым письмом, которое пишут чернилами, филигранно выводя перьевой ручкой красивые закорючки на девственно белом пергаменте, пахнущим чистотой чьих то взаимоотношений и чаяний… Я напишу тебе это письмо и не смогу положить его в конверт, не смогу унести на почту, где усатый работник почтамта в кивере и сюртуке запакует моё письмо в бандероль вместе с ворохом чужих весточек, и отравит почтовой каретой в далёкую столицу… И, так же, я не смогу себе представить, как ты получив от разносчика моё письмо, побежишь в столовую срывать десертным ножом сургуч с бумаги, не смогу вообразить, с какой с нежностью ты откроешь его, и аккуратно присев возле окна, поправив кринолин, с широко открытыми глазами, предашься чтению….

… Я не смогу всё это представить… Потому, как нет никакого пергамента, нет никакой сургуча, нет почтовой кареты, как и нет усатого работника почтамта в кивере и сюртуке, с понимающей интеллигентной улыбкой… И писать подобные письма, скорее было бы уместно в веке восемнадцатом, под тусклый свет одинокой свечи в резном канделябре, не стесняющейся красивых высказываний и никому не нужных мечтательных рассуждений…. Но пусть это письмо будет именно таким, - неловким отголоском чего то забытого, далёкого, светлого... Пусть оно останется таковым, несмотря на то, что обернётся жалкой пригоршней информационных битов, вываленных на просторы интернета прямиком в твой почтовый ящик… являющий собой тоже, лишь набор двух десятка килобайт…. Может быть, где то в иной реальности, в ином времени и в ином месте, это письмо запакованное в конверт, ляжет на дубовый комод в спальне, в ожидании твоих прикосновений….

Было бы удивительно неправильно написать, что я скучаю по тебе не менее твоего, однако не упомянуть о странных стечениях обстоятельств, окружающих и сковывающих нас… Мы разделены с тобой сотнями, а иной раз, и тысячами миль, разделены еще и по времени целым полугодием, и только нежданная встреча в феврале, сглаживает эти особенности…
Если бы мне откуда то сверху попустили изложить всё самое сердечное в отношении тебя, с правом на всякую безответственность с моей стороны, то верно я бы смог высказать гораздо больше… Жаль, что нельзя просто говорить, говорить по наитию, избегая спроса за сказанное. Но если бы я мог, я бы рассказал тебе, как нестерпимо приятно было засыпать с тобой и как невероятно тепло было просыпаться рядом, чувствуя спиной, а потом и грудью твоё присутствие. Я бы поведал тебе, что наши ночи, кои мы купали в вине, сексе и объятиях, были самым достойным воспоминанием за всю сессию. Мне было хорошо с тобой: в чужих комнатах, на грязных подоконниках, в казенных постелях, в кофешках и замерзших, от людской отчужденности, станциях. Иногда я терялся в разговорах с тобой, иногда мне хотелось просто молчать сжимая твою руку в своей, молчать и ни о чём не думать… Потому что, когда не о чём не думаешь, начинаешь чувствовать… Как в те минуты, когда я ласкал тебя, обнимал, погружался в тебя… Даже если в это время стучали за дверью, подгоняя нашу страсть )))

Наверно, я бы смог рассказать тебе, как бы мне хотелось бывать с тобой чаще, и быть может прожить много месяцев в одной комнате, а может быть и лет… Жаль, что я не выдержал бы, на самом деле…. К одиночеству быстро привыкаешь, как и к безответственности…
Я бы хотел дарить тебе тепло и нежность, хотел бы целовать тебя в самые потаённые места твоего тела и твоей души, я бы хотел смотреть на тебя с таким восхищением, от которого становилось бы больно где то в груди…. И я хотел бы покинуть тебя раньше, чем всё это закончится бы… Наверно главное желание – испытывать влюбленность и не дойти до её конца… А это возможно лишь порвав связь в нужной точке… Смогла бы ты остановиться, когда бы поняла – чувство ускользают и боле нет смысла удерживать их?… Это самое сложное….

Меньше всего хочется причинять кому то боль. И тем менее, чем больше понимаешь, как ты нужен кому то… Давай договоримся, что мы не будем друг другу нужны? Давай договоримся, что мы просто будем друг с другом, когда этого захотим, без обещаний, претензий, без веры в будущее которого может и не быть, без всех этих глупостей, которые по определению жанра должны наличествовать…?!
Я просто иногда буду рядом… например каждый полгода, или чаще, если мы сможем создавать эти встречи в реальности. Я просто буду обнимать тебя и ничего не говорить. Просто буду ласкать тебя и ни о чём не думать…. Потому что когда ни о чём не думаешь… Впрочем, ты уже знаешь… Я просто буду с тобой засыпать, кутая твоё тело в темноту и обнимая его собою, а потом буду просыпаться и ненавидеть всех, кроме тебя… ))))

…. Где-нибудь в той, в другой реальности, я подойду к дубовому комоду, на краешке которого будет красоваться конверт, скованный сургучом, сяду рядом и удивлюсь тому, как долго идут письма… Я уже успел приехать, а ты еще даже не увидела строки переполненные нежностью… Хотя - решу я, - может быть это и правильно. К чему теперь весь этот вздор на бумаге, когда ты можешь ощущать, что я рядом…