20 ноября исполнилось 96 лет со дня рождения Майи Плисецкой. Партия Умирающего лебедя в ее исполнении стала «хрестоматийной», но у балерины были и другие яркие роли.
Китри из балета «Дон Кихот» Людвига Минкуса
Майя Плисецкая впервые исполнила партию знойной испанки в 25 лет. Произошло это в 1950 году на праздновании дня рождения Сталина в Кремле. Изначально балерина должна была станцевать вариацию Уличной танцовщицы из того же «Дон Кихота», но перед выступлением комиссия настоятельно рекомендовала выступление переделать. В результате Майя Плисецкая танцевала партию из «Дон Кихота», но под прыжковую вариацию из «Лауренсии». Как она потом скажет — «дважды пропрыгала». Потом в газетных заметках появилась информация о праздничном концерте с упоминанием балерины.
Спустя некоторое время Китри в исполнении Плисецкой переместилась на театральную сцену. Этот дебют не оказался безупречным. Майя Михайловна в своих мемуарах писала, что во время этого выступления в первом акте «потеряла равновесие и в финальной точке оказалась идеально в музыку на полу». Балерина запомнила все до мелочей, включая финальное па-де-де, где 28 фуэте она сделала идеально, а «на последние четыре повело в сторону». В финальной позе она оказалась не в центре сцены.
Несмотря на объективную строгость, с какой сама Плисецкая оценивала свой сценический дебют в «Дон Кихоте», эта партия стала для нее одной из самых звездных и принесла огромную любовь публики. Балетовед и педагог Виолетта Майнице так писала об этой роли Майи Михайловны:
«В коронной партии Китри из „Дон Кихота“ она смело врывалась на сцену. Тремя прыжками зажигала огромный зрительный зал Большого театра и даже Кремлевского дворца. Майя — Китри запросто брала его в плен и делала с ним, что хотела. Это был катарсис, праздник души и танца, прославление безумств испанской фиесты, любви и игры в любовь. Публика ликовала, околдованная жизнерадостностью, кипучим темпераментом балетной испанки. Она аплодировала стоя и кричала „браво“ и „бис“. Подобного я больше никогда в „Дон Кихоте“ не видела. Забыть ее Китри невозможно».
Кармен из балета «Кармен-сюита» Альберто Алонсо
В 1967 году балерина оказалась на постановке хореографа Альберто Алонсо, который привез свою кубинскую труппу на гастроли в «Лужники». Действие на сцене увлекло Майю Михайловну, она вспоминала:
«С первого же движения актеров меня словно ужалила змея. До перерыва я досиживала словно на раскаленном стуле. Это язык Кармен. Это ее пластика. Ее мир».
Уже в антракте она предложила кубинскому хореографу поставить «Кармен» в СССР. В то время пригласить зарубежного балетмейстера работать в Большой было настоящей авантюрой. И все же разрешение удалось получить. Найти композитора оказалось нелегко — Дмитрий Шостакович отказался, признавшись: «Боюсь Бизе». Зато на создание музыкального сопровождения к балету согласился композитор и муж Плисецкой Родион Щедрин.
Премьера «Кармен-сюиты» состоялась в 1967 году и сразу же получила разгромные отзывы министра культуры Екатерины Фурцевой. Она упрекнула постановку в излишнем эротизме, а в ответ Майя Плисецкая предложила сократить любовное адажио. Фурцева согласилась дать балету шанс, если артисты уберут поддержку в адажио и Плисецкая наденет юбку подлиннее.
Этот балет по праву стал настоящей жемчужиной Большого театра, а образ жгучей Кармен начал устойчиво ассоциироваться с Плисецкой. Впоследствии она назвала эту партию своей сбывшейся мечтой:
«У каждой артистки есть своя мечта. Иногда сбыточная, иногда несбыточная. Вот такой долгожданной мечтой для меня все годы моей творческой деятельности был образ Кармен, но обязательно связанный с музыкой Ж. Бизе. Оперу „Кармен“ можно танцевать всю, настолько она „танцевальна“, образна, выразительна, пластична».
Идол из балета «Болеро» Мориса Бежара
Французский хореограф поставил балет на музыку Жозефа Мориса Равеля в 1961 году. Майя Плисецкая увидела спектакль 13 лет спустя, в 1974 году, и с тех пор мечтала танцевать в нем главную партию.
Дебют Плисецкой в «Болеро» состоялся на зарубежной сцене, а когда она захотела перенести этот балет в Большой, встретила яростное сопротивление руководителя театра Георгия Иванова. Впрочем, известно, что танцевать «Болеро» на московской сцене балерине разрешил лично Леонид Брежнев, а случилось это за день до премьеры.
Подготовка к роли стала для балерины настоящим вызовом. Плисецкая потом вспоминала:
«Училось трудно. Все движения новы для моего тела. Бежар всерьез изучал восточные танцы — индийские, таиландские, персидские, — и что-то из лексики вошло в его хореографический словарь. Плюс дьявольская выдумка. Асимметрия. Отсутствие квадратности. Полиритмия… Даже натренированные на Бежаре танцоры сбивались. А мне — после „Лебединых“ и „Спящих“ — каково?»
Балерина называла этот спектакль самым необычным в своей карьере, Бежар с восторгом отзывался об исполнении Плисецкой, а для публики эта роль стала одной из ярких ассоциаций с именем Майи Михайловны.
---------------------------------------------------------
