Когда Эмилия Флёге – единственная настоящая и бесконечно преданная Климту муза, была еще почти ребенком, художник, по просьбе отца девочки, давал ей уроки рисования. Со временем, вместо занятий, учитель с ученицей часто прогуливались столичными улицами, а девочка, чувствуя на себе удивленные взгляды посторонних, с интересом наблюдавших за необычной парой, «заедала» смущение огромным количеством сладостей в кондитерской.

После цепи трагических событий, постигших Климта в 1892-1893 гг., связанных со смертью его отца и брата, именно юная Эмилия сумела «вытащить» художника из состояния депрессии, а также научилась «мирить» гения и с самим собой, т. к. его приступы недовольства иногда принимали довольно агрессивные формы.

В 1902 Климт запечатлел свою музу, закончив длительную работу над «Портретом Эмилии Флёге». Картина была выполнена в новой для его живописи манере, свободной от импрессионистского стиля, которого он придерживался в портретном жанре. В произведении, увековечившем спутницу художника, ощущается дыхание истинной любви, прекрасно себя «чувствующей» и без эротической составляющей. Теперь, создаваемые Климтом портреты будут выполняться в орнаментальном «сопровождении», а объем уступит место плоскости. Объемными остались только лицо и руки модели.

Существенное влияние на переход к новой технике оказало увлечение художника японской гравюрой, что заметно по вертикальному формату работы, плоскостному письму, а также двух квадратиках, с подписью и монограммой Климта – детали, традиционной для дальневосточной живописи.

Привлекает внимание своей оригинальностью платье Эмилии, украшенное тонким золотым орнаментом, но если учесть, что позировавшая модель сама создавала новинки для модниц венского общества, некая фантастичность наряда не вызывает удивления. Правда, по изображению ткани в плоском формате, как бы «отобравшем» у Эмилии тело, можно предположить, что авторство ее наряда все же принадлежит Климту.

Несмотря на старания художника, и огромную любовь, вложенную им в работу, самой модели портрет не понравился; жаль, что мастер так и не написал еще один, обещанный им своей музе.