-Интересы

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 12.01.2010
Записей: 435
Комментариев: 524
Написано: 1039

zapretabortov





Мама, не делай аборт!Беременность и абортыАборт - узаконенное детоубийствоаборт, мини аборт, контрацепция,Акция: Россия против абортов
Где и как сделать аборт
Аборт и его последствия
Аборт, постинор, мифегин


ВНИМАНИЕ
Жуткие фото убитых абортом детей (архив) здесь:
Аборт_Фото.7z

Чудовищное видео аборта (ок.10Мб) здесь:
Abort.flv

Три фильма про аборт (ок.60Мб) здесь:
Аборт Видео.7z


Аборт это "спасение и шаг в новую жизнь". Причина нашего вырождения - в умах...

Пятница, 01 Марта 2013 г. 00:29 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора Нашелся по случаю форум с несколькими историями про аборт. Особенно вдохновил один из комментариев...

В соседнем доме три дня назад были похороны. Грустное событие. Слезы, цветы, катафалк… Похоронили женщину, ей около 35 лет было. Забеременела, на аборт идти не захотела, говорит "нечего меня скоблить"… Купила в аптеке средство, спровоцировала выкидыш на сроке около 8 недель. Через некоторое время умерла от сепсиса и последующего заражения крови. В матке остался кусочек плаценты, пошло загноение… Все ее жалеют… А стоит ли?
13.07.2009
Маргарита

Прошло уже 7 месяцев с того дня, как я сделала аборт. Мне 21 год, это была моя первая беременность от мужчины, которого я любила больше жизни. Не буду рассказывать всю историю, уж больно она долгая и грустная. Я уже пыталась покончить с собой. Я стала агрессивной и грубой. В августе я выхожу замуж за своего лучшего друга и должна быть счастлива. Но каждый день я понимаю, что не живу, а существую. Никто из моих близких людей не обращает внимания на мое состояние. Никто не видит, что по сей день я жду ребенка, которого сама убила. Больше нет сил на слезы, лишь иногда я, рыдая, прошу прощения у Бога и у своей маленькой девочки, которой было бы действительно хорошо со мной. Я знаю, что она не понимает, почему ее родная мать, такая любимая, убила ее… И я знаю, что это было не просто плодное яйцо размером 2,5 мм. Это была она. Моя единственная и очаровательная "веснушка", с которой нам было не суждено встретиться.
06.07.2009
Ева

В прошлом году (2008) лежала во 2-й гинекологической. Впечатление такое, что это просто конвейер по убийству! В отделении было около 40 человек.и почти все (!) с неразвивающейся беременностью. Несколько женщин – по другому вопросу. Столько слез и горя в одном месте я никогда не видела. Это был превый раз в моей жизни, когда я попала в больницу. К сожалению, моего ребенка спасти не удалось, диагноз (неразвивающаяся беременность) был подтвержден после и в других учреждениях, здесь я просто испугалась такого отношения врачей и ушла под расписку. Но со мной лежала девушка, которой на сроке 5 недель сказали, что сердце не бьется, нужна чистка, хотя тест на ХГЧ показывал обратное. Она долго не верила, ездила в Центр на Севастопольском, там на УЗИ сказали то же самое. Она вернулась, чтобы сделать операцию. НО! Врач, которая до этого настаивала на срочной операции, предложила еще раз сделать УЗИ из-за того, что "операционная пока занята". Выяснилось, что "вроде бы что-то и бьется, давай подождем пару дней"… Эту девушку выписали через несколько дней, сказав, что ребенок живет и растет. Слава Богу, что хоть кто-то до последнего борется за свое дитя!
09.06.2009
Ольга

Работаю врачом в отделении для новорожденных. Один раз поступает к нам девочка в тяжелом состоянии, переношенная. Из выписки (документ из родильного дома, где сообщаются все данные о ребенке и его матери) узнаю, что ребенок после неудачного аборта на сроке 8 – 10 недель. Девочка пугливая такая, всех боялась, в глазах постоянно ужас. Даже после обезболивания реагировала на малейшее прикосновение. Я понимала, что это последствия моральной травмы, которую ребенок перенес до рождения. Её мать без тени смущения рассказывала мне, как она хотела от дочки избавиться, но видимо "плохо вычистили плодное яйцо", и ребенок остался. У этой дамы еще 2 детей и 10 абортов. Сама она выглядела достаточно обеспеченно, да и отец у ребенка имелся. Так вот, больше всего девочка боялась собственной матери: всегда горько плакала, когда та к ней прикасалась. Девочка выжила, ушла с матерью домой. Я часто задумываюсь, как они будут вместе жить дальше? Сможет ли девочка простить такое матери? Все-таки я твердо уверена: в утробе у женщины живет настоящий человек, который все понимает и чувствует, а не "плодное яйцо", которое можно выскоблить, все забыть и жить потом спокойно.
12.04.2009
Наталия

Я и мой жених всегда отрицательно относились к абортам. А сейчас – тем более. Мне 17 лет. Несколько месяцев назад у меня возникли серьёзные проблемы со здоровьем, и мне сказали, что если сейчас не родить, то потом может вообще не получится. Наша свадьба была уже запланирована. И хоть я и учусь, мы решили зачать нашего малыша. Долго мучались, но всё-таки получилось. Мы были так счастливы! Потом поставили угрозу выкидыша. Легла в больницу, таблетками пичкали, переживала за малыша. Боялись, даже спать не могли. Прожил он ещё 4 недели, а потом на шестой неделе у меня произошёл выкидыш. Я увидела своего малыша в этой крови. Он был маленький, примерно 2 см, жемчужного цвета комочек. Я взяла его в руку и плакала, кричала навзрыд. Его отец тоже плакал, неделю потом отходили. В больницу мы его не понесли на анализы, сами закопали в землю. И приходим туда. Сейчас, когда мой жених других детей видит, плачет. И тогда я подумала, что кто-то на таком сроке и даже большем может сделать аборт! Лучше бы отдали таким, как мы! Мы хотим, а не можем! А другие не хотят, а Бог дарит им такое сокровище, которое они безжалостно убивают. Люди ли это? И не звери! Собаки и кошки любят своих малышей...
10.04.2009
Евгения

К концу второго месяца задержки я пошла к врачу. УЗИ и приговор – замершая беременность. Плодное яйцо не развивается, сердцебиения нет. Я не хотела верить. В шоке вышла из консультации. Неделю проревела. Так не хотелось идти на чистку! А потом пошла в частную клинику. Все-таки теплилась надежда, что они на своем доисторическом аппарате не рассмотрели сердце. И – о чудо!!! – Они услышали сердцебиение! Мой малыш был живой! Как объяснили в клинике, у меня скорее всего произошел сбой цикла и была поздняя овуляция, и из-за этого малыш был меньше по размерам чем ожидалось. Сейчас я в конце пути, жду сыночка, будет компаньон моей дочке, которой вот-вот исполнится полтора года. Папаша безмерно счастлив, говорит, родится компаньон по рыбалке :)
P.S. А тесты на беременность до конца третьего месяца отрицали беременность.
06.04.2009
Света, Москва

Один из комментариев:

"Аборт – это конечно страшно плохой поступок, но что делать когда другого выхода просто нет, когда ты знаешь что вся жизнь впереди, а жить не хочется, сама прошла через это и хочу сказать, не так все просто, раз и все и нет в тебе жизни и можно пойти пить и гулять. (.....) Не судите девочки тех кто сделал аборт, это иногда спасение и шаг в новую жизнь..."

аборт, это иногда спасение и шаг в новую жизнь...

Интересно, какое оно спасение и новая жизнь через убийство своего ребенка...

Форум: http://www.baby.ru/blogs/post/103701/
Рубрики:  Аборт - это убийство

Шокирующие факты из жизни одной из жертв «Ювенты»

Среда, 27 Февраля 2013 г. 17:08 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора Во время акции одна из прохожих поделилась с Воинами жизни своим горем. Она просила не публиковать её имя. Её дочери Кате в 2000 году было всего 17 лет, когда девушка впервые забеременела. Дочь решила скрыть это от своей матери, и вместе с отцом ребёнка они пошли в «Ювенту». Там ее осмотрела «врач»-гинеколог, подтвердила беременность и предложила решить вопрос, избавившись от малыша, и не сообщать об этом родителям. Катиного ребёнка убили в «Ювенте». Через несколько дней у молодой женщины развилось кровотечение, и ее по скорой помощи госпитализировали в одну из городских больниц. Кроме кровотечения обнаружили начавшееся воспаление и сделали «выскабливание». При этом обнаружилось, что у нее в матке остался еще один ребенок: она была беременна двойней.

Мать Кати через некоторое время обо всем узнала, но было уже слишком поздно. «Я бы отговорила ее от этого шага, но «врачи» «Ювенты» не дали мне и малейшего шанса», - признается она.

Сейчас Катя замужем, и она уже несколько лет безуспешно лечится от бесплодия. Они с мужем хотят «желанного» ребенка, но убийство тех - «нежеланных» - привело к серьезному заболеванию - бесплодию, и семейному несчастью. Абортмахеры «Ювенты», возглавляемые П. Кротиным, об этих последствиях не предупредили. Девушке говорили: «Ты молода и красива, ты еще успеешь, тебе надо учиться». Но ей никто не сказал: «Ты можешь стать бесплодной». Екатерина перенесла 2 операции, в итоге: она инвалид 3 группы.

Мать Кати оставила активистам свои контакты. Наши юристы уже прорабатывают этот вопрос. Кротин и его команда должны ответить перед законом за свои деяния.

Фотографии события http://abortamnet.ru/galery/category/336-26-02-13-yuventa.html

Во время пикета одна женщина возмущалась, что, дескать, зря мы стоим с плакатами. «В «Ювенте» работают профессионалы, они помогают молодежи», - истерично кричала она. Между тем, в Освенциме и других концлагерях тоже трудились врачи-профессионалы. Они работали быстро и качественно. Результаты известны.

Рубрики:  Аборт - это убийство

Метки:  

Понравилось: 1 пользователю

Правда о гормональной контрацепции и внутриматочной спирали (ВИДЕО)

Пятница, 22 Февраля 2013 г. 17:23 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора На вопросы отвечает практикующий врач-терапевт Анастасия Лужанина.

Правда о гормональной контрацепции





Внутриматочная спираль



Рубрики:  Аборт - это убийство



Процитировано 1 раз
Понравилось: 1 пользователю

Непонятный грех. Оксана Северина

Воскресенье, 17 Февраля 2013 г. 02:43 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

приглядываешься, ждешь: а ну-ка, какой еще фортель она выкинет? Ага, видишь, не помыла посуду. Но сам не становишься мыть: как же тогда она “испытается”? Кажется, что чем больше возникает искушений, тем тщательнее будет проверка». Поведение супругов в «гражданском» и реальном браке абсолютно разное. В браке при возникновении проблем возникает общее желание их преодолеть. В сожительстве каждый желает посмотреть, как с этим справится другой.


Количество вместо качества

«Одно из безобразнейших событий нашего века, — говорит протоиерей Владислав Свешников, доктор богословия, настоятель храма Трех Святителей на Кулишках, — есть подмена слова “любовь”. Сейчас говорят “заняться любовью”, между тем как любовь во все времена означала переживание человеком ценности другого лица как образа Божия. Любовь — это готовность на любое жертвование ради своего избранника, а не психофизиологическое выражение. Поэтому блудники не живут любовью. Это было понятно еще в античные времена, потому что уже тогда существовала большая разница между женой и наложницей. Личность как образ Божий разрушается грехом, поэтому в блуде происходит разрушение личности».

«...Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1 Кор. 6: 18). Сосудом для хранения, «вместилищем» Духа Святого называет человеческое тело апостол Павел, поэтому и призывает хранить его в «святости и чести, а не в страсти похотения». Невозможно, оскверняя тело, оставить чистым его содержимое — душу.

«Сначала мужчина и женщина дают обязательство верности и закрепляют это браком, возникает духовная связь, потом — телесная близость. Если наоборот, то семья будет уродливая — таков закон духовной жизни», — говорит отец Илья Шугаев.

А если у людей есть опыт близостей с разными людьми? С духовной точки зрения в каждом «гражданском браке» человек оставляет частицу своего сердца. «Человек хотел соединиться телом, душою и духом вовсе не хотел, а получил все сразу, — продолжает отец Илья. — Телесную связь разорвать легко. Но духовная связь остается. Душа, оказывается, уже связана с другими людьми, и эти связи тянут ее, не дают ей свободы. Вот почему, когда впоследствии человек пытается вступить в настоящий брак, оказывается, что он уже не может любить свою жену всем сердцем. Часть его сердца всегда будет принадлежать кому-то другому. Неудивительно, если таким отношениям будет не хватать душевной наполненности».

По этой же причине начинают переживать внутреннее опустошение и люди, часто меняющие партнеров, ищущие свою «настоящую любовь». Они пытаются количеством компенсировать качество отношений, что приводит к разным невротическим расстройствам, одно из которых — так называемый синдром Дон Жуана.

«В церковном понимании блуд есть грех, а грех — это рана на душе, и если ее не лечить, то она будет постоянно кровоточить, — говорит отец Илья. — Но любой грех лечится покаянием, после которого на месте кровоточащей раны со временем останется лишь шрам».

Оксана Северина

Источник: http://www.nsad.ru/

Серия сообщений "Православие":
Часть 1 - С Рождеством Христовым !!!
Часть 2 - Жизнь после родов
...
Часть 17 - Деятелю из "правмира" указали на место
Часть 18 - Как православные гомосеков у Думы гоняли
Часть 19 - Непонятный грех. Оксана Северина
Часть 20 - Россия "православная". Одна из причин бед и вырождения


оральные контрацептивы третьего и четвертого поколения могут обладать потенциально смертельным побочным эффектом

Четверг, 14 Февраля 2013 г. 17:32 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора Это цитата сообщения Pro_Life_Li_Ru [Прочитать целиком + В свой цитатник или сообщество!]

Комбинированные оральные контрацептивы третьего и четвертого поколения могут обладать потенциально смертельным побочным эффектом

Источник

Комбинированные оральные контрацептивы третьего и четвертого поколения могут обладать потенциально смертельным побочным эффектом


Фотография: iStockPhoto

Европейское агентство по лекарственным средствам (EMA) намерено подробно изучить опасность приема противозачаточных лекарств последних поколений. Предполагается, что эти лекарства могут обладать потенциально смертельным побочным эффектом.

Речь идет о возможном ограничении использования комбинированных оральных контрацептивов (КОК) третьего и четвертого поколения. Обсуждения вокруг этих КОК не утихают из-за возникающего осложнения – венозной тромбоэмболии (ВТЭ). Как установило EMA, риск возникновения этого осложнения выше для КОК третьего и четвертого поколения по сравнению с их предшественниками.

Венозная тромбоэмболия — следствие нарушений в свертывающей и противосвертывающей системах крови.

Обычно эти системы находятся в балансе, обеспечивая организму возможность лечения повреждений сосудов (в этом случае образуется тромб, который «затыкает» поврежденную стенку сосуда) и одновременно не давая крови сворачиваться «без дела». Из-за «ошибок» в системе в венах (из-за физиологически более медленного кровотока) начинают образовываться тромбы, которые могут блокировать кровоток. Одно из самых грозных осложнений тромбоэмболии, нередко приводящее к смерти, — тромбоэмболия легочной артерии (ТЭЛА, тромб закупоривает легочную артерию, делая невозможным газообмен и дыхание).

Ранее, по данным Reuters, в этом месяце французское правительство сообщило, что больше не будет покрывать расходы на выписывание КОК третьего и четвертого поколения, после того как женщины начали активно подавать в суд на производителей по поводу возможных побочных эффектов.

Комбинированные оральные контрацептивы на сегодняшний день являются одним из самых распространенных способов предотвращения нежелательной беременности. Основной эффект от применения КОК заключается в торможении овуляции, то есть прекращается выход яйцеклеток в маточные трубы, где происходит оплодотворение и дальнейшее передвижение в сторону полости матки. Эффект достигается за счет воздействия на репродуктивную систему входящими в состав КОК двумя синтетическими гормонами из групп эстрогенов (этинилэстрадиол) и гестагенов (синтетические производные прогестерона).

История применения КОК началась с 60-х годов ХХ века, когда Грегори Гудвин Пинкус установил возможность использования гестагенов для подавления овуляции. С этого периода началась эра использования КОК. Под руководством Грегори Пинкуса была заложена концепция современной классификации КОК и создано первое поколение оральных контрацептивов («Эновид», который содержал в качестве гестагена норэтинодрел).

Препарат содержал очень высокие дозы гормонов, хотя уже в первый год применения было понятно, что в этом нет необходимости.

В середине 1970-х годов был начат выпуск КОК второго поколения, с более низкими дозами содержания гормонов и с другим гестагеновым компонентом — норэтистероном или левоноргестрелом. По сравнению с первым поколением эти препараты обладали гораздо меньшим количеством побочных эффектов. На этом фармацевтическая индустрия не остановилась, работа велась в двух основных направлениях — снижение дозировки аналогов эстрогена и прогестерона и синтез аналогов, свободных от андрогенного влияния (то есть не обладающих эффектами, схожими с действием мужских половых гормонов). В начале 1980 года свет увидели КОК третьего поколения, в состав которых в качестве гестагенового компонента входили дезогестрел, гестоген или норгестимат. На сегодняшний день существует еще и четвертое поколение КОК, у которых гестагеновый компонент дроспиренон максимально близок к естественному прогестерону.

КОК третьего и четвертого поколения сейчас наиболее распространены, в связи с чем Франция попросила EMA провести анализ последних инициатив по сокращению применения этих препаратов женщинами в пользу возвращения к контрацептивам второго поколения, как сообщает агентство в пресс-релизе.

Подобное исследование уже проводилось почти 10 лет назад, когда EMA сравнивало риск развития венозной тромбоэмболии при употреблении КОК третьего поколения с дезогестрелом или гестоденом и при употреблении КОК второго поколения с прогестином, левоногестрелом при одинаковой концентрации эстрогенового компонента – этинилэстрадиола. В 2001 году EMA сделало вывод о том, что женщины при применении препаратов третьего поколения имеют незначительное повышение риска развития ВТЭ. Учитывая, что соотношение выгоды и риска все же склонилось в сторону выгоды, тогда не было установлено никаких оснований для прекращения приема женщинами комбинированных оральных контрацептивов. EMA также отметило, что беременность повышает риск развития ВТЭ гораздо больше, чем прием КОК.

На этот раз подразделение EMA — Фармакологический комитет по оценке рисков — будет проводить анализ КОК третьего и четвертого поколения для составления наиболее полного и правильного руководства как для врачей, так и для пациентов. Более подробная информация будет опубликована после следующего заседания комиссии, в течение первой недели февраля 2013 года.

Серия сообщений "Здоровье":
Часть 1 - Женская смертность от абортов.
Часть 2 - Аборт увеличивает риск развития рака молочной железы.
...
Часть 34 - Поможем маленькому Владу... и остальным тоже!
Часть 35 - Духовные причины бесплодия
Часть 36 - оральные контрацептивы третьего и четвертого поколения могут обладать потенциально смертельным побочным эффектом
Часть 37 - Какой хлеб мы едим?
Часть 38 - Истинная причина ожирения
...
Часть 41 - Тревожность и панические атаки: советы доктора мед. наук
Часть 42 - Депрессия - симптомы и лечение
Часть 43 - Мои домашние роды, или как я погубил ребенка


Чем больше убьешь - тем больше уважения

Понедельник, 11 Февраля 2013 г. 00:55 + в цитатник
Рубрики:  Аборт - это убийство



Процитировано 1 раз
Понравилось: 1 пользователю

Часовня детских душ

Суббота, 09 Февраля 2013 г. 14:59 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора Это цитата сообщения Мила_Лова [Прочитать целиком + В свой цитатник или сообщество!]

Часовня детских душ...



В Екатеринбурге появилась «часовня убиенных младенцев».

65624 (320x212, 98Kb)Там смогут помолиться кающиеся в абортах и получить помощь матери в кризисной ситуации и жертвы постабортного синдрома

Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл 11 января освятит в Екатеринбурге часовню в честь вифлеемских младенцев, убитых царем Иродом после рождения Христа. Их память празднуется в РПЦ в эту пятницу.

— Народное название часовни — «часовня детских душ», и понятно, почему жертвы абортов ассоциируются с вифлеемскими младенцами: когда-то царь Ирод, боясь потерять власть, богатство и почести, был готов уничтожить всех младенцев. Сейчас часто женщина решается на аборт в стремлении сохранить комфорт, спокойствие и материальное положение, — сказали «Известиям» в пресс-службе Екатеринбургской епархии.

По преданию, приказ царя Ирода стоил жизни 14 тыс. младенцев (в Евангелии точной цифры нет). В России, отметили в епархии, статистика еще ужаснее: только в государственных клиниках делают 1–1,5 млн абортов в год. Сюда нужно прибавить частные клиники и контрацептивы абортивного действия.

Читать далее...
Рубрики:  Аборт - это убийство

Метки:  

Понравилось: 1 пользователю

Показательный пример

Четверг, 07 Февраля 2013 г. 22:21 + в цитатник
Рубрики:  Аборт - это убийство



Процитировано 1 раз
Понравилось: 1 пользователю

Как православные гомосеков у Думы гоняли

Среда, 06 Февраля 2013 г. 20:49 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора Это цитата сообщения Мила_Лова [Прочитать целиком + В свой цитатник или сообщество!]

Давайте называть вещи своими именами.


Госдума установила штраф за пропаганду гомосексуализма среди детей.

Документ, внесенный в Госдуму в марте 2012 года, предлагает за пропаганду гомосексуализма среди детей наказывать граждан штрафом от 4 тысяч до 5 тысяч рублей, должностных лиц — от 40 тысяч до 50 тысяч рублей, юрлиц — от 400 тысяч до 500 тысяч рублей.

Очень отрадно, что взялись остановить уже всё это безумие.

Вообще, любовь мужчины к мужчине - это крепкая искренняя дружба.
И если твой искренний друг пытается, извините за физиологизм, тебе присунуть, то он уже ни разу не искренний друг.

И если считать, что засовывание своего члена куда-то - это есть любовь, то завтра зоофилию назовут любовью к животным, педофилию - любовью к детям, инцест - родительской любовью, а иметь своих родителей - это будет называться уважением к старшим...

Все части тела, а особенно мозги, надо использовать по назначению.
В противном случае - это и есть извращение...


Справка: "педераст" - это вполне литературное слово.

См. словарь Ожегова С.И., 1975 год, стр. 455, статья "педераст":
"Педераст - человек предающийся педерастии".
Следующая статья:
"Педерастия - половое извращение: половые отношения мужчины с мужчиной".

"Назвать содомита свиньёй - это ведь свинью обидеть" (с) св. Иоанн Златоуст.

"Вот сидел раньше ростовщик, люди проходили мимо и плевали в его сторону. И с христианской точки зрения это лучше, чем делать вид, что всё нормально". (с) священномученик Даниил (Сысоев)

Как православные гомосеков у Думы гоняли во время слушаний: http://3rm.info/32480-prodolzhenie-...pervyh-ust.html

Серия сообщений "Православие":
Часть 1 - С Рождеством Христовым !!!
Часть 2 - Жизнь после родов
...
Часть 16 - Они приняли Православие.
Часть 17 - Деятелю из "правмира" указали на место
Часть 18 - Как православные гомосеков у Думы гоняли
Часть 19 - Непонятный грех. Оксана Северина
Часть 20 - Россия "православная". Одна из причин бед и вырождения


Метки:  

Открытое обращение к Архиерейскому собору РПЦ по вопросам, связанным с абортами

Вторник, 05 Февраля 2013 г. 22:30 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора
борьба с абортами
воины жизни
Открытое обращение к Архиерейскому собору Русской Православной Церкви по актуальным вопросам, связанным с абортами и эвтаназией


Ваше Святейшество, Высокопреосвященнейшие архипастыри!
Мы, православные христиане, выступающие против абортов как узаконенных детоубийств, просим вас дать архипастырскую оценку тем распространившимся суждениям чад Русской Православной Церкви (как мирян, так и клириков) и явлениям современной внутрицерковной жизни, которые, имея вероучительное значение, вызывают наши опасения:

Точка зрения, что душа «вселяется» в человека на определённом (неизвестном) этапе внутриутробного развития или в момент рождения.
Раздаваемые некоторыми священнослужителями благословения на использование абортивной контрацепции или аборты.
Точка зрения, что допустим (в т. ч. для матери-христианки) так называемый «евгенический аборт», т. е. умервщление заведомо тяжкоболящего ребенка.
Точка зрения, исповедуемая значительным количеством православных христиан, что аборты должны быть легальными.
Точка зрения, что самовольное прекращение собственной жизни больным человеком при пособничестве медиков (так называемая «эвтаназия», т. е. «благая смерть») не является самоубийством и приемлемо для православного христианина.
Допустимость принятия православными организациями, приходами и клириками материальной помощи от организаций, получающих прибыль путём совершения тяжких смертных грехов, в частности абортов.

Примеры указанных суждений и явлений:

Рубрики:  Аборт - это убийство

Духовные причины бесплодия

Пятница, 25 Января 2013 г. 15:44 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

(Отвечает доктор медицинских наук, православный врач – священник Сергей Филимонов)

Причин может быть много. Постараюсь перечислить основные. Старец Паисий Святогорец в 4 томе своих трудов, называемом «Семейная жизнь» отвечает на некоторые вопросы по поводу рождения детей, трудностей деторождения и проблемы безплодия. На вопрос, почему у тех или иных женщин развивается безплодие старец Паисий отвечает, например, следующим образом:

«Некоторые безплодные женщины не вступили в брак тогда, когда это нужно было сделать, и поэтому сейчас по отношению к ним действую духовные законы. Некоторые привередливые девушки начинают выбирать женихов: “Нет, этот мне не нравится, а тот мне не по вкусу”. Пообещав парню выйти за него замуж, такая девушка одновременно глядит и на другого, потом говорит первому «нет», и он хочет покончить жизнь самоубийством. Э-э, ну какую семью создаст такая девушка? А есть женщины, которые безплодны потому, что в юности они жили безпорядочной греховной жизнью. Есть и такие, причина безплодия которых — в дурном питании, потому что многие продукты содержат в себе целую кучу химикатов и гормонов».

По поводу девушек, которые ведут безпорядочную половую жизнь можно заметить, в таких случаях есть две составляющие, которые могут привести к безплодию — медицинская и духовная. У женщин при греховно–блудном образе жизни очень велика вероятность развития различных инфекций, которые могут приводить к различным хроническим заболеваниям половой сферы, что влечет за собой неспособность к деторождению. Духовная составляющая заключается в том, что Господь может попустить такой девушке за ее желание «нагуляться» в молодости (т. е. максимально удовлетворить свою похоть) наказание и не подать детей за такую развратную жизнь.

Следующая причина, которую отмечает старец Паисий: «Есть и такие супружеские пары, которые хотят иметь ребенка сразу, как только поженятся. А если рождение ребенка задерживается, то они начинают тревожиться и безпокоиться. Как же они родят ребенка, если сами полны безпокойства и душевной тревоги? Они родят ребенка тогда, когда изгонят из себя безпокойство и душевную тревогу и направят свою жизнь по правильной духовной колее. Иногда Бог сознательно медлит и не дает какой-то супружеской паре детей. Поглядите: ведь и Святым Богоотцам Иоакиму и Анне, и Святым Пророку Захарию и Елизавете Он дал ребенка в старости, дабы исполнить свой предвечный план о спасении людей.

Супруги всегда должны быть готовы принять в свою жизнь волю Божию. Бог не оставляет человека, который с доверием вручает себя Ему. Мы не делаем ничего, а сколько делает для нас Бог! Со сколькой любовью и щедростью Он дает нам все! Разве есть что-то такое, что будет Богу не под силу?…

Рождение детей зависит не только от человека. Оно зависит и от Бога. Видя, что у супругов, испытывающих затруднения в связи с рождением детей, есть смирение, Бог может не только дать им ребенка, но и сделать их многодетными. Однако, видя в супругах настырность и эгоизм Бог не исполняет их желания… Супруги должны всецело предать себя Богу. Они должны сказать: “Боже мой, Ты печешься о нашем благе, “да будет воля Твоя”(Мф. 6, 10)”. В этом случае их прошение исполнится. Ведь воля Божия исполняется в том случае, когда мы говорим “да будет воля Твоя” и с доверием к Богу вверяем себя Ему. Но мы, хотя и говорим “да будет воля Твоя”, одновременно настаиваем на нашей собственной воле. Ну а что может сделать для нас Бог в этом случае?»

Следующей причиной безплодия может быть также эгоизм родителей, но проявляемый противоположным образом: когда молодая семья оттягивает рождение ребенка, рассуждая, что дети — это забота, и что сначала надо доучиться, встать на ноги, заработать на квартиру, построить дачу, купить машину и вот тогда можно будет завести ребенка (заметьте: не «Бог даст ребенка», а именно «заведем» ребенка – как–будто это кошка или собака). Когда Господь видит такое отношение к благословению Божию на деторождение, пренебрежение к заповеди «Плодитесь и размножайтесь», то по прошествии некоторого срока, когда у семьи уже есть все — и квартира, и дача, и машина, и работа – Бог не подает детей. И кроме кошек и собак такая семья «завести» уже никого не может. Хотя с медицинской стороны препятствий для деторождения нет.

Старец Паисий выделяет еще две возможные причины безплодия. «Многим людям Бог не дает детей, для того чтобы, возлюбив детей всего мира как своих собственных, эти люди помогли их духовному возрождению». Старец Паисий приводит следующий пример: «Один человек не имел детей, но, когда он выходил из дома, дети из соседских домов сбегались к нему и с любовью окружали его. Они не давали ему идти на работу. Видите: Бог не дал этому человеку своих детей, но Он дал ему благословение, чтобы все соседские дети любили его как отца, а он помогал им духовно. Суды Божии — это бездна».

«А в других случаях Бог не дает супругам детей, чтобы пристроить какую-нибудь сиротку». Старец Паисий рассказывает об одном своем знакомом христианине — адвокате, человеке духовной жизни. Однажды старец остановился у него на денек погостить и познакомился и с его супругой, также ведущей благочестивую жизнь, помогающей многим бедным детям. Она пожаловалась на то, что Господь не дает ей детей, на что старец Паисий ей ответил с укором: «У тебя, сестра, более пятисот детей. И ты еще жалуешься? Христос видел твое благое произволение. И он воздаст тебе за него. Сейчас, помогая духовному возрождению стольких детей, ты являешься матерью лучшей, чем многие другие. Ты оставляешь позади всех многодетных матерей! И та мзда, которую ты получишь, тоже будет много большей, потому что, возрождаясь духовно, дети духовно обезпечивают свое будущее в вечной жизни».

Поэтому бывает так, что Господь не подает семье детей не как наказание, а проявляет особый промысел, чтобы через этих людей получил помощь какой-нибудь несчастный ребенок, оставленный своими родителями.

Существуют и другие причины безплодия. К ним можно отнести так называемые родовые проклятия — когда мать или отец проклинают своих детей. Иногда, когда дети докучают своим родителям, те вместо своего родительского благословения посылают детям укоры, которые могут «сработать» как проклятия. Например, когда мать говорит своим дочерям: «Чтоб вам пусто было» или посылает их к нечистой силе. Когда такие родители раскаиваются затем в своих проклятиях, жизнь их детей устраивается и Господь подает им детей.

Существуют также «родовые» грехи против Бога и против ближнего, когда Господь наказывает безплодием за грехи, совершенные против Него. Например, если кто-то рушил храмы, снимал кресты, резал иконы, смеялся над Церковью, Господь может через поколение послать безплодие в семью потомков до тех пор, пока у них не произойдет осознание этого греха и покаяния за родителей. Мне известен случай, когда священник после революции отрекся от своего сана и затем так и умер без покаяния. В следующих поколениях в этой семье никогда не было мальчиков, а если они и рождались, то потом умирали, не дожив до взрослого возраста. Известны случаи, когда в 30-х годах принародно, в рабочем коллективе, в институте детей заставляли отрекаться от своих родителей. Такого рода грехи против Бога: осквернение церквей, богохульства, отречение от родителей – нередко сказываются на последующих поколениях. Иногда люди совершают грехи против ближнего — выкапывают могильные плиты и строят из них свои дома, делают аборты или совершают другие кощунственные поступки, а потом их дети или внуки становятся безплодными. Возможно ли отсутствие детей из-за такого явления, которое некоторые люди называют «порчей» или «сглазом»?

Конечно, «порча», «сглаз» — это не церковные понятия. Но некоторые используют такую терминологию. Под этим следует понимать зависть, которую иногда имеют некоторые злые люди. Например, «сглаз» может случиться, если одна женщина зло завидует другой — красивой, материально благополучной, вышедшей замуж и счастливой в браке. По зависти может получиться так, что у этой женщины будет все, но забеременеть она не сможет. Бывают такие случаи, когда Господь может лишить женщину ребенка за ее гордость, если она насмехается над другой женщиной, более несчастной, лишенной счастья материнства. Господь может лишить насмешницу ее ребенка и «затворить» ее чрево так, что она сама больше никогда не сможет иметь детей по своей гордости и превозношению над страдальцами. Безплодие может быть послано и как испытание веры человека.

В материалах Юбилейного Архиерейского собора и в святоотеческом учении указывается, что безплодие может рассматриваться как крест, который возлагает Господь на супружескую пару. «В молитвах чина венчания Православная Церковь выражает веру в то, что чадородие есть желанный плод законного супружества, но вместе с тем не единственная его цель. Наряду с “плодом чрева на пользу” супругам испрашиваются дары непреходящей взаимной любви, целомудрия, “единомыслия душ и телес”. Поэтому пути к деторождению, не согласные с замыслом Творца жизни, Церковь не может считать нравственно оправданными. Если муж или жена неспособны к зачатию ребенка, а терапевтические и хирургические методы лечения безплодия не помогают супругам, им следует со смирением принять свое безчадие как особое жизненное призвание.

Пастырские рекомендации в подобных случаях должны учитывать возможность усыновления ребенка по обоюдному согласию супругов». Такое безчадство – крест, в котором супружеская пара должна проявить терпение, смирение, упование на волю Божию. Яркими примером являются Авраам и Сарра, которые около 90 лет молились о рождении ребенка, Захария и Елизавета, Богоотец Иоаким и Анна. Их дети были благословенны, когда они рождались после стольких молитв, терпения, упования на Бога. Испытание веры может быть важным моментом для такой супружеской пары. Такая семья проявляет свою верность Богу, если не ропщет на Бога, благодарит Его за посылаемую скорбь. Это испытание веры в какой-то момент может закончиться и женщина безплодная в течение многих лет может родить еще много детей. Безплодие может также быть связано с тем, что Господь задерживает рождение детей по Своему особенному промыслу об этой семье, желая устроить судьбу какого-либо брошенного ребенка. Я знаю некоторые семьи, в которых происходило следующее. Женщина зачинала ребенка, как только супруги проявляли желание усыновить сироту из детского дома. Были такие пары, которые доводили до конца это намерение и как только приводили в свою семью сироту, вскоре уже ожидали своего собственно младенца, и в этой семье таким образом появлялось сразу двое детей — один усыновленный и второй, которого послал Господь, разрешив чрево прежде безплодной женщины. Причем, когда врачи обследовали таких женщин, они не находили у них патологии, препятствующей деторождению. Но воля Господа была такова, чтобы в этих семьях воспитывали не только своего ребенка, но и приемного.

Очень важным для решения проблемы безплодия является церковное освящение брака. В молитвах на освящение церковного брака есть такие слова, в которых призывается благословение Божие на чрево женщины для того, чтобы она была плодоносна. «Иже за неизреченный твой дар и многую благость, пришедый в Кану Галилейскую, и тамошний брак благословивый: да явиши, яко твоя воля есть законное супружество, и иже из него чадотворение». «Помяни Господи Боже наш раба Твоего, имя рек, и рабу Твою, имя рек, и благослови я, даждь им плод чрева, доброчадие, единомыслие души и телес. Возвыси я яко кедры ливанские, яко лозу благорозгную. Даруй им семя класяно, да всякое смодовольство имуще, изобилуют на всякое дело благое, и Тебе благоугодное: и да узрят сыны сынов своих, яко новосаждение масличная окрест трапезы их».

 Неверующие мужья иногда пренебрегают этим важным таинством, и Господь не дает возможности женщине стать матерью до тех пор, пока супружеский союз не будет освящен благодатью церковного брака. Также известны случаи, когда у женщин, которым был поставлен диагноз безплодие, проживших много лет со своими мужьями в официально зарегистрированных, но невенчанных браках, уже через несколько дней после венчания происходило зачатие детей.

Можно рассмотреть еще несколько причин безплодия. Когда Господь видит, что возможный в семье ребенок будет очень болен или будет глубоким инвалидом, Он попускает, чтобы этот младенец не родился. Из церковных патериков известны случаи, когда матери под угрозой потери ребенка горячо и усердно молились Богу, Господь открывал им через тех или иных святых, что их молитва неугодна, потому что этот ребенок родиться злодеем, убийцей, святотатцем. Если же матери не отступали, желая во что бы то ни стало выполнить свою волю, удовлетворить свой материнский эгоизм, Господь попускал рождение таких детей, которые потом становились поругателями семьи. Хорошо известен случай с декабристом Пестелем, которого мама вымолила, когда он в пятилетнем возрасте умирал от дифтерии. Господь затем показал ей, что сын выздоровеет, но закончит свою жизнь на виселице. Так впоследствии все и произошло. Мать потом каялась, но было уже поздно, Господь уже ответил на ее молитвы. Поэтому очень важна молитва «Господи, не как я хочу, но как Ты хочешь».

Господь может не подавать детей по неготовности, незрелости мужа и жены к воспитанию ребенка, по безответственности или злобности одного из супругов, или из-за возможности взаимных измен. Например, если в семье постоянные ссоры и скандалы, муж и жена эгоистичны, не готовы жертвовать собой ради ребенка, не готовы о нем заботиться, отдать ему свою любовь. Господь, провидя это, задерживает рождение ребенка на несколько лет, пока супружеская пара не созреет, пока в семье все не устоится, пока муж с женой не придут к согласию. Ребенок должен рождаться в любви. Если же с самого начала своей жизни он будет испытывать злобу родителей друг к другу и по отношению к себе, то кем вырастет этот ребенок, что будет с его душой, что он впитает в себя от таких родителей?

Известны также такие семейные пары, в которых жены не могли родить детей, ходя по многим врачам и обивая пороги медицинских центров. При этом мужья их унижали, оскорбляли, укоряя невозможностью деторождения. Женщины эти шли на всякого рода медицинские процедуры, однако ничего не помогало. В последствие эти мужья изменяли своим женам, уходили в другие семьи. А бывшие безплодными женщины выходили замуж за других мужчин и благополучно рождали детей. Безплодие их оказывалось мнимым. Господь провидя, что муж с женой не готовы к сохранению супружеского союза, что возможен развал семьи, иногда попускает, что в этой семье не рождается ребенок, потому что он уже с малого возраста останется сиротой…

Источник: «Семья и вера»

Серия сообщений "Здоровье":
Часть 1 - Женская смертность от абортов.
Часть 2 - Аборт увеличивает риск развития рака молочной железы.
...
Часть 33 - Берендеева Ксения, 4 года, г. Омск, нефробластома
Часть 34 - Поможем маленькому Владу... и остальным тоже!
Часть 35 - Духовные причины бесплодия
Часть 36 - оральные контрацептивы третьего и четвертого поколения могут обладать потенциально смертельным побочным эффектом
Часть 37 - Какой хлеб мы едим?
...
Часть 41 - Тревожность и панические атаки: советы доктора мед. наук
Часть 42 - Депрессия - симптомы и лечение
Часть 43 - Мои домашние роды, или как я погубил ребенка


Метки:  

Понравилось: 1 пользователю

Блондинка. Рассказ

Пятница, 25 Января 2013 г. 15:39 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

Отец Виталий отчаянно сигналил вот уже минут 10. Ему нужно было срочно уезжать на собрание благочиния, а какой-то громадный черный джип надежно «запер» его машину на парковке около дома.

«Ну что за люди?! – мысленно возмущался отец  Виталий – Придут, машину бросят, где попало, о людях совсем  не думают! Ну что за безчинство?!»

В мыслях он рисовал себе сугубо мужской разговор с владельцем джипа, которого представлял себе как  такого же огромного обритого дядьку в черной кожаной куртке. «Ну, выйдет сейчас! Ну, я ему скажу!..» –  кипел отец Виталий, безнадежно оглядывая  двери подъездов – ни в одном  из них не было ни намека на хоть какие-то признаки жизни. Тут наконец-то одна дверь звякнула пружиной и начала открываться. Отец Виталий вышел  из машины, намереваясь высказать  оппоненту все, что о нем думает. Дверь открылась и на крыльцо  вышла … блондинка. Типичная представительница  гламурного племени в обтягивающих черных джинсиках, в красной укороченной курточке с меховым воротником и меховыми же манжетами, деловито цокающая сапожками на шпильке.

– Ну чё ты орешь, мужик? – с интонацией Верки Сердючки спросила она, покручивая на пальчике увесистый брелок. Накрашенные и явно наращенные ресничищи взметнулись вверх, как два павлиньих хвоста над какими-то неестественно зелеными кошачье-хищными глазками. Шиньон в виде длинного конского хвоста дерзко качнулся от плеча до плеча.

– Ну, ты чё, подождать не можешь? Видишь, люди заняты!

– Знаете ли, я тоже  занят и тороплюсь по очень  важным делам! – изо всех  сил стараясь сдерживать эмоции, ответил отец Виталий блондинке,  прошествовавшей мимо него. Блондинка  открыла машину («Интересно, как  она только управляется с такой громадиной?» – подумал отец Виталий) и стала рыться в салоне, выставив к собеседнику обтянутый джинсами тыл.

– Торопится он... –  продолжила монолог девушка –  Чё те делать, мужик? – тут она, наконец, повернулась к отцу Виталию лицом. Несколько мгновений она смотрела на него, приоткрыв пухлые губки и хлопая своими гигантскими ресницами. – О, – наконец изрекла она – Поп, что ли? Ну все, день насмарку! – как-то достаточно равнодушно, больше для отца Виталия, чем для себя, сказала она и взобралась в свой автомобиль, на фоне которого смотрелась еще более хрупкой.

Ручка с длинными малиновыми коготками захлопнула тяжелую дверь, через пару секунд заурчал мотор. Стекло водительской двери опустилось вниз и девушка весело крикнула:

– Поп, ты отошел  бы, что ли, а то ведь перееду  и не замечу!

Отец Виталий, кипя  духом, сел в свою машину. Джип  тяжело развернулся и медленно, но уверенно покатил к дороге. Отцу Виталию надо было ехать  в ту же сторону. Но чтобы  не плестись униженно за обидчицей,  он дал небольшой крюк и  выехал на дорогу с другой  стороны. 

Отец Виталий за  четыре года своего служения  повидал уже много всяких-разных людей: верующих и не верующих, культурных и невоспитанных, интеллигентных и хамов. Но, пожалуй, никто из них не вводил его в состояние такой внутренней безпомощности и такого неудовлетворенного кипения, как эта блондинка. Не то, что весь день – вся неделя пошла наперекосяк. Чем бы батюшка не занимался, у него из головы не выходила эта меховая блондинка на шпильках. Ее танково-спокойное хамство напрочь выбило его из того благодушно-благочестивого состояния, в котором он пребывал уже достаточно долгое время. И, если сказать откровенно, отец Виталий уже давно думал, что никто и ничто не выведет его из этого блаженного состояния душевного равновесия. А тут – на тебе! Унизила какая-то крашеная пустышка, да так, что батюшка никак не мог найти себе место. Был бы мужик – было бы проще. В конце-концов, с мужиком можно выяснив суть да дело, похлопать друг друга по плечу и на этом конфликт был бы исчерпан. А тут – девчонка. По-мужски с ней никак не разобраться, а у той, получается, все руки развязаны. И не ответишь, как хотелось бы, – сразу крик пойдет, что поп, а беззащитных девушек оскорбляет.

Матушка заметила нелады  с душевным спокойствием мужа. Батюшка от всей души нажаловался  ей на блондинку. 

– Да ладно тебе  на таких-то внимание обращать, – ответила матушка – Неверующая, что с неё взять? И, судя по всему, не очень умная.

-  Это точно, –  согласился отец Виталий –  взятки-гладки, была бы умная, так себя бы не вела.

Отец Виталий начал  было успокаиваться, как жизнь  преподнесла ему еще один сюрприз.  Как нарочно, он стал теперь  постоянно сталкиваться с блондинкой  во дворе. Та как будто специально  поджидала его. И, как нарочно,  старалась досадить батюшке. Если  они встречались в дверях подъезда, то блондинка первая делала  шаг навстречу, и отцу Виталию  приходилось сторониться, чтобы  пропустить ее, да еще и дверь  придерживать, пока эта красавица  не продефилирует мимо. Если отец Виталий ставил под окном машину, то непременно тут же, словно ниоткуда, появлялся большой черный джип и так притирался к его «шкоде», что батюшке приходилось проявлять чудеса маневрирования, чтобы не задеть дорогого «соседа» и не попасть на деньги за царапины на бампере или капоте. Жизнь отца Виталия превратилась в одну сплошную мысленную войну с блондинкой. Даже тематика его проповедей изменилась. Если раньше батюшка больше говорил о терпении и смирении, то теперь на проповедях он клеймил позором безстыдных женщин, покрывающих лицо слоями штукатурки и носящих искусственные волосы, чтобы уловлять в свои сети богатых мужчин и обезпечивать себе безбедную жизнь своим безстыдным поведением. Он и сам понимал, что так просто изливает свою безсильную злобу на блондинку. Но ничего не мог с собой поделать. Даже поехав на исповедь к духовнику, он пожаловался на такие смутительные обстоятельства жизни, чего прежде никогда не делал.

– А что бы ты  сказал, если бы к тебе на  исповедь пришел бы твой прихожанин  и ожаловался на такую ситуацию? – спросил духовник. Отец Виталий вздохнул. Что бы он сказал? Понятно, что – терпи, смиряйся, молись… Впервые в жизни он понял, как порой нелегко, да что там – откровенно тяжело исполнять заповеди и не то что любить – хотя бы не ненавидеть ближнего.

– Я бы сказал, что  надо терпеть, – ответил отец  Виталий. Духовник развел руками.

– Я такой же  священник, как и ты. Заповеди  у нас у всех одни и те  же. Что я могу тебе сказать?  Ты сам все знаешь.

«Знать-то знаю, – думал  отец Виталий по дороге домой  – Да что мне делать с  этим знанием? Как исповедовать, так совесть мучает. Людей учу,  а сам врага своего простить  не могу. И ненавижу его. В  отпуск, что ли, попроситься? Уехать  на недельку в деревню к  отцу Сергию. Отвлечься. Рыбку  половить, помолиться в тишине…»

Но уехать в деревню  ему не довелось. Отец Сергий, его однокашник по семинарии,  позвонил буквально на следующий  день и сообщил, что приедет  с матушкой на пару деньков  повидаться.

Отец Виталий был  несказанно рад. Он взбодрился  и даже почувствовал какое-то  превосходство над блондинкой, по-прежнему  занимавшей его ум, и по-прежнему  отравлявшей ему жизнь. В первый же вечер матушки оставили мужей одних на кухне, чтобы те могли расслабиться и поговорить «о своем, о мужском», а сами уединились в комнате, где принялись обсуждать сугубо свои, женские, проблемы.

За чаем беседа текла сама собою, дошло дело и до жалоб отца Виталия на блондинку.

– С женщинами не  связывайся! – нравоучительно сказал  отец Сергий – Она тебя потом  со свету сживет. Ты ей слово  – она тебе двадцать пять. И  каждое из этих двадцати пяти  будет пропитано таким ядом, что  мухи на лету будут дохнуть. 

– Да вот, стараюсь  не обращать внимания, а не  получается, – сетовал отец Виталий.

– Забудь ты про  нее! Еще мозги свои на нее  тратить. Таких, знаешь, сколько  на белом свете? Из-за каждой  переживать – себя не хватит. Забудь и расслабься! Ты мне  лучше расскажи, как там отец  диакон перед Владыкой опарафинился. А то слухи какие-то ходят, я толком ничего и не знаю.

И отец Виталий стал  рассказывать другу смешной до  неприличия случай, произошедший  на архиерейской службе пару  недель назад, из-за которого  теперь бедный отец диакон  боится даже в храм заходить.

Утром отец Виталий  проснулся бодрым и отдохнувшим.  Все было хорошо и жизнь была прекрасной. Горизонт был светел и чист, и никакие блондинки не портили его своим присутствием. Отец Сергий потащил его вместе с матушками погулять в городской парк, а потом был замечательный обед и опять милые, ни к чему не обязывающие разговоры. Ближе к вечеру гости собрались в обратный путь. Отец Виталий с матушкой и двухлетним сынком Феденькой вышли их проводить.

– Отца Георгия  давно видел? – спросил отец  Виталий.

– Давно, месяца  три, наверное. Как на Пасху  повидались, так и все. Звонил  он тут как-то, приглашал.

– Поедешь? – спросил  отец Виталий. 

– Да вот на Всенощную,  наверное, поеду, – ответил отец  Сергий. И собеседники разом замолчали,  потому что в разговор вклинился  странный, угрожающий рев, которого  здесь никак не должно было  быть. Несколько мгновений они  смотрели друг на друга, словно  надеялись, что тот, второй, объяснит, в чем дело. За их спинами  медленно проехал большой черный  джип, но звук этот исходил  не от него. И тут в тихий  двор ворвалась смерть. Она неслась  на людей в образе огромного  многотонного грузовика, неизвестно  откуда взявшегося здесь, в  тихом провинциальном дворе. Священники молча смотрели на стремительно приближающийся КАМАЗ. Отлетела в сторону урна, выдранная из земли скамейка подлетела вверх метра на два. «Зацепит или нет?» – успел подумать отец Виталий, мысленно прикидывая возможную траекторию движения машины.

И тут что-то светленькое  мелькнуло на дорожке. Феденька выбежал  на асфальт за укатившимся мячиком. Ни отец Сергий, ни отец Виталий, ни обе  матушки не успели даже понять и  сообразить, что надо сделать, чтобы  спасти ребенка, да, наверное, и не успели бы ничего сделать. Их опередил тот  самый джип, который секунду назад  проехал мимо. Они увидели, что  машина, взревев мотором, резко рванула  вперед прямо в лоб КАМАЗу.

Оглушительный грохот, страшный, рвущий нервы скрежет  металла, звук лопающихся стекол  – все это свершилось мгновенно.  Обломки попадали на землю.  Асфальт был покрыт слоем осколков  от фар. Куски бампера, решетки,  еще чего-то усеяли все вокруг. А затем наступила звенящая  тишина, которую не смогла нарушить  даже стая голубей, испуганно  вспорхнувшая с крыши и тут  же усевшаяся на другую крышу.  И посреди всего этого хаоса  стоял Феденька и ковырял пальцем  в носу. С недоумением смотрел  она груду металла, в которую  превратился джип, а потом оглянулся  на родителей, словно спрашивая,  что же такое тут произошло?  Первой очнулась матушка отца  Сергия. Она бросилась к мальчику  и на руках вынесла его из  кучи осколков. Матушка отца Виталия  лежала в обмороке. К машинам  бежали картежники – выручать  людей. КАМАЗ открыли сразу  и вытащили на асфальт мертвое  тело водителя. Судя по вмятине  на лобовом стекле, он погиб  от удара головой об него. А  двери джипа, смятые и вдавленные, открыть не удавалось. За темными  стеклами не было возможно  ничего разглядеть. Джип «ушел»  в грузовик по самое лобовое  стекло. Кто-то из местных автомобилистов  поливал джип из огнетушителя  – на всякий случай.

Спасатели и две  «скорых» подъехали через 20 минут.  Джип пришлось резать, чтобы извлечь  из него водителя. Подъехали гаишники, стали опрашивать свидетелей. Мало  кто чего мог сказать, все  сходились в одном – во двор  влетел неуправляемый КАМАЗ и  врезался в джип.

-  Да, ему тут и  деваться-то некуда, – согласился  один из гаишников, оглядев  двор.

– Не так все  было, – вдруг раздался голос  старика Михалыча. Он подошел к гаишникам, дымя своей вечной цигаркой. – Я все видел, я вон тама сидел, – показал он рукой на свою голубятню.

– Что Вы видели? – спросил гаишник, покосившись  на смрадный окурок.

– Да джип-то энтот, он ехал просто так, когда КАМАЗ-то выскочил. Он, может, и свернул бы куда, а вон сюда, хотя бы, – дед Михалыч кивнул на проулочек – Ведь когда КАМАЗ-то выехал, джип-то вот здесь как раз и был. Да тут вон какое дело-то… Ребятенок ихний на дорогу выскочил. И джип-то, он вперед-то и рванул, чтобы, значит, ребятенка-то спасти. А иначе – как его остановишь-то, махину такую?

– То есть, водитель  джипа пошел на лобовое столкновение, чтобы спасти ребенка? – чуть  помолчав, спросил гаишник. 

– Так и есть, –  кивнул дед – С чего бы  ему иначе голову-то свою подставлять?  Время у него было, мог он отъехать, да вот, дите пожалел. А себя, значицца, парень подставил.

Люди молчали. Дед  Михей открыл всем такую простую  и страшную правду о том,  кого сейчас болгарками вырезали  из смятого автомобиля.

 – Открывай, открывай! – раздались команды со стороны  спасателей – Держи, держи!  Толя, прими сюда! Руку, руку осторожней!

Из прорезанной дыры  в боку джипа трое мужчин  вытаскивали тело водителя. Отец  Виталий подбежал к спасателям:

– Как он?

– Не он – она!  – ответил спасатель. Отец  Виталий никак не мог увидеть  лица водительницы – на носилках  все было красным и имело  вид чего угодно, только не  человеческого тела. «Кто же это  сделал такое? – лихорадочно  думал отец Виталий – Она  же Федьку моего спасла… Надо хоть имя узнать, за кого молиться…» Вдруг под ноги ему упало что-то странное. Он посмотрел вниз. На асфальте лежал хорошо знакомый ему блондинистый конский хвост. Только теперь он не сверкал на солнце своим синтетическим блеском, а валялся грязный, в кровавых пятнах, похожий на мертвое лохматое животное.

Оставив на попечение тещи спящую после инъекции успокоительного матушку и так ничего и не понявшего Федю, отец Виталий вечером поехал в больницу.

– К вам сегодня  привозили девушку после ДТП?  – спросил он у медсестры. 

– Карпова, что ли?

– Да я и не  знаю, – ответил отец Виталий.  Медсестра подозрительно посмотрела  на него:

– А Вы ей кто?

Отец Виталий смутился. Кто он ей? Никто. Еще меньше, чем никто. Он ей враг.

– Мы посторонним  информацию не даем! – металлическим  голосом отрезала медсестра и  уткнулась в какую-то книгу.  Отец Виталий пошел по коридору  к выходу, обдумывая, как бы  разведать о состоянии этой  Карповой, в один миг ставшей  для него такой близкой и  родной. Вдруг прямо на него  из какой-то двери выскочил  молодой мужчина в медицинском  халате. «Хирург-травматолог» –  успел прочитать на бейдже отец Виталий.

– Извините, Вы не  могли бы сказать, как состояние  девушки, которая после ДТП?  Карпова. 

– Карпова? Она прооперирована, сейчас без сознания в реанимации. Звоните по телефону, Вам скажут, если она очнется, – оттараторил хирург и умчался куда-то вниз.

Всю следующую неделю  отец Виталий ходил в больницу. Карпова так и не приходила  в себя. По нескольку раз на  дню батюшка молился о здравии  рабы Божией, имя же которой  Господь знает. Он упрямо вынимал  частицы за неё, возносил сугубую  молитву и продолжал звонить  в больницу, каждый раз надеясь,  что Карпова пришла в себя. Отец Виталий хотел сказать  ей что-то очень-очень важное, что рвалось у него из сердца. Наконец, в среду вечером, ему сказали, что Карпова пришла в себя. Бросив все дела, отец Виталий помчался в больницу. Едва поднявшись на второй этаж, он столкнулся с тем же хирургом, которого видел здесь в первый день.

– Извините, Вы могли  бы мне сказать, как состояние  Карповой? – спросил батюшка.

–Понимаете, мы даем  информацию только родственникам,  – ответил хирург.

– Мне очень нужно,  – попросил отец Виталий –  Понимаете, она моего ребенка  спасла.

–А, слышал что-то…  Пошла в лобовое, чтобы грузовик  остановить… Понятно теперь… К сожалению, ничего утешительного сказать Вам не могу. Мы ведь ее буквально по кускам собрали. Одних переломов семь, и все тяжелые. С такими травмами обычно не живут. А если и выживают – до конца жизни прикованы к постели. Молодая, может, выкарабкается.

– А можно мне  увидеть её?

Врач окинул священника  взглядом.

– Ну, вон халат  висит – возьмите, – со вздохом  сказал он – Я Вас провожу.  И никому ни слова. 

Отец Виталий вошел  в палату. На кровати лежало  нечто, все в бинтах и на  растяжках. Краем глаза он заметил  на спинке кровати картонку: Карпова  Анна Алексеевна, 1985 г.р. Батюшка  подставил стул к кровати, сел  на него и наклонился над  девушкой. Лицо её было страшное, багрово-синее, распухшее. Девушка  приоткрыла глаза. Глаза у неё  были обычные, серые. Не было  в них ни наглости, ни хищности. Обычные девчачьи глаза. 

– Это Вы? – тихо  спросила она.

– Да. Я хочу поблагодарить  Вас. Если я могу как-то помочь  Вам, скажите.

– Как Ваш малыш?  – спросила Аня.

– С ним все в  порядке. Он ничего не понял.  Если бы не Вы… 

– Ничего, – ответила  Аня. Наступила тишина, в которой  попискивал какой-то прибор.

– Вы, правда, священник?  – спросила Аня. 

– Да, я священник.

– Вы можете отпустить  мне грехи? А то мне страшно. 

– Не бойтесь. Вы  хотите исповедоваться?

– Да, наверное. Я не  знаю, как это называется.

– Это называется  исповедь, – отец Виталий спешно  набросил епитрахиль – Говорите  мне все, что хотите сказать.  Я Вас слушаю очень внимательно. 

– Я меняла очень много мужчин, – сказала Аня после секундной паузы, – Я знаю, что это плохо, – она чуть помолчала. – Еще я курила.

Отец Виталий внимательно  слушал исповедь Ани. Она называла  свои грехи спокойно, без слезливых  истерик, без оправданий, без желания  хоть как-то выгородить себя. Если  бы батюшка не знал, кто она,  то мог бы подумать, что перед  ним глубоко верующий, церковный,  опытный в исповеди человек.  Такие исповеди нечасто приходилось  принимать ему на приходе –  его бабушки и тетушки обычно  начинали покаяние с жалоб  на ближних, на здоровье, с рассуждений,  кто «правее»… Либо это было  непробиваемое «живу, как все».

Аня замолчала. Отец  Виталий посмотрел на нее –  она лежала с закрытыми глазами.  Батюшка хотел уже было позвать сестру, но девушка опять открыла глаза. Было видно, что она очень утомлена.

– Все? – спросил  отец Виталий.

– Я не знаю, что  еще сказать, – ответила Аня.  Священник набросил ей на голову  епитрахиль и прочитал разрешительную. Некоторое время они оба молчали. Потом Аня с безпокойством спросила:

– Как Вы думаете  – Бог простит меня?

– Конечно, простит,  – ответил батюшка – Он  не отвергает идущих к Нему.

Тут Аня улыбнулась  вымученной страдальческой улыбкой. 

– Мне стало лучше,  – тихо сказала она и закрыла  глаза. Тишина палаты разрушилась  от резкого звонка. В палату  вбежала медсестра, потом двое врачей, началась суматоха, отчаянные крики «Адреналин!». Отец Виталий вышел из палаты и сел в коридоре на стул. Он думал о Вечности, о смысле жизни, о людях. От мыслей его заставила очнуться вдруг наступившая тишина. Двери палаты широко раскрыли и на каталке в коридор вывезли что-то, закрытое простыней. Отец Виталий встал, провожая взглядом каталку. «Я же не попросил у нее прощения!» – с отчаянием вспомнил он.

Через два года у  отца Виталия родилась дочка.  Девочку назвали Аней.

Лилия Козлова

Источник

Серия сообщений "Любовь":
Часть 1 - Очень интересная и трогательная история.
Часть 2 - 10 признаков парня, за которого стоит выйти замуж
...
Часть 27 - Брак со знаком неравенства. Как совместить несовместимое?
Часть 28 - Любителям обосновывать аборт...
Часть 29 - Блондинка. Рассказ
Часть 30 - Время помогать больным детям
Часть 31 - Если ты выживешь...
Часть 32 - Не могу смотреть, реву


Метки:  

Права человека. Художественный рассказ. Ольга Рожнёва

Пятница, 25 Января 2013 г. 15:27 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

– А вот и Костя из школы пришёл! Мы с Мишуткой тебя уже заждались! – ласковый голос мамы, радостное сопенье трёхлетнего братика, аромат маминых шанежек.

Как хорошо с мороза вбежать домой, бросить в прихожей облепленный снегом портфель и пальтишко, погреть замёрзшие руки под горячей водой в ванной и сесть за стол на уютной кухне, где светло, тепло и так вкусно пахнет. Мама наливает душистый чай в большую чашку с цветочками (это его, Костика, чашка) и накладывает на тарелку румяные шанежки с пылу с жару – ждала мама своего сыночка. Под ногами уже ползает Мишутка со своей любимой машинкой. А за окном – метель, синие сумерки спускаются на заснеженный город. Ничего, пускай спускаются – дома светло и тепло!

– Сынок, ты чего такой задумчивый? Кушай, а то остынет!

– Мам, а к нам сегодня приходил ом… нет, об… нет, мудсмен, короче!

– Омбудсмен?

– Ага… У нас это пилот… не помню. В общем, что-то пилотный такой…

– И что?

– Мам, мы неправильно живём! Совсем неправильно!

– Почему?

– Ну вот, смотри: дети – это на самом деле не дети!

– Как это?

– Ну вот! Они – люди! Понимаешь?! Такие же люди, как взрослые! И у них тоже права есть!

Мама задумалась. Костик взволнованно продолжал:

– Вот меня, например, нельзя ругать, нельзя лишать меня моих прав на личную жизнь…

– На личную жизнь?!

– Да! Вот, например, я хочу гулять ещё, а ты меня уже домой зовёшь, или я хочу на компьютере поиграть, а ты меня в магазин за хлебом отправляешь… А у меня есть право на отдых! Или вот: у меня должно быть полноценное питание – фрукты, мясо! А у нас же не всегда фрукты бывают? Так вот, это нарушение моих прав! А помнишь, меня папа шлёпнул? Ну, когда Мишка меня рассердил, и я это… ну, как дядя Витя с первого этажа, выругался. Помнишь? А папа меня шлёпнул! Это вообще грубое нарушение моих человеческих прав! За это меня даже у вас отобрать могут! Ладно, мам, ты не переживай! Расстроилась, да?

Мама молчала.

 – А ещё этот, как его… сказал, что мы свои права защищать должны! Вот, например, наша Марьвановна задерживает нас после звонка, ну, там объявление какое-нибудь сделать, а это нарушение прав человека! Или ругается на нас, грозит выгнать из класса, а это тоже нельзя! Надо этому эсмену рассказать… И её даже уволить могут!

– Костик, а тебе не жалко будет любимую учительницу? Она ведь уже немолодая. Все силы вам отдаёт… Не жалко?

– Так жалко, конечно. Она добрая… Но ведь нужно, чтобы всё правильно было, так? Как же права человека?!

Мама внимательно смотрела на Костю и молчала. Задумчиво как-то так молчала…

Косте стало жалко маму: она у него очень хорошая всё-таки, и он её любит на самом деле. Но вот одну штуку нужно будет всё-таки сделать. Костя допил чай, порылся во всё ещё ледяном портфеле и вырвал из тетрадки листок в клеточку:

– Мам, ты не расстраивайся! Я всё понимаю! Я по-прежнему буду за хлебом… И с Мишуткой… Только вот что: ом... об… в общем, нам рассказали о мотивации. Вот это, по-моему, правильно! А то я у вас с папой совсем немотивированный какой-то расту! А так нельзя! Подожди, я тебе покажу!

Мама стала мыть посуду, а Костя пошёл в комнату, сел за письменный стол и, пока Мишутка ползал рядом с ним на ковре, старательно расчертил листочек. Немного подумал, минут десять писал, от старания закусив губу, а потом, чуть смущаясь, принёс маме. На листочке большими неровными буквами было написано следующее:

«За прошлую неделю:

Играл с Мишкой – 20 рублей.

Ходил два раза в магазин – 30 рублей.

Убирал за Мишкой его игрушки – 20 рублей.

Прибирался в детской комнате – 30 рублей.

Итого: сто рублей денег».

Мама внимательно прочитала. Машинально отметила пару грамматических ошибок. Цифра 20 – за игру с Мишкой – была исправлена несколько раз: сначала 30, потом снова 20. Мама грустно улыбнулась: сын колебался и написал поменьше. Она вздохнула и спросила тихо:

– А у меня права есть?

– Мам, у тебя-то они всегда есть, ты же взрослая!

– Можно мне тоже кое-что записать?

– Можно…

Мама пошла к письменному столу, задумалась и, пока Костик увлечённо катал с ликующим Мишуткой машины, что-то писала. Сначала она улыбалась, как будто придумала какую-то шутку, а потом отчего-то расстроилась. Закончив писать, протянула листок сыну и ушла на кухню. Мишутка сосредоточенно пытался сделать караван из своих машинок, а Костя стал читать. Родным маминым почерком, круглыми красивыми буквами было написано:

«Стирка, глажка белья.

Уборка квартиры.

Варка обеда и стряпанье шанежек».

А потом почерк мамы перестал быть красивым, а стал немного кривоватым, как будто мама плохо видела, что писала:

«Тревога и волнение, когда я ждала тебя, сыночек.

Боль, когда ты появился на свет.

Безсонные ночи, когда у тебя резались зубки.

Слёзы и страх за тебя, когда ты болел.

Вечера, когда я помогала тебе с уроками, читала тебе твои первые книги.

Выходные, когда я водила тебя в зоопарк, в кукольный театр, на кружок.

Первая седина в моих волосах, когда мы с папой весь вечер искали тебя, а ты заигрался на стройке с мальчишками и упал в яму, и мы нашли тебя только поздно ночью.

Мои силы, мои труды, моя жизнь.

Всё это – безплатно.

Потому что я люблю тебя».

Костик стоял и держал листок в руках. Потом шмыгнул носом и медленно пошёл на кухню.

На кухне было тихо и темно. Мама молча сидела на стуле. Костик подошёл к ней, уткнулся в старенький мамин халатик и заплакал. Он плакал, как будто малыш. Как Мишутка. А мама тихо гладила его по голове.

Ольга Рожнёва

Источник: «Православие.Ru»

Рубрики:  Дети

Принуждение к аборту

Пятница, 25 Января 2013 г. 15:03 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

Сразу оговоримся, что все доступные данные о количестве совершаемых абортов обычно являются далеко не полными, и так обстоит дело не только в России, но и в других развитых странах. В некоторых штатах США, например, вообще не ведется такая отчетность. Тем не менее, общая картина вырисовывается довольно пугающая. Так, в нашей стране только за 2009 год, по данным Федеральной службы государственной статистики, произведено 1292389 абортов.

Много это или мало? Вопрос, конечно же, нелепый, и все же, впереди ли мы планеты всей по этому удручающему показателю? Судя по схеме, составленной Архивом Джонстона, с нами могут сравниться разве только некоторые страны бывшей Югославии и ее окрестностей. Несколько «портят» статистику республики Северного Кавказа, где все еще сильно влияние ислама, запрещающего без крайней надобности убивать младенцев в утробе матери.

Наибольший всплеск абортов пришелся в Российской Федерации на трудный 1992 год. Инфляция, безработица, дефицит, сахар и водка по карточкам, куда уж тут детей рожать. Результат – 3 436 695 убитых детей, по данным того же Архива Джонстона. После этого количество абортов устойчиво шло на убыль, и эта тенденция продолжает сохраняться. Например, в 2008 году было сделано 1 385 600 абортов – больше, чем в 2009-м. Тем не менее, радоваться рано. Ведь в процентном отношении уровень искусственно прерванных беременностей в среднем по стране приближается к 70-ти.

К сожалению, ни Федеральная служба государственной статистики, ни Архив Джонстона не приводят более ранние данные, скажем, до 1954 года. Ведь именно в этом году, 5 августа, вышел Указ об отмене уголовной ответственности за аборты, а 23 ноября 1955 года - Указ об отмене запрещения абортов.

С тех пор минуло 54 года. И процесс, как говорится, пошел. Например, в 1964 году из 5 миллионов беременностей рождением ребёнка закончились только 1,5 миллиона. Всего же с момента легализации абортов на свет не появилось около 140 миллионов россиян – нынешнее население России!

Примечательно в этой связи, основным критерием успешной деятельности методических центров планирования семьи, куда обращаются за помощью многие россиянки, является вовсе не число вылеченных бесплодных пар, как логично было бы предположить, не увеличение числа новорожденных, а… количество абортов.

О том, что на самом деле происходит в этих центрах, рассказала изданию «Тверская 13» одна из пациенток, чуть не ставшая жертвой «квалифицированной медицинской помощи».

"Центр планирования семьи и репродукции на Енисейской 2 - это моя районная женская консультация, где я должна была встать на учет по беременности. Меня сразу же насторожила царящая здесь обстановка недоброжелательности. На учет ставили неохотно. "Может быть, подумаете? Сходите на УЗИ..." Я была поражена и сказала только: "О чем же думать? Мне 23 года, мы с мужем хотим иметь детей". Затем последовали многочисленные дорогостоящие анализы, сопровождающие постоянной присказкой врача: "Нужно все проверить, вам ведь не нужен урод, правда?" Я почувствовала, что меня постоянно подталкивают к мысли о прерывании беременности... На сроке 17-18 недель врач вновь назначил полное обследование. От женщин, наблюдавшихся в нашем центре, я знала, что именно в это время беременным заявляют о подозрениях на патологию (напр., болезнь Дауна) и предлагают поздний аборт. Беременные чувствуют себя как во вражеском лагере, предупреждают друг друга о том, что о недомоганиях говорить нельзя. Тут же последует направление на дорогостоящий анализ, сопровождаемое словами: "А как же вы думали? Рожать - это дорого!" Затем дежурный намек, что ты носишь в себе урода..."

К счастью, героиня статьи не поддалась на провокации и в результате родила здорового ребенка. А сколько женщин поверили людям в белых халатах и стали невольными убийцами своих детей!

Даже по официальной статистике 70% беременностей в нашей стране заканчивается абортами. В реальности эта цифра еще больше, учитывая абортивные таблетки и широкую доступность частных абортов. При этом 50% бюджетных средств по статьям, относящимся к акушерству и гинекологии, Минздрав расходует на аборты и лечение связанных с ними осложнений. Удивительно, что несмотря на все эти усилия наши женщины все-таки рожают столько детей, что население страны почти не сокращается.

Источник

Рубрики:  Аборт - это убийство

Причина разводов

Пятница, 25 Января 2013 г. 14:53 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора


— Люди, раздумывающие об аборте, как правило, знают медицинские последствия аборта, но мало кто знает о последствиях аборта для отношений. В браке, вне брака люди делают огромное количество абортов. Зависят ли последствия аборта для отношений в паре от того, кто был инициатором аборта?


— Кто бы ни был инициатором аборта, женщина полностью ответственна за него. Что бы ей ни советовали другие, какая бы точка зрения ни была у мужа — мать за это отвечает.


Во время беременности женщина более ранимая, более чувствительная, немножко растерянная перед грядущей важностью события. На ней лежит очень большая ответственность за вынашивание или невынашивание ребенка. На ней лежит большой психологический груз. Если мужчина подставляет психологическое плечо и говорит: «Я рядом, я с тобой, я понимаю, я готов разделить с тобой то-то и то-то», это исключительно важно. И, тем не менее, я настаиваю, что сохранять или не сохранять жизнь ребенка — это ее ответственность.


Конечно, она нуждается в поддержке. Мужчина, который уходит в это время или не понимает, как она в нем нуждается, или он жестокий, или у него есть на это какие-то другие серьезные причины, тем самым берет на себя долю ответственности за очень тяжелые последствия. Если он человек ответственный, то надо бы предвидеть эти последствия.

— Каковы же последствия аборта для пары?


— На отношения аборт воздействует однонаправленно, он разводит. Аборт разводит, особенно если это первый аборт и отношения еще не так крепки как потом. Иногда кажется, что решение об аборте было принято обоюдно, а потом время идет, смотришь, семья распадается.


Я говорю это на основе самого повседневного практического опыта анализа семей. Я не могу утверждать это о седьмой, десятой беременности в этой семье при наличии четверых детей. Но что касается первой беременности — это всегда действует на разрыв в паре. Если женщина делает это только потому, что он не хочет ребенка, и она хочет ему угодить, то она уже созависимая, жена-угодница и прогноз таким отношениям сомнительный или плохой.

— Причина все же в чем этого, того, что разводит?


— Считается, что если семья плодовита, то это все-таки хорошая семья, прочная, что так и должно было быть. Настоящая любовь предполагает, что женщине хочется рожать детей от любимого мужчины, если он действительно любим. Это естественно: если живешь с любимым мужчиной — появляются дети.

— То есть получается, что аборт — поступок наперекор любви, да?


— Да, против любви, против жизни, против естественного ее хода.


Вообще, это крайне ответственный акт. И священники говорят и психологи говорят, что нет большего греха, никто так горько не кается, как женщины, сделавшие аборт. Просто заливаются слезами и отмаливают потом грехи, если каются.


У обоих партнеров возникает огромное чувство вины, способное отравить любые отношения, любую жизнь. Все же деяние такое страшное – детоубийство!..


Как справиться с этим чувством вины? Всякая проблема должна быть осознана и обсуждена, иначе она не разрешится. Если можно было бы ее обсуждать, то это были бы такие хорошие отношения, что и аборт был бы не нужен. А беда в том, что аборт – такая тема, которую не обсуждают в паре…

— Аборт разрушает брак, а дети его скрепляют?


— По моим наблюдениям над семьями я не могу сказать, что дети скрепляют брак. Как раз, когда появляется ребенок, появляется первый нормативный кризис семьи. Семья в стадии диады (двое), переходит в стадию триады (трое). Переход с одной стадии на другую сопровождается нормативным кризисом. Нормативным – означает, что он в норме у всех бывает, или почти у всех и надо знать его особенности, чтобы преодолеть. Ведь жизнь с рождением ребенка сильно усложняется и разводы на первом году жизни ребенка часты.

— Всякий кризис — это испытание. А без испытания любовь не взрослеет, не становится настоящей. Это нормально.


— Вот именно — испытание любви, если она есть. А вдруг ее не было, а вдруг она прошла? Кризис может как укрепить отношения, так и разрушить.


Так что, если верно то, что аборт разводит, то не надо думать, что ребенок сводит. Не дай Бог рожать ребенка с мотивацией удержать мужчину. Ребенок сам по себе может быть и целью, и мотивом. Он настолько хорош, что рожать надо ради ребенка, а не ради квартиры, не ради удержания мужчины, ни по каким-то другим корыстным соображениям.

Источник: http://www.realisti.ru

Рубрики:  Аборт - это убийство

Метки:  

Понравилось: 1 пользователю

Наталия Ярошенко «Об абортах и Понтии Пилате»

Пятница, 25 Января 2013 г. 14:51 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

Христос сказал: горе тому, кто обидит одного из малых сих. Обычно мы употребляем эти слова, имея в виду слабых и беззащитных детей, стариков, инвалидов, нищих. Иногда даже животных.

Но разве есть кто-то беззащитнее младенцев во чреве? Они не могут сказать нам, что они хотят жить. Но когда их убивают, их кровь вопиет к небу. А мы проходим мимо клиник, где каждый день происходят страшные убийства. Мы знаем об этом, но у нас нет времени бороться против абортов: наклеить листовку, сделать граффити на асфальте, занести брошюры в клинику, собрать подписи против абортов, написать статью, которую прочитают люди.

Мы проходим мимо: спешим к своим делам, к своим детям, которых мы не убили, и наша совесть спит. Она не кричит нам устами нерожденных младенцев, она молчит.

Мы православные - мы не убиваем детей. Бороться против абортов ? Зачем? Ведь их убивают грешники, а мы и наши дети убивать не будем. Мы умываем руки.

Почему нужно бороться против абортов

Хочу обратиться к православной аудитории, которая, в принципе, уже поняла, что аборт - это смертный грех убийства, и которая не допускает никакой мысли о «возможных обстоятельствах», при которых убийство ребенка во чреве матери возможно.

Таких православных людей у нас много: полные храмы на воскресных службах, толпы паломников, которые стремятся приложиться к святыням.

Но почему-то борцов против абортов всего 1-2 в городе, да и то не в каждом.

Почему же мы не находим времени на спасение тех, кто в этом нуждается? Тех, кто не имеет ни малейшей возможности защитить себя!

У нас десятки православных изданий, сотни авторов, пишущих на различные темы. Почему же тема абортов волнует единицы?

Почему мы не видим своего ближнего в ребенке, которого завтра убьет мать? Ближнего, которого нужно возлюбить как самого себя? Если бы мы могли видеть эти тысячи убийств, совершающихся ежедневно, мы бы ужаснулись, но мы их не видим, они совершаются тайно, и редко кто сознается в таком «подвиге». Тем не менее убийства продолжаются , потому что это разрешено законом.

Общаясь с пролайферами из других стран, мы обменивались опытом. Одни несколько лет ходили в абортарий и пытались отговорить женщин от аборта, предлагая достаточно крупную сумму денег (более 1000 долл.). Но за год таких усилий им удалось спасти только одну жизнь. Другие проповедовали на улицах, их задерживала полиция, были преследования, но это принесло какой-то результат - нескольких женщин удалось отговорить от убийств детей.

Конечно, для нас важно спасти даже одного ребенка, ведь пастырь пойдет спасать одну овцу, бросив все стадо. Только больно осознавать, скольких не удалось спасти. Принятие закона, запрещающего аборты, позволит спасти максимально многих. И ещё этот закон остановит тех, кто не хотел убивать ребенка, но пошел на это под давлением родственников (к нам обращается много женщин, которых мужья или родственники заставляют совершать аборт). В этом случае закон защитит этих женщин и их детей.

Конечно же, принятие антиабортного закона подразумевает развитие противоабортой пропаганды на государственном уровне. Если пока этим занимаются единичные пролайферы вопреки абортивно-направленному мышлению работников Минздрава, то после принятия закона будут разработаны соответствующие образовательные программы, направленные на формирование антиабортного мышления.

Поэтому мы решили бороться с абортами на законодательном уровне.

Вопрос «можно ли православным бороться за запрет абортов?» состоит из двух частей: является ли аборт убийством, и можно ли православным участвовать в жизни общества законными методами?

Я думаю, что для каждого православного христианина предельно ясно, что аборт есть убийство, что подтверждается современными научными выводами о том, что жизнь человека как индивидуума начинается с момента зачатия.

Второй вопрос, может ли православный человек участвовать в жизни общества, в том числе социальной, в рамках законодательства выступать с инициативами, участвовать в мероприятиях? Очевидно, что может, если наши действия не нарушают Заповеди Господни (борьба с абортами не нарушает, а только выполняет Заповедь «Не убий!») и не нарушают действующее законодательство (законодательство не запрещает участвовать в общественной жизни).

Христианство - это не оковы на руках, запрещающие нам делать добрые дела, а барометр внутри нас, который позволяет отличить добро от зла. Всем известно, чем закончилась для одного сторонника непротивления злу и насилию его теория бездеятельности.

Почему же, когда так много православных, так мало людей борется против абортов? В то время как в соседней России священники активно участвуют в социальных программах на телевидении, где озвучивают позицию Православной Церкви о недопустимости абортов.

Мне даже странно и непонятно, как можно так прочитать Заповеди, так понять Евангелие, чтобы вместо возможности что-то сделать для спасения нерожденных детей, для прекращения убийств, занять позицию «моя хата с краю».

Сегодня мы пройдем мимо клиники, где убивают детей, ничего не сделаем для принятия антиабортного законодательства, а завтра ничего не сможем сделать против узаконенной эвтаназии. Наши дети, выросшие на принципе «жить могут только здоровые, богатые и успешные» с легкостью могут начать убивать больных стариков. Ведь они выросли в обществе, в котором считается нормой убить беззащитного ребенка во чреве матери, потому что он может оказаться больным, или потому, что родители не хотят отказать себе в каких-то материальных благах (карьера, «спокойная» жизнь и т.д.).

Согрешить можно действием, а можно и бездействием. Если мы спокойно пройдем мимо, видя как мать убивает свое дитя, не мы ли соучастники в ее грехе? Если мы, зная о многотысячных убийствах, не прилагаем ни малейшего усилия, чтобы они остановились - не на нас ли кровь этих невинных жертв? Не уподобимся ли мы Понтию Пилату, умывавшему руки, отдавая Христа на растерзание толпы? Стоя в храме и взирая на Голгофу, слыша крики толпы: «Распни, распни Его!» - где находимся мы? Нет, мы не в толпе, мы плачем о грехах и умываем руки, закрывая глаза на ежедневные убийства малых сих. Ибо «что сделал ты для них, то для Меня сделал».

Хочу задать один вопрос: вас не волнует, что ежедневно у нас в стране женщины убивают более 700 младенцев во чреве?

Неужели я снова услышу в ответ:

1. Мы православные, мы абортов не делаем

2. Мы уже пожилые, мы уже аборты не будем делать.

3. Мы мужчины, мы вообще абортов не делаем.

4. Вы боретесь против абортов? Молодцы! А у нас времени нет - мы на службу идем (правило читаем, в хоре поем, и вообще у нас семья, работа, учеба.)

Прошу каждого, кто ходит в храм, кто считает себя христианином, задуматься: как можно терпеть продолжающиеся законные детоубийства и не сделать ничего, чтобы они прекратились? Я не говорю о сопротивлении властям, я говорю о диалоге с властями. Сказано: просите, и будет вам дано. А мы даже не просим, чтобы прекратились эти детоубийства. Давайте будем просить, чтобы прекратились эти чудовищные жертвоприношения. И делать хоть что-то, чтобы спасти хотя бы одну жизнь и не загубить хотя бы одну душу.

Рубрики:  Аборт - это убийство

Для абортологов - смертная казнь?

Пятница, 25 Января 2013 г. 14:42 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

Журналист: На Вашем официальном сайте раздел "общественная деятельность" состоит исключительно из борьбы с абортами. То есть, Ваша общественная деятельность практически целиком состоит из этой борьбы?

Герман Стерлигов: А какая еще может быть общественная деятельность, когда в день убивают 22 тысячи детей? Вся остальная общественная деятельность может только отвлекать от этой проблемы. Больше никакого смысла в другой общественной деятельности вообще нет.

Общими усилиями мы делаем так, чтобы люди об этом не думали. Ну, убивают и убивают 22 тысячи детей в день, ну и ладно. А мы занимаемся всякими добрыми делами. Мы, допустим, помогаем, чтобы не умер мишка панда. Хорошее дело. Или там, думаем о том, как бы сделать так, чтобы наша страна осталась православной.


- Какие методы вы используете в борьбе с абортами?


- Методы мы используем разные. При случае бьем морду врачам-абортологам, когда они подворачиваются под руку. Это бывает редко, но всякий раз праздник, когда это бывает. После этого очень долго хорошее настроение.

- А где они Вам подворачиваются?

- Да где-нибудь. Мы специально не ходим, но иногда они подворачиваются. Мир тесен, а их довольно много. Представляете, сколько надо убийц, чтобы убивать 8 миллионов детей в год?


- Тем более что за это и платят хорошо.

- Конечно. Поэтому это самое приятное, по крайней мере, для меня, что мы делаем, когда разбиваем им хари иногда. Вообще бы убивать надо. Но на то, чтобы убивать, просто пока не хватает. Пока работаем над собой.

- А Вы лично избиваете или команда есть?

- Когда лично попадаются, это вообще суперпраздник.

- Но они, наверное, потом возвращаются, подлечившись, к своей профессиональной деятельности? Или вы так их избиваете, что они инвалидами делаются?

- Мы не отслеживаем их дальнейший путь никоим образом.

altНо это, к сожалению, бывает редко. А часто мы делаем следующее. Мы пытаемся остановить несчастных девчонок, которых обманывают всякие сволочи, утверждающие, что это никакое не детоубийство, а просто "прерывание беременности". Мы пытаемся убедить их, чтобы они не убивали своего ребенка. Расклеиваем наклейки всякие, книжки издаем. Щиты вешаем, когда удается.

В Сарове были особо активные ребята – татарин один, хороший парень очень. Не знаю, где он сейчас. Саров – маленький городок, он в женской консультации брал списки всех, кто туда приходил (там одна консультация на весь город). Потом ходил по адресам и по ящикам рассовывал листовки. В течение года в Сарове не было ни одного аборта. Вообще ни одного! Потом это он куда-то делся, и это возобновилось.

Очень важно в нужный момент женщине сказать хотя бы одно слово или показать одно какое-то изображение – этого хватает для того, чтобы она не пошла на этот шаг. Настолько это чудовищное преступление.

- У нас в стране существует только один приют (по крайней мере, мне известно об одном), который принимает одиноких женщин, которые хотели бы сделать аборт, но им встретился добрый дядя, который сказал: мы тебя будем кормить, найдем тебе работу, живи у нас в приюте… Вы считаете, что профилактика абортов никак не связана с решением финансовых проблем "социально незащищенных" людей?

гнп- Это вообще не от денежного вопроса зависит, уверяю Вас. У меня все друзья – миллионеры и миллиардеры. У всех в семье, за редкими исключениями, по одному-два ребенка. У некоторых и того нет. У них деньжищ этих, как у дураков морковки. Это просто для одной бабы оправдание, что у нее денег нет. Для другой бабы оправдание, что ей институт надо закончить. Для третьей – что от нее муж ушел. Для четвертой еще что-то. Каждая придумывает для себя, зачем ей необходимо убить ребенка. И если ребенка убить в принципе можно, то тогда только вопрос повода, который подвернется – для самооправдания. Это все ерунда полнейшая. 

Сколько у меня было случаев, когда я возглавлял фонд "Не убий", мы занимались этим много лет, лет 10. Потом надо было перерегистрироваться, мы не стали, потому что он нам все равно не нужен как юридическое лицо. Денег нам туда никто не слал. Так вот, мы тогда множество раз предлагали этим женщинам, которые собирались сделать аборт, любое количество денег. Десять тысяч долларов? Двадцать тысяч долларов? Наличными! Это было бесполезно. Если женщина понимает, что это убийство ребенка, если у нее хватает головы и сердца, чтобы этого не делать, тогда да. А деньги роли не играют.

Но это для души. Что касается средства, которое реально поможет, – это запрет в государственном масштабе со смертной казнью для убийц, которые называют себя врачами-абортологами. Это средство. Это решение вопроса однозначное, полное и безусловное. Тогда не будет никаких абортов. Может быть, три бабки-повитухи будут смертницы на всю страну. И тех будут убивать периодически, как собак.

Источник

Рубрики:  Аборт - это убийство

Метки:  

Рождаемость на мыло. Екатерина Люльчак

Пятница, 25 Января 2013 г. 14:38 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора Каждый новый год демографы с нетерпением ждут беби-бума, уповая на материнский капитал и возрождение духовности в стране, однако, рождаемость в России так и остается одной из самых низких в мире. Ученые уверены: одна из причин – телевизор.

Психологи заявляют – личную жизнь большинства россиян сегодня заменяют экранные интриги. Патологическая зависимость от телевидения встречается тем чаще, чем скучнее и монотоннее жизнь – переживая за судьбы героев шоу и теленовелл, народ каждый вечер добирает свою порцию головокружительных страстей.

«Содержание сериалов — это набор наиболее распространенных стереотипов, которые в совокупности дают зрителю ощущение жизненности сюжета, – говорит врач-психотерапевт Института психотерапии и клинической психологии Оксана Гаршина. – В сериалах собраны интересующие обывателя вопросы и проблемы. И каждый зритель “выцепляет” из сюжета то, что интересует его, и то, что ему близко. Наблюдая за перипетиями сериала, зрители сопоставляют свои жизни с жизнями героев и нередко находят происходящее на экране более интересным и динамичным».

Исследования показывают, что мыльные оперы и реалити-шоу «про любовь» разбивают семьи и ухудшают демографическую ситуацию. Так, латиноамериканские ученые проанализировали демографические данные и сопоставили их с появлением в различных районах главного «мыльного» канала страны TV Globo. Оказалось, что в регионах, где начиналась трансляция TV Globo, снижалась рождаемость, и увеличивалось число разводов. Всего, по подсчетам ученых, из-за пристрастия к сериалам за 20 лет в одной только Бразилии родилось на 3 млн детей меньше и произошло на 800 тыс. больше разводов.

По словам одного из авторов исследования Альберто Чонга, причиной такого воздействия могли стать «идеалы наживы», свойственные элите общества, о жизни которой и снимается большинство мыльных опер. Главные героини популярных сериалов, как правило, богаты и образованны, стремятся сделать карьеру, без колебаний разводятся и имеют в среднем одного ребенка. В общем, жизненные приоритеты сериальных героинь кардинально отличаются от традиционных ценностей обычных бразильянок.

Подобное воздействие ТВ характерно для всего мира. По содержанию рейтинговых сериалов можно даже спрогнозировать демографическую ситуацию. Например, если героини популярных шоу расстаются с мужем или возлюбленным, то в ближайшее время количество разводов увеличится в среднем на 0,1%. В пересчете на 143-миллионное население России со времени появления первых мыльных опер это – дополнительные 140 тыс. пар.

«Создается впечатление, что эти сериалы создавались как некая, сдерживающая рождаемость технология. Демографическое сдерживание происходит и через здравоохранение, и через продовольственную политику, поэтому было бы очень странно, если бы информационный сегмент остался проигнорированным, – рассказывает директор Института демографических исследований Игорь Белобородов. – Сегодня любой подросток общается больше с телевизором, чем с родителями. Так что телевидение – это прекрасный источник для воздействия на сознание подрастающего поколения. На Латинской Америке технологии с «антидетным» эффектом апробировали, и, добившись нужного эффекта, уже отработанную схему стали внедрять дальше. В сериалах в основном идет пропаганда внебрачного сожительства, продвигается снисходительное отношение к супружеским изменам, поощряются детско-родительские конфликты».

Влияние телевидения на поведение людей становится заметным не только в Латинской Америке, но и в других государствах. «В тех же США идет жесткая фильтрация содержания. К общему просмотру допускается только нравственный контент. Есть, конечно, программы для взрослых – но только на специальных платных каналах, недоступных для детей. США – скорее экспортер растлевающей продукции», – отмечает Игорь Белобородов.

Между тем, по словам экспертов практически все программы на российском ТВ способствуют тому, что никакой материнский капитал не сможет перебить влияние идеологии «живи для себя». «Виноваты в низкой рождаемости, конечно, не только сериалы и ТВ-шоу, но даже если исключить все остальные факторы, то и их было бы достаточно, чтобы держать рождаемость на низком уровне. Не только сериалы обладают таким анти-демографическим эффектом. Практически все информационные продукты – реклама, ТВ-шоу – так или иначе направлены на уничтожение семьи, – отмечает Игорь Белобородов. – Особенно опасны различные комедийные шоу. Не хочу сейчас называть конкретные передачи, но могу сказать, что сегодня абсолютно во всех комедийных программах темы семьи, супружества и детско-родительских отношений имеют негативную коннотацию. Образ семьи низводится до предела – можно найти и гомосексуальный подтекст, и издевательства, и поругание традиций».

По мнению доктора психологических наук Михаила Кондратьева, одно из самых сильных воздействий на систему ценностей молодежи оказывают реалити-шоу: «Самое страшное, что продюсеры и те, кто планирует “сценарную картинку”, создают некую уродливую модель общества и по сути дела навязывают её молодежи, предлагая в качестве образцов для подражания скандалящих недоучек, истеричных капризуль, брутальных бездельников и беззастенчивых альфонсов. Дальше – оплаченная проектом свадьба, и все остаются на проекте уже как якобы семья. Союз наизнанку перед всей страной, не жизнь, а шоу. Как будто жизнь – черновик, и всё ещё можно будет переписать начисто. Но кто сможет переписать заново жизнь зрителей – за-экранных подражателей “семейного волшебства”? Для меня это попросту дикость! Передачи такого рода психологически развращают общество».

Можно предположить, что хотя бы аналитические программы лишены подобного подтекста, однако даже «Новости» сегодня работают на снижение рождаемости. «В информационных программах своя специфика – там преувеличивают проблему насилия в семье. В последние пять лет делается сильнейший акцент на эту проблему. Это даже напоминает заказ – формирование мнения, что родители – главные враги своему ребенку. Какой жанр ни возьмите – везде антисемейный контекст, где семья – главный враг современной цивилизации, – говорит Игорь Белобородов. – А в перерывах нас ждет реклама, где не всегда сознательно, но почти всегда заложен антисемейный сюжет. Все это программирует население на определенный образ семьи. Сначала человек смотрит, потом начинает подражать. А на этом раскручиваются и другие сферы товаров и услуг. Такой зомбированный зритель крайне легко превращается в послушного потребителя».

Так, анализ рекламных роликов на трех общефедеральных телеканалах специалистами Института демографических показал, что в 47% роликов семья представлена изображениями матерей-одиночек, в 27% – сюжетами, построенными на образах полной, но однодетной семьи. Полная семья с двумя детьми была обнаружена лишь в 12% роликов. Наименее распространенной, можно сказать, практически проигнорированной рекламными технологами, оказалась семья с тремя и более детьми, а многодетность (пять и более детей) в качестве рекламного образа не использовалась ни разу. «А ведь пять-десять лет информационного контента, где будут превалировать образы полной, многодетной семьи и демографическая ситуация начнет улучшаться…» – уверены исследователи.

Но, к сожалению, пока никаких «просветов» в информационно-развлекательной политике государства эксперты не видят. «Сейчас тенденция развращения только развивается, – отмечает Игорь Белобородов. – Семейные ценности по-прежнему девальвируются. Я думаю, что ситуацию могла бы исправить концепция информационной безопасности, в которой обязательно должен быть раздел демографической безопасности. Надо поставить четкие рамки: что для телевидения недопустимо. Ведь от тех же реалити-шоу вреда даже больше, чем от порнографии. Ведь если все прикрыто, это не значит, что продукция безопасна. Ведь словом можно так развратить и искалечить, что не надо никакой порнографии. Необходимо принять законодательно образ семьи, допустимый к показу в СМИ – модель семьи с родителями в первом браке как минимум с тремя детьми. Если такой образ будет транслироваться по всем каналам, это серьезно сдвинет предпочтения молодых граждан в сторону крепкой, многодетной семьи».

Екатерина Люльчак

Источник: «Православие.Ru»
Рубрики:  Дети

Метки:  

Переплывая реку...

Четверг, 17 Января 2013 г. 13:45 + в цитатник
Pro_Life_Li_Ru (zapretabortov) все записи автора

На женских, и не только интернет - форумах, на многочисленных сайтах, цель которых - показать людям, что аборт - это не что иное, как убийство, а также в группах, членами которых являются противники абортов, я неизменно вижу два вопроса:

1. Что делать, если после изнасилования девушка забеременела?
2. Как быть, если врачи диагностировали, что ребенок может родиться больным?

Это действительно животрепещущие вопросы - человек, задающий их, возможно, решает главный вопрос своей жизни. Мне бы хотелось предложить уважаемому читателю познакомиться с замечательной женщиной с очень нелегкой судьбой - ей пришлось ответить на оба этих вопроса, причем на второй - дважды.

У матери есть право выбора. У ребенка нет ни права, ни даже возможности выбирать. Надеюсь, что прочитав это повествование, Вы сможете самостоятельно ответить на вопросы, приведенные выше.

По просьбе главной героини все имена изменены.

«Негодных же и бабьих басен отвращайся,
а упражняй себя в благочестии» 1Тим.4:7


Одиннадцать лет назад

Я

«Алла, да ты с ума сошла! Одинокая, сын нигде не работает, дочь с синдромом Дауна – обуза, а тут еще и ребенок! Нет, ты только представь, как ты будешь жить!» - Марья Константиновна, грузная женщина с оплывшим, нездорового цвета лицом, покачала головой.

Я сидела за столом, обхватив голову руками. Сейчас мне было действительно страшно – страшно, как никогда. Моя Инночка беременна! Моя пятнадцатилетняя дочь, – вечный ребенок, безобидное создание, вот уже четыре месяца носит под сердцем новую жизнь.

«На, вытри глаза» - она протянула мне платок, - «И прекрати рыдать. Надо решение принимать, в конце концов. Как же ты любишь жизнь себе и другим усложнять, Алла. Надо бороться с обстоятельствами. Надо о себе думать – кто еще о нас подумает? Твой Витька или Генка мой?» - Марья, пожав плечами, тяжело вздохнула.

«Как ей сказать? Как?» - думала я, накручивая промокший от слез носовой платок на палец.

***

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят Мф. 5, 8

Двадцать шесть лет назад.

Я

«Девочка, хорошая моя, красавица, милая! Почему же так случилось? Я так ждала тебя доченька», - безутешно рыдала я, держа на руках мою малышку. Педиатр, Дарья Петровна, покачала головой: «Возьми себя в руки. У тебя муж хороший, сыну пять лет. Себя всю оставшуюся жизнь на муки обречешь и мужиков своих? Ей в интернате лучше будет, среди таких же».

Я отвернулась к окну. Хмурый декабрьский промозглый день, снег сыплет огромными хлопьями и тут же тает… «Павел у тебя хороший – не пьет, руки золотые, жаль его потерять-то будет, Алла. Ладно, детка, утро вечера мудреней, подумай. Подумай до завтра», - Дарья Петровна взяла из моих рук безмятежно посапывающую Инночку и вышла из палаты.

На другой день я ушла из больницы со свертком в руках. Никто меня не встречал, лишь снегопад, упрямо продолжавшийся вторые сутки, был моим спутником те полчаса, пока мы с Иннушкой добирались до дома. Я укрывала ее уголком шерстяной шали, связанной лет десять назад моей бабушкой, но мокрый снег все равно проникал через отверстия еще Витиного кружевного «уголка» и тогда малышка смешно морщила носик, но не просыпалась.

Тот день был какой-то мрачный, а к трем часам, когда я подошла к нашему двухэтажному бараку, уже смеркалось. В подъезде тускло светила лампочка, и я, старательно обходя огромные, не высыхающие даже жарким летом, лужи, подошла к двери. Витюша будто бы ждал меня – дверь сразу открылась. Личико его было недовольным. «Папа ушел к дяде Ване. Она плохая!» - насупившись, Витя показал пальцем на сверток. «Здравствуй, сынок!» - я, скинув в коридоре сапоги, вошла в комнату. Стол, как обычно, был завален радиодеталями, на диване громоздились корпус транзистора и какие-то провода – мужу Павлу, мастеру на все руки, часто приносили сломавшиеся телевизоры и неработающие приемники…

Я подошла к Витиной кровати и положила на нее Инночку. «Убери!» - грозно сказал Витя. «Сынок, ее положить некуда – видишь, везде папины детали, а мне надо снять пальто, я приберусь, соберу ее кроватку и положу твою сестричку туда», сказала я. «Папа сказал, что она не моя сестричка! Папа сказал, что она плохая!» - закричал Витя, затопал ногами и разрыдался. Я взяла его на руки, села на кровать, где лежала Инночка, и заплакала. Витя, замолчав, первые несколько секунд изумленно смотрел на меня, потом зарыдал еще горше. Я гладила непокорные, торчащие «ежиком» волосы сына и без конца повторяла: «Все будет хорошо, сынок. Успокойся. Не плачь. Все образуется». Витя, всхлипывая, обнимал меня одной рукой, а другой пытался развязать бинт, которым был замотан сверток, звавшийся Инночкой – красные ленточки Павел так и не купил… Малышка тихонько посапывала. «Какой маленький носик!» - засмеялся Витя. Мам, почему папа сказал, что она плохая?».

Через час зашла Марья, жившая на втором этаже. «Где Павел? Ох, что ж ты творишь, Алла! Люди засмеют тебя, муж бросит. Сказала бы всем, что ребенок в родах умер – Дарья-то молчала бы!». Дарья Петровна, одинокая, бездетная, была маминой подругой, и я выросла практически у нее на глазах. После смерти мамы она продолжала опекать меня, давая советы, как жить дальше. Я с детства настолько привыкла молча выслушивать ее наставления, но потом все равно поступать так, как считала нужным, что практически не обращала на нее внимания. Просто по-своему любила ее, давая выговориться. Я вздохнула и, завинчивая последний шуруп – старенькая Витина кроватка была почти готова - сказала: «Мань, поставь чайник, пожалуйста». «Алла! Да что ж это такое, а?» – Марья подошла к Инночке, которая уже проснулась и недовольно пыталась вынуть ручки из-под туго запеленутого байкового одеяльца. Витя сидел рядом и смотрел на сестренку. Подняв глаза, он спросил: «Теть Мань, тебе она тоже не нравится? И папа сказал, что она плохая. Она играть не умеет, да?» «Ох, Господи! Да что же ты творишь, Аллочка! Зачем всем жизнь-то ломаешь?». «Мань, иди домой» – я, положив отвертку, подошла и взяла на руки дочь – «я устала, и ребенка кормить пора». «Ты что же это – выгоняешь меня? Ты что?» - Марья, широко раскрыв глаза, смотрела на меня с обидой и недоумением. Я, не обращая на нее внимания, расстегнула халат и стала кормить дочь. Инночка радостно схватила грудь и, зажмурившись от удовольствия, начала есть. Марья, постояв еще минуту, покачала головой и молча ушла.

Дарья Петровна зашла через неделю, осмотрела Инночку и грустно вздохнула: «Как знаешь, Алла. Как знаешь…». Потрепав по голове Витюшу, с интересом изучающего какую-то отцовскую книгу, она сказала: «Ты девочку-то окрести, Алла. Окрести. Сердечко у нее слабенькое. Давай вот прямо завтра, в субботу, и пойдем». «Зачем, Дарья Петровна?» - недоумевала я, - Виктора не крестили, и сама я некрещеная. «Крестили мы тебя, Алла, трех месяцев тебе еще не было!» «Ну, крестили. Разве жизнь у меня легче от этого стала?» - с горечью вздохнула я. «Стала легче, Аллочка, стала, детка», - Дарья Петровна обняла меня - «Ты ведь болела сильно – как родилась, не ела почти ничего, от молока материнского отказалась – козьим тебя вскармливали, а ты срыгивала все время, в весе не набирала. Я уж думала – не выживешь, а бабка моя, еще живая была, подсказала: окрестите ребенка-то. Мы с матерью твоей от безысходности – хуже не будет – понесли тебя в храм. А окрестили – ты как заново родилась – кушать начала, здоровенькая и кругленькая стала». Я, вздохнув, пожала плечами: «Хорошо».

В городке у нас было два храма. Тот, который у реки, разрушенный, стоял в отдалении, глядя пустыми глазницами выбитых окон на заброшенное кладбище, у деревушки, прилепившейся к городу несколько столетий назад, которая, по-моему, давно стала его неотъемлемой частью. Другая церковь, действующая, находилась в противоположной, северной части города, на самой окраине. Она стояла на холме, возвышаясь, окруженная старыми деревьями и крест ее был виден почти отовсюду, призывая нас задуматься о наших душах, о наших жизнях, о нашем спасении… Но я в то время не думала ни о чем – просто хотелось жить, растить детей. В храме я не бывала – только несколько раз в год приходила на кладбище, располагавшееся на территории церкви, где были похоронены мать, отец, тетка…

На другой день я, старательно закутав дочь – день был морозный, отвела Витюшу к Марье: пусть с Геной поиграют, и пошла в церковь, где уже ждала меня Дарья Петровна, вызвавшаяся быть крестной.

В церкви было как-то светло и празднично, золотоволосый молодой священник окрестил Инночку, зачем-то дав ей другое имя - Ирина, и я почувствовала какую-то необъяснимую радость и покой в душе. «Я призываю на Вашу семью Божие Благословение», - сказал он мне уже после крестин, когда я на скамейке заворачивала дочь. «Спасибо», - ответила я, не зная, что сказать, и мы с Дарьей Петровной вышли из церкви. Домой я пришла умиротворенная, буря чувств, бушевавшая внутри меня, куда-то исчезла, и в душе поселился покой.

Пророчества Марьи и Дарьи Петровны сбылись – через четыре месяца мой Павел, непьющий и некурящий, с которым мы прожили дружно, без ссор и споров, все-таки ушел к Зинаиде, парикмахерше, и практически не навещал нас – только брал иногда Витю, катал на «Запорожце», а к вечеру привозил. На дочь даже не смотрел, и ею не интересовался.«Не моя» - и все…

Марья, подруга, все-таки смирилась с тем, что я не отказалась от Инночки и по-своему привязалась к ней. Часто заходила ко мне и подолгу сидела, глядя на девочку: «Глянь, какая спокойная! Вот как ни приду – все молчит, не плачет! Ангел!». Я лишь молча улыбалась в ответ – Инна и вправду была спокойной – ела, спала, или просто лежала, глядя по сторонам. Витюша, так и не поняв, почему сестренка была «плохой», тоже тянулся к малышке – то катал ее в коляске, то тряс машинками перед крошечным личиком, то показывал книжки: «Не кусай книгу, Инна, ее читать надо!» - строгим голосом говорил сестренке старший брат. «А ты почитай ей», - предлагала я Вите, и он садился, читал по слогам, а Инна внимательно слушала, широко распахнув глаза. Это было любимое занятие моих детей – Витя, выучивший все буквы еще в четырехлетнем возрасте, любил чтитать, Инна же обожала слушать.

А люди и впрямь не давали проходу – все так и норовили взглянуть на Инну, обсудить, осудить, укорить меня… я не знала, куда деваться от этих взглядов, советов, и сплетен, как паутина оплетающих всех в нашем маленьком городке, где все друг друга знают, где ты как на ладони.


Когда Витюша пошел в школу, Инночка, на удивление врачей, почти ничем не отличалась от малышей ее возраста - уже немного разговаривала и научилась пользоваться туалетом. Жили мы впроголодь, денег не было даже на самое необходимое, и я вернулась работать поваром обратно в детский сад, куда ходил Витя, а Инна пошла в ясельную группу. На первом родительском собрании разразился скандал - возмущению родителей не было предела – их дети в одной группе с дебилом! Я попыталась объяснить, что моя дочь не агрессивна, но мне это не удалось. Первые три месяца пребывания в саду были для нас с Инной очень тяжелыми – я часто плакала на кухне, и если бы не поддержка заведующей, всегда относившейся ко мне благосклонно, ни я, ни Инночка в детском саду бы не остались.

Вернувшись на работу, я будто бы вышла из спячки, очнулась от предательства Павла, обрела, наконец, покой. Появились какие-то деньги, исчезли проблемы с едой – хлеб, молоко, а порой и мясо я приносила Витюше из садика. Иногда перепадало Марье, которая в свою очередь, выручала и меня – ее сын, Гена, учившийся в одном классе с моим Витей, был на две головы выше его и все Генкины рубашки, пальто и даже школьный костюм год за годом донашивал Виктор.

Жизнь текла, время летело. Я привыкла к косым взглядам, упрекам и оскорблениям, научилась не обращать внимания на презрительные усмешки

– они стали частью моей жизни, как солнечный свет, как снег зимой, как роса на летнем лугу…

В первые полтора года Инночка почти не выделялась из толпы детишек, гуляющих на площадке сада – просто более безучастная, спокойная, молчаливая, с курносым коротким носиком-пуговкой, вытянутыми, миндалевидными глазами и круглым лобиком, она напоминала маленькую фарфоровую куклу. Однако уже год спустя ей стало доставаться от ребятишек – вероятно, родители убедили своих малышей, что Инна не такая, как все. К тому же моя девочка была совершенно беззащитна – они никогда не давала сдачи, никого не обижала и не обижалась – не успевали у Инны высохнуть слезки, как она вновь улыбалась своим обидчикам.

Мне было до боли жаль мою беззащитную малышку, и я уговорила заведующую оставить ее в младшей группе, где детишки были менее агрессивны, еще на год, тем более что Инна была чрезвычайно маленькой, хрупкого телосложения. Через год история повторилась – подросшие малыши стали издеваться над Инночкой, я вновь слезно умоляла заведующую оставить Инну в младшей группе еще… так, год за годом, моя дочь провела в младшей группе шесть лет своей жизни, помогая воспитателям одевать малышей, убирать за ними игрушки. Все полюбили мою девочку, ласковую, безотказную и спокойную, но дальше оставаться в детском саду было уже невозможно.

Я устроилась уборщицей в школу, где учился Витя, а Инна, которой к тому времени исполнилось восемь лет, пошла в первый класс. Первого сентября, на линейке, все не спускали глаз с Инночки, а она стояла и улыбалась, ничего не замечая – ни злых взглядов, ни осуждающе сомкнутых, уголками вниз, губ, ни презрительных слов. Или замечала, но не могла ответить – не было в ней ни агрессии, ни презрения, ни злости, не было совсем, даже в зачаточном состоянии… Я с болью в душе понимала, что моя дочь – идеальная мишень для злых, бессовестных людей, любящих издеваться над более беззащитными.

С чем только мне не пришлось столкнуться в школе! Если в детском саду в последние годы пребывания в нем, к Инночке родители малышей, видящие, что Инна помогает и заботится о них, относились хорошо, то в школе все было иначе. С учительницей я договорилась, что Инна на перемене будет сидеть в классе, но дети и там «доставали» ее – забегали в класс, обзывали, но, так как на все слова Инна реагировала неизменной молчаливой улыбкой, ребята стали применять физической воздействие – били ее, обливали водой, портили тетради, учебники.

Однажды в конце зимы, уже перед весенними каникулами, учительница после звонка на урок вызвала меня в класс. Инна сидела, ее школьное платье было залито чем-то темным. Я сообразила, что это кровь, только когда увидела, что она вытирает нос. Схватив дочь на руки, я побежала к медсестре. Осмотрев ее, медсестра отправила Инну в больницу с подозрением на сотрясение мозга. Диагноз подтвердился, Инна провела в больнице две недели. Никто из детей не признался в содеянном. После этого случая я забрала из школы мою девочку, хотя мне было обидно, ведь Инна неплохо читала и, как мне казалось, ненамного отставала в развитии от сверстников. Но, к сожалению, через несколько лет я поняла, что Инна учиться не сможет – ее сознание, все ее существо оставалось на уровне семи-восьмилетнего ребенка.

Я – деваться мне было некуда – работала в школе уборщицей, правда, через год мне повезло – повар ушла в декрет и я начала работать по специальности, поваром в школьной столовой. Инну я брала с собой на работу, и она тихо сидела на стуле, с улыбкой глядя на меня, или помогала – чистила картошку и лук.

Летом мы всей семьей – я, Витя и Инночка, возились на небольшом участке, в получасе ходьбы от дома. Пропалывали картошку, собирали смородину. Инна очень любила это место – могла часами сидеть, тихо разговаривая с какой-нибудь травинкой или жучком. Не было ни мгновенья в жизни, чтобы я пожалела о том, что тогда, в роддоме, не отказалась от нее. Павла я любить не переставала – в какой-то мере я понимала его. Трудно жить с тяжелой ношей, грузом презрения окружающих. Он не выдержал – он просто не выдержал. А я выдержала, оказалась сильнее - вот и все. Прости, любимый. Прости, что я не смогла отказаться от нашей девочки…

Шли дни, недели, года и каждый день был похож на предыдущий: осенью, зимой и весной – работа; летом – огород. И, конечно же, дети. Я занималась с Инной – учила ее читать, писать, пыталась изо всех сил сделать мою дочь более самостоятельной, Вите же я уделяла гораздо меньше времени, так как на фоне Инночки он казался мне беспроблемным ребенком – учился неплохо, был самостоятелен, много читал. После окончания школы сын, так и не определившись, куда пойти учиться, потерял целый год – в основном сидел дома, читал, учился играть на гитаре по какому-то учебнику, который нашел в библиотеке, а потом ушел в армию.

Два года пролетели незаметно. Я скучала по Вите, по хоть редким, но шумным мальчишеским посиделкам в нашей тесной однокомнатной квартире, по его бренчанию на гитаре и неизменно, по привычке, вечерами жарила ему картошку – жареную картошку Виктор обожал, как и его отец. Павла я видела редко – Виктор, повзрослев, стал сам ездить к нему, на другой конец города. Я не препятствовала – просто радовалась, что Павел любит нашего сына. Детей Зинаида ему так и не родила, говорили, что они даже не расписывались.

За два года, пока Виктор был в армии, Павла я видела лишь однажды, в универмаге – он покупал что-то в отделе сантехники. Нас вроде бы даже и не заметил…

Весной вернулся Виктор, начались проблемы – я настаивала, чтобы он шел учиться, а Витя вместо этого устроился работать на мебельную фабрику. «Сынок, определись хоть куда-нибудь! В трех часах езды техникум есть, или в столицу поезжай!» - каждый вечер уговаривала я Виктора. «Мать, отстань» - Витя, лежащий на диване и что-то бренчащий на гитаре, отвечал неохотно и односложно, казалось, что-то обдумывая. А Инночка, которая, как обычно, каждый вечер, в пять часов, перед приходом Виктора с работы чистила ему картошку на ужин, сидела и с любовью смотрела на брата.

Причину задумчивости сына я поняла через пару месяцев, когда он сообщил мне, что переезжает жить к Оксане, дочери директора фабрики. Оксана, круглолицая крашеная блондинка, двадцативосьмилетняя, разведенная и нигде не работавшая, «обхаживала» Виктора недолго – много ли надо парню после армии? «Как знаешь, сынок», - пожала я плечами, - «только все-таки без профессии ты не проживешь, станешь Оксане неинтересен, и самому жить скучно будет. Господи, в кого ты пошел – отец твой ни минуты без дела не сидел!» - вырвалось у меня. «А ты, образованная, не очень-то ему и нужна», - бросил Виктор и тут же, словно спохватившись, обнял меня и прошептал: «Мам. Прости». Я выскользнула и, отвернувшись, чтобы сын не увидел, как скривились мои губы и хлынули слезы, принялась складывать его вещи – брюки, рубашки, носки. «Сынок, гитару в пакет положи – дождь ведь, намокнет», сказала я нарочито бодрым голосом. «Ма, не волнуйся, не успеет - Оксана на машине подъедет. О! Кажется, это она сигналит!» - Витя, чмокнув меня, быстро схватил сумки, гитару, и выбежал за дверь, помахав сестре на прощанье. Инна, улыбаясь, что-то рисовала. Слова сына будто бы застряли у меня в душе. На секунду мне показалось, что время остановилось. Я вспомнила, как Павел впервые не пришел ночевать, и вдруг ощутила ласковое прикосновение – Инна тихонько подошла ко мне и протянула рисунок – на нем почему-то оказался изображен тот самый транзистор, который лежал, разобранный, на диване в тот день, когда мы с Инной вернулись из роддома…

Мы снова остались вдвоем, жизнь потекла по-прежнему – Инна ходила со мной на работу, иногда к нам заходила Марья. Виктор ежедневно звонил, а заезжал нечасто, раз или два в месяц. Инночка радовалась, как ребенок, прыгала вокруг брата, пытаясь обхватить его своими худенькими руками. Впрочем, она и была ребенком. И все бы ничего, но я стала замечать, что Виктор начал выпивать – легкий запах спиртного неизменно присутствовал при наших встречах. Иногда, порой в весьма сильном подпитии, заходил Генка, спрашивал, дома ли Виктор. Меня это удивляло – ему было хорошо известно, что он живет у Оксаны.

Как-то раз, в мае, Инночка заболела – накануне мы засиделись дотемна на участке, и я побоялась идти домой. Между сараев была узкая – вдвоем еле разойтись - тропинка, потом – дорога вдоль леса, вечером идти было страшно. Мы остались в крошечном щитовом домике, который сколотил еще мой отец. Я уложила Инну на старой, с потемневшими шишечками кровати, и, прикрыв ее изъеденной молью шинелью, легла рядом. Мы обе проснулись от холода – ночью резко похолодало. Я нашла старое дырявое одеяло, какой-то свитер, но согреться и уснуть нам так и не удалось. На рассвете мы пошли домой, а когда добрались, Инну уже сильно знобило – зуб на зуб не попадал. Температура была высокая, я уложила дочь в постель, дала анальгин. Мне нужно было на работу, и я не знала, что делать – не пойти я не могла, а Инна, очень не любившая оставаться одна, крепко спала. Ее лицо было красным – жар, температура так и не снизилась, несмотря на лекарства. Я вышла из квартиры, поднялась на второй этаж и позвонила – может, Марья сегодня работает в вечернюю смену. Марья часто выручала меня, когда Инна, будучи еще в садике, болела – то придет, посидит с ней, а иногда брала мою дочь к себе. Дверь открыл заспанный хмурый Гена, сообщивший, что Марья на работе. «А что случилось-то, теть Ал?». «Инна сильно заболела, а мне на работу надо. Я хотела с девчонками договориться, они бы меня «прикрыли», но часа на полтора-два мне надо уйти непременно» - безнадежно ответила я, пытаясь сообразить, что мне делать. «Теть Ал, ну давайте я с нею побуду» - Гена, как мне показалось, обрадовался. «Ты?» - у меня от удивления округлились глаза. «Ну да, а что – посижу, посмотрю телек – Инна меня знает, не испугается же!» «Нет, что ты, конечно, не испугается, ты же знаешь, она никого не боится и всех любит. А что – может, правда? Я мигом – на работу, потом в поликлинику, врача вызову, она, наверное, и не проснется?» - я обрадовалась. «Хорошо, что всех любит. Ну пойдем тогда, теть Ал?» - и Гена, взяв ключи, вышел из квартиры.

Вернулась я, как и предполагала, два часа спустя, договорившись, что Вера и Клава подменят меня на кухне. После обеда обещал быть врач. Инна сидела на кровати взъерошенная, бледная. Я бросилась к ней: «Ну что ты, моя хорошая, я здесь, я пришла». Инна обняла меня и заплакала. Впервые в жизни. Я оторопело смотрела на нее, ничего не понимая. «Теть Ал, наверное, у нее голова болит – у меня в том году от температуры такие боли были, что я разве что на стену не лез» - успокоил меня Гена. И, встав с дивана, произнес: «Ладно, пойду». «Спасибо, Геночка!» - я попыталась встать, но Инна не отпустила меня. «Теть Ал, я сам закрою. До встречи, Инна!» - он помахал рукой и открыл дверь. Инна будто бы была чем-то напугана, но я решила – это из-за того, что она больна и, проснувшись, не увидела меня рядом.

Врач не нашел ничего серьезного – выписал жаропонижающие и Инна скоро поправилась. После болезни Инночка изменилась - взгляд ее стал каким-то грустным и она совсем, ни минуты не хотела оставаться одна, а завидев Гену или кого-то из мужчин, вздрагивала и прижималась ко мне. Странности в ее поведении мне показались нормой – Инне уже исполнилось пятнадцать. «Возможно, это особенность переходного возраста» - подумала я тогда.

О том, что случилось, я догадалась позднее…

Спустя месяц моя Инночка стала много есть, и начала стремительно поправляться. Я попыталась ограничить ее в еде, но Инна страдальчески смотрела на меня и просила, чтобы я дала ей хотя бы хлебушек. Еще через три с половиной месяца я повела Инну, уже не влезавшую ни в одну из своих юбок, в поликлинику, где после обследования мне сообщили, что она, оказывается, уже четыре месяца как беременна…

«Алла Валентиновна! Я, как врач, говорю вам, что Инне противопоказана беременность! Ребенка она не выносит, сердце у нее слабое, а если выносит – вероятность того, что он будет неполноценным, очень и очень велика! Вам мало одной Инны?» - доктор, молодая ухоженная женщина лет двадцати пяти, учившаяся когда-то с Витей в одной школе и, видимо, помнившая Инночку, сердито смотрела на меня, одной рукой убирая за шапочку непокорные черные кудри, другой постукивая карандашом по столу. Инна, как завороженная, смотрела на этот карандаш. Увидев это, доктор, смутившись, отложила карандаш в сторону.

Через полчаса я, отказавшись от направления на аборт, вышла из поликлиники, держа дочь за руку. Был октябрь, и день казался, вопреки всему, каким-то праздничным – солнце сияло, как в середине июля, ярко-синее небо просвечивалось сквозь густые кроны деревьев, все оттенки красного и желтого словно водили хоровод вокруг нас – поликлиника «пряталась» в середине буйно разросшегося, неухоженного парка. Инна, смеясь, показывала мне куда-то рукой. Я оглянулась. Малыши бегали наперегонки и, хохоча, прыгали в кучи листьев, которые Василий, хмурый дворник, сгребал метлой с аллей парка. Я вытерла слезы и улыбнулась.

Виновником нашей с Инной трагедии был Гена, сомнений на этот счет у меня не возникало – кроме того случая я не расставалась с дочерью ни на минуту.

Придя домой, Инна набросилась на еду, а я, в отчаянии, опустилась на стул. Мне тридцать восемь лет, из них пятнадцать я провела словно во сне – тихая размеренная однообразная жизнь, унылый пейзаж в окне – бани и, чуть правее, школьный двор; садовый участок, посиделки с Марьей… А сколько было планов! Я мечтала когда-нибудь стать заведующей ресторана «Встреча» - единственного ресторана в нашем городке… Что меня ждет дальше, в однокомнатной квартирке разваливающегося, изъеденного жучками барака с туалетом на улице? Каким будет он, ребенок Инны, наш с Пашей внук?

Павел, поведала мне Марья на днях, уже полгода, с тех пор как умерла его мать, живет один, в ее комнатушке. С Зинаидой расстался, вскоре после травмы, полученной на заводе – по случайности станком отрезало половину кисти на его правой руке. «Зинка-то зараза, бросила его – теперь он, инвалид, ей не нужен!» - злорадно рассказывала мне Марья. «Мань, поставь чайник» - я всегда говорила ей одно и то же, когда не было желания продолжать тему. «Как я скажу Марье? Что делать?» - думала я, вытирая стол – Инночка всегда ела неаккуратно.

На другой день я, не выдержав, позвонила сама Виктору, в первый раз за все то время, пока он жил у Оксаны. Витя, сразу почувствовав - случилось что-то нехорошее, сказал, что скоро приедет. Через полчаса я открыла дверь сыну. Запах алкоголя и на этот раз был его спутником, с горечью отметила я и решила ничего ему не говорить – как он отнесется к этой новости, будучи в таком состоянии, я не знала. «Ничего не случилось, Витюш, я просто соскучилась», - убеждала я его. Но сын, потребовал объяснений и я, понимая, что деваться некуда, сообщила Вите о беременности Инны. Виктор отреагировал неожиданно: побледнел, сжал кулаки и, молча оттолкнув меня, выскочил из квартиры.

Я понеслась за ним вслед. Виктор, перепрыгивая через ступени, в две секунды перелетел лестничный пролет и стал стучать в дверь, где жили Марья с Геной. Дверь открыла Марья. Виктор, проскользнув мимо нее, кинулся в комнату. Гены не было. «Что случилось-то?» - оторопевшая Марья, державшая в руках вязание, испуганно смотрела на нас. «Поздравляю! Скоро бабушкой станете, теть Мань!» - грозно сказал Виктор побледневшей Марье, - «Генка твой, подонок! Убью!» - прорычал он и выскочил из квартиры. Марья, охнув, тяжело опустилась на стул, а я побежала за Виктором, но услышала лишь визг колес резко поворачивающей за угол дома машины - Витя уже отъезжал на Оксанином «Москвиче».

Я вернулась в квартиру. Инночка, как ни в чем ни бывало, резала хлеб, что-то тихо напевая. «Алла!» - неожиданно услышала я. Марья, войдя в квартиру, дверь которой я забыла закрыть, подошла ко мне и сжала мою руку: «Это неправда? Это неправда? Витька твой совсем допился – что удумал!». «Маша, это правда», - устало сказала я, гладя Инну по голове. «Что же ты – с ума сошла? Может, Генку моего жениться на Инне заставишь?» - и она, захохотав, ударила меня по плечу. Через минуту ее смех сменился рыданиями, и Инна испуганно поглядела на нее, прижавшись ко мне. Я, обняв дочь, стояла и смотрела на Марью, не зная, что ей сказать. «Тварь! Она тварь!», - вдруг истерично закричала Марья и бросилась на Инну. Не знаю, откуда во мне взялись силы, но я оттолкнула Марью, грузную, весившую в два раза больше меня и, оттащив ее в коридор, вытолкала в подъезд, захлопнув дверь. Инна сидела в комнате, сжавшись в комок, и тихо всхлипывала. «Пойдем кушать, дочка», - сказала я ей фальшиво-спокойным голосом и Инна, перестав плакать, потащила меня на кухню.

Я смотрела, как моя дочь жует яблочный пирог и пыталась унять дрожь, которая била меня, не переставая, как только я увидела реакцию Виктора на произошедшее.

Поздно вечером, когда Инна уснула, я собралась из дома на поиски Виктора, но меня опередил звонок в дверь. Участковый, Иван, друг Павла, не глядя мне в глаза, сообщил ужасную новость – мой Виктор избил Гену и теперь тот находится в больнице в тяжелом состоянии, с открытой черепно-мозговой травмой. А Витя – в милиции. Задержан. Я закрыла лицо руками и вдруг почувствовала, что меня кто-то обнял. Паша, которого я не заметила в темноте подъезда, оказалось, пришел вместе с Иваном. «Я все знаю» - Павел, будто чего-то, испугавшись, смущенно убрал руки.

«Позвонил Иван, и я сразу подъехал. Витя мне все рассказал. Алла, прости. Я много лет хотел вернуться к вам, но боялся… Сначала боялся того, что скажут люди, потом боялся, что я тебе уже не нужен – ты казалась такой независимой и самостоятельной. Тогда, в универмаге ты была с Инной, в голубом платье, помнишь? Когда Виктор еще из армии не пришел? С тех пор я постоянно думал о вас. Знаю, что не простишь, но позволь хотя бы побыть с вами сегодня» - Павел, смущенно опустив глаза, здоровой левой рукой прикрывал правую, искалеченную.

Мы с Павлом просидели на кухне до утра – я, прорыдав почти до рассвета, задремала, положив голову на руки. Разбудил меня звонок в дверь. «А, ты здесь», - прошипела Марья Павлу, открывшему дверь, - «Генка-то мой если помрет, что я делать буду?» - визгливо закричала Марья. «А если не помрет, под суд пойдет», - сказал Павел, хмуро посмотрев на нее. «Тебя не было пятнадцать лет – явился, не запылился! Алка, у тебя никакой гордости нет – впустила! Давай гони его!» - присев на стул, Марья отерла вспотевшее лицо платком и твердо сказала – «Инну на аборт веди. Нечего дурака валять». «Нет», - ответила я ей. «Как объяснить, что я люблю малыша, каким бы он ни был, что он уже вошел в мою жизнь, и не важно, каков срок беременности – месяц, два, три или четыре? Мой маленький, родной внук уже существует, он живет! Почему для остальных дети, которые только начали свою жизнь под сердцем, являются будто бы чем-то неживым, неодушевленным, лишним? Какое право, в конце концов, имеют люди давать мне подобные советы?» - думала я и понимала, что говорить с Марьей бесполезно – ее волнует лишь одно: что скажут люди?

Через полчаса Марья, полная бессильной ярости, ушла. Павел все сидел на кухне. Инна еще спала, и я пошла на улицу, стирать. Когда я вернулась, Павла на кухне не было. Я заглянула в комнату. Павел сидел, держа Инну на коленях, и беззвучно плакал. «Прости меня, доченька. Прости, что не уберег». Инна, смеясь, теребила его бороду. «Где твои пальцы?» - спросила она Павла. «Бог наказал», - ответил он и взглянул в мою сторону. Я стояла, прислонившись к косяку, и думала о том, что люблю его, как тогда, когда мы поженились…

Гена выписался из больницы через месяц. Сына я убедила не давать против него показаний, не рассказывать об изнасиловании. «Хватит с него и так, сынок» - плакала я. Подключилась и Марья – она, как рассказал Иван, дала судье взятку, и с Гены сняли обвинение – Инночка показания давать не может. Виктора же осудили - он оказался в тюрьме на три года. Марья затаила на меня злобу – не разговаривала, я лишь чувствовала иногда на себе ее ненавидящий взгляд, когда сталкивалась с нею то возле дома, то в магазине… В нашем городке ни от кого ничего не утаишь - все, конечно же, знали о случившемся и осуждали Гену, а этого Марья мне простить не могла.

Павел остался с нами – выгонять его, как советовали все мои знакомые, у меня и в мыслях не было, ведь я всегда любила его одного и не могла надеяться на это счастье – на то, что он вновь будет рядом. Инночка сразу полюбила отца, ждала его у порога, когда он уходил, а Павел, каждый раз, когда Инна обнимала его, сгорал от стыда, понимая, что прошедшие пятнадцать лет не вернешь. «Что ж ты даже не упрекнешь меня, Алла?» - как-то спросил он у меня, когда Инночка ласково гладила его по обезображенной руке. «В чем, Паша? Что было, то было. Чего нет, того уже нет – в чем теперь упрекать и зачем?» - удивленно спросила я его. «Какая же ты…» - обняв меня, Павел зарылся лицом в мои волосы, и я услышала, как засмеялась дочь.

Инночка к концу беременности чувствовала себя очень плохо – набрала около 20 килограмм лишнего веса, начались проблемы с сердцем, которых раньше не было. Доктора настояли на кесаревом сечении, и на свет появился Андрейка – богатырь, почти четыре килограмма и совершенно здоровый, на удивление и неподдельное недоумение врачей.

Инна восстанавливалась с трудом, первый месяц почти не вставала, и, если бы не помощь Павла, мне было бы очень тяжело. Не знаю, осознавала ли Инночка, что стала матерью, но она не могла прожить без малыша ни минуты – не спускала его с рук, баюкала. Чувствовала себя она плохо – лишний вес так и не сошел, и Инна по большей части находилась дома – на улицу ей выходить было трудно.

Однажды нам с Инной и Андреем все-таки пришлось выйти прогуляться – молочная смесь закончилась, Павел уехал на два дня на рыбалку, а оставить Инну и Андрея было не с кем. Уже на улице я сообразила, что забыла кошелек и, усадив Инночку на лавку и подкатив коляску со спящим Андрейкой, побежала домой, за деньгами. Выходя из квартиры, я услышала крики и, оставив дверь открытой, выскочила во двор. Увидев Марью, которая, схватив Инну за волосы, возила ее по земле, я оцепенела от ужаса. Рядом валялась опрокинутая коляска, около нее в сугробе – Андрей, завернутый в одеяло. Я, не зная, что делать, первым делом кинулась к малышу. Андрюша даже не проснулся – в холодный мартовский день я завернула его в два одеяла и он, похоже, даже не ощутил падения. Положив малыша в коляску, я бросилась к Марье и, оттолкнув ее, приподняла голову Инны. Дочь лежала, закрыв глаза, и будто бы спала. Когда приехала скорая, которую вызвали соседи, Инна уже не дышала. «Сердце остановилось. Вы же знаете, что у нее было слабое сердце» – доктор, устало вздохнув, с сожалением посмотрел на меня.

Соседи, видевшие из окна произошедшее, заявили на Марью в милицию, жалея меня, но всвязи с тем, что причина смерти – сердечная недостаточность, а не побои, уголовное дело так и не возбудили.

А мне тогда было ни до чего, я не знала, куда деться от горя – моя Инночка почти полжизни была со мною каждый день, каждую минуту – я просто не могла представить себе как это – жить без нее. Ни Павел, ни письма Виктора, ни маленький Андрюшенька не могли утешить меня – мне не хватало моей ласковой, доброй и все понимающей доченьки.

Через два месяца, после случившегося, мы переехали – наш полуразвалившийся барак, наконец, снесли, и нам дали двухкомнатную квартиру. Марья и Гена получили квартиру в противоположном конце города – видимо, Марья хорошо похлопотала, чтобы добиться этого – несколько раз ходила в управу. Впрочем, через год они квартиру обменяли и уехали в другой город, видимо, не выдержав всеобщего осуждения и позора – после произошедшего отношение жителей нашего городка ко мне изменилось в лучшую сторону, а Марью, напротив, все перестали уважать. Гена так вообще стал посмешищем среди местной молодежи.

Ни новая квартира, с ванной и туалетом, ни тщательно застекленная Павлом лоджия не радовали меня. К жизни я вернулась неожиданно – как-то сидела, перебирала Инночкины рисунки, а Андрюшенька, уже начинавший передвигаться, незаметно подполз к краю дивана и упал на пол, ударившись лобиком. Его крик словно привел меня в чувство. Сердце будто бы защемило - я сильно испугалась за внука и почувствовала себя виноватой. Хорошо еще, что ничего серьезного – только небольшая шишка. «Прости, доченька. Я в ответе за твоего малыша. Я всегда буду рядом с ним», - думала я, крепко прижимая к себе плачущего Андрюшу.

Письма от Виктора приходили на удивление часто – казалось, ему нас не хватало. Он писал, что много работал – сначала чинил мебель, потом, полгода спустя, стал помогать старому, непрерывно кашляющему мастеру, находившемуся в этой тюрьме уже десятый год - тот вырезал из дерева необыкновенно красивые шкатулки, маски и статуэтки. Через восемь месяцев мастер умер от туберкулеза, и Виктору, получившему в наследство все его инструменты, пришлось целыми днями вырезать на заказ то шкатулки, то маски – иногда для ревизоров, а когда и для начальства. Маски и статуэтки Виктора пользовались неизменным успехом – поговаривали, что их даже продают.

Как-то раз начальник тюрьмы попросил Виктора вырезать в подарок своей матери икону Николая Чудотворца, принес дореволюционные книги, фотографии. Виктор, с детства любивший читать, увлекся жизнеописанием этого святого. Икона получилась великолепной, а у Виктора появился новый заказ – Богоматерь с Младенцем. Начальник с тех пор стал относиться к Виктору благосклонно – лучше кормил, приносил книги, даже поселил в отдельную камеру, где Виктор мог непрерывно работать. Год спустя сын писал, что прочел Библию, собирается по возвращению домой принять Крещение и, судя по его письмам, представление Виктора о жизни сильно изменилось.

Мы с Павлом жили душа в душу – казалось, время вернулось вспять и Андрей – это маленький Витя. Инночка всегда была с нами рядом – ее рисунки висели на стенах нашей квартиры, заботливо вставленные в рамочки Павлом. Я по-прежнему работала поваром в школьной столовой, Павел, который из-за травмы был на инвалидности, сидел с Андрюшей – он обожал внука, играл с ним. На выходных, когда я была дома, уезжал с друзьями на рыбалку – рыбу они сдавали в совхоз, у нас стали появляться деньги. Павел каждый раз засовывал их в мой чулок и, пряча их за мамин потертый, но еще крепкий комод, говорил, что хочет открыть собственный магазин стройматериалов.

Через три года Виктор вернулся домой. Его было не узнать – похудевший, бледный, небритый, он напугал меня, когда я открыла дверь.

***

“Истинно, истинно говорю тебе:
если кто не родится от воды и Духа,
не может войти в Царствие Божие” Ин.3:5

Виктор

На другой день Виктор проснулся поздно – солнце уже подходило к середине небосвода. Полежав еще немного, он, позавтракав и поиграв с Андрейкой, решил прогуляться по родным местам, и ноги почему-то сами повели его к храму, стоящему на берегу реки. Полуразвалившаяся церковь носила имя Святителя Николая – надо же, какое совпадение – первая икона, вырезанная им, был лик Николая Чудотворца…

Виктор подошел к храму, положил руку на шершавый и теплый, нагретый солнцем кирпич и вдруг услышал: «Что ищешь?» «Батюшку. Покреститься хотел», ответил Виктор. «Я батюшка. Только здесь не крестят – видишь, взорвали храм. И ведь не немцы – наши, русские», - услышал Виктор ответ, сопровождаемый тяжелым вздохом. Перед ним стоял высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, с волосами цвета заката и большими грустными карими глазами на веснушчатом лице, так не вязавшимися со всем его солнечным обликом. Одет он был непонятно, во что-то черное и длинное, до самой земли. «Надо же – Божий Промысел повсюду», - добавил он и улыбнулся – даже глаза его, казалось бы, просветлели, и в эту минуту священник действительно стал похож на сияющее солнце. Виктор тоже улыбнулся в ответ и услышал: «Приходи завтра в храм Рождества Христова, к 8 утра. После службы подойдешь ко мне» - сказав это, священник быстро, словно куда-то спешил, ушел. Виктор, кивнув, долго смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за деревьями.

Постояв еще немного, Виктор зашел в храм и огляделся. Чего тут только не было – мусор, осколки стекла, старые газеты. Одна стена была совершенно разрушена, на ее месте громоздилась груда кирпичей. Виктор, повинуясь какому-то непонятному наитию, стал разгребать их руками – ощущение было, как в детстве: беззаботное состояние, солнце, нещадно палящее, легкий ветерок, шелест травы и тишина, кругом ни одной живой души. Часто любил он, будучи еще ребенком, ощущать этот азарт – азарт кладоискателя, когда шел с друзьями в лес, искать все равно что, и ему везло больше всех – то гильзу найдет, то пряжку со звездой…

В пыли, под осколками кирпичей что-то блеснуло. «Колечко сломанное? Звено цепочки. Надо же, какая огромная цепочка была…», подумал Виктор и стал отбрасывать мусор с удвоенной силой. Если бы кто-то в тот момент спросил у него, что он хочет найти, Виктор бы не ответил, ибо ответа не было. Просто искал, и все – как тогда, в детстве. Долго он еще разгребал куски кирпичей, пока не заметил, что руки все ободраны, местами выступила кровь, и ногти кое-где обломались. Отряхнувшись, он встал и подумал, что, наверное, он сошел с ума – искать здесь непонятно что и неизвестно зачем, как в детстве…

Вдруг ослепительно - ярко сверкнула молния, и тут же разразился гром – оказывается, небо потемнело, вот-вот хлынет дождь. «Надо же, как неожиданно – казалось, что тучка небольшая и к тому же совсем далеко, на горизонте. Надо спешить домой», - решил Виктор, но вновь сверкнувшая молния и очередной раскат грома заставил его передумать: - «Утихнет гроза, пересижу здесь – торопиться некуда». Спрятавшись под уцелевшую часть крыши, Виктор подумал, что раз он все равно остался здесь, то можно что-нибудь поискать еще. Он подошел к развалу и вновь стал отбрасывать обломки кирпичей. Дождь на него почти не попадал – соседняя, целая стена, на которой оставался фрагмент крыши, защищала от дождя эту часть храма. И его усилия были вознаграждены – неожиданно, через несколько минут, он увидел, как среди пыли и крошек кирпича что-то сверкнуло. Спустя минуту Виктор держал в руках огромный, тяжелый, на толстой цепочке, красивый серебряный крест. Цепочка была разорвана всего в одном месте. Виктор аккуратно скрепил ее и долго сидел, глядя на распятие – Иисус Христос с мученическим ликом взирал вниз, будто бы на груды кирпича разрушенного храма, словно оплакивая его… Долго сидел Виктор или нет, он не знал, но когда посмотрел на небо, солнце сияло на безоблачном бледно-голубом небосклоне. И дождя словно и не было – трава сухая, и на тропинке, ведущей к храму, ни единой лужи…

Утром следующего дня Виктор, боясь опоздать, вышел из дома рано и пришел в церковь Рождества задолго до службы. Утро было мрачным, будто бы еще не расцвело – собирался дождь. Вдруг откуда-то появилась девушка с длинной ярко-рыжей косой. «Словно солнце взошло», - подумал Виктор. «Храм откроется только через полчаса», - сказала она ему и вдруг улыбнулась, улыбнулась Виктору так, как никто ему еще никогда не улыбался. Глаза ее были веселы, но серьезны, и это сочетание поразило Виктора до глубины души. Он, случайно увидев на шее незнакомки веревочку, подумал, что на ней наверняка висит крестик и вдруг вспомнил о своей вчерашней находке. Виктор сразу понял, что подарит этот огромный крест именно ей, и никому другому. Он осторожно вынул крест, завернутый в платочек, из нагрудного кармана рубашки и протянул девушке. Ее глаза расширились, и она, с криком «Папа!», скрылась за калиткой в глубине двора. Не успел потрясенный Виктор расстроиться – видать, девушке его подарок не по вкусу пришелся – как увидел выбегающего из калитки священника, его вчерашнего собеседника. Батюшка, словно не веря своим глазам, бережно взял в руки крест и его глаза, и без того грустные, наполнились слезами. «Дед… дед», - прошептал он и вдруг обнял Виктора.

Оказалось, что дедушка священника был настоятелем разрушенного храма и пропал без вести в конце войны, как раз в тот день, когда храм был взорван. Сколько ни пытались близкие узнать что-либо о нем, все было бесполезно, и эта неожиданная находка – крест деда – потрясла отца Николая (так звали батюшку) до глубины души. «Я часто ходил к тому храму, будто бы что-то чувствовал, а ты вот – нашел. Пойдем в дом» - добавил он, положив руку на плечо Виктора. Наташа вынула из шкафа старый, потертый фотоальбом. С фотографии в глаза Виктора строгим, проникновенным взглядом смотрел священник. На его груди висел крест, найденный вчера. «Это мой дед, протоиерей Артемий», - сказал отец Николай.

После службы батюшка подошел к Виктору, чтобы поговорить с ним, и в ходе беседы священник выяснил, что Виктор хорошо знает Библию - как Ветхий, так и Новый Завет, все основные библейские события, знает что-то и о Святых, но не все правильно понимает. Отец Николай объяснил основные догматы и дал Виктору задание – прочитать Катихизис и выучить Символ Веры.

Девушка с золотой косой оказалась дочерью священника, впрочем, их было три, очень похожие друг на друга. Но у Наташи будто бы и улыбка была милей, и глаза более ясные, и волосы яркие, как лучи солнца – на взгляд Виктора она, без сомнения, была самой красивой из сестер, и самой старшей – Наташе накануне исполнилось 20 лет.

Прочитав Катихизис, Виктор с радостью обнаружил, что те вещи, которые он знал и в которые совсем недавно начал верить, так точно и кратко изложены в Символе Веры, и поразился, как четко сформулировано православное вероучение в Катихизисе.

«Человек вроде уверовал, и слова Священного Писания коснулись его сердца; где-то в груди зародилось чувство веры в Бога, но как жить дальше? Если сравнить Библию с азбукой, то церковь можно сравнить со школой: без школы не выучишься никак, и без церкви никакие знания не пойдут впрок. Даже если мы умные, знающие, мы начинаем мудрствовать, ибо в каждом из нас есть дух гордости, который мешает идти к Богу. Есть традиция, толкование священного писания, которое берет свое начало от апостолов» - говорил Виктору отец Николай.

Вскоре Виктору пришло понимание того, что церковь, Святая Соборная Апостольская, как она названа в Символе веры, и есть наша Православная церковь, именно та, в которой сохранилась апостольская преемственность.

Крестился Виктор вдвоем с племянником, Андрейкой – отец Николай настоял: «Негоже ему некрещеному быть».

«Виктор, сейчас особенно сильно посещает тебя благодать Божия, сейчас сам Бог ведет тебя к себе: все мысли твои о Боге, с радостью ты встаешь на молитву, хочешь узнать о церкви, ее таинствах, богослужении, читаешь поучения святых отцов, но это лишь начало пути. Сегодня ты крестился, это духовное рождение, но тебе предстоит теперь жизнь по вере. Впереди жизнь, Виктор, которая есть испытание для христианина и крест его. Все грехи, которые ты совершил до этого, благодатью Божиею прощаются тебе. Но будут и испытания, в которых нужно будет показать свою любовь к Богу, верность обетам, данных перед Богом. Для спасения есть таинства. Всякий раз, как согрешил, нужно как можно скорее исправиться – для этого есть исповедь и причастие» - говорил отец Николай Виктору после крещения, внимательно глядя ему в глаза.

С тех пор Виктор стал частым гостем отца Николая. «Это – «Жития Святых». Мало что осталось от дедовой библиотеки – все сожгли», - вздохнул священник и строго добавил: «Это непременно прочти».

Виктор стал помогать отцу Николаю служить – стал чтецом. После службы батюшка мягко, но строго поправлял его: «Виктор, пора бы уже запомнить, что не добротА, а добрОта, не нИже, а нижЕ». Виктор послушно кивал - на старославянском читать было трудно, но вскоре он привык.

Спустя всего три месяца вернувшийся из тюрьмы Виктор уже алтарничал в храме Рождества Христова, был звонарем и даже подпевал в хоре – не зря на гитаре учился, шутил он. Впрочем, какой хор – три сестры, дочери священника, матушка Дарья и две старушки, приходившие по очереди – то одна занеможет, то другая…

***

Не бывает пророк без чести,
разве только в отечестве своем и в доме своем. Мф 13:57

Я

С тех пор, как Витюша вернулся, я его не узнавала – веселый, разговорчивый мой сын превратился словно в угрюмого старика, будто бы ему не 25 лет, а все семьдесят. В доме появились иконы: Николай Чудотворец, Богоматерь с младенцем и лик Спасителя. На стену Виктор, не слушая возражений отца, повесил большое распятие, который он вырезал, будучи в тюрьме. Крест и впрямь был очень красив.

Всегда уставший и чем-то озадаченный, Витя уходил ни свет ни заря, а приходил вечером – успевал повозиться с Андрейкой, зажигал лампадку, молился, после чего ложился читать. Читал иногда до рассвета. Уговорил меня окрестить Андрюшу, крестился сам с ним вместе, и опять – словно бы чужой, не подступишься.

Особенно обидно было, что с отцом по выходным на рыбалку не ездил. Мы с Павлом пытались объяснить, мол, денег заработаешь, приоденешься, в лохмотьях ведь ходишь, но нет – я на выходных в храме, говорит. Трогать я его боялась, было видно: Витю что-то заботит. В конце концов, я решила: «Пусть. Главное – не пьет. Пусть в себя придет, адаптируется, а там, глядишь, и на работу устроится».

Тогда я еще не знала, что сын уже работает в церкви, а узнав, успокоилась совсем. «Ты подумай», - говорила я разъяренному Павлу, - «Что в этом плохого? Ничего плохого. Другие пьют, воруют, гуляют, а он - не забывай – из тюрьмы пришел! Оставь его, дай парню в себя придти. Позже, через пару месяцев, поговоришь». Павел, казалось, согласился, но иногда ворчал: не мужицкое, мол, это дело.

А вскоре у нас случилась нежданная радость – привел Витюша невесту, да какую! Красавица, словно солнце ясное, а глаза карие, как шоколадки, серьезные, но добрые – посмотрит, и будто бы просыпается в душе непонятно откуда что-то светлое, теплое. Наташа оказалась дочерью того золотоволосого священника, крестившего Инночку – я, вспомнив день крестин и старенькую Дарью Петровну, умершую пять лет назад, не выдержала и расплакалась.

Наташа занималась иконописью – две иконы в храме Рождества Христова были написаны ею. Жить молодые собирались у отца невесты – дом при храме большой, вторая половина его стояла пустая.

Свадьба была скромной. Молодые, расписавшись в ЗАГСе, поехали в храм, где и обвенчались. Витюша выглядел совершенно счастливым, Наташенька тоже светилась от радости. После свадьбы они часто, почти ежедневно, заходили к нам – Наташа с удовольствием возилась с Андреем, а Виктор с любовью смотрел на них.

Незаметно пролетели несколько лет, Наташа, одного за другим, родила двоих сыновей, Петю и Диму, которых нянчили ее младшие сестры, а Виктор стал дьяконом и продолжал трудиться при храме.

Андрюшенька пошел в школу, попал в класс к той же учительнице, где училась Инночка. Первое время она словно искала в нем какие-то изъяны, но уже через несколько месяцев перестала к нему цепляться – мальчик бегло читал и уже знал таблицу умножения – Павел постоянно занимался с внуком. Мне казалось, что любовь, которую он не дал Инне, Павел хочет перенести на Андрейку.

Часто Андрюшу брал к себе Витя, иногда на несколько дней – тот помогал ему изготавливать иконостас. Павел, до сих пор относившийся скептически к Виктору и не простивший его за то, что он выбрал путь церковнослужителя, пытался не пускать Андрея к Виктору, но Андрюша был не по-детски упрямым, серьезным и целеустремленным – если ему было что-то интересно, то от своего он не отступался никогда. К тому же Андрей очень любил играть с Петей и Митей.

***

Созижду Церковь Мою,
и врата ада не одолеют ее Мф.16:18

Виктор

«Мечта всей моей жизни, Виктор, восстановить храм, где дед служил, но одному мне этот крест не по силам – сам видишь, сколько дел на приходе», - сказал как-то за чаем отец Николай, держа на одном колене Митю, а на другом качая Петю, – «Настоятелем будешь, Виктор?». «Буду», - с радостью ответил Виктор и посмотрел на Наташу, стоявшую рядом и гладившую рукой свой вновь округлившийся живот – она снова ждала малыша. Наташа улыбнулась, обняла Виктора и кивнула. «Только вот денег нужно много, а где их взять?» - Виктор, думавший об этом с того дня, как он нашел крест, обреченно вздохнул, теребя кончик жесткой бороды. «Я найду деньги» - Андрейка, сидящий рядом, серьезно смотрел на них, - «У дедушки Паши есть». Наталья, засмеявшись, поцеловала Андрея в лоб, но он, отодвинув чашку, вывернулся из ее рук и убежал. Отец Николай, с улыбкой глядя вслед Андрею, сказал: «Приход сейчас большой, храм всегда полон – не то, что пять-десять-двадцать лет назад. Люди к Богу идут. Будем храм восстанавливать, постепенно. С Божией помощью».

***

Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне,
ибо таковых есть Царство Небесное Мф 19:14

Андрей

«Дед! Деда!» - Андрей, как вихрь влетевший в квартиру, где Павел сидел и разбирал третий раз сломавшийся магнитофон, закричал – «Давай на твои деньги храм будем восстанавливать!». «Какие деньги?» - Павел оторопело посмотрел на внука. «Ну, те, которые у тебя там лежат», - Андрей махнул рукой в сторону комода. «Ты что? Я вот скоплю, и открою фирму, буду стройматериалы продавать!» - Павел возмущенно посмотрел на внука, - «И потом, какое тебе дело до моих денег?». «Дедушка, они у тебя все равно лежат, а мы могли бы храм починить – там бы служба шла! Ну ты что – не понимаешь? Если ты с ними ничего не делаешь, то зачем они лежат?» - Андрей смотрел на Павла по-детски наивными глазами, и в них стоял вопрос, на который у Павла ответа не было. «Нет. Не бывать этому», - отрезал Павел. Андрей, заморгав своими огромными ресницами, удивленно посмотрел на Павла и вдруг заплакал.

С тех пор внук будто бы отдалился от деда, который с младенчества нянчил его. Павел очень переживал, стал даже выпивать.

Через какое-то время Андрей, казалось, поселился у Виктора – домой его было не заманить. Наталья к тому времени родила девочку, Светлану. Павел, любивший внука больше всех на свете, сердился – приходил к храму и звал Андрея на рыбалку – они с друзьями по-прежнему на выходные уходили к реке с ночевкой. «Дед, я не могу – по субботам я в храме должен быть» - отвечал Андрей. Оказалось, что он помогает Виктору и отцу Николаю в алтаре.

«Алла, люди-то засмеют, Иван спрашивает, где Андрейка», - Павел, закрыв лицо руками, сидел и качал головой. «Ты уже один раз сделал свой выбор ради мнения людей, и что?», - не выдержала я, - «Оставь их. Ничего плохого они не делают. Ну, живут не так, как ты, иными понятиями, и что с того?». Павел опустил руки, и, сжав их в кулаки, положил на колени. Лицо его было красным. Он посмотрел на меня, потом молча встал, подошел к комоду и вынул деньги.

***

«Савл, Савл, что ты гонишь Меня?»
Савл спрашивает: «Кто ты, Господи?».
Господь отвечает ему: «Я Иисус, Которого ты гонишь.
Трудно тебе идти против рожна» Деян 9:4-5

Павел

Трясущимися руками заводя машину, Павел понимал, что готов на все, чтобы не потерять Андрейку, как потерял когда-то его мать, Инну, – готов отдать свою жизнь, здоровье, деньги, которые, аккуратно свернутые в старый перештопанный чулок Аллы, он вез в северную часть города, для того, чтобы их, с трудом заработанных в течение многих лет, потратили на реставрацию разрушенного храма – быть может, думал он, это вновь сблизит его с Андреем.

Наташа, кормившая дочь, услышала настойчивый стук в калитку. «Открыто!» - крикнула она. Через минуту, увидев хмурое лицо Павла, она удивилась чрезвычайно и обрадовалась – свекор никогда не заходил к ним. «Здравствуй» - Павел посмотрел на Светланку и спросил: «Где Андрей?». «В алтаре, убирается. Позвать?» - улыбнулась Наташа. «Не надо. Передай ему» - Павел протянул потрясенной Наташе чулок, раздувшийся внизу, словно настоящая нога, и вышел, хлопнув дверью.

Вернувшись домой, Павел, открывший было бутылку водки, вновь закрыл ее и поставил в холодильник – отчего-то грусть прошла сама по себе. Спустя полчаса в дверь позвонили. На пороге стояли отец Николай, Виктор и Андрейка, который бросился к деду на шею. «Отпусти, отпусти» - прохрипел Павел - Андрей изо всех сил обнимал его, так, что тот даже закашлялся. «Папа, ты принес свои деньги на храм?» - на лице Виктора читалось изумление. «Да. Принес. На восстановление храма», - сказал Павел, уголком глаза глядя на Андрея, и тот вновь кинулся обнимать деда: «Я же говорил! Я говорил, что дед даст, он добрый!» - кричал Андрейка. Виктор, посмотрев на него, опустил глаза. «Это Чудо Божие, Ваша сумма – это как раз столько, сколько нужно нам на первое время. Господь воздаст Вам», - сказал отец Николай, - «Деньги эти вернутся Вам через некоторое время непременно», - добавил он. Павел, махнув рукой, посадил Андрюшу на колени и прижал мальчика к груди.

***

Ищите же прежде Царства Божия и правды Его,
и это все приложится вам. Мф.6:33

Я

«Слава Богу – а то извелся Павел совсем с этими деньгами. Применить их так, как ему хотелось, он не мог – мало было, а потратить – жалко», - думала я, глядя на деда и внука, которые боролись на ковре, роняя стулья.

Вскоре начались работы по восстановлению храма и неожиданно для меня, Павел подключился к ним – бригада строителей, молодые ребята из Белоруссии, работали быстро и ладно, а бригадир их, Семен, ровесник Павла, верующий, с суровым обветренным лицом, сдружился с Павлом. Через месяц работы Семен протянул Павлу деньги. «Зачем?» - удивленно спросил Павел. «Ты же месяц работал с нами. Выплатили всей бригаде – это твоя доля. Бери» - Семен настойчиво протянул деньги Павлу.

Вечером, за ужином, я сказала: «Видишь, возвращаются твои денежки, да и работа постоянная появилась. Андрей уже большой, нянька ему не нужна – теперь можешь работать». Павел, улыбнувшись, обнял меня одной рукой, другой – Андрея и мы сидели вместе несколько минут – эти минуты были счастьем для нас троих.

Два с половиной года спустя в храме Святителя Николая основные работы были почти завершены, и бригада Семена уезжала обратно в Белоруссию. Павел, было, загрустил, но отец Николай предложил ему работать старостой в отреставрированном храме. Павел, согласившись, будто расцвел – его работа была важной и ответственной. Виктор, по благословению Епископа, стал священником, настоятелем нового храма. Храм, даже не до конца отреставрированный, никогда не пустовал – на Руси у нас всегда почитали Святителя Николая: чудом появлялись по мере надобности деньги и на подсвечники, и на внутреннюю отделку. «Эти работы никогда не кончатся, Виктор», - говорил отец Николай, счастливо взирающий на купол храма, - «Главное – служба идет». В последнее время отец Николай выглядел очень довольным, и из глаз его исчезла грусть, которая, казалось бы, навеки поселилась в них.

По мере того как строился храм, росло число прихожан. Встал вопрос о воскресной школе, где могли бы воцерковляться их дети, и храму для этих целей дали помещение – заброшенный, но еще крепкий дом, находившийся рядом с церковью. Так появилась церковно- приходская школа, куда Андрей постепенно привел почти своих одноклассников. Лишь трое из них, издевавшиеся над Андреем из-за его происхождения, к чему он давно привык, смеялись теперь уже надо всеми.

Я была счастлива совершенно – Павел, наконец, нашел себя, Виктор с Наташей жили дружно, растили деток – старшие, Петя с Митей, уже помогали в алтаре. Андрейка стал совсем самостоятельным: помогал деду – что-то строил, или прислуживал в алтаре то в одном, то в другом храме.

Гром грянул неожиданно – я, уже будучи сорокадевятилетней, с изумлением поняла, что беременна.

«Когда были последние месячные?» - строго спросила доктор, глядя в бумаги, лежащие у нее на столе. «Не помню. Не знаю – я думала, у меня климакс», - ответила я с недоумением – мне не верилось, что я, бабушка четырех внуков, вновь стану матерью. «Каждая женщина должна помнить это», с укором глядя на меня, сказала врач, - «Какой срок прикажете ставить в направлении на аборт?» «Аборт?» - удивилась я. «Уважаемая, а Вы что – рожать собираетесь, в сорок девять лет – что люди подумают?» «А разве важно то, что люди подумают? Отвечать ведь придется не перед людьми, а перед Богом» - ответила я. «У Вас уже внуки – неужели не стыдно им в глаза смотреть?» - не сдавалась

Рубрики:  Аборт - это убийство


Понравилось: 2 пользователям

Поиск сообщений в zapretabortov
Страницы: 22 21 20 [19] 18 17 ..
.. 1 Календарь