БАБОЧКА БЕЗДНЫ

Бабочка вне меня -
так для чего сравненье
с тем, что короче дня,
больше стихотворенья?

Дальше, - я вижу там,
где испаряет звуки
многоголосья гамм
синий этюд разлуки.

Звёзды цепочки здесь
запечатлела всуе -
жизни набросок весь
белым мелком рисуя.

С праха - до полыньи,
у окоёма лета,
где вознесли струи, -
бабочка бездны, где ты?!

Предметы вне вовлечены
в блаженный ритм, где перестуки
составов, уводящих сны
далече от креста разлуки,

и зазеркальный проводник
закроет окна перед бездной,
чтобы в вагоны не проник
дух безбилетности небесной,

там искры тают в полусне,
материи неопалима,
и среди всех - вагон извне,
летящий сна и бездны мимо...

В том, подъезде, где счастье не светит
Ни случайному гостю, ни мне,
Никогда ты не будешь в ответе
За мое возвращенье извне.

Вопреки тяготенью земному,
И бессовестной жажде любить,
Я примчался назло астроному,
Не успевшему звезды пропить.

Этот шаг я свершил по наитью,
Треть (на ощупь) Вселенной познав,
И прикованный звездною нитью
О тебе лишь я бредил во снах.

И стремясь к разливному портвейну,
Алчно в топку подбрасывал кокс,
Чтоб назло господину Эйнштейну
Победить временной парадокс.

И пускай мы опять малолетки,
Но, взметенный фабричной трубой,
Жду тебя я на лестничной клетке
И не верю, что встречусь с тобой.

Где, назло выпускному расколу
И спускаясь с лирических гор,
Ты, как прежде, торопишься в школу
И меня презираешь в упор.

Лампада гильзы в блиндаже,
и то ли ветер прерывает,
то ли распавшая уже
душа над изголовьем тает.

Ещё не ведает боец
о том, что лестница из дота,
переступившая свинец,
ведёт вовне, и тень болота

сквозит за ним, как мутный сон,
и незамеченный осколок
носить извечно будет он,
прорвавшись за стекло потёмок.

Скликает имя тишина
для новой битвы с преисподней,
ворочается в бездне сна
солдат, как бабочка в исподнем.

И кокон сумрака и лжи,
приотворённый Откровенью,
душа отбросит в миражи,
уже неведомая тленью.

Брось свой кров, очаг свой малый,
Сон в тоскующей груди,
И громады скал на скалы
В высь немую громозди...

Божий мир еще не создан,
Недостроен божий храм,—
Только серый камень роздан,
Только мощь дана рукам.

Роя путь к твердыне горной,
Рви гранит, равняй холмы,—
Озари свой мрак упорный
Искрой, вырванной из тьмы...

Пусть взлелеет сны живые
Отблеск творческой мечты,
И чрез бездны роковые
Перекинутся мосты...

Лишь свершая долг суровый,
В миры лени, праздной лжи,
Ты расширишь гранью новой
Вековые рубежи...

Лишь предав свой дух терпенью,
Им оправдан и спасен,
Будешь малою ступенью
В темной лестнице времен...

*Ave, crux! — Славься, крест.

Logosky (VneVizm) все записи автора Сфинкс перемалывает вечность,
где лучезоркие слова
собой переполняют млечность,
ту лучезарность, что права,

и на закате беспредельна,
приотворяя горизонт
музыкой влажной, нераздельной,
где вертикальный дремлет понт

в оазисах былого Нила,
и пирамиды, восходя,
ждут откровений сизокрылых
о Слове нового Царя.

Logosky (VneVizm) все записи автора

В стакане неба облака
перемешай в прохладной сини,
где акварельная рука
тебя отметит на картине,

мазком зияния, как сон -
сквозную паузу возмездья.
А Он и Сам заворожён
творящим смутное известье.

И след, прочерченный вовне -
не самолёта - озаренья,
когда в темнеющем окне
летит к тебе простое пенье.

Logosky (VneVizm) все записи автора Кораблик из окна
седого Эрмитажа,
где вневская волна
под синькою миража.

И бремя этажей,
тревожащих подвалы,
и таянье стрижей
в протоке небывалой.

И полотно извне,
невидимое всуе,
где вневодом во сне,
круг на воде рисуя,

проявятся на миг,
короткий, как эпоха,
и зазеркальность книг,
и ломкий шорох вздоха.

Logosky (VneVizm) все записи автора ЗАВЕТ ВНЕВИЗМА

Зовёт сквозная птица:
- Вневизм, вневизм, вневизм!.. -
и бытиё стучится
родное о карниз,
не тронутое тленом,
безумству вопреки
относит постепенно
к всеведенью реки
и рукавам восхода,
когда взойдёт в Руке
немолчная свобода
в блистающей строке.

Logosky (VneVizm) все записи автора Состоится 14 мая в Публичной библиотеке в 18 часов, вход с Садовой.
Книга формате pdf здесь.

Вложение: 3791964_SOKOLOVA_VZGLYAD_IZVNE_final.pdf

Logosky (VneVizm) все записи автора Нерастворимая идея
бессмертия и красоты -
когда, вневременьем повея,
за край небес стремишься ты -
суровый ангел и покорный
несотворённому лучу,
пред блеском глаз нерукотворных
глаголы вечности учу.
Те невозвратные, сквозные,
тревожащие сон теней,
алмаз гранящие доныне
в короне солнца и над ней.

Logosky (VneVizm) все записи автора Случайное сборище сдержанных лиц. Грифель, который не тронул листа. Назойливый ум, не в силах успокоить душу, всё позабыл. Поэтки чахнут на свету пустой реальности, которой так и не вышло избежать. Ни золотые миражи, ни злоба дня, ни готовальня, в смысле, когда на всё готовенькое, не помогли избежать пустой реальности. И только преподаванье мастерства, как тайна, которая, пустоту заполняя, не перестаёт оставаться самой собой…

Logosky (VneVizm) все записи автора Слово «искупление» применено к критическому методу Ольги Соколовой не случайно. Критик и литературовед берёт на себя миссию проводника в те глубины, где приотворяется замысел автора — поэта, прозаика, мыслителя. Значит, сам пишущий должен пройти путь искушения, искупления и пересотворения, приближаясь к своему неискажённому замыслу. Авторы, представленные в работах О. Соколовой, находятся в различных состояниях своего преображения. Это относится не только к нашим современникам, но и к тем, с кем автор статей ведёт заочный диалог.
Может ли у критика появиться сегодня новый инструмент? Это «Взгляд извне», как смело заявляет О. Соколова, не только приём, но прежде всего метод мышления, мировоззренческая позиция, неотделимая от личности. Ту область, в которой работает критик, можно назвать христианской филологией, когда Слово, Логос, не подменяется другими понятиями и главенствует при нисхождении идей слов в материю. Вернуть миру целостность ощущения речи, не разделённой границами предубеждения и бескультурия, — задача почти непосильная. В самой её постановке заключена лирическая дерзость, которая опирается на мышление аналитика и веру в единство бытия, в язык вечности, отголоски которого могут доходить до нашего слуха.
«Образуй наш метафизический язык», — обращался молодой Пушкин к поэту Вяземскому. И по сию пору мы находимся в тщетных его поисках. Критика, как искусство познавать прекрасное, неотделима от других литературных жанров. Ольга Соколова плодотворно работает как поэт, прозаик, переводчик. Её открытие — приотворение нового литературно-философского течения, которое было всегда, но стало более очевидным, пока для немногих, именно сейчас, в век эволюции — или вневолюции (термин, предложенный автором книги) — совпало с переходом от книжной литературы к словесности на цифровых носителях. Идея вневизма — так названо новое течение — обращена к живой филологии, которая объединит теорию и практику литературы в едином потоке. Мне кажется, О. Соколова владеет всеми необходимыми качествами, чтобы связать разрозненные начала, указать новые горизонты метафизической литературе.
Мы — всплески рдяной пены
Над бледностью морей. —
написал Вячеслав Иванов в стихотворении «Поэты духа». То, к чему стремится автор сборника, может показаться сверхзадачей, но такую же цель преследовали и ставят перед собой сегодня большинство из тех, кому посвящены критические и литературоведческие работы. В диалоге с лучшими умами человечества создавалась эта книга, где новотворчество неотделимо от диалога с традицией мировой культуры. Искупление через дух критики посвящено идеалу красоты.

Ольга Соколова. Взгляд извне. СПб., Копи-парк, 2010
Фото Андрея Клемешова
Вст. статья Алексея Филимонова

Logosky (VneVizm) все записи автора Крайничий там, где отражений,
переходящих в забытьё,
неясный парусник скольжений,
где слово вечности - ничьё,

его кристалл неумолимый
в лазурной патоке теней,
и сны считают пилигримы
над безнадёжностью и с ней,

глядящей в линзу тенескопа,
и там, на стыке бытия
и края тёмного потопа,
другой немотствует, моля

беззвучно и неутолимо,
в лампадах звёзд не масло - свет,
и на корме, в огнях залива,
творится новизны завет.

Logosky (VneVizm) все записи автора Впускает в дерзновенный зал
чернильница приотворенья, -
сегодня кубовый кристалл
оправлен в каменное рденье.

Сгущенье синевы - до сна,
до фиолетовых помарок.
Творит моленья глубина,
втекая в зазеркалье арок.

И ты, пернатая душа,
здесь обмакнёшь перо прозренья,
где чаша вечности, спеша
пролиться, ждёт стихотворенья.

Logosky (VneVizm) все записи автора ОДНИМ ЛУЧОМ

Набоков рассеянный пушкинский луч,
извне отмыкающий непостоянство,
где каждой пылинки зловещая ртуть
прекрасна и трепетна в тире пространства.

Прицельное Око сквозит в полусне,
лучами тревожа, мерцая, блистая,
крестам Исаакия Слово извне
даруя на паперти синего края.

В ладони времён исчезают дары,
слепящи минуты, как искры смятенья
в фонтане, где плавится эхо игры,
и луч окликает: - Не вечность - но тень я.

Logosky (VneVizm) все записи автора Алексей ФИЛИМОНОВ

ПОЭТИЧЕСКОЕ ДВОЙНИЧЕСТВО ВЛАДИМИРА СИРИНА


Daβich Eins und doppelt bin?
Goethe. Gingo biloba
Сам я - двойственно един.
пер. В.Левика

Тема двойничества раскрывается Владимиром Набоковым в поэзии по-особому. Выявить единство русской и мировой культуры – вот к чему призваны диалогичность персонажей друг с другом и автором.
Исследователь Михаил Лотман отметил принципиальную инакость двойнических стихов Набокова и его персонажа, Фёдора Годунова-Чердынцева из романа «Дар»: «…Поэт Сирин автор принципиально иного типа, нежели поэт Набоков.
Годунов-Чердынцев пишет другие стихи, чем Набоков, и гораздо больше они напоминают творчество Набокова-прозаика, нежели Сирина-поэта... Годунов-Чердынцев - в первую очередь изощрённый автор, он одновременно аскет и сноб…» 1).
То же самое можно сказать о стихах Василия Шишкова из одноимённого рассказа и Вадим Вадимыча из «Посмотри на арлекинов!».
Тема двойничества, восходящая в русской литературе к Достоевскому, была плодотворна для серебряного века. Двойниковость иного бытия и близкого духа или же тени автора и героев стихотворений, которых у Сирина, принца и короля в изгнании русской литературы, на удивление немало, мы можем найти у Пушкина, Блока, Андрея Белого, Иннокентия Анненского, Есенина, Ахматовой и многих других:
Не я, и не он, и не ты,
И то же, что я, и не то же,
Так были мы где-то похожи,
Что наши смешались черты. Читать далее...

Logosky (VneVizm) все записи автора Из памяти глубинным звоном
приходит рода откровенье
и мнится, что приотворённы
врата неявные в Забвенье.
Извне плывут Слова и Голос
и сотворений ароматы
из синевы глядят на поросль
с улыбкой ангелы крылаты...

Logosky (VneVizm) все записи автора Бледный пепел,
чёрный снег,
словно перепел
ковчег.

Невесомый,
нелюдим -
в даль несомый
иже с ним.

Сквозь зарницу
пустоты
там хранится
сон мечты.

Вьюжит долгий
пепел-стон
под пологий
перезвон.

26 марта 2010

Logosky (VneVizm) все записи автора Я знаю сад и зеркало, где сад,
безмерно отражённый, отражает
Небесный угловато-синий взгляд -
Он листья заострённые кружавит,
В поток листвы свивает и плашмя
На ветре распростёршиеся листвы
струят потоки музык сквозь меня,
как лучшие солисты и хористы.
Стынь космоса, отпущенная в ночь,
ещё слышна хрустальным отпечатком
в предчувствии, но гонит, гонит прочь
листвяный ветер с певческой площадки
всю звёздность отрешённости... Зеркал,
В самих себе стомирье ощущая,
кто на земле и в небе не искал,
где маленькая вечность и большая...