Я родился и вырос в Питере - можно сказать, что весь пропитан городом и без него не могу жить. Но постоянная ностальгия уводит меня отсюда из каменных стен и в воображении мне чудится другой мир. Вот сейчас мне кажется, что солнце только-только высунулось из-за кромки леса и языки тумана еще облизывают сонные низины, а у берега прикорнула лодочка и через минуту сяду и поплыву на Нолье – мелкое место в озере недалеко от Грязной луки - там ждет меня серебристая рыба. Опустив якорь, достану удило, закину за борт наживку и буду долго-долго ждать и созерцать глупый поплавок, забывая все на свете...

Деревня Шанево. тушь. перо, бумага

Мне захотелось рассказать о деревне, потому что она у меня одна... хотя я знаю, что таких селений в России сотни тысяч. И все они милы и уютны, как и Шанево - просто в моей деревеньке я знаю каждый уголок, и все эти уголки достойны для описания.

Мои предки сотни лет жили в деревне Шанево, были обыкновенными крестьянами, церковными старостами, богомазами. И генетическая память, а может простая и искренняя привязанность к этим местам тянет туда меня каждый год. А сколько таинственных снов прилетает из Шанево... иногда в своем сновидении я попадаю в глубокую древность, вокруг бродят странные звери. Над озером нависают величественные, массивные гиганты деревьев. Подчас там все иначе...другие запахи и другие краски - и все равно я знаю, что это мое Шанево.

Деревня Шанево - небольшое селенье, затерянное среди чащоб Валдайской возвышенности. Непроходимые дороги отделяют мир деревни от суеты цивилизации - там возникает таинственный мир - мир сновидений и сказок. Порой те, кто оказываются в этих новгородских потаенных местах, пытаются запечатлеть в чувственных образах нечто, что поражает их сознание. И я понимаю, что к бесконечности можно лишь бесконечно приближаться, никогда ее не достигнув. И все равно - мы стремимся и стремимся...

То, что Вы прочитаете ниже, так же появилось в деревне Шанево... Для меня самое главное, поэтические тексты возникли в окружении деревенских запахов и настроений - среди того, что подчас невозможно выразить бытовыми словами. Вероятно, это не стихи, и не проза - а некий чувственный поток, который, впрочем, прошел сквозь сито мысле - форм и который совершался в моменты спокойного созерцания окружающей шаневской местности и шаневских небес.

Сел я на свою любимую скамеечку... чтобы предаться неге теплого шаневского утра и пуститься в плавание своего созерцания. Одинешенькая скамейка стоит на трех ногах, но вы не обращайте внимание на то, что она хромая. Эта скамейка - магическое сооружение. Вокруг нее происходят порой занятные истории, которые многое могут поведать для внимательного и вдумчивого созерцателя. Я бы даже осмелился сказать, что умные и поучительные истории, хотя как показывает опыт они никого и ничему не учат. И вот я сидел и созерцал. Прошло некоторое время...

Сцена первая

Рядом из струящегося воздуха возникли старушка в белой кепочке и серенькой кофточке + собачка на привязи. Такая маленькая и востроносенькая старушка ... (баба Нюра - прозванная в народе за бардовый цвет лица "Змеиной свеколкой") с адекватной хозяйке шустрой болоночкой. Мы поздоровались и принялись вести-плести светские шаневские беседы.
Болонка тоже добродушно забралась на скамейку, позволила себя погладить и хозяйка стала кормить ее морковкой. Собачка хрумкала - мы болтали.

Сцена вторая

Из темного недра зарослей вышла другая тетя ( назовем ее тетей Дусей ) с огромной пятнистой собакой - догом. Поровнявшись со скамейкой большая собака лениво повернула голову и сказала мелкой одно могучее "Гав!". Болонку сдуло воздушным потоком, исходящим из пасти зверя. И та очутилась под скамейкой и оттуда посыпался сухой горох..."тяв-тяв-тяв-тяв...и тд."

Хозяйка в серенькой кофточке и белой кепочке печально сформулировала: "Беда прямо! Две сучки встречаются - и готовы сразу съесть друг друга..." Сказала это и погладила свою волосатую животинку, которая уже снова сидела на скамейке и победно оглядывала окрестности.

Сцена третья

Планета Шанево

Медленно показалась, точнее постепенно выплыла из-за сарая, третья дама с авоськой (баба Марииванна) . Настоящая бабуся - большая, с колышущейся грудью. И вся в оранжевом. Она мне напомнила большой корабль - например, дредноут. Этот корабль приблизился к нашему причалу, осторожно развернулся и вместо гудка раздалось..."То-лень-ка...". В этот самый момент наша собачка соскочила и решила полюбопытствовать ...чем же это так пахнет вкусненько из авоськи оранжевой дамы. Она совершила обход объекта и встала на задние лапки, оперевшись передними на заманчивую чужую авоську. Дама в оранжевом удивительно для своего масштаба отреагировала мгновенно. Она топнула и вскрикнула: - "Брысь!" Даму в серой кофточке подбросило, как-будто под ней находилась катапульта, и она затараторила, повторяя среди других одной слово. - "Что это вы тут все топаете, топаете, топаете..." Оранжевая бабуся побагровела, лицо ее почти слилось с цветом одеяния. Она сделала шумный вдох, увеличиваясь при этом в размерах и разбухая, вся напряглась, и ...яростно выдохнула увесистое -"Да, ты - жаба!" Ответ промчался трассирующей пулей. - "Сама жаба!". И началось.

Я оказался на самой линии фронта.
Раскаленные ядра и шрапнель летели над моей нейтральной головой. Оседала земля под ногами -
стреляли дальнобойные мортиры. Штурмовики сбрасывали напалм. Потом вперед пошла тявкающая Конармия. В общем, должен вам сказать, что было жарко и чтобы хоть как-то спасти свой суверинетет, я спрятался, и закрыл глаза.

Завершение

Вокруг сияло солнце и было тихо. Я осторожно вылез из своего окопа.
Рядом покачивался оранжевый дредноут, разукрашенный победными флажками.
Противник в белой кепочке на деревенском горизонте не просматривался. Вероятно, был окончательно развеян палубными орудиями. И я снова услышал в этой тишине..."То-лень-ка"

Родительский дом.....

Запах леса восстанавливает забытые сцены в пещерах памяти.
Запахом, словно мокрой тряпкой, стираются слои в памяти и открываются чудные картины....
Невидимый цветочный газ проникал в далекий уголок мозга и пробуждал драгоценные мгновения детства.
И чудилось, будто сейчас побегу, размахивая корзиной с черникой, и стану восторженно кричать неизвестно что, измазанным соком сиреневым ртом. Состояние прошлого очевидно, как и та дрожащая капля, в которой сейчас проношусь по временам.
Прошлое не потерялось в глубине.
Оно не отделено годами.
Все в настоящем.
И если прошлого нет, то и будущее чувствую иначе - как настоящее, которое вспоминаю в каждую новую, возникающую незаметно, секунду.

Если уж вспоминать хозяев нашего дома, то обойти вниманием такое создание, каким был кот прабабушки Насти, совершенно невозможно.

От каких родителей появился кот Барсик в нашем доме я не знаю. Это был страшный, могучий и благородный зверь. Он мог запросто открыть дверь своей широченной головой, размером с кастрюлю, а вы знаете, что такое деревенская дверь - это тяжеленная штуковина и человек ее преодолевает с разбегу. Барсик подходил к ней, упирался головой, спина его напружинивалась, мышцы дрожали - и со скрипеньем дверь поддавалась этому давлению. Такой силы у других котов я не видел, и как говаривал классик ..."были звери в наше время, не то, что нынешнее племя, богатыри - не вы"

Крыс, птиц и другую живность Барсик убивал на месте. Рыба, которую ему приносили и которую он милостиво принимал от нас, мгновенно исчезала в его пасти. Другие коты порой долго мямлят, жуют, жуют рыбины, а Барсик просто глотал серебряных плотичек и зелененьких окушков, как будто они являлись маленькими конфетками. Когда он еще был котенком, мальчик Андрюша Напалкин засунул его в горячую печку, после столь жаркой экзекуции Барсик невзлюбил все человечество и с тяжелым сердцем мирился с его существованием. Не дай бог, если его попробуешь погладить, даже не погладить, а так просто прикоснуться - мгновенно все кошачье тактическое и стратегическое оружие будет выпущено на волю. И если останешься цел и невредим, можешь считать, что родился в рубашке.

Лишь один раз я случайно увидел, что и ему было не чуждо чувство некоторого страха - мы поймали здоровенную щучищу на 11 кило. И вот она лежала на полу кухни, занимая половину всего пространства. Щука уже окаменела. Так, по крайней мере, она выглядела. Тут откуда-то возник Барсик, увидел этого монстра, уважительно оглядел и осторожно приблизился. И вдруг щука лязгнула пастью! Ну, вы понимаете, что при таком неожиданном действии и стальной характер может дать на секунду трещину и задребезжать противным голоском. Взъерошенный Барсик был обнаружен на печке, но тут же он сделал вид, что сюда забрался из чистого любопытства и в мгновение ока исчез... Хотя, может, Барсик и не испугался, а просто как истинный воин лишь отошел на ранее занятые позиции, чтобы перед лицом неведомого сохранять ясность своего духа.

И только его хозяйке бабушке Насте было позволено жить рядом. Никто не догадывался о настоящих чувствах, таящихся в глубине кошачьей души, да и думалось - какие могут быть переживания в этих абсолютно безжалостных зеленых глазах. Барсик куда-то постоянно уходил и неизвестно откуда возвращался, дотошно проверяя домашнее хозяйство. Он никогда ничего не просил, а еду принимал снисходительно. Так лето за летом мы виделись с ним, существуя в параллельных шаневских плоскостях.

В 69 году бабушку по причине ослабшего здоровья взяли жить в Питер, а Барсика на зиму пришлось оставить соседям. Вскоре в городе мы получили письмо о том, что Барсик в ярости прогнал из своего нового дома всех котов и исчез сам. Все решили, что его съели волки, потому что всю зиму и весну он не подавал никаких признаков своего существования.

И вот бабушка Настя захотела вернуться в деревню – только она сошла с лодки, как вдруг откуда ни возьмись на грудь родимой хозяйке ринулся Барсик. Как он ревел, как он плакал! Вот так-то попробуй разберись в тонкостях скрытой кошачьей души. Через какое-то время бабушка Настя умерла и тут же исчез уже навсегда Барсик. Где он теперь, в каких райских кущах обитает его яростная тень, и может там на небесах он все же хоть раз благодарственно вспомнит и меня, приносивший ему вкусную рыбу. Скорее всего ему не до того...он где-то там за облаками мурлычит на коленях у бабушки...

А сейчас в деревне 17 домов. Нет ни одного петуха и ни одной коровы. Зато прелюдно бегают зайцы, ползают змеи, а по ночам ходят любопытные медведи... А зимой лишь ветер гуляет между домов.

Гуляки

Дачница

Красотка

Путешественники

Уставший

Музыка - планета хрустальных шаров

В тайной глубине рождаются пузырьки мелодий, кружатся в зеленом чувстве, плывут в потоке любви. Они стремятся наверх туда, где спокойно и ясно, светло и радостно...
На поверхности тоненькая пленка, что окружает пузырьки, лопается и раздается звенящий звук. Тысячи пузырьков-колоколов высвобождают музыку. Она не гаснет. Осколки звенящих брызг так легки, что поднимаются над миром. Там высоко в небе они похожи на облако, белое, чистое облако, которое от ветра прячется за горизонтом. Потом это облако превращается в дождь - и в каплях падает, падает, падает... Слышишь?
В пустыне зовет печально голос. Это под чьими-то подошвами крошатся, вминаются осколки красивых шаров. Прислушайся еще. Откуда-то сияют волны звуков. Видно, там звенящий дождь пал на добрую землю и на том месте выросли колокола. Хрустальная зыбь плывет над полем, до боли ласковая, до боли нежная...

Музыка

Представь...
Играет старый музыкант. Бродягой жил, святым не стал.
Затем вообрази... В руках его потертый инструмент - старуха скрипка, что мудрее старика на сотни лет. А далее... Горящий глаз свечи. Таверну. Ночь. И пьяных хриплый глас. Игру бродяги. Боль души.
Но что, зеваешь?
Постой... ты лучше посмотри. То не таверна - бренный мир. Не ночь - проклятая тоска.
И не свеча горит - надежда.
То не бродяга, нищий музыкант - избранник неба и бездонных стран.
В руках его не скрипка - чистая заря, она, как нежная дыхание, легка.
И не струна во тьме звучит - поет нить солнца... смерть ночи.

Страсть. Виденье

Темная повязка легла на мои глаза.
Я перестал видеть реальный мир. А может я просто ослеп? Не стало дневного света, лишь отблеск замерший во мраке, лишь круженье пятен. Я странный мир увидел - царство беззвучный теней. Здесь нет места для жизни, нет плоти и крови, лишь души истекших дней, лишь воспоминанье о былом. Брел я долго в этом холодном краю, где бесшумны даже виденья страсти. И вдруг увидел я тебя, твое лицо, глаза и губы. Нет - то была не ты. А воспоминанье о тебе. Твои губы что-то шептали, твои глаза о чем-то молили, но темнота беззвучна, - не прорваться звуку сюда. И что-то я крикнул, но голос мой застыл. Тогда я побежал, а виденье стало таять в обрывках теней. Потом исчезли и они. И на месте виденья нашел темную воду, на которой плясали горбатые волны. Это были волны моей жизни.
И понял, что память - не гладкая поверхность. Это взметающаяся темнота, что несет обрывки белой пены - остатки воспоминаний. Невозможно увидеть что-то осмысленное в этом движенье. Только пена вокруг, только пена...скомканная вуаль прошлого. И зачерпнул ее у берега и понес. И буду нести, покуда смогу. И как только исчезнет она, превратившись в каплю холода, исчезну я...

Я
Мой дух растет не в оболочке человеческого тела - то иллюзия зеркал.
Я - дерево, пьющее сок жизни.
Корни проникли туда, куда ветер принес изначальное зерно. Вся суть движенья - только вверх: от черноты земли к голубизне простора. Все побуждения - протянутые ветви. Все вздорные сомненья - шелестение листвы. А ветер, идущий ниоткуда и идущий в никуда, срывает голоса. И отчаянно безмолвно крутятся вдали потерянные листья.
А где-то в переулке прошлого дворник-время сметает сухие листья, забывшие свой голос, свое трепетанье. И только те, что вплелись в чужие ветви, смятенно к себе призывают.
И я слышу их голоса!

Сказка.

http://www.liveinternet.ru/users/3162595/post326699379/