Русский живописец- мастер морского пейзажа
Ivan Konstantinovich Aivazovsky (1817-1900)

Каждый день он приходил к морю. Садился на большой, недалеко лежащий у берега моря валун и начинал внимательно и сосредоточенно всматриваться вдаль, туда, где слабая черта разделяла небо и море. По небу плыла пена облаков, а на море то и дело образовывались белые барашки потревоженных волн. Это могли быть дельфины, ненароком вынырнувшие из морской пучины, или чайки, нырнувшие за рыбешкой. Как бы там не было, и чтобы не произошло в море, все вызывало у него живой интерес. Волны, перекатывающие камешки на берегу, каждый раз по разному заливали место у валуна.

Однажды он стал считать набегающие волны от самой короткой до дальней и с удивлением убедился в их цикличности. Девятая волна была самой мощной и длинной. Сегодня море было тихим и ласковым. Волны плавно и нежно облизывали камешки у его ног, но бывали дни, когда оно было похоже на могучего разъяренного зверя. Когда даже цвет моря менялся, и из сине-голубого превращался в темно-зеленый, почти черный. Огромные серые волны, как клыки чудовища вгрызались в прибрежный берег. Хватали валуны, примерно такие по размеру, на котором он сидел, и утаскивали их обратно в море. Много что еще тащило в пучину страшное в своей ярости море. Но проходили дни, оно успокаивалось и возвращало людям все, что не принадлежало ему: разбитые лежаки, зонты, тапочки, мячи, и многое другое....

Каждый день, подходя к нему, он определял настроение моря и вежливо приветствовал его: "Здравствуй, море! Вижу тебе не хочется сегодня бузить и нет причины волноваться, вот и чудесно".

- Папа, ты с кем разговариваешь? – Удивился мальчик.
- С морем, Саня, с морем.
- Зачем, разве оно слышит тебя?
- Не только слышит, но и помогает, оно ведь живое.

© Copyright: Любовь Кабардинская (выборочно)

PUSHKIN AND COUNTESS RAEVSKAYA BY THE SEA NEAR GURZUF AND PARTENIT