«Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюднаго домышления, зелною красотою лепа, бела велми, ягодами румяна, червлена губами, очи имея черны великы, светлостию блистаяся; когда же в жалобе слезы изо очию испущаше, тогда наипаче светлостию блистаху зелною; бровми союзна, телом изобилна, млечною белостию облиянна; возрастом ни высока ни ниска; власы имея черны, велики, аки трубы, по плещам лежаху. Во всех женах благочиинийша и писанию книжному навычна, многим цветяше благоречием, воистинну во всех своих делах чредима; гласы воспеваемыя любляше и песни духовныя любезне желаше».
За кого должна была выйти замуж царевна Ксения или о извивах внешней политики Бориса Годунова.
Сперва Борис хотел выдать ее замуж за Густавуса свейского, но сей принц, сын Эрика XIV, загулял по черному, метреску себе выписал из Швеции и вообще оказался чернокнижником и злодеем, а когда еще и не захотел в православие переходить, то все, на том история с браком и закончилась. А вместе с этой историей закончилась и попытка Бориса договориться со шведами насчет союза против Речи Посполитой.
Нехорошо получилось и с имперским браком (да и слава Богу - эти носастые и губастые Габсбурги одно разочарование). Однако, что любопытно, брак с одним из многочисленных отпрысков габсбургского дома явно имел долгую предысторию и продолжал линию на сближение с Веной, начатую еще Иваном Грозным. И, в перспективе, он вполне мог привести к вступлению России в антиосманскую лигу.
Наконец, Годунов рассматривал и третий вариант, датский. мужем Ксении должен был стать брат короля Дании Кристиана IV Ганс, и все было на мази, жених всем чрезвычайно понравился, и даже был готов перейти в православие (ну прямо как одна ангальт-цербсткая немца), да вот беда, принц заморский взял, да и в одночасье помер.
Вопрос - так куда направил бы свои полки царь Борис? То, что с Речью Посполитой он воевать был не намерен - точно, поскольку после краха шведского плана Борис заключил с поляками 20-летнее перемирие. Между тем при нем активизировалось продвижение на Кавказе, да и на крымской "украине" продолжалось медленное движение на юг, а это неизбежно привело бы к конфронтации с Турцией и Крымом, а здесь очень по делу и теплые отношения с Империей, и перемирие с поляками (а Сигизмунд III - еще и враг шведов). По всему выходит, что вектор русской политики снова, как и полстолетия назад, переориентировался на южное, крымское направление, а экспансия на запад была отложена в долгий ящик.
