как названия бритвенных лезвий
и граница меж порги и бесс
чье-то имя сегодня исчезнет
и объявится снова не здесь

словно в титрах фамилия энтин
дожила до секунд до пяти
тот кто сделался вдруг транспарентен
был минуту назад во плоти

и подобием буднего шума
приливает руда к голове
и течет эфемерная сумма
как вода из дыры в рукаве

меж киоском и кузовом фуры
вы просили его вуаля
силуэт одинокой фигуры
как вампир на борту корабля.

*

– Артиллерии… прапорщика… помните? – промямлил он тупо ворочавшимся языком.

– Что-о-о? – завопил Вельчанинов, болезненно вздрогнув.

– Вот тебе и отец! Ищи его… хоронить…

– Лжешь! – закричал Вельчанинов как потерянный. – Ты со злости… я так и знал, что ты это мне приготовишь!

Не помня себя, он занес свой страшный кулак над головою Павла Павловича. Еще мгновение – и он, может быть, убил бы его одним ударом; дамы взвизгнули и отлетели прочь, но Павел Павлович не смигнул даже глазом. Какое-то исступление самой зверской злобы исказило ему все лицо.

– А знаешь ты, – произнес он гораздо тверже, почти как не пьяный, – нашу русскую …….? (И он проговорил самое невозможное в печати ругательство.) Ну так и убирайся к ней! – Затем с силою рванулся из рук Вельчанинова, оступился и чуть не упал. Дамы подхватили его и в этот раз уже побежали, визжа и почти волоча Павла Павловича за собою.

Многие группы омерзительны для каждого, кроме тех, кто на них ходил, и у грузчика, флиртующего с кассиром, есть жена, а у кассира супруг, которому не нравится, когда она есть семечки. И только вам кажутся второсортными эти нормальные люди из такого-то города. А стоит им записать свой диалог на английском, и они прославятся как венгерская Omega, по которой с ума сходил не один чей-нибудь покойный отец. Вам этого не понять - вы же из неполной семьи.

трагикомический тиресий
гастрономический эксперт
потешный плод связЕй и смесей
и альбертина и альберт

не киссинджер и не громыко
кум тренера и раб врача
полузаморская квадрига
с колесами от москвича

не головин и не мамлеев
не батюшка и не раввин
в пустом конверте от лонгплея
усохший ярмарочный блин

не сериал и не артхаус
то мармелад то карамель
то микки рурк то микки маус
с набором кукольных гантель

напялив траурные маски
в день обезьяны чичичи
пекут на прутиках колбаски
воспитанные москвичи

агонии или экстазам
себя не любит подвергать
кого ни рыбою ни мясом
привыкли шефы называть

а у разбитого корыта
на безымянном бугорке
над мертвым кеннеди никита
грустит в партийном пирожке.

нарядясь коллективным кретином
перегаром губя кислород
вечерами орал черемшыну
полудикий фабричный народ

затевая пустые базары
заливая кровищей дворы
выживали семейные пары
чтобы слушать казачьи хоры

ниоткуда как в детстве болезнь
на того кто заплыл за буйки
наползала фольклорная плесень
поражая сырые мозги

казачками парторг и минетчик
приседали под хит Daddy Cool
в модном баре усатый буфетчик
был вальяжен как подъесаул

даже дети абрама и сары
начитавшись какой-то муры
не гнушались взамен суперстара
выпивать под казачьи хоры

словно в бане по спинам турченок
вновь пускается в пляс мухомор
где по Бунину хор из блядченок
про веселый тошнит разговор

всюду ойканье, гигаканье, визги
там где страшно подумать чубы
и костляво торчат обелиски
а под ними пустые гробы

выходя покурить на площадку
из откопанных в городе нор
дрессирует колхозную грядку
строевой окаянный фольклор

говорят президент президентше
для оснастки интимной игры
завывает британскою banshee
караоке казачьи хоры.

— Цыгане передали мне эти письма, хотя я и не знаю, откуда они взялись. Мне теперь придется быть осторожным. Посмотрим! — Он, по-видимому их рассмотрел: — одно из них от вас к моему другу Питеру Хаукинсу; другое, — здесь, открыв письмо, он увидел странные знаки, причем его лицо омрачилось, и глаза сверкнули бешенством, — другое — гадкий поступок и злоупотребление дружбой и гостеприимством. Оно не подписано. Прекрасно! Так что оно не может нам повредить.

И он хладнокровно взял письмо и конверт и держал их над лампой, пока они не превратились в пепел.

шлепают губами переводчицы
шевелят ковшом говночерпатели
если кто-то умер очень хочется
провести достойно вечер памяти

хвалят забубенных затрапезные
превозносят защеки замшелое
к ампутанту ластится протезное
и грызет грабинский пшибышевского

старый обормот с больною геллою
говорит о сифилсном символе
шеголяя тапочками белыми
под музейно-синими бахилами

облепили дерево коалами
в жажде наваждения сиротского
ждут когда облепленный кораллами
то ли адмирала то ли боцмана

остов на поверхности появится
и качнув поллитрой вертикально
вортичеллой нового солариса
вихрем закружатся вепри пальмы.




*

точнее кисть короче пятерня
внутри меня таившийся обрубок
как призрак прометеева огня
внутри перегоревших трубок

я не спешил записывать пока
сюжеты в дефицитные тетради
геннадий был похож на хомяка
но почему же именно геннадий

размером с курицу невидимый микроб
стал незаметно делаемся старше
начальник полетел как кинескоп
и вылетела пробкой секретарша

среди гигроскопических овчин
не место гимнастической рессоре
живут на свете тысячи мужчин
и проволока вянет на заборе.




*

Однако частица тайны, куда более важной, чем сама тайна, всё-таки уцелела - в моем столе сорок семь лет хранится черно-белое фото безымянного ансамбля, внешне похожего на всех и ни на кого в отдельности.

Имея привычку регулярно раздавать излишки музыкального архива, я не избавился от него только потому что мне было нечего ответить на вопрос "а кто это?".

Два часа назад оказалось, что в оригинале это цветной снимок, а на нём - те самые The Action.

Последний выцветший листок, сделав своё дело, осыпался с древа познания.



*

А кое-кому приходится вспоминать неудобные вещи - например, о собственном вкладе в становление патриотического порно, которое, если верить тем, кто это смотрит, сегодня крутят нон-стоп.

В конце концов это я привел Мочепойцу - основного трендсеттера данного жанра, на престижное радио, буквально за бороду вывел в эфир, дал заработать.

В нашем тогдашнем варьете нашлось место даже подбитому Бабушке, который на тот момент не был нужен ни красным, ни белым, ни коричневым, кукуя в партийном подвале - настоящая находка для зоозащитников.

Но поскольку никто эти факты ныне не подтвердит, гордиться ими не обязательно. И слава Б-гу.