У него одна страсть - его честолюбие, любви и ненависти в нём ровно столько, сколько необходимо, чтобы достичь цели, а хочет он одного — править.
Ларошфуко о Мазарини.

Дух Франции словно бы незримо витает надо мной в последнее время: то книгу о воспитании французских детей прочту, то выпадет по игре лауреат Гонкура с очень специфическим французским как-бы детективом, то стану участницей совместных чтений французского детективщика номер раз со снова, вы догадались - детективом.

Хотя счесть "Безумство Мазарини" детективом в классическом смысле можно лишь находясь под гипнозом или под наркозом. Интрига странная, и это еще очень мягко сказано, мотивации не выдерживают никакой критики, а уровень психологической достоверности таков. что внутренний Станиславский сорвал голос своим: "Не верю!"

Что с того. мы берем Мишеля Бюсси не для детектива, а для "сделай мне интересно" - ради той, из детства, возможности взглянуть на мир широко распахнутыми глазами. И с этим он справляется безупречно. В истории есть все, что необходимо для привлечения и удержания внимания:

- Подросток сирота, воспитанный опекунами, его родители погибли при странных обстоятельствах, и нет уверенности, что мертвы.

- Таинственный остров: не то курорт, не то тюрьма, до сих пор действующая.

- Побег двух заключенных. для одного из них явно странный, ему оставалось два месяца, но осуществленный с бессмысленной жестокостью.

- Слухи о сокровище кардинала Мазарини, спрятанном в катакомбах под островом.

Это не считая мелких брызг, вроде несчастного случая десятилетней давности на стройке, коррумпированного местного чиновника и явного мухлежа с кадастровым планом, вырастающей из неприязни мальчишеско-девчачьей дружбы, молодого симпатичного полицейского при мэрии и его амурных похождений, немолодой, но еще очень ого-го мэрской секретарши, сердцееда-газетчика - все в атмосфере лета, курортной расслабленности, смутной угрозы, тайн.

По поводу романа, пожалуй и все. Если вас заинтересовали вводные, прочтите сами, гарантирую, скучно не будет и развязка окажется неожиданной, а манипуляция сознанием по-французски изощренной. Я знаю способ сделать черное белым не в четыреста ходов, а в один - просто объявить и все согласятся. Несогласных не будет.

И сокровище (шепотом) таки найдут. Специфически французское. Они ведь, знаете, большие труженики, в придачу к своему гедонизму. Вариант с бьющей прямо из-под земли фонтаном черной зловонной жижи, обеспечивающим возможность бездельничать до скончания дней - не их вариант. Они ценят, когда цветет, плодоносит, приятно пахнет, радует глаз и веселит душу. Такие странные люди.

Захватывающе-интересный роман, который позволит ненадолго вспомнить детство, с "Бронзовой птицей" и романами Дюма. Совершенно летнее чтение.

Мы сквозь вас проходим как нож сквозь воду.

Современная французская литература сильно для французов. Любая другая национальная одновременно для внутреннего пользования и предположительно на экспорт. Французская в немалой степени вещь в себе. Она словно говорит: цените меня такой, какая я есть, с моей гурманией, легким отношением к адюльтеру, перманентной депрессивностью, одиночеством, эскапизмом. В угоду вашим стандартам меняться не собираюсь. И мы учимся ее любить, хотя не вдруг, как не сразу начинаешь понимать вкус икры или маслин. Или отвечаем: да и шла бы ты со своими особенностями.

Понимать лучше, но никто не обещал, что будет легко. Вот Гонкур-1999, "Я ухожу" Жан Эшноз - год из жизни парижского галериста Ферера. Легко догадаться, что мужик не бедствует и с рождения принадлежит к исконным обитателям золотого миллиарда. Среднего роста, возраста, интеллекта, уровня доходов, таланта, обаяния. Принимает как должное то, что жизнь дает, не стремится к несбыточному, легко меняет женщин и локации, совершенно не склонен меняться.

На авантюру с арктическим путешествием в поисках ценной коллекции пускается больше из-за впечатлений, чем ради наживы. В нелегком опасном странствии держится с отстраненностью этнографа, впрочем достойно. И весь он в этом. И все они такие, щеголи и гурманы, ценители искусства и специалисты по устройству вечеринок. Легко обогащаются, легко разоряются, легко убивают, легко переживают пребывание на грани смерти, легко возвращаются. Легко уходят. Voila!

Говоришь, возвращайся в свой дом?
Я, быть может, вернуться и рада...
Там гадюка живёт под бревном,
И тревожить гадюку не надо.
Ов Сергеева

Что я знала об Алжире? Моя подруга жила там два года в середине семидесятых, когда страна вставала на социалистический путь развития, Аленкины родители, химики, помогали налаживать производство. На фотографиях тех лет она такая золотисто-шоколадная, облитая солнцем. Вспоминает невероятные фрукты, которые могли себе позволить даже советские специалисты, отчаянно экономившие на всем, чтобы привести домой внешторговские чеки. А с местными она там, конечно, не общалась.

Был еще "Посторонний" Камю, помните: рассказчик-француз убивает на пляже араба, но приговаривают его за то, что не плакал на похоронах матери? И... И все. До книги Алис Зенитер я думала, что страна это стабильная и благополучная, в сравнении не только с соседями по материку, но и с большинством Ближневосточных. А проблемы, сопровождавшие крушение колониальной системы, обошли Алжир стороной, - думала.

Нет, никому не было легко, и нигде не обошлось без крови. "Искусство терять" постколониальный роман, рассказывающий историю семьи кабильских берберов. Берберы составляют этническое меньшинство, 17% против 83% арабского населения и живут преимущественно в горных областях. Алжир огромный, вторая по площади африканская страна, там всякие есть ландшафты, не только равнинные, в которых разворачивается действие "Постороннего".

Уклад жизни до середины прошлого века был совершенно патриархальным (да он и теперь такой). Кабилы призывались во французскую армию и регулярно участвовали в войнах, ни Первая, ни Вторая Мировые не обошли их стороной. Но возвращаясь в свои горы с орденами они продолжали ту жизнь, какую вели с детства. Разве что получая от оккупационного правительства пенсию. Все изменяется с расцветом национально-освободительного движения, когда бойцы ФНО (Фронта национального освобождения) приходят в деревню и объясняют, что налоги теперь нужно платить им, а не французам, что кто продолжит получать пенсию - тот предатель и соответственно - будем резать как баранов.

А дальше все стало плохо, настолько, что и вообразить нельзя было. С уходом французов началась гражданская война, резня, в которой "прихвостням оккупантов" и их семьям грозила смерть и некому было их защитить. И единственной возможностью спастись стал прыжок в пустоту с пустыми руками - эмиграция в страну, за которую в свое время воевали, с которой считали себя связанными Этот роман вообще не самое легкое и беззаботное чтение. но история бегства - прямо-таки кровоточащие страницы.

А фильтрационный лагерь, в котором родные рассказчицы, Наимы прожили три следующих года, такое концентрированное унижение. бесправие, невозможность ощутить себя полноценным человеком. И чудовищная статистика о среднем сроке пребывания беженцев в таких лагерях - больше десяти лет. Их семье повезло: работа отца на заводе в Нормандии, жилье, учеба мальчика в нормальной школе - не такой, где учителя махнули на учебный процесс рукой, не в силах преодолеть барьера трехъязычия, и ученики на уроках рисуют цветочки. Хамиту пришлось тяжело, но он выучился и поступил в колледж. И оставил семью, стремясь прочнее интегрироваться в дивный новый мир.

Книга Алис Зенитер о том, как живет и что чувствует дочь и внучка мигрантов во втором поколении. Как трудно сидеть меж двух стульев, когда старая родина отвергла тебя, а новая до конца не приняла. Как страшно, что причислят к исламским террористам, как ненавидишь их за то, что они делают, и как, парадоксально бросаешься на защиту, когда о них - а по сути о тебе подобных и тебе самой - говорят плохо.

Наима совсем француженка, работает в галерее современного искусства и задание шефа выстроить экспозицию алжирского художника воспринимает без энтузиазма. А когда узнает о необходимости поездки на историческую родину, и вовсе приходит в ужас. Там до сих пор убивают и берут в заложники членов семей "уехавших". И все-таки ехать придется.

Сильная, своевременная, интересная книга. Хотя легкой я ее не назвала бы

Видишь ли, жизнь полна компромиссов. Можно жить, думая о том, что у тебя есть, а можно сосредоточиться на том, чего у тебя нет.

Кристин Ханна из тех, кто думает о том, что есть. И этого прибывает в евангельских масштабах. Подобно чуду семи рыб и семи хлебов, которыми насытились четыре тысячи человек (не считая женщин и детей), книги Ханны становятся пищей для ума и сердца огромному количеству людей. Хотя подозреваю, что женщин, которых прежде не считали, среди них большинство.

Всемирная слава пришла к писательнице далеко не сразу, с начала творческой деятельности до момента. когда выстрелил "Соловей" прошло двадцать пять лет с примерно таким же количеством опубликованных книг. И это тоже многое говорит о ее отношении к "тому, что у тебя есть" - к положенному в тебя таланту. Много тех, кто опускает руки, не получив мгновенной отдачи, но есть и такие, кто продолжает поливать свое дерево, оттачивать талант, вкладывать силы и время, и однажды дерево расцветает.

"Улица светлячков" из раннего, написана в 2008, это еще не Ханна "Соловья" и Второй Мировой, не женский вариант Стейнбека "Четырех ветров", не яростный феминизм и острая социальность "С жизнью наедине". Это такое теплое ламповое повествование о женской дружбе. И одновременно круг тем, обозначенный в романе отразится и разовьется в дальнейшем творчестве.

Безответственные и сверхответственные родители - за что любят первых, презирают и ненавидят вторых? Семья и карьера - быть успешной, красивой, богатой, но не иметь близких или посвятить себя мужу и детям, превратившись в непривлекательную клушу? Почему одним отсыпано красоты и обаяния с горкой, а другим пылинка? На что можно пойти ради карьеры, а чем никак нельзя пожертвовать? Множество подобных вопросов теплого, относительно спокойного времени, в котором не происходит экстремальных событий и нет необходимости выбирать между жизнью и смертью, как в поздних книгах писательницы.

"Улица светлячков" история дружбы на всю жизнь, словно бы намеренно ломающая канон Боэция, согласно которому всякое различие разъединяет, а подобие стремится к подобию. Трудно представить девочек,менее похожих, чем Талли и Китти. Одна прирожденная звезда из тех, что притягивают к себе внимание и занимают собой все пространство, вторая серая мышка. Безалаберная мамаша Талли могла бы служить иллюстрацией учебника плохого родителя, семья Китти воплощение традиционной благопристойности. Но именно дружба этих девчонок, начавшись в далеком 74-м пройдет огонь, воду и медные трубы.

Вы будете плакать и умиляться с этой историей, сочувствовать героиням, узнавать в них себя и своих близких. А в конце пожалеете, что книга закончилась и взглянете на мир чуть более приязненно. Большего-то ведь и не нужно.

Время имеет свойство заканчиваться. Не потому ли так часто провозглашают конец чего-либо: конец эпохи или конец истории.

Алексей Макушинский, известный как прекрасный стилист и бытописатель, с новым романом предстает мастером увлекательного авантюрного сюжета. Это поневоле, даже когда намеренно одергиваешь себя, зная, насколько автор не любит разговоров о родстве - напоминает: Макушинский сын Анатолия Рыбакова, на "Кортике" и "Бронзовой птице" которого выросли поколения читателей.

Определение жанровой принадлежности "Одного человека" способно всерьез поставить в тупик. Травелог перетекает в автофикшн, роман об искусстве в пикареску, ностальгическое ретро из жизни советской элиты в роман воспитания, лавстори, историю дружбы и любви, прощания и прощения.

Стилистические изыски и прохладная отстраненность ментально изощренной философской прозы вдруг обжигает угрюмым тусклым огнем желанья. Роман о первой любви оборачивается историей страстей в стиле: и тая в глазах злое торжество женщина в углу слушала его или муж хлестал меня узорчатым, вдвое сложенным ремнем. Неожиданные сюжетные твисты трансформируют оду наставничеству в фаустианскую историю искушения многим знанием, в котором, известно, многие печали. Архетипическая узнаваемость ситуаций обеспечивает высочайший уровень эмоциональной вовлеченности.

Умный зрелый состоявшийся и состоятельный человек в обществе прекрасной спутницы едет из баварского Мюнхена в бельгийский Гент, чтобы посетить выставку ван Эйка. Уверенные в себе, они совсем не так уверены в завтрашнем дне - в воздухе витает беспокойство по поводу нового гриппа, пока неопределенное, но уже определенно пугающее, и, похоже скоро объявят карантин, закроют границы, отменят любые выставки.

Герой, ныне совершенный европеец, родился и вырос в Советском Союзе, у бывших советских людей слух, на уровне рефлексов настроен на скрежет опускающегося железного занавеса, а предчувствие ограничения свободы заставляет урвать еще хоть глоток ее. пока это возможно. И вот они едут на эту выставку, куда вряд ли попадут по причине отсутствия билетов, уверяя себя, что, на крайний случай, побывают у моря, которое когда еще выпадет случай увидеть.

А в дороге он рассказывает своей Жижи о том, как началась его любовь к Рогиру, ван Эйку, старым голландцам, и рассказ этот естественно превращается в историю того. кто открыл тогдашнему мальчишке мир живописи, научил ценить и понимать искусство, стал наставником - рассказ об одном человеке. Который превратится в историю заката советской эпохи глазами очевидца.

Восхитительная книга. Увлекательная, умная, стилистически изысканная, но при том вовсе не снобская. И странным образом, вопреки радикальному атеизму автора, утверждающая читателя в ощущении. что Бог в своих небесах и в порядке мир.

Во время войн спартанцы носят одежды красного цвета...
Если кто из спартанцев бывает ранен, врагам это незаметно, так как сходство цветов позволяет скрыть кровь.
Плутарх

"Красное на красном" тот редкий случай, когда аннотация говорит о книге совершенную правду: Дюма пэр и Джордж Мартин под одной обложкой. Эпично, масштабно, авантюрно и авантажно, галантно, скабрезно, жестко и жестоко, круто завернутая интрига, яркие образы, узнаваемые архетипичные герои в ситуациях, которые читатель может приложить к собственным жизненным реалиям, увидеть если не себя, то уж своих близких.

Все это делает фэнтези-эпос Веры Камши не самый читабельный, в силу объема и дюмаобоазного многословия, кинематографичным (при условии попадания в руки команды профессионалов и не разворовываемых перманентно средств). Первую серию "Этерны", заявленной нашим ответом Чемберлену (зчркнт) Джорджу Мартину я посмотрела и зрительское впечатление - не повезло материалу. Актеры статичны, играют лицом, но с пластикой и сценическим движением полный швах, средства на спецэффекты украдены до начала съемок, сценаристы не утруждали себя адаптацией и в целом испанский стыд, чтобы не сказать УГ.

На чтение сподвиг осенний пост Василия Владимирского , о том, что дружественное издание обратилось с просьбой порекомендовать критика, который мог бы написать обзорную статью об "Этерне", чего он сделать не смог, потому - нет на Руси таких героев. Об ожидаемой премьере я тогда не знала, сериалы не моя епархия, но поскольку всегда в поиске, чего бы еще почитать, нашла эпопею, ужаснулась объему и... решила почитать все же при случае.

Которого пришлось ждать полгода, но начав, не пожалела. О предыстории я рассказывала вчера в рецензии на "Пламя Этерны". То есть, корнями древо этернийской истории уходит в полулегендарные времена, когда венценносный брат и его замужняя любовница обвинили в похищении и насильственном прелюбодеянии брата младшего, очень популярного и, как следствие, потенциального претендента на престол. Это делалось. чтобы и дитя сохранить (все будут знать, что в его жилах течет кровь королевского семейства), и конкурента вынудить к бегству из страны. Возможностью стать изгнанником он не воспользовался, а перед казнью проклял брата, что вызвало явление подземных монстров. в общем, мутная история.

Важно, что Зеленоглазый или Леворукий, который часто упоминается на страницах "Отблесков Этерны" - это он, Ринальди. Не погибший, а спасенный высшими (или демоническими) силами и ставший кем-то, вроде мрачного ангела: не божество, не бес - наблюдатель, чья задача взвесить, измерить и решить, существовать этому миру в дальнейшем или быть уничтоженным. Содержанием первой серии фильма стала первая часть "Красного на красном" "Le Temple Foudroyé" - "Башня" в понятийной системе карт Таро. В романе каждая из частей озаглавлена по названию одного из высших арканов, такой реверанс увлечению эзотерикой на рубеже тысячелетий.

Итак, первая часть, экспозиция, молодые люди из многих знатных семейств съезжаются в школу унаров - местный аналог кадетского училища. По составу они крайне разнородны, есть нувориши "навозники", есть старая аристократия "люди чести" - большей частью обедневшие. Есть потомки тех, кто поддержал действующую власть, и родов, состоявших к ней в оппозиции. Есть те. кто вынашивает планы реставрации и те. кто хочет просто выжить, устроиться, служить. Школьная история подробно, хотя блекло, представлена экранизацией.

Вторая часть "La Roue de Fortune" ( Колесо Фортуны) возводит одного из героев, Ричарда Окделла в звание оруженосца могущественного маршала Рокэ Алвы, виновного в смерти его отца. Юноша вырос в ненависти к этому человеку, вынашивал планы его убийства, и внезапно оказывается вовлечен в орбиту блистательного царедворца: дуэлянта, игрока. гениального военачальника, донжуана, кутилы, красавца, щеголя, остроумца. Собрания всех пороков и достоинств, которые выдвигают человека на ключевые посты в любом обществе, а в основанном на культе силы - тем более. Безумно обаятельная и отталкивающая фигура. Несомненная авторская удача. Второстепенные сюжетные линии тоже замечательно интересны, но чтобы рассказать о них подробно пришлось бы писать лонгрид страниц на десять, ограничусь основным.

"Le Mat" (Шут) третья часть - это такое предельное осложнение внутри- и внешнеполитической обстановки, на границах империи серьезные очаги напряженности. Власть предполагает отвлечь недовольство масс маленькой победоносной на окраинах. Наши герои отправляются в действующую армию. Там все достаточно сложно заплетено в плане интриг и выстраивания альянсов с целью захвата власти в ослабленной войной стране. И, в целом, читать интересно, хотя вторая "светская" часть круче.

И наконец, заключительная, четвертая, собственно военная часть "La Force" (Сила) невыносимо жестокая, горькая, больная, исполненная сочувствия к народу, попавшему под жернова имперских интересов. Блистательный Алва предстанет здесь беспринципным и невероятно жестоким военачальником, умеющим однако завершить военную кампанию в сжатые сроки и при минимальных человеческих потерях со своей стороны, используя в отношении противника террор, техническое преимущество, умелую дезинформацию. Предположу, что это в немалой степени переосмысление опыта Чеченских войн. Интересно почитать об этом сейчас (хотя чтение тяжелое, предупреждаю).

Крутое и неожиданно актуальное чтение, но от продолжения воздержусь на годы, которые понадобятся неспешному российскому кинематографу на воплощение того, о чем я здесь сейчас рассказала.

- Мы должны скрыть правду, хотя бы на время…
– На время, вот именно! На время, пока все образуется…
- Вряд ли такое время настанет.

Вы лохи, господа киношники. Как можно было, берясь за экранизацию "Этерны", обойти вниманием приквел? Дело даже не в том, что "Пламя Этерны" объясняет достаточно сложную и непривычную мифорелигиозную основу этого мира, делая понятным многое из того, что будет происходить в дальнейшем. Дело в том, что сама по себе история настолько хороша, драматична, зрелищна, что пренебречь ею значило прямо навредить всему проекту Не люблю разговоров на тему: "Как бы я сняла хорошее кино, если бы умела это делать", - но тут просто не могу промолчать.

Смотрите. вот есть мир, в котором магия существует и может многое, хотя действие ее практически всегда работа разрушения. Чтобы понятнее, посредством волшебства не возведешь дворцов и дорог не построишь, не вырастишь и не сохранишь урожая, не превратишь калеку в здорового, не научишь, не вылечишь, не-не-не... Но разрушительный потенциал там вселенских масштабов. И сосредоточен он в руках четырех кланов, названных по тем магическим умениям, которыми владеют члены: Дом Скалы - силы земли, Дом Молнии - огня, Дом Волны - воды, Дом Ветра - воздух.

Боги сотворившие в незапамятные времена этот мир (и тогда, очевидно, магия была созидательной силой), после покинули его. Теперь их называют здесь Ушедшими. Правящая верхушка унаследовала малую толику их магии и нынешняя власть в Этерне сосредоточена в руках этих потомков. В последнее время появилось множество странствующих проповедников эсператистов, адептов монотеистической религии с верой в Создателя такой местный аналог христианства (эсперанца - надежда, имеется в виду вера в загробное существование).

Сейчас у власти клан Молнии, правит король Эридани, у него два младших брата: блистательный Ринальди, красавец, кутила, фехтовальщик, дамский угодник, и его полная противоположность, хроменький с детства домосед Эрнани. Еще есть маршал из клана Волны, который недавно женился на юной Беатрисе и отбыл в войска. И случился небольшой эль скандаль, когда Ринальди, незнамо зачем, оказался ночью в ее покоях. То есть, это она подняла крик и говорит о вторжении, принц утверждает, что даже если бы не уважение к главнокомандующему и святости его брака - на такую моль бледную не позарился бы. Но она-мол сама просила его прибыть, чтобы в приватной обстановке обсудить что-то важное.

То есть, налицо конфликт: дама обвиняет кавалера в домогательствах, тот обливает ее презрением, интерес к ней отрицает и говорит, что его подставили. А потом девушка исчезает. Чтобы появиться на городской площади через девять месяцев, глубоко беременной и абсолютно голой, да к тому же в следах побоев и собачьих укусов. И обвиняет зеленоглазого красавца Ринальди в похищении со множеством извращенных надругательств. Ужас, правда? Но на таком материале можно было бы сделать кино уровня "Игры Престолов".

О дальнейшем развитии и окончании этой истории я не расскажу, потому что это было бы лютым спойлером, и прочитать коротенькую повесть каждый может сам. Но поверьте, это будет круто: изощренное коварство и подлость, неправый суд, проклятие, чудовища, спасение, смена власти. И становится понятной вся мифология, вся геральдика, на которую в дальнейшем станут опираться события сериала. Неизвестно, правда. будет ли он продолжен.

Первая серия получилась откровенно провальной. А жаль. Материал хорош. И я уже прочла первую книгу эпоса Веры Камши "Красное на красном" о четырех частях, из которых в кино показали только события первой. Стану тихонько рассказывать о том, что вы могли бы увидеть, когда бы не ...

И я пишу письмо Аргентине,
Я пишу на конверте адрес:
Аргентина. Аргентина,
Буэнос-Айрес.

Свой путь земной пройдя чуть дальше, чем до середины, была на том пути ни холодна, ни горяча, как большинство из нас: подлостей серьезных не делала, но и особого добра не творила. И вот она умерла. Что-то мгновенное и неотвратимое. Вроде фуры, которая в миг размазывает тебя по асфальту. И была извергнута из уст Его. Оставлена на второй год. Дальше безымянная героиня-рассказчица будет Архентой – юной женщиной во власти садюги-супруга в последнем десятилетии далекого позапрошлого века, в одноименной стране на другом конце света.

Кстати, потому же и "Серебро" - аргентум по-латыни. В имени девушки "х" вместо "г", потому что звонкое G в испанком часто оглушается и слышится как фрикативное, как "з" у них просто нет - вокабулярный аппарат не настроен на его произношение. Примерно как японцам трудно выговаривать "л", которое они норовят заменить на "р", у русских проблемы с междузубным "th", а немцам наше "ы" страшнее пистолета. В соответствии с аутентичным произношением, надо бы и страну лучших в мире стейков как Архентина выговаривать, но таких жертв никто от дорогих соотечественников не потребует.

Итак, наша неюная соотечественница оказывается в теле молодой латиноамериканки, которая даже не слишком удивляется мерзкому сюрпризу. При ее-то жизни немудрено с катушек съехать, странно, что этого раньше не произошло. Выданная замуж по сговору далеко от родного дома, за солидного человека, купеческая дочь Архента ведет существование, среднее, между жизнью рабыни для самых извращенных сексуальных утех и спарринг партнера (читай – девочки для битья) когда господину и повелителю приспичит почесать кулаки. А случается такое часто, потому на девчонке живого места нет, ни внутри, ни снаружи, и живого веса меньше бараньего. Долго она так не протянет, и скорее бы уже отмучиться.

Однако подселенную чужачку такой расклад совсем не устраивает. Она намерена жить в этом молодом и симпатичном, хотя предельно измордованном на данный момент, теле еще долго, сделав его обладательницу по возможности счастливой. Иначе с хрена бы ей давали этот второй шанс? И будьте спокойны, она своего добьется (не спойлер, я же не раскрываю здесь какими способами и посредством каких сюжетных сплетений. А их будет много, и достаточно изощренных. Но тут ведь как: задумает некий незамысловатый чел наваять философский роман, а у него кроме ночного горшка ничего и не выходит. И напротив, когда Ася Михеева пишет любовно-приключенческую историю про попаданку, получается дивная милота, из которой только успевай отсылки к мировой культуре выхватывать.

Отличная, жизнеутверждающая и оптимистичная, невзирая на обстоятельства, книга от Аси-которая-в-Аргентине. И пусть все сложится!