Он оскорбился за тех, кто соблюдает правила. Они проявляют сознательность, думают и о себе, и о других, а этим другим наплевать. Это нечестно и несправедливо.

Вы совершенно точно знаете Алексея Слаповского, если в начале нулевых смотрели "Участок" снятый по его сценарию. Мягкий, лиричный, полный веры в лучшее, деревенский детектив из времен, в которые хочется вернуться, да уже невозможно. С еще молодым Безруковым,, не соединенным ассоциативной цепочкой с рекламой банка, в роли участкового Кравцова, и его говорящим бладхаундом Цезарем.

Времена переменились, сегодняшний Слаповский пишет другую, горько-саркастичную прозу. А сегодняшний герой (антигерой?) на страже порядка являет полную противоположность прекраснодушному интеллигентному Кравцову. Впрочем, и действие "Стража порядка" переместилось из общинно-патриархальной деревни в столицу.

Эрих Марков обязан диковатому, на отечественный слух, имени материнской любви к Ремарку: "Я Мария, - она говорила, - Почти Эрих Мария Ремарк". Возможно то было одним из ранних проявлений материнской болезни, провести границу между экстравагантностью в поступках и психическими заболеваниями бывает нелегко. Так или иначе, имя - единственное, что связывает его с литературой.

В остальном, Эрих ничем не примечательный туповатый обыватель. Работает охранником в торговом центре, великое благо интернета использует для просмотра роликов и порнухи (но исключительно во время ночного дежурства). Блюдет масочный режим. Что, уже успели забыть? А все потому, что россиянам теперь не надо бояться зловредного вируса, российские ученые создали препарат "Мир", в десять тысяч раз более эффективный в борьбе с ним.

Но время действия романа прошлый, а то и позапрошлый год, Эрих на боевом (зчркнт) трудовом посту спасает мир от иноземной заразы. Как? Словами "Маску наденьте, пожалуйста, как положено". А потом умирает мать. Нет, не от ковида, от своей болезни, и Эрих, похоронив, сколько возможно скромно, может наконец приступить к ремонту в ее комнате. В квартире он уже давно сделал. Все как у людей:пластиковые окошки, плиточка, ламинат, а в комнате она не давала.

И находит клад. Не, ну для кого-то миллион в заначенных от пенсии деньгах в ювелирных украшениях, неведомыми путями попавших к этой женщине - сумма смешная, не для Эриха. Он, знаете ли, чувствует в себе потенциал. Нет, не тот, хотя тот тоже, смутно прозревая, что живая женщина лучше тех, что в планшете. Но я о другом, о том, чтобы улучшить мир на вверенной его опеке территории. Чувствует себя этаким Zorro.

Современная русская литература второй раз за год делает главным героем охранника торгового центра. В восхитительном "Стриме" Ивана Шипнигова (кто не читал, советую) все куда оптимистичнее, но то прошлогодняя книга. "Страж порядка" больше соответствует сегодняшним умонастроениям.

Жизнь так печальна, но все мы ее живеи.
"Маленькая жизнь" Ханья Янагихара

Ирландский прозаик и драматург Нейл Уильямс известен у себя на родине и за ее пределами. Спектакли по его пьесам с успехом идут на театральных сценах; романы, начиная с дебютных "Четырех писем о любви", становятся бестселлерами и переводятся на многие языки.

Для меня это первая встреча с его творчеством, за которую спасибо Шаши Мартыновой и Фантому. В такой последовательности: все, что переводит Шаши обязательно к прочтению, фантомовские книги желательны.

"Вот оно счастье" - это, в общем, не о счастье. Мучительная болезнь и смерть мамы рассказчика, смерть любимой женщины его друга, постепенное старение и дряхление бабушки с дедом, распад сельской общины, который влечет за собой безусловное благо электрификации. Все это могло бы выглядеть чередой драм или вовсе трагедией, когда бы рассказчик был другим.

Уильямс, безотносительно к католицизму, которым проникнута всякая ирландская книга, дарит своему читателю удивительно светлый взгляд на вещи, почти буддистскую смиренную безмятежность, и умение находить источник счастья во всем. Вот дождь прекратился, ну не счастье ли? Вот электричество проводят- счастье. Вот празднуют Пасху после лишений Великого поста. А вот столб опоры ЛЭП упал на тебя во время установки, но не убил а только слегка покалечил. Вот оно, счастье!

И наверно это единственный способ продолжать жить нашу печальную жизнь, не воя от смертного страха, тоски и безнадежности. Находить крупинки счастья во всем, собирать его по крохам, дарить ближним и дальним. Я еще не сказала, что книга местами смешная, а местами лиричная до сентиментальности, и это по-настоящему хорошо.

Спокойный неспешный медитативный ироничный и нежный рассказ о людях, так не похожих на нас с вами, и в точности таких, как мы. Вот дождь пошел - счастье.

Написать патриотическую книгу очень легко. Написать хорошую патриотическую книгу - почти невозможно.

Вайль и Генис дарят радость встречи с хорошей литературой даже тогда, когда рассказывают о кулинарии или географии. А если речь идет о литературе, это двойное удовольствие. Тройное, потому что выбор предмета в рамках заявленной темы определяет отношение. Наградой за рассказ о неизвестных вещах будет вежливый интерес, разговор о знакомом с детства - заденет за живое.

"Уроки изящной словесности" посвящены произведениям из школьного курса. с которыми давно случился импринтинг. Кому-то из героев мы сочувствовали, читая, кого-то осуждали, влюблялись, ненавидели (не за то, что надо читать клятую классику, но потому что барыня гадина и Герасим тряпка-как-он-мог!) Всякий наполнял эти сосуды своим содержанием, но были они для всех.

То, что предлагают соавторы - не просто свежий взгляд на программную классику, но глубокий серьезный литературоведческий анализ, поданный с мейнстримовым уровнем занимательности. Не то, чтобы поворот на 180 градусов от методичек РОНО, скорее взгляд на школьную классику чуть сбоку и по касательной.

Карамзин "Бедной Лизой" не только доказал, что бедные тоже могут любить и открыл в русской литературе эру сентиментального романтизма, но сделал ее отличительной особенностью гладкопись. Положительные герои фонвизинского "Недоросля" блеклые и неинтересные, в то время как грубияны и невежи, над пороками которых надобно смеяться - живые и узнаваемые.

Кем был первый русский писатель-диссидент, о котором императрица Екатерина сказала: "Бунтарь хуже Пугачева" и в самом ли деле "Путешествие из Петербурга в Москву" задумывалось как гневное обличение крепостничества. Вы удивитесь, но с не меньшим пылом Радищев на страницах своего травелога осуждает привычку светских девиц чистить зубы (подумать только!) порошком.

В чем секрет немеркнущей популярности крыловских басен, которые входили в школьную программу при всех монархах, не были упразднены победившей революцией, советский режим почил в бозе и вновь возрождается на волне новой имперскости, а басни дедушки Крылова все так же востребованы, отчего? Может потому, что воз и ныне там?

От чего горе в самой, пожалуй, разбираемой на цитаты пьесе в русской литературе? В самом ли деле от ума или от того, что Чацкий демонстрирует не то качество ума, какое могут понять и оценить в отечестве. В наших палестинах испокон веку для слова один смысл, а для дела другой и расходиться они могут по диаметру. А он, вернувшись из своих Заграниц, пытался соединить то и другое. Ну не сумасшедший ли?

Вольнолюбие лирики Пушкина давно стала общим местом, примерно как "лошади кушают овес" и "после осень бывает зима". Но мало кто задумывается какие этапы проходил пушкинский стих по мере становления. "Евгений Онегин", о котором кто только из столпов отечественной словесности ни писал и образы как только ни препарировали, но объяснить, отчего так сладостен нам онегинский стих, никто не сумел.

Лермонтов открыл русской литературе прозу и подарил первый приключенческий роман, превзойдя рамки жанра. "Герой нашего времени", при всех чертах мейнстрима, на порядок превосходит авантюрный роман. Может оттого. что начало было так немыслимо хорошо, жанр, как таковой, в русской литературе не получил серьезного развития - трудно превзойти идеал. Александр Дюма, кстати, весьма ценил Печорина и даже перевел его на французский.

Неистовый Виссарион, который бестрепетно приступал к анализу произведений золотого века русской литературы и навек отравил отечественную литературную критику вирусом занимательности - сухой, академичной, безымоциональной критики у нас и читать не станут. Белинскому же мы обязаны традицией суда над персонажами, столь любимым школярским литературоведением.

Гоголь как русский Гомер и создатель нового эпоса. "Мертвые души" современники дружно окрестили русской Одиссеей, в пару нужна была Илиада, и НВ изрядно подправил написанного прежде "Тараса Бульбу", добавив русского патриотизма, отравленные плоды которого, парадоксальным образом, мир и нынче жует, морщась от горечи (PS. ненавижу "Тараса Бульбу", но Гоголя обожаю).

Страшно хочется рассказать обо всем: Овальное совершенство Обломова, "Гроза" Островского как антитеза "Госпожи Бовари". Красивые герои мужского мира Толстого, уничтожаемые войной и бедный Родя, обреченный безжалостным Достоевским на жетвоприношение. Игрушечные люди Салтыкова-Щедрина и Чехов, не написавший романа, но создавший жанр микроромана некоторыми из своих рассказов, как "Дама с собачкой" или "Ионыч". Хотела бы я, но и без того много всего понаписалось. Лучше почитайте об этом у авторов.

Умная, изящная, ироничная, в высшей степени компетентная и замечательно оригинальная интерпретация. А если вы уже научились слушать аудиокниги, то в исполнении Игоря Князева, известного как давний и горячий поклонник Петра Вайля, аудиовариант книги превосходен.

С людьми, которые считали, что народ необходимо защищать, обращались как с врагами, их подвергали нападкам (причем слово "фашист" было еще самым мягким выражением) и физическому насилию.

Дорис Лессинг нобелиант. Пусть ругать выбор Нобелевского комитета любимая забава читающей публики, Нобель знак качества. Даже недоумевая и возмущаясь, мы не сомневаемся в компетентности академиков. В случае Лессинг и сомнений быть не может - достойна. Свою премию она, к слову, получила за два года до девяностолетия.

А "Великие мечты" написала в 82 года. Еще раз, прописью, восемьдесят два! Если вы искали образец достойной, деятельной, неподвластной времени старости, он перед вами. Прежде, чем говорить о романе, стоит сказать несколько слов об особенностях письма. Лессинг не разбивает текст на части, главы и подглавы. На уровень читательского комфорта не влияет, это не сарамаговские кирпичи, без абзацев, отточий и диалогов, но самого понятия "содержания" словно бы не существует в ее романах.

"Великие мечты", по сути, две книги, которые вполне могли быть автономными. Английской части отдано чуть больше половины объема, это многофигурная смесь семейной саги с романом взросления, социальным памфлетом, историческим и феминистским романом. Образы тщательно выписаны, отношения между персонажами сложны и неоднозначны. Африканская - словно в противоположность, скудна во всех возможных отношениях, а несколькими словами ее можно было бы описать, как соединение "один в поле воин" с "бременем белых".

Из всего многообразия фигур первой части, во вторую перекочевывает на роль главной героини молодая женщина-врач Сильвия, выросшая в большом безалаберном доме Ленноксов. Еще пара персонажей появляется на эпизодических ролях. Удивительно, но роман производит удивительно цельное и целостное впечатление.

Обе, столь различные по стилю и жанру, декорациям части, на деле прочно соединены идеей вынесенных в заглавие великих мечтаний. О чем? Об уменьшении несправедливости и горя, происходящего от угнетения одних другими, об умножении правды, добра, счастья. А не слишком пафосно и утопически? Ничуть, больше того, если смотреть на события романа сквозь призму этого понимания, поведение его героев совершенно логично и мотивированно.

Фрэнсис, симпатичная и талантливая девушка, которую угораздило вляпаться в отношения с трескучим бездельником товарищем Джонни и родить ему сыновей-погодков, после чего муженек оставил их в нищете ради своей борьбы, а еще потом - ради другой женщины, настоящего партийного товарища. Почему потянулась к харизматичному мерзавцу? Можно списать на гормональные бури и общую безмозглость юности, но скорее от того, что душа горячо откликнулось на призыв обездоленных, не распознав жестянки в рупоре, который его транслировал.

Отчего живя в доме свекрови Юлии, не разгонит неприкаянных детей, привечает в доме, где и сама не хозяйка, кормит из своих скудных средств? Да потому что не может иначе, потому что отказавшись, перестанет быть собой. Сильвия во второй, африканской части приносит себя в жертву тому же служению. Не потому, что работа в больнице при миссии каким-то образом способствует ее карьерному росту или приносит финансовые выгоды. Я вас умоляю, она на свои средства ту больницу содержит.

И что, приносит эта самоотверженная работа на износ какие-то добрые плоды? Ну как, вот не пошли же по кривой дорожке отогретые подростки, всякий обрел свое место под солнцем. Ага, и гадкая Роуз, которая сначала жила в доме Юлии, а потом обливала ее грязью в своих статьях. И маленький негритенок Франклин, который в своей коммунистической, мать ее, Африке сделается жирным коррумпированным министром-кровопийцей. Что делать, дерьмо случается.

Или Сильвия. Много добра принесла ей работа на износ в больнице, где ни медикаментов. ни оборудования, ни даже помещения не было, когда она приехала? Ах, местные считали, что Доктор Сильвия ангел, посланный им с небес? И не забывали напоминать, что белые оттого так богаты, что все украли у них, черных. А СПИД - биологическое оружие белых для истребления африканцев.

"Великие мечты" не про то, как извлечь из жизни больше выгод, а про то, как делаешь, чего не можешь не делать. Понимая, что поощрение достанется пустому ведру, которое громче гремит по соседству. Делаешь, потому что ты сосуд с горящим внутри пламенем.

Эвмениды - богини мщения и жестокого убийства, преследующих преступников в древнегреческой мифологии.

Для тех, кто не читал первую часть китайского детективного шедевра от Чжоу Хаохуэя "Писем смерти", объясню. Имя Эвмениды, они же Эринии пришло из древнегреческой мифологии, помните эту историю про Ифигению в Авлиде: когда греки собирались плыть на штурм Трои, на море воцарился штиль и нечем было наполнить паруса. Оракул обещал попутного ветра в сутулые спины, в случае принесения в жертву дочери Агамемнона Ифигении. За девушкой послали, обманом убедив, что на ней собирается жениться Ахилл, на месте убили, обещанный ветер явился, мужчины поплыли на войну.

Жена Агамемнона и мать Ифигении Клитемнестра не простила мужу смерти дочери и убила его. Случайной свидетельницей стала вторая дочь Электра, которая вдохновила брата Ореста отомстить матери. Орест убил Клитемнестру, в погоню за ним пустились богини мщения Эринии. Спасаясь от них, матереубийца Орест бежал в Афины, где ареопаг, благодаря вмешательству одноименной богини, оправдал его. Чтобы умаслить неистовых, афиняне назвали их Эвменидами (милостивыми), учредив в их честь культ.

Не слишком ли много жестокости? - могли вы подумать. - Не слишком, - отвечаю я, - Слишком - это когда эвменид косплеят в китайском детективе. Вы ведь не думали всерьез, что история самопровозглашенного судьи и палача закончится со смертью Юань Чжибана - бывшего однокурсника и друга геройского полицейского Ло Фэя? Того Чжибана. что скрывался под личиной немощного калеки на смрадной помойке, верша криминальные проекты, стоимостью в сотни тысяч юаней?

Не думали, иначе вы не поклонник детективных серий. Король умер, да не здравствует король У преступного гения остался воспитанный им со всем тщанием ученик, который продолжит дело учителя. И первым, что он сделает, будет месть наглым подросткам за унижение их пожилого учителя, которое мелкие ублюдки засняли на видео и выложили в сеть. Сцена в декорациях роскошного номера в отеле жестока, драматична и (что греха таить) вместе с ужасом вызывает некоторую долю сочувствия.

Так начнется новый виток эпопеи Эвменид, на котором мы встретимся с храбрым Ло Фэем, проницательной Мо Цзаньюнь - криминологом-психологом, еще несколькими персонажами, знакомыми по первой книге. И сведем знакомство со множеством новых. Кровь-кишки-доброта будут в изобилии, немыслимая изобретательность преступника, заранее объявляющего жертвам дату смерти, вкупе с его невыносимой жестокостью - тоже.

А еще невероятные сюжетные твисты, из которых самым крутым и достойным премии Дарвина окажется финальный. Все для вас, поклонники детектива.

В такие периоды испытаний, как война, оккупация, голод и террор, люди резко разделяются на две категории: одни делаются насквозь дурными, другие достигают большой духовной высоты.

Для начала, кто такая Ольга Чернова-Андреева и почему двойная фамилия. Падчерица Виктора Чернова, одного из основателей партии эсэров, министра земледелия при Временном правительстве, удочеренная им вместе с сестрой-близнецом Наташей. И жена Вадима Андреева, следовательно невестка писателя Леонида Андреева и автора "Розы Мира" Даниила Андреева, который приходился ему братом. Видите. как туго все переплетено.

Мы мало знаем о том времени: уничижительное Маяковское "Которые тут временные, слазь. Кончилось ваше время", да из "Двенадцати" Блока "От здания к зданию натянут канат, на канате плакат: "Вся власть Учредительному собранию". Старушонка убивается, плачет, никак не поймет, что значит. Зачем такой плакат, такой огромный лоскут. Сколько бы вышло портянок для ребят, а всякий раздет, разут".

А при чем тут Учредительное собрание? При том. что его председателем, по сути - главой правительства России, Чернов тоже был. Недолго, микроскопически малый срок, но этого оказалось достаточно, чтобы стать пожизненным врагом Советской власти. Так вот, когда женщина которую жестокие ветра перемен уносят из жизни, какую могла бы вести, когда такая женщина присоединяет к своему имени фамилию известного политика отца, она как-бы говорит миру: "Мы не пыль на ветру!"

И нет, она не была пылью. С достоинством проходила испытания, выпавшие на долю в детстве и ранней юности. Не потерялась в эмиграции - работала, вместе с сестрой, художницами в модельном доме Lanvin, который и сегодня в числе французских домов высокой моды. Была хорошей женой и заботливой матерью, помогала в годы оккупации французскому Сопротивлению. Об этом периоде жизни Ольги Черновой-Андреевой есть замечательная книга воспоминаний ее дочери и тезки Ольги Андреевой-Карлайл.

Но то будет позже, много позже. Сейчас девочки возвращаются в Россию после раннего детства, проведенного во Франции и Италии. Ишь, баре, по Италиям разъезжают, пока Расеюшка стонет по гнетом кровавого царского режима! На самом деле, это вопрос не пятилетнему ребенку, который уезжает с семьей. Но семья тоже не прохлаждаться на курортах ехала. Когда родители профессиональные революционеры, они едут куда посылает борьба.

Вот, кстати, о фразе, которую я вынесла в заглавие - это девиз партии эсэров (социал-революционеров). А если вы читали "Золотого теленка", вспомните забавный казус с Зосиным дедушкой, который по забывчивости зашифровал эту фразу в ребус для газеты (советской, разумеется). Ко времени действия романа эсэров в РСФСР не осталось, но в период, предшествующий революции, российская политическая жизнь отличалась немалым разнообразием, и РСДРП(Б) не была ни ведущей политической силой, ни особенно авторитетной.

Книга, вышедшая в серии "Чужестранцы" Редакции Елены Шубиной хороша еще и тем, что мемуары дополнены подробной статьей Ярослава Леонтьева об истории эсэров и тщательно атрибутированы примечаниями. В этом, небольшого объема, томике, не только рассказ о хороших девочках: четыре языка, талантливые художницы - брошенных в пасть века-волкодава и чудом уцелевших, но также беллетризованная страница истории родины.

Ее нелишне знать. Артур Миллер (да-да, Пулитцеровский лауреат и муж Мерилин Монро) в предисловии к американскому изданию этих воспоминаний говорит, что автобиография насыщена информацией и при этом поражает своей эмоциональной напряженностью.

"Холодная весна" не то, чтобы духоподъемное чтение, но точно, душеспасительное. И просто интересная книга.

Хорошо с тобой, да плохо без тебя.
Голову да плечи терпеливые под плеть.
Под плеть.

Олег учился на юридическом, еще школьником успел поработать помощником адвоката. Это как? Это в их провинциальном Перепятове обществознание вела приглашенный преподаватель. И как-то она предложила желающим поприсутствовать на судебном заседании. Среди тех, кто вызвался, был Олег, поделился с Оксаной Игоревной наблюдениями, сделанными в ходе процесса, стал ее помощником.

А потом, на мэра, который осмелился отстаивать интересы города, завели дело, менторша Олега защищала его, стала объектом травли, ее здоровье оказалось не таким крепким, как хотелось - инфаркт. Но на юрфак Олег таки поступил, выучился, ушел в журналистику, проводил журналистские расследования, теперь ведет репортажи из сала суда.

Саша учится на журфаке и официанит, на жизнь худо-бедно хватает, учебу оплачивает отец. Нет, простой электрик и отношения у них не самые нежные, с тех пор еще, когда пил сильно. И он болен раком прямой кишки. Но помогает. Помогал, пока, по несчастной случайности, не оказался возле митингующих, которых гребли в автозак и оказал сопротивление представителям закона. А это - вы понимаете. И теперь уже Саше надо как-то ему помочь, но как?

Марина судья. Ага, даже так. Ведет дело театрального режиссера Центра Шевченко (параллель с Серебренниковым и Гоголь-Центром очевидна, но есть еще Константин Райкин, которого на днях уволили из театра его имени). Начальство прямо говорит, что ее дальнейшая карьера будет зависеть от того, какое решение вынесет по явно сфабрикованному делу, а для наглядности, мужа Марины, строительного инвестора, арестовывают (я вас умоляю, найдется, за что), у нее дома проводят обыск с изъятием компьютеров. Думаете, не бывает? Отчего же. на супругов судейский иммунитет не распространяется.

Наташа бухгалтер Центра Шевченко. Хотя, в отличие от главного режиссера, ее арест не был резонансным. Соцсети не бушуют возмущением из-за маленького человека "как вы, как я, как целый свет", российские и зарубежные деятели культуры не подписывают петиций, и хороший артист на встрече с президентом для вручения госнаграды не передает письма в ее поддержку. Ее как-будто и нет, растворилась в недрах пенитенциарной системы куском сахара в горячем чае.

Кстати, о сахаре. У Наташи диабет, она не получает в СИзо инсулина, ей не дают свиданий, не передают передач, назначенный адвокат с трудом высиживает пять минут и предлагает соглашаться на слушание дела "в особом порядке" (кто не знает, поглядите в тырнетах). Следователь прямо сует на подпись абсурдные показания о преступном сговоре с с режиссером. имеющем целью украсть у родного государства сто мильёнов. Что-то не слышу, чтобы тут вы сказали "так не бывает"?

Дебютный роман Сергея Лебеденко замечательно хорошо написан - мгновенное погружение в текст в лучших традициях журналистской прозы. Вместе с тем, это редкое сочетание тяжелого контента с легкостью чтения, когда не оторваться. Панорамная картина современной российской жизни соединяется с глубиной исследования судьбы маленького человека в жерновах государственной репрессивной машины.

В Редакции Елены Шубиной "(не)Свобода" вышла в серии "Актуальный роман" и, мы нечасто говорим спасибо за хорошие книги редакторам, исправляюсь. То, что делает Алексей Портнов - всегда знак качества.

"Никто не умеет превращать жизнь в кошмар лучше, чем мы. Мы сами, а не какие-то потусторонние твари."

"Stabat Mater" подходящее для Страстной недели чтение. Ну, потому что это о сострадании и милосердии, о раскаянии и искуплении грехов. И потому, что одна из двух линий романа (действие разворачивается в двух временных стратах) - история общины ранних христиан, которых ждет мученическая смерть.

Я сказала о двух линиях. Первая и основная - условно наше время и узнаваемые реалии, за тем счастливым исключением, что Синдрома Гувера-Джонсона у нас нет. Фантастическое допущение романа - в мире свирепствует пандемия этого заболевания, поражающего только детей и подростков, которое проявляется приступами сильной боли. Не просто сильной, а невыносимой, чудовищной, запредельной.

Лекарства от этой напасти нет, сильные болеутоляющие морфиновой группы почти не помогают, заболевших детей отправляют в хосписы, потому что надежды на выздоровление нет. Централизованно, с необходимым оборудованием и препаратами, хотя бы частично, купировать приступы удается. Дома это было бы нереально. Но становится известно, что правительство намерено закрыть хосписы, отправив детей по домам.

Медсестра Вероника с гипертрофированной эмпатией, способная забирать боль, оттягивать ее на себя; священник храма при хосписе (здание размещается в старинном господском доме) отец Глеб; переводчик Иван, которому тот поручает переводы раннехристианских текстов; пациенты хосписа и его персонал, их попытки препятствовать закрытию - первая сюжетная линия.

Вторая - автор той самой рукописи, глава христианской общины на окраине Римской империи Кирион, чьих сподвижников собираются бросить на растерзание львам. Для увеселения цезаря, который собирается почтить этот край сиятельным присутствием, устраивают игры. Жестокая смерть ждет также и детей. Есть возможность избежать казни, отрекшись от своих убеждений. Там достаточно непростая схема, согласно которой формальная законность должна быть соблюдена, а присягнув цезарю и поклонившись Юпитеру в его святилище. где будет проходить суд, представители общины лишат его возможности казнить их.

Первый роман Руслана Козлова, "Остров Буян", 2001 года прошел мимо меня, я в те годы современной русской литературой не интересовалась. Между тем, о нем хорошо отзываются люди с хорошим литературным вкусом. Думаю. что теперь прочту. "Stabat Mater" хороша в плане построения сюжета, события настоящего и прошлого героев органично вплетены в ткань повествования, линии настоящего и прошлого симметричны, язык хорош, хотя на мой вкус несколько тяжеловесен.

И нет, это не апологетика христианства или, тем более, РПЦ. Это про всех. И для всех.

Неужели когда уничтожаются достижения культуры, истребляются народы, все ресурсы наций используются исключительно для войны, мораль стремится к нулю, все покупается и продается, возможно верить, что "в общем — то" все в порядке?

Дорис Лессинг лауреат Нобелевской премии по литературе 2007 года с формулировкой "со скептицизмом, страстью и провидческой силой рассмотревшей разделенную цивилизацию". Есть авторитетное мнение, что основным ее достижением стал именно "Канопуса в Аргосе".

Я его не разделяю. Насколько хороши "Великие мечты", настолько неподъемно тяжела пафосна и скучна "Шикаста". Сомневаюсь, что когда-нибудь захочу вернуться и продолжить знакомство с циклом, но о прочитанном - расскажу. Итак, Шикаста - это наша Земля. Первая часть повествования строится, как отчет наблюдателя одной из более развитых цивилизаций за развитием жизни на ней, и о проникновении на нее зла с последующей деградацией во всех областях.

Согласно концепции книги, две могущественные цивилизации: Канопус и Сириус, связанные отношениями партнеров-соперников, контролируют, поддерживают и направляют в благое русло менее развитые формы жизни во вселенной. Шикаста изначально оказалась под патронажем Канопуса, подселившего сюда расу гигантов. Они взяли на себя заботу о юном человечестве, стали его наставниками и защитниками. В то время мир процветал, не было убийств и вражды, зависти, ревности - такой прообраз Эдемского сада.

Но после на планету проникли резиденты Путтиэры, паразитической цивилизации, не имеющей собственных ресурсов благотворного творческого начала, делающего существование осмысленным. Путтиэра пробавляется пиратством и кражами, заставляя деградировать все, чего касается. На Шикасте начался упадок. Спасая гигантов, их эвакуировали. Отсюда у всех народов мифы о богах, вознесшихся к небесам.

Аборигены оказались предоставлены самим себе, беспомощны и беззащитны (изгнание из Рая). Города в одночасье разрушились, прежние источники энергии исчезли, люди начали тяжкое существование. По меньшей мере один раз человеческая цивилизация достигала нынешнего уровня развития и уничтожала себя в войне, начиная с начала. В эту историю вписываются мифы о Великом потопе и Вавилонской башне.

Вторая часть - современность, середина двадцатого века, рассказ от лица девочки-подростка Рэйчел, чьему старшему брату суждено стать новым Мессией, который объединит людей и воссоздаст цивилизацию после очередного крушения. Что благополучно происходит, мировая гармония в финале восстановлена, хотя без множества жертв, предсказуемо, не обошлось.

Лессинг великая женщина и прекрасный писатель, но "Шикаста", во-многом перекликаясь с "Розой Мира" Даниила Андреева, вполовину не так интересна и логически непротиворечива.

Там, откуда я родом, мы приучили себя к молчанию, полагая, что оно нас спасет.

Книга Итаф Рам позволяет услышать другую сторону военного конфликта. Сейчас объясню. В арабо-израильском противостоянии вы на стороне Израиля? " Да ладно, - вы скажете, - где мы, а где евреи с арабами!" В нашем общем мире, на окраине которого маленькая, но разумно устроенная страна отстаивает свое право на жизнь, а человек так устроен, что за кого-то обязательно болеет.

Храбрые умные евреи защищают свою Землю Обетованную, их хрупкие девушки проходят армейскую службу, наравне с мужчинами. В Израиле много бывших соотечественников. Там Дина Рубина, Линор Горалик, Александр Иличевский. Мы знаем еврейских авторов: Амоса Оза, Эшколя Нево, Давида Гроссмана. На другой стороне неприятные сумрачные мужчины и их закутанные в бурки безгласные женщины. Чего тут думать? А думать полезно.

1990, палестинская девушка Исра выходит замуж, как полагается, по родительскому сговору. Не за какого-нибудь кривого или хромого старика с лицом в бородавках, а за симпатичного молодого Адама. Не в какой-нибудь медвежий угол, а в Нью-Йорк. Нет, она не рвалась в замужество, и надежд особых не питает, но Америка всяко лучше дома на окраине Бирзейта с видом на два кладбища. Из прежнего дома на побережье, в Лидде, родителей отца изгнали, когда Израиль вторгся в Палестину.

Ее отцу, Якубу, было тогда десять. Фатиме, матери Адама и будущей свекрови - шесть. Детство ее и его родителей прошло в лагерях для интернированных. Свой дом, хотя бы даже на клочке никому не нужной земли, лучше, чем палатка. Но в Америке, куда перебрались родители Адама, еще лучше. Может быть, там будет совсем другая жизнь, откроются новые возможности?

2008, Дейе семнадцать, она живет в Бруклине вместе с бабушкой, дедом и тремя младшими сестрами. Родители погибли, когда они были совсем маленькими. Девушка очень хочет продолжить учебу в колледже, когда закончит школу, но похоже, от мечты придется отказаться. Фатима твердо намерена выдать ее замуж, как можно быстрее. Вот вы что подумали, когда узнали, что девочек в семье четверо?

Классно, столько подруг, им нескучно вместе. А в исламской традиции, рождение девочки не то, чтобы совсем харам (зло), но уж точно не халяль (благо). Сын - хорошо. Вырастет - будет помогать, в старости о родителях позаботится. Чем больше сыновей, тем лучше. Девку не себе растишь, уйдет в чужую семью снохой-служанкой, никакого от нее толку. Женщине, которая рожает мужу сыновей - почет и уважение. Той, что дочерей - в лучшем случае сочувствие.

Вы уже поняли, что Дейя из 2008 - дочь Исры из 1990? И теперь можете представить, каково пришлось молодой женщине, которую полмира отделяет от родных, да и не примут ее, опозоренную разводом. Свекровь твердит: "Адаму нужен сын!"- она рожает год за годом, снова и снова девочек. На ней работа по дому и куча орущих малышей, муж возвращается поздно и от него попахивает спиртным, а потом он начинает ее бить. За любое слово, за взгляд, за недостаточно вкусную еду, просто так.

Если бы не дружба с золовкой Сарой и не книги, что та тайком приносит, жизнь ее была бы невыносимой. Но есть в этой чужой семье, чужой стране, чужом городе Сара и книги, значит не так все плохо? Хочется верить, но...

"Женщина - не мужчина" не только о тяжкой доле мусульманской женщины, но о том, как трудно, страшно, невыносимо решиться возвысить голос в защиту своих прав, когда понимаешь, чего это может тебе стоить.