Большой_Вовочка все записи автора

85 лет назад, 23 августа 1939 года, министр иностранных дел нацистской Германии Иоахим фон Риббентроп и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в присутствии Иосифа Сталина подписали в Кремле Московский договор о ненападении между Третьим рейхом и Советским Союзом, больше известный сейчас как пакт Молотова - Риббентропа. Как он изменил военно-политическую ситуацию в Европе и в мире и привел ли на самом деле к началу Второй мировой войны? Почему о пакте и теперь дискутируют не только историки, но и политики как у нас в стране, так и за рубежом?

«Наш главный союзник - правда»

24 декабря 1989 года на трибуну II Съезда народных депутатов СССР - высшего органа государственной власти на тот момент - поднялся один из ближайших соратников Михаила Горбачева, член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев. За полгода до этого он возглавил специальную комиссию по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года. Выступая перед делегатами, Яковлев отчитался о ее работе и представил им проект соответствующего постановления, сопроводив его такими словами:

«Какое бы решение ни принял съезд, (…) оно уже не изменит историю. Прошлое останется таким, каким оно сложилось в те годы… Но решение съезда может изменить нашу политическую и нравственную оценку конкретных документов… Пора осознать: беззаконие страшно не только своим прямым эффектом, но и тем, что оно калечит сознание, создает ситуации, когда аморальность и оппортунизм начинают считать нормой».

Секретарь ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев на трибуне II Съезда народных депутатов СССР. Декабрь 1989 года.

Более развернуто свою позицию Яковлев изложил несколькими месяцами ранее на заседании Политбюро ЦК КПСС. Оно состоялось 31 июля 1989 года, в преддверии 50-летней годовщины заключения Московского договора 1939 года. Напомнив своим коллегам по партийному бомонду о контексте исторических событий в Европе и мире, предшествующих его подписанию, идеолог перестройки откровенно сказал, что «мы не можем сделать вид, будто секретных дополнительных протоколов не существовало и некоторых сложных событий затем не произошло»:

"Наш главный союзник … в данный момент - правда. Только обнародование правды создаст условия для налаживания и развертывания продуктивного диалога с общественным мнением."

Яковлев убеждал своих соратников, что «сейчас важно уберечь инициативу в своих руках, ибо только при этом условии можно рассчитывать сохранить контроль над развитием, поскольку на рассмотрение Съезда вопрос может быть вынесен и без нас».

В результате его линия победила и на Политбюро, и на Съезде. 24 декабря 1989 года II Съезд народных депутатов СССР принял постановление №979-1, которое признавало, что «договор с Германией о ненападении заключался в критической международной ситуации» и «содержание этого договора не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятыми для подобного рода урегулирований».

При этом Съезд осудил подписание «"секретного дополнительного протокола" от 23 августа 1939 года и других секретных договоренностей с Германией» и признал их «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания».

На тот момент советский оригинал секретного протокола к пакту Молотова - Риббентропа от 23 августа 1939 года еще не обнаружили в советских архивах (это случилось лишь в октябре 1992 года), о чем честно признавался Яковлев, но сохранились его многочисленные следы во время прохождения по кремлевскому делопроизводству и прочие явные признаки существования этого документа.

Кандидат исторических наук, директор Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) Андрей Сорокин пояснил, что в советские годы секретный протокол хранился в общем отделе ЦК КПСС.

Зарубежные историки имели доступ лишь к опубликованным на Западе фотокопиям немецких оригиналов документов, обнаруженных в 1945 году британскими военными. Сканы советского оригинала договора о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года и секретного протокола к нему впервые опубликовали в России в 2019 году, в преддверии 80-летия их подписания.

В дальнейшем Яковлева за инициативу в принятии этого исторического документа постоянно ругали его политические противники и до сих пор проклинают некоторые историки и публицисты-ретрограды. Они утверждают, что постановление II Съезда якобы открыло дорогу к отделению Прибалтики и стало спусковым крючком к случившемуся через два года распаду Советского Союза.


Секретный дополнительный протокол к договору о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года.

Но сепаратистские настроения в Эстонии, Латвии и Литве резко активизировались еще в 1987-1988 году, и не споры насчет подлинности секретных протоколов были тому причиной. Как говорил тогда по другому случаю Горбачев, «процесс пошел», поэтому вряд ли официальное подтверждение существования этих документов могло тут подлить масла в огонь. А главным триггером краха СССР стал августовский путч 1991 года.

Свастика с «Мосфильма»

Встреча Риббентропа на Центральном аэродроме имени Фрунзе на Ходынском поле днем 23 августа 1939 года к вящему неудовольствию германских гостей прошла очень быстро и без лишних почестей. Как отмечал историк и дипломат Герман Розанов, визит организовывали настолько спешно, что в протокольном отделе наркомата иностранных дел СССР для проведения официальной церемонии встречи долго не могли отыскать нацистского флага со свастикой. Лишь перед самым прибытием германской делегации в советскую столицу его с большим трудом нашли среди реквизита киностудии «Мосфильм», где еще недавно снимались антигитлеровские кинокартины.

Переговоры в Кремле с учетом перевода заняли всего три часа, еще несколько часов ушло на урегулирование протокольных формальностей. Сама церемония подписания документов прошла около полуночи и была короткой, в отличие от банкета, который начался с тоста Сталина за здоровье Гитлера и завершился ближе к рассвету.

Стремительность и торопливость, с которыми сталинский СССР заключил договор с гитлеровским Третьим рейхом, еще формально не завершив трехсторонние консультации с Францией и Великобританией, изумили и ошеломили мировую общественность. Газеты западных стран пестрели злыми карикатурами на Сталина и Гитлера и кричащими заголовками: «Лондон:
"Советско-нацистский пакт - результат гнева и помрачения сознания Советов"» («Нью-Йорк Таймс»), «Договор о ненападении стал сюрпризом для Капитолия, эффект пока не ясен» («Тускалуза Ньюз»), «Нацистско-советский пакт. Смятение в Европе» («Вашингтон пост»).


Карикатура из польской газеты «Муха», 8 сентября 1939 года. Подпись: «Пакт мы тебе, Риббентроп, подписали. Ты ручку нам поцелуй, пакт возьми, а что мы будем дальше делать - это мы еще подумаем». Изображение: Газета «Муха», 1939


Карикатура в западной прессе после подписания пакта Молотова - Риббентропа.


Часть изображения была размыта, чтобы не нарушать законодательство РФ.

Британская «Дейли телеграф» цитировала премьер-министра Невилла Чемберлена, который назвал новость из Москвы неприятным сюрпризом, и высказывала опасения, что советско-германский пакт «сделал войну более вероятной», а «Манчестер Гардиан» приводила высказывание одного из лидеров консерваторов в палате общин лорда Генри Пейджа Крофта, что ему и раньше не хотелось быть на одной стороне с «государством, которое уничтожило все свободы»:

"Мы ничего не потеряли в результате коварства России, а, напротив, в моральном отношении оно только усилит нас."

Диктатор фашистской Италии Бенито Муссолини одобрил пакт Молотова-Риббентропа. В письме Гитлеру дуче* с удовлетворением отметил, что «сближение между Германией и Россией необходимо для предотвращения окружения их демократиями».

* Дуче - итал. Duce, от лат. dux («лидер, вождь») - итальянский титул, который с 1925 года носил глава правительства Италии и лидер Национальной фашистской партии Бенито Муссолини.

А вот Япония, другой важный союзник нацистской Германии, была явно обескуражена таким поворотом событий. Во-первых, Московский договор противоречил Антикоминтерновскому пакту* 1936 года. Во-вторых, именно в эти дни между Красной армией и японской Квантунской армией происходили наиболее ожесточенные бои во время военного конфликта на реке Халхин-Гол. После такого афронта отношения Берлина и Токио заметно похолодали, косвенным результатом чего стало подписание в апреле 1941 года советско-японского пакта о взаимном нейтралитете.

* Антикоминтерновский пакт - международный договор (пакт), заключенный 25 ноября 1936 года между Германией и Японией, создавший двусторонний блок этих государств, направленный против Коммунистического интернационала (Коминтерна) с целью не допустить дальнейшее распространение коммунистической идеологии в мире. Пакт был подписан Иоахимом фон Риббентропом и послом Японии в Германии Кинтомо Мусякодзи. Италия, Испания, Венгрия, Финляндия, Болгария и некоторые другие страны присоединились к пакту до ноября 1941 года.

Японские солдаты, взятые в плен на Халхин-Голе. 1939 год

Для союзников СССР по международному рабочему и коммунистическому движению пакт между нацистской Германией и Советским Союзом стал не просто потрясением, а настоящим шоком. Его восприняли как предательство дела Маркса-Энгельса-Ленина. Негодование и возмущение в этой среде были настолько колоссальными, что Сталин в начале сентября 1939 года счел нужным лично объясниться с генеральным секретарем исполкома Коминтерна Георгием Димитровым:

"Война идет между двумя группами капиталистических стран. Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались."

«Наш Мюнхен»

Трудно сказать, насколько советский вождь был искренен в том разговоре. Кандидат исторических наук Кирилл Александров, указывая на эти слова Сталина, полагает, что в августе 1939 года «руководители ВКП(б) обеспечили нацистам безопасный тыл на Востоке». Другие современные российские историки относятся к тем событиям несколько иначе. Оценивая негативную реакцию мировой левой общественности на известие о пакте, кандидат исторических наук Алексей Исаев высказался так:

"Для нашей страны польза от Коминтерна и от новых типов вооружения и военной техники, выпущенных с 1939-го по 1941 год, несравнима. Советский Союз был вынужден делать трудный выбор между симпатиями прекраснодушных замечательных людей на Западе и интересами своей безопасности."

По мнению Исаева, Советский Союз получил передышку на два года, чтобы подготовиться к будущей войне. При этом пакт Молотова - Риббентропа не стал катализатором Второй мировой.

«Все военные планы Германии к тому времени были уже сверстаны и заключение советско-германского договора в августе 1939 года никак на них не повлияло, - считает историк. - Вермахт был уже готов к вторжению… В конце августа 1939 года колеса немецкой военной машины крутились вне зависимости от результатов переговоров в Москве».


Нарком иностранных дел ССС Вячеслав Молотов в Кремле подписывает договор о ненападении с Германией. За спиной Молотова (слева направо) - начальник Генштаба РККА Борис Шапошников, министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп и Иосиф Сталин. Август 1939 года.

В этом с ним согласен кандидат исторических наук Андрей Сорокин. Он полагает, что фактор наличия подписанного пакта о ненападении с СССР для Третьего рейха не был решающим, поскольку «к тому времени геостратегическая доктрина Гитлера давно сформировалась». Продвижение на Восток с целью расширения жизненного пространства было запрограммировано, а план нападения на Польшу был утвержден в апреле 1939 года.

«Гитлер, договариваясь со Сталиным, "всего лишь" обеспечивал себе максимально комфортные условия реализации своих замыслов», - убежден Сорокин.

По словам Сорокина, «и Мюнхенское соглашение, и пакт Молотова - Риббентропа (…) позволили Гитлеру нейтрализовать своих противников поодиночке». Иными словами, в конце 1930-х годов Гитлер очень умело играл на идеологических противоречиях между капиталистическими демократиями на Западе и советской тоталитарной диктатурой на Востоке, говоря каждым из них то, что те желали услышать.

«Главная проблема предвоенной Европы заключалась в том, что никто не был готов вместе бороться против Гитлера, отбросив свои сиюминутные интересы», - резюмировал Исаев.


Жители Австрии приветствуют германские войска во время аншлюса. 13 марта 1938 года


Жители Вены приветствуют Адольфа Гитлера во время его торжественного въезда в город 13 марта 1938 года. В тот же день был опубликован закон «О воссоединении Австрии с Германским рейхом».


Немецкие жители Судетской области Чехословакии приветствуют кортеж Адольфа Гитлера после аннексии территории нацистской Германией. Город Эгер (ныне Хеб), 3 октября 1938 года.


Немецкие жители города Аш после аннексии нацистской Германией Судетской области Чехословакии приветствуют германские войска. 3 октября 1938 года.

Как считает доктор исторических наук Алексей Шубин, подлинным спусковым крючком к началу Второй мировой войны стал захват и раздел гитлеровской Германией территории Чехословакии в марте 1939 года. Именно тогда «началась игра британско-франко-советских переговоров, а Германия стала активно готовиться к нападению на Польшу, - пояснял историк. - Вплоть до 16 марта 1939 года в Лондоне надеялись, что Гитлер договорится с Польшей, в том числе о совместном походе против Советского Союза».

По мнению Шубина, Советский Союз после неудачных переговоров в Москве с представителями Великобритании и Франции оказался перед нехитрой альтернативой: пассивно наблюдать за дальнейшим развитием событий или договориться с Германией о решении двухсторонних проблем и об установлении добрососедских отношений:

"Почему другие европейские страны вплоть до 1 сентября 1939 года, когда Гитлер окончательно превратился в агрессора и зачинщика Второй мировой войны, могли иметь с Германией приемлемые отношения, а СССР - нет?"

При этом раздел «сфер интересов» в Восточной Европе согласно секретному протоколу не подразумевал раздел территорий других стран.

После 1939 года «Сталин был уверен в неизбежности войны с Германией, поэтому страна интенсивно готовилась к войне. Главным образом - в военно-техническом отношении, но, к сожалению, не политически и организационно, - пояснял Сорокин. - Главный просчет был допущен именно здесь». Исаев тоже указывал, что «заключая в 1939 году договор с Гитлером, Сталин никак не мог предвидеть, что будущая война пойдет по совсем иному сценарию» и признавал:

"Да, это был наш Мюнхен… Разница между Мюнхеном и пактом Молотова-Риббентропа лишь в секретных протоколах о разграничении сфер влияния в Восточной Европе… Пакт Молотова-Риббентропа был циничной сделкой с дьяволом ради интересов нашей страны."

После подписания Мюнхенского соглашения в ночь с 29 на 30 сентября 1938 года. На переднем плане (слева направо): Невилл Чемберлен, Эдуар Даладье, Адольф Гитлер, Бенито Муссолини, Галеаццо Чиано.


Немцы приветствуют германские войска после аннексии Судетской области Третьим рейхом. 3 октября 1938 года.


Прибытие чешских беженцев из Судетской области, отошедшей по результатам Мюнхенского соглашения нацистской Германии, на железнодорожный вокзал Вильсона (ныне Главный вокзал) в Праге. Октябрь 1938 года.


Немецкие жители чехословацкого города Хеба приветствует германские войска. Октябрь 1938 г.

Оценки пакта Молотова - Риббентропа, секретного протокола к нему и других предвоенных советско-германских соглашений, принятые в декабре 1989 году на II Съезде народных депутатов СССР, остаются в силе и поныне, несмотря на периодически повторяющиеся попытки подвергнуть их пересмотру.

Вопреки распространенному заблуждению, II Съезд осудил и признал юридическую несостоятельность секретного протокола к нему, но не сам Московский договор 1939 года, который никакие нормы международного права не нарушал. Сейчас его важно рассматривать прежде всего в нравственно-этическом аспекте. Нынешний президент России Владимир Путин в статье для польской «Газеты Выборча» в 2009 году это отдельно подчеркнул:

"В нашей стране аморальный характер пакта Молотова-Риббентропа получил однозначную парламентскую оценку. Чего пока нельзя сказать о ряде других государств - хотя они также принимали далеко неоднозначные решения в 1930-е годы."