Буала все записи автора

Непонятый современниками шедевр, место загубленной души, монетный двор, институт мозга и, наконец, посольская резиденция. Крутые повороты судеб хозяина, архитектора и судьбы самого дома.

Гости съезжаются на Большую Якиманку, приглашен весь свет Москвы. Еще бы, гуляет богатейший купец. Выходят из экипажей гости, окидывают взглядом невиданное для столицы здание – расписной сказочный терем. А что же внутри? Через «красное крыльцо» заходят в зал с парадной лестницей. Оформленные растительными орнаментами высокие сводчатые потолки ловят восторженный шепот и завистливые ухмылки.

Слуги приглашают в гостиную. И здесь вновь удивление: классический европейский дизайн, мебель в стиле Людовика XV, на стенах гобелены XVII века. Экскурс во времени и в стили продолжается: малая столовая в стиле ампир, парадная столовая – уже сдержанное по стилю европейское средневековье. Ну и как восклицательный знак для тех, кто еще не понял всю «крутизну» хозяина дома – пол в парадном зале был выложен золотыми монетами.

Не все гости ответили благодарностью за столь роскошный прием, нашлись «доброжелатели». Донесли Царю, что под ноги был брошен императорский лик. А ведь и правда, на золотых монетах, по которым весь вечер ходили присутствующие на приеме, действительно отчеканен профиль Николая II. Не стерпел такого неуважения Царь и выслал хозяина дома из Москвы.

Таков финал хозяйского владения домом на Якиманке Николаем Васильевичем Игумновым – владельца золотых сибирских приисков и Ярославской мануфактуры. Впрочем, случилось так, как и пожелал архитектор дома своему творению - «не будет здесь житья никакому хозяину».

За что проклят дом?

В конце XIX века Николай Игумнов решил на месте усадьбы своего детства построить дом, который бы изумил всю московскую знать. На работу выписал из Ярославля архитектора Николая Поздеева. Цена была оговорена очень по-игумновски: чтоб НЕ МЕНЬШЕ миллиона. Архитектор не подвел, такого проекта еще не видела столица. Роскошный особняк в старорусском стиле, башенки и витые колонны, красочные изразцы и каменные кружева, сводчатые арки и колоколенки, крылечки и высокие шатровые крыши. На воплощение купец денег не жалел, заказывал только лучшее: итальянский камень, голландский кирпич, хрустальные люстры из Богемии, изразцы – с Кузнецовского фарфорового завода. Получился не просто дворец – сказочная шкатулка.

Однако московская знать не приняла (или не поняла) этого архитектурного шедевра. Называли его безвкусицей и пошлостью лапотного купчишки. Да уж, большое видится на расстоянии. Спустя совсем немного лет Щусев и Померанцев, Шервуд и многие другие великие архитекторы будут восхищаться этим непризнанным творением Николая Поздеева и считать дом Игумнова образцом псевдорусского стиля.

Игумнов, как услышал гадости про свой дом, в сердцах обвинил архитектора в безвкусице и отказался оплатить ему превышение сметы. А мы помним, что верхней планки не существовало, поэтому Поздеев вложился в отделку собственными средствами. И прогорел аж на 250 тысяч рублей. Это всё, что у него было из своих и заёмных средств. Понимая, что разорен «сиволапым купцом», не понявшим лучшее творение архитектора, крикнул купцу: Проклинаю этот дом! Никогда и никому он родным не станет, никто в нем нормально жить не будет!

Через неделю, вернувшись в Ярославль, Поздеев покончил с собой, но по другой версии он умер в 38 лет от тяжёлой болезни.

Но пророчества его начали сбываться.

Не дал дом сладкой жизни полюбовнице Игумнова танцовщице Любоньке. Купец поселил ее в доме на Якиманке, пока сам разъезжал по делам. Однажды неожиданно без предупреждения вернулся, а его Люба с каким-то корнетом развлекается. Соперника – вон, а неверную … в стену замуровал. Во всяком случае, девушку больше никто не видел. Зато, говорят, слышали. Сам купец после этого случая в доме не жил, а слуги долго не задерживались, сбегали, ночные голоса и тень девушки наводила на них ужас.

По другой легенде во всем виноват его молодой истопник. Парень якобы стал флиртовать с хорошенькой дочерью купца, за что вскоре был навсегда отлучен от богатого дома.
Правда, этим дело не завершилось. Молва утверждает, будто перед уходом обиженный истопник тайком набил дымоходы глиняными черепками.
В итоге, когда в тереме-дворце затапливались печи, то трубы и даже стены начинали издавать ужасные звуки (почему-то особенно по ночам), от которых хозяин невыносимо страдал.

Позже, чтобы восстановить доброе имя дома, Николай Васильевич и устроил тот злополучный прием. И вынужден был уже навсегда уехать из Москвы в свое имение в Абхазию.

Заброшенная и разрушенная усадьба Игумнова в Абхазии.
1

Семья Игумновых на новом месте жительства

Новый дом и новый бизнес.

И вот с этого момента судьба купца Игумнова закручивает следующий сюжет, не менее интересный. Его ссылка практически как у Филатова «желательно в июле и желательно в Крыму» стала началом нового бизнеса. В Абхазии предприимчивый купец не растерялся, а прикупил 600 десятин земли, осушил болота, посадив эвкалипты и кипарисы. И на месте бывших болот расцвел сад. Чего только здесь не было: мандарины, киви, манго, тунга, табак, лечебные деревья.

Купец 1-й гильдии, известный благотворитель Николай Игумнов – личность интересная, таинственная и даже легендарная. Считается, что именно Игумнов привез в Абхазию мандарины. И менно ему мы обязаны тому, что символом новогодних праздников стали мандарины, так как именно он начал поставлять в обе столицы и другие большие города страны абхазские мандарины к зимним праздникам.

Но и это не всё. Игумнов стал разводить домашних животных, на побережье соорудил рыбоконсервный заводик. Построив для себя небольшой дворец, озаботился бытом своих рабочих: появилось общежитие с двухместными комнатами. А для семейных построил небольшие домики, которые переходили в собственность семьи рабочего вместе с земельным участком.

Советская власть не тронула Игумнова: он добровольно передал всё новой власти, а сам остался работать обычным агрономом при совхозе.

В 1924-м его не стало. Благодарные местные крестьяне и кубанские поселенцы с почестью похоронили Николая Васильевича в родном абхазском селе-имении Алахадзы. А его имя и сегодня вспоминается всеми, кто занимается благодарным и благородным делом – выращиванием для наших новогодних столов мандаринов.

А что же его «пряничный дом»?

Сначала в доме устроили монетный двор, а после смерти Ленина – засекреченный проект «Институт мозга». В прямом смысле. Здесь изучали мозг Ленина, Маяковского, Багрицкого, Горького, Луначарского, Кирова, Куйбышева, Циолковского, Мичурина, Павлова, Плеханова и многих других политиков, деятелей науки и культуры. Цель – поиск тайны гениальности и создание специального Пантеона. Для сравнения были сюда привезены и мозги «обычных» людей разных национальностей. К слову сказать, мозг Ильича оказался гораздо меньше "обычных".

Позже институт переехал, а здание было передано посольству Франции в СССР.  

Красота архитектурных деталей и интерьеров дома Игумнова нв Большой Якиманке.

Фасадная часть здания.

Ограда левой стороны усадьбы с изразцовыми вставками.

Главная парадная дверь особняка

Прихожая.

Двери в технические помещения первого этажа

Декоративные детали дверей первого этажа

Парадная лестница на второй этаж.

Интерьеры второго этажа


Отделка второго этажа выполнена в разных стилях.

Внутренний двор городской усадьбы

Балкон особняка выходящий на Якиманку

Вид с балкона на храм Иоанна Воина

Отделкой интерьеров занимался один из самых популярных
тогда архитекторов Петр Бойцов.

Великолепная лепнина в залах и комнатах второго этажа.

Ограда правой стороны городской усадьбы.

Место на Якиманке в XIX веке никаким образом не относилось к престижным.
Ветхие домишки, удалённость от центра.
Игумнов обосновал свой выбор тем, что где-то здесь прошло его детство (история не сохранила ранних биографических данных, неизвестен даже год его рождения). По другим легендам, удалённость от центра требовалась для уединения от любопытных глаз, ведь дом задумывался не для обычной жизни.

Как бы то ни было, Игумнов выкупил у некого купца Николая Лукьянова деревянный домик,
снёс его и привлёк для новой стройки молодого талантливого городского архитектора Ярославля Николая Поздеева.
Зодчему на тот момент только исполнилось 33, но в Ярославле он уже получил признание благодаря целому ряду добротных построек. Кстати, нельзя исключать, что место у Калужской заставы заказчику посоветовал именно архитектор, чьё детство прошло под Малоярославцем, и знакомство с Москвой происходило именно отсюда.

Сегодня здание является объектом культурного
наследия федерального значения.

^{_{Источник 1  Источник 2  Источник 3}}

^{_{https://yes-i-m-insane.livejournal.com/}}