http://www.li.ru/interface/pda/?jid=2629435&pid=77455245
"To people who are not ashamed of having brains"
Где-то украденное посвящение...
ВЛАСТЬ - средство повышенной опасности ?
Вот автомобиль - средство повышенной опасности. В правовом ключе это значит,
что юридическая ответственность за последствия управления автомобилем наступает вне зависимости от наличия вины,
если не будет доказано, что причиной последствий послужили действия самих потерпевших или наличие непреодолимой силы. Поэтому водитель, осознающий эту ответственность не должен садиться за руль, если не уверен, что в любом случае справится с управлением.
Кроме того, не рассчитывая на ответственное отношение к вождению самого водителя,
Закон ставит его под особый контроль службы безопасности движения. И обязывает водителя иметь талон предупреждения, в котором фиксируются для его же личной и правовой безопасности его существенные с точки зрения безопасности ошибки. При допущении одной или нескольких зафиксированных грубых ошибок водитель лишается права управления на срок, до подтверждения квалификации, или навсегда. Мелкие нарушения существенно влияют на материальное положение нарушителя. К сожалению, только малоимущего, так как не зависят от степени риска – массы, динамических возможностей, габаритов автомобиля.
Не менее жёсткие ограничения существуют в правовом поле журналиста. В случае нанесения ущерба своей публикацией он, не имея права на ошибку, должен доказать документально достоверность представленной информации.
Власть - средство несравненно большей опасности.
Однако государство не хочет ставить чиновника под такой же жёсткий контроль, хотя ущерб от его ошибок обычно несоизмеримо больший. Чиновник несёт ответственность лишь при наличии доказанной вины, например, преступной халатности или преступного умысла.
Он может развести руками и сказать, например, - "Хотели как лучше, а получилось как всегда". И продолжать рулить по-прежнему. Хотя прогноз, что получится "как всегда" был очевиден ещё при рассмотрении кандидатуры этого чиновника. И следовал из его многолетнего опыта управления и из многолетнего испытания самих принципов такого стиля управления. И никакой ответственности - не умеешь водить, - больше не сядешь за руль никогда.
Но многим хочется порулить государством. Любой ценой. И безнаказанно – «победителей не судят». Пока они победители. Поэтому человек власти – азартный игрок. Цель игры одна. Выигрыш – власть. На карту игрок готов поставить всё. Абсолютно всё, без исключения. Ничто не свято перед целью игры – достижением абсолютной власти. И целью её удержания.
Но государство не хочет ставить чиновника под такой контроль потому, что чиновник – это и есть само государство.
А что делает такой чиновник, если вдруг возникает неконтролируемая аварийная ситуация? Или им же создаётся? Или вполне контролируемая, но человек у руля не справляется с управлением? И загорается аварийный красный свет? Первая же реакция – неадекватная. Погасить. Но не пожар, а красный сигнал. Подавить источник информации. Подавить адекватную реакцию оппозиции. Вытоптать квалифицированных экспертов. Убрать свидетелей. Устранить всякую возможность появления красного сигнала. Отредактировать историю. Таков стиль неконтролируемого управления. И только добросовестная память и многострадальная действительность хранят не стираемые следы деяний апостолов. В свежей памяти и Кыштым, и Афганистан, и Чернобыль, и Чечня, и Комсомолец, и Курск. И многое другое, не афишируемое и полузабытое.
Народ, обладающий подлинным, а не декларативным суверенитетом (это возможно, если он связан межличностными отношениями, солидарностью, т.е. является народом) способен наделить каждого ответственного чиновника талоном предупреждений. И любое нарушение Закона, любое создание аварийной ситуации, любое злоупотребление властью, любое нанесение крупного ущерба неадекватными действиями или отсутствием адекватной реакции, любой сбой в управлении, свидетельствующий о недостаточном профессионализме должно фиксироваться просечкой. Ситуации должны анализироваться анонимной независимой экспертизой, представительной властью, а при наличии признаков противоправных действий – судебной. И в конце концов такой чиновник должен лишаться права не только государственного, но и любого социально значимого управления.
Лица, оперирующие с не принадлежащими им крупными капитальными или денежными средствами должны нести такую же ответственность, как лица, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих и подвергаться аналогичному контролю и иметь аналогичные профессиональные ограничения.
Лица, причастные к крупным банкротствам в качестве владельцев или ответственных администраторов обанкротившихся предприятий, при нанесении значительного ущерба должны подвергаться аналогичному ограничению в правах доверительного управления и даже предпринимательской деятельности.
И всем этим лицам, связанным с крупными имущественными потерями, вне зависимости от наличия доказанной вины, должно быть безусловно ограничено право выезда за границу. До компенсации ущерба. Или, по крайней мере, до истечения срока исковой давности. Закон должен иметь обратную силу.
В юности у меня был приятель Шляхетский. Светлый идеалист, романтик, он считал, что нельзя из-за двух - трёх - сотни подонков отвергать саму идею. Он много времени уделял марксистской философии, искал аргументы, анализировал ошибки, цитировал первоисточники, получал документы об идеологическом образовании. Как и большинство шестидесятников, он верил в торжество идеологии и реформируемость системы. Все они считали, что для этого сначала необходимо прийти во власть. Но представить себе не могли её профессиональной психопатологии. Что «всякая власть развращает всякого, абсолютная власть развращает абсолютно».
В начале шестидесятых Хрущёв, ужаснувшись интеллектуальной и культурной нищетой партийной элиты, позвал в партию интеллектуалов. В эти годы крупные учёные возглавили головные университеты и ВУЗы, НИИ, дипломированные специалисты стали вытеснять с директорских постов предприятий малограмотных бывших парторгов. Но через десять - двенадцать лет все они исчезли с руководящих постов.
Старый партхозактив быстро адаптировался. Пользуясь властью, они посадили подчинённых им инженеров за свои учебные чертежи, лабораторки, проекты и, используя свои партийные связи, быстро получили сначала инженерные дипломы, а потом и учёные степени. Причём, не очень вникая в науку. Получив неограниченное право принятия некомпетентного решения и безо всякой ответственности за его последствия. Масштабы ошибочных решений фантастичны. От освоения Целины и строительства БАМа и до строительства туннеля метро у станции «Площадь Мужества» в Питере, мужественно, точнее – бессмысленно, авантюрно проложенного, в угоду местной власти, через водоносный «плывун». От раздела квазивсенародной собственности сверхмонополизированного Союза, разрушившего экономику, связи, отношения его субъектов, («Все, что на вашей территории – ваше»), и до раздела имущества, природных ресурсов самой России. Любой имущественный раздел – конкретный, частный гражданско-правовой вопрос, и должен решаться в состязательном, судебном порядке. И отнюдь не мгновенно, волевым решением.
Властвующая элита сама по себе образует социум. Это - люди, связанные идентификационными признаками принадлежности “свой-чужой”, своими специфическими оценочными критериями, своими стереотипами поведения, своими табу и своими моральными нормами. Сформировавшаяся за два – три поколения элита образует касту. Чужака они в свою среду просто так не допустят. Даже при возникновении родственных связей, одного поколения для признания “своим” может оказаться мало. Необходимо любой ценой пролезть в верха.
Всё надежды шестидесятников оказалось иллюзорными. Оказалось, что путь наверх - это длинная цепь компромиссов. Цена компромисса – моральные издержки и деформация личности. Вторично это обходится себе уже дешевле. Потом оказывается, что это выгодно. А потом возникает зависимость. Преодолеть искушение и уйти способны немногие. Чаще всего от полученных благ, уровня жизни, власти, общественного положения оказывается уже невозможно отказаться. Продавшись однажды, приходится продаваться регулярно. Потом чужаком могут помыкать. Потом – держать для самой грязной работы. Самые грязные дела элита всегда делает чужими руками.
Утративших имидж «чикагских мальчиков» могут теперь и просто выкинуть из дела. Но в погоне за карьерой человек алчно беспринципный, лишённый нравственных ограничений, самолюбия, всегда имеет больше возможностей для самоутверждения. И не дай Бог, если он доберётся до ключевых высот. В иерархии абсолютной власти, не связанной ни моралью, ни правом, сверху оказывается такая грязная пена, что всплывший на её гребне - уже совсем не тот человек, который стоял в начале карьеры. Все лидеры, прошедшие за последние десять лет через аппарат верховной власти - уже совсем, совсем другие люди. Их лица стёрлись и растворились в этой однородной грязи.
Поэтому в системе бесконтрольной власти честных политиков не бывает. Политика - искусство компромисса, то есть сделки, часто с участием совести. Искусство грязное, хотя и даже это - искусство возможного. Да, черно-белый мир, в котором существует добро только абсолютное, отделенное от абсолютного зла, иллюзорен. Он придуман для людей, стыдящихся иметь мозги.
И не надо искать, ни тем более верить в честных политиков. Власть должна быть высокопрофессиональна и ответственна, независимо от наличия вины, как деятельность, связанная с повышенной опасностью. И без ограничений подконтрольна гражданскому обществу - тем, кто её нанимает и содержит для получения государственных гарантий и государственных услуг. А для защиты от профессиональной патологии власти существует единственное радикальное средство - ст. 1079 ГКРФ. И пусть гуманисты и правозащитники не ищут аргументов, освобождающих от ответственности генерала Пиночета. И всех других высших иерархов. Для сбережения их же нравственности и их личностей от вредного испытания и искушения властью. Для предостережения их самих.
У меня есть сосед, шизофреник. Вполне нормальный человек. Улыбается. Не озабочен. Газет не читает, радио не слушает. Но, встречаясь со мной в лифте доверительно сообщает: "Я - псих. У меня справка есть. Я могу делать всё, что хочу. И мне за это ничего не будет".
Неподконтрольный властитель - раб собственных страстей. Стремление к подавлению оппозиции естественно. Лишённый оппозиции со стороны своего окружения, он лишён возможности получения адекватной оценки своих слов и поступков."Короля делает окружение". И это окружение подобострастной реакцией на его случайные или неслучайные неадекватные действия делает короля, как говорят психиатры, неадекватным. Адекватная реакция «окружения» на них маловероятна под страхом отлучения от властительного сапога.