CrisM (Родовед-историк) все записи автора

РРФ гр. Мария Павловна Шувалова

Нет портрета

Муж 5.07.1917
кн. Дмитрий Александрович Оболенский * 11.04.1882 † 27.04.1964
Сын
кн. Дмитрий Дмитриевич Оболенский * 1.04.1918 † 1969
Муж 15.02.1921
гр. Андрей Дмитриевич Толстой * 28.07.1892 † 22.05.1963
Дети

Ст. брат и сёстры
гр. Павел Павлович * 10.02.1891 † 8.10.1919
гр. Елизавета Павловна * 11.03.1892 † 18.01.1975
гр. Александра Павловна * 7.10.1893 † 7.02.1968
Мл. братья и сестра
гр. Николай Павлович * 18.05.1896 † 6.08.1914
гр. Ольга Павловна * 6.04.1902 † 1992
гр. Иван Павлович * 15.09.1903 † 26.12.1980
гр. Петр Павлович * 28.08.1905 † 30.05.1978

Отец
гр. Павел Павлович * 19.05.1859 † 28.06.1905
Мать
гр. Александра Илларионовна Воронцова-Дашкова * 25.08.1869 † 11.07.1959

Древо рода

Предки

Цепь родства

10.09.1894 – 16.06.1973

 

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

РРФ кн. Дмитрий Александрович Оболенский

Нет портрета

Жена 9.09.1905
гр. Елена Андреевна Бобринская * 3.11.1884 † 3.10.1937
Дети
кн. Александр Дмитриевич * 5.09.1906 † 7.04.1983
кн. Андрей Дмитриевич * 24.09.1907 † 2.03.1969
кн. Елена Дмитриевна * 11.01.1909 † 1.03.1978
Жена 5.07.1917
гр. Мария Павловна Шувалова * 10.09.1894 † 16.06.1973
Сын
кн. Дмитрий Дмитриевич * 1.04.1918 † 1969
Жена 16.08.1923
Наталья Николаевна Федорова * 14.04.1894 † 9.04.1959
Сын

Младшие братья
кн. Алексей Александрович * 29.09.1883 † 16.08.1942
кн. Александр Александрович * 3.02.1885 † 8.10.1940
кн. Петр Александрович * 14.10.1889 † 30.12.1969

Отец
кн. Александр Дмитриевич * 24.08.1847 † 26.11.1917
Мать
Анна Александровна Половцова * 1862 † 7.08.1917

Древо рода

Предки

Цепь родства

11.04.1882 – 27.04.1964

масон

——— Сергей Малкин ———

Предводитель дворянства Городищенского уезда Пензенской губернии, участник Белого движения.

Во время Гражданской войны семья Оболенских была эвакуирована из Крыма на корабле британского королевского флота, вместе со вдовствующей императрицей Марией Федоровной и Великим князем Николаем Николаевичем.

В Англии Дмитрий Александрович развёлся с Марией Павловной, после чего через Швецию переправился в Россию, чтобы сражаться в рядах армии Юденича, наступавшей на Петроград.

 

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

РРФ кн. Петр Александрович Оболенский

Нет портрета

Жена 26.08.1912
кн. Ольга Ивановна * 30.08.1891 † 5.05.1984
Дети
кн. Иван Петрович * 1913 † 1975

Старшие братья
кн. Дмитрий Александрович * 11.04.1882 † 27.04.1964
кн. Алексей Александрович * 29.09.1883 † 16.08.1942
кн. Александр Александрович * 3.02.1885 † 8.10.1940

Отец
кн. Александр Дмитриевич * 24.08.1847 † 26.11.1917
Мать
Анна Александровна Половцова * 1862 † 7.08.1917

Древо рода

Предки

Цепь родства

14.10.1889 – 30.12.1969

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

РРФ кн. Ольга Ивановна Оболенская

Нет портрета

Муж 26.08.1912
кн. Петр Александрович * 14.10.1889 † 30.12.1969
Дети
кн. Иван Петрович * 1913 † 1975
Муж 1929
Николай Николаевич Звегинцов * 28.04.1894 † 1941

Ст. брат и сестра
кн. Мария Ивановна * 1883 † 1947
кн. Михаил Иванович * 1880-е † 1887

Отец
кн. Иван Михайлович * 2.11.1853 † 1910
Мать
Александра Николаевна Топорнина * 3-я четв. XIX в.

Древо рода

Предки

Цепь родства

30.08.1891 – 5.05.1984

м2, Н.Н.Звегинцев

——— Дмитрий Дудкин ———

Родилась 30 августа 1891 - Симбирск.

Умерла 5 мая 1984 - Нью-Йорк, (Нью-Йорк), США.

1-й муж: с 26 августа 1912, Пестровка, Петр Александрович, князь Оболенский 1889-1969, в разводе в 1924.

2-й муж: с 1929 Николай Николаевич Звягинцев 1894-1941.

 

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Эссен, Антоний Николаевич

Перейти к: навигация, поиск

фон Эссен Антоний Николаевич

Годы жизни	1888 ― 1917
Место рождения	город Ревель
Гражданство	Российская империя
Годы службы	1904-1917

Основные события

• Ликвидация последствий землетрясения в Калабрии и на Сицилии 28 декабря 1908 года.
• Первая мировая война

Вершина карьеры

старший лейтенант

Награды

фон Эссен Антоний Николаевич (29.07.1888 ― 1917) - старший лейтенант Российского Императорского флота, участник ликвидации последствий землетрясения в Калабрии и на Сицилии 28 декабря 1908 года и Первой мировой войны. Единственный сын адмирала Николая Оттовича Эссена. В годы Первой мировой войны служил на разных подводных лодках. В сентябре 1917 года не вернулся из боевого похода на подводной лодке «АГ-14». Кавалер Георгиевского оружия.

Содержание

Скрыть

• 1 Род фон Эссенов
• 2 Биография
  • 2.1 Начало карьеры
  • 2.2 В годы Первой мировой войны
  • 2.3 Гибель подводной лодкой «АГ-14»
• 3 Личностные характеристики по воспоминаниям современников
• 4 Семья
• 5 Чины и звания
• 6 Награды
• 7 Примечания
• 8 См. также
• 9 Литература и источники информации
• 10 Ссылки
• 11 Галерея изображения

Род фон Эссенов

Мария Михайловна Эссен, жена адмирала. с детьми: Марией (слева), Юлией (в центре) и Антонием. 1890-е годы.

Морские традиции семьи Эссенов к моменту рождения Антония насчитывали уже почти 200 лет.

Эссен (нем. v. Essen) — фамилия, принадлежавшая нескольким немецко-шведским дворянским родам. Происходит этот род из голландской провинции Гельдерн из Вестфалии, откуда предки Эссенов, Дингелън (нем. Dungeln) и Эккельн (нем. Eckeln) в XVI веке переселились в Балтийский край, приобретя дворянские имения в Курляндии, Лифляндии и на острове Эзель. В шведской службе Эссены получили графское достоинство.

В самый разгар Северной войны, в 1707 году отпрыск пересекшегося шведского графского рода Курт Эссен, был принят на службу во флот России. По семейному преданию, он так отличился в Гангутском сражении 27 июля 1714 года, что получил в награду от Петра I именной абордажный кортик, а его сын Роберт был за казенный счёт определен в Навигацкую школу. В свою очередь сын Роберта, Отто Эссен, в чине капитан-лейтенанта командовал кораблём «Мстислав» и участвовал в Гогландском и Эландском сражениях. После выхода в отставку в чине контр-адмирала, Отто Робертович Эссен уехал в Эстляндию, став основателем «остзейской» линии рода Эссенов. Именно после этого у прямых потомков Отто Робертовича появилась перед фамилией приставка «фон».

Под Андреевским флагом служили 12 представителей рода Эссенов, семеро из них стали георгиевскими кавалерами.

Биография

Антоний Николаевич фон Эссен.

Подводная лодка HMS E9 и ее командир М. Хортон.

М. Хортон и А.фон Эссен на рубке подводной лодки HMS E9.

Родился 29 июля 1888[1] года в Ревеле. Как потомок остзейского дворянства он имел титул барона и приставку «фон» к фамилии. 15 августа его крестили в Ревельской портовой Симеоновской церкви, при этом восприемниками стали брат отца коллежский асессор Антоний Оттович фон Эссен (1863 – 1919) и сестра матери девица Варвара Михайловна Васильева.

Начало карьеры

В 1899 году Антоний поступил во второй класс реального училища Карла Мая. В 1904 году закончил курс обучения (шесть классов) и поступил в Морской корпус. В 1907 году окончил Морской корпус[2] и был произведен в корабельные гардемарины и направлен на практику на эскадренный броненосец «Цесаревич». На «Цесаревиче» в 1907-1908 году находился в заграничном плавании.

По окончании практики, 3 апреля 1908 года, произведен в мичманы и зачислен в 6-й флотский экипаж. С 30 апреля – 30 сентября 1908 года вахтенный начальник и ротный командир на устаревшем крейсере «Герцог Эдинбургский», который использовался как учебный корабль. 2 октября 1908 года зачислен в Кронштадтский флотский полуэкипаж.

Переведен в 1-й Балтийский флотский экипаж и следующие четыре с половиной года он проходил службу на новом броненосном крейсере «Адмирал Макаров» на разных должностях. С 6 октября 1908 года в должности Вахтенного офицера, с 29 мая 1911 года вахтенного начальника, затем и.д. старшего штурманского офицера с 6 октября 1908 года по 14 октября 1910 года и с 12 мая 1911 года по 15 августа 1913 года. В это время принимает участие в ликвидации последствий разрушительного землетрясения на Сицилии. За это 15 ноября 1911 года он был награждён итальянской серебряной медалью «В память землетрясения в Калабрии и на Сицилии».

14 октября 1910 года командирован на временные штурманские курсы при Главном гидрографическом управлении. Со 2 марта по 12 мая 1911 года в плавании слушателем штурманских курсов на учебном судне «Океан». По окончании которых 13 июня 1911 года зачислен в штурманские офицеры 2-го разряда. 6 декабря 1911 года произведен в лейтенанты. 9 января 1912 года зачислен в штурманы офицером 1-го разряда.

В Ревеле 3 июля 1912 года в увеселительном саду «Новая Горка» лейтенант Антоний Николаевич фон Эссен, заметив непристойное поведение бывшего в нетрезвом состоянии корабельного гардемарина А.М. Покровского, приказал ему немедленно отправиться на корабль. Следуя вместе с лейтенантом А.Н. фон Эссеном на паровом катере на крейсер «Громобой», А.М. Покровский оскорбил А.Н. фон Эссена словами. В ответ, не сдержавшись, А.Н. фон Эссен ударил А.М. Покровского рукой по лицу и, во избежание ответного удара, который А.М. Покровский пытался нанести, принужден был вынуть револьвер и угрозою стрелять заставил А.М. Покровского сидеть «смирно». Корабельный гардемарин А.М. Покровский приговорен 30 октября 1912 года Кронштадтским военно-морским судом «за неисполнение приказания по нерадению и за оскорбление словами офицера» к заключению в крепости на 9 месяцев, а лейтенант Эссен «за оскорбление действием корабельного гардемарина» приговорен к заключению в крепости на четыре месяца. По ходатайству Морского министра адмирала И.К. Григоровича, 26 ноября 1912 года Высочайше соизволено лейтенанта Эссена освободить от дальнейшего заключения в крепости, а А.М. Покровскому наказание уменьшено до пяти месяцев. Освобожден из Петропавловской крепости 6 декабря 1912 года.

С 1 октября 1913 года по 20 июля 1914 года слушатель военно-морского отдела Николаевской морской академии. Из-за начавшейся мировой войны в июле 1914 года занятия в академии были прекращены.

В годы Первой мировой войны

С 26 июля – 20 октября 1914 года в плавании на крейсере «Адмирал Макаров». 20 октября 1914 года назначен на вакансию штурманского офицера на учебное судно «Рында».

С 20 октября 1914 года по 18 апреля 1916 года Антоний Николаевич офицер для связи и штурман на английской подводной лодке HMS E9, которой командовал лейтенант-коммандер Макс Хортон.

Эта подводная лодка добилась немалых успехов на Балтике. Кампанию лодка начала в январе 1915 года. Действовала против транспортов, перевозящих железную руду и германских боевых кораблей. Потопила эсминец. В июле 1915 года лодка повредила броненосный крейсер SMS Prinz Adalbert.

В этих победах HMS E9 не малая заслуга и штурмана лодки Антония Николаевича фон Эссена. Его заслуги оценили наградив орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом и почетным боевым Георгиевским оружием. От английского монарха Антоний Эссен получил крест «За выдающиеся заслуги» и в месте с ним пожизненное право на приставку «DSC» после фамилии.

С 5 января по 19 июля 1916 года наблюдающий за ремонтом английских подводных лодок. «За отличие по службе» Антоний Николаевич 10 апреля 1916 года произведен в старшие лейтенанты. С 30 мая по 20 июня 1916 года он состоял в прикомандировании к оперативному отделению при начальнике службы связи Балтийского моря. С 20 июня по 22 июля 1916 года штаб-офицер временного оперативного отделения управления службы связи Балтийского моря, с оставлением наблюдающим за ремонтом английских подводных лодок.

19 июля 1916 года назначен флагманским штурманским офицером дивизии подводных лодок Балтийского моря. 22 июля 1916 года прибыл из флотилии английских подводных лодок в штаб дивизии подводных лодок Балтийского моря. С 22 июля 1916 года по 2 февраля 1917 года флагманский штурманский офицер дивизии подводных лодок Балтийского моря.

Гибель подводной лодкой «АГ-14»

Подводная лодка «АГ-14».

10 января 1917 года Антоний Николаевич допущен к командованию подводной лодкой «АГ-14», и со 2 февраля 1917 года становится командиром этой лодки. 5 марта 1917 года назначен временно командиром транспорта «Оланд», с оставлением в занимаемой должности командира лодки. 19 сентября 1917 года зачислен в офицеры подводного плавания.

18 сентября 1917 года ушел в четвертый боевой поход на подводной лодке «АГ-14», из которого лодка не возвратилась, погибнув со всем экипажем при неизвестных обстоятельствах.

После гибели лодки «АГ-14» сразу же поползли слухи о том, что барон Эссен якобы сдал ее «братьям» немцам. Их распространители либо не знали или сознательно забывали, что род фон Эссенов верой и правдой служили России почти 200 лет. Немецкое морское командование эти слухи не подтвердило, и о судьбе «АГ-14» стало известно только в 2003 году.

В мае 2003 года у острова Готска-Санден была найдена шведами подводная лодка с помощью видеосъемки было было установлено, что это «АГ-14». Антоний Николаевич Эссен и 26 его подчиненных покоятся на 127-метровой глубине у шведского острова Готска-Санден, это место называется Готландской впадиной. Точка в нейтральных водах с координатами 58°26'9"N и 20°24'11"O - могила старшего лейтенанта Антония Николаевича фон Эссена и членов его экипажа. Скорее всего, как считают шведские исследователи, «АГ-14» погибла на мине. Камера подводной съемки зафиксировала в этом районе следы старого «минного поля».

Личностные характеристики по воспоминаниям современников

Антоний Николаевич Эссен был прекрасно образован. Знал три иностранных языка: французский, английский и немецкий. Не пользовался протекцией отца адмирала и свою карьеру делал сам.

Семья

Адмирал Николай Оттович фон Эссен отец Антония.

Отец Николай Оттович фон Эссен. (11.12.1860 — 7.05.1915) — русский адмирал, командующий русским флотом Балтийского моря. Командир крейсера «Новик» и броненосца «Севастополь» при обороне Порт-Артура. В 1909-1915 годы командующий Балтийского флота. В начале Первой мировой войны по плану Эссена в Финском заливе была создана глубоко эшелонированная оборона, опиравшаяся на минно-артиллерийские позиции. В честь адмирала построен фрегат «Адмирал Эссен».

Мать Мария Михайловна фон Эссен урожденная Линден (1860—1928). У Николай Оттович и Марии Михайловны было 5 детей. В 1914 году Мария Михайловна приступила к созданию благотворительного «Дамского Морского общества», чтобы помогать семьям моряков «как призванных из запаса, так и состоящих уже на действительной службе».

Сестра Ольга умерла в младенчестве.

Сестра Мария и Юлия уедут в эмиграцию и закончат свои дни в Америке на рубеже 1970—1980-х годов.

Младшая сестра Вера погибла в годы Великой Отечественной войны, убита немцами в Петергофе в 1941 году.

22 апреля 1912 года Антоний Николаевич женился на Корнильеве Татьяне Александровне (18.08.1890 ― 1942), дочери капитана II ранга Александра Алексеевича Корнильева (21.08.1864 ― 20.04.1904).

Сын Николай (11.07.1916 ― 1940), погиб во время Советско-финляндской войны.

Чины и звания

[показать]Погон	Звание

Награды

Ордена Российской империи

Медали Российской империи

Иностранные награды

Другие награды

Примечания

1. ↑ Тут и далее все даты по старому стилю.
2. ↑ Антоний Эссен по успеваемости был на 27-м месте из 113-и, с общим средним баллом 10,46 по 12-балльной системе.

См. также

• Меркушов Василий Александрович.
• Наркович Владимир Станиславович.
• Феншоу Лев Константинович.

Литература и источники информации

• Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений Морского Ведомства. Январское на 1914 год. СПБ:, 1914. О нем с. 254.
• Список старшинства офицерских чинов Флота и Морского ведомства. Часть 1. Петроград: Военная типография, СПБ:, 1917. О нем с. 269.
• Гребенщикова Г.А. Английские подводные лодки типа “Е” в первой мировой войне. 1914-1918 гг. Серия Боевые корабли мира. С.-Пб.: Издатель p.p. Муниров, 2008. – 68 с.: илл. ISBN 978-5-903740-06-3

Ссылки

• http://www.kmay.ru/sample_pers.phtml?n=3604
• http://paetz.ru/?page_id=9555
• http://u-96.livejournal.com/985514.html

Галерея изображения

• 

  Антоний Николаевич фон Эссен.

• 

  Подводная лодка HMS E-9.

• 

  Подводная лодка HMS E-9 в Ревеле, февраль 1915 года.

• 

  Подводная лодка АГ-14.

• 

  Броненосный крейсер «Адмирал Макаров».'

• 

  Адмирал Николай фон Эссен с супругой Марией Михайловной.

•  
•  
•  
•  
•  

Источник — «http://wiki.wargaming.net/ru/index.php?title=Navy:...ий_Николаевич&oldid=537741»

Категории:

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

moscowwalks.ru

ГОРОД ГОРОДСКИЕ ДЕТАЛИ РАЙОНЫ-КВАРТАЛЫ НА ВЫХОДНЫЕ ИЗ МОСКВЫ ТРАНСПОРТ ЛЮДИ КУДА ПОЙТИ ДЕТИ   

/

---

 

Особняк Замятина-Третьякова-Рябушинского: история и интерьеры

Среда, декабря 6, 2017

Неподалеку от метро Кропоткинская на Гоголевском бульваре стоит прекрасный особняк неорусского стиля. Долгое время он был закрыт, да и сейчас доступ туда ограничен, здесь располагается Российский фонд культуры. Это Главный дом бывшей городской усадьбы А. Е. Замятина, позже С. М. Третьякова, а ещё позже П.П. Рябушинского.

Как же особняк выглядит внутри, что сохранилось и что было отреставрировано —>

 

Далее передаём слово Василию П. Все фото в этой публикации также его авторства.

История особняка

Главный дом усадьбы был построен здесь еще во второй половине XVIII века при князе Петре Александровиче Меншикове и представлял собой каменные палаты. К стене Белого города он стоял, как и положено, задом, а красивым фасадом и въездом с пилонами ворот он выходил к Большому Знаменскому переулку.

В 1806 году у усадьбы появился новый владелец, полковник Андрей Егорович Замятин. После пожара 1812 года Замятин перестроил дом, развернув его на 180 градусов. Парадная анфилада с красивым шестиколонным портиком под треугольным фронтоном смотрела теперь на новый Пречистенский бульвар, появившийся на месте снесённой стены Белого города.

Далее усадьбой владели статский советники камергер Дмитрий Михайлович Львов и почётная гражданка купчиха Ольга Андреевна Мазурина. После смерти Мазуриной в 1871 году усадьба была продана купцу Сергею Михайловичу Третьякову (1834 — 1892).

Сергей Михайлович – младший брат Павла Михайловича Третьякова. Братья продолжали дело своего отца, Михаила Захарьевича Третьякова, они были «льнянщики». Лен в России всегда считался коренным русским товаром. Поставщиком отечественного льняного полотна, пряжи и ниток была Кострома. Здесь Третьяковы вместе со своим зятем Коншиным учредили в 1866 году большую льняную мануфактуру (прядильную и ткацкую фабрики) — Большую Костромскую Мануфактуру.

Сергей Михайлович женился рано, в 1856 году, на дочери купца Мазурина Елизавете Сергеевне (1837—1860). Красивые и молодые, они любили веселые балы, которые во время жениховства постоянно проходили в Толмачах, где жили Третьяковы. Съезжались известные артисты, художники, музыканты. С последними особенно был дружен Сергей Михайлович, среди которых выделял Рубинштейна и Булахова. «Танцевали до упаду, до зари», – пишет В.П. Зилоти. «Молодая его жена во время бала раза три переодевалась: то вишневое платье с бриллиантами, то белое атласное с золотыми колосьями на фижмах, то палевое «тюль-иллюзион». И весь вечер личный парикмахер укладывал ее прическу после каждого переодевания. Всех пленяла юная красота жениха и невесты».

6 декабря 1857 года у них родился сын Николай. Но счастье длилось недолго. В 1860 году при родах Елизавета Сергеевна умерла. Рано оставшись вдовцом, Сергей Михайлович возглавил парижское отделение фирмы и много времени проводил в Париже.

В 1868 году он вновь женится. Избранницей его становится Елена Андреевна Матвеева. Дочь дворянина, вышедшего из купеческой среды. Своим дворянством Елена Андреевна очень гордилась и все время его подчеркивала. Характер имела вздорный и тяжелый. В результате семьи братьев не дружили. Для блестящей светской жизни, к которой стремилась жена, и был куплен новый дом.

Для коренной перестройки особняка приглашен был архитектор Александр Степанович Каминский (муж сестры Третьяковых). Именно тогда главный дом получил декор фасадов, выполненный в неорусском стиле. Декор арок, консолей придает зданию сходный с постройками древнерусского зодчества облик.

Главный вход в здание смещен вправо и выделен металлическим козырьком красивого узора на тонких чугунных колоннах — любимой и часто используемой Каминским в своих проектах деталью.

Красивая ограда особняка.

Перестройка главного дома проводилась в 1871-1873 годах. В это же время для размещения художественной коллекции владельца усадьбы Каминский возвёл двухэтажный флигель с большими окнами. Здание стоит справа с небольшим отступом от главного дома и соединено с ним двумя переходами — галереями.

Если войти в дом через парадное крыльцо, то  мы оказываемся в вестибюле первого этажа.

Надо сказать, что нижний этаж, где размещались людские комнаты, кладовые, кухня и прислуга, был оформлен весьма просто. Первоначальные каменные своды в ходе перестройки Каминским были заменены железобетонными сводами «монье». Это было одно из первых применений этой конструкции в Москве, да еще в таком масштабе.

Из вестибюля посетители попадают на парадную лестницу, оформленную в классическом стиле.

Люстра над лестницей.

Во втором этаже во всю длину особняка была оформлена парадная анфилада залов. Особняк сразу был рассчитан на парадную, шумную толпу гостей, многочисленные приемы, банкеты и так далее. C площадки второго этажа дверь прямо ведет в аванзал, дверь справа — в бальный зал, с которого начинается анфилада залов, идущих вдоль фасада, дверь слева ведет в переход, соединяющий основное здание с галереей.

Вид лестницы с площадки второго этажа.

С верхней площадки лестницы гости попадали в бальный зал. Он пышно отделан лепниной с большим количеством амуров, поэтому его теперь называют амурным.

Сергей Михайлович с детства дружил с Николаем Григорьевичем Рубинштейном. Его очень любила даже Елена Андреевна. Именно на ее руках он скончался в Париже в 1881 году. В этом зале великий пианист и композитор играл очень часто. Здесь выступали и другие выдающиеся музыканты того времени.

Необыкновенно хорош в этом зале потолок – изящная лепнина и в центре панно с колесницей Аполлона и амурами.

Двери в зале отделаны шпоном карельской березы и обильной позолотой. Однако это вовсе не значит, что столько позолоты было при Сергее Михайловиче.

Еще один амур находится в углублении у амурного зала.

За арками в зале находится аванзал с камином. Это не единственный камин в доме, архитектор любил их, недаром он носил фамилию Каминский. Свою любовь к каминам он передал своему ученику, знаменитому впоследствии архитектору Шехтелю.

Хочу заметить, что это один из первых особняков, где помещения выполнены в разных стилях. В 1871 году это еще было в диковинку. Но потом это вошло в моду и каждый уважающий себя дом стал иметь готические, романские, рокайльные, барочные комнаты. Достаточно назвать известные московские особняки  Смирнова и Стахеева.

Из бального зала дверь ведет в столовую. Это одна из первых столовых, выполненных в готическом стиле. Каминский мастерски использовал детали старых готических построек в декоре и убранстве. Главным в этом зале становится огромный средневековый камин. В стенах спрятались шкафы и двери в буфетную.

В ходе реконструкции Каминский пристраивает к основному зданию здание галереи в два больших этажа. В эту галерею мы проходим через переход.  Последние годы в особняке шла реставрация, которая убрала все перестройки, сделанные Министерством обороны в советское время. В ходе этой реставрации было перекрыто пространство между основным зданием и галереей и образовался внутренний дворик, который мы видим, выйдя на сохранившимся чугунный балкон.

Пол на балконе.

Снизу основание балкона выглядит вот так.

Здание галереи внутри.

В окнах есть небольшие витражи.

Украшения на потолке галереи.

Сергей Михайлович начал собирать картины чуть позже брата. Как и старший брат, он мог часами ходить по выставкам, безошибочно угадывать в картинах их настоящую ценность, открывать новые таланты. Бывая часто за границей по торговым делам, он собрал хорошую коллекцию западноевропейской живописи. Собирал он в основном художников французской школы. Несколько известных полотен из собрания, таких как «Купание Дианы» Камиля Коро, теперь находятся в Пушкинском музее.

Но нельзя сказать, что С.М. Третьяков собирал только заграничных художников. У него была собрана неплохая галерея русских художников, однако они чаще всего висели в галерее брата. А в этом особняке всегда были «Бабушкин сад» Поленова и «Лунная ночь» Крамского (портрет хозяйки особняка).

В 1880-е годы сбылась мечта Елены Андреевны – муж получил дворянство и звание статского советника. В 1889 году она всё-таки уговорила мужа больше жить в Петербурге, поближе к высшему обществу и царю. Там на даче в Петергофе в августе 1892 года он неожиданно скончался. Похоронен он в Москве на Даниловском кладбище.

В 1893 году Елена Андреевна продает особняк Павлу Павловичу Рябушинскому (1871-1924). Старший из девяти сыновей Павла Михайловича Рябушинского, он в это время стал заместителем отца во всех делах. Павел Павлович на свои средства издавал журнал «Слово церкви» и еженедельник «Голос старообрядчества». Один из известнейших политиков начала XX века, П. П. Рябушинский оказывал финансовую поддержку «Совету съездов представителей промышленности и торговли», издавал газету «Утро России». В его доме на Пречистенском бульваре собирались виднейшие российские экономисты, намечались планы предотвращения в империи разного рода революций и экономического переустройства России. Но этим планам не суждено было воплотиться в жизнь: помешали сначала война, потом революция. В 1918 году все братья уехали в эмиграцию. Умер П.П.Рябушинский в совершенной нищете в 1924 году в Париже.

 

История – каверзная вещь. После прихода к власти большевиков в 1917 году именно в этом доме разместился Революционный трибунал, который стал карать врагов советского государства, в том числе сподвижников и коллег Рябушинского.

Вот эти гостиные были переделаны в 1902 году по заказу Рябушинского. Их старых фотографий не сохранилось. По мнению известного знатока дворянской Москвы Ирины Левиной, материалы которой легли в основу данного рассказа, и обои и львы на камине — это современные фантазии, так же как итальянские двери в этих помещениях. Здесь в последние двадцать лет вообще много всего сделано заново.

В советское время особняк находился в ведении Народного комиссариата по военным и морским делам, продолжительное время его занимали службы Министерства обороны СССР.  В 1986 году усадьба была передана Советскому Фонду Культуры, во главе которого находился академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Но главное – в руководстве Фонда была супруга генсека, Раиса Максимовна Горбачева, благодаря которой и удалось отобрать особняк у Министерства обороны. В 1989 году здесь произошел пожар, и здание пострадало.

В 1993 году Фонд Культуры, ставший теперь российским, возглавил Никита Сергеевич Михалков. В феврале 1994 года в здании Фонда опять произошел сильный пожар, нанесший уникальному зданию огромный ущерб. Только благодаря авторитету и настойчивости Михалкова Правительством Российской Федерации были выделены средства на реконструкцию и реставрацию здания. Здание Российского Фонда Культуры было удостоено диплома как лучший объект реставрации за 1997 год по Москве.

Уже в нашем веке была осуществлена новая реставрация особняка, которая длилась восемь лет. В 2006 году началась программа реставрации усадьбы силами фонда. Позже подключили государство. Ремонтно-реставрационные работы на объекте культурного наследия проводились Минкультуры России с 2011 по 2014 год в рамках федеральной целевой программы «Культура России». Эта реставрация убрала все перестройки Минобороны. Например, залы галереи были разбиты на этажи, а теперь они воссозданы.

Отреставрированный особняк был торжественно открыт 1 октября 2014 года. В церемонии открытия принял участие министр культуры РФ Владимир Мединский.

Публикация подготовлена: Василий П. Фото автора.

			http://moscowwalks.ru/2017/12/06/gogolevsky-mansionи

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

СТОЛЯРОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ

Столяров (Александр Александрович, умер в 1865 г.) - самоучка-изобретатель, писатель, сын Саратовского мещанина; 12-летним мальчиком поступил в лавку на побегушки и вскоре дослужился до приказчика; счастливый случай доставил ему возможность переехать в Москву, а потом в Петербург, где он занялся службой по откупам и завязал знакомства с образованными людьми. В свободное время Столяров занимался химией, посещал различные фабрики и заводы и основательно изучил машинное дело; живя в Петербурге, открыл там заведение для приготовления бумажных пробок и придумал способ глазирования или цементования бочек от утечки вина; способ этот был испробован в Лондоне и оказался заслуживающим внимания. В 1858 г. Столяров переехал в Астрахань; здесь им были изобретены: 1) усовершенствованный способ приготовления рыбьего и тюленьего жиры; 2) средство устранения накипи в паровых котлах; 3) средство уничтожения в виноградном виде уксусной закиси (об этих изобретениях см. "Астраханские Губернские Ведомости", 1859); 4) способ (получивший в 1861 г. в Лондоне одобрение) изготовления клея из рыбьей чешуи; тогда же Столетов занимался изучением мыловаренного, салотопенного и свечного производств. Как писатель Столетов известен несколькими дельными практическими заметками о земледелии, скотоводстве, садоводстве и виноделии в Астраханской губернии; из них укажем: "Заметки о земледелии и скотоводстве Енотаевского уезда, Астраханской губернии" ("Астраханские Губернские Ведомости", 1859); "Мысли об астраханском садоводстве и виноделии" (ib., 1870); "Бондарная ремесленность в Астрахани" (ib., 1860).

Краткая биографическая энциклопедия . 2012

 

Словари → История → Краткая биографическая энциклопедия https://slovar.cc/ist/biografiya/2265052.htm

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Биография Штер, Андрей Петрович

Андрей Петрович Штер Дата рождения 7 октября 1878 Место рождения Российская империя Дата смерти 17 октября 1907 (29 лет) Принадлежность  Российская империя Род войск Флот Звание лейтенант Сражения/войны Китайская кампания 1900—1901, Русско-японская война

Кракое описание жизни: Из потомственных дворян. Поступил в Морское Училище (1891). В службе с 1894 года. Окончил Морской кадетский корпус, 14-м по успеваемости (15.09.1897). Произведен в : мичманы (15.09.1897), лейтенанты (01.03.1901). Зачислен в Сибирский флотский экипаж (15.09.1897). Вахтенный начальник брандвахтенной лодки Владивостокского рейда «Горностай» (02.04 — 29.04.1898). Офицер: ледокола «Надежный» (29.04 — 18.06.1898), транспорта «Тунгуз» (18.06.1898 — 24.03.1899). Вахтенный начальник: транспорта «Ермак» (24.03 — 18.05.1899), транспорта «Алеут» (18.05 — 17.07.1899), мореходной канонерской лодки «Манчжур» (17.07 — 15.09.1899), минного крейсера «Всадник» (15.09 — 27.09.1899). На мореходной канонерской лодке «Манчжур»: вахтенный начальник (27.09.1899 — 01.07.1900), ротный командир (01.07 — 09.10.1901). Участник Китайской кампании 1900—1901. Участвовал в десанте в бухте Мазампо (Корея) (20.03 — 24.05.1900). Комендант пристаней на станции Тонгку, участвовал в рекогносцировках занятой ихэтуанями крепости Бетанг, в отрядах Капитана 1 ранга Доможирова, генералов Ренненкампфа, Штакельберга, Церпицкого (17.06 — 23.09.1900). Переведен в Балтийский флот (22.09.1901). В прикомандировании к Морскому Корпусу (11.02 — 09.08.1902). Вахтенный начальник : крейсера I ранга «Адмирал Корнилов» (01.05 — 06.08.1902). На крейсере II ранга «Джигит» Вахтенный начальник (10.08 — 23.09.1902), ротный командир (23.09.1902 — 18.08.1903). Вахтенный начальник крейсера I ранга «Россия» (18.08 — 29.09.1903). Вахтенный начальник и командир кормовой группы артиллерийских орудий (03.12.1903 — 08.08.1904). Командовал ротой, составленной из команды крейсера «Новик», Сибирского флотского экипажа (10.10.1904 — 1905). Помощник Командира подводной лодки «Дельфин» (26.03 — 20.05.1905). Временный Командир подводной лодки «Форель» (20.05 — 01.11.1905). Командир подводной лодки «Сом» (03.11.1905 г. — 02.03.1906). Переведен в Балтийский флот (1906). Командир миноносца № 121 (22.04 — 27.06.1906). В приказе Великого князя Александра Михайловича значится: «… Всем командирам брать за образец миноносец № 121, блестящее состояние которого делает честь лейтенанту Штеру». В запасе флота (24.07.1906 — 15.01.1907). Выехал во Владивосток, где был назначен командиром миноносца «Скорый» (10.02.1907). Командир миноносца «Скорый», убит минным содержателем на борту миноносца 17.10.1907 г., во время беспорядков во Владивостоке. Высочайшим приказом по флоту и Морскому ведомству № 795 от 29.10.1907 г. исключён из списков, убитым во время беспорядков во Владивостоке. Награды: Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (28.12.00); Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (21.04.1904), приказом Наместника Е. И.В. на Дальнем Востоке № 29 от 11.04.1904 г. «За бой 12 февраля 1904 г. с японскими крейсерами»; Золотая сабля .http://libris.club/биография?

Независимое_расследование (Родовед-историк) все записи автора

Корнет Оболенский. Русский князь. Смелый офицер. Один из основателей американского спецназа

Удивительная жизнь. Вот, на самом деле удивительная. Серж Оболенский (на самом деле полная его фамилия - Оболенский-Нелединский-Мелецкий) родился в одной из самых знатных российских семей. Князь, старший сын генерала Платона Оболенского, мать – из рода Нарышкиных. Родился в 1890 году, обучался в Оксфорде, то есть, со знакомствами все было в полном порядке.

Когда началась Первая Мировая война, посчитал своим долгом вернуться в Россию, где поступил на службу в Кавалергардский полк, как положено представителю настолько знатного рода. Воевал храбро – три Георгиевских креста тому подтверждение.

В 1916 году у Сержа вспыхнул страстный роман. И не с кем нибудь, а с дочерью Александра II от его второго морганатического брака с Екатериной Долгоруковой – Екатериной Юрьевской. Она была на 10 лет старше, что не помешало бурному роману и свадьбе. Вообще, надо сказать, с женщинами у Сержа всю жизнь был полный порядок.

Потом грянула революция. Серж, конечно же, оказался на стороне белых и три года сражался в белой армии. Потом эмигрировал. В 1922 году они разошлись с женой, формально развод состоялся в 1924 году. В том же году Серж женился на дочери миллионера Джона Джейкоба Астора IV, Аве Элис-Мюриэль и начал работать в гостиничном бизнесе. С ней он потом в дальнейшем тоже разведется, в 1932 году. Но работу в гостиничном бизнесе не оставит и в конечном счете дослужится до вице-председателя совета Hilton Hotels. И в Голливуде он всегда чувствовал себя прекрасно.

Но самое шикарное событие в его жизни, показывающее его как человека, для которого офицерская честь была не пустым звуком, случилось, когда началась Вторая Мировая война. Он пришел на призывной пункт и сказал, что хочет служить в армии, потому что не может просто наблюдать за тем, как в Европе идет война. Богатый человек, все у него в полном порядке, но он хочет воевать. Ему дают ответ:

«Вам уже 50 лет. Мы, конечно, можем вас взять, но отправим охранять водокачку в Бруклине»

Разумеется, Серж не собирается оставить все просто так, а связей в высшем обществе и власти у него более чем достаточно. Поэтому он использовал свои контакты с министром обороны, а тот направил его к Уильяму Доновану, занимавшемуся формирование Управления Стратегических Служб США. Донован взял Сержа Оболенского к себе и тот занялся формированием спецгрупп для заброски во Францию. Из этого подразделения в дальнейшем появится U.S. Special Forces – американский спецназ.

В 1943 году в Италии после того, как король попытался устроить переворот и отстранить Муссолини, возникло двоевластие и стало непонятно, кого поддержит армия. В сентябре на Сардинии, где находилось около 270 тысяч итальянских солдат, а также несколько тысяч немцев высадился Серж Оболенский и три спецназовца. Серж обошел немецкие патрули и вышел на итальянского командующего. Несколько часов они беседовали о том, как все было прекрасно, пока не грянула Первая Мировая война, а заодно он передал генералу письмо от итальянского короля, маршала Бадольо и генерала Эйзенхауэра. В результате итальянский командующий согласился сдать остров американцам. Операция стала самой успешной работой УСС в годы Второй Мировой войны.

Куда не посмотришь в США, чуть ли не везде у истоков стояли русские… Даже ЦРУ создавал русский князь. Который, кстати потом, после войны, опять вернулся к своему гостиничному бизнесу и светской жизни и женщинам, которые его всегда любили.

Он даже с Мэрилин Монро танцевал. Молодец, князь, чего уж там…

200ae91f8b9

Независимое_расследование (Родовед-историк) все записи автора

Революции не нужны историки»: за что убили дядю Николая II

100 лет назад в Петропавловской крепости казнили родственников Николая II

Дмитрий Окунев 24.01.2019, 10:58

<img src="//img.gazeta.ru/files3/845/12140845/RIAN_60581.HR-pic905-895x505-59673.jpg">

100 лет назад в Петропавловской крепости расстреляли четырех великих князей – близких родственников Николая II. Главного оппозиционера из дома Романовых, знаменитого историка Николая Михайловича, известного как «предводитель великокняжеской фронды» или «герцог Эгалите», не спасло от большевиков ни ходатайство Академии наук, ни заступничество писателя Максима Горького. Казнь внуков Николая I стала четвертым и последним актом расправы над представителями династии.

•  

 

 

В ночь на 24 января 1919 года в Петропавловской крепости были расстреляны внуки императора Николая I – великие князья Павел Александрович, Дмитрий Константинович, Николай Михайлович и Георгий Михайлович, в марте предыдущего года отправленные в ссылку, а в июле арестованные в Вологде. Каких-либо обвинений им не предъявлялось. Все они возглавили опубликованный в сентябре первый список заложников из числа представителей старого режима: согласно провозглашенной большевистскими властями политике красного террора, любой мог подвергнуться казни в случае убийства контрреволюционными силами кого-либо из советских работников.

Расстрел великих князей стал четвертым и заключительным актом физической ликвидации членов дома Романовых на территории Советской России.

Предыдущие экзекуции свершились еще в 1918-м. В ночь на 13 июня под Пермью разделались с младшим братом отрекшегося от престола императора великим князем Михаилом Александровичем, в котором некоторые белогвардейские круги видели возможного правителя страны. В ночь на 17 июля, как известно, в подвале дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге был расстрелян сам бывший царь Николай II, его супруга Александра Федоровна, дети и прислуга. Сутки спустя там же на Урале казнили великую княгиню Елизавету Федоровну, великого князя Сергея Михайловича, трех князей императорской крови и близких им лиц. Эти люди известны как Алапаевские мученики – двоих из них, Елизавету Федоровну и инокиню Варвару, позднее причислили к лику святых.

 

Четыре новых станции разгрузят фиолетовую ветку

 

Большой исторической загадкой до сих пор остается таинственная кончина в январе 1918 года в Ташкенте еще одного николаевского внука Николая Константиновича, навечно сосланного в Туркестан по обвинению в краже бриллиантов у собственной матери. Официально считается, что он умер на даче от воспаления легких. Однако исследователи не исключают убийства с целью грабежа или казни – в хронологическом порядке этот случай стал бы первым для представителей династии.

Несмотря на то, что расстрел четырех великих князей произошел в историческом центре бывшей столицы империи, информации о нем сохранилось намного меньше. Материалы по расправам на Урале собирали белогвардейские следователи после занятия городов войсками Александра Колчака. В Петрограде такой возможности у них, естественно, не было. А сами большевики стремились максимально засекретить обстоятельства казни. Точно можно сказать, что Георгий Михайлович оказался в компании своих родственников случайно: он уже покинул Россию, но был арестован на вокзале Гельсингфорса (современный Хельсинки) патрулем красных финнов как «представитель русской буржуазии», после чего передан в Петроградскую ЧК.

Этот великий князь известен как крупный нумизмат – коллекционер старинных монет и автор множества трудов по монетному делу.

Ему принадлежал один из пяти известных константиновских рублей – уникальный экземпляр 1825 года, когда Александр I уже умер, а Николай I еще не воцарился: монетный двор тогда слишком опрометчиво начал готовиться к вступлению на престол великого князя Константина Павловича...

Под первым номером в расстрельном списке узников значился великий князь Павел Александрович, шестой сын Александра II. По воспоминаниям родственников, он был «самым симпатичным из четырех дядей Николая II, хотя и несколько высокомерным». Во время Первой мировой войны Павел командовал гвардейским корпусом на германском фронте, но на государственные дела никакого влияния не имел.

Еще один пленник чекистов Дмитрий Константинович не воевал из-за серьезных проблем со зрением, вылившихся к 1914 году в почти полную слепоту. Наконец, самым знаменитым из четверки являлся, бесспорно, Николай Михайлович – дядя Николая II и одновременно предводитель «великокняжеской фронды», жесткой оппозиции правящему монарху. По аналогии с герцогом Орлеанским, примкнувшим к народу в дни Французской революции и голосовавшим за казнь короля Людовика XVI, его прозвали Филиппом Эгалите (в переводе с французского – «Равенство»).

Николай Михайлович был крайне разносторонней личностью. Задолго до революции он заслужил широкое признание как историк: подолгу просиживал в архивах, подготовив фундаментальные труда по эпохе Александра I и Наполеона Бонапарта. Созданные им источники сохраняют высокую важность в научном мире и по сей день. Другой его страстью была лепидоптерология – раздел энтомологии, изучающий бабочек.

Николай Михайлович симпатизировал идеям либерализма и многократно встречался в Крыму с отлученным от церкви Львом Толстым, состоял с ним в переписке и подробно описал свои впечатления в мемуарах.

После начала Первой мировой великий князь находился в распоряжении главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта, выполняя представительские функции: разъезжал по частям, награждал отличившихся солдат и офицеров, произносил речи. У него сложились хорошие отношения с будущим основателем Белого движения на Юге России Михаилом Алексеевым и Николаем Ивановым: обоих он считал редчайшими для тогдашней армии компетентными военачальниками. Что показательно, Николай Михайлович изначально предсказал крах монархии, «крупные волнения и беспорядки» на фоне войны.

Его перу принадлежит подробное описание убийства Григория Распутина, составленное со слов непосредственного участника событий Феликса Юсупова – и имеющее высокую историческую ценность. Кстати, на следующий день после случившегося в юсуповском особняке Николай II отправил своего дядю в ссылку: Николай Михайлович хоть сам и не стрелял в «старца», но горячо поддержал устранение человека, который многим казался очень опасным.

https://www.gazeta.ru/science/2019/01/24_a_1214073...r=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

 

Приветствовал он и Февральскую революцию с ее главным следствием – ликвидацией самодержавия. Впрочем, очень скоро на великого князя, как и на других представителей дома Романовых, обрушились репрессии признанного им Временного правительства. Так что за искренним восхищением быстро наступило глубокое разочарование.

Постановление об утверждении высшей меры наказания «членам бывшей императорско-Романовской своры» было принято на заседании ВЧК 9 января, в котором участвовали Яков Петерс, Мартын Лацис и Иван Ксенофонтов. В газетах казнь великих князей объявлялась симметричным ответом на убийство в Берлине лидеров немецкого коммунистического движения Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Это преступление произошло 15 января, однако в советской исторической традиции между событиями утвердилась прямая связь.

«Им мало крови семейки Николая Кровавого? Они получат щедрую добавку. И мученические тени Розы и Карла увидят возмездие!» — говорил глава Петросовета Григорий Зиновьев.

Если участь трех князей была предрешена по умолчанию, то за освобождение близкого по духу многим советским интеллигентам Николая Михайловича до последнего момента боролись влиятельные покровители. Так, на заседании Совнаркома 16 января рассматривалось ходатайство Академии наук, просившей помиловать великого князя как известного историка и ученого. Решение вопроса было решено отложить до получения запроса из Петроградской ЧК. Оттуда написали, что «для Н. М. Романова не следовало бы делать исключения».

Еще одну попытку спасти Николая Михайловича предпринял Максим Горький, написавший Владимиру Ленину проникновенное письмо. В нем пролетарский писатель напоминал, что «либеральнейший из историков», «наш герцог Эгалите» — большой критик Николая II, был сослан им после убийства Распутина, и, кроме того, знаком со Львом Троцким.

Ильич ответил насмешливо и кратко: «Революции не нужны историки».

По легенде, уже идя на казнь, Николай Михайлович изрек конвоирам следующее: «Передайте вашему господину, что он заблуждается. Историки очень нужны революции хотя бы для того, чтобы рассказать, чем она для вас всех закончится».

Если же верить французскому журналисту Полю Эрно, на которого ссылается известный исследователь и автор книг о судьбе великих князей Владимир Хрусталев, «разбуженный и выведенный из своей одиночки великий князь предположил, что его собираются отправить в Москву». Он не подозревал, что его ведут на расстрел, поэтому взял с собой котенка, которого вырастил в тюрьме.

В грузовом автомобиле, помимо Николая, Георгия и Дмитрия Романовых, сидели четыре уголовника. В 1 час 20 минут машина выехала в Петропавловскую крепость в сопровождении шести вооруженных красногвардейцев. Уже на месте к родственникам присоединился доставленный из тюремной больницы тяжело больной князь Павел, который не мог самостоятельно передвигаться, и остаток пути держался за Дмитрия и Георгия.

Сняв сапоги, Николай Михайлович бросил их членам расстрельной команды со словами: «Носите, ребята, все-таки царские...»

«Когда великие князья были выстроены перед ямой, комиссар, который командовал взводом, приказал им снять шубы и пиджаки, — такое описание последних минут жизни князей приводил журналист Эрно. – В этот момент Николай Михайлович заговорил. Как передали мне, он говорил довольно долго, и спокойствие, которое он показал перед смертью, взволновало самих красногвардейцев. Затем четыре великих князя обнялись. Николай последний раз погладил котенка, которого доверил одному солдату, и несчастные разделись. Они были сражены одним залпом. Затем тела, с которых содрали одежду, были сброшены в зияющий ров».

Казнь состоялась за стеной крепости на Кронкверском полигоне у Головкина бастиона – это буквально в паре сотен метров от особняка Матильды Кшесинской.

По другой, малоизвестной версии, князя Павла, который не мог подняться с кровати, зарубили саблей прямо в камере.

Впоследствии Русская православная церковь за рубежом канонизировала трех из четырех казненных. Привилегия не коснулась только Николая Михайловича, который так и остался в глазах священников князем-революционером, осмелившимся посягнуть на Николая II. Великий князь полностью разделил участь своего идейного предшественника герцога Орлеанского.

Независимое_расследование (Родовед-историк) все записи автора

Елена Сергеевна Булгакова

• 27 ноя, 2009 at 4:13 PM

Годы жизни: 1893 - 1970
Она родилась в Риге 21 октября (по старому стилю) 1893 года. Ее отец, Сергей Маркович Нюренберг, был учителем, потом податным инспектором, увлекался журналистикой, печатался в рижских газетах. Мать, Александра Александровна, урожденная Горская, была дочерью священника.



Елена Нюренберг окончила гимназию в Риге, а в 1915-м семья переехала в Москву. «Я научилась печатать на машинке, – рассказывала Елена Сергеевна в своей «Автобиографии», – и стала помогать отцу в его домашней канцелярии, стала печатать его труды по налоговым вопросам.
В декабре 1918 года, в возрасте двадцати пяти лет, в церкви Симеона Столпника на Поварской в Москве обвенчалась с Юрием Мамонтовичем Нееловым. Был он сыном артиста Мамонта Дальского и адъютантом командующего 16-й армией РККА. А через два года с Нееловым разошлась и вышла замуж за Евгения Александровича Шиловского».

Кстати, как раз и занимавшего пост командующего этой самой армии!..


 

В 1921 году у Шиловских родился сын Евгений, в 1926-м – Сергей.
Вспоминая о первом знакомстве с Михаилом Булгаковым, Елена Сергеевна писала в 1961 году брату Александру Нюренбергу: «…они (общие знакомые) позвонили и, уговаривая меня прийти, сказали, что у них будет знаменитый Булгаков, – я мгновенно решила пойти. Уж очень мне нравился он как писатель. А его они тоже как-то соблазнили, сказав, что придут интересные люди, словом, он пошел. Сидели мы рядом… у меня развязались какие-то завязочки на рукаве… я сказала, чтобы он завязал мне. И он потом уверял всегда, что тут и было колдовство, тут-то я его и привязала на всю жизнь».


«…Обаяние личности Елены Сергеевны было настолько сильным, что не поддаться ему было действительно трудно даже самому замкнутому человеку, – свидетельствовал приятель Булгакова, литератор и историк МХАТа В. Я. Виленкин. – Я никогда не встречал подобного соединения бескомпромиссно правдивой прямоты с такой душевной чуткостью. Сколько раз ее трудная судьба переходила в трагедию, какие непереносимые удары сыпались на ее бедную голову (сколько близких людей она похоронила!), и каким только чудом возрождалась ее способность так заразительно радоваться жизни, верить в людей и привлекать их к себе своей добротой, своим острым, живым умом, своей победительной, казалось, неподвластной времени женственной грацией!»На первый взгляд Елена Сергеевна имела счастливую семью, «номенклатурного» (со всеми вытекающими отсюда материальными благами) мужа, двух замечательных сыновей. Но… Еще до встречи с Булгаковым она писала своей сестре Ольге: «…Мне чего-то недостает, мне хочется больше жизни, света, движения. Я думаю, что просто мне надо заняться чем-нибудь… Я страшно люблю Женю большого, он удивительный человек, таких нет… мне хорошо, спокойно, уютно. Но Женя занят почти целый день, малыш с няней все время на воздухе (все хозяйственные дела – на домработнице. – Авт.), и я остаюсь одна со своими мыслями, выдумками, фантазиями, нерастраченными силами. И я или (в плохом настроении) сажусь на диван и думаю, думаю без конца, или – когда солнце светит на улице и в моей душе – брожу одна по улицам».
В другом письме еще одно признание: «…во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам и т.д. и т.д.».


Совсем скоро всего этого у Елены Сергеевны будет в избытке.

«Это была быстрая, необычайно быстрая, во всяком случае с моей стороны, любовь на всю жизнь», – вспоминала она много лет спустя о первой встрече с Булгаковым. «А я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину! – воскликнет писатель устами своего Мастера. – Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший?.. Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!»


 

Она скучала, когда Булгакова не было рядом, летела к нему на свидания. С другой стороны, ее мучило чувство вины перед детьми, мужем – прекрасным, благородным человеком. Ей не хотелось причинять страдания своим близким, но Шиловский все-таки узнал о ее связи. Разразился скандал. Шиловский предъявил требование: прекратить всякие свидания, переписку, даже телефонные разговоры.
Полтора года Елена Сергеевна не видела Михаила Афанасьевича и даже не выходила одна на улицу. Но от судьбы уйти непросто… Первым человеком, которого она встретила после добровольного затворничества, оказался Булгаков. И первое, что он сказал ей, было: «Я не могу без тебя жить». «И я тоже», – ответила она. Они решили соединиться, несмотря ни на что.

Любовь Евгеньевна, вторая жена Булгакова, уже догадывалась об их близости. Правда, еще по привычке надеялась, что это всего лишь очередное увлечение мужа, которое затухнет само собой; и, как умела, защищалась от унижения, придумав себе тоже какой-то роман. Чуть позже в письме к сестре Елена Сергеевна восторженно сообщала: «…с Любашей у меня тоже самые тесные и любовные отношения. Она будет жить вместе с нами до тех пор, пока ее жизнь не устроится самостоятельно. Это зависит от того, сможет ли близкий ей человек устроиться так, чтобы они могли жить вместе. Он сейчас в Маньчжурии…».


 

Роман Любови Евгеньевны оказался мифом, никакой «человек» не собирался «устраивать» ее судьбу…
Шиловский, поняв, что тут не интрижка, не быстротечное увлечение, нашел в себе силы отпустить жену на все четыре стороны, и 4 октября 1932 года она обвенчалась с Булгаковым.


Младшего сына Елена Сергеевна взяла с собой, старший, Женя, которому исполнилось десять, остался с отцом, но постоянно бывал у матери и очень сдружился с ее новым мужем. Он мог бесконечно слушать главы «Мастера и Маргариты» (книга поначалу называлась «Евангелие от Сатаны») – автор читал их великолепно, а рядом тихонько сидела та, которая и вызвала к жизни эти вдохновенные страницы.
Писатель признавался: именно с появлением в его судьбе Елены Сергеевны роман осветился по-новому – вместе с Маргаритой, этой в общем-то обычной москвичкой, превращенной под воздействием чудесной мази в обворожительную ведьму, в нем возникла любовная линия.

Дом Булгаковых стал островком жизнелюбия и веселья. В нем царил безукоризненный порядок; милая, приветливая хозяйка, называемая многими колдуньей, встречала гостей в передней, где висел плакатик с перечеркнутой бутылкой и надписью: «Водка – яд, сберкасса – друг», в столовой ожидал накрытый по всем правилам стол… Застольные беседы, чтение новых произведений, как правило, продолжались до самого утра.


 

«Была у нас Ахматова», «забегал сверху Тренев» (Булгаковы жили в доме для литературно-артистической элиты), «на днях приходил режиссер Пырьев», «подсаживался Дзержинский», «звонил Вересаев»… Немирович-Данченко, Станиславский, Шостакович, Книппер-Чехова, Ильф и Петров… «Принесли конверт из американского посольства», «звали к французскому послу»… Приглашения на премьеры всех ведущих столичных театров, торжественные и просто ужины в «Метрополе», «Национале», юбилеи, банкеты с цыганами…
Булгаков любил окружать себя красивыми вещами, которые подчас попадали к нему домой с «каких-то дворцовых распродаж». Между покупкой мебели из дворца, продуктов из Елисеевского гастронома и очередным ужином при свечах – коротенькая информация на злобу дня: «…отмена хлебных карточек, хлеб будет продаваться свободно».



Помимо прочего, оказалось, что Елена Сергеевна обладает виртуозным даром улаживать литературные и финансовые дела своего обожаемого Мастера. Она сопровождала его практически всюду (Булгаков боялся ходить один), отвечала на звонки, вела переписку с театральным начальством, стараясь, чтобы последнее слово о сумме гонорара оставалось за нею; не страшили ее и судебные тяжбы, касавшиеся невыплаченных или недоплаченных авторских.
Булгаков продолжал, как никто, жадно любить жизнь, интересоваться оперой, шутить, пить вино. И, конечно, писать, несмотря на приближающиеся грозные болезненные признаки. За годы их совместной жизни с Еленой Сергеевной созданы лучшие произведения: роман «Жизнь господина де Мольера», драмы «Кабала святош» и «Последние дни (Пушкин)», комедия «Иван Васильевич» и принесший Булгакову мировую славу роман «Мастер и Маргарита». «Ты для меня все, ты заменила весь земной шар», – говорил Булгаков жене.

Славу свою Михаил Афанасьевич совершенно точно предвидел и предсказал в разговоре с ней: «Вот я скоро умру, меня всюду начнут печатать, театры будут вырывать друг у друга мои пьесы, и тебя будут приглашать выступать с воспоминаниями обо мне. Ты выйдешь на сцену в черном платье с красивым вырезом на груди, заломишь руки и скажешь: «Отлетел мой ангел…»
 

О смерти он говорил часто, повторяя, что уйдет из жизни в 1939 году, поэтому ему обязательно надо успеть закончить «Мастера».

«Когда мы с Мишей поняли, что не можем жить друг без друга (он именно так сказал), – рассказывала Елена Сергеевна в письме к брату писателя, Николаю Афанасьевичу, жившему в Париже, – он очень серьезно вдруг прибавил: «Имей в виду, я буду очень тяжело умирать, – дай мне клятву, что ты не отдашь меня в больницу, а я умру у тебя на руках». Я нечаянно улыбнулась – это был 1932-й год, Мише было 40 лет с небольшим, он был здоров, совсем молодой… Он опять серьезно повторил: «Поклянись». И потом в течение нашей жизни несколько раз напоминал мне об этом».



В конце сентября 1939 года у Булгакова «начались непрерывные сильнейшие головные боли, – вспоминал В. Виленкин. – Стало заметно ухудшаться зрение. Помню его в темных очках и в черной шапочке, похожей на академическую. И почти всегда в халате, даже когда и не лежал. Но и после этого наступали короткие периоды улучшения его самочувствия. Все это время он то и дело возвращался к работе – правил роман, «Мастера и Маргариту». Елена Сергеевна записывала его правку… С конца января началось резкое ухудшение, которое потом уже грозно нарастало чуть ли не с каждым днем… У меня в дневнике запись от 22 февраля: «У Булгаковых все то же… Елена Сергеевна сегодня слегла, – сердце. Мне сказала в слезах, что боится сойти с ума».

Елена Булгакова прожила еще тридцать лет, и сделала все, что обещала мужу, и увидела роман напечатанным в журнале «Москва»… Правда, его подлинный текст был несколько больше – говорили, что именно Елена Сергеевна при первой публикации убрала из него наиболее поэтические сцены и описания, касающиеся непосредственно ее, то есть Маргариты с ее колдовским характером… Восемь лет спустя, в 1975-м, роман был напечатан уже без купюр. Почти весь тираж уплыл за границу…

Вознося Елену Сергеевну на недосягаемый пьедестал, называя ее то женой, то вдовой Булгакова, многие исследователи забывают упомянуть: эта женщина никогда за всю свою жизнь не была одна. Наверно, просто не умела… Ее называют в числе любовниц женолюба Александра Фадеева. Ей приписывают даже… связь со Сталиным, который потому-то якобы и пощадил Булгакова. Судить об этом достаточно сложно…


 

Одно совершенно бесспорно: во время войны, в Ташкенте, Елена Сергеевна сблизилась с поэтом Владимиром Луговским. Они даже пытались жить одной семьей…
Впрочем, Булгакова Елена Сергеевна не забывала никогда.

«Это была самая светлая жизнь, какую только можно себе выбрать, самая счастливая, – говорила она о времени своего брака с Михаилом Афанасьевичем. – Счастливее женщины, какой я тогда была, не было».



Текст Е. Н. Обойминой и О. В. Татьковой

https://arvenundomiel.livejournal.com/132559.html

Независимое_расследование (Родовед-историк) все записи автора

29 декабря 2018

26 тыс. просмотров

21 тыс. дочитываний

5 мин 30 секунд

 

Судьба приёмного сына Николая II

Аромат Cuir de Russie от Channel относится к категории кожаных. Содержащий в себе ладан, можжевельник, он призывает услышать запах табака, запах кожи сапог и берёз.

Габриель Бонёр (Коко) Шанель

Коко Шанель сложила этот аромат в 1927 году в память об отношениях с Дмитрием Романовым, двоюродным братом Николая II.

Дмитрий был одним из немногих мужчин Романовых, кому удалось избежать смерти от рук новой российской власти. Его отец Павел, сын Александра II, был расстрелян в Петропавловской крепости. Сводный по отцу брат, 21-летний Владимир Палей, а также приемная мать Елизавета были убиты в числе других родственников под Алапаевском. Спасло Дмитрия, как ни странно, участие в убийстве Распутина.

Тело Григория Распутина, извлечённое из воды

За это предприятие он поначалу был помещен под арест в Петербурге, но общественная поддержка деятелей убийства одиозного друга царской семьи побудила Николая II выслать Дмитрия не только из столицы, но и направить на службу в Персию.

Если главной задачей Феликса Юсупова в убийстве Распутина было в первую очередь желание закрепить за собой образ героя-освободителя в народном сознании и войти с этим в историю, то Дмитрия Павловича сподвигли на участие совершенно иные мотивы.

Он был потомком Николая I, по отцовской линии (прямой потомок по мужской линии) и по материнской (внучка Константина Николаевича). Его мать умерла вскоре после родов, отец передал заботу о маленьком Диме и его сестре Марии семье своего брата. Дети жили 9 лет у Сергея Александровича до 1905 года, когда его, московского градоначальника у Никольской башни Кремля подорвал брошенной бомбой эсер Каляев. Революционер должен был совершить преступление на день раньше, но увидев в карете малолетних Дмитрия и Марию - он не решился на совершение. Супругой Сергея была Елизавета Федоровна, сестра императрицы.

Елизавета Фёдоровна с Марией и Дмитрием

После смерти мужа она ушла жить религиозной жизнью и детей на воспитание взял Николай II. Царя с супругой дети называли папой и мамой и стали полноправными членами семьи. Мария, как русская принцесса была выдана замуж за шведского принца. Но если этот брак был исключительно политическим и ни о какой любви молодых не шло речи, то у Дмитрия всё складывалось иначе.

Известный литератор императорский семьи Константин Романов (известный под псевдонимом К.Р.) рассказывал, что Николай назвал первых двух дочерей Ольгой и Татьяной по именам девушек-сестер из «Евгения Онегина». Но в отличии от литературных персонажей в царской семье старшей была Ольга. Именно у неё складывались отношения с Дмитрием Романовым.

Ольга была волевой, хорошо начитанной, рассудительной, играла на рояле, хорошо пела и по описанию фрейлины Вырубовой имела «чудные белокурые волосы, большие голубые глаза и дивный цвет лица, немного вздёрнутый нос».

Дмитрий был молодым офицером, его амбиции побуждали проситься воевать в Ливию на Итало-Турецкую войну. Не смотря на здоровье, с детства не вполне крепкое, активно занимался спортом, готовил олимпийскую сборную России на Играх 1912 года, более того сам принимал в них участие в качестве атлета.

У молодых были искренняя влюбленность. Более того, этот брак сулил Дмитрию большие перспективы. Наследник Алексей был очень болезненным, а Ольга даже рассматривалась Николаем для передачи ей власти, в частности во время его болезни тифом. Учитывая эти моменты, а также сугубую монаршую потомственность самого Дмитрия - будущее могло оказаться очень интересным.
Дата помолвки назначена была 6 июня 1912 года. Но вмешался Григорий Распутин. Его речи возымели силу в сердце императрицы, и она расстроила планы. Николай не смог или не захотел смочь изменить это.

Дмитрий посвятил себя военной службе и даже отличился во время Первой Мировой и награжден орденом за результативные разведывательные действия. В другие серьезные отношения он тогда не вступал. Не стоит удивляться, что планы Феликса Юсупова по устранению разрушившего планы молодого князя Григория Распутина нашли понимание и готовность к сообществу.

Вероятно, имела место и обида на императора и его супругу. Уже будучи в Персии и узнав о Февральской революции, Дмитрий открыто высказал поддержку произошедшему и направил Львову письмо:

«Заявляю свою полную готовность поддерживать Временное правительство. Ввиду появившихся в газетах сообщений о принятом будто бы Временным правительством по отношению ко мне решения касательно моего возвращения в Россию, и не имея лично никаких данных, подтверждающих или отвергающих это, очень прошу, если найдется возможность, не отказать сообщить, совпадают ли эти сообщения с действительным решением Временного правительства».

Безусловно, ему повезло, что он не вернулся в Россию. Октябрьскую революцию он уже, конечно, не приветствовал, и после неё, став британским подданным, отправился в эмиграцию. Жил в Лондоне, Париже, где и был возлюбленным Шанель в течение года. В Штатах он познакомился с Одри Эмери, на которой и женился в 1926-м году. Они прожили совсем недолго, официально развелись в 1937-м.

В отличии от Юсупова Дмитрий не любил вспоминать и говорить об убийстве Распутина, но тень этого действия преследовало его и за границей. Вначале через ажиотаж, вызванный публикацией Феликсом своих мемуаров, а затем дочь Григория пыталась взыскать с них через суд крупную сумму.

Дмитрий некоторое время использовался в качестве символа монархическими движениями, но позже совсем отошел от дел. Последние годы жизни он жил в Швейцарии в уединении без действия и цели. В 49 лет туберкулёз его окончательно погубил.

Во время недолгого брака с Одри у Дмитрия родился сын Павел, чьи дети Дмитрий и Михаил живы и сегодня. Ни у одного из них нет сыновей, а следовательно, после их смерти мужская ветвь рода Романовых уже окончательно пресечётся.

*** Советуем также почитать наш материал о Григорие Распутине.

https://zen.yandex.ru/media/11ecu/sudba-priemnogo-...ia-ii-5bdabc94a0961500ac2236ed

Независимое_расследование (Родовед-историк) все записи автора

 

 

Письменное покаяние Екатерины II

 

"После смерти Екатерины II по столице распространились слухи о том, что при разборе бумаг усопшей, император Павел I и обер-гофмейстер А. А. Безбородко обнаружили пакет, перевязанный черной бархатной лентой. В пакете находилось завещание Екатерины II.

На основании этого тестамента сын императрицы Павел устранялся от престола, а наследником объявлялся ее внук Александр. Павел вопросительно посмотрел на Безбородко. Хитрый малоросс глазами показал на топящийся камин… Так была обращена в пепел последняя воля Екатерины II ". Современники занесли эти слухи в свои воспоминания ...

 

Екатерина II / whoswhos.org //Статьи выходят после 14.00 и ежедневно

В конце мая 1896 года в кабинет только что взошедшего на престол императора Николая II вошли двое: статс-секретарь и начальник его архива. Последний держал в руках тонкую синюю папку.

– Ваше императорское величество, неукоснительно исполняя волю отца вашего императора Александра III, представляю вам для прочтения сей особо секретный документ.
– Благодарю, вас, оставьте, я прочту.
– Просим нас великодушно извинить, но исполняемая нами обязанность требует, чтобы документ был прочитан в нашем присутствии и по прочтении вновь опечатан.

Николай II /voenspez.ru

Николай с любопытством взял папку, взломал две печати и углубился в чтение старинной бумаги. Это было письмо, написанное Екатериной Великой перед самой ее смертью. Содержание письма было предельно откровенным и человечным, а оттого и предельно страшным. В конце письма императрица заклинала наследника не уничтожать ее письменного покаяния, но непременно ознакомить с ним преемника, взошедшего на русский престол.

Ниже подписи Екатерины Николай увидел подписи всех российских императоров, последней стояла подпись его отца. Николай откинулся в кресле и тут же чуть не вскрикнул в ужасе – на стене трепетала чья-то зловещая тень, отбрасываемая огнем камина. Но это всего лишь архивариус грел на огне медный ковшик с сургучом для печатей.

Что же это было, завещание или нет?!

 

https://zen.yandex.ru/media/id/5b9cf2c3b76d9000aa0...ny-ii-5c3621567f172e00ac061766

 

 

 

 

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

.

Когда художник дерзит императрице

Серов В.А. Автопортрет

Славная была семья. Отец - композитор, мать - тоже, да и еще первая в России женщина такой профессии. Да и вообще в роду было много интеллигенции и славных ученых людей. Мальчик Валя рано остался без отца. Мать увезла его в Европу, и то не сразу, но особо внимания не уделяла. У нее вскоре появится новый мужчина, новые дети.

Хорошо, что у мальчика рано прозрел талант к рисованию. Отельным везением следует считать, в какие руки он попал. С 9 лет в его жизни появляется наставник - Илья Репин, который познакомился с ним в Европе, а затем приблизил к себе и в Москве. Мать пыталась некоторое время органично вписать Валентина в свою новую семью, но в момент когда 14-летнего мальчика отчислили за неуспеваемость - она оставляет его и уезжает в Новгородскую губернию. Подросток вроде закреплен за дальней родственницей, но фактически чаще всего живет у Репина, а примером семьи для него становится дом Саввы Мамонтова. У них он проводит летние дни, у них любуется природой. Дочь Саввы станет как раз той "Девочкой с персиками".

Несмотря не неуспехи по общеобразовательным предметам - в живописи Валентин был педантом. Он мог остановиться посреди дороги, чтобы долго смотреть на то как лежит снег, как сидит на лавочке человек, как лежит на траве лист. Репин возит его по стране, помогает поступить в Академию художеств.

Серов рисует портреты всех окружающих его людей, часто изводя их долготой позирования, так как стремился передать естественность живого мира. Настоящим событием становится рождение шедевра "Девушка освещенная солнцем".

Это рубеж 80-х и 90-х годов 19 века. Художнику около 25 лет. Следующее десятилетие станет по-настоящему звездным. Его работы выставляются на международных выставках, скупаются коллекционерами, в частности самим Третьяковым. Пишет Серов далеко не только портреты. Под его кистью рождаются настоящие шедевры и пейзажной живописи и натюрморты. На него появляется огромный спрос, но именно в качестве портретиста. Рисуемые им люди с каждым годом всё знатнее. В 1893 году появляются первые изображения Романовых: сестры императора Ксения и Ольга. Но берется изображать Серов далеко не всех. Он ждет, чтоб у человека было лицо живое, иначе ему скучно. Одной особо назойливой даме, по сообщению современников, пришлось натянуть на лицо шляпу и остаться на картине такой, так как лицо её художнику не нравилось, а отставать от моды на портреты Серова ей не хотелось.

Юсуповы, Морозовы, Львовы, Римский-Корсаков, Левитан, - все эти фамилии приглашали Валентина Александровича, и никто не оставался недоволен результатом.

Феликс Юсупов

Ему доверили запечатлеть момент коронации Николая Второго. В 1900 году пришел черед и самого Императора. Во время процесса Серов неоднократно просил Николая помочь своим друзьям, в частности С.Мамонтову, который тогда был в не столь отдаленных местах. Просьбы были услышаны и содействие оказывалось. Но внезапно произошел переломный момент. Супруга царя Александра Фёдоровна так живо наблюдала за моментом творения портрета, что очень уж активно вносила свои предложения художнику по тому как следует рисовать. Характер художника проявился тут следующим образом: он предложил императрице краски и кисть, чтобы она сама завершила дело, раз уж лучше него знает как надо. Времена были не суровые - за дерзость художника никак не наказали. Но продолжать Серов отказался.

Портрет тогда остался незаконченным. Серов отказывался продолжать работу, более того - он отказался вообще сотрудничать с Романовыми. Сосредоточился больше на людях культурных профессий: Горький, Дягилев, Ермолова, Станиславский.

Более того, революция 1905 года и "Кровавое воскресенье" сильно потрясли его мерами правительства в отношении людей. К тому времени он был влиятельным человеком, входил в совет Третьяковской галереи, обучал и наставлял молодых художников в Московской школе живописи. Хотя преподавать согласился не сразу. Очень уж не любил учеников, вне зависимости от их дарований, в чем честно сознавался.

Всё это произошло с художником за 46 лет. Постареть ему не удалось. Умер внезапно от сердечного приступа. Но остался тем, кто сумел запечатлеть уходящую эпоху.

Стог сена

Портрет Николая Второго порвали большевики при взятии Зимнего. Но Валентин Александрович сделал копию, которая сейчас и представлена в музее. Иногда он подшучивал над товарищами - приглашал их в темную комнату, где за столом в правильно направленном свете лампы видели портрет царя. Гости тушевались и отдавали вначале приветствие государю, а уж после дань таланту художника.https://zen.yandex.ru/media/11ecu/kogda-hudojnik-d...trice-5c483fa643099005c7bf9fff

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

 

Дмитрий Павлович Романов: самый скандальный великий князь

Дмитрий Павлович и Николай были кузенами. Их отцы родные братья - Александр III и его младший брат Павел Александрович. Правда, красавчик Дмитрий моложе Николая аж на 23 года и по возрасту ближе к царским детям, чем к нему самому.

Дмитрий Павлович, великий князь

Спортсмен, офицер, жених и просто красавец))

Мать нашего Дмитрия была греческой принцессой. Бедняжка умерла в 20 лет при родах своего сына. Таким образом великий князь Павел Александрович остался вдовцом с двумя детьми: годовалой дочкой Марией и новорожденным сыном Дмитрием. А спустя еще несколько лет князь женился на любимой женщине, бывшей жене своего подчиненного. Из-за этого расплевался с семьей и был выслан из России. Детей, Дмитрия и Марию, взял к себе его старший брат, московский губернатор Сергей Александрович, женатый на родной сестре императрицы. Своих отпрысков у них не было, племянники стали их приемными детьми.

В 1905 году Сергей Александрович был убит в результате теракта, его жена отдалась благотворительной деятельности, а неприкаянных детей забрал к себе Николай II. При царской семье они и выросли. Дмитрий учился в Офицерской школе, был прекрасным спортсменом, даже выступал в 1912 году на Олимпийских играх за сборную России.

Молодой Дмитрий Павлович

В том же 1912 году было решено дело о помолвке Дмитрия Павловича и великой княжны Ольги Николаевны. Но тут вмешалась императрица, она недолюбливала Дмитрия за то, что тот открыто выражал негатив в сторону Григория Распутина. Помолвку отменили. Дмитрий был убит горем, Ольга тоже расстроена. Это было начало конца...

Распутин и нити судьбы

Григорий Распутин порядком достал многих. Его ненавидели даже сильнее, чем императрицу. А над Николаем открыто потешались. Но мало кто был так враждебен "старцу", как Феликс Юсупов, Дмитрий Павлович и видный политик Пуришкевич. Они составили заговор и осуществили его.

В убийстве Распутина много неясного, показания участников разнятся, существует несколько версий. Григория травили пирожными с цианидом, стреляли в печень, били, а он всё не умирал, хотя раны были смертельными. В итоге его связали и бросили в реку (дело было зимой). Труп старца нашли на следующий день. Убийц тоже.

Дмитрий Павлович

Скандал был страшный. Императрица Александра Федоровна билась в истерике и требовала, чтобы всех участников расстреляли на месте. Императорский дом просил Николая помиловать родственников.

Юсупова посадили под домашний арест, а Дмитрия Павловича выслали в русскую ставку в Персию. Дело было в 1916 году. Николай на тот момент поступил мудро: общество было накалено до предела, смерти Распутина радовались, поэтому убийц следовало высылать с глаз долой.

Эмиграция, роман, женитьба

Революция застала Дмитрия далеко от дома. Он перешел служить в Британский военный корпус. Интересно, что Дмитрий Павлович был одним из первых в очереди престолонаследования, и был одним из кандидатов, которых предлагали в цари взамен Николая. Вряд ли сам Дмитрий об этом думал. Скорее всего крестился и возносил благодарственные молитвы за то, что в свое время сговорился с Юсуповым и во время "апокалипсиса" оказался на безопасном расстоянии.

Дмитрий переехал в США, после в Лондон, потом в Париж. Активно общался с другими уцелевшими родственниками, признал императором Кирилла Владимировича. Основал торговую компанию и продавал шампанское. В общем, жил красиво, как и раньше. В 1920 году у 29-летнего князя и 37-летней Габриэль Шанель завязался роман. Он был бурным, но коротким. Она называла его "мой принц", а он познакомил ее со своей родней. В итоге Париж восторгался русскими мотивами от модного дома Шанель, а мир узнал легендарные духи CHANEL № 5 (именно Дмитрий познакомил Коко с парфюмером, создавшим композицию).

В 1926 году Дмитрий Павлович женился на американке, которая приняла православие, принесла богатейшее приданое, Брак был морганатическим, родились дети. Супруги вскоре разошлись. Дмитрий Павлович жил во Франции, потом в Швейцарии. Умер от туберкулеза в 1942 году. До середины 1930-х еще верил в восстановление монархии в России.

 

Если материал вам понравился, ставьте лайк и подписывайтесь на канал. Впереди много интересного ;)

Читайте также:

Что стало с сестрами Николая II после Революции

Что стало с братьями Николая II после Революции

 

 

 

 

 

 

 

https://zen.yandex.ru/media/id/5aeadec6a815f19a06c...kniaz-5c46f5cd387c1d00ae4a82a8

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

оследние годы жизни писателя прошли в доме № 3/5 на улице Фурманова, ныне – Нащокинский переулок, параллельный Гоголевскому бульвару, между Сивцевым Вражком и Гагаринским переулком.
Этот дом находился на углу с Нащокинским переулком, названным по фамилии владельца большой усадьбы XVIII века капитана Петра Федоровича Нащокина. Усадьба не существует, по этому адресу находится вновь построенный дом.
С 1926-го Нащокинский переулок назывался улицей Фурманова. Здесь, в доме 14, провел последние годы жизни с 1923 по 1926 писатель Дмитрий Андреевич Фурманов. Дом сохранился, на нем мемориальная доска. Романы Фурманова «Чапаев» и «Мятеж» посвящены событиям Гражданской войны и приобрели в советское время широкую известность.
Летом 1932 года Булгаков вступил в первый писательский жилищный кооператив в Москве. Нащокинский переулок можно было бы назвать писательским. В так называемой «писательской надстройке» дома №3, к великому сожалению, снесенного по градостроительному плану в 1976 году, поселились Константин Тренев, Виктор Шкловский, Владимир Билль-Белоцерковский, Мате Залка, Виктор Ардов и многие другие известные писатели.
Михаил Афанасьевич въехал в новую квартиру с Еленой Сергеевной и её младшим сыном Серёжей 18 февраля 1934 года. У Булгакова были очень хорошие отношения с Серёжей, он занимался его воспитанием, и мальчик был к нему сильно привязан. Старший сын Женя остался с отцом, но тоже поддерживал хорошие отношения с Булгаковым.
Осенью 1933-го Осип Мандельштам получил квартиру в этом доме. Здесь же он написал знаменитое стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны.», и сюда же в ночь с 13 на 14 мая 1934 года приехали сотрудники ГПУ и увезли поэта на Лубянку.
В этом доме часто бывала Анна Ахматова. Она всегда останавливалась у Ардовых. Булгаков был дружен с Ахматовой и относился к ней с большим уважением. Он помог Анне Ахматовой составить письмо Сталину, когда арестовали мужа и сына поэтессы. Михаил Афанасьевич дал ей совет: письмо не печатать на машинке, а написать от руки. Это подействовало, через некоторое время обоих освободили, чтобы вновь их арестовать в 1938-м. Мужу Ахматовой Николаю Пунину так и не суждено было вернуться из лагеря.
Второй раз Булгаков сам написал письмо Сталину в поддержку Николая Эрдмана, репрессированного драматурга. В этот раз письмо не помогло. Но нельзя не оценить смелости Булгакова.
В доме у Булгаковых постоянно бывали люди. Вот как Елена Сергеевна описывала их самых близких друзей: «У нас был небольшой круг друзей, были художники – Дмитриев Владимир Владимирович, Вильямс Петр Владимирович, Эрдман Борис Робертович (брат драматурга). Это был дирижер Большого театра Мелик-Пашаев, это был Яков Леонтьевич Леонтьев, директор Большого театра. Все они с семьями, конечно, с женами. И моя сестра Ольга Сергеевна Бокшанская, секретарь Художественного театра, со своим мужем Калужским, несколько артистов Художественного театра: Конский, Яншин, Раевский, Пилявская. Это был небольшой кружок для такого человека, как Михаил Афанасьевич, но они у нас собирались почти каждый день…»
В это время Михаил Афанасьевич продолжает работать во МХАТе.
Следующие несколько лет Булгаков был занят на репетициях пьесы «Мольер», второе название «Кабала святош» параллельно, осваивая новую профессию: в спектакле «Пиквикский клуб» он довольно успешно сыграл маленькую роль Судьи. Премьера «Мольера» состоялась в феврале 1936 года, но спектакль прошел всего 7 раз. Снятие «Мольера» из репертуара привело к уходу Булгакова из МХАТа.
Вскоре после разрыва с МХАТом Булгаков начал писать роман «Записки покойника». Такой же подзаголовок и у произведения «Театральный роман», так что это одно и тоже произведение, но не закончил его, полностью сосредоточившись на романе «Мастер и Маргарита».
Сюжет «Театрального романа» во многом основан на конфликте Булгакова с главным режиссером Художественного театра Константином Сергеевичем Станиславским. Этот конфликт произошёл по поводу снятия постановки «Кабала святош» во МХАТе, после осуждающей статьи в газете «Правда». 24 февраля 1937 года писатель, как зафиксировано в дневнике его жены, впервые читал отрывки из «Театрального романа» своим знакомым, причем «чтение сопровождалось оглушительным смехом». Впервые «Театральный роман» был напечатан в журнале «Новый мир» только в 1965 году.
Служба во МХАТе тяготила писателя. Не найдя общего языка с руководством театра, он ждал удобного повода, чтобы покинуть дарованный ему Сталиным пост режиссера-ассистента. И когда 14 сентября 1936 года дирижер Большого театра Самуил Самосуд, будучи в гостях у Булгакова, произнес фразу: «Мы вас возьмем на любую должность», писатель поверил, что его жизнь может измениться к лучшему. Он написал два заявления: одно во МХАТ с просьбой освободить его от занимаемой должности, другое в Большой театр с просьбой зачислить его в штат в качестве либреттиста-консультанта.
Итак, осенью этого же, 1936-го года, опальный писатель, автор критикуемых в печати пьес, переменил службу. Администрация Большого театра радушно приняла нового служащего. Договор определил диапазон работы Булгакова: ему надлежало не только редактировать чужие либретто, но и сочинять собственные – по одному в год.
Но к моменту поступления в Большой театр Булгаков уже написал первый вариант оперного либретто «Минин и Пожарский». Поразительно, как писатель быстро освоил новый для него жанр: либретто было создано в предельно короткий срок, за один месяц летом 1936 года. Помогли ему в этом театральный художник Владимир Дмитриев в сообществе с заместителем директора Большого театра Яковом Леонтьевым.
Леонтьев был уверен, что к оперному либретто никто не станет придираться, и если «Минин и Пожарский» обретет сценическую жизнь, то писатель выберется из материальной нужды и сможет спокойно трудиться над романом «Мастер и Маргарита», о котором Михаил Афанасьевич думал всё больше и больше.
Увы, Дмитриев и Леонтьев ошиблись. Несмотря на хорошую музыку, которую сочинил Борис Асафьев, опера «Минин и Пожарский» не была поставлена на сцене Большого театра. Трудно сказать, кто был более сокрушен – писатель или композитор. Сохранившаяся между ними переписка позволяет сделать вывод, что Булгаков проявил стойкость: он давно закалился в подобных ситуациях и был готов к любым неприятностям. Асафьев же, как ни странно, оказался в более угнетенном состоянии: ему чудилось, что его ценят, прежде всего, как музыковеда, и никто не хочет признать его композиторское дарование. Либретто «Минин и Пожарский» переписывалось много раз, но всё равно не нравилось чиновникам от власти: булгаковская концепция гуманизма, концепция, лишенная классовых и национальных предрассудков не могла быть принята. В итоге к большому огорчению Бориса Асафьева и Михаила Афанасьевича опера так и не была поставлена.
Булгаков продолжал работать в Большом театре. Он написал либретто к операм «Черное море» (композитор Сергей Иванович Потоцкий), в соавторстве с В. Воиновым «Дружба» (композитор Василий Павлович Соловьев-Седой); осталось незавершенным либретто к опере «Рашель» (композитор Исаак Осипович Дунаевский). Последние годы жизни Булгаков продолжал активно работать, создавая либретто. И писал свой главный роман.
В 1939 году Михаил Афанасьевич предпринял попытку возобновить сотрудничество с МХАТом. Он пишет пьесу о молодом Сталине. В этом очень заинтересован театр, поскольку приближается шестидесятилетие вождя. Булгаков работает с увлечением, как всегда, Елена Сергеевна была верным помощником. Пьеса называлась «Батум». Писатель с женой отправились в творческую командировку в солнечную Аджарию. Но, когда они уже ехали в поезде, в вагон вошла почтальон с извещением, в котором сообщалось, что необходимость в командировке отпадает и Булгакову нужно срочно возвращаться в Москву.
Герой булгаковской пьесы «Батум» – молодой революционер, фигура романтическая. Не понятны действия Сталина, давшего сначала в мае 1939 года Немировичу-Данченко разрешение ставить пьесу, а уже через 3 месяца переменившего свое решение. Пьеса была запрещена к постановке, и истолкована политическими верхами, как стремление писателя наладить отношения с властью. Это окончательно надломило Булгакова и привело к резкому ухудшению его здоровья, обострилась тяжелая болезнь почек.
Но всё-таки главной целью жизни Булгакова был роман «Мастер и Маргарита», над которым он работал около 10 лет. Он дважды сжигал его, переписывал, меняя сюжетные линии и имена персонажей, как и само его название. Работая над романом, Булгаков делал заметки на полях: «Помоги, Господи, кончить роман», «Дописать раньше, чем умереть». Здесь, в Нащокинском переулке, роман «Мастер и Маргарита» был закончен
Здоровье Булгакова тем временем резко ухудшилось, он терял зрение. Елена Сергеевна и друзья, как могли, поддерживали его. В феврале 1940 года самые знаменитые мхатовцы: Тарасова, Качалов, Хмелев, все – любимые артисты Сталина, пошли на крайнюю меру – отправили письмо вождю. Они описали тяжелое состояние писателя, просили дать возможность больше ставить его пьесы. Это могло поддержать Булгакова. Письмо осталось без ответа. Секретарь Союза писателей Фадеев навестил умирающего.
15 января 1940 года Елена Сергеевна Булгакова записала в дневнике: «Миша, сколько хватает сил, правит роман, я переписываю». Правка была прекращена 13 февраля 1940 года, менее чем за четыре недели до смерти Булгакова. Последние мысли и слова умирающего писателя были обращены к этому произведению, вместившему всю его творческую жизнь.
На последних предсмертных фотографиях лицо Михаила Афанасьевича, несмотря на все страдания и муки, освещено улыбкой. Он смог завершить задуманное. Роман дописан до конца.
Мы направляемся к Мансуровскому переулку. Переулок был назван Мансуровским по фамилии домовладелицы Аграфены Мансуровой. Многие считают, что переулок именовался в честь актрисы, но это неправильно. Знаменитая Цецилия Мансурова, выбирая себе псевдоним (настоящая ее фамилия – Воллерштейн), просто вспомнила тот переулок, где она училась актерскому мастерству в студии Вахтангова.
Путь к дому Мастера лежит через Пречистенку, о ней и ее роли в творчестве Булгакова мы расскажем по пути.
-----
Улица сложилась в XVI веке как дорога из Кремля в Новодевичий монастырь, основанный в 1524 году великим князем Василием III в память освобождения Смоленска из-под польского владычества. Улицу стали называть Чертольской, поскольку местность возле ворот Белого города, где она начиналась, называлась Чертольем, да и сами ворота назывались Чертольскими.
Свое название местность получила по ручью ЧерторЫй, который вытекал из Козьего болота, протекал вдоль нынешнего Бульварного кольца и впадал в Москву-реку. Вот и еще одно мистическое совпадение – маршрут Булгаковской Москвы идет вдоль русла бывшего ручья с «нехорошим названием». Сильно наполняясь водой весной и летом во время ливней, ручей промыл возле Чертольских ворот глубокий овраг. В народе такой овраг называли черторoем. Поэтому местность стали называть Черторьем, а затем Чертольем. Превращение «р» в «л» не изменило первоначального значения слова: в том смысле, что «чёрт рыл этот овраг». Невинное слово получило нечистый подтекст. Это и побудило набожного царя Алексея Михайловича издать указ о переименовании Чертольской улицы в Пречистенскую по иконе Пречистой Божьей Матери. Со временем в разговорной речи название укоротилось до Пречистенки.
В 1921 году улица Пречистенка была переименована в Кропоткинскую в честь русского революционера-анархиста Петра Кропоткина, который родился в одном из Пречистенских переулков — в Штатном (с 1921 года — Кропоткинский). Историческое название возвращено улице в 1991 году. С Пречистенки началось знакомство с Москвой молодого Михаила Булгакова – здесь жили его родственники и друзья. Потом тут «поселятся» любимые герои писателя: на самой Пречистенке – профессоры Преображенский и Персиков, в ее ближайших переулках – Мастер и Маргарита.
В доме № 9 на Пречистенке жил друг писателя, художник группы «Бубновый валет» Борис Шапошников. Обе русские столицы были обязаны ему великолепными музеями: в Петербурге он устроил музей в последней квартире Пушкина на Мойке, а в Москве – интереснейший музей дворянского быта в доме Хомякова на Собачьей площадке (она была разрушена при строительстве проспекта Калинина).
Булгаков часто приходил в квартиру Шапошникова и описал его дом в своей самой «пречистенской» повести «Собачье сердце»: на первом этаже был магазин «Центрохоза», в котором профессор Преображенский купил краковской колбасы «с райским запахом чеснока и рубленой конины». Этот запах и привлек Шарика, сидевшего напротив, у ворот дома. Судя по описанию, Шарик сидел у ворот дома № 16. С 1922 года здесь находится Дом учёных.
Следующую страницу булгаковской Пречистенки открывает импозантный дом № 13 на углу Лопухинского переулка. Он был построен в 1912 году архитекторами школы «русского модерна» Густавом Гельрихом и Никитой Лазаревым для сдачи квартир в наем. Такие дома назывались доходными – они приносили немалый капитал своим владельцам, если те не скупились на отделку и меблировку. Дом 13 был поистине роскошен – огромные квартиры в семь комнат с высокими лепными потолками, дубовым паркетом и мраморной парадной лестницей. Жить в нем могли позволить себе только очень состоятельные люди: на шестом этаже две квартиры до революции занимал Александр Петрович Фаберже – родственник знаменитого московского ювелира.
После событий 1917 года Фаберже пришлось бежать из России, бросив в доме все свое имущество. Долго ходили слухи о тайниках, якобы оставленных Фаберже в стенах пречистенской квартиры. В конце 70-х годов дом поставили на капитальный ремонт, и тогда в стене одной из квартир действительно обнаружили тайник с серебром.
После революции жильцов дома «уплотнили», устроив огромные коммунальные квартиры по одной комнате на семью. В бывшие владения Фаберже вселилась коммуна молодых художников, среди которых были члены группы «Бубновый валет» и друзья Михаила Афанасьевича.
Вскоре сюда стал часто наведываться и сам писатель, совсем недавно приехавший в Москву. Многое из этого дома перенес Булгаков на страницы своих произведений – ювелиршу Анну Францевну Фужере в романе «Мастер и Маргарита», огромную люстру на цепи, где раскачивался кот Бегемот, вестибюль с мраморной лестницей и бельэтаж «калабуховского дома», где жил профессор Преображенский.
Сам «калабуховский дом» (№ 24) стоит наискосок – на правой стороне Пречистенки на углу Чистого (до революции – Обухова) переулка. Он построен в 1904 году архитектором той же «школы русского модерна» Семёном Кулагиным (в повести он – Калабухин, отсюда «калабуховский дом»). В царское время здесь жил родной дядя писателя Николай Михайлович Покровский, известный в Москве врач-гинеколог. Его квартира оказалась первым московским пристанищем молодого Булгакова: в 1916 году он приезжал сюда с женой Татьяной Лаппа погостить на неделю.
Доктор Покровский любил напевать «Аиду», говорил громко и внушительно, носил пушистые усы и остроконечную бородку и своим видом очень напоминал средневекового французского рыцаря. Он и послужил прототипом профессора Преображенского. Образ получился симпатичный и внушающий уважение, но все же в нем была заметна легкая авторская ирония. Недаром же Покровский очень обиделся на талантливого племянника за столь живой литературный портрет.
Процитируем небольшой отрывок из воспоминаний Сергея Ермолинского близкого друга Булгакова, где тема «Пречистенки» дана широко и подробно.
«...На бывшей Пречистенке, в ее тесных переулках, застроенных уютными особнячками, жила особая прослойка тогдашней московской интеллигенции. Территориальный признак здесь случаен (не обязательно «пречистенцу» жить на Пречистенке), но наименование это не случайно. Именно здесь исстари селилась московская профессура, имена ее до сих пор составляют гордость русской общественной жизни. Здесь находились и наиболее передовые гимназии – Поливанова, Арсеньевой, Медведевское реальное училище и 1-я Московская гимназия. В наше время эти традиции как бы продолжались, но они теряли живые корни, продолжая существовать искусственно, оранжерейно. Об этом сатирически повествует неоконченный роман общего нашего с Булгаковым друга Наталии Алексеевны Венкстерн «Гибель Пречистенки» (рукопись еще при жизни покойной писательницы передана в ЦГАЛИ)».
В начале января 1924 года на вечере, устроенном редакцией «Накануне» в честь писателя Алексея Николаевича Толстого, Булгаков познакомился с Любовь Евгеньевной Белозерской. Это привело к тому, что в октябре этого же года Михаил Афанасьевич переехал к ней, расставшись с неизменно преданной ему Татьяной Николаевной Лаппа. Брак Булгакова и Белозерской был зарегистрирован 30 апреля 1925 года.
Белозерская по происхождению была из старинного дворянского рода князей Белосельских-Белозерских. В феврале 1920 года она вышла замуж за известного журналиста Илью Василевского. В этом же году она с мужем из Одессы отбыла в Константинополь, где они познали горечь эмиграции. Затем они переехали во Францию: в Марсель, а далее в Париж, где Василевский стал издавать собственную газету «Свободные мысли», скоро прекратившую свое существование из-за отсутствия средств. Зимой 1921-22 года она с мужем переехала в Берлин, где Василевский стал сотрудничать в просоветской газете «Накануне», активно печатавшей тогда очерки и фельетоны Булгакова. Так что Белозерская сначала познакомилась с творчеством Михаила Афанасьевича, а затем лично. Любовь Евгеньевна, вернувшись из эмиграции в 1923 году, быстро сблизилась с «пречистенской» интеллигенцией и помогла войти в этот круг и Михаилу Афанасьевичу.
Именно ей, Любови Евгеньевне Белозерской, были посвящены пьеса «Кабала святош», повесть «Собачье сердце». История эмиграции Белозерской, ее рассказы и воспоминания послужили написанию пьесы «Бег».
Любовь Евгеньевна и Михаил Афанасьевич живут в пречистенских переулках: с ноября 1924 года до июня 1926 года – в Чистом (Обуховом) переулке, 9, с июля 1926 года до июля 1927 года – в двух комнатках особнячка в Малом Левшинском переулке, 4; а потом переезжают на продолжение Пречистенки, Большую Пироговскую, 35а, в трехкомнатную квартиру на первом этаже. Здесь Булгаков оставался до февраля 1934 года (сначала с Любовью Евгеньевной, потом с третьей женой – Еленой Сергеевной). Отсюда он переезжает в Нащокинский переулок.
Таким образом, улица Пречистенка имела большое значение в жизни и творчестве Булгакова в Москве.
Пройдя по Пречистенке, свернём налево и попадём в самое сердце «булгаковской Пречистенки» – в Мансуровский переулок.

МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ ОБЪЕКТА

Информация по экскурсии "Аудиогид: Булгаковская Москва"

Информация по экскурсии

Длительность: 3 ч
Длина маршрута: 4 км
Автор: Н. Фельдман
Читает: М. Берлина

В мире не так много писателей, чья судьба и творчество сплетается в единое целое с жизнью конкретного города. «Булгаковская Москва» столь же органичный и бесконечно глубокий мир, как и «Петербург Достоевского», «Прага Кафки», «Нью-Йорк Селенджера». Булгаков прожил в Москве всего двадцать лет с 1921 по 1940 год, но здесь он прошел свой путь от безвестного журналиста газеты «Гудок» до автора романа «Мастер и Маргарита», который признан шедевром мировой литературы. Булгаковская Москва – достаточно компактное пространство между Тверской и Остоженкой. Экскурсия по этим местам познакомит слушателя с домами, в которых автор жил сам, и в которых поселил героев своих книг, со сложной для творческих людей эпохой 20-30-х годов, подарившей нашей культуре имя Мастера.

 

ttps://www.yourguide.biz/excursions/Russia/Moscow/audiogid:_bulgakovskaya_moskva(114)/poslednyaya_kvartira_bulgakova__naschokinskiy_per_3_5_(2042)

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

Старые герои в новом цвете - 8

30.03.2016 | История и археология03028

 

 Посмотрите! Это реальные люди творившие нашу историю, историю XX века. Просто они стали ближе и улыбаются не с поблекших от времени черно-белых снимков. 

 В Сети, благодаря замечательной художнице с ником Ольга Klimbim появились бесценные фотографии в цвете. Предлагаю вашему вниманию очередную подборку фотографий исторических личностей.

Седьмую часть цикла "Старые герои в новом цвете", смотрите по этой ссылке: https://cont.ws/post/231409

 

Княжна Елизавета Трубецкая( урожденная Голицына), 1912 год. Супруга  Владимира Сергеевича Трубецкого (русский советский писатель (псевдонимы В. Ветов, Владимир Ветов), мемуарист; сын философа и общественного деятеля князя Сергея Николаевича Трубецкого). Хотя Трубецкой был страстно предан морю и флоту, всю  дальнейшую жизнь изменила его любовь к княжне Елизавете Владимировне Голицыной, дочери московского городского головы князя Владимира Михайловича Голицына.

Как вспоминал сам Трубецкой, надо было решаться на что-нибудь одно и положить на чаши весов любимую девушку и любимое море. Компромиссного решения здесь не могло быть. Однако сама мысль о каких-то весах в этом вопросе казалась мне чем-то подлым. Колебаться нельзя было: чувство наше слишком далеко зашло — мы были с невестой слишком дружны — и я отказался от моря. 

В дальнейшем судьба красавицы Елизаветы сложилась очень трагично. Но это уже  история не  в рамках этого поста. Возможно напишу про нее отдельно...

 

Николай II. 1912 год. В униформе 4-го стрелкового Императорской фамилии лейб-гвардии полка. Подробнее здесь

 

Николай II в детстве

 

Царская семья. 1914 год

 

Князь Николай Феликсович Юсупов (1883-1908). Старший сын графа Феликса Феликсовича Сумарокова-Эльстон и княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой.

Натура Николая Юсупова была многогранной и противоречивой. Он был прекрасным спортсменом и считался «первой теннисной ракеткой» России, даже обыгрывал Императора Николая II, большого любителя этой игры. С детства он страстно увлекался театром, сохранилась небольшая пьеска, написанная им в двенадцатилетнем возрасте. От матери Зинаиды Николаевны Николай унаследовал музыкальность и артистический дар. Он превосходно играл на гитаре, обладал приятным баритоном, сочинял прозу и печатался под псевдонимом "Роков", руководил любительской комедийной труппой и был участником театральных представлений, вызвав однажды похвалу самого К. С. Станиславского.

Судьбе было угодно, чтобы Николай встретил и полюбил дочь контр-адмирала Свиты Марину Александровну Гейден, помолвленную с поручиком Кавалергардского полка графом Арвидом Эрнестовичем Мантейфелем. Не одобрив выбор сына, родители не дали разрешение на брак. Марина вышла замуж за Мантейфеля, однако их отношения с Николаем не изменились и стали предметом разговоров в свете. 22 июня 1908 года на Крестовском острове в Петербурге на дуэли с Мантейфелем Сумароков-Эльстон был убит.

За несколько часов до дуэли Николай, обычно холодный и сдержанный, пишет искреннее и страстное письмо: "Дорогая моя Марина! [...] Мне страшно тяжело, что я не увижу тебя перед смертью, не могу проститься с тобой и сказать тебе, как сильно я люблю тебя…"

 

Княгиня Зинаида Николаевна Сумарокова-Эльстон (урожденная Юсупова). 1880 год

Княжна, затем княгиня Зинаида Николаевна Юсупова (2 сентября 1861, Санкт-Петербург, Российская империя — 24 ноября 1939, Париж, Франция) — богатейшая российская наследница своего времени, последняя в роду Юсуповых, крупная благотворительница. Последняя перед национализацией владелица подмосковной усадьбы Архангельское. Кавалерственная дама баварского Ордена Терезы (1880).

Весной 1882 года Зинаида Николаевна вышла замуж за графа Феликса Сумарокова-Эльстона, сына графа Феликса Николаевича Сумарокова-Эльстон и графини Елены Сергеевны Сумароковой, которому после свадьбы высочайшим указом было пожаловано право именоваться двойным титулом — князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном. 

Будучи ведущей фигурой в предреволюционном светском обществе, княгиня Юсупова прославилась не только красотой, но и щедростью гостеприимства. Юсуповы жили широко, устраивая грандиозные балы и приёмы, на которые приглашались члены императорской семьи и представители иностранных домов. В последние годы перед революцией Зинаида Николаевна стала серьёзным критиком императрицы Александры Федоровны из-за увлечения последней Распутиным, что привело к полному разрыву. Об их последней встрече летом 1916 года и «холодном приёме» её сын Феликс Юсупов писал: «… царица, молча её слушавшая, поднялась и рассталась с ней со словами: „Надеюсь, я больше никогда вас не увижу“».

 

Святой праведный Иоанн Кронштадтский. 

 

Графиня Мария Александровна Келлер,(урожд. Княжна Шаховская) в одежде боярыни XVII века. Костюмированный бал 1903 года.

 

Графиня Елизавета Васильевна Мусина-Пушкина (урожд. графиня Капнист) в одежде боярыни XVII века. Костюмированный бал 1903 года.

 

Княгиня Елизавета Оболенская в одежде боярыни XVII века. Костюмированный бал 1903 года. 

11 февраля 1903 года в Зимнем дворце состоялся вечер, а 13 февраля — грандиозный костюмированный бал. Это был последний бал императорской России. До настоящего времени этот бал, за которым закрепилось условное название «Бал 1903 года», остается самым известным праздником в Санкт-Петербурге времени царствования последнего из рода Романовых. Лучшие фотографы Петербурга были приглашены на этот бал. Благодаря этому мы можем лицезреть участников того события и их костюм.

 

ОТМА 

ОТМА — сокращение, состоящее из первых букв имён, которое использовалось дочерьми Николая II и Александры Фёдоровны: Великими княжнами Ольгой (15 ноября 1895 — 17 июля 1918), Татьяной (10 июня 1897 — 17 июля 1918), Марией (26 июня 1899 — 17 июля 1918) и Анастасией (18 июня 1901 — 17 июля 1918). Пьер Жильяр писал, что этим сокращением девочки подписывали открытки своим родителям, родственникам и друзьям. Однако других доказательств этому нет. Известные нам письма княжны подписывали своими полными именами или прозвищами. 

 

Великая княжна Ольга. 1914 год

Ольга Николаевна (после февраля 1917 официально именовалась по фамилии Рома́нова; 1895—1918) — великая княжна, первенец императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны. После Февральской революции вместе с семьёй находилась под арестом. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года была расстреляна вместе со своей семьёй в полуподвальном помещении дома Ипатьева в Екатеринбурге.

 

Великая княжна Ольга в военном госпитале. 1915 год

 

Алексей Николаевич (Романов) (30 июля (12 августа) 1904, Петергоф — 17 июля 1918, Екатеринбург) — Наследник Цесаревич и Великий Князь, пятый ребёнок и единственный сын Николая II и Александры Фёдоровны. Расстрелян 17 июля 1918 вместе с родителями, сёстрами и слугами.

 

Великая княжна Мария. 1906 год.

Мария Николаевна (14 (26) июня 1899, Петергоф, Санкт-Петербургская губерния, Российская империя — 17 июля 1918, Екатеринбург, Пермская губерния, Советская Россия) — Великая княжна, третья дочь императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны.  После 1917 года вместе с семьёй находилась под арестом. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года была расстреляна вместе со своей семьёй в полуподвальном помещении дома Ипатьева в Екатеринбурге. Многочисленные лже-Марии, появившиеся после её смерти, рано или поздно были разоблачены как самозванки.

 

Великая княжна Мария. 1914 год.

Софья Яковлевна Офросимова, фрейлина императрицы, писала о Марии с восторгом: Её смело можно назвать русской красавицей. Высокая, полная, с соболиными бровями, с ярким румянцем на открытом русском лице, она особенно мила русскому сердцу. Смотришь на неё и невольно представляешь её одетой в русский боярский сарафан; вокруг её рук чудятся белоснежные кисейные рукава, на высоко вздымающейся груди — самоцветные камни, а над высоким белым челом — кокошник с самокатным жемчугом. Её глаза освещают всё лицо особенным, лучистым блеском; они… по временам кажутся чёрными, длинные ресницы бросают тень на яркий румянец её нежных щёк. Она весела и жива, но ещё не проснулась для жизни; в ней, верно, таятся необъятные силы настоящей русской женщины.

 

Княжны Ольга и Татьяна.

Татьяна Николаевна (29 мая (10 июня) 1897, Петергоф, Санкт-Петербургская губерния, Российская империя — 17 июля 1918, Екатеринбург, Пермская губерния, Советская Россия) — Великая княжна, вторая дочь императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны (урождённой Принцессы Алисы Гессенской). В 1918 году была расстреляна вместе со своей семьёй.

«Профиль её безупречно красив, он словно выточен из мрамора…»

"Такая же, видать, как Царица, была Татьяна. У Нее вид был такой же строгий и важный, как у Матери. А остальные Дочери: Ольга, Мария и Анастасия — важности никакой не имели",- Якимов (царский охранник)

 

 Великие княжны Ольга и Татьяна в военном госпитале.

Во время Первой мировой войны (1914—1918) вела активную общественную деятельность, являлась почётной председательницей «Татьянинского комитета» — организации, занимавшейся оказанием помощи беженцам и другим людям, пострадавшим в результате военных действий. Вместе с матерью-императрицей и старшей сестрой Ольгой регулярно работала в госпиталях и лазаретах. Занималась сбором пожертвований на оказание помощи раненым и пострадавшим. Шеф 8-го уланского Вознесенского полка, одно из прозвищ — «Улан». 

 

Великие княжны Анастасия и Мария 

Анастасия Николаевна (Романова); (5 (18) июня 1901, Петергоф — в ночь с 16 на 17 июля 1918, Екатеринбург) — великая княжна, четвёртая дочь императора Николая II и Александры Фёдоровны. Расстреляна вместе с семьёй в доме Ипатьева. После её смерти около 30 женщин объявляли себя «чудом спасшейся великой княжной», но все рано или поздно были разоблачены как самозванки. 

Фигурой Анастасия отличалась довольно плотной, как и её сестра Мария. Широкие бедра, стройную талию и хороший бюст она унаследовала от матери. Анастасия была невысокой, крепко сбитой, но в то же время, казалась несколько воздушной. Лицом и телосложением была простовата, уступая статной Ольге и хрупкой Татьяне. Анастасия единственная унаследовала от отца форму лица-слегка вытянутую, с выступающими скулами и широким лбом. Она вообще очень походила на отца. Крупные черты лица — большие глаза, крупноватый нос, мягкие губы, делали Анастасию похожей на юную Марию Федоровну — её бабушку. Анастасия имела волнистые волосы, довольно жестковатые. Говорила быстро, но четко. Голос имела высокий, глубокий. Имела привычку громко смеяться и хохотать.

Как свидетельствовал генерал М. К. Дитерихс : « Великая княжна Анастасия Николаевна, несмотря на свои семнадцать лет, была ещё совершенным ребёнком. Такое впечатление она производила главным образом своей внешностью и своим весёлым характером. Она была низенькая, очень плотная, — «кубышка», как дразнили её сёстры. Её отличительной чертой было подмечать слабые стороны людей и талантливо имитировать их. Это был природный, даровитый комик. Вечно, бывало, она всех смешила, сохраняя деланно-серьёзный вид".

 

Михаил Бакунин. 1860 год

Михаил Александрович Бакунин (18 [30] мая 1814, село Прямухино, Новоторжский уезд, Тверская губерния, Российская империя — 19 июня [1 июля] 1876, Берн, Швейцария) — русский мыслитель, революционер, панславист, анархист, один из идеологов народничества. Бакунин считается одной из самых влиятельных фигур анархизма и одним из основателей традиции «социального анархизма».

Бакунин отклонял статичные и иерархические системы власти в любой форме. Он также не признавал любую форму иерархической власти, исходящую от воли государя или даже от государства с всеобщим избирательным правом. В своей книге «Бог и государство», он писал: "Свобода человека состоит единственно в том, что он повинуется естественным законам, потому что он сам признает их таковыми, а не потому, что они были ему внешне навязаны какой-либо посторонней волей — божественной или человеческой, коллективной или индивидуальной."

 В то время как последователи идей либерализма настаивали, что свободные рынки и конституционные правительства подразумевают индивидуальную свободу, Бакунин утверждал, что капитализм и государство в любой форме несовместимы с индивидуальной свободой рабочего класса и крестьянства.

 

Александр Керенский, 1917 г.

Александр Фёдорович Керенский  22 апреля [4 мая] 1881 года, Симбирск, Российская империя — 11 июня 1970, Нью-Йорк, США) — российский политический и общественный деятель; министр, затем министр-председатель Временного правительства (1917), один из лидеров российского политического масонства. После того как в полночь с 26 на 27 февраля 1917 сессия Думы была прервана указом Николая II, Керенский на Совете старейшин думы 27 февраля призвал не подчиняться царской воле. В тот же день он вошёл в состав сформированного Советом старейшин Временного комитета Государственной думы и в состав Военной комиссии, руководившей действиями революционных сил против полиции. 

В мае 1917 года петроградские газеты даже всерьёз рассматривают вопрос об учреждении «Фонда имени Друга Человечества А. Ф. Керенского»

С 7 (20) июля А. Ф. Керенский сменил Георгия Львова на посту министра-председателя, сохранив пост военного и морского министра. Сконцентрировав в своих руках диктаторские полномочия, Керенский совершил очередной государственный переворот — распустил Государственную Думу, которая, собственно, и привела его к власти, и объявил о провозглашении России демократической республикой, не дожидаясь созыва Учредительного собрания. Вместе с тем к октябрю 1917 года практически не осталось достаточной военной силы, на которую Керенский смог бы опереться. Его действия во время корниловского выступления отталкивали от него армейское офицерство и казаков. Кроме того, во время борьбы с Корниловым Керенский вынужден обращаться к большевикам как к наиболее активным левым, тем самым только приближая события ноября 1917 года.

 

Лев Давидович Троцкий (псевдоним, также: Перо́, Антид Ото, Л. Седо́в, Стари́к и др.; имя при рождении Лейб Давидович Бронштейн; 26 октября [7 ноября] 1879; село Яновка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния, Российская империя (ныне Береславка, Кировоградская область, Украина) — 21 августа 1940; Койоакан, Мехико, Мексика) — революционный деятель XX века, идеолог троцкизма — одного из течений марксизма. Дважды ссыльный при монархическом строе, лишённый всех гражданских прав в 1905 году. Один из организаторов Октябрьской революции 1917 года, один из создателей Красной армии. Один из основателей и идеологов Коминтерна, член его Исполкома. В первом советском правительстве — нарком по иностранным делам, затем в 1918—1925 — нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета РСФСР, затем СССР. С 1923 года — лидер внутрипартийной левой оппозиции. Член Политбюро ВКП(б) в 1919—1926 годах. В 1927 году снят со всех постов, отправлен в ссылку. В 1929 году выслан за пределы СССР. В 1932 году лишён советского гражданства. После высылки из СССР — создатель и главный теоретик Четвёртого интернационала (1938). Автор работ по истории революционного движения в России, создатель капитальных исторических трудов по революции 1917 года, литературно-критических статей, воспоминаний «Моя жизнь» (Берлин, 1930). Дважды женат, без расторжения первого брака. Был смертельно ранен с помощью ледоруба  агентом НКВД Рамоном Меркадером 20 августа 1940 года в Мексике.

 

Карл Бернгардович Радек (псевдоним Radek — в честь популярного персонажа австрийской юмористической печати, настоящее имя Кароль Собельсон, нем. Karol Sobelsohn; 31 октября 1885 года, Лемберг, Австро-Венгрия (ныне Львов, Украина — 19 мая 1939 года, Верхнеуральск) — советский политический деятель, деятель международного социал-демократического и коммунистического движения.

В 1919—1924 годах член ЦК РКП(б); в 1920—1924 член (в 1920 — секретарь) Исполкома Коминтерна, сотрудник газет «Правда» и «Известия».

В 1936 году  исключён из ВКП(б) и 16 сентября того же года арестован. В качестве одного из главных обвиняемых был привлечён к открытому процессу по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра» (Второй Московский процесс). Стал центральной фигурой процесса, давал требуемые подробные показания о якобы «заговорщицкой деятельности» — своей и других подсудимых; при этом отрицал применение пыток на следствии. По официальной версии, был убит в Верхнеуральском политизоляторе другими заключёнными 19 мая 1939 года.

 

Владимир Ильич Ульянов (псевдоним Ленин; 22 апреля 1870, Симбирск — 21 января 1924, усадьба Горки, Московская губерния) — российский революционер, советский политический и государственный деятель, создатель Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков), один из главных организаторов и руководителей Октябрьской революции 1917 года в России, первый председатель Совета Народных Комиссаров (правительства) РСФСР, создатель первого в мировой истории социалистического государства.

 В качестве бонуса фотографии  обычных людей:

 

Ганзен-Траубе Антонина Александровна, 1895 г. р. Петроградский сиротский институт Императора Николая I, 25 мая 1916 года. Репрессирована в 1935 году.

 

Фото молодой семьи. Санкт-Петербург.

 

Фото сотника 1-го Екатеринодарского кошевого атамана Чепеги полка Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1915 г. Офицер изображен в парадной униформе

 

Фото русского летчика

 usskievesti.ru/novosti/istoriya/staryie-geroi-v-novom-czvete-8.htm

Фото сестры милосердия. 1916 год.

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

 

В Мурановском музее хранится роспись рода Тютчевых, составленная Н. И. Тютчевым и К. В. Пигаревым, внуком и правнуком поэта Ф. И. Тютчева. Об авторе предлагаемых ниже воспоминаний в ней сказано: «Софья Ивановна, фрейлина Высочайшего Двора, воспитательница дочерей Николая II (1907-1912), р. в г. Смоленске 3 марта ст. ст. 1870 г. † 31 августа (н. ст.) 1957 в Муранове, погребена в с. Рахманове, Моск. обл.».

Большая часть жизни Софьи Ивановны прошла в имении Тютчевых Мураново. Её мать Ольга Николаевна была дочерью литератора Н. В. Путяты и племянницей жены поэта Е. А. Боратынского. Отец Иван Федорович был младшим сыном поэта Ф. И. Тютчева. В большой и дружной семье Тютчевых царила атмосфера любви и внимания друг к другу: у детей – Софьи, Федора, Николая, Екатерины – было поистине счастливое детство.

Несомненно, что, кроме родителей, на них оказали влияние бабушка Эрнестина Федоровна, вдова поэта, и тетка Анна Федоровна, жена И. С. Аксакова. До замужества Анна Федоровна 13 лет провела при дворе, будучи фрейлиной императрицы Марии Александровны и воспитательницей вел. кн. Марии Александровны и вел. кн. Сергея Александровича. Она соединяла в себе большой ум, независимость суждений, преданность делу и любовь к детям. Эти качества проявила и Софья Ивановна, назначенная в 1907 году воспитательницей дочерей Николая II. Невозможность следовать своим педагогическим принципам, которые не разделялись императрицей Александрой Федоровной, послужила одной из причин её отставки в 1912 году. Вот как сказано о ней в дневнике одной из её современниц: «Она не подчинялась требованиям старших, вела с детьми царскими свою линию. Возможно, что её воспитательное направление и было более рациональным, но оно было не по вкусу, а она упорствовала, как все Тютчевы, была упряма и стойка… как все её однофамильцы… Она говорила, что не все разговоры можно вести при детях. В этом с ней не соглашались, и вот развязка – пришлось ей покинуть свой пост… из этого видно, что при дворе правду не любят и не хотят слушать» (А. Богданович. Три последних самодержца. М., 1990, с. 511). Современники помнили, как её другая тетка, камер-фрейлина Высочайшего двора, Дарья Федоровна Тютчева, «после катастрофы на Ходынском поле при встрече с вел. кн. Сергеем Александровичем не подала ему руки, обвиняя его в случившемся. Такова и С. И. Тютчева» (там же, с.511).

К сожалению, Софья Ивановна не оставила подробных записок об этой поре жизни, в отличие от А. Ф. Тютчевой, дневники и воспоминания которой были впоследствии изданы под названием «При дворе двух императоров» (М., 1928-1929 и М., 1990).

До 1907 года С. И. Тютчева была фрейлиной императрицы Александры Федоровны и, отличаясь деятельным и трудолюбивым характером, в свободное от дежурств время работала в различных благотворительных учреждениях, находящихся под покровительством вел. кн. Елизаветы Федоровны. Известно, что во время русско-японской войны она заведовала счетоводством на складе при Особом комитете помощи воинам в Большом Кремлевском дворце, где хранились пожертвования в пользу воинов. Работала она и в Обществе попечения детей неимущих родителей.

После отставки Софья Ивановна вернулась в Мураново. Тютчевы постоянно помогали мурановским крестьянам, знали их нужды и заботы. Софья Ивановна лечила крестьян, была крестной матерью многих их детей, материально поддерживала семьи, попавшие в беду. До сих пор мурановские старожилы вспоминают, как она выходила к ним с подарками на Пасху и Троицу.

Когда в 1920 году стараниями Н. П. Тютчева в мурановском усадебном доме был открыт музей, Софья Ивановна принимала участие в разборе обширного семейного архива, в составлении научных картотек. Она ухаживала за парком и садом, будучи уже в преклонных годах, почти потеряв зрение, пропалывала садовые дорожки, стоя на коленях.

В 1928 году М. В. Нестеров, гостивший подолгу в Муранове в разные годы, написал портрет Софьи Ивановны. Она изображена сидящей на балконе флигеля, где после революции жили Тютчевы.

О своём прошлом Софья Ивановна рассказывала друзьям и близким. Она рано начала терять зрение, и её сестра, Екатерина Ивановна Пигарева, помогала ей записывать эти воспоминания. Но работа ограничилась только публикуемым текстом. Рукопись, по которой печатаются воспоминания, хранится теперь в семье племянника С. П. Тютчевой – Николая Васильевича Пигарева, доктора сельскохозяйственных наук, профессора Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева.

Имена некоторых упомянутых С. И. Тютчевой героев воспоминаний, да и она сама, могут быть уже знакомы читателю по нашей публикации «Мураново в письмах Э. Ф. Тютчевой («Наше наследие», 1995, № 34). Подробные сведения о них можно найти в «Тютчевском альбоме» (М., «Дом», 1994), а также в журнале «Москва» (1993, № 11 и 1995, № 1).

К сожалению, богатейший фотоархив, связанный с пребыванием Софьи Ивановны при дворе, не сохранился: он – в числе многих писем и документов – был уничтожен семьей в начале 1930-х годов в ожидании грозившего обыска.

Текст приведен в соответствие с нормами современной орфографии.

 

Воспоминания

 

На 75-м году моей жизни захотелось мне восстановить в памяти некоторые эпизоды моего пребывания при дворе императора Николая II, где с января 1907 по июнь 1912 года я занимала должность воспитательницы его четырех дочерей, Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии.

В бытность мою во дворце я не вела ни дневников, ни каких-либо других записей. Поэтому сейчас я могу воспроизвести лишь немногие события, которым мне довелось быть свидетельницей.

Будучи фрейлиной императрицы Александры Федоровны, я получила уведомление, что назначаюсь на дежурство в Петергоф. Сюда я прибыла в субботу 28 июля 1906 года. Мне и моей горничной отвели две комнаты во Фрейлинском доме. В это время фрейлинами при императрице были княжна Елизавета Николаевна Оболенская, княжна София Ивановна Орбелиани и Александра Александровна Оленина, а обер-гофмейстериной светлейшая княжна Мария Михайловна Голицына. Но фактически при императрице были две фрейлины, Оболенская и Оленина, так как Орбелиани страдала болезнью спинного мозга и её возили в кресле.

На другой день, в воскресенье, я была приглашена к обедне в маленькую церковь в Александрии. После обедни на площадке Фермерского дворца был сервирован завтрак. В первые дни моего пребывания в Петергофе меня настолько редко вызывали к императрице, что я даже недоумевала, какова цель моего приезда. Но недели через полторы я стала сопровождать императрицу в автомобиле в Царское Село, где находились открытые ею лазареты и инвалидные дома. Вообще же это первое пребывание при дворе сохранилось в моей памяти очень туманно. Самым выдающимся событием этого времени было заключение Портсмутского договора, по случаю чего в церкви Петергофского дворца был отслужен торжественный молебен, который, однако, на всех присутствующих произвел очень тяжелое впечатление [1].

Заняты мы были также прибытием малолетнего персидского шаха с его свитой. Помню, что перед обедом, данным в его честь, гофмейстер граф Бенкендорф обратился к нам, фрейлинам, с просьбой быть очень любезными с нашими кавалерами – персами. Я изо всех сил старалась добросовестно исполнять возложенное на меня поручение и была крайне озадачена, когда мой угрюмый сосед заявил мне: «Quand je mange, n'aime pas parler»" [2].

В конце августа моё дежурство окончилось. При прощании императрица подарила мне хорошенькую брошку – гиацинт с бриллиантиками. После этого меня всегда приглашали ко двору всякий раз, что я бывала в Петербурге.

Осенью 1906 года мои родители поехали за границу. Я тоже провела с ними недели три и вернулась в Москву. На Рождестве я была в Муранове и тут получила письмо от княгини Голицыной, сообщавшей, что я назначаюсь на дежурство. Я поехала в Царское Село во второй половине января 1907 года и была тотчас же приставлена к старшим детям [3]. Я присутствовала на их – уроках, гуляла с ними и наблюдала за тем, как они готовят уроки. В середине февраля мои родители вернулись в Москву и, отпуская меня повидаться с ними, императрица сказала, что просит меня остаться при детях. Я ответила, что сперва мне необходимо устроить мои дела в Москве, где я состояла во главе нескольких благотворительных учреждений, на что императрица выразила согласие.

Я приехала в Москву 2 марта и 3-го, в день моего рождения, получила от императрицы очень милую поздравительную телеграмму. Тогда же я получила своё официальное назначение, и с этого времени на моих визитных карточках к званию «фрейлина их И. В. Государынь Императриц» прибавилось «состоящая при августейших детях их Императорских Величеств».

Мой отпуск окончился 25 марта. В этот день я, мой отец и младшая сестра (моя мать не выходила после болезни) были приглашены великой княгиней Елизаветой Федоровной в церковь-усыпальницу при Николаевском дворце к обедне. Вечером я выехала в Петербург, а оттуда в Царское Село. С этого дня началась моя пятилетняя служба при дворе.

Так называемая «детская половина» помещалась на втором этаже Александровского дворца и занимала ряд смежных комнат. Здесь были две спальни, ванная, игральная, две классных и столовая. При детях были старшая няня Мария Ивановна Вишнякова, более известная под именем Мэри, особа лет тридцати с лишним, и её помощница Александра Александровна Теглова – Шура, лет 23-24-х, а также две молоденькие комнатные девушки Нюта Уткина и Лиза Эльсберг. При наследнике, кроме няни, находился матрос Деревенко.

Две старшие девочки спали в комнате с Шурой, а две младшие и наследник с Марией Ивановной.

Когда я поступила, моим воспитанницам было: Ольге Николаевне 11 лет, Татьяне – 9, Марии – 7 и Анастасии – 5. Распорядок дня был следующий. Дети вставали в 7 1/2 утра и в 8 часов получали утренний завтрак. Я приходила к ним около 9 часов, и мы отправлялись гулять, невзирая на погоду. Уже одетые для прогулки девочки заходили поздороваться с родителями. Возвращались мы к 10 часам, и две старшие садились учиться. Занимались они с небольшими перерывами до без четверти час, затем переодевались, и все четыре девочки шли завтракать к родителям. В это время я отправлялась к себе и снова была в детской в два часа. До четырех мы или катались, или гуляли пешком. В четыре пили чай, затем старшие готовили уроки, после чего, если не было занятий музыкой, они могли делать, что хотели. Часто в это время я им читала, а они или рисовали, или работали. Рукоделие у них очень процветало, занималась им даже маленькая Анастасия. В 7 часов старшие девочки готовились к обеду с родителями, а я была свободна и если и заходила в детскую вечером, то лишь по своему желанию.

Конечно, такой распорядок дня был в первый год моего пребывания при дворе. По мере того как дети подрастали, занятия стали носить более серьезный характер и занимали значительно больше времени.

Заведующим учебной частью был действительный статский советник Пётр Васильевич Петров. О нём я вспоминаю с самым хорошим чувством. Это был человек весьма добросовестный, преданный своему делу. Дети его любили и уважали. Законоучителем в первые годы был настоятель церкви Государственного Совета протоиерей Александр Рождественский. Он был профессором, читал лекции в университете, но, по-видимому, не эта ученая степень требовалась для занятий с маленькими девочками. Его ученицы, особенно живая и умненькая Ольга, постоянно вступали с ним в прения, а он терялся и не находил достаточно убедительных ответов. Впоследствии он был заменен протоиереем Александром Васильевым, и тогда дело пошло совсем иначе. На место скучного преподавателя математики Соболева, которого я застала, по рекомендации Петра Васильевича был назначен директор Царскосельского реального училища Эраст Платонович Цистович. Он сумел заинтересовать своих учениц, и они полюбили его уроки. Позже, когда они стали заниматься физикой, я ездила с ними в физический кабинет при реальном училище, чтобы присутствовать при опытах. Историю преподавал директор Петербургской XII гимназии Константин Алексеевич Иванов. Его уроки проходили живо и увлекательно, я с удовольствием их слушала. Вообще он был приятный и незаурядный человек, только, к сожалению, мнил себя поэтом и засыпал меня своими весьма слабыми стихами. Уроки английского языка давал детям англичанин мистер Гиббс. Дети превосходно владели этим языком, так как всегда говорили с матерью по-английски. Немецкий язык преподавал малосимпатичный немец Клейнберг, которого девочки не любили, что и отразилось на их знании этого языка. Впрочем, немецкий язык вообще не был в чести при дворе. Преподавателем французского языка был премилый швейцарец из Женевы господин Жильяр, который впоследствии был гувернером наследника.

Как я уже писала, после завтрака мы или ездили кататься, или гуляли в парке. Ездили мы обыкновенно в Павловск, где встречались с сыновьями великого князя Константина Константиновича, Олегом и Игорем. В Царском Селе девочки любили кататься на коньках и спускаться с ледяной горы, которая была устроена для них в Александровском парке. В это время на прогулку обыкновенно выходил и государь, который очень любил расчищать дорожки от снега. Как-то раз, проходя неподалеку от катка, я увидела государя за этой работой. Но он был так ею увлечен, что не заметил меня и высморкался по-русски – в пальцы. Увидев меня, он смутился и сказал: «Как вы думаете, Софья Ивановна, хорошим бы я мог быть дворником?» Вообще государь очень любил всяческие физические упражнения. Он говорил, что это для него лучший отдых после занятий государственным и делами.

Весной, как только вскрывался лед на каналах в Александровском парке, государь и дети вооружались баграми и шли вылавливать льдины. В этом занятии принимал участие и весь персонал детской половины с дядькой наследника, матросом Деревенко во главе. Не отставала от них, конечно, и я, причём неоднократно получала одобрение государя. Он говорил: «Видно, что вы много жили в деревне». Наследник бегал по берегу и громко выражал свою радость при каждом всплеске воды. Вообще, сколько здесь было шума и веселья! До сих пор вспоминаю с удовольствием об этом времени. Забрызганные водой, раскрасневшиеся, веселые возвращались дети домой. Когда же каналы окончательно освобождались ото льда, представлялось новое удовольствие: на воду спускались байдарки, и государь с детьми, чаще всего с наследником, катались по каналам, причём государь всегда греб сам. Иногда за ним следовала целая «флотилия»: в одной байдарке две старшие девочки со мной (гребли мы по очереди), в другой две младшие с матросом Деревенко.

Пасха в 1907 году была поздняя – 22 апреля. О ней у меня сохранилось довольно смутное воспоминание, кроме того что меня, привыкшую к торжественным московским богослужениям Страстной недели, не могли удовлетворить сокращенные службы в придворной церкви.

Как-то на Святой неделе мы катались на байдарке. Погода была очень сырая. Татьяна Николаевна гребла и разгорячилась, и я укутала её своей накидкой. 27 апреля был день свадьбы моих родителей. К моей большой радости, императрица предложила мне съездить на этот день в Москву. По приезде туда у меня появились все признаки малярии, которая время от времени у меня бывала. По-видимому, я простудилась на байдарке. Я была очень обеспокоена тем, что не смогу вернуться к сроку в Царское, и послала телеграмму императрице. Ответ пришёл очень быстро, весьма милый и участливый. Болезнь моя продолжалась до половины мая, и я выехала из Москвы только 17-го. Двор уже находился в Петергофе. Здесь мне отвели во Фрейлинском доме две комнаты, но такие сырые, что посетившая меня княжна Оболенская возмутилась и заявила об этом помощнику гофмаршала князю Путятину. Слова её возымели действие, и мне выделили очень хорошенькую квартиру в том же доме с окнами на площадь.

Образ жизни в Петергофе был почти такой же, как и в Царском. Только уроков у детей было меньше, а с июля все занятия вообще прекращались. Иногда приезжала императрица Мария Федоровна и жила в своём небольшом дворце, называвшемся «Коттедж». К 10 часам дети ходили к ней здороваться. В Петергофском парке было очень много грибов, и дети постоянно их собирали. Но во время пребывания Марии Федоровны, очень любившей это развлечение, детям не разрешалось предварять бабушку, и они ходили за грибами вместе с ней.

Вскоре после моего возвращения из Москвы, когда я, как обычно, приехала утром в Александрию (от моей квартиры до Александрии было минут десять езды), няня Мария Ивановна сказала мне, что у Анастасии Николаевны сильный жар и болит горло и что она уложила её в комнате Ольги Николаевны. Это меня крайне удивило. В Петергофе Ольга занимала отдельную маленькую комнатку, а остальные четверо детей помещались с Марией Ивановной в соседней большой комнате. На мой вопрос, извещена ли о случившемся императрица, Мария Ивановна ответила, что до приезда врача незачем беспокоить её величество. Я посмотрела горло девочки: оно было покрыто белым налетом. К 12 часам приехал лейб-педиатр Иван Павлович Коровин, старик, у которого уже был один удар. Он снял пленки для анализа, и когда я спросила, не может ли это быть дифтерит, ответил: «Зачем предполагать такие ужасы!» Императрице сообщили о заболевании Анастасии Николаевны, и она приказала перевести её в изоляционную комнату. Когда же после этого я вернулась в комнату Ольги Николаевны, то нашла на столе тарелочку с оставшимися пленками! Целый день мы прождали ответа Коровина относительно анализа, но так и легли спать в полном неведении. Я подумала, что случись такое заболевание у нас, в частном семействе, то давно уж были бы приняты все меры. На другой день появился Коровин с результатом анализа: у Анастасии Николаевны был дифтерит. «Когда же вы получили анализ?» – спросила я. «В 12 часов ночи», – ответил врач. «И сообщили только сейчас?» – «Я не хотел беспокоить её величество». – «А ребёнок тем временем мог умереть! – воскликнула я. – Необходимо немедленно сделать прививку». – «Для этого мне нужно разрешение её величества», – сказал Коровин. «Ее величество сегодня на параде, надо подождать её возвращения», – заявила Мария Ивановна. Но тут уж я не выдержала и настояла на том, чтобы императрицу известили тотчас же. Она сейчас же уехала с парада, распорядилась перевести здоровых детей в Фермерский дворец, а сама осталась с больной дочерью. Помогала ей Шура Теглова. Лечил девочку доктор Симановский, который приезжал каждое утро. Вскоре лейб-педиатр Коровин был отстранен, и его место занял Сергей Алексеевич Острогорский. Три великие княжны и наследник дифтеритом не заразились.

В начале июля в Петергоф приехали мои родители, так как мой отец должен был представляться государю. С ними были отменно любезны, даже предоставили им отдельное помещение во Фрейлинском доме, что было верхом внимания. Мой отец произвёл, по-видимому, весьма положительное впечатление на государя, так как в декабре этого же года он был назначен членом Государственного Совета. Это назначение, считавшееся очень высоким, явилось для отца полной неожиданностью. Он никогда не добивался повышения по службе и всегда держался в стороне, что составило ему репутацию гордого. Девочки были от него в восторге, и он много рассказывал им про моё детство. Сам же он пленился трёхлетним наследником, который был действительно очаровательным ребенком.

В конце июля происходили маневры в окрестностях Красного Села и Ропши, и на это время двор переселился в Ропшу. Дворец здесь был небольшой и довольно примитивно устроенный, но детям это нравилось. Парк примыкал к полю, куда мы ходили гулять. Недалеко было село, в церкви был деревенский хор из школьников, что приятно напоминало мне Мураново. Кроме того, здесь не было «ботаников» – так назывались на придворном языке чины охраны, одетые в штатское платье и изводившие нас своим присутствием в Петергофе. При приближении кого-нибудь из нас, они делали вид, что интересуются чем-то в траве, вследствие чего и получили это прозвище. Девочки говорили: «Здесь никто за нами не следит».

Как-то за завтраком я сидела рядом с великим князем Николаем Николаевичем, будущим Верховным главнокомандующим на германской войне. Он знал мою тетку, камер-фрейлину Дарью Федоровну Тютчеву, много лет находившуюся при дворе, поэтому я не была для него вполне чужим человеком. Он обратился ко мне с вопросом, каковы мои планы относительно воспитания детей. Когда я изложила ему свои мысли и намерения, он заметил: «Хорошо, если вам удастся осуществить хоть одну десятую часть из того, что вы наметили. Я знаю императрицу».

Николай Николаевич был женат на черногорской княжне Стане (Анастасии Николаевне), у которой от первого её брака с герцогом Юрием Лейхтенбергским были дочь Елена и сын Сергей, гувернером которого был упоминавшийся мною Жильяр. При ближайшем знакомстве со мной он предупреждал меня быть осторожной с черногорскими княгинями (особенно с Милицей, женой великого князя Петра Николаевича) и не доверять им, так как он считал их фальшивыми и интриганками.

По окончании маневров царская семья отправилась на яхте «Штандарт» в финляндские шхеры. Это было любимым местопребыванием государя и императрицы. Они плавали там месяца полтора или два, но меня с собой не брали и на это время всегда отпускали домой. Как-то в конце августа, приехав в Москву, я узнала из газет, что «Штандарт» наскочил на камень, получил повреждение и царская семья была принуждена перейти на сопровождавшую их яхту «Полярная звезда». Об этом говорили с негодованием, возмущаясь нерадивостью капитана «Штандарта» Чагина и особенно флаг-капитана Нилова, который часто бывал в нетрезвом виде.

Во второй половине сентября я ездила с великой княгиней Елизаветой Федоровной в Саров, а в начале октября вернулась в Царское. Дети встретили меня вопросами, как отнеслись в Москве к происшествию с «Штандартом». Я ответила, что все беспокоились за царскую семью. «И бранили моряков?» – спросили они. «Конечно», – ответила я. «А мама говорит, – возразила одна из девочек, – что на это была Божья воля». Я не выдержала: «Вы, наверное, не поняли, мама не могла этого сказать. Божья воля, что во время этой катастрофы никто из вас не пострадал, а «Штандарт» наткнулся на камень из-за небрежности моряков». Думаю, что мои слова были тут же переданы императрице.

В середине ноября императрица, гуляя с государем в царскосельском парке, почувствовала себя настолько дурно (у неё был невроз сердца), что государь почти принёс её во дворец. К этому нездоровью прибавилась ещё простуда. Незадолго перед этим лейб-медик, всегда лечивший императрицу, умер и на его место никого ещё не назначили. К императрице пригласили какого-то доктора Фишера из царскосельской городской больницы. Однажды вечером я сидела у себя, когда ко мне пришла очень взволнованная Анна Александровна Вырубова, впоследствии стяжавшая такую печальную известность в связи с Распутиным. Но в то время я была ещё с ней в хороших отношениях. Она сказала мне, что императрица чувствует себя плохо, что к ней необходимо пригласить опытного врача и что она рекомендует Евгения Сергеевича Боткина (сына знаменитого клинициста), лечившего её за год перед тем от брюшного тифа. «Вызовем его к императрице телеграммой за нашими подписями», – предложила она. Я ответила, что без ведома и разрешения государя мы не имеем на это права, но что есть другой выход. Пусть Вырубова вызовет его к себе (она жила в Царском Селе), а когда он приедет, то спросим императрицу, не желает ли она его принять. Так и было сделано. С тех нор Боткин стал лечить императрицу, а через некоторое время был назначен лейб-медиком. Евгений Сергеевич был безусловно хороший врач, опытный и знающий, но ему недоставало твердости и решительности. Когда императрица не хотела исполнять его предписания, он не настаивал, а говорил как многие придворные: «Как будет угодно вашему величеству».

Как я уже упоминала, в декабре мой отец был назначен членом Государственного Совета. В это же время мой младший брат Николай был произведен в камер-юнкеры. При дворе говорили, что Тютчевы в фаворе. По этому случаю двенадцатилетняя Ольга Николаевна считала, что моего отца следовало бы назначить воспитателем наследника, мою мать статс-дамой, а мою младшую сестру моей помощницей!

Зима 1908 года прошла примерно так же, как и предыдущая. Я освоилась с новым для себя делом, узнала характеры детей и привыкла к ним. Надо сказать, что когда я к ним поступила, они были очень мало воспитаны. Мария Ивановна была хорошей, преданной няней, но о воспитании имела самое поверхностное представление. Но она считала себя полновластной хозяйкой на детской половине и к моему появлению отнеслась несочувственно, опасаясь, очевидно, за своё влияние. К счастью, мне приходилось сталкиваться с разного рода людьми, когда я была попечительницей нескольких благотворительных учреждений, поэтому я старалась не обращать внимания на мелочи и не слишком вторгаться в сферу действий Марии Ивановны. Вскоре у нас создались вполне нормальные и хорошие отношения.

С детьми в начале моего пребывания мне было довольно трудно. Они не слушались и всячески пытались вывести меня из терпения. Я же старалась быть очень спокойной и сдержанной, особенно, когда услышала, как одна из девочек говорила другой: «Саванну (так сократили они моё имя и отчество) никак не выведем из себя». Однажды я им сказала, что, остановив их раза два, я не буду больше делать им замечания. «А потом что?» – спросили они. «А потом уеду от вас домой». Это заставило их призадуматься. Убедившись в том, что главным их коноводом была Ольга Николаевна, я решила с ней поговорить. «Вы могли бы во многом мне помогать», – сказала я ей. «Как помогать?» – спросила она. «Вы имеете влияние на ваших сестёр, вы старше их и можете уговорить их слушаться меня и поменьше шалить». – «Ах, нет, – воскликнула она, – ведь тогда мне придётся всегда хорошо себя вести, а это невозможно!» В душе я не могла не согласиться с тем, что она права, что живой двенадцатилетней девочке очень трудно быть постоянным примером и образцом для других детей. Впрочем, впоследствии она останавливала расшалившуюся Анастасию Николаевну: «Перестань, а то Саванна от нас уйдет, и нам же будет хуже».

Зимой, когда мы ездили кататься в Павловск, девочки имели обыкновение брать с собой белые хлебцы, в то время известные под названием «жулики». Мы проезжали через две деревни, и девочки бросали эти хлебцы встречавшимся крестьянским ребятишкам. Я посоветовала им раздавать детям что-нибудь сладкое. С этой целью я выписала из Москвы из знакомой мне лавки Леонова на Большой Молчановке (где я всегда покупала гостинцы для мурановских школьников) целый ящик длинных леденцов в пестрых бумажках. С тех пор они всегда брали с собой запас таких леденцов, причём и сами с удовольствием угощались этим незатейливым лакомством.

В 20-х числах апреля состоялось бракосочетание великой княжны Марии Павловны, дочери великого князя Павла Александровича и королевны греческой Александры Георгиевны, с принцем шведским Вильгельмом. К этому событию в Петербург прибыло много высокопоставленных гостей, в том числе великая княгиня Елена Владимировна, двоюродная сестра государя, бывшая в замужестве с королевичем греческим Николаем. Она привезла с собой двух своих очаровательных девочек – Ольгу и Елизавету. Как-то раз они были у наших детей, и во время чая пятилетняя Елизавета сидела рядом с наследником. Он глаз с неё не спускал и все время что-то ей рассказывал, но она ничего не понимала, так как говорила по-гречески и по английски. Наследник же тогда знал ещё только русский. Он старался кричать ей в ухо, думая, что так она его лучше поймет, и очень обиделся, когда на его слова «Елизавета, я тебя люблю», она ничего не ответила. Тогда я перевела его фразу на английский. Девочка мило улыбнулась и сказала: «I also love little Alexis»" [4].

В эти дни со мной произошел инцидент, о котором стоит упомянуть, так как он даёт представление о том, как обстояло дело с охраной государя. Был какой-то праздник, и я должна была сопровождать великих княжон в церковь. Я выехала из Фрейлинского дома, но у ворот Александрии была остановлена караульным, который отказался пропустить мой экипаж. Я убеждала его, что и он, и все остальные караульные меня знают, что я каждый день проезжаю через эти ворота – все напрасно! Наконец он пояснил, что «государь император ещё не проследовал на парад»! Тут я рассердилась: «Да чем же я могу помешать государю-императору? А вы меня задерживаете, и я опаздываю на свою службу. Меня ждут великие княжны». И велела кучеру ехать. Скоро действительно показалась царская коляска. Я поклонилась, и мы разъехались каждый в свою сторону. Днем, гуляя в парке с детьми, мы встретили государя. «Отчего у вас был такой сердитый вид сегодня утром?» – спросил он меня. Я рассказала ему о столкновении с караульным. «Вот всегда так! – заметил он. – А случись что-нибудь, и никого не окажется на месте».

В конце июля или начале августа мы поехали на маневры в Ропшу. На этот раз наше пребывание там омрачилось трагическим событием. В Ропше находился питомник фазанов, который обслуживали специальные фазанщики. Однажды поздно вечером, или ночью, один из них проходил мимо дворца и на оклик часового ничего не ответил. Часовой окликнул его вторично, и опять не получил ответа. Тогда часовой предупредил, что будет стрелять, и когда за этим последовало то же молчание, он выстрелил и убил фазанщика наповал. Можно себе представить, как все мы были взволнованы, узнав об этом происшествии. Особенно возмущались дети. В этот день, как и год тому назад, мне довелось сидеть за завтраком рядом с великим князем Николаем Николаевичем. Он спросил у меня, что говорят о случившемся. Я ему рассказала. «Часовой был совершенно прав, он не мог поступить иначе», – возразил он. Я не могла не согласиться с ним, но, тем не менее, это печальное событие наложило тень на все наше пребывание в Ропше.

Хочу записать ещё один случай, прекрасно характеризующий мою любимую воспитанницу Ольгу Николаевну. В торжественные дни обедню служили в церкви Большого Екатерининского дворца в Царском Селе. Дети стояли со мной на хорах. В день рождения государя, 6 мая, я приехала с девочками во дворец. Государя ещё не было, и до его прихода служба не начиналась. Внизу, в церкви, собрались высокопоставленные лица, генералитет и придворные. Посмотрев на Ольгу Николаевну, я заметила, что она хмурится и выражает признаки неудовольствия. «Что с вами, Ольга?» – спросила я. «Я возмущаюсь, что все эти господа громко разговаривают в церкви, один только Пётр Аркадьевич Столыпин да вот этот батюшка стоят как должно», – ответила она. Я взглянула вниз. «Этот батюшка епископ Арсений Новгородский», – сказала я. «Так отчего же он их не остановит?» – «Он не считает себя хозяином этой церкви, это дело настоятеля, протопресвитера Благовещенского», – пояснила я. Ольгу Николаевну это не удовлетворило: «Батюшка Благовещенский сейчас в алтаре совершает проскомидию, к тому же он старенький и глухой. Это не потому, Саванна, он просто боится. А когда придет папа, все сразу замолчат. А кто выше? Бог или папа? Ведь митрополит Филипп не боялся говорить правду самому Иоанну Грозному». Эти слова девочки и удивили меня, и порадовали. После обедни я отвезла девочек домой, а сама вернулась в Екатерининский дворец, чтобы присутствовать на парадном завтраке. На лестнице я встретила епископа Арсения. «Вы не подозреваете, владыка, какой о вас был сегодня утром разговор», – смеясь, сказала я ему. Он вопросительно на меня посмотрел. Тогда я передала ему слова Ольги Николаевны. Епископ задумался и промолвил: «Великая княжна права».

В первой половине июля 1909 года мы отправились в Англию. Это был ответный визит королю Эдуарду VII, посетившему государя в прошлом году в Ревеле. Мы вышли на яхте «Александрия» в Кронштадт, где пересели на «Штандарт». По случаю субботы вечером на палубе «Штандарта» служили всенощную. На следующий день мы пустились в дальнейший путь. Нас сопровождали яхта «Полярная звезда» и два миноносца. Плавание по Балтийскому морю не представляет никакого интереса, поэтому я его не описываю. Любопытное началось после вступления «Штандарта» в незадолго перед тем открытый Кильский канал. Во все время следования по каналу нас конвоировала по левому берегу немецкая конница. По-видимому, Вильгельм хотел показать свою военную мощь. Приблизительно на середине канала он сам встретил нас на своей яхте «Гогенцоллерн». Помню его появление с огромным букетом цветов, который он поднес императрице. Здороваясь с командой «Штандарта», выстроенной на палубе, он протягивал руку всем матросам, стоявшим в первом ряду. Это доставило им большое удовольствие, некоторые матросы даже целовали ему руку. За обедом он сидел, конечно, по правую сторону от императрицы, причём она с ним почти не разговаривала, все время обращаясь к своему кавалеру слева. Нам, свите, такое поведение императрицы показалось крайне странным и неловким. Как сейчас помню изумленные взгляды, которыми обменивалась со мною княжна Оболенская, сидевшая против меня. На меня Вильгельм произвел довольно отрицательное впечатление: в его манерах была какая-то доля шутовства.

Все плавание по каналу с несколькими остановками заняло часов двенадцать. На следующее утро я проснулась от сильнейшей качки. Мы были в Северном море. Императрица не выходила из своей каюты; дети, многие из свиты, горничные – все страдали морской болезнью. Я была очень удивлена тем, что качка на меня совсем не действовала. Я все время оставалась с детьми и, чтобы развлечь их, читала им вслух книгу «Яша Полянов», произведение Льва Толстого-младшего. Я даже ходила завтракать. Столовая была пуста.

Государь тоже стойко выдерживал качку. К вечеру волнение утихло.

Но пути мы зашли в Шербург, где государя встретил президент Фальер, также приезжавший в Россию в 1908 году. В Шербурге мы провели несколько часов. Когда мы подходили к острову Уайту, нас поразило количество военных судов, выстроившихся для встречи государя. Наши моряки негодовали: «Подвели нас с Цусимой, а теперь хвастаются своей силой!»

Король Эдуард VII и королева Александра выехали на встречу государя на яхте «Victoria-Albert». Государь и императрица перешли к ним, а «Штандарт» следовал за ними под флагом наследника, что доставило большое удовольствие маленькому Алексею Николаевичу. На острове Уайт мы пробыли несколько дней. Помню, что мы были приглашены на five-o'clock tea (пятичасовой чай) к принцу Уэльскому, будущему королю Георгу V, в его имение Бартон. Государь и принц Уэльский были необыкновенно похожи друг на друга – их матери были родные сестры. Как-то государь сказал мне, показывая фотографии: «Если вы узнаете на этой карточке, где я, то вы её получите». Конечно, я сразу же указала на него, и он вручил мне карточку. Ездили мы и в Осборн, прекрасное дворцовое здание, принадлежавшее королеве Виктории. Императрица нам рассказывала, что она там жила у бабушки с тремя своими сёстрами после смерти своей матери, великой герцогини Гессенской Алисы. В то время, когда мы там были, Осборн был уже превращен в дом для инвалидов. Во время нашего пребывания на острове Уайт нас познакомили с двумя младшими дочерьми королевы Виктории – принцессами Луизой и Беатрисой. Они были уже пожилые женщины, очень приветливые и простые в обращении. Узнав, что я незадолго перед тем лишилась отца, они высказали мне много неподдельного участия и внимания, что особенно трогает на чужой стороне.

Но бесспорно самым интересным эпизодом моего кратковременного пребывания в Англии была встреча с писателем сэром Дональдом Мэккензи Уоллесом. В 1870 году он приехал в Россию, где пробыл шесть лет, изучая социальный и политический строй страны, её учреждения, язык и литературу. Результатом его исследований и наблюдений явилось двухтомное сочинение «Russia», выдержавшее несколько изданий. Для иностранцев эта книга была как бы откровением, так как в то время Россию на Западе было принято считать полуазиатской страной. Между прочим, Мэккензи Уоллес называл нашу родину «страной чудовищных контрастов», в чём с ним можно было согласиться. В Москве он часто посещал моих теток, особенно Екатерину Федоровну Тютчеву, жившую с Дарьей Ивановной Сушковой, сестрой моего деда – поэта Тютчева. Я очень уютно провела с ним вечер на палубе «Штандарта», расспрашивая его о том, что для меня было родной и интересной стариной. Мною овладело какое-то странное чувство. Слушая рассказы сэра Дональда, я как бы перенеслась в прежнюю Москву и передо мной, как живые, вставали образы близких мне людей, давно скончавшихся.

На обратном пути из Англии мы попали в Северном море в густой туман. Он начался в 8 часов вечера и рассеялся лишь к 4 часам утра. Должна признаться, что из всех моих морских ощущений это было самое жуткое. Мы двигались как бы ощупью, окруженные непроницаемой завесой молочно-белого цвета. Даже дышать становилось трудно. Государь находился все время на мостике с командиром «Штандарта» И. И. Чагиным и флаг-капитаном К. Д. Ниловым. Думаю, что мало кто из нас спал в эту ночь. В германских водах к нам должны были подойти немецкие конвоиры. Несмотря на принятые меры, у нас опасались этого момента. Помню, что я спустилась в свою каюту и через открытый иллюминатор переговаривалась с теми, кто находился на палубе. Вдруг я услышала какой-то шум, как будто что-то скользнуло совсем около борта яхты. «Что это?» – воскликнула я невольно, и тут услышала немецкий говор. Оказалось, что конвоиры нашли нас в тумане и заняли свои места. Эта точность очень поразила наших моряков, тем более, что французские конвоиры уже давно от нас отстали. Этим случаем я заканчиваю описание моего первого заграничного путешествия с царской семьей.

Императрица страдала сердечными припадками, и летом 1910 года врачи предписали ей провести курс лечения в Наухейме. Мы выехали из России в начале августа и, минуя Берлин, чтобы не встречаться с императором Вильгельмом, прибыли в замок Фридберг, находящийся вблизи от Наухейма. Замок принадлежал брату Александры Федоровны великому герцогу Гессенскому Эрнсту-Людвигу.

О нашем пребывании там я сохранила наилучшие воспоминания. Великий герцог и его вторая жена герцогиня Элеонора были чрезвычайно приветливы и гостеприимны. Мы вели приятную, почти семейную жизнь без стеснительного этикета больших дворов. К девяти часам свита собиралась в столовую к утреннему кофе. Во главе длинного стола, уставленного всевозможными кушаньями и фруктами, сидела гофмейстерина госпожа Бранси. Она разливала чай и кофе и вообще исполняла обязанности хозяйки. С ней и с фрейлиной герцогини Жоржиной Ротсман я вскоре очень сблизилась. После кофе я ходила гулять с моими воспитанницами, большей частью в Наухейм. Им очень нравилось заходить в магазины и покупать всякую мелочь. Анастасию Николаевну особенно прельщали магазины игрушек, где продавали кукольную обувь разных размеров и даже калоши. Татьяна Николаевна не всегда нас сопровождала, так как врачи нашли у неё слабое сердце и она ездила с императрицей брать ванны. В час был завтрак, после которого мы направлялись на автомобилях на экскурсии в окрестности Фридберга, необыкновенно живописные. Иногда мы останавливались в каком-нибудь ресторанчике и пили там чай. Как-то раз мы вышли из автомобиля и пошли по дороге, с обеих сторон обсаженной фруктовыми деревьями. На ветвях висели прекрасные груши и яблоки. Государь осведомился, чьи это деревья, и, узнав, что они принадлежат казне, удивился. «Неужели их не обрывают? Как вы этого достигаете?» – спросил он с изумлением герцога. Герцог ответил, что у каждого поселянина есть свои деревья. «Ну, a у меня не только ничего не осталось бы, но и деревья бы поломали», – сказал государь. Затем, улыбаясь, он сорвал яблоко (видимо, в нём заговорила русская природа) и спросил: «Что мне за это будет?» Герцог рассмеялся.

Однажды мы возвращались с экскурсии раньше обыкновенного. Императрица никогда с нами не ездила, а в этот раз и Татьяна Николаевна оставалась дома. Когда я пришла к обеду, ко мне подошёл герцог. «Ваша Татьяна лгунья», – сказал он мне раздраженным тоном. Я удивленно на него взглянула. «Когда мы вернулись, – пояснил герцог, – я пошёл к сестре и заметил, что кто-то прошмыгнул из её комнаты. Мне показалось, что это Аня. Вслед за ней вышла Татьяна. Я спросил её, кто здесь был, она ответила, что не знает». Что могла я сказать герцогу? Мне было понятно, что в этой лжи нельзя было винить Татьяну. Оказалось, что Анна Вырубова в Гамбурге и навещает императрицу в наше отсутствие. На другой день герцог отозвал меня и фрейлину Бюцову и сказал нам, что он считает недопустимым, чтобы в его доме императрица тайком принимала своих знакомых. Это неудобно даже по отношению к прислуге. Поэтому он решил на несколько дней пригласить госпожу Вырубову. Аня переехала в Фридберг, но с нами не ездила на экскурсии.

Обедали в замке в 7 часов, после чего все общество расходилось по своим помещениям. Однажды государь спросил меня, не скучно ли мне без чая. На мой утвердительный ответ, он сказал, что он без этого не может обойтись и будет присылать чай и мне в мою комнату. Действительно, с этого дня камердинер государя каждый вечер приносил мне чай и русские газеты, преимущественно московские, так как государь знал мою привязанность к родным местам. Такое внимание мне было очень приятно и ценно.

Вспоминаю один эпизод, в своё время поставивший меня в чрезвычайно неловкое положение, но о котором сейчас я вспоминаю со смехом. Ко мне в Наухейм заехал повидаться мой брат Федор Иванович, который в это время путешествовал по Германии. Мои воспитанницы тотчас же разгласили по всему замку это интересное, по их мнению, известие, а герцог, со свойственной ему любезностью, передал приглашение моему брату к завтраку. Зная необщительный характер Феди, а главное, что он терпеть не мог бывать в так называемых «сферах», я всячески старалась отклонить приглашение. Я ссылалась на то, что мой брат в дороге и не имеет с собой соответствующего костюма, – все было напрасно. Герцог сказал, что в Фридберге мы ведем деревенский образ жизни, что это не официальный прием, а приглашение запросто, следовательно, мои брат может явиться в том, что у него есть, хотя бы в пиджаке. Он добавил, что предоставляет Феде выбрать удобный для него день. Это уж было верхом предупредительности! Мне оставалось только поблагодарить и отправиться в Наухейм, где, я чувствовала, меня ожидает буря. Так оно и вышло. Федя наотрез отказался от завтрака, и мне стоило неимоверных трудов убедить его, что это не только невежливо, но и неприлично. Наконец он сдался и назначил субботу. Когда настал этот злополучный день, я поехала в Наухейм, чтобы лично доставить Федю в замок. Можно себе представить, каков был мой ужас, когда он совершенно спокойно сказал мне, что никуда не поедет. Все моё красноречие разбилось об эту холодную решимость. Наконец я в отчаянии воскликнула: «Да ведь ты сам назначил этот день!» – «Скажи, что я болен, что я умер, все, что хочешь», – последовал ответ. Так и пришлось мне ехать обратно и сочинить малоправдоподобную историю о его внезапном заболевании. Услышав об этом, императрица отпустила меня на целый день ухаживать за больным, которого я, конечно, не застала дома. В результате я лишилась интересной экскурсии и до вечера проскучала одна. Перед обедом государь осведомился о здоровье моего брата. «Болезнь не смертельная?» – спросил он. «Нет, ваше величество», – ответила я. едва сдерживая улыбку. Он также улыбнулся и сказал: «Я сделал бы то же самое на его месте».

Когда окончился курс лечения императрицы, мы переселились в имение герцога Вольфсгартен. Предварительно высочайшие особы с прибывшими сестрами Эрнста-Людвига великой княгиней Елизаветой Федоровной и принцессами Викторией Баттенбергской и Иреной Прусской отправились в Дармштадт, где состоялось перенесение останков их родителей из одной усыпальницы в другую. Я же с детьми поехала прямо в Вольфсгартен. Здесь не было дворца, и мы помещались в нескольких домах, расположенных в парке. Мне отвели комнату в доме, предназначенном для царской семьи, так как герцог считал, что я должна быть вблизи от своих воспитанниц.

Устраиваясь на новом месте, я встретила в коридоре главного камердинера государя Николая Александровича Радциха. Это был пожилой, очень почтенный человек, имевший много орденов и медалей. Он предложил мне показать комнаты их императорских величеств. Когда мы остались вдвоем, он обратился ко мне со следующими словами: «Софья Ивановна, мы все вас очень уважаем, избавьте нас от Анны Александровны. Она, ведь, может и государю повредить, а я при нём с восьмимесячного его возраста и очень ему предан». Я поблагодарила Николая Александровича за его отношение ко мне, но сказала, что он ошибается, думая, что я пользуюсь каким-нибудь влиянием и вообще занимаюсь исключительно тем делом, на которое приглашена. Но его слова ещё более утвердили меня во мнении, какое я уже давно составила об Ане.

Когда все собрались в Вольфсгартене, я обратилась к императрице с просьбой отпустить меня дней на десять в Париж. Мне хотелось повидать моего дядю барона Гюбера Пфеффеля, двоюродного брата моего отца. Кроме того, я считала более благоразумным уехать из Вольфсгартена на время пребывания там великой княгини Елизаветы Федоровны. Императрица знала об её расположении ко мне и относилась к этому как-то подозрительно. Возможно, что она воображала, что я восстанавливаю против неё великую княгиню и жалуюсь на неё. Итак, я отправилась в Париж, а когда вернулась, великая княгиня была уже на пути в Россию.

Вскоре после моего возвращения нас посетил император Вильгельм. Он пробыл в Вольфсгартене всего один день, и я видела его очень мало. Но впечатление о нём осталось такое же, что и год назад на «Штандарте». Он трепал по плечу госпожу Бранен, дурачился с фрейлиной Марией Александровной Васильчиковой и вёл себя несоответственно своему сану. Помню, что когда он уехал, государь и герцог хлопали в ладоши от удовольствия.

Великий герцог Эрнст-Людвиг очень мне понравился. Он был приятен в обращении, обладал большой долей здравого смысла и имел вполне правильный взгляд на воспитание детей. Незадолго до нашего отъезда он мне сказал, что заметил, как редко я вижу императрицу, тогда как, по своему положению воспитательницы, должна бы находиться с ней в постоянном общении, и что, с его точки зрения, это совсем ненормально. «Все это я высказал моей сестре и надеюсь, что теперь все пойдет у вас иначе», – заключил он. «Боюсь, ваше высочество, что вы мне только повредили», – ответила я. Действительно, мои опасения подтвердились, так как впоследствии императрица обвиняла меня в том, что я поссорила её с братом.

В ноябре мы выехали из Вольфегартена. Когда переехали русскую границу, императрица зашла в моё купе и сказала: «Какое счастье быть снова в России и слышать колокольный звон!»

29 августа 1911 года мы приехали в Киев на открытие памятника императору Александру II. Чудесная погода, живописный город, радостная встреча многочисленного народа – всё это произвело на меня самое светлое впечатление, о чём я и сообщила своим спутникам-сослуживцам во время завтрака во дворце. Среди них были дворцовый комендант Владимир Александрович Дедюлин и командир сводного полка Владимир Александрович Комаров. «Ну, а у нас совсем другое настроение», – ответил мне кто-то из них. «Сегодня утром схвачено несколько революционеров-террористов, но другие ещё гуляют на свободе. Когда вы будете выезжать с великими княжнами, смотрите в оба!» – «Я могу смотреть в четыре, – сказала я, рассмеявшись, намекая на пенсне, которое носила по причине сильной близорукости, – но это ни к чему не послужит. Вы должны нас оберегать, в вагоне вы говорили мне, что из Петербурга нас сопровождает охрана две тысячи человек!»

Открытие памятника состоялось на другой день, 30 августа. Мы присутствовали на литургии в Михайловском Златоверхом монастыре, а затем процессия двинулась дальним путем, мимо памятника святому Владимиру, так как по дороге были выстроены шпалерами киевские учебные заведения. Императрица и наследник приехали прямо на площадь. Я была с великими княжнами и во время шествия оказалась рядом со Столыпиным. «Подберите немного ваше платье, мне жалко ваше кружево», – обратился он ко мне. На мне было нарядное белое платье, вышитое бисером, с красивым кружевом на подоле.

Открытие памятника представляло очень торжественное зрелище, особенно было эффектно прохождение войск.

Вернувшись во дворец, я легла, по совету доктора Боткина, так как плохо себя чувствовала, и по этой же причине не была вечером на празднике в Купеческом саду.

1 сентября был назначен парадный спектакль. В театре давали оперу Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Помню, что в этот день Дедюлин очень волновался и почему-то торопил меня, чтобы я не опоздала. Императрица в театр не ездила. Государь, великие княжны Ольга и Татьяна и царевич Болгарский Борис занимали ложу налево от сцены. Статс-дама Елизавета Алексеевна Нарышкина, фрейлина Бюцова и я находились в ложе рядом с царской. В антракте перед последним действием партер опустел, вся публика, очень нарядная, вышла в фойе. В проходе, перед первым рядом, спиной к рампе, оставались только Столыпин, барон Владимир Борисович Фредерике (министр двора) и польский магнат граф Потоцкий. Вдруг я увидела, что в проходе между рядами кресел появился какой-то человек, посмотрел на царскую ложу (позднее я узнала, что великая княжна Ольга убедила государя выпить чаю и они перешли в аванложу) и спешно подошёл к группе у рампы. Раздался какой-то треск (как мне показалось) и крик в оркестре. Я вскочила и бросилась в царскую ложу. «Что случилось?» – взволнованно говорили великие княжны. «Какая-то ложа обрушилась», – предположила Ольга Николаевна. «Сверху упал бинокль», – сказал вошедший флигель-адъютант Александр Александрович Дрентельн. Но на это возразила Татьяна Николаевна: «А почему же Пётр Аркадьевич в крови?» В зале поднялся шум, крики, требования гимна. Государь вышел из аванложи, девочки старались его удержать, я тоже сказала: «Подождите, ваше величество». Он мне ответил: «Софья Ивановна, я знаю, что я делаю». Он подошёл к барьеру ложи. Его появление было встречено криками «ура» и пением гимна. В это время вошёл Фредерике и сказал по-французски государю: «Государь, Пётр Аркадьевич просил вам передать, что счастлив умереть за ваше величество». – «Я надеюсь, что нельзя говорить о смерти», – воскликнул государь. «Боюсь, что да, – ответил Фредерике, – так как пуля прошла через печень». Не могу последовательно описать, что было дальше. Государь и великие княжны уехали. Проводив их, я вернулась в ложу, где застала Нарышкину и Бюцову в истерике. Кое-как успокоив их, я поспешила поехать во дворец, что было не легко сделать, так как в царившей суматохе лакей с трудом разыскал мой экипаж. Во дворце также была полная растерянность. Дедюлин глотал валерьяновые капли, приходившие сообщали всякие слухи, между прочим о том, что назревает еврейский погром, так как преступник был еврей, и что киевские евреи бросились на вокзал, чтобы успеть уехать из города. «Да чего же вы боитесь? – сказала я Дедюлину. – Во-первых, здесь евреев нет, а во-вторых, вы же сами говорили, что у вас 2000 человек охраны». – «Да они все разосланы под Киев на маневры», – с отчаянием воскликнул он. «А мои конвоиры все на месте», – сказал командир конвоя князь Юрий Иванович Трубецкой и, обращаясь ко мне, добавил: «Помните, что я вам говорил в вагоне?» Дело в том, что по дороге в Киев, когда Дедюлин рассказывал нам о многочисленной охране, которую везут с собой, Трубецкой заметил: «А в нужный момент ни одного из них не окажется на месте!». Слова его вполне оправдались.

В коридоре дворца я встретила очень взволнованную императрицу. Она повторяла: «Как дадут знать бедной Ольге Борисовне» (жене Столыпина, рожденной Нейгардт). Ночь прошла тревожно. Конечно, я провела её без сна. Когда утром я пришла к детям, меня удивило то, что они были гораздо спокойнее, чем я ожидала, как будто ужасные впечатления предшествующего дня успели уже несколько сгладиться. Заметив моё недоумение, няня Марья Ивановна незаметно указала мне на галерейку – нечто вроде зимнего сада в нижнем этаже – и шепнула: «Он уже там» (она имела в виду г. Распутина). Тогда все стало мне ясно.

Не могу хотя бы приблизительно описать то, что происходило в Киеве в последующие дни. Государь ездил в Овруч, а затем на маневры в Чернигов. Императрица его не сопровождала. Перед больницей, где лежал раненый министр, стояли толпы народа, ожидая сообщений о его состоянии. Княжна Оболенская и я также ездили в больницу и беседовали с его родственницей Ольгой Михайловной Веселкиной, начальницей Александровского института в Москве. Её вызвали телеграммой, и она находилась при Столыпине в качестве сёстры милосердия. Она сказала нам, что надежды на выздоровление нет, и 5 сентября вечером Пётр Аркадьевич скончался.

Мы, свита, были в полном неведении, что делать. Отъезд из Киева намечался 6-го после возвращения государя из Чернигова. Но подобный отъезд казался нам каким-то бегством! Объясняли его тем, что при создавшемся положении охрана государя, если бы он присутствовал на похоронах Столыпина, была бы слишком сложна и ненадежна. Вполне допускаю, что это было правильно, но тем не менее мы все ощущали какую-то неловкость. Киевские дамы справлялись у статс-дамы Нарышкиной, в каких туалетах надо быть на проводах, о чём она доложила императрице, которая сказала ей, что траура нет. Однако на вокзале я не видела ни одной дамы в цветном платье: все были в сером или белом. Государь вернулся из Чернигова и, не заезжая во дворец, проследовал в больницу, где у тела Столыпина была отслужена панихида. В тот же день мы уехали из Киева.

На другое утро я пошла в вагон-столовую пить кофе и встретила там государя. Больше никого не было. Он спросил, как я спала. Я ответила, что в эту ночь более или менее спала первый раз после 1 сентября. «Да, ужасно, ужасно», – воскликнул он и рассказал мне, что дважды заезжал в больницу в надежде видеть Столыпина, с которым хотел лично поговорить, но его не пустили к нему. «Я думал, что это распоряжение врачей и потому не настаивал, а позже узнал, что это был каприз Ольги Борисовны». Он сказал ещё, что когда после панихиды он подошёл к ней, чтобы выразить своё сочувствие и поцеловать её руку, она приняла какую-то театральную позу и, указав на тело своего мужа, сказала: «Ваше величество – Сусанины не перевелись на Руси». – «Это было неестественно и деланно», – заключил государь и пожалел, что не имел свидания с Петром Аркадьевичем, который, по словам Ольги Михайловны, желал этого.

Мы приехали в Севастополь с тяжелым чувством, так как все воспринимали смерть Столыпина как катастрофу, постигшую нашу родину. Но здесь все происходило как обычно, по раз навсегда установленному порядку: торжественная встреча, вечером иллюминация, музыка. Княжна Оболенская и я были слишком мрачно настроены, чтобы оставаться на палубе, и спустились в свои каюты, но более пылкая Бюцова не выдержала и подошла к императрице: «Ваше величество, что же это такое?» – сказала она. «Это иллюминация», - ответила императрица. «Но его ещё не похоронили!» – воскликнула Бюцова. «Он был только министр, а здесь русский император», – пояснила императрица (весь этот разговор происходил на английском языке). Вне себя от негодования, Бюцова прибежала к нам и передала нам эти слова. Как это объяснить? Ведь я сама видела, как взволнована была императрица при известии о покушении на Столыпина и как сочувственно отнеслась к его жене. Эту внезапную перемену я могу приписать исключительно тому бедственному влиянию, которое в конце концов погубило и несчастную Александру Федоровну и все её семейство.

Не могу вспомнить, сколько дней мы провели в Севастополе. Хочу упомянуть о том, что государь с великими княжнами, которых сопровождала я, отправились как-то к обедне на Братское кладбище. Перед поездкой я спросила министра двора, барона Фредерикса, предполагают ли отслужить панихиду. Он ответил, что никаких распоряжений по этому поводу не получал. После обедни, когда священник уже вышел на амвон с крестом, государь подошёл к нему и спросил: «А что же панихида?» Произошло некоторое замешательство, священник ничего не знал, побежали предупредить регента хора, и панихида по убиенному Петру была отслужена как бы келейным образом.

 

От публикатора

 

Я полагаю, что мемуары эти начаты в январе 1945 года и закончены в этом же году. Писались они сначала непосредственно моей тетушкой, а затем под диктовку её сестрой, а моей матерью, Екатериной Ивановной Пигаревой.

В дневнике Е. И. Пигаревой имеется запись: «30-го мая 1912 года. Соня получила письмо от статс-дамы Нарышкиной с извещением о том, что императрица находит, что при взаимном непонимании воспитание детей невозможно и что им лучше расстаться. Долго описывать все причины, видно было уже давно, что Соне придётся уйти, но жаль, что она не сделала этого сама. Императрице следовало бы самой сообщить своё намерение Соне, и тогда все было бы более или менее правильно. Мы столько об этом говорили между собой, что писать положительно не хочется».

Как я помню из рассказов Софьи Ивановны, сама она считала настоящей причиной своей отставки её отрицательное отношение к Распутину и А. А. Вырубовой, о чём последняя всегда сообщала императрице. Но тетушка была сдержанным человеком, и в её воспоминаниях всего лишь раз явно упоминается имя Распутина – в эпизоде с няней великих княжон после убийства Столыпина. И ещё один раз уже в конце воспоминаний, не называя имен, Софья Ивановна прозрачно говорит «о бедственном влиянии», которое погубило и императрицу, и всю царскую семью. И если о своих воспитанницах – великих княжнах – тетушка любила рассказывать, показывая многочисленные имевшиеся у неё фотографии, то о Вырубовой и Распутине она говорила редко. Думаю, что это зависело не только от её отрицательного к ним отношения, но и от нежелания вспоминать о том, что бросало тень на Николая II и, особенно, на Александру Федоровну. К ним же тетушка, несмотря ни на что, относилась с большим уважением и тяжело переживала их трагическую гибель.

[1] Портсмутский мир завершил русско-японскую войну 1904- 1905 годов. Заключен 5 сентября в Портсмуте (США).

[2] Когда я ем, не люблю говорить (фр).

[3] Старшие дочери Николая II Ольга и Татьяна.

[4] Я тоже люблю маленького Алексея (анл.).

 

https://e-libra.ru/read/352687-za-neskol-ko-let-do-katastrofy.htm

CrisM (Родовед-историк) все записи автора

 

Фотографии сообществаДругие портреты смольнянок

Комментарии к альбому57

Марина Меграбова

Анна Петербургская, блаженная, юродивая. Мирское имя: Анна Ивановна Лашкина (Лукашёва).
Дата рождения неизвестна. Родилась в Санкт-Петербурге.
Окончив один из петербургских институтов, Анна Ивановна готовилась к замужеству, однако ее жених предпочел другую девушку. Анна разочаровалась в возможности земного счастья, покинула родной город и приняла подвиг юродства; после долгих скитаний вернулась в Санкт-Петербург.
Показать полностью…

27 июл 2014

Марина Меграбова

Это могила Анны Блаженной. Анна Ивановна родилась в интеллигентной, старинного рода, дворянской семье и получила хорошее образование в Императорском воспитательном обществе благородных девиц (Николаевская половина Смольного института). По окончании института Анна стала фрейлиной императрицы Екатерины II.
Показать полностью…

27 июл 2014

Марина Меграбова

1907 г. в Бяле открыли музей истории Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Среди экспонатов был портрет Ю.Вревской со словами В.Гюго: «Русская роза сорвана на болгарской земле сыпным тифом».

27 апр 2011

Марина Меграбова

Она родилась в маленьком городке Старица Тверской губернии в семье генерала Петра Варпаховского. Получила блестящее образование в Смольном институте. Затем вместе с родителями поселилась в Ставрополе. Кроме красоты Юлию отличали пытливый ум, нежность, обходительность и желание помочь всем и каждому. На нее обратило внимание не только светское общество захолустного городка, но и бывший сосед Варпаховских по Старицкому уезду 28-летний барон Ипполит Вревский. Когда-то он присутствовал на крестинах Юленьки. Трудно представить было в то время, что через 16 лет судьба свяжет их обручальными кольцами. Пути господние неисповедимы...

26 апр 2011

Марина Меграбова

Ангелина фон Розе (до пострижения Александра Филипповна фон Розе) — монахиня, основательница и строительница Свято-Троицкой Творожковской женской общины, ныне монастыря, дочь потомственного дворянина Филиппа Семеновича Шмакова, род. 5-го апреля 1809 г. В Петербурге, ум. 17-го марта 1880 г. С семи лет воспитывалась в Смольном институте, в 1823 г.
Показать полностью…

23 мар 2011

Анна Скворцова

далее случился скандал в стенах института. Ученица последнего курса Елена Денисьева оказалась беременной...

7 дек 2010

Дарья Грязных

Какие лапочки ))

14 ноя 2010

Марина Меграбова

Теперь есть 2 святые, вышедшие из стен Смольного, это мученица Кира и блаженная Евфросиния Колюпановская.
http://vkontakte.ru/photo-6425295_151307203

26 окт 2010

Марина Меграбова

После вынесения приговора Кира Ивановна была отправлена этапным порядком в Кемь и определена в Белбалтлаг. Через год или два она была переведена в Сивлаг. В 1934 году заключенная К. И. Оболенская была освобождена досрочно и поселилась на 101 километре от Ленинграда, так как въезд в город ей воспретили.
Показать полностью…

26 окт 2010

Марина Меграбова

Не приходится сомневаться в том, что такое поведение арестованной вызывало невольное уважение к личности Киры Ивановны даже у самих инквизиторов. Своим обаянием и редкой внутренней красотой она располагала к себе даже деятелей революции. В материалах следственного дела 1930-го года сохранился чрезвычайно интересный документ, свидетельствовавший о той любви, которую питали к Кире Ивановне даже соратники Ленина. «Учительницу школы в поселке ”Самопомощь„ Киру Ивановну Оболенскую, - писала сестра вождя октябрьской революции Анна Ильинична Елизарова-Ульянова в своем ходатайстве об освобождении арестованной Оболенской, - я знала в 1904-1907 годах, когда жила на станции Саблино и часто бывала в Поповке. Знала ее как человека, трудящегося со школьной скамьи, ничем не проявлявшего своего княжеского происхождения. Теперь, когда она является единственной поддержкой старухи-матери, потерявшей во время мировой войны двоих сыновей, я поддерживаю ходатайство матери освободить ее дочь. А. Елизарова-Ульянова. Партстаж с 1898 г. Партбилет № 0001150. 5 октября 1930 г. Москва, Манежная, 9».8

Это ходатайство было направлено в Ленинградское ГПУ из Москвы, но местная ЧК оставила его без внимания
.

26 окт 2010

Марина Меграбова

В сентябре 1916-го года Кира Ивановна поступает на высшие курсы французского языка, учрежденные при обществе «AIIiance Francaise de Petrograd», что на Гороховой ул. Скорей всего, цель этого поступления заключалась в получении документа, предоставляющего право преподавать французский язык в средних учебных заведениях города. Отметки «хорошо» по этому предмету, стоявшей в ее аттестате Смольного института, по правилам Министерства народного просвещения, было недостаточно. Меньше года потребовалось Кире Ивановне для окончания двухгодичных курсов и получения соответствующего документа. В мае 1917-го года княжна К. Оболенская, по наставлению комиссии курсов, была признана выдержавшей испытания.

26 окт 2010

Марина Меграбова

26 мая 1904-го года Кира Оболенская успешно, с особой наградой, заканчивает институт Благородных девиц. «Воспитанница княжна Кира Ивановна Оболенская, - говорится в ее аттестате, - окончившая полный курс семи общих классов, во время пребывания в сем заведении, при отличном поведении, оказала успехи:
Показать полностью…

26 окт 2010

Марина Меграбова

Новомученица Кира Ивановна Оболенская принадлежала к древней фамилии Оболенских, которая вела свою родословную от легендарного князя Рюрика. Она является представительницей 31-го колена Рюриковичей. Ее отец, князь Иван Дмитриевич Оболенский, служил полковым адъютантом 13-го Гусарского Нарвского полка. На 14-й год своей службы в действующей армии отставной штабс- ротмистр Д. И. Оболенский перешел в «гражданский чин» и получил назначение начальника Володавского уезда Седлецкой губернии «Царства Польского».1 Незадолго до получения этого назначения, 6 марта 1889-го года, в семье Ивана Дмитриевича и Елизаветы Георгиевны (в девичестве Ольдерогге) Оболенских родилась дочь Кира. По достижении 10-летнего возраста Кира была привезена отцом в Санкт-Петербург для определения в Смольный институт благородных девиц, являвшийся традиционным местом обучения лиц дворянского происхождения. .

26 окт 2010

Марина Меграбова

Имя и отчество, а также принадлежность к княжескому роду Оболенских и служба в армии Колчака первого мужа фигурируют в следственных делах Н.П. В родословиях князей Оболенских человека с таким именем не найдено. В мобилизационном отделе армии Колчака не было ни начальника, ни рядовых сотрудников с такой фамилией. [3]. Похоже, Н.П. запутала не только следователей, но и исследователей и генеалогов...
М(2) – N N Афанасьев.
М(3) – Константин Михайлович Гольштейн, р. в 1881 в Санкт-Петербурге, ум. 02.10.1944. Художник. Сотрудничал в журнале "Крысодав" (1923), в "Рабочей газете" (1928), занимался иллюстрированием книг (1927-1942). Приговорен ОСО 07.04.1943 к 10 годам лишения свободы по статьям 58-1а и 58-11. Умер в мордовских лагерях.
[Ист.: 1) А.Ю. Галушкин и В.В. Нехотин. Биографический очерк из издания "Оболенская (Хабиас), Нина. Собрание стихотворений". М., 1997. 2) К.К. Кузьминский. И имя горькое сожженной Хабиас... (в сети). 3) Письма В.В. Нехотина, филолога, исследователя творчества Нины Хабиас].

3 мар 2010

Марина Меграбова

Нина Петровна Комарова, р. 06.06.1892 в Москве, ум. в 1943 (?) в г. Мары (Мерв) в Туркмении.
Дата рождения Н.П. приведена в послужном списке отца, заверенном подписью самого П.Д. Комарова. Сама же Н.П. называла годом своего рождения 1895-й. [1]. Дата и место смерти приведены по [2]. Документальных подтверждений того, что Н.П. умерла в 1943 в г. Мары, не существует - 1943 годом датировано лишь последнее упоминание о ней [3].
Показать полностью…

3 мар 2010

Марина Меграбова

Сейчас из «женских» названий ни одно не уцелело: улицы Долгоруковская, Лафонская, Пальменбахская и Леонтьевская называются переулок Кваренги, улица Пролетарской Диктатуры, улица Смольного и Смольная аллея соответственно.

31 янв 2010

Марина Меграбова

Мария Федоровна была очень деятельной натурой - вставала в 7 часов утра, а летом в 6 часов, обливалась холодной водой с головы до ног и после молитвы садилась за свой кофе, который пила всегда очень крепкий, а потом тотчас занималась бумагами. Она обладала крепким здоровьем, любила прохладу: окна были постоянно открыты. Не зная усталости и болезней, ожидала того же и от других, что возбуждало ропот. К тому же всю свою жизнь старалась она следовать примеру своей свекрови, Екатерины II, чье влияние, по-видимому, отразилось на ее характере. Фрейлина Мария Муханова вспоминала, что «в приемных и на больших представлениях она удивительно умела всякому сказать что-нибудь ему по сердцу и признавалась моему отцу, что умению обходиться с людьми она выучилась у императрицы Екатерины.

30 янв 2010

Марина Меграбова

Согласно повелению императрицы Екатерины Второй для шести отличниц были изготовлены золотые знаки с вензелями Ее Величества «Е II» под короной, которые, в отличие от фрейлинского шифра, носили на плече на банте из белой муаровой ленты с тремя золотыми полосками. Такой знак мы видим на портрете начальницы Смольного института Елизаветы Александровны Пальменбах. Она закончила институт в 1779-м «с отличием». Выше шифра - знак ордена Св. Екатерины Малого креста, полученный Пальменбах в 1801 году

30 янв 2010

Марина Меграбова

Она общалась с крупнейшими музыкантами: Никишем, Рахманиновым, Глазуновым, Зилоти, Шаляпиным, Неждановой, Собиновым, Обуховой. Высокую оценку таланту арфистки давали Кюи, Гречанинов, Ипполитов-Иванов, Глиэр, посвящавшие ей свои произведения для арфы.
Показать полностью…

29 янв 2010

Марина Меграбова

В 1899 году Эрдели поступает в оркестр Большого театра. В 1901 году окончилось ее стажерство, и с 1 декабря Ксению утвердили в штате театра как исполнительницу партии первой арфы с окладом в 1800 рублей в год. В общей сложности в оркестре Большого театра она проработала тридцать лет.

После того как Эрдели вышла замуж за офицера Н. Н. Энгельгардта , потомка друга М. И. Глинки, ей пришлось переехать в Петербург. Молодожены поселились в казенной квартире мужа — на Кирочной, против Таврического сада. С 1 января 1908 года Эрдели стала помогать Вальтер-Кюне проводить занятия с воспитанницами Смольного института, а в 1911 году она уже сама вела этот класс.

И во время Первой мировой войны Эрдели продолжает выступать в концертах. До Октябрьской революции с ее творчеством познакомилась публика многих городов нашей родины: Минска, Киева, Орла, Горького, Казани, Костромы, Ярославле, Старого Оскола, Гомеля, Львова, Вильнюса, Риги, Таллина, Тарту, Нальчика, Пятигорска, Ессентуков, Кисловодска, Грозного, Тбилиси, Еревана, Баку.

29 янв 2010

Показать больше комментариев

ВКонтакте © 2006–2019

https://vk.com/album-6425295_64221657?act=comments

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

http://ekskursia-spb.ru/redkie-foto/dvorec-velikoj-knyagini-elizavety-feodorovny/

Среди многочисленных памятников архитектуры, расположенных на Невском
проспекте, один из самых заметных — дворец князей
Белосельских-Белозерских. Он был построен в 1848 г. известным
архитектором эпохи Николая I А.И. Штакеншнейдером.

Проект здания был представлен императору, и он одобрил его. Построенный дворец восхитил современников.

О нем писали, что это «величественное палаццо», «совершенство в своем
роде», а Штакеншнейдер «совершил настоящий художественный подвиг».
Дворец князей Белосельских-Белозерских стал последним частным дворцом,
выстроенным на Невском проспекте в XIX веке.

Первые владельцы дворца — представители древнейшего княжеского
рода, ведущие начало от Владимира Мономаха- Белосельские-Белозерские.
Многие из них были военными, дипломатами, занимали важные посты при
царском дворе.

Приемы, устраивавшиеся князьями в собственном дворце на Невском,
славились размахом и роскошью. По великолепию их сравнивали с
императорскими приемами в Зимнем дворце. Князья Белосельские-Белозерские
увлекались музыкой, театром, литературой, собирали художественные
коллекции (живопись, фарфор, серебро), которые украшали залы дворца.
Великая княгиня Елизавета Феодоровна и великий князь Сергей Александрович жили здесь несколько лет.

В конце XIX века дворец был приобретен сыном императора
Александра II — великим князем Сергеем Александровичем по случаю
женитьбы на принцессе Элле Гессенской (великая княгиня Елизавета
Федоровна). В 1911 г. владелица дворца Елизавета Федоровна передала
дворец своему племяннику — великому князю Дмитрию Павловичу
(впоследствии известному, как участник убийства Григория Распутина).

Во дворце сохранились подлинные интерьеры, среди которых выделяются парадные залы на 2-ом этаже:

Дубовый зал (бывшая библиотека), использовавшийся как малый концертный
зал, Картинная галерея, Парадная столовая, Бежевая гостиная, Зеркальный
(бальный) зал с прекрасной акустикой, так как изначально предназначался
для проведения концертов и до сих пор используется в этом качестве,
Золотая Малиновая гостиная. Во всех этих и других залах сохранилась
художественная отделка середины- конца XIX века: камины, светильники,
лепнина, картины, зеркала, мебель и многое другое.

Придя во дворец на экскурсию, Вы увидите великолепные интерьеры
дворца и узнаете все интересующие Вас подробности о его архитекторе,
владельцах и событиях связанных с этим старинным особняком.

Здесь жила великая княгиня Елизавета Феодоровна

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

 

 

Внучка Александра II - манекенщица

 

 

Наталья Палей, внучка императора Александра II, дочь великого князя Павла Александровича Романова и Ольги Валерьяновны фон Пистолькорс, княгини Ольги Палей, миру известна как звезда подиумов. Ее подлинная русская красота наряду с аристократическим воспитанием, особым шармом и бесспорным умением преподнести себя приносили большой доход многим французским домам моды.

Вместе с мамой и сестрой они эмигрировали во Францию. Ее отца расстреляли, родного и двоюродного братьев живыми скинули в шахту. Выбора не было, нужно было бежать. Бежавшие от революции женщины дома Романовых устраивали свою жизнь как могли. Им приходилось искать работу и самостоятельно зарабатывать на жизнь. Натали заявила матери, что будет манекенщицей, и хотя мать в слезах упрекнула дочь, что это позор для царской семьи, Натали не отступила. Как внучка российского императора, она стала секс-символом в моде Европы.

 

Наталья Палей /voteto.ru

Сбережения за границей закончились очень быстро. Пришлось забыть о царской крови, несмотря на стыд матери и собственную гордость. Натали была настоящей русской дворянкой — статной, утончённой, «породистой».

В 1920 году с матерью и сестрой покинула Советскую Россию. В Париже с успехом работала в модных домах. Коко Шанель, впечатленная красотой и умом Натальи Палей, представила ее известному кутюрье Люсьену Лелонгу.

Наталья Палей/fishki.net //Статьи выходят ежедневно после 14.00 по Мск

В июле 1927 года Лелонг развелся со своей прежней женой, и меньше чем через месяц обвенчался с Натали. Люсьен был очень богат, мать Натали так и не приняла этот брак. В газетах писали: "Ножницы подравняли российскую корону". Ее портреты не сходят с обложки "Vogue".

Люсьен Лелонг был во власти красоты Натали. Он посвящал для неё лучшие модели своего дома, её лицо не сходило с обложек лучших журналов. Прекрасной княжне были посвящены духи фирмы Лелонг – «Elle…Elle», «Mon Image».

Натали Палей с мужем люсьеном Лелонгом /kulturologia.ru

Натали быстро потеряла интерес к мужу, еще в ноябре 1929г. умерла мама, Ольга Валериановна. Яркая, одарённая Натали предпочитала видеть рядом с собой таких же мужчин. Её поклонниками были художник Павел Челищев, танцовщик Серж Лифарь («Русские сезоны»), Сальвадор Дали, Жан Кокто, для которого эта связь, скорее всего, была единственной и роковой… После разрыва в 1937 Лелонг создает аромат «N», посвященный Наташе, популярный и сегодня.

В 1932г. у Натали близкие отношения с поэтом Жаном Кокто, их роман продолжался несколько месяцев, но закончился трагически. Натали сделала аборт, они расстались, Жан очень переживал, с тех пор он возненавидел женщин.

Натали Палей /pinterest.ru

В 1932г. у Натали близкие отношения с поэтом Жаном Кокто, их роман продолжался несколько месяцев, но закончился трагически. Натали сделала аборт, они расстались, Жан очень переживал, с тех пор он возненавидел женщин.

В 1933 году известный режиссер Марсель л’Эрбье пригласил Натали сниматься в свой фильм "Ястреб", а на следующий год она снялась в картине "Принц Жан", в 1936г. снялась с актером Жаном Марэ в фильме "Новые мужчины". Ее заметили в Голливуде, в 1937г. она развелась и уехала в США. В этом же году вышла замуж за театрального продюсера Джона Чепмена, он оказался гомосексуалистом, она не была с ним близка.

Натали Палей /fishki.net

Карьера актрисы не сложилась как и театральная, поэтому она вернулась к работе манекенщицей, работала она со своей сводной сестрой Марией Романовой, помогала соотечественникам, писала рекомендательные письма, приглашала на чай. 5 февраля 1941г. приняла американское гражданство.

В 1942г. у нее был роман с французским писателем Антуаном де Сент-Экзюпери, оставалась с ним в переписке до конца его жизни.

Натали Палей и Эрих Мария Ремарк /kulturologia.ru

Была любовницей немецкого писателя Эриха Марии Ремарка на протяжении 11 лет. В романе Эриха Ремарка «Тени в раю», история любви между главными героями напоминает реальные события – историю любви Натали Палей и самого писателя.

После расставания с Ремарком Натали вернулась в Америку к Джону Уилсону, он сильно пил, становился буйным, пригласить друзей не было возможности. В 1961г. Джон Уилс умер, а Натали впала в тяжелую депрессию, из которой так и не вышла.

Натали Палей /mylitta.ru

Со временем все, кто любил ее и кто был ей близок, умерли, остальных разметало по свету. Последние двадцать лет жизни она провела с своем доме, никуда не выходя, не отвечая на телефонные звонки, никого не принимая. Много пила, в последние годы плохо видела.

В конце 1981г. полуослепшая упала в ванной и сломала шейку бедра, врачи поставили неутешительный прогноз: до конца жизни оставаться в постели неподвижной. Оставшись одна она приняла большую дозу снотворного. В записке, оставленной Натали, написанной изящным романовским почерком со сложными росчерками стояло три слова: «Хочу умереть с честью».

Ушла из жизни 27 декабря 1981 года

 

Использованы источники:

• Книга Александра Васильева "Красота в изгнании" издательство Слово Москва, 1998 г.
• Жан Ноэль Лио "Натали Палей. Супермодель из дома Романовых" А. А. Васильев, предисловие, фотографии из личного архива, 2013
• ru/wikipedia.org "Палей Наталья Павловна"
• mulitta.ru "Великая княгиня и модель Натали Палей"
• www.liveinternet.ru "Натали Палей. Принцесса моды"
• ru.oldrussia.livejournal.com "СЕМЕЙСТВО ПАЛЕЙ - Россия, которую мы потеряли..."

 

https://zen.yandex.ru/media/id/5b9cf2c3b76d9000aa0...scica-5c41a8cdcec06500adcff017

 

 

 

 

 

 

 

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

Братство святой Анастасии

 

Жизнеописание и историография св прпмц вел кн Елизаветы Федоровны

Великая княгиня Елизавета Федоровна в Санкт-Петербурге

Автор: Татьяна Трефилова

Опубликовано: 22 сентября 2014

Рейтинг:  5 / 5

 

Для просмотра нажмите на любое изображение. Для перехода пользуйтесь стрелками или нажимайте на номер изображения в просмотрщике.



 

 

 

 

И мя преподобномученицы святой великой княгини Елизаветы Федоровны и ее житие хорошо известны православным людям. Родилась она в Дармштадте, мученическую кончину приняла в Алапаевске, погребена в Иерусалиме, а большая часть ее жизни прошла в Москве. Но и в Санкт-Петербурге можно совершить паломничество по местам, освященным присутствием святой преподобномученицы Елизаветы.

Юной 19-летней девушкой она, дочь герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, в конце мая 1884 года приехала в Санкт-Петербург, чтобы стать женой великого князя Сергея Александровича, брата императора Александра III. Своего жениха она знала с детства, он приходился ей двоюродным дядей, и нередко со своей матерью гостил у них в Дармштадте.

Встречать невесту в Петергоф выехали члены русской императорской семьи. Великий князь Константин Константинович в своем дневнике 27 мая 1884 года записал:

В Петергофе недолго пришлось ждать на станции, скоро подошел поезд невесты. Она показалась рядом с императрицей, и нас всех словно солнцем ослепило. Давно я не видывал подобной красоты. Она шла скромно, застенчиво, как сон, как мечта; с ней приехали отец, брат, старшая сестра с мужем и две младших.

Торжественный въезд невесты в Санкт-Петербург состоялся 2 июня, накануне свадьбы. В придворной золоченой двухместной карете вместе с императрицей Марией Федоровной ехала она по городу. За этой каретой следовали другие с членами Императорской семьи и гостями. По пути их следования город был украшен флагами и цветами, толпы народа восторженными криками приветствовали невесту брата императора. Под залпы пушек Петропавловской крепости невеста и жених вошли в Зимний дворец.

На следующий день была свадьба. По традиции членов Императорской Семьи венчали в соборе Спаса Нерукотворного образа в Зимнем дворце. На венчании присутствовал Император Александр III и его Августейшие родственники, ставшие теперь и родственниками великой княгини Елизаветы Федоровны. Таинство совершил протопресвитер придворного духовенства Иоанн Янышев, духовник Царской семьи. Потом в одном из залов дворца совершили бракосочетание по лютеранскому обряду, так как невеста была лютеранкой. Затем был свадебный обед и бал со множеством гостей.

Поздно вечером молодую великокняжескую чету придворная карета доставила в их собственный дворец на углу Невского проспекта и набережной реки Фонтанки. Этот дворец, построенный архитектором А. И. Штакеншнейдером, больше известен по имени своих прежних владельцев князей Белосельских-Белозерских. Незадолго перед свадьбой дворец был куплен для великого князя Сергея Александровича, командовавшего Преображенским полком. К свадьбе во дворце не успели окончательно закончить ремонт. Прожив несколько дней, молодожены уехали в подмосковное имение Ильинское, а во дворце приступили к завершению ремонта. На лестничных решетках поместили вензеля нового хозяина и дворец стал называться Сергиевским.

Осенью после возвращения великокняжеской четы в Санкт-Петербург состоялось освящение домовой церкви. На втором этаже и при прежних хозяевах была церковь, освященная в честь Рождества Христова. Освящение после ремонта состоялось 20 октября 1884 года в день рождения Елизаветы Федоровны. Храм освятил придворный протопресвитер Иоанн Янышев в присутствии Александра III и членов Императорской семьи. В этом храме своего причта не было, служили священники подворья Троице-Сергиевой лавры, которое находилось в соседнем доме на набережной Фонтанки под № 44. На подворье было два храма: во имя преподобного Сергия Радонежского и Пресвятой Троицы. В настоящее время здесь находится библиотека имени В. В. Маяковского.

На другом берегу Фонтанки напротив Сергиевского дворца находился еще один православный храм – во имя святого Благоверного князя Александра Невского в Аничковом дворце, на крыше которого возвышалась небольшая звонница. В этом дворце жила тогда семья Александра III. 5 января 1891 года в письме к наследнику цесаревичу великому князю Николаю Александровичу Елизавета Федоровна писала:
 

Идет вечерняя служба, и я слышу, как звонят Аничковские колокола.

С первых дней жизни в России Елизавета Федоровна, сопровождая мужа, посещала православные храмы, присутствовала на богослужениях, старательно изучала русский язык и православие, к которому потянулась ее душа.


 

В 1888 году Великокняжеская чета совершила паломничество на Святую землю, во время которого Елизавета Федоровна высказала желание быть погребенной в Иерусалиме. После возвращения из паломничества в храм их дворца поместили камень с изображением Преображения Господня, привезенный супругами с горы Фавор. Великий князь Сергей Александрович стал председателем Императорского Палестинского общества, созданного для поддержки православия на Святой земле и помощи русским паломникам.

Переход в православие не был обязателен для Елизаветы Федоровны, так как муж ее не являлся кандидатом на русский престол. Она могла оставаться в лютеранском вероисповедании, в вере своих отцов до конца жизни, как, например, осталась лютеранкой великая княгиня Елизавета Маврикиевна, жена великого князя Константина Константиновича, о чем Константин Константинович очень скорбел.

Однако, через семь лет жизни в России после долгих сомнений и духовных поисков, великая княгиня Елизавета Федоровна приняла православие. 5 января 1891 года она писала в письме цесаревичу Николаю Александровичу:

Я, наконец, решила присоединиться к вашей религии и хочу сделать это к Пасхе, чтобы иметь возможность причаститься на Страстной неделе. Это великий шаг, так как для меня начнется новая жизнь, однако, я верю, что Господь благословит такое решение.

13 апреля 1891 года в субботу перед Вербным Воскресением в домовой церкви Сергиевского дворца в присутствии Александра III и его семьи произошло одно из важнейших событий в жизни Елизаветы Федоровны: она присоединилась к православию. Этот чин совершил протопресвитер Иоанн Янышев.

В этом же 1891 году Сергей Александрович получил назначение быть Московским генерал-губернатором, и супруги переехали жить в Москву. Но связь с Санкт-Петербургом не прервалась. Елизавета Федоровна с мужем нередко приезжала в столицу для участия в жизни Императорского дома, и останавливалась обычно в своем дворце. Были они в Санкт-Петербурге на похоронах Александра III и на венчании Николая II с Александрой Федоровной, родной сестрой Елизаветы Федоровны.
 

Во время приездов посещали они и другие великокняжеские дворцы. Особенно теплые дружеские отношения сложились у них с двоюродным братом Сергея Александровича великим князем Константином Константиновичем и его супругой Елизаветой Маврикиевной, которые жили в Мраморном дворце у Марсова Поля. Елизавета Федоровна с мужем были частыми гостями Мраморного Дворца. Константин Константинович, поэт, писавший под псевдонимом «К.Р.» посвятил Елизавете Федоровне такие стихи:

 

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:

Ты так невыразимо хороша!

О, верно под такой наружностью прекрасной

Такая же прекрасная душа.

Какой-то кротости и грусти сокровенной

В твоих очах таится глубина.

Как ангел ты тиха, чиста и совершенна,

Как женщина стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто средь зол и скорбей многих

Твою не запятнает чистоту.

И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту.

1884 год.
 

В течение всей жизни Константин Константинович и Елизавета Федоровна дружили. И в страшные дни февраля 1905 года, когда в Москве хоронили Сергея Александровича, погибшего от взрыва террориста Ивана Каляева, Константин Константинович был рядом с ней. Он приехал на похороны из Петербурга, несмотря на то, что всем великим князьям было запрещено выезжать в Москву, чтобы не подвергаться новым покушениям. Он под руку вел вдову ко гробу мужа. Если бы не он, то на всех официальных панихидах ей бы пришлось быть одной.

В 1915 году из Москвы в Санкт-Петербург приехала Елизавета Федоровна на похороны Константина Константиновича. Он был последним представителем Императорского дома, погребенным в Петропавловском соборе. В день похорон великого князя в Мраморном дворце был накрыт стол для четырех вдов: его вдовы Елизаветы Маврикиевны, его сестры Ольги Константиновны, его дочери Татьяны Константиновны и Елизаветы Федоровны. Об этом в своих воспоминаниях написала княгиня Татьяна Константиновна.

Удивительно то, что даже после смерти не прервалась связь Елизаветы Федоровны с семьей Константина Константиновича.

В одной шахте под Алапаевском в 1918 вместе с Елизаветой Федоровной погибли три сына Константина Константиновича: Иоанн, Константин и Игорь. Малоизвестным фактом является то, что князь Иоанн Константинович, близкий по духу Елизавете Федоровне, в марте 1918 года стал священником. Его рукоположение происходило в Петрограде в Иоанновском монастыре. Он священствовал совсем немного. Через три недели после рукоположения, Иоанна Константиновича вместе с братьями выслали Алапаевск. Именно ему, священнику Иоанну Романову, Елизавета Федоровна на дне шахты перевязывала раны своим апостольником.

Дочь Константина Константиновича княгиня Татьяна Константиновна, стала вдовой в 25 лет, после того как ее муж погиб на фронте Первой мировой войны. Она эмигрировала и, вырастив детей, уже в 1946 году в Женеве приняла монашеский постриг с именем Тамара. После пострига она жила в Иерусалиме и стала настоятельницей русского монастыря, в храме которого пребывают мощи преподобномученицы Елизаветы.

 

 

Во время своих приездов в Санкт-Петербург Елизавета Федоровна продолжала опекать те благотворительные заведения, которые находились под ее покровительством. Еще будучи в лютеранском вероисповедании она занималась благотворительной деятельностью, которая с детских лет стала потребностью ее души. Вместе с Сергеем Александровичем они были покровителями Мариинского приюта для детей офицеров, погибших и раненых во время русско-турецкой войны. Этот приют находился на Архиерейской улице в доме № 13 (ныне улица Льва Толстого). Они неоднократно посещали этот приют. Сейчас тут находится Институт сестринского образования.

С 1890 года под ее покровительством находилось Петровское общество вспоможения бедным при Введенском храме на Петроградской стороне. Этот храм стоявший на углу Большой Пушкарской и Введенских улиц был взорван в 1932 году.  Петровское общество было создано в 1872 году к 200-летию со дня рождения Петра I и в Санкт-Петербурге являлось крупнейшим приходским благотворительным обществом. Оно имело 4 собственых дома на территории прихода, где разместились благотворительные заведения общества. Приюту — убежищу для взрослых инвалидов на Гатчинской улице дом № 16 — было присвоено имя великой княгини Елизаветы Федоровны. Храм при приюте был освящен в 1904 году в день ее рождения — 20 октября.

На территории этого прихода рядом с Введенским храмом на Большой Белозерской улице в доме № 1 находился первый в России приют для умственно отсталых детей. Для поддержки приюта было в 1900 году создано Братство во имя Царицы Небесной. Приюты этого Братства стали открываться в других городах России. Московским приютам для умственно отсталых детей покровительствовала Елизавета Федоровна. Первый приют был открыт в 1908 году на улице Большая Полянка в доме № 43, второй через четыре года на Зубовском бульваре в доме № 21. Она неоднократно посещала эти приюты, от нее поступали щедрые пожертвования, а сестры, служащие в приютах, ходили слушать лекции врачей в основанную ей Марфо-Мариинскую обитель милосердия.

Многим православным людям известна великая княгиня Елизавета Федоровна как основательница Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве, но малоизвестным фактом ее биографии является то, что по ее инициативе в 1896 была основана в Санкт-Петербурге община сестер милосердия. По распоряжению императрицы Марии Федоровны   община была названа Елизаветинской.

Елизаветиская община расположилась на окраине Санкт-Петербурга, на берегу Невы на Полюстровской набережной, в годы советской власти названной Свердловской, в доме под № 40. Этот старинный трехэтажный каменный особняк со львами у решетки более известен как дача графов Кушелевых-Безбородко. Дом и большой сад был выкуплен для общины на средства Императорской семьи. На первом этаже главного здания разместились амбулатория и кухня, на втором комнаты сестер милосердия и квартира начальницы общины. На третьем этаже были комнаты испытуемых, которые жили по несколько человек вместе.

Несколько фрейлин великой княгини Елизаветы Федоровны приняли участие в деятельности этой общины. Первой настоятельницей общины была баронесса Анна Александровна фон Дрейлинг. Одним из организаторов Елизаветинской общины являлась княгиня М. С. Голицына. По инициативе Елизаветы Федоровны в 1898 году был создан Комитет для усиления средств общины, председательницей правления которого стала фрейлина Мария Александровна Васильчикова. Комитет включал в себя жертвователей без различия сословий и вероисповеданий, жителей и других городов России. Почетным членом этого комитета состоял отец Иоанн Кронштадтский. В Таврическом дворце в 1901 году Комитету было предоставлено помещение, на освящении которого присутствовала Елизавета Федоровна. Деятельность Комитета позволила общине выстроить в саду за главным зданием новые больничные корпуса и храм.

Особое значение Елизавета Федоровна придавала строительству храма при общине. Из рескрипта Великой княгини Елизаветы Федоровны от 26 августа 1900 года на имя председательницы комитета правления фрейлине М. А. Васильчиковой:

Дальнейшее существование общины без храма Божия немыслимо: он необходим сестрам для укрепления их в подвиге служения страждущим, и только тогда я сочту создание общины готовым, когда раздастся благовест с колокольни храма.

В парке за главным зданием по проекту архитектора Н. Ф. Пащенко была построена церковь во имя святого великомученика и целителя Пантелеимона. Церковь освятил Санкт-Петербургский митрополит Антоний (Вадковский) 14 июня 1901 года в присутствии великой княгини Елизаветы Федоровны.

Во время своих посещений великая княгиня присутствовала на богослужениях в храме, посещала больницу, выслушивала доклады дежурного врача и «изволила обходить больных, удостаивая некоторых их них милостивых расспросов» – так записано отчетах общины. Ее посещения общины, как представительницы Императорской семьи отражены в отчетах общины и в прессе. В шестом номере журнала «Вестник Российского Отделения Красного Креста» за 1901 год можно прочитать о том, что 7 февраля 1901 года Елизаветинскую общину посетили императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна. Их встречали при входе старшая сестра общины баронесса А. А. Дрейлинг и профессор С. С. Боткин.

Главным врачом общины со времени ее основания был профессор Сергей Сергеевич Боткин, старший сын известного профессора Сергея Петровича Боткина и старший брат Евгения Сергеевича Боткина, расстрелянного в 1918 году вместе с Царской Семьей.

Елизаветинская община располагалась на окраине столицы среди заводов и фабрик и была единственным местом в этом районе, где рабочие могли получить бесплатную медицинскую помощь. Часы приема в амбулатории общины совпадали с часами, отведенными рабочим на обед и отдых. Больных всегда было много, в помощи не отказывали никому.

Елизавета Федоровна управляла этой общиной из Москвы. Но, не смотря на это, все важнейшие события не проходили без ее участия. Она присутствовала на освящении всех новых зданий строившихся в общине, принимала доклады правления общины, писала распоряжения. Управление этой общиной было для Елизаветы Федоровны важным опытом, предшествовавшим созданию Марфо-Мариинской обители. Она не забывала созданную ею Елизаветинскую общину и тогда, когда уже была настоятельницей Марфо-Мариинской Обители Милосердия.

Ближайшая к общине улица получила название Елизаветинская улица — по названию общины, названной в честь великой княгини Елизаветы Федоровны. Точная дата закрытия Елизаветинской общины неизвестна. После Октябрьской революции в корпусах общины находилась туберкулезная больница имени Карла Либнехта. Храм закрыли в 1923 году, потом, разделив на два этажа, его приспособили под отделения больницы. После Великой Отечественной войны в храме находился родильный дом.

Елизаветинская община была одной из немногих, при которой существовало детское и гинекологическое отделения, другие общины преимущественно ориентировались на помощь раненым воинам. Елизавета Федоровна считала, что сестры милосердия должны уметь оказывать медицинскую помощь и женщинам и детям.

Под непосредственном патронажем великой княгини при Императорской Военно-медицинской Академии была построена акушерско-гинекологическая клиника баронетта Я. В. Виллие. В красивейшем вестибюле клиники до 1918 года находилась мраморная доска со следующим текстом:
 

Клиника эта освящена 16 ноября 1908 года в присутствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ ЕЛИЗАВЕТЫ ФОДОРОВНЫ. Постройка начата в 1903 году при Военном министре генерал-адьютанте А. Н. Куропаткине, Начальнике Академии А. И. Таренецком; окончена и открыта при Военном министре А. Ф. Редигере и Начальнике Академии А. Я. Данилевском. Построена по плану профессора Императорской Военно-медицинской Академии академика Г. Е. Рейна и по строительному проекту военного инженера генерал-майора А. М. Вишнякова.

На первых двух этажах размещались палаты и операционные, а на третьем этаже была столовая для больных, аптека, рекреационный зал и крестильная часовня, в которой крестили ослабленных новорожденных. Часовня примыкала к рекреационному залу, от которого она была отделена балюстрадой и портьерами. На восточной стене висела большая икона святого Георгия Победоносца, посередине стояла купель, а на дубовом аналое лежал крест и Евангелие в футляре — дар Великой княгини Елизаветы Федоровны.

Во время Первой Мировой войны на третьем этаже находился лазарет для раненых воинов, которому было присвоено имя Великой Княгини Елизаветы Федоровны. В крестильной часовне освятили храм с походным иконостасом. Название этого храма не установлено. Лазарет неоднократно посещала Елизавета Федоровна во время своих приездов в Петроград.

Здание это сохранилось, современный его адрес улица Боткинская, дом № 23, в настоящее время тут находится кафедра и клиника госпитальной хирургии Военно-медицинской Академии. Рекреационный зал превращен в конференц-зал, а крестильная часовня в ординаторскую. Мемориальную доску сняли после Октябрьского переворота.

И ничто нам теперь не напоминает о деятельности Елизаветы Федоровны в Санкт-Петербурге. В главном здании Елизаветинской общины сестер милосердия сейчас находится противотуберкулезный диспансер Калининского района. В храме святого великомученика Пантелеимона до сих пор отделения больницы. Остальные больничные корпуса общины разрушаются, они сейчас стоят с разбитыми стеклами и представляют из себя руины, в которых находят пристанище бомжи. Здание Елизаветинской общины больше известно как дача графов Кушелевых-Безбородко, или дом со львами на Свердловской набережной. После революции Елизаветинскую улицу переименовали в Амурскую по названию реки Амура, а Захарьевскую назвали именем убийцы великого князя Сергея Александровича. Не только в Петербурге, но и во многих городах России в годы советской власти, были улицы имени Ивана Каляева.

Сергиевский дворец более известен петербуржцам и гостям нашего города, как дворец Белосельских-Белозерских. Не висит на нем мемориальная доска с ее святым именем. Дворцовой церкви уже не существует. Но нам важно знать, помнить и чтить места Санкт-Петербурга, освященные присутствием и молитвой святой преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны.

---

Запись передачи и расшифровка текста сделаны на радио «Град Петров» в 2006 году.
Подборка иллюстраций — редакция сайта «Братство святой Анастасии».

 

http://st-anastasia.ru/slujenie/sestrichestvo/sv-p...-elizaveta-fedorovna-v-spb.htm

 

 

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

Великий князь Алексей Александрович Романов и его жена. Их заставили развестись.

 

Великий князь Алексей Александрович, четвёртый сын императора Александра II и императрицы Марии Александровны, воспылал запретной любовью к фрейлине Александре Жуковской, дочери поэта Василия Жуковского. К моменту их знакомства ему было всего 19 лет, а ей – 27.

Тогда ему было 19 лет, и он впервые был влюблен. К несчастью, его избранницей стала любимая фрейлина императрицы Марии Александровны – Александра Жуковская. Единственная дочь поэта Василия Жуковского, близкого нескольким поколениям императорской семьи, была принята в свиту супруги Александра II и в скором времени стала одной из самых популярных светских дам того времени. 

 

Александра Жуковская /wiki.org.ru

По воспоминаниям современников, юная особа не отличалась броской красотой, но умение держаться в обществе, чувство вкуса и раскованность в разговоре сразу располагали к ней людей. Под очарование «мечтательных серых глаз» попал и 19-летний великий князь.

Их тайное венчание, по некоторым данным, состоялось в сентябре 1868 года. Отношения фрейлины Александры Жуковской и четвёртого сына императора Александра II, великого князя Алексея Александровича не на шутку напугали Романовых. Эта история вышла из-под контроля и грозила нанести непоправимый ущерб репутации царского сына. Одобрить такой союз родители Великого князя не могли.

 

Великий князь Алексей Александрович /wikimedia.org

Под давлением родных, возлюбленные были вынуждены прервать отношения. Император и Синод добились расторжения брака. Страдающего юношу отправили на два года в кругосветное плавание, а его беременную возлюбленную выслали за границу. В ноябре 1871 года в Зальцбурге она родила сына, которого назвала в честь отца – Алексеем

Несмотря на чувства, счастья этой паре не довелось узнать. Александру выслали в Германию, а Алексея император отправил на два года в кругосветное плавание. Во время разлуки с Жуковской великий князь и начал вести свой дневник, который в наши дни дает понять, как сильно он был влюблен в те годы.

 

Избранницей великого князя стала любимая фрейлина его матери, императрицы Марии Александровны – Александра Жуковская. / Public Domain

К тому времени уже было известно, что Александра находится в положении. Сохранилась история, что будто бы младший брат Жуковской даже вызвал великого князя на дуэль. Как писала мемуаристка Екатерина Павловна Леткова, Павел Жуковский призвал Алексея Александровича к барьеру, но Александр II категорически запретил сыну отвечать на это.

Сам Алексей очень болезненно переживал расставание. 20 августа 1871 года он отправился в плавание, а 26 ноября того же года в Зальцбурге у него родился сын, которого назвали Алексеем, в честь отца. 

 

Александр II и княгиня Долгорукая с детьми /wikipedia.org //Статьи выходят после 14.00

Сохранилось письмо, которое он писал матери уже во время кругосветки: 

 «Ты понимаешь, что такое чувства? Иметь жену, иметь дитя и бросить их. Любить больше всего на свете эту женщину и знать, что она одна, забыта, брошенная всеми, она страдает и ждет с минуты на минуту родов.

А я должен оставаться какой-то тварью, которого называют великим князем и который поэтому должен и может быть по своему положению подлым и гадким человеком. И никто не смеет ему этого сказать. Дай мне лучше надежду. Я не могу так жить, клянусь тебе Богом. Помогите мне, возвратите мне честь и жизнь, она в ваших руках».

Но Романовы были непреклонны. Более того они оказывали серьезное давление на Жуковскую, настаивая, чтобы она отреклась от любви. После долгих уговоров она согласилась. В декабре 1875 года она вышла замуж за саксонского полковника, барона Кристиана Генриха фон Вёрмана.

 

Великий князь Алексей Алексеевич, сын Великого князя Алексея Александровича Романова /e-wiki.org

 

Александр III, брат Алексея Александровича, назначил ей пожизненную пенсию, распорядителем которой был назначен ее «первый муж». Алексей Александрович также приобрел для нее имение в Италии и сформировал для сына неприкосновенный капитал размером в 100 000 рублей серебром.

Мальчик получил титул и фамилию графа Белёвского, к которой позже ему разрешили присоединить фамилию Жуковских.Стоит отметить, что Алексей Белёвский - Жуковский так и остался единственным сыном великого князя. Тот, так больше никогда и не женился, предпочитая вести жизнь, состоящую из «вертких дам и неповоротливых кораблей».

 

https://zen.yandex.ru/media/id/5b9cf2c3b76d9000aa0...estis-5c458be265092c00adc75e6a

 

 

 

 

 

 

 

 

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

 

 

Почему Александр III казнил брата Ленина

 

Наверняка все помнят советский анекдот про то, что революция была местью Ленина Царской династии за казнь старшего брата. А почему Александр Ульянов взошёл на эшафот?

Планирование цареубийства

Старший сын почтенного чиновника, действительного статского советника Ильи Ульянова Александр окончил Симбирскую гимназию с золотой медалью и поступил в С.-Петербургский университет. В то время студенчество увлекалось революционными идеями. Хотя разгром «Народной воли» несколько угасил этот пыл, находились новые энтузиасты покушения на Царя.

Одним из них стал Пётр Шевырёв, сын богатого купца из Харькова, университетский товарищ Саши Ульянова. Он вовлёк ещё около двух десятков человек в конспиративную организацию, названную ими «террористической фракцией “Народной Воли”». Покушение на Императора Александра III они планировали приурочить к шестой годовщине убийства революционерами его отца – 1 марта 1887 года.

Незадолго до намеченной даты в руки Охранного отделения попало письмо одного из заговорщиков. Все причастные были арестованы. Суд, состоявшийся в середине апреля, приговорил некоторых членов организации к смертной казни через повешение, остальных – к бессрочной каторге.

Отклонение помилования

По слёзной мольбе своей матери Александр Ульянов подал Царю прошение о помиловании. Мария Ульянова сама написала просьбу о помиловании Александру III. В нём она заявила о своей уверенности в том, что её сын на самом деле не смог был совершить убийство. Император отказал в просьбе, пометив на ней: «Плохо же она знает своего сына!»

Слова матери противоречили тому, что писал в своём прошении Александр Ульянов. Он ни словом не отрицал, что собирался на деле совершить свой замысел, а только обращал внимание на то, что его казнь станет большим горем для его матери и младших братьев и сестёр. Как говорится, раньше надо было думать своей головой – ещё затевая преступление, следовало иметь в виду, что он мог осиротить своих родных, как, в случае удачи замысла, он осиротил бы Царских детей. Александр III оставил приговор Ульянову в силе.

8 мая 1887 года пятеро заговорщиков (по числу казнённых за покушение на Александра II), которых Царь отказался помиловать, включая Шевырёва и Ульянова, были повешены во дворе Шлиссельбургской крепости. Все приговорённые отказались от причастия и исповеди, но перед казнью Ульянов приложился к кресту, который держал священник.

Идеолог и организатор

Отдельные обстоятельства этого дела вызывают недоумение. Приговор может показаться слишком суровым по современным понятиям – ведь орудия готовящегося преступления не было налицо. Мотивы личной мести за отца наверняка сыграли тут свою роль в решении Императора. И всё же не совсем ясен его избирательный подход.

Так, Царь помиловал Бронислава Пилсудского (брата будущего вождя независимой Польши Юзефа Пилсудского), тоже приговорённого к смертной казни. Пилсудский должен был приобрести взрывчатку для бомбы, которую намечал сделать лично Ульянов. Казалось бы, вина Пилсудского не меньше, чем у Ульянова.

В связи с этим досужие журналисты выдвинули сенсационную версию, будто Александр Ульянов был внебрачным сыном… самого Александра III, и Царь будто бы «заметал следы» своего «преступления». Нелепость этого предположения настолько очевидна, что не нуждается в опровержениях.

Видимо, Александр III счёл вину Ульянова столь большой из-за того, что тот был одним из признанных лидеров организации. Ведь именно Ульянов написал для неё программу. Вероятно, Царь был также возмущён неблагодарностью сына большого чиновника за Царские милости, дарованные его отцу.

Месть за месть

Следует заметить, что казнь Александра Ульянова за государственное преступление не повлекла за собой поражения в правах семьи Ульяновых. Владимиру в том же году позволили окончить гимназию с золотой медалью и поступить в университет. Никто не лишал Ульяновых потомственного дворянства, заслуженного Ильёй Ульяновым. Не исключено, что это впоследствии было расценено Владимиром Ульяновым как «слабость царского режима» – советский режим подвергал репрессиям родственников своих врагов.

 

Вряд ли можно предполагать, что замена Царём смертной казни Александру Ульянову на пожизненную каторгу предотвратила бы революционную деятельность его младшего брата (как не предотвратил подобный акт милости деятельность братьев Пилсудских). Хотя какую-то роль в решении об истреблении династии Романовых эта казнь могла сыграть.

 

 

Фотоматериал использован из свободного доступа Яндекс.

https://zen.yandex.ru/media/history_russian/pochem...enina-5c24d135cb325f00add26593

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

Захватаев Петр Викторович (1896)

• Дата рождения: 1896 г.
• Место рождения: Вятская губ.
• Пол: мужчина
• Профессия / место работы: агент-специалист Авиауправления

---

• Мера пресечения: арестован
• Дата ареста: 15 февраля 1921 г.
• Обвинение: по политическим мотивам
• Осуждение: 23 марта 1921 г.
• Осудивший орган: ВТ при реввоенсовете 11 армии Кавказского фронта
• Приговор: Дело прекращено, освобожден
• Дата реабилитации: октябрь 2004 г.
• Реабилитирующий орган: Прокуратура г.Москвы

---

• Архивное дело: дело П--38581
• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Прокуратура г.Москвыhttps://ru.openlist.wiki/%D0%97%D0%B0%D1%85%D0%B2%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%B5%D0%B2_%D0%9F%D0%B5%D1%82%D1%80_%D0%92%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87_(1896)

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

LiveJournal

•  
• Главная

 

 

«Летний период» жизни великой княгини Елизаветы Федоровны в имении Ильинское

Волошун П.В.

Историческая повседневность представительниц высших образованных слоев российского общества хранится в материалах переписки, дневников и воспоминаний.

На обыденную жизнь великой княгини Елизаветы Федоровны позволяет взглянуть анализ ее личной переписки, дневники и воспоминания ее ближайшего окружения. Особенно широко представлен материал, касающийся ее летнего времяпрепровождения в период с 1884 по 1896 г. Тогда большую часть года Елизавета Федоровна проводила в имении супруга — великого князя Сергея Александровича — в подмосковном Ильинском.

Вид на усадьбу в Ильинском с Москвы-реки. Фото 1907 г.

 

В Ильинском. Великий князь Сергей Александрович и великая княгиня Елизавета Федоровна в окружении друзей и лиц свиты.
Справа: В.С. Гадон (стоит), В.Ф. Джунковский (сидит), граф Ф.Ф. Сумароков-Эльстон.
Слева от великого князя – княгиня З.Н. Юсупова, жившая в имении по соседству. Второй слева  стоит М.П. Степанов (ГА РФ. Ф. 826. Оп.1.Д. 889.Л.2.)

Судя по фотографиям, сохранившимся в личных фондах гостей и обитателей имения, Ильинское значительно отличалось от привычных роскошных дворцов аристократии дореволюционного времени своей простотой. Баронесса Буксгевден писала в своей книге: «Великий князь Сергей Александрович и его жена жили простой сельской жизнью, вместе со своими слугами и немногими избранными друзьями, которые — по принятой в России традиции — подолгу гостили у них в имении. Все это необычайно нравилось великой княгине» [1, с. 5]. Князь Феликс Феликсович Юсупов вспоминал: «Усадьба у них была устроена со вкусом, в духе английского сельского дома» [12, c. 71]. Племянница великих князей Мария Павловна «младшая» рассказывала, что дядя унаследовал имение «от своей матери, императрицы Марии Александровны, которая на склоне лет нашла здесь убежище от утомляющего церемониала придворной жизни» [4, c. 22—23] (см. также: [3, л. 39—46]). Она также писала, что «дом был невелик и выстроен из дуба». Что касается обстановки в комнатах, то она «не отличалась роскошью» [4, c. 23].

Великокняжеская чета проводила в имении Ильинское летние месяцы, с наступлением весны покидая городские резиденции и пребывая в деревне до поздней осени. Когда великие князья проезжали по деревням, принадлежащим им, дома были украшены флагами и подносилась хлеб-соль [6, c. 1—4 об.]. Племянница Мария Павловна рассказывает, что переезд в Ильинское походил на переселение целой деревни, если судить по количеству прислуги и свиты [4, c. 23]. Добирались либо экипажами, либо по железной дороге от станций Одинцово (существует с 1870 г., Белорусское направление) и Химки (с 1851 г., Ленинградское направление).

День в Ильинском наступал для каждого по-разному, каждый вставал когда хотел [3, л. 39—46]. Для великой княгини утро начиналось вместе с подъемом супруга, около 8 часов [10, л. 5—7 об.]. Сергей Александрович уходил на осмотр хозяйства, а Елизавета Федоровна предпочитала прогулку в саду в одиночестве [4, с. 25]. Великая княгиня любила цветы и посвящала их собиранию и рисованию часы, дни и недели своей жизни в Ильинском: «Я занята тем, что расписываю цветами двери своей маленькой гостиной» [2, с. 63]. Вся прогулка занимала около часа, и к 9 часам супруги отправлялись пить кофе на балкон en famille [5, л. 81—84]. Это было приятное времяпрепровождение в узком кругу семьи. Сергей Александрович читал газеты, а Елизавета Федоровна листала «английские журналы или французские журналы мод», вырезая понравившиеся иллюстрации. Она «собирала вырезки в альбомы, используя их при разработке своих туалетов» [4, с. 25].

Когда чаепитие заканчивалось, примерно в 10 часов, Елизавета Федоровна проводила время за уроками по русскому языку или же на реке («Каждый день я купаюсь в реке — вода такая чистая, теплая, одно удовольствие» [2, c. 61]), иногда в саду, где в поисках прохлады «устраивалась в тени крытой террасы» [4, c. 26]. Там Елизавета Федоровна рисовала [2, c. 132] или вышивала с фрейлинами под чтение вслух [4, c. 26]. Или она присоединялась к супругу, отправлявшемуся за грибами: «Мы ежедневно делаем чудесные походы за грибами, несколько раз набирали больше 300» [2, c. 135]. Екатерина Адольфовна Шнейдер замечала в своих записях: «Прогулки за грибами бывают каждый день, но всегда в какой-нибудь другой лес» [6, л. 1—4 об.]. Порой обитатели Ильинского играли в эти часы в бильярд, бадминтон, жмурки [2, c. 88]. Великий князь шутил: «Все паслись в саду или играли в теннис» [5, л. 81—84].

Завтрак в Ильинском наступал в час дня [10, л. 5—7 об.]. Екатерина Адольфовна Шнейдер описывает один случай: «Завтрак был сервирован в библиотеке (отдельный дом в парке), о чем никто не знал, все по обыкновению явились в столовую и, найдя стол не накрытым, отправлялись отыскивать где завтракать» [6, л. 1—4 об.]. Иногда завтраки носили официальный характер, и тогда за столом «собиралось человек пятнадцать-двадцать» [4, c. 26]. В другие же дни члены семейства и их близкие оставались одни. «За завтраком сидело семь дам и один великий князь (Сергей Александрович. — П. В.), так как в этот день великий князь Павел Александрович с М. П. Степановым уехали в Москву на скачки» [6, л. 1—4 об.].

После утреннего кофе завтрак был по счету вторым приемом пищи и отличался большей плотностью [4, c. 26]. Подавались к столу на завтрак «rastegais et petits pates», «maréchale de pre-sale aux petits pois», «salade concombres», омары под соусом, рябчики, цесарки и цыплята жареные, студень из ершей. Из супов — «potage puree», суп из артишоков. Помимо этого на столе были «kournik», кулебяка, булочки, сыр, икра, блины и каштаны — «bordure de marrons aux glaces ̀a la parisienne». На десерт подносились персики с рисом, холодный пломбир, иногда с оригинальным названием — «d’ananas à la donzelle».

После завтрака пили чай или кофе на примыкающей к столовой веранде или на балконе [11, c. 11], в покоях великой княгини [4, c. 26]. Затем шли гулять и за грибами либо навещали соседей, чаще отправлялись пешком к Юсуповым [4, c. 27], напившись там чаю возвращались обратно в имение [3, л. 39—46]. Великий князь Сергей Александрович об этом писал: «Благодаря чудной погоде мы ежедневно совершали прогулки со всем обществом и обыкновенно ездили пить чай к разным соседям» [9, л. 21—24 об.]. Елизавета Федоровна, только приехав в Россию, об этих посещениях отзывалась следующим образом: «Со своими соседями мы видимся очень часто; все они такие приятные люди, что я сразу же почувствовала себя с ними как дома» [2, c. 51].

Пикник в Ильинском.1890-егоды


Елизавета Федоровна в Ильинском. 1893 г.


Елизавета Федоровна с фрейлиной Екатериной Козляниновой (Кити)


Елизавета Федоровна в компании великой княжны Марии Павловны-младшей, фрейлины Маши Васильчиковой и Евдокии Федоровны Джунковской. 1902-1903 гг.


Великий князь Сергей Александрович с супругой

Прогулки в гости к соседям привели к созданию крепкой компании, настроенной весело проводить время [2, c. 51]. То, что время проходило действительно весело, свидетельствует гостевая книга, куда записывались смешные случаи из жизни в Ильинском, а также «про выпивки, про пикники, и много всякой чепухи!» [10, л. 5—7 об.]. Баронесса София Карловна Буксгевден вспоминала, что Елизавета Федоровна на самом деле «отличалась веселым и неунывающим характером, обладала большим чувством юмора» [1, c. 38].

Когда стояла сухая погода и дороги позволяли проехать большим экипажам, семейство и его окружение ездили кататься [4, c. 19]. Поездки в экипажах сменялись верховыми прогулками, иногда они совершались Елизаветой Федоровной в компании, иногда в одиночестве [2, c. 55]. По словам очевидцев, она красиво держалась в седле и мастерски управляла лошадью. Великая княгиня надевала на такие прогулки амазонку, которая казалась совсем короткой, на голову — маленькую фетровую шапочку [3, л. 39—46].

Однако что оставалось неизменным, в любую погоду [2, c. 64], так это прогулки пешком. Порой длились они по 2 часа [8, c. 103—104]. В жару хозяева и гости имения наряжались в белые и ситцевые платья и уходили на прогулку, иногда устраивали в лесу чаепитие и пикники [2, c. 79]. Великая княгиня заботилась о белизне кожи и самостоятельно готовила отбеливающий лосьон для лица из огуречного сока и сметаны, неизменно появлялась на свежем воздухе в шляпке и с зонтиком [4, c. 20].

Время до обеда Елизавета Федоровна посвящала написанию писем и переодеванию. Великая княгиня, будучи очень красивой женщиной [4, c. 19], всегда уделяла много внимания своему внешнему виду, и пребывание в деревне в менее официальной обстановке не расслабляло ее. Елизавета Федоровна принимала ванну, затем ее одевали камеристки, делали прическу, и после последних штрихов великая княгиня была готова. Все переодевание занимало около часа и должно было завершиться к определенному времени [4, c. 26], поскольку супруг стучал в дверь со словами, что обед готов [4, c. 21].

В 20.00 — 20.30 все собирались в столовой [2, c. 98]. Согласно правилам этикета супруги садились напротив друг друга в разных концах стола, и великие князья не были исключением. Между ними располагались другие члены семьи и свиты [4, c. 26]. На обед подавали «mayonnaisse de starlet au beurre Mompelion», «poulardes et gibier rôtis», «salade macedoine», «profilteroles à la Bretonne», десерт состоял из «sauce chocolat». Несмотря на то что обед длился с восьми-полдевятого до 11 часов вечера, т. е. два с половиной — три часа, перемена блюд происходила быстро [3, л. 39—46].

По окончании обеда, пока убирали со стола, хозяева и гости проходили в гостиную великой княгини. Туда приносили кофе, и в одной комнате, собравшись вместе, каждый занимался своим делом. Обычно танцевали, играли на рояле, рисовали или выжигали под чтение вслух, играли в карты или бильярд. Иногда выходили гулять по парку или катались на лодках [2, c. 131].

Чаепитие в Ильинском.
Великий князь Сергей Александрович (во главе стола, на втором плане), великая княгиня Елизавета Фёдоровна (выглядывает справа). 1880-1890-е гг.

И так до 11 часов, пока не подавали вечерний чай [3, л. 39—46]. Если позволяла погода [2, c. 99], то чай пили на террасе, где и засиживались допоздна [9, л. 21—24 об.]. Случалось, что по вечерам ездили к соседям и возвращались поздно, «только после трех», хорошо повеселившись [2, c. 50]. Около полуночи обитатели Ильинского откланивались и расходились по своим спальням. В это время Елизавета Федоровна садилась за письма: «Сейчас все ушли спать, я всегда использую тихие вечерние минуты и сажусь за письма» [2, c. 132]. Так завершался «обычный день» в жизни великой княгини Елизаветы Федоровны в имении Ильинское.

Ильинское. В гостях гессенские родственники Елизаветы Федоровны. 1890 г.


Императорская чета в гостях в Ильинском после коронационных торжеств. 1896 г.


Императорская семья и другие гости в Ильинском. 1896 г.


В Ильинском. 1896 г.
Увеличенный фрагмент предыдущей фотографии

Для нее это было место, где в узком кругу родных и близких без жестких поведенческих регламентаций протокола она могла быть сама собой и, как следствие, более раскрепощенной в своих мыслях и поведении. Это давало ей возможность и в официальной деятельности быть искренней в своих порывах изменить к лучшему жизнь обычных людей. В принципе, она могла позволить себе остаться в протестантской религии и, как любая другая представительница Императорского Дома, заниматься семьей и писать мемуары. Однако характер Елизаветы Федоровны требовал иного, и понятие «рая в Ильинском» она включила в «рай для других», когда сумела отойти от сухости предыдущих благотворений аристократии и привнесла свое видение социальной деятельности.

За чтением. Портрет великого князя Сергея Александровича. Село Ильинское.
Худ. К.В.Лемох. 1886 г. Картон, масло. 31 х 24,5 см
Справа внизу подпись: «К.Лемохъ». Слева внизу авторская надпись и дата: «Село Ильинское. 1886».
На обороте фирменная этикетка поставщика художественных принадлежностей
Ее Величества Королевы Англии и принца и принцессы Уэльских «Winzor & Newton».
Частная коллекция

Гармонии деревенской жизни Елизавета Федоровна достигла благодаря тщательному продумыванию всего вплоть до мелочей в своей обыденной повседневной реальности. Режим дня был выстроен таким образом, чтобы не было места праздности и скуке и в то же время чтобы оставалась свобода действий и передвижений. Антиподом этой гармонии стала вторая половина жизни Елизаветы Федоровны: насколько все было хорошо в Ильинском, настолько было тяжело в Москве. При взгляде со стороны не может не возникнуть мысль о некоем жизненном авансе на подлинное счастье, выданном великокняжеской чете.

Елизавета Федоровна вместе с супругом создала то, что именуется одним словом «Ильинское». Это понятие, включающее в себя простоту и веселье, естественность и здоровый образ жизни, узкий (скорее, проверенный и преданный) круг общения [2, c. 235] и отдых. Позже, когда их мир пошатнулся, Елизавета Федоровна восклицала в письме к Павлу Александровичу: «Неужели ты забыл Ильинское?» [2, c. 360]. Этот вопрос свидетельствует о том, что речь шла не об обычном времяпрепровождении в загородном имении, а о чем-то большем и ценном для великокняжеской четы и их близких, о чем невозможно забыть. Поэтому великая княгиня сама твердо отвечала на свой вопрос: «Уверена, что нет».

_________________________
Библиографический список

1. Буксгевден С. Венценосная мученица : жизнь и трагедия Александры Федоровны, Императрицы всероссийской / пер. с англ. Н. Б. Лебедевой. М. : Рус. Хронографъ, 2006. 528 с.
2. Великая княгиня Елизавета Федоровна и император Николай II : документы и материалы (1884—1909 гг.) / авт.-сост. А. Б. Ефимов, Е. Ю. Ковальская ; подгот. текстов П. В. Волошун. СПб. : Алетейя, 2009. 848 с.
3. Воспоминания В. Ф. Джунковского, август 1886, Ильинское // Государственныйархив Российской Федерации. Ф. 826 (В. Ф. Джунковский). Оп. 1. Д. 41. Далее: ГАРФ.
4. Воспоминания великой княгини Марии Павловны. М. : Захаров, 2004. 511 с.
5. Дневник вел. кн. Сергея Александровича // ГАРФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32.
6. Дневниковая запись Е. А. Шнейдер в Ильинском // ГАРФ. 1887. Ф. 1115. Оп. 1. Д. 7.
7. Император Николай II // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1340.
8. Император Александр III и императрица Мария Федоровна : переписка, 1884—1894 годы. М. : Рус. слово, 2005. 352 с.
9. Переписка цесар. Николая Александровича от 22 сентября 1887, Ильинское // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1340.
10. Степанов М. Воспоминания об Ильинском // ГАРФ. Ф. 1115. Оп. 1. Д. 7.
11. Степанов М. Село Ильинское : ист. очерк. М. : Синод. тип., 1900. 304 с.
12. Юсупов Ф. Мемуары. М. : Захаров, 2004. 432 с.

ТЕГИ:

ИльинскоеВеликий князь Сергий АлександровичВеликая княгиня Елизавета Фёдоровнаистория-Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

http://www.ippo.ru/historyippo/article/letniy-peri...y-knyagini-elizavety-fe-201335

https://pravoslavnaa.livejournal.com/59630.html

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

 

 

Ольга Романова - после фиктивного брака

 

 

 

 

Она очень хотела детей и не могла себе этого позволить, пребывая в законном браке с другим. К тому же, Ольга была слишком хорошо воспитана. Она написала письмо своему брату императору, умоляя его расторгнуть, по сути, фиктивный брак. И получила от него категорический отказ. Тогда Ольга стала в буквальном смысле забрасывать слезными письмами своего брата, только он мог дать добро на ее развод.

Дело еще осложнялось тем, что осенью в 1912 году в семье императора происходит очередной скандал. Родной младший брат императора - Великий Князь Михаил Александрович (начальник Куликовского), тайно женился на своей давней любовнице Наталье Вульферт (урождённой Шереметьевской), которая была дважды разведенной.

Император был сильно зол на брата, поэтому категорически отказывался на развод сестры еще много лет, дабы избежать очередного семейного скандала. Ольга была по настоящему несчастна...

Великая княгиня Ольга Александровна /www.pinterest.ru

И, как насмешка, от собственного брата, царь лично проследил, чтобы полковник Куликовский был включен в свиту принца Ольденбургского. Ольга, принц Ольденбургский и Николай Куликовский должны были на протяжении многих лет жить в одном дворце.

В 1914 году, когда вспыхнула Первая Мировая война, полковник Куликовский был уполномочен командовать Ахтырскими гусарами в Ровно, около польско-австрийской границы. Ольга отправилась на линию фронта следом за своим Николаем сестрой милосердия, работала в госпиталях Ровно, Львова, а также Киева, где она на свои средства оборудовала главный госпиталь.

 

Николай Александрович Куликовский / liveinternet.ru

Йен Воррес писал: "Солдаты не могли поверить, что улыбающаяся хрупкая сестра милосердия, с такой заботой ухаживающая за ними, - родная сестра их Царя. Ольга Александровна решила работать рядовой сестрой…"   Ее руки творили чудеса, врач специально звал ее, когда надо было сделать мучительную и болезненную перевязку. Она не брезговала никакой работой, даже санитарки. Ольга продолжала, (как всегда), зарисовывать происходящее вокруг в свой альбом.

 

Великая княгиня Ольга Александровна среди раненых в госпитале /википедия

В конце 1916 года брат княгини, император Николай II, приехал осмотреть ее больницу. Атмосфера была натянутой. По окончании своего короткого пребывания, царь дал сестре свою фотографию и написанное от руки письмо на английском языке, чтобы другие не могли его прочесть, расторгающее ее брак с принцем Ольденбургским и благословляющее на брак с полковником Куликовским.

Посещение императором Николаем II военного госпиталя в Киеве. Рядом стоит великая княгиня Ольга Александровна 1916 г. /википедия

Тринадцать лет ожидания остались позади, офицер Кирасирского полка Николай Куликовский стал 4 ноября 1916 года её мужем до конца дней. В церкви святителя Николая в Киеве состоялось их венчание. Брак стал морганатическим. Вдовствующая императрица не признала в зяте ровню себе (что всячески подчеркивала до конца своей жизни), но какое это все имело значение, когда двое любящих сердец, спустя 13 лет обрели свое счастье и смогли быть вместе!

В августе 1917 года в крымском Ай-Тодоре у супругов родился первенец — сын Тихон.

Семья Куликовских / Nookl.com

В 1918 году семью настигло двойное (если не сказать больше!) несчастье.В июне 1918 года в г. Пермь был расстрелян Великий Князь Михаил Александрович, в пользу которого отрекся император. Супруга его - с сыном Георгием успела бежать за границу. Месяц спустя, в доме Ипатьева в Екатеринбурге закончила свой жизненный путь вся семья последнего императора. Сначала это было лишь слухи.

В 1919 году, когда вдовствующая императрица Мария Федоровна и ее дочери с семьями находились в Ливадийском дворце, их посетил следователь Соколов, предъявивший доказательства чудовищного преступления в Екатеринбурге.

Несколько суток Мария Федоровна сидела запершись в своей комнате, вся в черном одеянии, почерневшая от горя. Вокруг горели множество зажженных свечей и между ними фото, много фото семьи Николая Второго. Она приняла этот страшный факт... не проронив ни единой слезинки на публике...

Потом были скитания по России, рождение в 1919 году второго сына Гурия. Наконец удалось оказаться у родственников в Дании, семья императрицы Марии Федоровны воссоединилась в 1920 году в Видере.

Великая княгиня Ольга Александровна /twitter.com

Много лет спустя, уже в Дании, когда вдовствующую императрицу Марию Федоровну стали "домогаться" лже-дети Николая Второго, она категорически отвергла их всех. И предупредила Ольгу: "Ольга, все эти люди (лже-дети Николая Второго) всего-лишь хотят нажиться на нашем горе. Не встречайся с ними."

Но однажды, втайне от матери она встретилась с той самой Анной Андерсон, которая так рьяно боролась за признание себя Царевной Анастасией. Увы, Ольгу ждало жестокое разочарование. Больше она ни с кем из самозванцев не встречалась. Жизнь продолжалась...

Подрастали сыновья, отслужившие в датской армии. Создавали семьи. Ольга приняла невесток, где главным критерием была любовь... без условностей...

 

https://zen.yandex.ru/media/id/5b9cf2c3b76d9000aa0...-braka-5c3cd02161adad00aaf01fc

 

 

 

Сталинист (Родовед-историк) все записи автора

L

 

•  

•  
•  

 

 

Бал 5 января 1953 года.

На переднем плане танцуют герцогиня Виндзорская и князь Серж Оболенский-Нелединский-Мелецкий.

Князь Сергей Платонович Оболенский (с 1913 года — Оболенский-Нелединский-Мелецкий; 3 октября 1890, Царское село — 29 сентября 1978, Гросс-Пойнт, Мичиган, США) — русский офицер, американский деятель гостиничного бизнеса, сотрудник Управления стратегических служб США.

Сергей Платонович Оболенский, старший сын Платона Сергеевича Оболенского-Нелединского-Мелецкого и Марии Константиновны Нарышкиной, принадлежал к высшему кругу русской знати. Учился в Оксфорде. В начале Первой мировой войны вернулся в Россию и поступил офицером в Кавалергардский полк.

С.В.Сорин. Портрет князя Сергея Оболенского

За отличия на фронте был награжден тремя Георгиевскими крестами. Участвовал в Гражданской войне, три года сражался в Белой Армии. После окончания Гражданской войны эмигрировал, в 1932 году стал американским гражданином.

В Ялте  6 октября 1916 году женился на морганатической дочери императора Александра II светлейшей княжне Екатерине Юрьевской.

Екатерина Александровна Юрьевская (9 сентября 1878 - 22 декабря 1959).

18 октября 1901 Екатерина вышла замуж в Биаррице за князя Александра Владимировича Барятинского (1870-1910) и родила ему двоих сыновей, Андрея и Александра. Барятинский умер в 1910 году, сорока лет, и царская дочь во время первой мировой войны вышла замуж за князя Сергея Оболенского. Это была бурная любовная история на фоне войны, ей было тридцать восемь, а ему двадцать шесть, и в годы гражданской войны они пережили множество приключений, когда ему приходилось переодеваться, чтобы спасти жизнь, а Екатерина порой оставалась в живых именно потому, что ее узнавали в лицо. Русский народ не забыл, что ее отец, царь Александр, дал ему свободу. В 1922 году парочка разошлась.

В 1924 году развелся с Екатериной Юрьевской . Детей не было.

24 июля 1924 года в часовне Королевы Савойя в Лондоне Серж Оболенский женился на Ава Элис-Мюриэль Астор, дочери миллионера Джона Джейкоба Астора IV и начал работу в гостиничном бизнесе (принадлежавшем Асторам с XIX века - вспомните первую гостиничную сеть "Асторий").

Aвa Элис Мюриэль Астор-Оболенская

С.В.Сорин. Портрет княгини Оболенской (1902 – 1956 гг.)

У них было двое детей:

• сын Иван (родился 15 мая 1925)


• дочь Сильвия (18 мая 1931 - 27 июня 1997)


 

Со второй женой Серж Оболенский развелся в 1932 году, но карьеру в гостиничном бизнесе не оставил.

1936 год. Голливуд.

Самый интересный поворот в биографии князя случился с началом Второй мировой войны. Оболенский стал сотрудником Управления Стратегических Служб США (предшественника ЦРУ), дослужившись до звания подполковника. В 53 года он оказался самым старым парашютистом в армии США (первые 5 прыжков он сделал в 1943 году), став одним из основателей американского спецназа (U.S. Special Forces).

Оболенский готовил группы агентов УСС для засылки во Францию, а также тренировал спецназ; недавно появился рассказ об одной из таких тренировок, когда агенты УСС под командой русского князя успешно захватили и условно "заминировали" радарную станцию в Martha's Vineyard.

В сентябре 1943 года, вскоре после отстранения от власти Муссолини, Оболенский, высадившись на Сардинии с отрядом из трёх человек, вошел в контакт с генералом Бассо, командовавшим итальянскими силами на Сардинии, и, передав ему специальные сообщения от Эйзенхауэра, итальянского короля и маршала Бадольо, уговорил его перейти на сторону союзников (подробное описание операции). Захват Сардинии стал одним из самых впечатляющих успехов УСС во Второй мировой войне.

1955.

После войны князь Оболенский вернулся в гостиничный бизнес и светскую жизнь.

В те годы расширявший гостиничную империю Хилтон купил Уолдорф-Асторию. К Хилтону ушел работать и князь Оболенский, а к 1958 году он стал уже вице-председателем совета Hilton Hotels Corporation. Помимо отелей князь Оболенский открывал и фешенебельные рестораны.

Оболенский в своем ресторане St.Regis Roof, Нью-Йорк, 1964

В 1971 году Сергей Оболенский женился в третий раз на Мэрилин Фрэйзер Уолл (Marilyn Fraser Wall; 1929—2007). Ему 81 год, избраннице 42. Газеты описывают "роман в голливудском стиле".
Последние годы жил в богатом пригороде Детройта — Гросс-Пойнт. Умер в 1978 году, немного не дожив до 88 лет.

Сын Иван Сергеевич Оболенский (1925).финансовый аналитик и корпоративный офицер. Иван имеет четверых детей и двух внучек.

Сильвия Сергеевна Княгиня Оболенская (18 мая 1931 - 27 июня, 1997), первый раз выщла замуж в  Нью-Йорке, 1 ноября 1950 года за Жан-Луи Ganshof ван дер Meersch (1924 – 1982) и развелись в 1957, детей не было.

Во второй раз вышла замуж в Ист-Хэмптоне,  штат Нью-Йорк, 11 августа 1957 за хана Азамат Кадир Гирей ( 14 августа 1924 г. -  8 августа 2001 г.), сын Кадыр Гирей, принца Крыма (1892 - 2 июня, 1953) и его жены Vaguide Sheret-Luk и прямой  потомок в мужской линии Чингисхана и Борте через Джучи и ханов Крыма.  Развелись в 1964 году. У них было трое детей: одна дось и два сына.

Фото Сильвии не нашла.

https://mysea.livejournal.com/2104736.html

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

Эталоны женской красоты: 20 век (1920-е гг.)

Заглавное фото: популярная актриса 20-х гг. Клара Боу

Послевоенное десятилетие вошло в историю как «ревущие двадцатые» (англ. Roaring Twenties). Это было время экономического подъема, когда Европа вставала на ноги после военных тягот. Экономический рост, развитие промышленности, активные спекуляции на рынке ценных бумаг — все это формировало стиль «золотых двадцатых». «Потерянное поколение», вернувшееся с войны, старалось наверстать упущенное и прожигало жизнь в бесконечных развлечениях. Алкоголь, секс, никотин и опиум стали непременными составляющими нового образа жизни «золотой молодежи», как и спорт, гонки на автомобилях и полеты на аэропланах.

Радикально меняются мода и стиль одежды, наступает расцвет джаза и ар-деко, радиовещание становится повсеместным, кинематограф обретает звук и превращается в массовый вид досуга и отдельный вид искусства. В конце 1920-х годов появляется мультипликационная студия Уолта Диснея и его Микки Маус.
В этот период мир впервые услышал имена культовых джазменов: Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Гленна Миллера и других. В обществе читают Э.Хемингуэя, Ф.Ц.Фицджеральда, Э.М.Ремарка и др.

Военное время очень сильно повлияло на женское мировоззрение. Пока мужчины воевали, женщинам приходилось выполнять их обязанности и осваивать новые профессии.
После окончания войны представительницы прекрасного пола не захотели отказываться от свободы и самостоятельности, и в 1920-х гг. движение эмансипации праздновало большие победы. Многие женщины продолжали работать, а политическая и экономическая свободы изменили образ жизни, определив моду 20 века. Женщины стали курить в обществе, ходить в театры и рестораны без обязательного прежде спутника-мужчины, коротко стричься и носить одежду в мужском стиле — клубные пиджаки и смокинги, сорочки и галстуки, закрытые туфли типа мужских полуботинок.

Новая роль женщины нашла выражение в несколько гротескном образе «а ля гарсонн» («как мальчик»), получившем название благодаря модному роману В.Маргерита «Ля гарсонн». Героиней этого романа была новая женщина — с короткой стрижкой и мальчишеской фигурой, стремящаяся сделать карьеру и отказывающаяся от традиционных семейных ценностей ради свободной любви.
Теперь модным считалось и вести себя свободно — открывать ноги и руки, пользоваться яркой косметикой, прилюдно курить, водить машину и делать карьеру.

В Америке таких эмансипированных девушек называли flappers (или девушки — «хлопушки»). Один из вариантов перевода звучал как «дикая, ветреная, молодая женщина». Так или иначе, все эти описания в совокупности создают общий образ женщины-бунтарки 1920-х годов.
Flappers не боялись осваивать новые профессии, ранее считавшиеся сугубо мужскими, и не обременяли себя строгими моральными устоями. Флэппер-девушек часто можно было встретить в компании мужчин бандитско-гангстерского типа.

Несомненно, что новый модный образ требовал пересмотра представлений о женской красоте.
Пышные формы, культивировавшиеся в начале века, надолго выходят из моды. Идеалом женской фигуры становится фигура подростка с не до конца развитыми формами. Благодаря активным занятиям спортом, гимнастическим упражнениям, диетам и курсам похудения женщины получили возможность обрести новое тело с узкими бедрами и плоской грудью. Кто не соответствовал этому идеалу — прибегали к помощи утягивающих бюстгальтеров.

Безусловно, что новая мода, короткие стрижки, обнаженные женские ноги и повсеместное увлечение спортом находят неоднозначную реакцию в обществе. В прессе публикуются самые разные мнения на происходящее, а некоторые медицинские журналы даже авторитетно заявляют, что увлечения спортом, фитнесом, модными танцами могут привести женщин к бесплодию.

Знаменитые женщины

Клара Боу
В детстве на долю Клары Боу выпало немало испытаний: крайняя бедность её семьи; жизнь в самом неблагополучном районе Бруклина; изнасилование со стороны родного отца; душевнобольная мать, занимающейся проституцией и запирающая дочь в шкафу во время обслуживания «клиентов». Тем не менее, все это не помешало Боу стать голливудской звездой и секс-символом 1920-х гг. Благодаря строптивому и независимому нраву, а также привлекательной внешности, главным акцентом которой были пышные ярко-рыжие волосы, Клара всегда была в центре внимания. Настоящая слава пришла к ней в 1925 году после роли в мелодраме «Пластмассовый век», и продержала актрису на пике популярности в течение последующих двух лет. В это время актриса получала от своих поклонников до 45 тыс. писем в неделю.
Однако вызывающее поведение, публичные скандалы, бурные романы, слухи о пристрастии к алкоголю, наркотикам и сексуальным извращениям сыграли свою не последнюю роль. Репутация актрисы была испорчена, и ее карьера пошла на спад с 1928 года.
В 1949 году у Клары Боу диагностируют шизофрению. Лечение в психиатрической больнице не даст положительного результата, и одна из самых ярких звёзд в истории кинематографа 20-х годов проведет остаток лет, ведя уединенный образ жизни в своем доме в Лос-Анжелесе.

Луиза Брукс
Луиза Брукс, наравне с Кларой Боу, была вторым ярким воплощением сексуальности и символом поколения флэпперов 20-х годов. В противоположность коллеге по цеху, Луиза Брукс воспитывалась в обеспеченной и интеллигентной семье (отец — юрист, мать — пианистка). Свой первый заработок будущая звезда Голливуда заработала в качестве танцовщицы. Однако эпатажная Луиза вскоре лишается работы в труппе из-за развратного поведения, после чего перебирается на Бродвей, где позирует обнаженной для фотографов, участвует в эротических театральных постановках и меняет любовников как перчатки.
Ее карьера в кино началась со знакомства с одним из голливудских боссов, на его вопрос: «Почему ты считаешь, что можешь сниматься в кино?» Луиза молча разделась и просто легла на диван.
Ошеломительный успех ей принесла роль классической роковой женщины в картине «Ящик Пандоры». Её образ, и в особенности прическу, копируют миллионы женщин. Тем не менее, несмотря на бешеную популярность, скандальная репутация Брукс, как и в случае с Кларой Боу, сыграла не последнюю роль в быстро завершившейся карьере. После 1938 года актриса окончательно перестает сниматься и зарабатывает на жизнь, танцуя в ночных клубах.

Глория Свенсон
Американская актриса, продюсер и икона стиля своего времени Глория Свенсон была полной противоположностью ветреным и скандальным «плохим девочкам» Кларе Боу и Луизе Брукс. Став во второй половине 20-х годов одной из ведущих звёзд Голливуда, Свенсон в 1926 году основала собственную студию и была дважды номинирована на «Оскар». Однако с приходом эры звукового кино актриса почти перестала сниматься, отчего, впрочем, её карьера не стала менее насыщенной и успешной. Она была активной богатой деловой женщиной, поклонницей йоги, убежденной республиканкой, пропагандировала вегетарианство, а в 1960—70-х годах основала дом моды под своим брендом. В 1950-х годах Глория Свенсон после долгого перерыва возвращается в кинематограф, и делает это вполне успешно, получая в очередной раз номинацию на «Оскар» и признание в качестве одной из самых талантливых актрис Голливуда ХХ века.

Пола Негри
Актриса Барбара Аполония Халупец, взявшая себе впоследствии псевдоним Пола Негри, родилась в 1897 году Польше, которая на тот момент входила в состав Российской империи. В начале 20-х годов она вместе с немецким кинорежиссером Эрнстом Любичем едет работать в Голливуд, где подписывает контракт со студией «Paramount». Как и Теда Бара, Пола Негри появлялась на экране в амплуа женщины — вамп, с тем отличием, что ее героини вызывали у зрителя сочувствие. Причиняя боль другим, они страдали и сами.
Пола Негри была обручена с Чарли Чаплиным, которого бросила ради главного «сердцееда» Голливуда тех лет — Рудольфо Валентино. Позднее, в 30-х годах, когда она переезжает в Германию, её замечает Гитлер и даже отменяет решение Геббельса об отстранении Негри от кинематографа из-за подозрений в еврейском происхождении актрисы. Во время Второй мировой Пола возвращается в Голливуд, где продолжает сниматься до 1960-х годов.

Джильда Грей
Другой популярной в 20-е годы американской актрисой польского происхождения была Джильда Грей, урожденная Мирианна Михальска. Семья Михальских в начале 20 века эмигрировала из Австро-Венгрии в США, где жила в бедности. Это стало причиной, что Мирианна вышла замуж очень рано — в 15 лет, а свою карьеру начала с выступлений в кабаке, где пела и танцевала. После нескольких лет совместной жизни она бросает мужа и уезжает в Чикаго, где участвует в водевилях и ревю, берет звучный псевдоним Джильда Грей и придумывает танец «шимми», ставший впоследствии ее визитной карточкой. В 20-х годах Джильда также успешно снимается в кино пока в 1929 году не лишается большей часть своих сбережений. Дальнейшие трудности с работой и проблемы в личной жизни сводят её карьеру на нет, и 1939 год становится завершающим в её кинокарьере.

Норма Ширер
Путь к славе для канадо-американской актрисы Нормы Ширер не был простым: её мать обладала ветреным нравом и баловалась наркотиками, отец разорился и был вынужден перевезти семью в бедняцкий квартал, а сама Норма в юном возрасте долго не могла реализовать свою мечту стать актрисой из-за полного телосложения и лёгкого врожденного косоглазия. Судьба поворачивается к ней лицом, когда Ширер решает попытать счастья в модельном бизнесе. Её карьера в качестве модели была, на удивление, довольно успешной, а вскоре после этого в 1921 году Норму замечают, и она получает первую заметную роль в кино. В последующие годы актриса стала появляться во многих успешных фильмах. К 1925 году у неё уже был контракт на $1,000 в неделю со студией «Metro-Goldwyn-Mayer», а спустя 5 лет она получала $5,000 в неделю. В 1930 году Норма Ширер была удостоена премии «Оскар» как лучшая актриса года, и в течение последующего десятилетия получает ещё три номинации на самую престижную кинонаграду.

Алла Назимова
Аделаида Яковлевна Левентон, ставшая в дальнейшем известной американской кино- и театральной актрисой, а также продюсером и сценаристом, родилась в Ялте в еврейской семье. В конце 19 века она переезжает в Москву, где под псевдонимом Алла Назимова поступает в школу актёрского мастерства при Московском Художественном театре и обучается у знаменитого К. С. Станиславского. В начале 20 века она уезжает в США, где вполне успешно играет на подмостках Бродвея. Ее дебют в кино состоялся довольно поздно — в 1916 году, когда Алле было 37 лет. Однако он был настолько успешным, что впоследствии компания «Metro-Goldwyn-Mayer» предложила актрисе гонорар в 13 тысяч долларов в неделю — на 3 тысячи больше, чем получала Мэри Пикфорд, — и право самостоятельно выбирать режиссёра, сценарий и партнера для фильмов. В 20-х годах актриса продолжает активно сниматься, но к середине десятилетия после нескольких громких провалов, уходит из кино и возвращается в театр, где ей продолжает сопутствовать слава. Дальнейшие эпизодические возвращения на киноэкран были редкими и не принесли актрисе былой популярности.

Ольга Бакланова
Будущая известная кино- и театральная актриса Ольга Владимировна Бакланова родилась в Москве в состоятельной семье. В России из 400 претенденток она была отобрана в труппу Московского художественного театра и играла под руководством знаменитого К. С. Станиславского. До 1926 года Бакланова успешно играет на театральной сцене и пробует силы в кинематографе. В 1927 году ее замечает популярный немецкий актёр тех лет Конрад Фейдт и приглашает Ольгу в свою новую картину «Человек, который смеётся» по одноимённому роману Гюго. Это стало точкой отсчёта голливудской карьеры Баклановой. Русская актриса активно снимается в Голливуде и подписывает контракт сроком на пять лет с киностудией «Paramount Pictures». В 1929 году ее кинокарьера идет на спад, и актриса вновь возвращается в театр.

Хелен Кейн
Американка Хелен Клер Шрёдер, выступавшая под псевдонимом Кейн, была популярной в 20-х годах певицей и музыкантом. Хелен профессионально выступала на сцене с 15 лет, в начале послевоенного десятилетия участвовала в водевилях и театральных постановках на Бродвее. Особую популярность певице принесла песня «I Wanna Be Loved by You», которую она исполнила в 1928 году в мюзикле «Хороший парень». Позднее эту песню будет исполнять Мэрилин Монро в фильме «В джазе только девушки», а Американская ассоциация звукозаписывающих компаний включит её в число «Песен века». Сама же Хелен Кейн после исполнения знаменитой песни получает прозвище «Boop-Boop-a-Doop Girl» из-за её детского голоса и исполнения песни скэтом. В 1930-м году по образу Кейн даже был создан анимационный персонаж Бетти Буп. И хотя этому факту были реальные доказательства, суд решил дело в пользу создателя персонажа и отклонил иск певицы на 250 000 $.
Бетти Буп, анимационный персонаж

Наибольшей популярностью Кейн пользовалась в среде флэпперов, поэтому с началом Великой Депрессии и окончанием эпохи «ревущих двадцатых» карьера певицы идет на спад.

Жозефина Бейкер
Насыщенную биографию американо-французской танцовщицы, певицы и актрисы Жозефины Бейкер нелегко пересказать в двух словах. Детство внебрачной дочери музыканта-ударника еврейского происхождения и негритянки-прачки было, как нетрудно догадаться, непростым и весьма стесненным по финансам. В 13 лет ее выдают замуж, и в этом же году состоялись её первые выступления в качестве статистки в театре. В 20-х годах Жозефина перебирается в Нью-Йорк, где участвует в водевилях, негритянских ревю и танцует в ночных клубах. Популярность «чернокожей Венеры» стремительно растет: она с успехом выступает в Берлине, Брюсселе и становится главной звездой знаменитого парижского варьете «Фоли-Бержер».
В исполнении Жозефины Бейкер широкая публика впервые увидела танец чарльстон, имевший сумасшедшую популярность в 20-х годах и ассоциировавшийся с флэпперами и нелегальными питейными заведениями, в которых подавались крепкие алкогольные напитки во времена сухого закона.
Во время Второй мировой войны Бейкер получает удостоверение лётчика и становится лейтенантом. По окончании войны она была удостоена нескольких военных наград, в том числе — орденом Почётного легиона.
Жозефина продолжает успешно выступать до 1975 года. Её карьера прерывается в возрасте 68 лет, когда Бейкер умирает от кровоизлияния в мозг.

Анита Бербер
Известная в 20-х годах немецкая танцовщица и актриса немого кино Анита Бербер прожила всего 29 лет и прославилась, в первую очередь, благодаря откровенным эротическим танцевальным номерам и скандальной репутации.
Она первой станцевала на сцене абсолютной голой, снялась в первом в мире фильме о гомосексуальности и стала одной из самых ранних звезд европейского кино. В 20-х годах Анита со своим танцевальным партнёром и будущим мужем гомосексуалистом Себастьяном Дросте презентуют публике свою скандальную совместную программу со звучным названием «Танцы порока, ужаса и восторга». Это было шокирующее по тем временам шоу, в котором пара танцевала полностью обнаженной. Экстравагантная постановка снискала успех у публики, но в итоге была запрещена блюстителями нравственности. Надо сказать, что сама Анита была бисексуальна и абсолютно неуправляема в сексуальных экспериментах и поисках новых контактов.
После разрыва с первым мужем Анита вскоре снова выходит замуж за танцора американца и гомосексуалиста Генри Шатен-Хоффмана. Они выступают с гастролями по Европе и Ближнему Востоку, пока в Дамаске Бербер не становится плохо прямо на сцене. Её перевезли в Берлин, и 10 ноября того же года она скончалась в больнице от туберкулёза, отягощённого последствиями пристрастия к кокаину.

«Девушки Зигфелда»

В 1920-х годах огромной популярностью пользовалась серия театральных постановок на Бродвее — «Безумства Зигфелда». Это были очень красочным ревю: нечто среднее между поздними бродвейскими шоу и более сложными водевилями и варьете высшего класса. Основной «изюминкой» представлений были так называемые «девушки Зигфелда» — сексуальные красотки, которых сам легендарный бродвейский импресарио Зигфелд Флоренз отбирал в свой кордебалет. И надо отдать ему должное: в начале прошлого столетия они служили настоящим эталоном сексуальной привлекательности. Сам Зигфелд однажды сказал, наблюдая, как девушки дефилируют на высоких каблуках: «Прежде чем я увижу их лица, я хочу увидеть, как они ходят. В женской походке больше секса, чем в лице и фигуре».
Многие знаменитые артистки той эпохи появились в этих постановках, а одежду для выступлений моделировали знаменитые кутюрье того времени. «Нью-Йорк Таймс» писал: «Это был фурор… Зигфелд превращает женское тело в качели, в маятник, который сводит с ума и гипнотизирует».
Однако с началом Великой Депрессии, Флоренз Зигфелд, как и многие его коллеги, разорился. Название шоу после его смерти неоднократно использовалось другими импресарио, но ни одному из них не удалось вернуть былую славу.
«Девушки Зигфелда»

Русские красавицы в Париже

В 1920-х годах вместе с волной русской эмиграции в Париж, международный центр моды, в том числе приезжают представительницами знатных и древних русских родов. В новых условиях они вынуждены зарабатывать на жизнь. Многие из них в 20-е годы получили известность в качестве манекенщиц самых известных домов высокой моды в Париже. Более того, в период между двумя мировыми войнами, в столице Франции практически не было домов моды, в которых бы не работали русские манекенщицы. И это было легко объяснимо: их воспитание, аристократические манеры, умение вести диалог, чувство вкуса и стиля выводили профессию манекенщицы на новый уровень.

Хрупкая брюнетка Эристова, дочь князя Шервашидзе, вместе с волной русской эмиграции попадает в Париж и с 1925 года начинает успешно работать в знаменитом доме «Шанель».
Мэри Эристова

Гали Баженова, другая звезда «Шанель», происходила из старинного рода Хагондоковых. В 1923 году она со своей семьей переезжает в Париж и тоже начинает работать у Коко Шанель, которая в этот период благоволит всему русскому. Фотографии высокой стройной блондинки, «русской красавицы Баженовой» (как ее называют парижские журналы мод) в 20-х годах появляются на страницах самых авторитетных модных журналов, в частности «Vogue».
Гали Баженова

Одной из самых знатных представительниц русских эмигранток, сделавших в Париже карьеру манекенщицы, была графиня Елизавета Николаевна Граббе. Она была одной из самых востребованных манекенщиц вплоть до 1940-х годов.
Елизавета Граббе

Сёстры Нина и Мия Оболенские из древнейшего княжеского рода, происходившего от Рюрика, также были признанными красавицами тех лет. Спасаясь от большевиков, сестры после долгих скитаний «осели» во Франции и работали манекенщицами в престижных модных домах Парижа.
Мия Оболенская

17-летняя Екатерина Николаевна (Тея) Бобрикова по приезду во Францию в 1927 году начинает работать в известном парижском доме моды «Ланвен». Платья, которые демонстрировала Тея, покупали такие звезды кино как Лиллиан Гиш и Пола Негри.
Тея Бобрикова

Другим символом элегантности модного Парижа была статная блондинка леди Абди (урожденная Ия Григорьевна Ге). Она принадлежала в старинному роду французского происхождения. Её отец был известным актером Императорского Александрийского театра. Испытывая большие финансовые трудности, имея на руках маленького сына, в 1922 году Ия начинает работать в доме моды «Калло». Там она знакомиться с сэром Робертом Эдвардом Абди, пятым баронетом богатого аристократического английского рода, выходит за него замуж и вскоре оставляет работу в «Калло». Однако семейная жизнь не складывается, и в 1928 году Ия вынуждена снова искать работу. Новый выбор падает на «Шанель».
Леди Абди имела исключительное чувство стиля и даже могла себе позволить отступать в одежде от общепринятой моды. Русскую манекенщицу снимали лучшие фотографы того времени, а художники-иллюстраторы не раз рисовали её для публикации в журналах мод.
Леди Абди

Безусловно, что это далеко не полный перечень русских манекенщиц, работавших в 20-х годах в Париже. Если кому-то интересна эта тема, подробнее о ней можно почитать в книге Александра Васильева «Красота в изгнании. Королевы подиума».

https://ivolga.kosmetista.ru/blog/82546.html

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

НовостиN

Среда, 23 Января 2019 16:11

• Главная
• Важные новости

 

Последний костюмированный бал империи: уникальные снимки семьи Романовых. ФОТО

22.09.2015 в 17:00

К одной из годовщин правления дома Романовых в Зимнем организовали необычный бал. Все приглашённые должны были соблюсти дресс-код - придти на праздник в одеждах допетровской эпохи. В нашем обзоре уникальные фото, на которых запечатлены участники этого яркого события.

 

 

Монаршие особы в одежде 17-го века.

13 февраля 1903 года в Зимнем дворце произошло грандиозное событие - костюмированный бал. Поводом послужила очередная годовщина правления дома Романовых.
 

 

Николай II в одежде царя Алексея Михайловича.

И хотя дата не была круглой, подготовка к нему шла несколько месяцев и к организации этого мероприятия были привлечены лучшие специалисты - костюмеры, художники, ювелиры, сценографы, певцы, танцовщики, хореографы.
 

 

Княгиня Белосельская-Белозёрская в костюме боярыни 17-го века.

 

 

Великий князь Сергей Александрович в княжеском наряде 17-го века.

Всего гостей было около четырех сотен и это была вся знать Российской империи. Приглашенные должны были прибыть на маскарад в костюмах допетровской Руси. Это вполне соответствует модным тенденциям того времени, ведь художники зарождающейся эпохи модерна черпали вдохновение в том числе и в истории, и в фольклоре.
 

 

Мария Николаевна Воейкова в костюме боярышни 17-го века.

Были произведены масштабные исторические и архивные изыскания, в создании нарядов для царской четы и придворных принимали участие консультанты из числа историков и искусствоведов.
 

 

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна в княжеском наряде 17-го века.

 

 

Графиня Александра Толстая в наряде боярышни 17-го века.

По словам современников, бал был не просто «великолепным зрелищем, но цельным произведением искусства». По желанию императрицы участники были запечатлены лучшими фотографами Санкт-Петербурга, а через год по заказу Императорского двора был выпущен подарочный «Альбом костюмированного бала в Зимнем дворце», содержавший 21 гелиогравюры и 174 фототипий. Благодаря этим фотографиям и нескольким костюмам сохранившимся в музеях мы и можем судить о красоте и роскоши этого бала.
https://novosti-n.org/ukraine/read/103953.html

 

Княжна Оболенская в костюме боярышни 17-го века.

 

 

Княгиня Елена Кочубей в одежде шляхетской госпожи 17-го века.

После окончания маскарада в Петербурге начался «русский бум». Интерес к национальным традициям «накрыл» высшее общество. Это было последнее мероприятие такого размаха и широты в Российской империи - через год в эти же февральские дни уже шла война с Японией (1904-1905).
 

 

Баронесса Эмма Фредерикс в костюме боярышни 17-го века.

Источник: kulturologia

Предыдущая

Следующая

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 Гимназистки 19 века. Красивые девушки царской России. 112 фото.

Гимназистки 19 века. Красивые девушки царской России. 112 фото.

Галерея кликабельна

Гимназистка Александра Ивановна Попова (Елатьма)

Гимназия на Марсовом поле

Бугурусланская женская гимназия. г.Бугуруслан. 1908 г.

Гатчинская женская гимназия,1916

Тамбовская школа для девочек. 1912

Групповое фото гимназисток гимназии при Костеле на Невском. Фотограф К.К.Булла.

Ученицы VII класса (А) Богородской женской гимназии, май 1917 года

Бал-маскарад в Иркутском институте благородных девиц имени императора Николая I

Мариинская Донская женская гимназия. 1899-1900 гг

Усть-Лабинское женское училище ок. 1913 г.

Гимназистки. 1915

Тверь, 1915

Гимназистки Елатомской женской гимназии с букетиками ландышей.

Кыштымская земская женская прогимназия

Кыштымская гимназия, весна 1917. Урок домоводства

Кыштымская гимназия 1917

Прогулка гимназисток на лодке, Кыштымская гимназия, весна 1917

Старший класс женской Кыштымской гимназии 1915г

Плоцкая женская гимназия.

Гимназистка Астраханской Мариинской женской гимназии.

Астраханское епархиальное женское училище.

Фото выпускниц 8 класса Елатомской женской гимназии 1912 года

Правила Мариинской Донской женской гимназии

Правила Мариинской Донской женской гимназии

XXIII выпуск Первой женской гимназии Министерства Народного Просвещения учрежденной Ульрих, 1908 — 1909 гг

Мариинская Донская женская гимназия.1899-1900 учебный год

Зинаида Карзина — воспитанница Казанского ИБД, с братом Михаилом

Гимназия.1913 год.

Портрет воспитанниц с классными дамами Киевского ИБД.1909г.

Выпускница Виленской гимназии Вера Космачевская

Гимназистки частной гимназии мадам Тилль в г. Велиже.фото 1914

Групповой портрет гимназисток с преподавательницей (классной дамой) Мариупольской гимназии

Портрет ученицы 2-й женской гимназии Харькова Натальи

Портрет гимназисток с классной дамой Севастопольской женской гимназии, 1912г.

Воспитанницы Московского Елизаветинского ИБД, княжна Софья Туркестанова (слева), и Каземира Ярковская. 1895г

Портрет воспитанницы Московского Елизаветинского ИБД, княжны Марии Оболенской

Гимназистка Киевской гимназии Меланья Чернова. 1888г.

Портрет воспитанницы Московского Елизаветинского ИБД, княжны Елизаветы Ухтомской. 1890г

Портрет дочери царскосельского пастора Ксении Густавны Берман.

Воспитанницы Харьковского института благородных девиц выпуска 1908 г.

Гимназистки выпускного класса Мариупольской гимназии

Серафима Владимировна Пономарева, воспитанница Московского Елизаветинского ИБД, дочь коллежского советника Владимира Ильича Пономарёва (был главным казначеем г.Боброва Воронежской губернии).

Анастасия Гаевская, воспитанница Полтавского ИБД. 1898г.

https://yalta.citifox.ru/2016/03/04/gimnazistki-19-veka-krasivye-devushki-c

Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора

Хроники истории

Это наша Великая история. Она наставник, она судья, кровавая в своей бессмысленной жестокости и сияющая славой подвигов человеческой личности, пасторально-наивная в быте славянского землепашца и величественно-грандиозна монументальностью мегаполисов, она - наша история. Без нее нет и нас.

Гимназистки, ученицы. Российская империя.

г. Новочеркасск. Донской Мариинский институт благородных девиц. 1904-05 гг.

Лица учениц и студенток Российской империи.
(100 фотографий, кликабельны)

Мариинская Донская женская гимназия. 1899-1900 гг.

 

Правила Мариинской Донской женской гимназии. 1-я стр.

 

Правила Мариинской Донской женской гимназии. 2-я стр.

г. С.-Петербург. Екатерининский институт, 1912 г.

 

г. С.-Петербург.

 

г. С.-Петербург. Екатерининский институт, 1915 г.

 

г. С.-Петербург.

 

г. Москва.

 

г. С.-Петербург.

 

г. С.-Петербург.

 

г. С.-Петербург.

 

г. С.-Петербург.

 

г. Киев.

 

г. Пенза.

г. Пенза.

 

 

г. С.-Петербург.

 

 

 

 

 

г. Псков.

 

 

г. С.-Петербург.

г. С.-Петербург.

г. Петроград. С наградой за отличное окончание  Института Благородных Девиц.

 

г. Москва.

г. Москва. 1903г. Серафима Владимировна Пономарёва, воспитанница Московского Елизаветинского Института благородных девиц,  дочь коллежского советника Владимира Ильича Пономарёва (был главным казначеем г.Боброва Воронежской губернии).

 

г. Москва. Воспитанницы Московского Елизаветинского Института благородных девиц, княжна Софья Туркестанова (слева), и Каземира Ярковская. 1895г.

 

г. Москва. 1890г. Княжна Елизавета Ухтомская, воспитанница Московского Елизаветинского Института благородных девиц.

 

г. Москва. 1890г. Княжна Мария Оболенская, воспитанница Московского Елизаветинского Института благородных девиц. В дальнейшем М.Оболенская, приняв монашеский постриг, была одной из близкого окружения ЕИВВК Елизаветы Фёдоровны.

 

Царское Село.

Царское Село. 1911г. Ксения Густавна Берман, дочь царскосельского пастора.

Текст на обороте фотокарточки Ксении Берман:

Голоса сосен, уносимые ветром, раздавались далеко, как будто они стояли не тут, близко так над нами. Но иногда стихавший ветер делал слышными их голоса, и тогда они как-будто говорили: "Мы стоим здесь давно, когда вас никого ещё не было на свете, но люди были уже; вы умрёте и любовь ваша, и злоба и слава ваша исчезнут, а мы всё ещё будем стоять – и нет у нас ни любви ни злобы, а есть вековая красота и слава; но пройдут века, и мы упадём, и поднимутся вершины наших детей, и они с веками тоже падут, а вечная душа наша – созидающая нас вечная природа, и Бог, вечно живущий над ней, пребудут вечно. И вы, рождаясь на мгновенье, живите, познавая вечную общую душу природы, вечного Бога, и умрите с верой, что останетесь в природе и в Боге. И не старайтесь увидеть их умом и глазами, потому что слабы глаза ваши, и ум ваш безсилен; но сердцем вашим всеведущим, но душой вашей вечной слушайте наши голоса, голоса всей великой вечной природы, и в звуках её неумирающей музыки услышите красоту, истину и добро, и утишатся страсти ваши, и познаете любовь, и в ней познаете вечного Бога, - узнаете Бога, узнаете вечного Бога… вечного Бога… Бога".

Будьте счастливы, дорогая Лидочка, и вспоминайте иногда искренно Вас любящую Ксеню Берман.
26 мая 1911г. Церковная, 36

1915 г.

г. Киев. Гимназистка Меланья Чернова. 1888г.

 

г. Киев.

 

г. Киев.

 

г. Киев.

г. Киев.

 

г. Киев.

 

г. Киев.

г. Киев. Воспитанницы с классными дамами. Киевский институт благородных девиц. 1909г.

г. Киев. Киевский институт благородных девиц. 1881г.

 

г. Киев.

 

г. Киев.

г. Киев.

г. Киев.

г. Киев. Памятная надпись на оборотной стороне одной из фотокарточек.

г. Киев.

г. Киев. (не в гимн. форме)

г. Ровно, 1905г.

 

г. Варшава

г. Варшава

г. Мариуполь.

г. Мариуполь. Памятная надпись на оборотной стороне фотокарточки.

г. Мариуполь.

г. Харьков. 2-ая женская гимназия.

Харьковский институт благородных девиц.

 

г. Харьков. Гимназистка.

 

г. Харьков. 2-ая женская гимназия. В руках книга к 50-летнему юбилею отмены крепостного права.

 

г. Харьков. Гимназистка. 1909 г.

г. Харьков. Ольга Оберемкова, ученица 1-й женской гимназии, дочь харьковского купца А.А.Оберемкова.

 

г. Харьков. Ольга Оберемкова (на качелях) с подругой - ученицы гимназии.

г. Харьков.

 

г. Харьков. 2-ая женская гимназия.

 

г. Харьков.

 

Гимназистки с классной дамой Севастопольской женской гимназии, 1912г.

г. Симферополь. Гимназистка Нина Попруженко.

г. Вильна. Выпускница гимназии Вера Космачевская.

г. Вильна. Выпускница гимназии Нина Янишевская, ок. 1911 г.

 

г. Полтава. Институт благородных девиц. 1898г.

Зинаида Карзина. Казанский институт благородных девиц.

 

01.06.1909 г.

 

г. Нежин.

г. Нежин.

 

г. Астрахань.

 

Гимназистка Астраханской Мариинской женской гимназии.

Астраханская Мариинская Женская Гимназия.

 

Астраханское епархиальное женское училище.

 

г. Тверь, 1915 г.

 

Гатчинская женская гимназия, 1916 г.

 

Плоцкая женская гимназия.

 

г. Славянск

 

Ученицы Ольгинского Осетинского женского приюта во Владикавказе. Татарова Вера, Туаева Ольга, Дзугаева Вера (стоит).

Групповая фотография Одесского Института благородных девиц. В центре у двери — Габриэль Хриановская (в замужестве — Блаватская) в возрасте 22 лет.

Ученицы 3-го Мещанского женского начального училища. 1897 г.

Ученицы 2-го Красносельского женского начального училища. 1911 г.

Корсунская женская гимназия. Примерно 1911-1913 г.г.

 

Корсунская женская гимназия.

 

Смольный Институт Благородных девиц. На катке. 1889 год.

 

 

Преподавательский состав учебного заведения Российской империи.

 

Преподавательский состав учебного заведения Российской империи.

Ученицы Ольгинского приюта. Осетия.1870-е гг.

Ссылка:
http://xponolog.blogspot.com/2013/04/blog-post_28.html

Источник - 1 >>>>>>
Источник - 2 >>>>>>

http://xponolog.blogspot.com/2013/04/blog-post_28.html

Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора

Как русские в Европе хулиганили?

Подпишись на нас:

 

Русские даже в эмиграции оставались русскими: культурными, талантливыми, самобытными и очень-очень смелыми людьми. И когда Европа была охвачена пламенем Второй мировой, они также внесли свою лепту в борьбу с гитлеровской Германией. В нашем материале расскажем об одной из самых известных участниц французского Сопротивления – русской княгине Вере Оболенской, носившей подпольный псевдоним Вики.

На Родине о ней узнали только в 1965 году. К 20-летию Победы правительство Франции передало Советскому Союзу ценные документы, связанные с антифашистской деятельностью русских эмигрантов – всего их было около 400 человек. Но самой значительной фигурой была несомненно Вера Аполлоновна Оболенская.

В организацию Civile et Militaire княгиня вступила вместе с мужем, Николаем Оболенским. Вскоре именно они смогли организовать крупнейшее сопротивленческое ядро. Особенность организации состояла в том, что равное внимание здесь уделялось как делам военным, так и гражданским проблемам французов. Вера Аполлоновна здесь занималась буквально всем – встречалась со связными, обрабатывала секретные данные и передавала их другим партизанским объединениям. На допросах нацисты долго недоумевали: как могли ярые антикоммунисты сражаться фактически в пользу голлистов и даже (о, ужас!) приближать победу СССР? Но то была не политика. А была борьба за правое дело, месть за невинно убиенных и острое чувство справедливости, которое никогда не покидало Оболенских.

Свадьба Веры Оболенской (урожденной Макаровой) и Николая Оболенского

Их обнаружили осенью 1943-го. Во время облавы в руки фашистов попал подпольщик Ролан Фаржон, у которого с собой оказалась квитанция с адресом явочной квартиры. На самом же деле в таких вопросах члены организации были очень осторожны: Вики знала наизусть множество адресов, секретных шифров и имен агентов. Но в тот раз что-то пошло не так: на квартире немцы обнаружили оружие, документы партизан и саму Веру Аполлоновну. Вместе с друзьями ее доставили в гестапо и подвергли ужасным пыткам.

Но во время допросов Вера упорно отказывалась отвечать на любые вопросы; так она спасла от верной гибели многих других подпольщиков. За упрямство гестаповцы прозвали женщину «княгиней Ничего-не-знаю». Вере Оболенской удалось спасти мужа: она выгораживала его как могла, и Оболенского действительно отпустили. Правда, вскоре его арестовали вновь и отправили в Бухенвальд, где он пробыл вплоть до освобождения в 1945 году. А вот его супруге спастись не удалось…

Где-то в Англии: Николай Оболенский играет в регби

Вместе с подругой Софьей Носович Вики была доставлена в берлинскую тюрьму, где 4 августа 1944 года для нее была приготовлена гильотина. За свою грязную работу палач Реттгер получил по одним данным 80, а по другим – 60 рейхсмарок. И, хотя приговор был приведен в исполнение, друзья и близкие княгини до последнего надеялись, что она жива и скоро вернется. Но спастись удалось только подруге Веры Аполлоновны.

Бойцы французского Сопротивления ведут уличный бой

Рассказывают, что князь Оболенский больше не женился. Ему было настолько тяжело смириться со смертью супруги, что в 1961 году он принял сан священника и до конца дней своих жил очень замкнуто. А русскую мученицу на Родине посмертно наградили орденом Отечественной войны I степени.

Вам может быть интересно:

Сколько нацистская Германия должна Советскому Союзу
Как Черчилль хотел развязать Третью мировую по сценарию Гитлера
В чем секрет влияния китайской мафии

Как вы оцениваете подвиг супругов Оболенских?

http://enciklopediya-tehniki.ru/istoriya/kak-russkie-v-evrope-huliganili.htm

Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора

 

 

115 лет костюмированному русскому балу в Зимнем дворце

 

Император Николай II (в одежде царя Алексея Михайловича) и Императица Александра Фёдоровна (в наряде царицы Марии Ильиничны) на костюмированном балу 1903 года. Фотография в цвете - Klimbim

Делимся с вами публикацией, которая в этом году стала настоящим хитом на наших страницах в Facebook и Вконтакте - наши материалом о костюмированных балах в русском стиле! В создании костюмов к одному из этих балов, самому, пожалуй, известном - 1903 года - приняла участие Надежда Петровна Ламанова.

В этом году исполнилось 115 лет со дня проведения одного из самых ярких придворных балов дореволюционной России - костюмированного русского бала 1903 года в Эрмитаже и Зимнем Дворце, который собой затмил даже серию празднеств по случаю 300-летия дома Романовых в 1913 году. Этот бал, внесённый в программу сезона балов по инициативе Александры Фёдоровны через 2 месяца после утверждения расписания сезона – не был блажью Императрицы, возникшей из ниоткуда. Так или иначе, он символизировал собой глубокий интерес к традициям и всему национальному в отечественной культуре, который зародился в среде русской интеллигенции ещё в середине 19 века. Но немногим известно, что 135 лет назад в Петербурге прошёл ещё один костюмированный русский бал, который мог вдохновить Александру Фёдоровну на проведение костюмированного бала 20 годами позже.

Графиня Мария Александровна Келлер (урождённая Шаховская) в костюме боярыни XVII века. Фотография в цвете - Klimbim

Период между новогодними праздниками и великим постом в дореволюционной России – время головокружительное, которого с нетерпением ждало и к которому воодушевлённо готовилось всё светское общество, заказывая в лучших модных мастерских роскошные бальные наряды, разучивая танцы и сценки, предвкушая звуки живой музыки, кружение по парадным залам. Это был ежегодный сезон балов, приёмов, званых обедов и маскарадов.

Камер-фрау Марии Фёдоровны Мария фон Флотов в преддверие очередного сезона писала в письме королеве Луизе (матери Императрицы):
«Теперь у нас начинается новая серия увеселений. Вчера в Зимнем дворце был приём и обед в честь австрийского императора. Сегодня гала-представление в театре, завтра праздничный обед, в понедельник – был в Аничковом дворце, во вторник господа отправляются на охоту. В среду бал в Дворянском зале, в пятницу – у графа Толстого, в субботу бал у князя Барятинского, а в воскресенье – у Великой Княгини Марии Николаевны, а между ними даются ещё обеды и, по-видимому, завтра, да ещё, полагаю, и с танцами! Так что возблагодарим Господа, ведь скоро наступит пост, и тогда наступит покой, и можно будет восстановить иссякнувшие силы».

Особым видом увеселений, издавна полюбившихся русской аристократии, являлись балы-маскарады.
Император Александр III балы не жаловал. Граф С. Д. Шереметев подчёркивал, что «придворные балы были наказанием для Государя». Но особенно Император не любил «маскированные» балы. В его царствование (1881-1893) при высочайшем Дворе не было устроено ни одного костюмированного бала. Однако неприязнь Императора к балам не мешала устраивать маскарады в великокняжеских дворцах. С тем же рвением, что Александр III противился подобного рода увеселниям, их устраивали его брат Великий князь Владимир Александрович с супругой великой княгиней Марией Павловной. Их пристрастие даже вызывало откровенную иронию Александра III. Александр Половцев, зять барона Штиглица и государственный секретарь, в своём «Дневнике государственного секретаря» рассказывал одну забавную историю, ссылаясь на помощника министра Императорского двора барона Фредерикса (тогда он ещё не был Министром): «На рыбной выставке занимаются соленьем рыбы какие-то полунагие крестьянки, при виде их государь сказал велеикой княгине Марии Павловне, что, зная ее расположение к костюмированным балам, советует ей в следующий раз остановиться на этом костюме...».

Великая княгиня Мария Павловна в праздничном костюме русской боярыни XVII века. Костюмированный бал 1883 года.

Вопрос, может ли русская одежда быть введена в маскарадный костюм, активно обсуждался ещё в середине 19 века славянофилами и западниками: «7 февраля 1846 года маскарад С. А. Корсакова блситательно разрешил задачу в положительном смысле: русское одеяние затмило все другие... ровно в полночь музыка умолкла, распахнулись двери, и под звуки русской хороводной песни в залу вступила национальная процессия. Вперед шёл карлик, неся родную берёзку, на которой развивались разноцветные ленты с надписями из русских поговорок и пословиц, за ним князь и княгиня в праздничной одежде и 12 пар бояр с боярышнями, в богатых бархатных кафтанах и мурмолках, в парчовых душегрейках и жемчужных поднизях, потом боярышни в русыми косами, в сарафанах и т. д.».
Но именно с лёгкой руки Владимира Александровича и Марии Павловны традиция костюмированных балов и маскарадов переросла в так называемые исторические балы, обращённые, в первую очередь, к истории России. Говорят, именно костюмированный бал 1883 года во дворце Владимира Александровича и Марии Павловны вдохновил императрицу Александру Фёдоровну на проведение знаменитого костюмированного бала в Зимнем дворце в 1903 году.

Графиня Зинаида Дмитриевна Богарне, урожденная Скобелева, супруга герцога Евгения Максимилиановича Лейхтенбергского, в костюме боярышни XVII века на костюмированном балу 1883 года.

Но продолжим наш рассказ с предшествовавшего балу 1883 года события – с бала, устроенного великим князем Владимиром Александровичем и его супругой в 1875 году. Этот бал, состоявшийся 20 февраля 1875 года в их дворце по соседству с Эрмитажем, примечателен тем, что на него многие приглашённые явились в исторических костюмах. Хозяин дома оделся в красную форму кавалергардов времен Екатерины Великой, а хозяйка изображала солнце. Занемогшая императрица (Мария Александровна, жена Александра II) отсутствовала, зато прибыл император, одетый, как Пётр Великий на одной из картин в Эрмитаже.

Примечатален этот бал и тем, что в нём приняла участие и наследная чета в полном составе: цесаревна Мария Фёдоровна явилась не одна, как это часто бывало на маскарадах, её сопровождал цесаревич Александр Александрович, который, хотя и не любил костюмированные балы, почтил визитом своего брата, причём был в костюме казацкого гетмана времен императрицы Екатерины.

Если прежде появление исторических русских костюмов на маскарадах и костюмированных балах носило стихийный и чаще единичный характер, то этот бал 1875 года, на который многие гости явились в исторических костюмах, ознаменовал уже определённую тенденцию – интерес к собственной истории. Однако эти исторические русские костюмы относились к последней четверти 17–18 вв. – ко времени правления императоров, стремившихся привести Россию к западноевропейским ценностям и идеалам. Александр II позиционировал себя наследником и продолжателем дела Петра Великого, поэтому совершенно естественно, что на карнавале в 1875 г. он появился в костюме своего предтечи, а остальные гости — в нарядах, соответствовавших духу эпохи Екатерины Великой, в той же степени, что и Пётр, ориентированной на Запад.

Следущий же костюмированный бал во дворце Великого Князя Владимира Александровича и Великой Княгини Марии Павловны, ставший прообразом бала 1903 года, говорил уже об обращении общества к допетровской эпохе. Этот костюмированный бал был необычен уже тем, что Владимир Александрович и Мария Павловна устновили «дресс-код» для своих гостей: все приглашённые должны были присутствовать в русских костюмах XVII века.
«Ещё задолго до бала по городу шли о нём разговоры и делались усердные приготовления к нему. Праздник предполагался чисто русский, с исключительно русскими историческими и этнографическими костюмами. Приглашенные на него лица придумывали и заказывали для себя платья, кафтаны, шубы, головные уборы, доспехи, сколь возможно согласные с одеждою и вооружением той или другой исторической эпохи нашего отечества. Перевертывались фолианты, пересматривались альбомы и папки с эстампами, изображающими русскую старину. Знатоки этой старины помогали костюмирующимся своими указаниями, художники давали им советы и делали для них рисунки. Зато все старания и увенчались успехом: бал вышел на славу, как нельзя более характерно русским, полным олицетворением былой и современно-народной Руси», — писал корреспондент «Художественных новостей».

Этот костюмированный бал состоялся накануне коронации Александра III и символизировал те изменения, которые произошли в отношении самоидентификации императорской власти и всей России в период перехода от правления Александра II к правлению Александра III. Призванный воскресить «допетровскую Русь», бал символически демонстрировал, что новый властитель делает ставку на национальные особенности и национальную гордость России.

Подробности бала 1883 г. стали известны общественности благодаря опубликованной и снабженной иллюстрациями статье в журнале «Всемирная иллюстрация»:

«25-ого января у Его Императорского Высочества великого князя Владимира Александровича в собственном его дворце в Санкт-Петербурге, происходил костюмированный бал, отличавшийся особенным блеском и характерным разнообразием русских исторических костюмов, радушием августейших хозяев и общим оживлением.
Е. В. великий князь Владимир Александрович был одет в кафтан русского боярина XVII века, сделанный из тёмно-зелёного бархата и отороченный собольим мехом, причём боярская шапка, кушак и воротник шёлковой рубашки были унизаны драгоценными каменьями. Великая княгиня Мария Павловна изволила быть в праздничном, роскошном костюме русской боярыни того же века. На голове Её Высочества был высокий кокошник (новгородского образца). Кокошник, шубка и ферязь золотой парчи были унизаны разноцветными драгоценными каменьями и жемчугом.

Великий князь Владимир Александрович и великая княгиня Мария Павловна в русских костюмах. Русский бал 1883 года. Альбом

Вскоре гостиная и танцевальная зала наполнились русскими боярами, боярынями и боярскими детьми обоего пола, воеводами, витязями, думными и посольскими дьяками, кравчими, сокольничими, ловчими, рындами, конными и пешими жильцами (времени Иоанна IV), варягами, печенегами, запорожцами, казаками; явился думный дьяк с чернильницей и пером за поясом – П. А. Васильчиков, гусляр с гуслями и другие. Казалось, вся допетровская Русь воскресла и прислала на этот бал своих представителей.

Костюмированный русский бал во дворце Великого князя Вадимира Александровича и Великой Княгини Марии Павловны 25 января 1883 года. Иллюстрация Карла Брожа для "Всемирной иллюстрации".

В 10 часов 25 минут вечера изволили прибыть на бал Их Императоские Величества Государь Император и Государыня Императрица. Его Величество был в современном генеральском, конно-артиллерийском мундире, а Государыня Императрица в одежде русской царицы (XVII века). На Её Величестве была надета из дорогой золотой парчи ферязь, украшенная бриллиантами, изумрудами, рубинами, жемчугом и другими драгоценностями; на оплечье – бармы, украшенные драгоценными камнями; парчёвая шубка с золотыми цветами, отороченная собольим мехом и с разрезными рукавами. На голове Ея Величества была надета серебряная шапка-венец, отороченная соболем и украшенная большими бриллиантами, изумрудами и крупными жемчугом, который в несколько ниток ниспадал с шапки на оплечье».

Костюмированный русский бал во дворце Великого князя Вадимира Александровича и Великой Княгини Марии Павловны 25 января 1883 года. Иллюстрация Карла Брожа для "Всемирной иллюстрации".

Прошедший во вдорце великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны в 1883 году «старорусский» костюмированный бал стал одним из самых ярких в истории и запомнился всем его участникам. Императрица Мария Фёдоровна в память о бале 1883 года хранила два сувенирных веера.

Сувенирный веер в память об историческом бале 1883 года. Изображает карикатуры на участников бала, написанные Иваном Александровичем Всеволожским, директором Императорских театров и талантливым художником-карикатуристом. Принадлежал Марии Фёдоровне. Ныне в коллекции Государственного Эрмитажа.

На экране одного из них гуашью написан театральный занавес, приоткрытый в правой части и являющий взору смотрящих одну из сцен костюмированного бала. В левой же части экрана располагается одна очень любопытная деталь: на занавесе изображён русский стольник XVII века, вокруг стана которого вьётся широкая малиновая лента с надписью на старославянском. Надпись эта интересна тем, что состоит исключительно из букв, хотя она указывает на дату проведения бала: «1883 года 25 января» (дословно «Года 1883 января 25 дня»). Для записи чисел художник, расписавший экран веера, использовал цифирь — систему счисления Древней Руси, основанную на алфавитной записи чисел с использованием кириллицы.

Сувенирный веер в память об историческом русском бале 1883 года. Принадлежал Марии Фёдоровне. Ныне в коллекции Государственного Эрмитажа.

Помимо памятных сувениров, зарисовок, мгновения бала были увековечены стараниями столичных фотографов. Быть может, именно эти фотографии участников в старинных русских костюмах 20 лет спустя вдохновили Императрицу Александру Федоровну на идею костюмированного бала в Зимнем дворце.

Графиня Мария Александровна Келлер (урождённая Шаховская) в костюме боярыни XVII века. Фотография в цвете - Klimbim

Хотя национальные традиции и русский стиль со второй половины 19 века носили большое символическое значение, при дворе господствовал западноевропейский вкус и люди, в большинстве своём, считали, что «старорусским костюмам» место в музеях, на сцене и на костюмированных балах. Часто у сторонников и противников национального русского стиля и костюма завязывались ожесточённые споры. Один из таких споров имел место 29 декабря 1902 года между сыном знаменитого поэта Жуковского Павлом Васильевичеч Жуковским и министром Императорского Двора бароном Фредериксом.
Владимир Аркадьевич Теляковский, сменивший в 1901 году Всеволожского на посту директора Императорских театров, в своём дневнике 29 декабря 1902 года написал:

«Министр мне также сообщил по секрету ещё о желании Императрицы устроить последний эрмитажный спектакль в виде костюмированного русского бала. Мысль эта явилась за завтраком, на котором присутствовал Павел Васильевич Жуковский, который, между прочим, сказал, что Император Пётр Великий был враг России и уничтожил всё русское, как то: бороды, костюмы и т.д. Этим мнением был обижен барон и стал за завтраком защищать нововведения Петра I, говоря, что если бы мы теперь все были одеты в русские костюмы, то походили бы на китайцев, посольства которых, приезжая в своих национальных костюмах, возбуждают в Европе смех. Жуковский же доказывал Государю и Императрице, что национальные русские костюмы много художественнее наших фраков и шитых придворных мундиров. Императрица и пожелала видеть эти костюмы национальные на балу во дворце».

Княгиня Ольга Константиновна Орлова в котсюме боярыни XVII века. Фотография в цвете - Klimbim

Желание и интерес Императрицы были настолько сильными, что этот костюмированный бал стал внеплановым, ведь расписание зимнего сезона балов 1903 года было утверждено Николаем ещё 7 ноября.
Костюмированный было решено поставить на 11 февраля, вечер, когда в Эрмитаже показывали сборный спектакль, программа которого включала второй акт оперы «Борис Годунов» с Фёдором Шаляпиным, пьесу «Благотворительница» с Марией Савиной и третий акт из балета «Баядерка» с Анной Павловой и Тамарой Карсавиной; после спектакля последовали ужин и русская пляска. Однако позже было решено повторить этот вечер ещё раз и 13 февраля в Концертном зале Зимнего дворца специально для вдовствуйющей Императрицы Марии Фёдоровны и великого князя Михаила Александровича, «которые по нездоровью не могли быть в Эрмитаже 11-ого», так как заболели простудой. На второй бал 13-ого февраля были также приглашены и послы с жёнами.

Фрейлина графиня Елисавета Александровна Шереметева в костюме боярышни XVII века. Фотография в цвете - Klimbim.

И хотя сегодня, глядя на сохранившиеся фотографии празднества, мы восхищаемся этой задумкой Императрицы, мнения общества в 1903 году разделились. В первую очередь, это касалось стоимости костюмов. Создание исторически достоверного старорусского костюма обошлось бы многим приглашённым очень дорого. Часть приглашённых, около 100 человек, из-за невозможности позволить себе такие расходы были и вовсе вынуждены отказаться от участия. Иван Александрович Всеволжский, бывший директор Имперторских театров, а в 1903 году – директор Императорского Эрмитажа, писал:
«Императрица задумала дать костюмированный бал в Эрмитаже 11 февраля. Однако публика недовольна. Лишних денег ни у кого нет. Русские костюмы стоят сумасшедших денег – шёлковая камчатная ткань, сукно, расшитое золотом и серебром, меха очень дороги. К тому же танцевать в тяжёлых платьях и шубах доставляет мало удовольствия. Определённо, у бедной Александры Фёдоровны несчастливая рука и склонность к неуместным вещам».
Критике подвергалось и решение императорской четы появиться перед гостями ряжеными. В. А. Теляковский вспоминал: «По поводу костюмированного бала в Петербурге было много разговоров. Старики критиковали появление Государя, в особенности перед дипломатами, в костюме».

Каковыми бы ни были идущие по городу толки, приглашённые готовились к балу с энтузиазмом. Великая Княгиня Мария Георгиевна вспоминала: «Мы все держали свои костюмы в секрете, чтобы придать событию оттенок неожиданности. Все изучали старинные изображения и гравюры, рыскали по музеям, советовались с известными художниками по поводу малейших деталей платья, которые носили триста лет назад». Владимир Звегинцов, служащий государственной канцелярии и один из участников бала, вспоминал: «Некоторые из приглашенных специально отправлялись в Москву, чтобы посетить выставку Шабельской, посвященную костюмам, украшениям и тканям в России до XVII века. На протяжении нескольких недель, предшествовавших балу, залы этой знаменитой коллекции приняли больше посетителей, чем в любой другой период».

Костюм Северной России (Архангельская губерния). Собрание Н. Л. Шабельской. На фотографии дочьи Натальи Леонидовны Наталья Петровна Шабельская. Фотография - Российский Этнографический Музей.

Сначала приглашённые должны были определиться с «дизайном» своего будущего наряда, который, непременно, должен был быть достоверным. Многие столичные аристократы обращались за помощью к Всеволожскому, который в годы работы в Императорских Театрах сам нередко создавал эскизы театральных костюмов. Хотя изначально Всеволожский и высказался достаточно ядовито в адрес задумки Александры Фёдоровны, всё же этот костюмированный бал стал для него отдушиной посреди рутинной музейной работы, и он охотно взялся за организацию создания костюмов. В этом деле имело место своего рода противостояние бывшего и нынешнего директоров Императорских театров. У обоих директоров были свои любимчики и протеже как среди художников, так и среди портных.

Основные хлопоты по созданию костюмов легли на Дирекцию Императорских театров. По признанию Теляковского эти два костюмированных вечера доставили Дирекции немало хлопот: «Все, начиная с царской фамилии и кончая дамами и молодыми офицерами, обращались в дирекцию за советами и указаниями по поводу костюмов. Театральным мастерским разрешено было принимать частные заказы на этот костюмированный вечер ... Царские костюмы шились тоже в дирекции».

Костюм Великой княгини Ксении Александровны шился по эскизу костюма царицы Марии в постановке "Царя Бориса" на сцене Эрмитажа в 1890 году (художник Пономарёв). Исполнила костюм костюмер Императорских театров и совладелица мастерской «Моды и платья А. Т. Ивановой. Санкт-Петербургъ» Евдокия Иванова. Фотография в цвете - Klimbim

Маскарадный костюм для Николая II был разработан «командой» Всеволожского: над эскизом работал художник Евгений Пономарёв и сам Всеволожский, а в ткани реализовал его рекомендуемый Всеволожским костюмер императорских театров Иван Каффи. Костюм получил название «Малый царский наряд». Об Исполнившем костюм Каффи в Петербурге все очень хорошо отзывались, однако Теляковский подозревал в нём жулика и оказался прав. Проверка счетов, поданных И. О. Каффи после бала, подтвердила правоту Теляковского, так как Каффи не побоялся обсчитать даже самого Императора. Он подал Николаю II счет на сумму 2965 рублей.

Николай II в "малом царском наряде". Фото в цвете - Klimbim.

"Малый царский наряд" Николая II в собрании Музеев Московского Кремля.

Над эскизами костюма Александры Фёдоровны работали три художника: Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна порекомендовала сестре Владимира Сизова, Всеволжский настаивал на Пономарёве, а Теляковский – на Головине. Эскиз Головина так и не был представлен Императрице, поэтому основное противостояние развернулось между работами Сизова и Пономарёва. Работа Сизова Императрице не понравилась и была признана Всеволжским неудачной: «Все выполнено в декадентском стиле: расцветка тканей — коричнево-лиловая и т. д. в эпоху царей являлась траурной». Эскиз костюма, предложенный Императрице Всеволожским и Пономарёвым, авторы назвали «Царицей в Большом наряде». «Евгений Петрович Пономарёв сделал рисунок с изображения Марии Ильиничны в Крестовоздвиженской церкви», - писал в дневнике 17 января Всеволожский. Именно его в конечном итоге и выбрала Императрица, поручив исполнение самого костюма портнихе Иващенко.

Е. П. Самокиш-Судковская. Акварельный портрет Императрицы Александры Фёдоровны в маскарадном костюме. Репродукция - The Treryakov Gallery Magazine.

Костюм Александры Фёдоровны - платно, коруна и туфли - сохранился в фондах Эрмитажа.

Коруна от маскарадного костюма Александры Фёжоровны к костюмированному балу 1903 года. Государственный Эрмитаж.

Туфли Императрицы Аександры Фёдоровны от маскарадного костюма к костюмированному балу 1903 года. Государственный Эрмитаж.

Костюмы Николая II и Александры Фёдоровны были дополнены дрогоценностями, причём часть из них принадлежала государственной казне и хранилась в Оружейной палате. Драгоценные камни на платье и короне Александры Фёдоровны подбирались Всеволожским, а также придворным ювелиром Карлом Фаберже, фирма которого была приглашена для работы над костюмом Императрицы.

Великая княгиня Мария Павловна в русском костюме на балу 1903 года.

Великая Княгиня Мария Павловна не обошла вниманием этот «омаж» своему балу 20-летней давности. Журналист Санкт-Петербургских ведомостей описал её наряд:
«Великая Княгиня Мария Павловна была в костюме из красно-золотистой парчи. Бархатные рукава, перед и низ одежды были сплошь расшиты жемчугом (имитацией – прим.). Головной убор и бармы были украшены смарагдами, бриллиантами, рубинами и сапфирами. Свешивавшиеся с головного убора нити из редкого по величине жемчуга гармонически дополняли костюм».

Костюм Великой княгини Марии Павловны в своё время поступил в Государственный музей истории Санкт-Петербурга под видом театрального костюма.

Не обошлось и без курьёзов. Те гости бала 1903 года, кому посчастливилось побывать и у Владимира Александровича с Марией Павловной в 1883 году, глядя на князя Александра Сергеевича Долгорукова, определённо испытывали «дежа вю». Это было не мудрено, ведь князь просто оделся в тот же самый костюм боярина времён Иоанна Грозного, чем сэкономил деньги, время и нервы. А может быть это было вынужденно, ведь перед балом он "разорился" на костюм одной из своих дочерей, Варвары Долгоруковой, который был заказан в мастерской Надежды Петровны Ламановой.

Князь Александр Сергеевич Долгоруков в домашней одежде боярина времен царя Ивана Грозного на костюмированном балу 1883 года.

В ней же он появится и на балу 1903 года в Зимнем дворце.

Имя Надежды Ламановой очень часто упоминается в рассказах о костюмированном бале 1903 года. Её причастность к созданию костюмов для бала подтверждают воспоминания княгини Варвары Александровны Кочубей, урождённой княжны Долгорукой. Княжне и фрейлине было всего около 18 лет, когда она была приглашена на костюмированный бал 1903 года, который запомнила на всю жизнь и назвала «единственным в своём роде»:
«Одни из самых красивых костюмов были сшиты Ламановой на заказ. Они до мельчиайших подробностей повторяли старинные наряды. Среди заказчиц Ламановой была и моя сестра, графиня Софья Ферзен. Она была очаровательна в своём платье и украшениях. Талант, вкус и стиль знаменитой московской портнихи Надежды Петровны Ламановой были исключительны. Это был русский гений элегантности. Мы гордились ею. Никто не мог сравниться с ней, даже лучшие дома французской моды. ... Мой костюм также был сшит Надеждой Петровной. Он включал в себя душегрейку (подобие короткой куртки без рукавов) и кокошник, расшитый золотом. Эти детали одежды были сделаны по старинным образцам».

Варвара Александровна Кочубей, урождённая княжна Долгорукая, в костюме русской боярышни. Бал 1903 года. Костюм выполнен в мастерской Надежды Ламановой. Фотография в цвете - Klimbim.

Графиня Софья Александровна Ферзен, урождённая княжна Долгорукая, в костюме русской боярыни. Бал 1903 года. Костюм выполнен в мастерской Надежды Ламановой.

Увы, за исключением мемуаров княжны Долгорукой, других воспоминаний, позволяющих атрибутировать другие работы мастерской Ламановой для бала, пока не найдено. Однако мы можем предположить ещё двух знатных гостий бала, кто мог обращаться за костюмом к Надежде Петровне.

В первую очередь это, конечно, Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна, сестра императрицы и жена Великого Князя Сергея Александровича. Великий кязь вспоминал в своём дневнике, что они с женой эскизы своих костюмов заказали художнику Сергею Соломко, однако шились они в Москве. Воплощение эскизов в жизнь могло быть поручено Надежде Ламановой, которая с 1893 года регулярно исполняла заказы для Великой княгини, а в 1898 году получила звание её поставщицы.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна в костюме русской боярыни. Бал 1903 года. Костюм вероятно мог быть выполнен в мастерской Надежды Ламановой.

Ещё одна клиентка Надежды Ламановой среди приглашённых дам – графиня Наталья Фёдоровна Карлова, морганатическая супруга герцога Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого. Документы, хранящиеся в личном фонде графини Карловой в ГА РФ – телеграмма и счета – подтверждают, что она была клиенткой Ламановой продолжительное время, по меньшей мере с 1903 по 1916 гг. В "Отчёте личным расходам ея сиятельства графини Н. Ф. Карловой с 1 января по 1 ноября 1903 года" в графе расходов "За туалеты Вашего Сиятельства" первым пунктом числится сумма в 6267 рублей «по 4 счетам Ламановой». То, что эти 4 счёта мастерской Ламановой относятся к периоду с января по ноябрь 1903 года, в том числе, ко времени, когда изготовлялись костюмы для костюмированного бала, позволяют предположить, что они могут полностью или частично относиться к заказу маскарадного костюма Карловой. В пользу авторства Ламановой косвенно говорит и следующее: костюм графини Карловой дополнен деталями народных одежд, а именно вошвами (удлиненными, расширяющимися краями рукавов на летнике), для которых были использованы нижегородские платки с золотной вышивкой. А ведь, как нам хорошо известно, Надежда Петровна родилась в Нижегородской губернии.

Графиня Наталья Фёдоровна Карлова, морганатическая супруга герцога Георгия Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого, в костюме русской боярыни. Бал 1903 года. Костюм вероятно мог быть выполнен в мастерской Надежды Ламановой.

Ныне летник от маскарадного костюма графини Карловой также хранится в Государственном Эрмитаже.

Несмотря на несколько предвзятое отношение некоторых гостей к идее переодевания в русские костюмы, все из них и 11 февраля, и 13 февраля с интересом разглядывали костюмы друг друга: «Царская семья, войдя в театр, также, видимо, заинтересовалась созерцанием костюмов приглашённых, как и ожидавшие их выхода не могли оторвать глаз от ослепительных нарядов царской семьи». Великая княгиня Мария Георгиевна вспоминала: «Мы все смотрели друг на друга в изумлении; словно по волшебству все знакомые фигуры обратились в чудесные образы из нашего восточного прошлого».

Княгиня Екатерина Владимировна Голицына в костюме боярыни XVII века на костюмированном балу 1903 года.

Маскарадный боярский костюм княгини Е. В. Голицыной в собрании Государственного Эрмитажа.

Всем участникам бала их костюмы очень полюбились. Великая Княгиня Ксения Александровна иронизировала над графом Шереметевым по этому поводу: «Граф Шереметев так доволен своим костюмом, что всё время или танцует или стоит в зале!» Всё оттого, что его костюм представлял собой достоверную реконструкцию с портрета боярина и воеводы Киевского Василия Борисовича Шереметева. Даже те приглашённые, кто с опаской отнёсся к самой идее «рядиться», кажется, в конце концов изменили своё мнение. 14 февраля на бал у графа А. Д. Шереметева многие приглашённые явились в тех же костюмах, в которых были и в Зимнем дворце. Ксения Александровна писала: «В ½ 11 поехали на бал к гр. А. Д. Шереметеву опять в наших костюмах, с которыми никак не можем расстаться».

Теляковский вспоминал: «Фотографии, которые сделал на балу Левицкий, не подошли (для альбома – прим.). Их продавали на ярмарке, организованной Великой Княгиней Елизаветой Фёдоровной в Москве, платили за них 3 и 6 рублей. Я узнал, что ярмарка за 4 дня принесла в фонд бедняков Москвы 103000 рублей». Через год, всё так же по инициативе Александры Фёдоровны, свет увидел иллюстрированный альбом, посвящённый костюмированному балу.

Гофмейстер граф Алексей Александрович Бобринский в боярском костюме XVII века на костюмированном балу 1903 года.

Боярский костюм гофмейстера графа Алексея Александровича Бобринского дла бала 1903 года. Государственный Эрмитаж.

По воспоминаниям современников также стало известно, что во время бала 11 февраля, «к окончанию ужина в Жёлтом зале был установлен фотографический аппарат для кинематографа», который снимал уникальные кадры того, как «участники бала попарно направились «шествием» в танцевальный зал Эрмитажного павильона». Увы, кинолента с этими бесценными кадрами по сей день так и не была найдена.

Костюмированный бал 1903 года для современников стал, наверное, самым ярким придворным балом России начала 20 века. Более того, в памяти многих он запечатлелся как последний в истории царской России, совершенно затмив собою действительно последний при императорском Дворе Большой Николаевский бал в январе 1904 года. И даже Иван Александрович Всеволожский, «обвинивший» сначала Александру Фёдоровну в «склонности к неуместным вещам», но впоследствии ставший негласным руководителем подготовки, заключил: «Праздник удался на славу».

В публикации использованы: фотографии альбома костюмированного бала 1903 года, материалы из книг "Костюмированный бал в Зимнем дворце 1903 года", "Русские императрицы. Мода и стиль", периодических изданий начала 20 в., фотографии экспонатов из Государственного Эрмитажа, ГМИ Санкт-Петербурга, Музеев Московского Кремля, фотографии участников бала в цвете (Klimbim).

Текст: Вера Радвила, куратор культурно-образовательного проекта о Надежде Петровне Ламановой и виртуального музея NLamanova.ru.

Хотите узнать больше об истории искусства и костюма в России на рубеже XIX-XX веков?

Подписывайтесь на наш канал, а также следите за нашими обновлениями на:

NLamanova.ru

Facebook.com/n.p.lamanova

Vk.com/nplamanova

Instagram.com/nplamanova

Ok.ru/group/53716297384094

 

Понравилось?

Надежда Петровна Ламанова