Прощание

Вторник, 23 Марта 2021 г. 17:51 + в цитатник

Unico_Unicornio все записи автора

После прославившего её «Восхождения» (1976 г) Лариса Шепитько хотела снимать «Село Степанчиково», но её муж – Элем Климов – уговорил её обратить внимание на «Прощание с Матёрой» Распутина. И Шепитько задумала снять «Матёру». Написала сценарий. Собрала группу. Уехала на Селигер и сняла главную сцену, ставшую для неё единственной – сожжение векового древа, которое местные жители почитали священным (как в будущем священное Древо-дом на’ви в «Аватаре» у Кэмерона).

А 2-го июля 1979-го Шепитько с пятью другими членами съёмочной группы погибла во время аварии, когда они ехали «на натуру».

В память о жене Климов решил доснять фильм. Так «Матёра» превратилась в «Прощание» - для режиссёра это звучало вдвойне символично.

Но поздний Климов по стилю совсем другой режиссёр, чем Шепитько. Вряд ли кто-нибудь сможет забыть его «Иди и смотри». Он мощный, как танк, бронебойный. Поэтому сценарий «Прощания» по ходу работы переписывался наново. Также были подобраны несколько других исполнителей ролей.

У Климова получился поразительный фильм – наполненный нежностью и любовью и в то же время суровый. То, что в кадре, красиво; но за кадром спрессовано так много всего и так плотно, что его можно считать даже притчей. По-моему, Климов столько в него вложил, сколько сам Распутин не вкладывал в книгу (хотя я давно читала, в юности, деревенская проза меня тогда не привлекала, может быть, я чего не поняла).

Сюжет незамысловат. Островная деревня Матёра доживает последние дни – на её месте собираются устроить водохранилище для ГЭС. Людям в городах нужно электричество, и это прогресс. Местных переселят в город – и им там будет хорошо, комфортно.

Но люди воспринимают вынужденное переселение как страшную и горькую беду, которая выглядит на экране как трагедия народа, который теряет всё самое прекрасное и главное в своей жизни: связь с предками, с природой, народные обычаи, веру, красоту отношений. А деятели прогресса выглядят как чужаки (см. тот же «Аватар», который духовно схож с «Прощанием»), которые, не ведая, что творят, разрушают целостность связи человека и окружающего его мира.

Христианство, язычество – всё здесь понамешано. И то ли молитвы напоминают заговоры, то ли заговоры – молитвы. Шепитько, как и вся советская интеллигенция 70-х, жила духовным поиском и дышала живым религиозным чувством в мистическом ощущении чуда. И это в картине очень даже присутствует. Одна из самых сильных сцен у Климова – когда отчаявшиеся люди вдруг начинают плясать в безумном веселии, а затем несутся скопом к реке, напоминает эпизод из «Андрея Рублёва» Тарковского – когда монахи в тумане оказываются посреди языческого празднества.

В картине много скрытых символов, которые можно легко проглядеть. Например, Петренко играет главного и самого идейного из тех, кто стоит за разрушением Матёры, и при этом он очень напоминает в этом образе Ленина. И трагедия одной деревни начинает выглядеть как трагедия всей страны, где правители убивают граждан, а новые, сознательные граждане – родину.