Зимняя ночь (пик Дикой охоты)
Началось темное время, смутное для людей, тревожное и пугающее. Резонирующее с самыми древними страхами – и особенно в навью пору, когда солнечный год близится к завершению, подбираясь к самому темному времени, сперва Марьиной ночи, а после – к Карачуну.
После закрытия Сварги и передачи ключей кола года от Сварога Марене на Радогощ – навий мир все активней стремится проникнуть в явь. И хоть еще не время разгула, но сквозь приоткрытую дверь шныряют туда-сюда всевозможные личности. Шныряют, разбредаются, колобродят в одиночку или небольшими группами. Стращают прохожих в сумерках, морочат голову и путают тропы заплутавшим в лесу грибникам. И с выпивох подгулявших глумятся, и подножки ставят, и ключи выронить подбивают, и деньги мимо кармана сунуть толкают под локоть. Озорничают, иначе сказать. Но придет время – и услышат они призыв, и помчатся навстречу ему, на ходу принимая самый что ни на есть хищный и яростный облик.
Самая темная ночь октября – ночь новолуния, когда восходит луна, но не отражает ни единого лучика света. Это и есть он, невидимый глазу знак, неслышимый для простого уха призыв. Знак и призыв, поданный самой ночью, самим мирозданием: время пришло. Дикая охота, так чаще всего в европейских традициях называется этот забег. Когда повинуясь знаку, навьи сущности устремляются через ночь и сбиваются в стаи, чтоб со свистом, рычаньем и прочими страшными – и чем ужасней, тем лучше! – звуками пронестись по просторам, свободным от человека. Там, где проносятся призрачные охотники, земля покрывается инеем. Но бывает – и первый снег приносят они с собой. Потому еще и Зимней ночью зовут октябрьское новолуние.
Мир людей ужимается до пространства, ограниченного стенами дома, крышами, окнами и дверями. И даже двор – может стать и становится небезопасным местом. Кто не спрятался – сам виноват. Ведь предупреждали, и с самого детства сказками, и взрослым не раз: не стой на пути у Дикой охоты. Там забавы свои. Кто догоняет несущего солнце оленя, кто, ведомый посмертной жаждой отмщения, ищет следы врага – хотя лучше всего врага целиком. Кто – на обычных зеваках-гуляках оторвется в глумлении, и хорошо если так, если просто поводят кругами, в глушь заведут и оставят. А ведь нередко случалось, что вышел кто сам-один в чисто поле – и не видали его с тех пор, ни живым, ни мертвым, пропал человек. Родным, кто у ведающих выспрашивал, где искать, говорили – ушел с Дикой охотой, забыл и про дом, и про близких, забыл, что человеком был, и кого любил, и кого ненавидел, и вкус хлеба и дома родного тепло обменял на свободу, на право вместе с иными нестись через ночь. Занял свое место в Дикой охоте.
Но проверить, так оно или нет – это уже самому надо решиться, выйти в безлунную, самую темную ночь октября и встретить охотников. Кому такое под силу, чтоб не пропасть, а дело задуманное исполнить и обратно вернуться? Случались бесстрашные, но простыми таких не назвать, а чтоб пересудов поменьше – старались держать в секрете, чем, как да что удалось, и не тронули почему. Как не принято говорить и о том, чем занимаются маги в ночь Дикой охоты.
Маги – ибо простому деятелю лучше, с какой стороны ни глянь, в это время сидеть у огня, чай попивать горячий с плюшками и кредельками, варить вино с медом и травами, обниматься с близкими и держать на засове дверь. Нет у него забот и нужды вытворять среди ночи глухой всякие непотребства. А вот магу – ведьме ли, колдуну ли – своих помощников выгулять надо, отпустить порезвиться с ветром и навьими стаями на просторах, чтоб насытились, отвели душу, а не сидели-вздыхали про нелегкую службу свою. Отпуск, в конце концов, всем и каждому полагается, так извольте оформить и выдать, как надо.
А еще – сами практики, кто оборотничеством владеет, могли к дикой охоте сами присоединиться, в зверином обличье, и просто забавы ради – или же чтоб всю стаю направить атаковать врага. Навьим-то что? Им без разницы. Есть игрушка живая – прекрасно! Сломалась – ой… теперь новую надо искать! Айда!
Чем и на что работать в этот период – зависит от уровня. Тут или тихо сидеть и заниматься пространством дома (о защитах уже слишком поздно переживать) – либо оттачивать и применять навыки атакующие, во всех смыслах этого выражения.
©Птичка, 2017
Здесь, на закате года, пока еще спит пурга, и до поры затаился сине-прозрачный лед.
Снег скрипучий и белые кружева будут еще, потом, в свой, предопределенный черед.
Время бури пришло, закрывай ворота на засов. Жги огонь до утра, отгоняя с двора гостей.
Сумерки года, Дикой охоты пора. Асгардсрейя! Айда, седлаем коней!
Кони пляшут да яро рвут удила. Держи вороного крепче, он от луны шальной,
темной луны, ни проблеска, ни луча. Видишь внизу огни? Поворачивай на восток!
Там, на севере – топи, да на много миль ни души, только тени, от голода бледные, тишь да смрад.
А на востоке – рано пока заре, ты присмотрись! Кострами усеяно поле да частоколов ряд.
Духи, такие как мы, только много времен тому, танцы плетут, не нарушая границ огня.
Что ты, не воют они, это они поют! Крепче держи вороного, или сам тебе наподдам.
Вот как не выдержит кто любопытный, высунет нос за порог, так и потянет зов его, что аркан.
Было такое что-то? Припоминаешь? Не мудрено. Через сотню-другую пройдет, а охот или лет – плевать.
Что тебе до людей, до пылающих очагов, где они, сбившись, как скот, исходят на страх и ложь?
Тянут руки, а на ладонях холодный пот. А вот у этих, смотри-ка, в пороге по рукоятку нож.
Сказки свои, про волков-помощников да котов, мудрых как ясень да верных, что родовой клинок…
Кто б поумнее был, да хотя бы глазом одним на волков… Да что говорить, какой от этого толк…
В страхе живут от рождения – до конца. Всю промозглую осень жгут свечи да глушат глинтвейн,
прижимают к себе кого-то, живое, горячее - только б не тьма, только бы не одиночество в круге ночных теней…
Что тебе там примещерилось? Брось, отринь. Дом твой – давно не дом, и подавно не твой, забудь.
Темной луной, незримой для всех, кроме нас, по облакам – скорее, скорей, скорей! – выстелен свежий путь.
©Птичка aka Птица_Симург, "Дикая охота"
Птичка_Мистик все записи автора
