Томаовсянка все записи автора

  «Божественная комедия» Данте уже века будоражит умы человечества и, видимо, вечно будет интересовать людей, так как затрагивает их самые глубокие, явные и потайные мысли, страхи и думы, мечты и надежды.

 

  Композиторы также неоднократно обращались к этому сюжету, но одними  самых значительных и широко известных музыкальных произведений, навеянных дантовскими образами, стали Фантазия-соната «По прочтении Данте» Листа и его же «Данте-симфония», связанные с одним и тем же фрагментом из пятой песни «Ада» (поэма состоит из 100 песен, разделенных на три части по 33 песни в каждой и одной песни – пролога), когда Данте, сопровождаемый тенью Вергилия, спускается во второй круг Ада:

Так я сошел, покинув круг начальный,

Вниз во второй; он менее, чем тот,

Но больших мук в нем слышен стон печальный.

   Лист был одержим образами Гете и Данте; бесконечны были его поиски Истины, он даже принял малый постриг и жил в келье в Ватикане, сочиняя церковную музыку. Он боялся Бога, но его лицо было повернуто к дьяволу: Лист был первым — наряду с Достоевским, — кто вывел фигуру дьявола, «Мефисто», как оборотную сторону «богоугодной» личности, этим заложив основание современного искусства с его  иронией и метаниями.

  Величайшее творение Данте вдохновила молодого Листа, блестящего пианиста-виртуоза, на создание фортепианной сонаты-фантазии «По прочтении Данте» (1838)

  В картинах страшных мук грешников, помещенных в круги ада, разворачиваются истории преступлений, показываются жертвы пагубных страстей. Перед смятенным взором поэта проносятся призраки  тех, кто познал на земле чувственную любовь, причем Поэт с изумлением узнает некоторых: «То Нинова венчанная жена, Семирамида, древняя царица»; Дидона, изменившая памяти своего первого мужа Сихея; «Клеопатра, грешная блудница»; «Елена, тягостных времен виновница»; «Ахилл, гроза сражений, который был любовью побежден; Парис, Тристан». Короткий, но необыкновенно выразительный и взволнованный, этот эпизод из «Божественной Комедии», где в центре — горестная история Франчески да Римини, обреченной на посмертные муки за измену мужу: вечно мчится она в адских вихрях со своим возлюбленным Паоло, пленял композитора гуманностью, красотой высоких чувств, побуждая к воплощению в музыкальных образах.

   Фантазийность именно в сонатности Фантазии-сонаты «По прочтении Данте» Листа воплощаются через постоянную импровизационность, монотемность и, наряду с этим, многотемность; отсутствие четких граней между темами, партиями , структурными построениями; ярчайшие контрасты между образами и возможность выявления моноинтонационности, монотематизма при достаточно явно выраженной программной полижанровости.

   В «дантевской» сонате сопоставляются различные образы: вслед за грозно-неумолимым вступлением — вихревая, возбужденная, неуклонно нарастающая главная партия и ликующие «колокольные звоны» побочной.

   Почти 20 лет спустя, в 1855 году, руководитель музыкальной жизни Веймарского княжества, ставшего его усилиями одним из крупнейших культурных центров Европы, прославленный дирижер и фортепианный педагог, композитор-новатор, автор «Фауст-симфонии» и симфонических поэм, вновь обратился к «Божественной комедии» на этот раз в жанре программной двухчастной симфонии.

8 июля 1856 года Лист закончил «Данте-симфонию», которую посвятил своему ближайшему другу Вагнеру.

   Первая часть — «Ад» — открывается медленным вступлением, где низкие медные и струнные инструменты, сопровождаемые тремоло литавр и ударами тамтама, как бы интонируют в унисон грозную надпись на вратах ада:

Я увожу к отверженным селеньям, 
Я увожу сквозь вековечный стон, 
Я увожу к погибшим поколеньям, 
Входящие, оставьте упованья.

   Последняя строка особенно важна: валторны и трубы чеканят ее, действительно не оставляя никакой надежды. Из начальной хроматической темы рождаются вихри и, убыстряясь, втягивая в свое кружение все новые инструменты, создают обобщенный образ ада (сонатное аллегро). Крики отчаяния, проклятья — единый нерасчлененный поток, дикий, исступленный, достигает мощной кульминации. Замыкая развитие экспозиции, возвращается медленное вступление, в котором медные грозными аккордами фортиссимо повторяют роковую строку. И вдруг все резко меняется. Мягко переливаются пассажи струнных с сурдинами и арфы и, замерев, уступают место свободно льющемуся речитативу бас- кларнета, звучащему без сопровождения. Вслед за тем английский рожок на фоне арпеджио арфы поет экспрессивную мелодию:

Тот страждет высшей мукой, 
Кто радостные помнит времена 
В несчастии.

   Рассказ Франчески да Римини. Развертывается великолепная любовная сцена. Тема, варьируясь, расцветает в страстном упоении. Весьма выразительны полифонические переклички солирующих виолончелей и скрипок, словно голоса Франчески и Паоло сливаются в любовном дуэте. И этот эпизод замыкает роковая фраза: «Входящие, оставьте упованья». Тени влюбленных растворяются, исчезают, и в репризе возвращаются адские вихри, сметая все на своем пути. В последний раз роковая фраза утверждается в мощном звучании оркестра, обрамляя первую часть.

   Вторая часть — «Чистилище» — медленная, сдержанная, полная ожидания искупления. Дантевская картина восхождения к небесам передана постепенным повышением регистра (виолончели, альты, скрипки, арфы). На этом фоне звучат сосредоточенные неспешные напевные реплики духовых, завершающиеся, подобно припеву, мажорными трезвучиями. Хроматизмы, отдаленно напоминающие о мотивах первой части, подготавливают центральный эпизод — фугато с темой жалобной и неспокой­ной, с угловатым ритмом, обилием акцентов, — словно воспоминание о муках ада. На кульминации фугато внезапно возникают красочные мажорные аккорды, навсегда прогоняя скорбь и страдание. Повторение начального раздела части приводит к заключительному женскому хору «Магнификат», в котором Лист цитирует подлинный хорал, опубликованный в Германии в 1532 года. Здесь нет развития, смены настроений. Длительно варьируется одно эмоциональное состояние — блаженство. Завершается симфония мистическим просветлением «Аллилуйи» и истаивающими звучаниями в верхнем регистре, подобно видению горних высей рая.