Ptisa_Lucy все записи автора Автор Алексей_Груненков,

Глава 1. Тараканьи бега



Со злым тараканом один на один
Ты бьешься, бесстрашен и прост.
Анатолий Гуницкий. “Аквариум” ▼

Всё-таки бабушка была неправа и с пятилитровым опрыскивателем, отравленным
зерном и целым арсеналом инсектицидов в здоровенной спортивной сумке в метро охотно
пускали. Редко, какой-нибудь дотошный мент останавливал меня и просил показать
содержимое моего баула. Да и то потому, что из него сантиметров на сорок торчала
обёрнутая полиэтиленовым пакетом трубка – полностью в сумку она не влезала – вот менты и принимали её за оружейное дуло.
Старшая медсестра по своей сволочной натуре отказывалась подписывать моё заявление пока не отработаю две недели. Мне же не терпелось сбежать. Симулировав простуду и выхлопотав себе больничный, я рванул на заявки.
– Тут много ума не надо. – приговаривал бывший уголовник Володя, обрабатывая периметр жилой квартиры куда нас отправили на заказ.
Володя этот был работник со стажем и обходился без респиратора. Он лишь натянул поверх своего джинсового костюма синий рабочий комбинезон. Меня прикрепили к нему стажёром, чтобы в ознакомительных целях проехался с ним в пару мест. Я стоял рядом и дыша через самодельный фильтр из мокрого полотенца, наблюдал как он брызгает по плинтусам белой жидкостью из баллона. Рыжие тараканы тоже сбегались из всех щелей посмотреть, как высокий двухметровый амбал с бритым черепом и пунктирной наколкой “линия отреза” на шее травит их клопомором. А пока Володя орошал углы ядохимикатами беременная хозяйка квартиры в соседней комнате, чуть ли не на полтуловища высунулась в распахнутое. Видя такое дело, я отдал ей свой импровизированный респиратор.
Володя закончил минут через двадцать и посоветовал девушке выйти часа на два погулять, оставив окна и двери квартиры закрытыми. Та кивнула, не отнимая от лица полотенца. Вонь Володя развёл знатную и похоже сам от неё обалдел.

После квартиры мы на его ржавой шестёрке сгоняли на Парк Культуры, где он тем же макаром обработал какую-то забегаловку. Металлические противни с горячей сдобой накрыть или убрать никто из тамошнего персонала не удосужился, и Володя недолго думая побрызгал своей вонючей водой прямо на пончики с беляшами.
– Ну каковы впечатления? – спросил он в конце.
К тому времени у меня малость побаливала голова. Тем не менее я сдержанно
произнёс:
– Интересно.
– Тогда дуй в контору и получай необходимое снаряжение.

Мои первоначальные ожидания от работы дезинфектором (или “тараканником”) с истинным положением вещей несколько разошлись. В конторе на ВДНХ мне помимо реквизита – опрыскивателя, дустера, респираторной маски, спецодежды и препаратов –
выдали целую кипу заявок. Заявки эти начинались с восьми утра и растягивались на весь
день вплоть до самого вечера (точнее до двадцати двух часов), а географически охватывали собой всю Москву и прилегающую к ней область. От одного объекта до другого предстояло
добираться на общественном транспорте. На машине, к моему величайшему удивлению,
никто никого не возил.

Вот что значит не выспросить заранее всех нюансов. Рано выходит радовался. Хорошо
хоть дорога оплачивалась и такси в ночные часы, когда метро не работает. Но включать заднюю было поздно. Старшая медсестра поди здорово на меня разозлилась. Она конечно же поняла, что я абсолютно здоров и перехитрил её с больничным листом. Теперь хочешь-не хочешь, а придётся работать здесь. Больше деваться некуда.

Контора к госструктурам не относилась и была частной фирмой принадлежавшей
бизнесвумен лет сорока. Звали её… Ну, допустим Светлана. В помещении санэпидемстанции она арендовала крохотную комнатушку с чуланом. Тут тебе и офис, и склад.
Светлана, эта костлявая дылда под метр девяносто ростом (она всех просила называть
её исключительно по имени и на “ты”) выглядела отталкивающе-привлекательно. Она
прямо-таки напрашивалась на сравнение с бабой Ягой, но не в старости, а в зрелости, то есть в самом соку.
У “тёти” Яги было худое лицо с высокими скулами и крючковатый пиратский нос. В своих броских высоко-модных нарядах она с матерком гоняла на своей тонированной восьмёрке регулярно попадая в мелкие ДТП. Её переполняла бьющая через край энергия.
Светлана постоянно испытывала неутолимую жажду деятельности. Ей никогда не сиделось
на месте и всегда куда-то несло, а тот, кто в этот момент находился с ней рядом как бы
заряжался этой её энергией и тоже начинал ощущать шило в заднице. Она действовала на
людей как натуральный кофе. Весьма бодрила. Молчать она также не умела и постоянно
трындела. То о своей машине, то о том, как с кем-то поцапалась на дороге, то о своей
несовершеннолетней дочурке (Светлана жила одна без мужа).

– Я её спрашиваю: “Значит, в школу ходить не будешь?” “Нет.” – говорит она мне –
“Не буду!” “Прекрасно! Тогда до восемнадцати лет сиди дома и веди хозяйство. Ну а потом
спихну тебя в однушку где-нибудь в Лобне или в Подольске и живи там как хочешь.” Утром
просыпаюсь от шороха в прихожей. Встаю, смотрю дочь моя одевается. Говорю ей: “А куда
ты вскочила? Я же тебе разрешила не ходить больше в школу!” А она мне: “Мам! А можно я
всё-таки туда пойду?”
Кроме Светланиного в офисе стояло ещё два стола. За первым восседала классическая
дородная бухгалтерша под полтинник, а за вторым обустроилась вертлявая девчонка
вполовину моложе её, которая принимала и распределяла заказы между сотрудниками. У неё
был толстый гроссбух куда она всё записывала. За несколько дней до моего прихода в фирме
произошли изменения. Если раньше работало десять дезинфекторов и все они находились на
сделке, то недавно вскрылся чей-то левак и Светлана отменила сделку и перевела своих
работников на оклад, вот народ и побежал от неё кто куда. Тот же Володя подельник
бывшего мужа Светланы (ныне, кстати покойного) доделывал старые заказы, а новых заказов не брал. При этом телефон на столе у оператора разрывался. Крысы и тараканы не давали простому люду житья. А люду непростому не давали спуску инспектора, бдительно следившие за исполнением санитарных норм в их ресторанах. Они требовали от владельцев отметку о прохождении процедуры дезинсекции и дератизации в санитарном паспорте предприятия общественного питания.

Крики своей новой начальницы я услыхал ещё в коридоре. Когда постучавшись вошёл,
то притихшая девушка-оператор сидела за своим столом опустив взгляд в тетрадку, а
пунцовая бухгалтерша раскрывала рот и в ужасе таращилась на оравшую на неё Светлану.
Судя по всему, я угодил в разгар какого-то конфликта.
– Какого хрена ты выплатила ему зарплату?!! Я же сказала ничего ему не
выплачивать!!! Он и так наворовал предостаточно!!!
В ответ бухгалтерша мямлила что-то неразборчивое. Речь как я понял, шла о том самом
предприимчивом деятеле, который работал налево. Мне о нём успел рассказать Володя и
строго-настрого предупредил, чтобы не вздумал обкрадывать фирму, иначе лично “моргала
выколет”.
– Он хотя бы оборудование и остатки препарата сдал?
– Оборудование сдал, а остатки я не проверила. – робко призналась бухгалтерша и
Светлана вновь разоралась. Заметив в комнате меня, она замолчала и недружелюбным тоном
спросила:
– Сумку тебе дали?
– Нет.
– Вон у стены его сумка. – подсказала бухгалтерша, приподнимаясь на стуле и кивая на
затасканный грязно-зелёный баул в углу комнаты.
Я подошёл к баулу и расстегнул на нём молнию. Из его чрева мне в ноздри ударил концентрированный запах бытовой химии. Внутри я нашёл видавший виды респиратор,
баллон в точности как у Володи, какую-то штуку с гармошкой видимо для распыления
порошка, комбинезон и потрепанный справочник “Жёлтые страницы” с подробной картой
Москвы и области и… всё. Больше в бауле ничего не было.
– Так я и знала! – с негодованием воскликнула Светлана, заглядывая через моё плечо в
сумку – Препараты забрал с собой. Просто супер! Я вычту их из твоей зарплаты, Татьяна. Ну
а ты…– тут Светлана так зыркнула на меня, что мне стало немного не по себе – к четырём
часам приедешь сюда опять. Раньше препараты не привезут. Тогда же получишь у Марины
заявки на завтра. А сейчас свободен.
За дверью я посмотрел на часы. Половина второго. Смысла куда-то ехать, чтобы опять
возвращаться не было и следующие два с половиной часа я провёл на лавочке во дворе.
Мимо сновали бомжи. Они входили в здание заросшими словно бывалые островитяне, с
волосами до плеч и бородой до пупа, дурно пахнущими в грязных лохмотьях, а выходили
цивилизованными людьми. Чистенькими, побритыми и в опрятной одежде. Только
одеколоном не пахли. На станции их за государственный счёт приводили в порядок: мыли,
брили, дезинфицировали и переодевали в нормальные шмотки из секонд-хенда.
В четыре часа я поднялся обратно в офис. Светлана под подпись выдала мне две
двухлитровые пластиковые бутылки с какой-то пахучей жидкостью, отсыпала целый мешок
проса (зерно надлежало заворачивать в газетные фунтики и разбрасывать от мышей),
несколько килограммов серого порошка – тараканьего дуста – и примерно столько же
розового от крыс. Марина продиктовала заявки. Я аж присвистнул от свалившегося на меня
объёма работы:
8-00. г. Зеленоград. Развлекательный комплекс. 800 квадратных метров. Комплексная
обработка. (Чёрт! Да это во сколько же надо встать, чтобы до туда доехать???)
13-00. м. Белорусская. Офис компании “Джамилько”. 500 квадратов. Дезинсекция.
16-30. м. Сокол. Стоматологическая клиника. 370 квадратов. Комплексная.
19-00. м. Медведково. Магазин “Продукты”. 250 квадратов. Комплексная.
22-00. м. Баррикадная. Кафе “Стоп-кадр”. 380 квадратов. Дезинсекция.
– Однако! – непроизвольно вырвалось у меня. Судя по всему, поездить на этой работе
придётся много. Настоящие “тараканьи бега”, а не работа.
Выданное мне добро полностью в сумку не уместилось и часть его я рассовал по
пакетам. Всё это барахло я едва дотащил до дома. Вкупе с оборудованием суммарный вес
моей ноши тянул, наверное, килограммов на пятьдесят, а то и больше и я всю дорогу гадал,
что произойдёт раньше: ручки у пакетов и сумки оторвутся или у меня руки. В метро я
сбрасывал всю эту поклажу на пол, а когда остаток пути пёр её на себе то, каждые десять-
пятнадцать шагов останавливался передохнуть.
В ту ночь я ночевал у родителей. До них и сумку тащить было ближе, от них же и до
Зеленограда добираться удобней. Время от времени я приезжал к ним в гости в бабушкины
дежурства. Мать радовалась моим нечастым визитам. Наверное, пересмотрела своё ко мне
отношение. По крайней мере больше не называла Шариковым и мурлом. Теперь она
сменила пластинку. Изображала из себя хорошую мать, расточала мне ласки, а я хавал всё
это дерьмо за чистую монету. Бабушка, конечно, не возражала, что я к ним езжу, но
затаённая ревность нет-нет да проскакивала и я в некотором роде чувствовал себя
предателем. Особенно тогда. С тяжеленой сумкой и предстоящей завтрашней беготнёй.
От родителей я выехал в пять утра. Панически боялся опоздать и взял существенный
запас по времени. Наиболее сложной задачей было отыскать этот развлекательный комплекс
в незнакомом городе, где я не бывал ни разу, а остальное дело техники. Знай ходи да поливай
из баллона периметр.
Я добрался на первом поезде до автовокзала, а там сел на автобус в Зеленоград. По
приезду в город вытащил свои “Жёлтые страницы” и открыл карту. Сориентировался по ней
и довольно быстро вышел к зданию бывшего кинотеатра. Я приехал на двадцать минут
раньше и стоял ждал за дверью. Как бы я не стучал в неё, внутри ни уборщица, ни охранник
не отозвались. Наконец пришла какая-то помятая тётка и сильно удивилась тому, что я
караулю у входа.
– Здравствуйте. Я по поводу санобработки.
Тётка выкатила глаза и спросила:
– Какой-такой санобработки?
– От мышей и от тараканов. – пояснил я.
Ответ убил меня наповал:
– Спасибо, не надо.
– Если “не надо”, то пишите отказ.
(В конторе предупреждали, что некоторые учреждения заказывают обработку для
галочки. Ради отметки в санитарной книжке и на такой случай просили брать с клиента
письменный отказ.)
– Подождите. А это бесплатно?
Я вздохнул. Тётка явно была не в курсе и мне принялся терпеливо объяснять недалёкой
женщине, что руководство комплекса подписало договор с нашей компанией на проведение
двухкратной комплексной санитарной обработки, оплатило её вот я и приехал.
– А… Ну так бы сразу и сказали. Проходите, конечно. Обрабатывайте.
Я заправил в туалете баллон и аккуратно везде прошелся, распыляя препарат по
плинтусам, карнизам и стыкам. Накрутил разбросал по углам кулёчки с зерном. На всё про
всё у меня ушло часа три. Закончив, я позвонил в контору из кабинета начальника и
доложил, что еду на следующий объект. В принципе отзваниваться было необязательно, но
мне хотелось, чтобы с первого дня все в конторе думали обо мне как о человеке
исполнительном и ответственном, а испортить впечатление о себе я успею всегда.
На вторую точку я успел тютелька в тютельку. На ней повторился тот же дебильный
диалог, что и на первой точке в Зеленограде. Забегая вперёд, скажу, что те, кто подписывали
договора на санобработку никогда не предупреждали других сотрудников, что кто-то
приедет её проводить. Зачастую люди в магазине продуктовых товаров или в предприятиях
общепита оказывались не готовы к моему приезду. Посуда и продукты были не убраны, не
накрыты плёнкой, хотя в договоре был чётко прописан пункт, что заказчик обязуется
подготовить помещение для исполнителя. То есть отодвинуть всё от стен и обеспечить
беспрепятственный доступ к периметру. Так вот: никто этого не делал. В лучшем случае, это
начинали делать в самый последний момент, когда я уже был у них. В худшем звонили на
фирму и выговаривали Светлане какой её дезинфектор мудак и что после его обработки
вчера вечером сотрудники кухни начали утро с повторного мытья посуды, так как на неё
попали частички ядовитого препарата. При этом на некачественную обработку, при которой
дезинфектор физически не мог распылить препарат за холодильником у стены, шкафом или
ещё чем-нибудь тоже жаловались.
На третьем объекте в стоматологии я просидел минут двадцать в приёмной.
Обрабатывать помещения не давали из-за клиентов. Вот когда они уйдут, то тогда
пожалуйста – приступайте. Я вежливо сообщил, что ждать никого не буду, ибо график у
меня плотный и попросил телефон. В итоге ограничились дератизацией.
На четвёртом сложилась крайне неприятная ситуация. Приехал я в этот продуктовый
магазин, распаковываюсь, готовлюсь и одна из продавщиц (торговали две женщины в
возрасте) спрашивает:
– А почему от вас так пахнет?
Я отшутился словами Шарикова:
– Ну, что ж, пахнет… Известно: по специальности.
Перед распылением клопомора я облачался в комбинезон, а поскольку носил его в
сумке, то он весь пропитался запахом.
– Не хотите перекусить?
Я весь день ничего не ел и кивнул:
– Спасибо. Не откажусь.
– Чебуреки будете?
– Буду!
Продавщица принесла мне беляш и три промасленных чебурека. В подсобке за
маленьким столиком я умял их за обе щеки и запил водопроводной водой из-под крана. Тем
временем продавщицы в торговом зале продолжали обслуживать покупателей. Обработка,
изначально назначенная на семь, смещалась на половину восьмого, однако площадь
помещения была небольшой, а торопиться мне было некуда. Работы максимум минут на
сорок и до последнего на сегодня заказа у меня полно времени.
В магазинной подсобке стоял допотопный советский сейф. Верхняя дверца его была
приоткрыта. Почуяв неладное, я машинально отошёл от него подальше.
Без пятнадцати восемь тётки вывесили на двери табличку: “ЗАКРЫТО” и я приступил
к работе, а пока ходил обрабатывал, тётки подсчитывали дневную выручку. Дурное
предчувствие не обмануло меня. Пятисот рублей у них не хватало.
– Людка! – кричит одна продавщица другой – В сейфе денег не хватает. Пятьсот рублей
не брала?
– Нет. Не брала. Ты поищи получше. Может сама куда сунула.
Они начали искать. Перетряхивали кассу, смотрели под прилавками на полу и
постоянно перекрикивались между собой:
– Ну как? Нашла?
– Нет.
– И я нет.
У меня с собой были деньги. Казённые, полученные от заказчика, который оплатил
обработку наличными и мои собственные. Меня так и подмывало подсунуть им невзначай
злосчастную сумму. Будто бы случайно нашёл на полу купюру лишь бы тётки прекратили
свой идиотский спектакль. Но ведь они не поверят и решат, что я специально подстроил.
Типа совесть заела.
Не исключался и тот вариант, что меня просто подставили и деньги украла какая-то из
продавщиц. Например, та, что кормила меня рядом с сейфом. К тому же ей первой надоело
искать. Она громко, так чтобы я хорошенько её расслышал, заявила:
– Я знаю где деньги.
– И где? – спросила её вторая продавщица.
– Я тебе потом скажу.
Я, конечно же, догадался на кого она намекает, но сделал вид, что не понял намёка и
как ни в чём не бывало работал дальше. Или она затеяла провокацию в расчёте на то, что я
встрепенусь как вор с горящей на нём шапкой и стану отнекиваться? Нет уж! Буду терпеть
до конца. Пусть. Доказательств ни у кого нет. Даже я не могу быть стопроцентно уверен, что
деньги никто не брал и тётки просто-напросто обсчитались. С учётом того, что недостачу
возмещать придётся обеим, то четверть суммы воровке возвращать по любому надо.
Из магазина мы вышли все вместе. Тётки запирали дверь.
– До свидания. – произнёс я.
– До свидания. – ледяным тоном отозвалась одна, а вторая предложившая мне поесть,
ничего не ответила, промолчала.

Расстроенный я ехал на Баррикадную и думал о том, что будет если когда-нибудь мне снова случайно придётся встретиться с этими тётками или с одной из них. С той, что честная.
Она не узнает меня и будет пересказывать сегодняшнюю историю, а я возьму и скажу, что я и есть тот самый человек, который к ним приезжал тогда, но я невиновен в пропаже денег.
На последней точке администратор кафе мне предложил:
– А Вы можете начать попозже?
– Попозже это во сколько?
– После закрытия. В одиннадцать. Садитесь за любой свободный столик, а мы
принесём вам поесть-попить.
– За поесть и попить, конечно, спасибо, но ночная обработка стоит дороже. Как я потом
домой доберусь?
– 250 рублей на такси Вам хватит?
– Вполне. Но у меня к Вам просьба: деньги на такси выдайте, пожалуйста, вперед. А то
вдруг Вы забудете и уйдете.
– Нет проблем.
Я сел за столик. Официантка подсуетилась. Принесла стакан апельсинового сока и
поставила передо мной тарелку овощного салата. Лоб и щёки покалывало от препарата, а
ноги с непривычки гудели. Так я не уставал даже в первые дни работы реанимации. Ещё бы!
Весь день на ногах. А оператор позвонила на второй объект и оставила для меня
информацию, чтобы я с ней связался. Я связался, а она накидала мне очередные заявки.
Завтра опять бегать весь день с раннего утра до позднего вечера. И чего я сюда пошёл?
Сидел бы сейчас в лаборатории, спирт пил. Так нет-же. Решил новой жизни попробовать!
Вот и крутись теперь с одним выходным на неделе, который надо заранее согласовывать с руководством.
От жалости к себе мне хотелось заплакать. С другой стороны, поначалу всегда трудно.
Потерплю, а там видно будет.
Вопреки моим опасениям этот безумный день всё-таки кончился. Впрочем, завтра весь
этот кошмар повторился по новой. Ничего не изменилось и послезавтра. Тем не менее, в
работу я постепенно втянулся. В день выполнял по пять или шесть малометражных заявок
или пару-тройку крупных объектов. Супермаркеты или склады, а так в основном бегал по
частному сектору, то есть по квартирам. Морил и в небольших кафе, и в мелких продуктовых лавочках.

Поиск некоторых адресов порой превращался в настоящий квест заставляя долго бродить по окраинным промзонам, в поисках какой-нибудь завалящей будки два на три метра, где торговали пивом. Я отбивался от бродячих собак возле свалок, от попрошаек у грошовых наливаек, с каменным лицом проходил мимо гопников игнорируя их каверзные вопросы. Долг непримиримого борца с крысами и тараканами звал меня в мутные привокзальные шалманы, набитые уголовной шушерой. В бордели, которые маскировались под сауны. В хостелы с гастарбайтерами. В ночные клубы с наркотиками. Также я обрабатывал пожарные части, отделения милиции и тюрьмы. Научно-исследовательские институты, офисы, банки, художественные галереи, музеи, государственные библиотеки, а один раз в качестве богоугодной акции Светлана сослала меня травить мышей в монастырь.
А вот модные бутики я не обрабатывал. Там мне сразу писали отказ и просили скорей уйти.
Часто между одним адресом и другим у меня появлялись свободные окна на час или полтора и с наступлением холодов коротать это время приходилось в метро нарезая круги по кольцевой линии. Меня не покидала мысль, что московское метро есть мой нынешний дом.

А что? Я только ночевать езжу к родителям или к бабушке, в зависимости от того, в какой район меня занесёт вечером, а так постоянно куда-то еду и чаще всего в вагоне метро. Лишь ненадолго вылезаю я на поверхность, делаю там свою работу, а потом спускаюсь обратно под землю и еду дальше.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ