Ptisa_Lucy все записи автора Автор Алексей_Груненков,


Глава 1
Глава 2

Вылазки в магазин в предзакрытный час щекотали мне нервы. С лёгким чувством опасности я, оглядываясь по сторонам, крался вдоль тёмной улицы к магазину и воображал себя идущим на дело гангстером. Всё надо провернуть очень быстро. За пару минут до закрытия ворваться в помещение к усталому за день Мареку и выпалить ему в физию фразой:
– Добрый вечер! Пакет вина будьте любезны.
Марек спокойно дотягивался рукой до верхней полки где стояло моё вино, а вот низкорослой Свете приходилось вставать на ящик и за это она меня, наверное, ненавидела.
Расплатившись я птицей летел обратно к подъезду, прижимая к груди вожделенный пакет. Дело сделано. В тот раз за мной в магазин вошёл совсем молодой парнишка из национальных меньшинств. Несмотря на начало декабря он почему-то был в тапках на босу ногу. А пока Марек пробивал мне покупку, сзади послышалось голоса. В магазин принесло кого-то ещё. Я обернулся и увидел троих ментов. Двое встали у выхода, а третий мордастый с автоматом на плече подошёл ко мне слева.
– Улыбочку. – сказал он.
С недоумением посмотрев на мента я заметил у него в руке мобильник, камера которого была наведена на меня. Глядя на экран, мент нажал кнопку и телефон издал характерный звук затвора фотоаппарата. Я всё ещё не понимал зачем он это сделал, но что-то уже подсказывало, что я нашёл себе неприятности. А между тем мент спрятал телефон в карман форменной куртки и потребовал предъявить документы. Признаться, я порядком струхнул словно ко мне подвалили не менты с требованием показать паспорт, а компания гопников посягнула на деньги и телефон. Ни телефона, ни денег, ни документов у меня не было. Деньги я истратил на вино, а телефон и документы остались дома. Мне и в голову не пришло взять их с собой на дело. Я принялся объяснять менту, что живу рядом, в соседнем доме. Вышел на минуточку за вином и продемонстрировал ему свой пакет с вином.
– Почему Вы находитесь в общественном месте без перчаток и маски? – продолжил наступать мент. – Звоните домой. Пусть Вам вынесут паспорт.
Я опять начал ему втолковывать, что паспорт вынести не получится. Дома никого нет.
– Может фотография паспорта есть в телефоне? – попробовал подсказать он.
– И телефона нет. – вздохнул я.
– Тогда пройдемте в отделение.
Я с надеждой взглянул на Марека. Тот стоял как воды в рот набрал и наблюдал за всей этой сценой. Перчаток на нём не было, а маска висела на подбородке. Мент передал меня коллегам у входа и те проводили меня к патрульной машине. Однако прежде чем в неё посадить один из ментов спросил есть ли с собой что-нибудь запрещённое. Я отрицательно покачал головой. Мент похлопал меня по карманам, но ничего не нашарил. Меня слегка подтолкнули на заднее сиденье. Пакет я держал в руках. Вскоре из магазина вывели того мальчика в тапочках. Он тоже был без перчаток, без маски и паспорта. Мальчику не исполнилось шестнадцати лет. Он шёл поздно вечером с тренировки. Нелёгкая понесла его в магазин, где он нарвался на “стражей правопорядка”. Его посадили со мной рядом, а сбоку мальчишку припёр “мордастый”, который сел и захлопнул дверь. Экипаж тронулся с места.

– А далеко до отделения? – дрожащим голосом спросил мальчик.
Мальчика ощутимо трясло. Не от холода, а от страха. Для своего возраста он был на редкость смышлёным малым и не хуже моего улавливал ситуацию. Заодно поинтересовался размером штрафа. Меня занимали те же вопросы.
“Мордастый” успокоил нас сообщив, что отделение находится в паре километров отсюда, а штраф нам предстоит выплатить в размере пяти тысяч рублей. За мальчика по причине его несовершеннолетия должны заплатить родители. Они же забрать его из полиции. От этих слов “молодой” (менты так называли между собой парня) занервничал пуще прежнего.
Дворами машина привезла к отделению. За нами закрылись металлические ворота. Мы остановились на внутренней стоянке. Я подёргал ручку, чтобы выйти. Дверь почему-то не поддавалась.
– А как она открывается? – спросил я, наивный.
– Надо заклинанье сказать: “сим-сим, откройся”. – заржал мент за рулём.
Оказывается, выйти из “бобика” можно было лишь через ту дверь которую припирал мордастый. По очереди мы выбрались наружу. Оглядевшись я невольно залюбовался. Валил крупный снег. Заснеженная площадка перед зданием полицейского участка, как и само здание, смахивавшее на мой детский сад, были ярко освещены фонарями. Для атмосферы зимнего праздника не хватало цветомузыки и людей.
Нас с “молодым” разделили. Его увели в парадную дверь, а меня “мордастый” провёл в другую в торце. Мы шли тёмными коридорами. Всю дорогу он меня развлекал. Рассказывал мне где что:
– Здесь у нас выдают справки на покупку оружия. Когда надумаешь приобрести, то тебе сюда.
“Мордастый” вёл себя чересчур развязно. Общался со мной как со своим приятелем. Его панибратство раздражало меня.
– Считай, ты у нас как на экскурсии побывал. – говорил “мордастый”. То ли он надо мной потешался, то ли серьёзно так думал.
– Ага. – кивнул в ответ я – За пять тысяч рублей. Не дороговата-ли экскурсия?
Садами и огородами мы воссоединились с “молодым” и теми двумя ментами в просторном светлом помещении похожим на школьный класс с той лишь разницей, что парты стояли по центру и образовывали один большой стол. Менты одновременно заполняли какие-то бумаги и периодически о чём-то спрашивали “молодого”. Я сидел, смотрел на них и поражался их сходству. Они не являлись братьями-близнецами, как и не были просто братьями. Обоим лет примерно по тридцать. Лицо нищее духом с типовыми чертами, одинаковым выражение сосредоточенности и обмелевшими глазами. За ними просвечивало захолустное происхождение, бедные родители, служба в армии и стремление получше устроиться в жизни. От шуток насчёт сходства я решил воздержаться.
С пакетом я не расставался. Боялся отнимут. Положив его к себе на колени, я ответил на вопросы мордастого. Он спросил у меня место и дату рождения, место прописки и проживания, фамилию имя отчество.
После оформления документов нас с “молодым” выставили в коридор с обеих сторон которого было по две двери с магнитными замками. Я сел на один из стульев. Сбоку от меня была комната с толстой стеклянной дверью. Свет в комнате не горел. Окружив глаза скобками из ладоней и припав к стеклу и начал вглядываться в темноту. Внутри произошло стремительное движение. Кто-то подошёл к двери с той стороны и тихо позвал меня:
– Эй!
Вместе со стулом я поскорей отсел от двери в камеру предварительного заключения подальше пока оттуда не попросили передать на волю маляву.
“Молодой” тоже услышал зов, но в отличие от меня пошёл на контакт с неизвестным зэком.
– Ты кто? – спросил “молодой”.
Из-за двери ему что-то ответили. Они перебросились парой фраз. В конце “молодой” сказал, что сигарет у него нет и отошёл. Вскоре за ним приехал его отец. По виду типичный бомбила-южанин. Отец был очень зол на ментов за задержание малолетнего сына. Досталось от него и Мареку.
– А Марек, чёрт этот почему не заступился? – кипятился он – Ну ладно! Зайду к нему завтра. Всё ему выскажу.
Папаша забрал своего отпрыска. Мент отпер им дверь. Я остался в коридоре один. Прошёлся по нему из конца в конец. Из “дежурки” где сидели менты вышел какой-то начальник, увидел меня и сходу пожаловался мне на действия “мордастого”. Зачем тот притащил в отделение пацана. Совсем с ума спятил! Меня, однако, больше волновала собственная судьба:
– А меня-то скоро отпустят?
Начальник посоветовал подойти и спросить в дежурке. Дверь в дежурку, как и в камеру была прозрачной с небольшим открытым окошком. Я просунул окошко лицо и вежливо поинтересовался у тамошних обитателей как дела. Когда на свободу? Я понятно спрашивал про себя, но менты отнесли это на свой счёт. “Мордастый” получил от начальника нагоняй и замахал на меня руками.
– Слушай! Иди отсюда! – закричал он, имея ввиду окошко. “Мордастый” печатал какие-то документы на принтере.
– Рад бы уйти, да дверь заперта.
Я опять уселся на стул. Подумал не открыть ли пакет с вином раз уж дело затягивается, но решил, что не буду. Неизвестно как бы отреагировали менты на такое нахальство. Освобождение лучше отпраздную. Тем временем в коридоре вошёл мент со свертком. Открыл тёмную камеру и передал внутрь свёрток со словами:
– Только тут не кури.
Он вывел из камеры взлохмаченного парня лет двадцати с заспанной физиономией. Парень успел заснуть, и мент его разбудил. Они о чём-то разговорились. Парень стоял ко мне передом и отвечая менту с затаённой злобой меня разглядывал. Наверное, огорчился моему отказу общаться с ним через дверь.
Минут пятнадцать спустя меня окликнули из дежурки. “Мордастый” спросил где родился.
– Москва.
– Дальше, дальше! Адрес давай! – отрывисто бросил он. Всё его былое его дружелюбие куда-то запропастилось. Почувствовав подвох, я тем не менее назвал свой домашний адрес.
– Что? Прямо там и родился? – не поверил “мордастый”.
Я вздохнул. Этого я от него и ждал. Пришлось ответить, что родился я в роддоме больницы имени Юдина, а оттуда меня принесли в дом по адресу, который сообщил выше.
– Я пошутил. – с каменным лицом брякнул мент.
– Я понял. – кивнул я без всякой улыбки.
Ментовской юмор штука своеобразная. Понимать его понимаешь, но не смеешься.
– Когда получал паспорт?
Дату я хорошо помнил и сообщил “мордастому” менту.
– Всё правильно. – сказал он.
Протомили меня часов до двух ночи. К тому времени доставили завалящего пьяного без средств индивидуальной защиты. И где они его раздобыли? Магазины закрыты, общественный транспорт не ходит. Его разместили не в коридоре, а отвели в небольшую комнату без двери, где стоял один стол и два стула. Из дежурки вышел “мордастый” со стопкой бумаг. Позвал меня в эту комнату к этому пьяному, положил на стол бумаги и ручку и попросил ознакомиться. Я полистал бумаги. Мне шили административное нарушение. Пьяный сидел на стуле и таращил на нас глаза.
– Где подписывать?
– Здесь и здесь. – “мордастый” ткнул пальцем в галочки в конце документа – На суд вызовут повесткой. Можно на него не идти.
Пьяный очумело вертел головой. Он смотрел то на “мордастого”, то на меня. Я понимал причину его беспокойства. Со стороны всё выглядело таким образом, будто бы я подписываю против него показания.
– Э! Чё происходит вообще? – заплетающимся голосом спросил он.
– А вам-то какое дело? – отреагировал “мордастый”.
– Что он подписывает?
Пьяный мужик привстал и попытался заглянуть в бумаги.
– Что надо, то и подписывает.
– Успокойтесь. – обратился я к пьяному – СВОЁ подписываю.
– Человек подписывает свой протокол. К вам он отношения не имеет. – подтвердил “мордастый”.
Пьяный успокоился и сел на место.
– Могу идти?
– Да. Больше Вас не задерживаем. – мент вдруг перешёл на “вы”.
Приложив “таблетку” к замку, он выпустил меня во внутренний двор и указал в направлении проходной. Однако, сидевший там мент отказался пропускать меня через вертушку. Спросив фамилию, он позвонил в отделение и спросил можно ли выпускать такого-то гражданина. На том конце ответ дали не сразу. Минут десять ушло на выяснение этого вопроса. Наконец добро было получено и с винным пакетом в руках я очутился на ночной улице.
“Ничего себе сходил за винишком!” – подумал я и потопал по снегу к дому.
Суд приговорил меня к штрафу в размере четырёх тысяч рублей. Информация пришла мне на госуслуги. Оплачивать денежное взыскание я, понятно, не стал. Оно висело на мне полтора года пока его не аннулировали с амнистией. Одно я усвоил твёрдо: отправляясь на “дело” надевай на лицо маску!

Если бы меня кто-то спросил, как я дошёл до жизни такой, то я бы ответил, что причина заключалась не в наживе, а в азарте и в драйве. Нет, я нисколько себя не оправдываю. Скажу более: мне ни капли не стыдно, что на протяжении двух лет я занимался выносом товаров из магазинов торговой сети “Пятёрочка” в западном Бирюлёво. При этом я не считал это кражей, а себя вором. Скорее авантюристом, а акты свои расценивал как хулиганский поступок или протестную акцию, направленную на борьбу с корпорациями. На того же Марека или Мишу моя полукриминальная деятельность никак не распространялась.
Объектами “выносов” была сущая ерунда. Например, лимоны. Меня возмущали цены, которые на них лупили. А также чёрный хлеб, простая вода без газа, макароны, а однажды, однажды набравшись храбрости я спёр целую курицу. Что касается алкоголя, то я не выносил его по принципиальным соображениям.
Первый вынос я сделал случайно. Ну как “случайно”? На кассе самообслуживания просто предпочёл не заметить, что упаковка сыра “Российский Красная Цена” у меня не пробилась. Не мудрствуя лукаво я оперативно сунул её в пакет вместе с остальными продуктами, за которые заплатил. Бдевшая за кассами сотрудница магазина способная поймать меня за руку и пресечь “преступление” отвлеклась в это время на другого покупателя. Тем не менее я шёл на выход с чувством что меня вот-вот остановят и попросят показать сумку. Поэтому напустив на себя задумчивый вид, чтобы в случае чего сойти за учёного поглощённого решением сверхзадачи я протопал мимо уткнувшегося в телефон охранника. Тут не то что какой-то сыр, слона пронести можно. Чурки с телефонами вообще отдельная тема.
С сыром я вышел на улицу. Отошёл метров на десять. Обернулся. Погони не было. Мне оставалось только пожать плечами. Новичкам везёт.
Ощущение от первого выноса мне понравилось. В голову лезли аллюзии из Достоевского. “Тварь ли я дрожащая или право имею?” Выходит, всё-таки, что имею, раз не чувствую себя “голубым воришкой”, а наоборот горжусь тем, что сделал.
Естественно, спустя какое-то время мне захотелось повторить опыт и заново испытать эти переживания. Человек – химическая лаборатория по производству наркотиков. Он вырабатывает сильнодействующие препараты и сам же впадает от них в зависимость.
Во второй раз я утащил лимон. Правда, не из “Пятёрочки”, а из родственного ей магазина, принадлежавшего всё той же X5 Retail. Тогда я взял с лотка лимон с бешенным ценником и подбросив его в ладони, аккуратным движением опустил в капюшон своей кофты. На случай провала легенда была такая, что это проделка какого-то шутника, решившего меня подставить. У меня и в мыслях не было воровать фрукт. Он мне и даром не нужен. Но на оснащённой продавцом кассе всё прошло гладко. Я специально отправился именно на неё, а не на самостийную кассу.
Дальше пошло-поехало. Я посещал магазины один-два раза в неделю и каждый раз выносил оттуда товар в пределах 500 рублей. В среднем моя экономия достигала около 3000 рублей в месяц. Большую часть продуктов я честно для отвода глаз оплачивал, ну а кое-что забирал без оплаты.
Я не наглел. Выносил в меру, зато регулярно. Понимал, что рано или поздно меня схватят за задницу. Согласно теории вероятности, чем выше процент успеха, тем больше вероятность, что в следующий раз удача от меня отвернётся и разработал соответствующую модель поведения. При моей поимке я собирался включить дурачка и сетовать на рассеянность. Мол, ой! Как же я так? Сейчас оплачу! После чего готовился поведать бдительному сотруднику душещипательную историю в духе “не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены”.
Сначала я не врубился чего эта чуречка от меня добивается настолько это было неожиданно для меня. Я только-только накупил еды в соседней “Ленте”, а сюда заглянул напоследок. Взял две бутылки воды по пять литров, замороженные овощи, кусок сыра и пошёл со всем этим добром на кассу без продавца. Сегодня я планировал обойтись без выносов, но сидевший внутри меня бес проявил недовольство и уговаривал прихватить хоть что-то бесплатно.
“Как же так?” – негодовал этот бес – “В том магазине за всё заплатил, а этом хоть что-нибудь унеси.”
Я послушался беса и уступил, пропустив жалкую упаковку сыра в обход красноглазого сканера и с чувством выполненного долга пошёл на выход как вдруг в предбаннике между двумя автоматическими дверями меня настигла восточная женщина. Её глаз оказался острей электронного. Она засекла мою махинацию. Женщина что-то быстро залопотала и крепко вцепилась в лямки моей экологической сумки.
– Чего вам надо-то? Отцепитесь!
– Покажи сумку! Покажи сумку! – требовала женщина и тянула сумку к себе. Её бесцеремонное обращение с покупателем меня взбесило. Я и думать забыл о заготовленной мной на случай фиаско “модели”. Чёрт во мне заполонил собой весь эфир. Он крутил мне начальные кадры из фильма “На игле”. А именно ту самую сцену, когда эдинбургские наркоманы, совершив кражу в магазине драпают от полиции и настоятельно мне советовал поступить так же. Я и здесь его не ослушался.
Грубо вырвав сумку из цепких лап продавщицы я уверенным шагом вышел за дверь услышав, как за спиной у меня она начала звать охрану. Дело принимало нежелательный оборот. Шустро спустившись по магазинным ступенькам, я припустил вприпрыжку по улице. Правда выбежал не на тротуар впереди себя, а сразу свернул налево и почесал по небольшому пустырю. На пустыре я понял, что бегать по беговой дорожке это одно, а улепётывать в зимнем шмотье по сугробам с рюкзаком за плечами и сумкой полной продуктов совсем другое. Как бегать в кошмарном сне от опасности. А кроме того, я не смел обернуться, чтобы посмотреть бежит ли кто за мной или нет. Впрочем, я и без того знал, что бежит. Сзади слышался характерный одежный шорох. Так шуршат штаны или рукава при трении о бока куртки. Звук приближался. Скоро к нему прибавилось чьё-то частое дыхание.
– Стой, блад!
По акценту преследователя я догадался, что он уроженец Кавказа. Причём, сильно запыхавшийся уроженец. Однако, вместо того, чтобы прибавить скорости и что есть мочи рвануть, я не выдержал и обернулся. Свесив на бок язык, положив на грудь руку и припадая на одну ногу за мной за мной трусил седой мужик лет пятидесяти в костюме охранника. Мужик находился на последнем издыхании. Тут я подумал об украденном сыре в сумке. Если бы я мог запустить в неё руку, найти его там и скинуть, то на всё остальное у меня имеются чеки. Фактически мне предъявить нечего.
Я на секунду замешкался и дал охраннику фору. Просипев почему я ворую он в падающем движении выбросил перед собой руку и мёртвой хваткой вцепившись в ручки упал на колени. Другой рукой кавказец полез в карман и вытащив оттуда канцелярский нож словно парашютные стропы принялся перерезать лямки. Профи! Ничего не скажешь! Мгновение и в моей ладони остались лишь две верёвочки, а сама сумка свалилась на снег. Наверное, их где-то этому учат.
– Ты чё, урод? Охренел? – закричал я.
– Пачему варуэшь? Пачему варуэшь? – заладил охранник. Он поднялся на ноги и нагнулся за сумкой. Плечом я отпихнул его.
– Парэжу! Парэжу! – взвизгнул тот угрожая канцлерским ножом.
– Режь, сука. Давай!
– Из баллона залъю!
Во второй руке охранника появилось дополнительное вооружение – перцовый баллончик.
– Давай, лей!
Страха никакого не было. Я схватил оппонента за руки и в какой-то момент мне показалось, что он действительно брызнет. А боковым зрением заметил, что наша потасовка привлекает внимание. На тротуаре стояло несколько зевак, которые с любопытством наблюдали за происходящим.
Я отпустил матерящегося охранника. Охранник поднял со снега сумку и как мешок понёс её к магазину.
– Пашли со мной! – потребовал он обернувшись.
– Ага. Щас. Разбежался. – с этими словами я отвесил ему смачный пинок под зад. Хоть какое-то утешение. С сумкой в руке охранник напасть не решился.
С одной стороны его действия квалифицировались как нападение и грабёж. С другой и у меня рыльце в пуху. Пусть у меня административное нарушение, а у него уголовная статья. Ладно уж. Так и быть. Пусть валит со своим трофеем. Иногда лучше отступить. Сегодня не мой день.
На пороге “Пятёрочки” охранник ещё раз обернулся и прокричал:
– Пашли! Пашли, сасунок!
В ответ я показал ему средний палец. Охранник скрылся в магазине. Что ж… Это должно было случиться. Правда, не в такой форме. Жизнь не экзаменатор с билетами, а шулер с картами в рукаве и играть с ним бессмысленно.
Рюкзак с водой уцелел, а сумка… Да хрен с ней с сумкой! Мне что-то подсказывало, что я по любому остался в плюсе. А с выносами пора завязывать. Довольно! Отныне начинаю честную жизнь!

Метро до Бирюлёво не дотянулось. Зато здесь есть электрички и автобусов сколько угодно. Один такой автобус ходит прямо у меня под окнами. Стоит мне выйти из дома и перейти дорогу как вот его начальная остановка.
Возле трещинки на тротуаре в виде опрокинутой на спину буквы “З” или цифры “3” открываются передние двери. Самое лучшее место в автобусе слева от входа. Оттуда в лобовое стекло кабины водителя хорошо видно дорогу. А в качестве дополнительного удобства на расстоянии вытянутой руки к поручню прикреплён валидатор. Получается, что это не только самое лучшее, но и наиболее безопасное место. С него отлично виден народ, который собирается залезть внутрь на остановке. В том числе видны контролёры. Контролёры обожают внезапность. Их появление в салоне всегда сюрприз, а так опасность в образе корпулентных тёток в синей форме и с камерами на груди различима издалека и не покидая своего места можно быстро приложить карточку к валидатору.
Сознательные пассажиры кто оплачивает проезд любят контролёров. Им нравится наблюдать за их работой. Для них настоящее развлечение посмотреть охоту на “зайцев”. То есть на безбилетников.
Автобус ходит по расписанию. В десять минут девятого на автобусную остановку в начале улицы стекаются постоянные пассажиры рейса. Вся наша тусовка. Среди неё есть две молодые незнакомые друг с другом девушки. Они тоже облюбовали переднюю дверь для входа. Раньше, когда автобус промахивался мимо трещины (не доезжал метр-другой или наоборот проезжал) девушки обскакивали меня. С константным водителем (седовласым мужчиной за пятьдесят) накладок не происходило, но промахами грешили его нечастые заместили. В итоге одна из девушек плюхалась на узурпированное мной место, ну а я со страдальческим выражением на лице проходил вглубь салона и вставал поблизости от валидатором. И я уже подумывал о конвенции (то есть о том, чтобы установить равное право на очерёдность) как вдруг с удивлением заметил, что они не сговариваясь потеряли к нему интерес. Теперь кругленькая блондинка, имея возможность сесть на “моё” место садится в другом ряду спиной к кабине водителя, а вторая девушка в капюшоне и спешит занять не “моё”, а соседнее место. То, что расположено к проходу боком. Причём просить её меня пропустить не нужно. Она сама поворачивается и пропускает. Однако ездить с ней неприятно. При посадке в автобус, она немедленно закрывает нижнюю половину лица шарфом и всю дорогу его придерживает чтоб не сполз из-за чего окружающие наверняка думают, что от меня дурно пахнет.
Так и подмывает заговорить с ней на эту тему. Спросить, чем вызвана такая необходимость у всех на виду дышать через шарф. Ей что, мешает запах моего парфюма? Он слишком резкий? Или от меня несёт перегаром? К чему этот идиотизм? Тем не менее, я ничего не спрашиваю. Оказываясь с ней рядом, молча сижу повернувшись лицом к окну и пытаюсь понять в чём её проблема. На остановке она лица своего не скрывает и оно у неё вполне симпатичное.
У этой девушки на правой кисти татуировка. Разорванный круг или разомкнутое кольцо. Она выходит на одну остановку раньше меня и идёт к подземному переходу на ту сторону. А блондинка выходит со мной у метро.
На других остановках по нашей улице к нам подсаживаются и другие завсегдатаи этого же автобусного маршрута. Ветераны утреннего движения. Например, “Говорушка”. Женщина лет сорока. Своё прозвище она получала из-за манеры не отнимать телефон от уха. “Говорушка” заходит в передние двери автобуса и уже с кем-то болтает. И так на протяжении всего пути до метро. О чём она говорит с невидимым собеседником или собеседницей (здесь думаю, что последнее)? О быте! За минувший день у неё в жизни происходит столько событий, что они тянут на полноценный новостной выпуск.
Или “Машков”. Тоже постоянный клиент. Помимо минимального сходства с актёром его отличительной чертой является способность ходить без шапки и без перчаток даже в самый лютый мороз. Вместо сумки “Машков” ездит на работу с пластиковым пакетом.
Их много. “Элвис” (парень с помпадуром на голове), “Золотая бухгалтерша” (толстая некрасивая баба за пятьдесят в вызывающей блестящей одежде с золотым отливом, сумкой с “золотой” фурнитурой и с золотистым айфоном последней модели), “Мечта Педофила” (девочка подросткового возраста с ярким вечерним макияжем, в чулках и в короткой юбке).
Интересно, а вот что они думают про меня? Если, конечно, думают… Дали ли мне какое-нибудь прозвище те, с кем я делю автобус и насколько собственные мои представления о себе совпадают с мнением посторонних? Посмотреть на самого себя “в записи” как прочесть свою книгу спустя время. Когда её пишешь, то всё гладко и хорошо, а при отсроченном чтении вылезают огрехи письма. Почему это вообще важно и не лучше ли жить не “перечитывая” себя? Воспринимать без иронии и на полном серьёзе?