Ptisa_Lucy все записи автора Автор Еквалпе Тимов-Маринушкин Еквалпе,

Из книги «Секреты нашего двора».


«Мухтар, ищи! – секрет десятый, ищущий»

…- Раз, два, три, четыре, пять, – далеко-далёко в бывшем Куоккала слышен радостный звонкий девчоночий голосок, – я иду вас всех искать…
Что может быть интересней игры в прятки, когда в неё играют практически все дети городка: и постоянные живущие в нём, и приехавшие со всех уголков нашей великой и необъятной страны на лето отдыхать в пансионате «Балтиец»? А если при этом ещё местом этой старинной игры выбран не просто там какой-то маленький городской дворик или пусть даже целый сад, перелесок, территория пансионата, а весь посёлок Репино, то?.. – правильно! – ничего-то в мире интересней нет и быть не может.
…- Мухтар, …ко мне! – зовёт девочка притаившегося где-то рядом друга, выйдя на резное крыльцо своей веранды старого финского дома, утопающего в густом преимущественно хвойном лесу-перелеске у самого синего моря, – давай водить месте.
Р-р-р, гав! – радуется пёс, со всех лап несясь к ней на зов, где бы ни застал его этот родной звонкий голосок, – «давай», – он всегда главное действующее лицо во всех её многочисленных играх, а уж в этой особенно.
- Пора, не пора, мы идем со двора! – для верности кричит она в пространство.
- Гав! Гав-гав, – на весь поселок звенит его веселый лай, возвещая о начале игры, и мамочки вместо того, чтоб напугаться его громкого серьёзного рыка, радуются, заслышав его, ведь такой лай означает только одно, что у детей всё в порядке: лохматая няня с ними, и им весело.
- Ищи, Мухтар, ищи!
- Гав! – отвечает, – ищу-ищу и, тут же, нежно тащит за детские штанишки-шортики первую свою находку из-под крыльца веранды старого деревянного, но по всему ещё прилично крепкого двухэтажного дома, приезжего мальчугана из Воронежа, – откуда ж тому знать, что это место проживания пса, куда он непременно заглянет.
- Молодец, Мухтар! – безудержно удивленно хохочет тот, – сразу учуял меня.
- Гав! Гав-гав, – радуется пёс и гордо несется дальше, к кутам сирени у старого фонтана, высоко задрав свой пушистый рыжий хвост.
- Так не-чест-но, – нарочито капризно с хитринкой тянут подружки из Саратова, – ты подсматривал, пока мы прятались, нужно было глаза закрывать или в дом с водящим уйти.
- Ищи, Мухтар, ищи дальше!

И он ищет, ищет, бежит по следам дальше на песчаный пляж залива, где сходу под старой лодкой находит ещё трех пансионатских мальчишек с Урала, а затем почти сразу в молодой поросли березняка на выходе перелеска – ещё двух подружек-москвичек.
- Ищи, Мухтар, ищи! – радуются они, и все вместе бегут за ним строго по переходу под его неусыпным взглядам через нижнюю магистраль на ту сторону дороги к основным корпусам санатория.
За летней эстрадой найдены двое, в раздевалке футбольного поля – трое, в сторожке Михалыча на запасном выезде из пансионата – две закадычных подружки Верочка и Ксюшка с их двора, а в пищеблоке у тети Гали, конечно же, её дочка Катюшка, лучшая подружка девочки Мухтара.
- Ищи, Мухтар, ищи! – несется над поселком дружный детский хор голосов.
Он живо находит всех: кто в деревянных домиках детской площадки притаился, кто за горками, кто в кустах футбольного поля или даже в высокой траве, а кто и, вообще, в шахматном клубе под столами.
Впрочем, всех нашёл, да не всех!
- Нет Серёжки, – неожиданно говорит Славик, сын начальника гаража санатория, – он, кажется, вместе с пансионатскими на пляж побежал, хотел им укромное место показать.
- А ты, почему с ним не пошёл? – щурит глаза девочка
- Так меня ж отец домой позвал, пришлось уйти ненадолго.
- Было-было, – кивают уральцы, – он нас под лодку поместил, а сам не поместился, побежал, кажется, обратно к дому.
- Ага,– подтверждает найденный первым воронежец, – он ко мне, было, сунулся, но почему-то передумал к сирени метнулся.
- А мы сказали ему, что здесь занято, – хохочут девчонки, – как только он из-под крыльца выполз.
- А мы видели, как он через переход в пансионат последним бежал, – подсказывает кто-то из трёх москвичек.
- Вот, дела-а, – озадачено тянет девочка. – А кто-нибудь ещё его видел?
- Я видела, – говорит дочка поварихи, – он в пищеблок заглядывал бегал, хлеба почти полбуханки выпросил, сказал, что у Михалыча в сторожке посидит.
- Точно-точно, – тараторят Верочка и Ксюшка, – приходил, но, увидев нас, не остался, на стройку рванул.
- На стройку? – с ужасом округляет глаза девочка.
- Стройку? – пугливо выдыхает Славик.
- Стройку? – с интересом переспрашивают приезжие.
- Да-а, – жмут плечами подружки, – а что?
- Туда нельзя! – качает головой водящая, а значит ответственная за нахождение всех.
- Никак нельзя, – подтверждает Славик, – там старый каменный дом разбирают, конструкция шаткая.
- Может придавить! – подхватывает девочка, – и вообще... – умолкает.
- Там без каски, специальной амуниции и страховки друзей, – продолжает за неё Славик, – делать нечего. Нельзя туда!
- Гав! – ставит точку Мухтар – «…никак нельзя»!
- И что же теперь будет? – хнычут подружки-соседки, словно б это они виновны в том, что Серёжка не остался с ними у Михалыча.
- Надо срочно идти спасть его! – волнуется воронежский.
- Правильно, – соглашаются уральцы.
- И мы пойдем, – вызываются подружки из Саратова, не пустившие его в сирень.
- И мы тоже, – кричат москвички.
- И мы, – соглашаются все.
- Гав! Гав-гав, – не соглашается пёс.
- Ни в коем случае! – давит Славик.
- Никуда мы не пойдём, – поразмыслив, соглашается девочка.
- Гав! «Правильно…», – лает собака, – гав-гав: «один сбегаю», – и тут же срывается с места.
- А мы, – тревожно глядя ему в след, но, не останавливая его, заявляет девочка, – идём к маме Серёжки.
- Нет! – подскакивает, ошарашенный Славик, – ему ж за стройку попадет. Очень попадет!
- А если с ним уже что-нибудь случилось? Ему кроме нас никто не поможет.
- Не поможет, – сникает Славик.
- А Мухтар? – подсказывают москвички.
- А что Мухтар? Что он может сделать на стройке?
- Да что вы спорите, – подает голос воронежец, – он наверняка просто домой пошёл.
- А, может и вправду, домой? –выдыхает Катюша, глядя на Славика.
- Надо проверить, – радуется тот, – я сбегаю?
- Беги, – соглашается девочка.
- Торопись, – облегченно выдыхают москвички.
- Одна нога здесь, другая там, – шебаршат уральцы.
- Я мигом, – разворачивается Славик, и вдруг… удивленно останавливается, как вкопанный.
- Кого потеряли? – как гром среди ясного неба звучит голос Сережки, весело вприпрыжку направляющего к ним со стороны железнодорожной станции.
- Ты?.. – первой оживает девочка, – где был?
- Маму… провожал, – настороженно жмет плечами Серёжка, – а что?
- А зачем девчонкам сказал, – сжав кулаки, наступает Славик, – что на стройку пошёл.
- Я не го-во-рил, – непроизвольно отступает.
- Говорил-говорил, – наперебой тараторят подружки.
- Я сказал, что все «клёвые» места пряток заняты.
- Правильно, – соглашаются, – и что кроме стройки ничего стоящего и не осталось.
- Точно, – кивает Серёжка, – но то, что туда иду, не говорил. Там же дом аварийный, туда нельзя. Все знают, весь поселок, – опасно!
- Поня-ятно, – устало тянет девочка, – а мы то, дураки, решили, что тебя спасать надо.
- Фу-у, – облегченно выдыхает мальчишка, – а тут, понимаете, как раз мамка на станцию пошла, попросила проводить, мороженое посулила, – радостно рассказывает, не замечая, как растерянные обескураженные взгляды друзей уже полностью переключились с него на неё, девочку. – А… где, Мухтар? – наконец и он задается повисшим в воздухе тревожным вопросом.
- Вообще-то, – украдкой глянув на часы, выдает Славик, – ему б пора вернуться! –Он в этом году успешно без троек закончил первый класс, вот родители и подарили ему их за хорошую успеваемость.
- Да, нет же, – тревожно глянув на подругу, не соглашается Катюшка, – ещё рано, совсем мало времени прошло.
- Конечно, мало, – подхватывают соседки Вера и Ксюша, наделавшие весь этот переполох, – надо подождать.
- Будем ждать, – давят троица уральцев.
- А что ещё остается? – вздыхают москвички, – кроме, как ждать!
- Ничего не остается, – горько вздыхает девочка, – но я… иду за Мухтаром, – и, не обращая внимания, ни на кого, направляется уверенным шагом к воротам Михалыча.
- И я с тобой… – нагоняет её воронежский.
- И мы, – спешит троица из-под лодки,
- И я, – торопится Катюша.
- Возьмите и нас, – подхватывают подружки-москвички.
- И нас, – переживают все-все-все.
- Нет! – хмурит брови Серёжка, – я вас туда не пущу.
- И я, – встает рядом друг Славик.
- Правильно, – соглашается девочка, – незачем рисковать… всем, я иду одна.
- Ни одна, – давит Серёжка, – со мной и Славиком, а остальные ждут здесь, у ворот Михалыча.
- Ребята, что случилось? – вдруг буквально сверху над ними раздается взволнованный голос старого сторожа, привлечённого сюда детским спором…
Пропажа Мухтара вызвала страшный переполох в санатории «Балтиец», да что там, в санатории, во всем поселке Репино. Никто не остался равнодушным к судьбе собаки. Михалыч, конечно тут же посетил опасную стройку и нашёл там их любимца посаженного строителями на цепь. Как оказалось, это оттуда он сбежал весной в поисках еды и уюта. Бог весть, как он щенком попал на стройку, но, похоже, строители не сильно-то баловали его своей любовью, забывая даже кормить, хотя и не привязывали веревкой к забору, уж больно добрым он оказался и ласковым щенком, совсем не пригодным для сторожевой службы. И вот теперь, увидев его подросшим, красивым, сильным кому-то из них – явно «недочеловеку»! – пришла в голову беспечная мысль: купировать собаке его рыжий мохнатый замечательный хвост, да посадить после на цепь, чтоб обозлить его, видимо. Всё это Михалыч немедленно рассказал директору пансионата Степану Кузьмичу, – ясно дело, что на призыв старика отпустить любимца пансионата восвояси, строители лишь посмеялись! – который, сильно разволновавшись, весь вечер куда-то звонил, очень эмоционально доказывал, просил и даже ругался. Дети допоздна ждали возвращения друга, им, как впрочем, и всегда, никто ни о чём не рассказал, даже Михалыч на приставания девочки, лишь безнадёжно махнул рукой и, что-то бормоча себе под нос, засеменил в магазин за «горьким лекарством».
…- Ой, Мухтар! – радостно вскрикивает девочка, лишь открыв рано утром глаза и, узрев рыжий нос друга на месте, как и в тот памятный день, просунутый им между двух занавесок на входе веранды, – заходи, заходи в дом скорее, – ласково зовет она, – я всю ночь ждала тебя, плакала.
- Ы-и-и, – приветливо скулит высунувшаяся лохматая морда, но в дом не идет.
- Да иди ж ты, иди домой, Мухтарка, – вскакивает та с кроватки и сама несётся к нему навстречу.
- Гав! – звонко и радостно оглашает тот о своем прибытии весь дом, перелесок, округу, – гав-гав, – о чем-то тревожно добавляя, предупреждая их, её, жалуясь.
- Ох! – ураганом несётся вслед за его предупреждением страшный горький убийственный вздох девочки, только теперь увидевшей плохо запекшуюся кровь на обрубке его некогда мохнатого рыжего замечательного хвоста.
- Ы-и-их, – почему-то виновато скулит пёс в ответ.
- Мух-та-а-руш-ка, – шепчет она ему в ухо и безудержно плачет, уткнувшись в сильную шею друга…


«Мухтар, …ко мне! – секрет одиннадцатый, прощальный»

Мухтар как-то сразу вырос после того страшного случая на стройке, сник, стал проводить больше времени дома один, лежа под крыльцом. Он почти перестал играть в прядки и в «белку на дереве», лишь одно продолжая делать неизменно, – сопровождать свою маленькую фею рано утром купаться, да встречать её по вечерам с прогулки.
Ну, и правда, мало ли что с ней?
Вечера теперь темные, ранние, – конец лета, бархатный сезон! – а количество отдыхающих всё увеличивается и увеличивается. А тут ещё в последнее время в поселке, откуда ни возьмись, возможно, и со злополучной стройки, появилось множество бродячих собак, злющих – жуть! – Мухтар недолюбливал их за то, а они его за непризнание, побаиваясь, правда, при этом его грозного вида.
…- Мухтар, Мухтар, – зовет его как-то под вечер тетя Лиля, мама девочки, – приведи свою непоседу домой, уж поздно, пора, темнеть скоро начнет, а мне как раз на работу срочно нужно уйти.
- Гав! – соглашается тот, – «правильно, нечего по вечерам без присмотра вне дома бегать, – опасно!..», – и галопом срывается с места перво-наперво к заветной бухточке на берегу синего-синего моря…
Да-да, ничего не изменилось: как пёс не признает никаких ограничений в виде намордников и ошейников, так и она, не желает носить пусть теплые, но нелепые хлопчатобумажные детские колготки!
…а уж только потом по привычному маршруту в поисках своей маленькой феи. Впрочем, вечером, можно особенно не искать, не гадать, – в это время девочка всегда идет с подругами в клуб пансионата «Балтиец», там всё самое интересное. Во-первых, мультики и художественный фильм показывают, во-вторых, артисты с города разные приезжают, а, в-третьих, они и сами с девчонками там часто выступают: поют, пляшут, ставят сценки. Всем нравится, – громко хлопают, просят приходить завтра опять, призы иногда вручают!
Вот и сегодня в клубе и вокруг него очень шумно, людно, суетно, вот только музыки почему-то не слышно, похоже, представление ещё не началось или только-только закончилось.
- Гав! – громко возвещает присутствующим о своем приходе огромный мохнатый суровый пёс, помесь северной лайки с кавказской овчаркой, с купированным почти под «ноль» некогда мохнатым рыжим хвостом, – гав-гав, – требовательно – кто тут хозяин! – зовет он кого-то…
Зрелище, надо сказать то ещё!
Вновь прибывшие в пансионат туристы поначалу всегда пугаются его голоса и… огромного устрашающего вида, но, чувствуя доброжелательное отношение к нему окружающих, быстро успокаиваются с интересом наблюдая, что случится дальше.
…- Мухтар, да ты опять за Маришкой пришёл? – обязательно отвечает ему кто-то сверху из открытого окна клуба.
- Гав! – уверенно давит тот, – «где она»?
- Здесь её нет, – подхватывает другой веселый голос, – она, кажется, на летнюю эстраду ушла, репетировать.
- Гав! – благодарит пёс, – «спасибо», – и споро-споро семенит в назначенном ему направлении вдоль уложенных уличной плиткой дорожек санатория, не заходя, кстати, на них, чтоб нечаянно не напугать кого-нибудь из непосвящённых.
- Гав-гав! – снова громко торжественно требовательно на всю округу возвещает Мухтар о своем приходе, добравшись до летней эстрады, – «выходи, пора домой».
- А-а-а, Мухта-ар! – радостно тянет дядя Юра, папа девочки, – привет-привет – он, оказывается, сегодня тоже участвует в генеральной репетиции концерта, посвящённого предстоящему закрытию летнего сезона…
Юрий Васильевич не просто обычный шофёр, он был известный всему посёлку гармонист, неутомимый танцор и, конечно же, замечательный певец. Его дочь – маленькая фея, а спустя несколько десятков лет и внучка все в него пошли этим, – артистки!
…- Гав-гав, – вежливо здоровается пёс и приветливо машет своим куцым обрубком.
- Тебя, видно, мама за дочкой послала?
- Гав! – подтверждает пёс, – гав-гав.
- Мухтар, я сейчас, – уже слышится откуда-то со сцены звонкий голосок девочки, заслышавшей видно призыв друга, – ещё минуточку, потерпи, – словно просит та.
И пёс терпеливо терпит, ждет, сев чуть в сторонке, никуда не уходит, буравя её немигающим взглядом нежно голубых глаз, словно коря и упрекая малыша за нерасторопность и своё нечаянное ожидание.
Папа, да и другие, видят этот забавный немой диалог маленького человечка и огромной вольнолюбивой собаки, улыбаются, понимают, ждут и, ничего не говоря, не вмешиваются в него.
- Бегу-бегу, Мухтарка, – наконец хохоча, выкрикивает та, чувствуя, естественно, этот его пронзительный взгляд, и несется к нему со всех ног.
- Гав! Гав-гав, – радуется и тот человеческому участию, чувству к себе, – «наконец-то», – и весело, как и прежде, скачет рядом с ней, как прежде, размахивая во все стороны своим отсутствующим теперь, увы, большим рыжим мохнатым хвостом.
- Ты принёс колготки? – вдруг спрашивает она очевидное, гладя его по длинной мохнатой шерсти, совершенно не замечая и не пугаясь его страшного черного обрубка, – вот спаси-ибо! – тянет, увидев их у него под лапой.
Друзья весело шибко бегут домой.
Перейдя вместе магистраль, Мухтар, обгоняет её, возвещая весёлым лаем об их возвращении весь перелесок, окружающий их старый огромный деревянный финский дом на берегу синего-синего моря в бывшем поселке Куоккала, и, как обычно, несётся на перегонки по центральной тропинке прямо до их резного крылечка на веранду девочки.
Эх! – как жарко сегодня, чрезвычайно парит вечером, душно, видно будет гроза.
Фантазерка-девочка вдруг решает не бежать вслед за собакой, а пройтись к дому вдоль берега напрямки через молодой березняк, густо поднимающийся здесь.
- О-ох! – слышен, кажется, на весь посёлок полный отчаянья вздох девочки.
- Р-р-р, – грозно рычит, какая-то грязная невзрачная дворняга, буквально кромсая своими желтыми клыками её маленькую ножку.
- Что ты делаешь? – безудержно всхлипывает малышка, с трудом вырывая окровавленную ногу из её бесноватой пенящейся пасти.
- Р-р-р, – распаляется та, обиженная, по-видимому, случайным вступлением девочки на её жидкий крысиный хвост, ухватив ребёнка за пятку другой ножки.
- Ой-ё-ёй, – безнадёжно выдыхает та, заваливаясь от болевого шока на бок, потеряв обе опоры.
Незнакомая собака, – в то время как целая свора бесцветных, обычно малоприметных кобелей, выросших буквально из-под земли, окружает их и, с недобрыми взглядами подступая, бесшумно скалится, – не унимается, визгливо рыча и противно скрипя острыми огромными клыками, терзает маленькой фее руки, которыми та пытается прикрыть лицо.
- Мухтар, – что есть сил, рыдает девочка, – ко мне.
Далёкий радостный лай друга на взлёте – он первый на крыльце! – рвет пока ещё недопонятая им, ею, перелеском, домом, морем беда.
- Мухтар, – что есть сил, на ультразвуке пищит малышка, – на помощь!
Безумная самка, взбесившись, рвёт ладошки ребёнка в кровь, но распалившиеся, было, видом лёгкой жертвы самцы удивительным образом не торопятся наброситься на неё, а напротив, ощетинившись, пятятся, отступают, обратив свои противные черные открытые пасти куда-то в сторону деревянного двухэтажного дома. Ещё мгновение и низкий грудной бас-рык, подкреплённый тяжелой быстро приближающейся поступью «носорога», накрывает весь березняк, всю округу, мир, Мир!
Одним прыжком Мухтар сбрасывает обидчицу с девочки, навсегда подмяв её под своим огромным гордым телом, разодрав, правда, в этом безумном броске об её острые, как ножи дикие клыки, в клочья всю свою правую лапу.
Страшное зрелище – огромный раненый пес, закрывая собой девочку, стоит в медленно вытекающей из-под него черной луже напротив разъяренных потерей самки четырех взрослых кобелей!
Всё в ужасе замерло вдруг в их «волшебном лесу» в предчувствии безысходности, всё-всё умолкло в этом хрупком равновесии нерешительности!
В какую-то роковую секунду, бешеная сучка дергается под Мухтаром в агонии, и четыре дьявола, словно по команде бросаются на него…
Папа девочки, видно, почувствовав что-то в эту самую секунду, решил отложить свою репетицию на сегодня и, спустя буквально минуту, двинулся вслед девочкой с собакой. Чудом ему удалось вытащить из своры «собачей свадьбы» свою истекающую и давно потерявшую сознание доченьку. Мухтар ни на йоту не сдвинулся со своего рубежа, навсегда подмяв под себя ещё трёх бездомных убийц, не пустив их за черту безумия, лишь только четвертый лукавый чёрт, сумел убраться с поля брани восвояси, завершив, увы, этот нечестный бой неизбежным.
…- Мухтар, …ко мне! – до сих пор слышно эхо маленькой Маришки, пришедшей в этот момент в себя на руках папы, в том самом «волшебном лесу» вокруг старого финского дома у самого синего-синего моря бывшего посёлка Куоккала, ныне Репино.
- Гав! Гав-гав, – слышится и теперь, спустя почти полвека, его радостный ответ на её прощальный призыв из того удивительного далёка, стоя на незаметном холмике возле старого, видимо никогда не работавшего, фонтана под заметно подросшими редкими берёзами, невольными свидетелями их дружбы…

https://proza.ru/2020/05/07/761