Иманка все записи автора В колонках играет - Небо пружинит - Звери
От автора. Этому рассказу уже 13 лет. Он родился среди ночи неожиданно и не давал мне спать до самого утра. Посему пришлось вставать в 4 часа и записывать его, иначе мне грозила настоящая бессонница. Рассказик вышел немного дурацким, чуть-чуть забавным, очень сопливым, но все равно очень милым. Какой-то особой художественной ценности в нем нет, однако я от всей души желаю всем в этот чудесный день встретить своего Купидона.
Приятного чтения!




Розовая пыль Купидона

Все вышло как-то особенно по-дурацки. Он ушел. Нет, конечно, были и слезы, и обиды, и взаимные обвинения. Однако мне совершенно не хотелось, чтобы он уходил. Но так было лучше.

Зима пронеслась как один туманный сон. Депрессия не желала проходить. Ночами я тихо рыдала. С утра просыпалась с опухшим лицом, тащилась на работу, что-то там делала и мечтала лишь о том, как уткнусь носом в промокшую насквозь подушку и в очередной раз займусь самобичеванием. Ведь могла же, могла! Могла остановить! И не дать уйти… Гордость! Гордыня… Которая так некстати накрывает с головой, подобно огромной волне в шторм. И нет сил сопротивляться нахлынувшей спеси, а ведь надо просто уступить, промолчать, придержать язык. Как же я хочу, чтобы он вернулся...

Весна ворвалась в душу и хватка депрессии чуть-чуть ослабла. Я стала изредка улыбаться. Мир приобрел немного красок, не таких ярких и сочных, как были до этого, но хоть какое-то разнообразие... Я шлепала по мокрой дороге, старательно перепрыгивая лужи. Деревья окутаны фиолетовой дымкой рождающейся листвы. Кое-где на черной земле с редкими мазками зеленоватой травки мать-и-мачеха подмигивала мне желтыми глазками. «Чуить! Чуить!» — пронеслась над головой синичка. Розовато-сиреневая вата облаков пышными клочьями разбрелась по ослепительно яркому голубому небу. И тут я увидела мальчика лет трех. Такой пухленький, щечки как спелый персик, золотистые волосики кудряшками. Он был так красив, что я невольно залюбовалась. И не сразу поняла, что парнишка как-то странно одет для начала апреля: в легкую серебристую тунику и маленькие сандалии... Удивительный мальчик волоком тащил по земле огромный мешок. Но ноша явно не соответствовала ни возрасту, ни силе мальчика. Я подошла к нему:

— Давай помогу, — улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой.
Мальчишка окинул меня лучистым взглядом синих глаз и радостно тряхнул головкой:
— С удовольствием! — Кудряшки смешно подпрыгнули, запереливались в лучах оранжевого солнца.
Я подхватила мешок. Он оказался очень легким, словно внутри прятались шарики.
— Хочешь, я и тебя на руки возьму? Обувь у тебя не по сезону.
— Неа, — он засмеялся. И смех маленького проказника зазвенел, словно валдайский колокольчик. — Ты правда хочешь мне помочь?
— Да.
— Тогда иди за мной.

Мальчонка побежал вперед. Лужи под его ножками взрывались мириадами брызг. Бриллианты капель зависали в воздухе, превращаясь в маленькие радуги. Казалось, что бегущий ребенок светится. А за ним неслась я, неуклюжая тетка с мешком за плечами.

Мой спутник неожиданно остановился, глядя на милующуюся пару. Полненькие губки со смешным детским изгибом надулись, словно созерцание юноши и девушки его расстроило.

— Это не он, — грустно сказало дитя.
— С чего ты взял?
— Я вижу.

Мы понеслись по лужам дальше. Он останавливался около влюбленных, пристально вглядывался в них и становился все печальнее и печальнее.

Мальчик устало сел на скамеечку.

— Кого ты ищешь?
— Я ищу любовь, - он вздохнул. Так вздыхает ветер на закате. — Все равно какую: птицы ли, собаки, дерева, людскую. Где твоя любовь? Ты прогнала ее... И теперь страдаешь.
Мои глаза тут же наполнились слезами. Я запрокинул голову, глядя на розовое небо.
— Тебе больно?
— Очень, — всхлипнула я, не сдержавшись.
— Не плачь. — Мальчик дернул плечиком. — Не плачь. Я не люблю, когда людям больно.
— Тогда зачем ты делаешь больно? — Опять забыла платок, придется, как в детстве, рукавом вытираться.
Малыш протянул кружевной платочек, пахнущий медом. Я размазала косметику по щекам. Из груди вырвался протяжный вздох. Мальчишка молчал, расстроено поджав губки.
— А что у тебя в мешке? — не очень вежливо сменила я тему.
— Счастье и любовь, — просто ответило небесное создание.

Я глупо хихикнула.

— И что ты с этим будешь делать?
— Подарю его влюбленным. Только оно действует, если пара любит. Односторонняя любовь любовью не считается.
— А ты этот... как его? Амур!
Мальчишка снова надул губки и совершенно серьезным тоном произнес:
— Амур — мой старший брат, а я Купидон. Амур стрелами пользуется, а я вот пыль должен раздать.
— Пыль?
— Да. Кто ее вдохнет, тот вовеки не расстанется и будет счастлив. Амур иногда в одного промахивается, так другой страдает, убивается. А мне надо, чтобы пара была. Тогда они подышат пылью вдвоем и сразу становятся счастливыми. Открой да посмотри.
Я распахнула мешок и увидела массу, похожую на сахарную пудру, только розового цвета.
— А почему оно такое легкое?
— Так счастье и любовь всегда легкие. Я просто маленький. Мне его таскать неудобно.

Купидон с ногами вскочил на лавку, едва не упав. Радостно хлопнул в ладошки и засмеялся. От его мелодичного смеха, похожего на весеннюю капель, мне вновь стало хорошо и тепло. Он взял горсть розовой пыли, и, презирая все законы гравитации, ловко взмыл вверх и полетел к идущей паре. Ангел завис над влюбленными и осыпал их сверкающей пудрой. Они обнялись и поцеловались. Мужчину и женщину окутал розовый туман, они засветились, заискрились. И я поняла, что это их любовь на секунду стала видимой. Купидон продолжал ликовать.

— Теперь ты видишь, какая она красивая?! Идем искать любовь?

И мы побежали.

Через два часа наш мешок почти опустел. Мальчик летал вокруг меня, планировал то так, то этак, иногда просто зависал в воздухе. А я наблюдала за ним, и на душе становилось грустно. Уныние вновь начало сдавливать грудь тисками.

— Ты не расстраивайся, — улыбнулся малыш и сделал в воздухе сальто. — Ты иди, погуляй. Мешок легкий, я и сам теперь справлюсь.

Вредный мальчишка схватил мешок со счастьем и, не прощаясь, скрылся в красных барашках облаков. Я почувствовала себя полной дурой. Даже Купидон от меня удрал... Слезы вновь предательски закапали на плащ. Но теперь я совершенно не стеснялась их. Шла и ревела.

Куда занесли меня ноги, не знаю. Многолюдная улица встретила взрывом разноцветных огней, весело подмигивающих всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Я продиралась сквозь толпу такая одинокая и несчастная, без любви, без счастья, никому ненужная, никем не любимая. Вслед мне оборачивались люди. Их учтивые и сочувствующие взгляды раздражали. Мне никто не нужен! Я никому не нужна... Хотелось кричать от нестерпимой душевной боли. Я одна… Даже Купидон и тот от меня сбежал. Чертов мальчишка! Я так расстроилась, что от обиды закричала на всю улицу.




— Милая, родная, проснись! — муж тряс меня за плечи. — Проснись!
Я вскочила, в темноте пытаясь понять, что происходит.
— Что тебе приснилось? — заглядывал он в глаза. — Кошмар?
Я большими глазами смотрела на его черный силуэт, склонившийся надо мной.
— Ты чего? Кто тебя обидел?
— Купидон! И еще... Еще ты… ушел, — всхлипнула я и ткнулась носом ему в плечо.
— С ума сошла? — усмехнулся он и крепко меня обнял, поцеловав в соленые щеки. Увлек за собой. Моя голова тут же нашла свое место на его плече. Ноги обхватили его ноги, пальцы рук переплелись. — Я люблю тебя. Спи. — И он заботливо укрыл меня одеялом.

Мой взгляд случайно скользнул по окну. Пухленький мальчик с синими глазами и золотыми кудрями сделал в воздухе сальто и вытряхнул остатки розовой пыли из холщового мешка. Комнату заполнил пурпурный свет любви.