Гордея (Парижское_кафе) все записи автора когда-нибудь жизнь встанет на отведенное ей место,
и все бунтарское, истеричное станет категорично не интересно.
ошибки сотрутся, ластик будет вымочен в керосине, -
словом, никаких упоминаний о негативном прошлом не останется даже на резине.
морщины у переносицы разгладятся от возрастного жирового натяжения,
в улыбке останется только вальяжное спокойствие, без постоянного напряжения.
сердце станет сбиваться с ритма исключительно от сериалов,
любимым досугом станет посещение салонов с обязательным наличием в них красавцев-мануалов,
чтобы выздоравливать и глазом, и телом заплывшим,
уже счастливо треволнения и бессонные ночи, дрожащие кошмарами, позабывшим.
и не будет метаться разум, заветренный кондиционером,
в поисках подобного, одного на сто человек, единомышленника-революционера,
который бы встал вместе с тобой посреди улицы
и послал далеко и надолго все, что заставляет душу хмурится,
который поднял бы на руки высоко-высоко,
заглянул бы внутрь, прямо в мысли тревожные, глубоко-глубоко,
не заставляя носить тяжесть боли в борьбе,
а просто прижал к груди и разрешил поплакать о судьбе мира и о себе.
когда-нибудь это останется далеко в неблагополучно юном и серьезном прошлом,
потому что подобные вещи в спокойном и ровном быте никак не возможны,
они - зло для стабильного и здорового существования,
от них происходит жиров и нервов крематорно ускоренное сгорание
до состояния невесомого и невосстанавливаемого пепла, местами черного, как зола,
что делает человека с каждым разом все тоньше и мельче, меньше, чем "мал мала"
пока он не станет, в конце концов, ангелом, дьяволом или зеленым эльфом, что легче ветра,
потерявшись от горя и слез где-то между сто первым или сто вторым горизонтокилометром.
и пути назад уже не найти.
я не знаю, честно, уже не знаю, как широкие дороги превращаются в такие пути...
и захочу ли я жизни на своем, вот таком стабильном и сытном, месте.
просто очень бывает плохо сидеть на обустроенном, но таком шатком и скользком насесте,
который построен на любви и смерти, на ожиданиях и ночах без сна.
меня стали посещать мысли, что настанет день, и я не захочу, чтобы приходила весна.

кофе_и_ваниль (Парижское_кафе) все записи автора Сегодня во время бизнес-ланча мне рассказали анекдот, смеялась до слез, вот, даже записала:

Люди, которые водят хороводы - хороводоводы.
А люди, которые изучают творчество хороводоводов - хороводоводоведы.
Так же еще есть любители хороводоводоведов - хороводоводоведофилы. И те, кто их боятся - хороводоводоведофилофобы.
А учёные, изучающие последних - хороводоводоведофилофобисты. Не путать с хороводофилофобоведофилофобистами.

shantaklera (Парижское_кафе) все записи автора

один намек и я исчезну
один кивок и я приду
цветком прильну
и кану в бездну
и сгину в каменном бреду
ночных задворков
возьми меня в рабы изведай
разнузданность будь госпожой
мой демон насладись победой
над уничтоженной душой
а если вынырнет из мрака
охотник на весну твою
не бойся я твоя собака
я буду рядом я убью
о знаю знаю ты не любишь
ты в жизнь играешь ты живешь
но ты сама себе уступишь
и позовешь

Владимир Леви

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора

Стих моего замечательного друга, поэта и музыканта, Юрия Здетоветского
 

Благодарность судьбе.

Спасибо, Судьбина, за то, что я есть,
За то, что могу сам дышать, пить и есть,
За то, что люблю, и за то, что любим,
За то, что тобою бессменно храним.

За то, что имею я то, что имею,
За то, что хочу ещё то, что хочу,
За то, что умею, могу и смею!
За то, что ползу я, иду и лечу!

Спасибо за то, что я чист перед Богом,
Пусть даже считают так вовсе не все...
Спасибо за то, что СВОЕЮ дорогой
Я делаю шаг по вечерней росе.

За то, что случилось, и что ещё будет,
За выдавленного из жизни раба;
За то, что есть в мире хорошие люди
И с ними знаком я, спасибо, Судьба!

© Юрий Здетоветский.
17.10.2007.

Источник

Carduus_acanthoides (Парижское_кафе) все записи автора Линии сошлись в единой "Л",
Плачут кляксами на ребрах чертежа,
Мы с тобой не на одной земле,
Мы распятый алфавит от А до Я

Сопряжения так редки и больны,
Разрываясь, сыпятся на нас
Скупостью,
И гулкие гудки разбивают дрожью
Хрупкость фраз.


Друг, ты линией меня рассек
По лбу к сердцу и точней не взять...
Без тебя так тошнотворно жить,
Так же тошнотворно умирать.

Каждым утром

Чуть открыв глаза,
Бесхребетно тянешься в часах,
Разбиваешь красным бегунком
Цепи чисел на календарях.

Хочется обнять тебя руками,
Прошептать, когда погаснет свет:
"Мы срослись с тобою позвонками.
Километров не было и нет"

Carduus_acanthoides (Парижское_кафе) все записи автора

Pozd11 (Парижское_кафе) все записи автора

 

 

 

(с) Pozd11 - Поздняков Никита, Омскъ.

shantaklera (Парижское_кафе) все записи автора

МЫ ДВОЕ

Мы двое крепко за руки взялись
Нам кажется что мы повсюду дома
Под тихим деревом под чёрным небом
Под каждой крышей где горит очаг
На улице безлюдной в жаркий полдень
В рассеянных глазах людской толпы
Бок о бок с мудрецами и глупцами
Таинственного нет у нас в любви
Мы очевидны сами по себе
Источник веры для других влюблённых.

Нагота правды

Я хорошо это знаю.

У отчаянья крыльев нет,
И у любви их нет,
Нет лица,
Они молчаливы,
Я не двигаюсь,
Я на них не гляжу,
Не говорю им ни слова,
И все-таки я живой, потому что моя любовь
и отчаянье живы.

***

Что с тобой почему эти волосы белые розовые
Почему этот лоб эти горькие рвущие душу глаза
Свадеб радиевых великое заблуждение
Одиночество тащится злобно за мной по пятам.писана в линии потолка
Ты вписана в глаза которые я люблю
Ты отнюдь не беда
Ибо самые жалкие в мире уста отмечаешь
Улыбкой
Здравствуй печаль
Любовь податливых тел
Неотвратимость любви
Ласка твоя возникает нежданно
Чудищем бестелесным
Головой удрученной
Прекрасная ликом печаль.

Поль Элюар

Anjel_D (Парижское_кафе) все записи автора ХОРОША БЫЛА ТАНЮША

- Тань, мы с тобой три с половиной года не слышались!
- Хорошо что позвонил! - воскликнула Таня Столярова радостно.
И меня от звуков ее голоса заколотило, как и тогда.
Тогда мы друг-другу послужили заместителями. Пересадочными станциями между любовями.
Вспоминая наш короткий роман, его звездное августовское небо, поцелуи до задыхания на заднем сиденьи чужой машины, я думаю – не бывает, чтобы после разрыва с той, которая когда-то была
родной и любимой и сразу опять любовь!
Ты обязательно должен встретить кого-то и на короткий срок слепо влюбиться.
Но любовь не получится! Не та стадия, как вы оба ни рвитесь!
Таню привела ко мне в мастерскую Лидо Дружинина. Мы увидели друг друга, подошли осторожно
и обнялись. Мы стали целоваться не познакомясь и не смущаясь, как после долгой разлуки.
– «Ну ничего себе, вы даете! – поразилась Лидочка – ладно, я вам здесь, кажется, только мешаю.
Закрой за мной дверь, Ванечка. Пойду я, а вы тут целуйтесь, любовники!»
Я хотел поцеловать Лиду на прощание, но она уклонилась.
Так странно.
Я совсем недавно расстался со своей женой Таней Недзвецкой, она мне была родной,
хотя по настоящему любви у нас не было. Мы прожили вместе больше десяти лет и знали,
что наши спины защищены. Для Москвы мы вообще были образцовой парой и часто вместе давали интервью о том, что мы круче всех. Я вернулся домой с кинофестиваля после просмотра фильма Кшиштофа Занусси «Жизнь, как смертельная болезнь, передающаяся половым путем.»
С самого начала фильма понятно, что герой обречен – у него рак.
Что нужно сделать, чтобы принять смерть с миром в душе? Я вышел из зала с чувством освобождения,
как будто во мне сгорела вся моя ложь и тихим шагом, безлюдными переулками пошел домой
на Кропоткинскую. Хотел придя обнять жену Танюшечку. Открыл дверь – Здравствуй, Танечка!
В ответ Недзвецкая закричала.
Она сказала то, что сразу лишило ее иммунитета в моем к ней отношении. Цитировать – неприятно,
да и неприлично. Мне стало холодно и безжалостно – чужая. Была родной, стала чужой –
с одного слова, с интонации.
Я перестал слушать, как она кричит, внимательно завязал ботинки, спокойно закрыл дверь
и приехал сюда – в мастерскую. Таня Столярова накануне тоже рассталась со своим другом
и приехала в эту же мою мастерскую.
Лида правильно поняла свою роль - «Закрой за мной дверь, Ванечка.»
А еще оказалось, что я любимый художник Таниной мамы.
Чего-то нам тогда не хватило для возникновения любви.
Для ее кристаллизации – словами Стендаля.
Таня вдруг перестала отвечать на мои звонки, или отвечать - я на занятиях, я на лекции,
Вань, я потом тебе перезвоню и не перезванивала, вобщем стала прятаться от меня,
и я почувствовал, что наверное она вернулась к своему бывшему. Я помню временный холод счастья
от начинающейся любви, и начавшуюся было тоску, что я ее теряю, не успев полюбить. но не хватило
у Тани сил на общий поворот судьбы и меня отпустило.
Вскорсти я встретил Сашу. И у нас сил хватило. Мир перевернулся.

- Слушай, давай встретимся, давай я к тебе приеду, - нежно и как-то жалобно почти пропела
Таня Столярова… - Ой, я так от тебя отвыкла…
- Знаешь, а ведь ты для меня - отдельное воспоминание, Тань. Ты в общий ряд тех,
с кем я знакомился, или тусовался, или спал - не входишь. – сказал я, потом спросил -
- Ну, как у тебя?
- Да… все та же какая-то тягомотина.
- Что? Все с тем же?
- Ну да.
- Правда?
- Правда-правда! Давай ты меня нарисуешь, а?
Интонации, конечно, не Сашины – остроты, опасности, равенства и в помине нет.
И френд у нее тот же, и работает она в банке! То есть ходит от и до. Посещает. Кошмар!
Я помню, что она высокая и красивая, она моделью была, красавицей с обложки, мечтала о великом будущем, но сейчас я услышал, что она обыкновенная – у нее интонации смирившегося существа, человека, живущего нелюбимой жизнью, той, которую нужно изо дня в день отбывать, как повинность.
И телефон у нее домашний – преждний, то есть живет она до сих пор с родителями. Даже не с ним,
с тем, который преждний, от которого ушла и к которому вернулась.
Не достало девушке страсти найти мужчину, который бы вырвал ее из привычек скучного мира.

А ведь судьба вынесла ее на меня когда-то и меня на нее вынесла! Предоставила двоим возможность, поставив нос к носу, тело к телу – дышите друг другом, держитесь, рискуйте любить. Задним числом можно все объяснить: Ваню ждала скорая встреча с Сашей, Ваню с Сашей ждала любовь,
именно они были готовы вместе сжечь за собой мосты и значит не судьба была Ване Новоженову
с Таней Столяровой жечь мосты и перелетать пропасти. Вобщем-то про Таню задним числом
все понятно, да вот только печально всё это. Я вспомнил Есенина:
«Хороша была Танюша, краше не было в селе».
В каком селе – в мегаполисе!

Выдох. Я посмотрел в окно. Москва. Зима. Белые крыши. Тогда был август, за ним сентябрь.
Не долог был срок нашего заместительства. Мы расстанемся, но запомнимся, и скоро
я встречу девушку Александру, а через три дня она скажет, вздохнув печально, что живет
в Германии, а не в России, но это уже не будет иметь никакого значения, потому, что мы обрели
любовь и открыли Вечность. Ну, а здесь, в этом мире есть телефон, интернет и самолеты.
В современном мире 2500 км – не расстояние. Преграды мы создаем сами.
Какой бы нам ни достался мир – мы вышли за его границы.
Это – любовь.

И я вспомнил: а ведь до Саши, до нашей любви, начало которой мы пережили как смерть
нас преждних, до нашей реальной улетной красоты и жути все, с кем я жил, были заместительницами.
И я и они не имели никакого представления, что бывает совсем по другому, что любовь – она не такая.
Все живут и мечтают – вот она будет.
А когда приходит время решать, а оно очень короткое, это время, доли секунды,
к которым ты готовился всю жизнь, или не готовился, все трусят, говорят – давай завтра, давай подумаем. Герои не думают, они действуют.
До любви я жил и сочинял, что мы настоящие. И какое мне дело до того, что все, кого я встретил
за жизнь, так и живут не своими жизнями, а теми заместительными, которые подвернулись
по случаю.
Расставшись с Таней Недзвецкой, следом с Таней Столяровой и встретив Сашу настоящую
я пришел к пониманию, что после любви - любви не бывает.
На переходе нужна заместительница.
Тане досталась такая роль. Да и мне в ее жизни – тоже.

---

Выдох. Я посмотрел в окно. Ты понимаешь?

Zmeia (Парижское_кафе) все записи автора

 

Совершить прогулку по улицам городов Франции?

Кликаем на фотоаппарат, потом на жёлтого человечка и гуляем, гуляем, гуляем!

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (Парижское_кафе) все записи автора

В И Д Е О

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора Народ, а почему все притихли?))
Нас здесь так много, а я в последнее время чувствую себя единоличным флудером, всех вас распугавшим)))

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора Часто встречающийся постлюбовный синдром.

Враги

Мимо пройдя, не забудь оглянуться -
Ты приобрел очень злого врага.
Даже не смей больше мне улыбнуться -
Зубы раскрошит удар кулака!

Нет, все же надо беречь свои нервы -
Ты место пустое теперь для меня.
Лучше иметь репутацию стервы,
Чем тратиться на земляного червя!

Не удивляйся, услышав злой хохот -
Я издеваюсь над кем захочу.
И по волнам своей злобной сатиры
С ветром попутным к тебе я лечу!

Хочешь узнать, зачем мне это надо?
Для мести мной не установлен предел.
В цель запущу своей злости снаряды,
Чтобы ты сам, милый, жить расхотел.

(с) DaraAmber, 2002г.

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора

Танец Осени

 

Пасмурным вечером Осени танцы

Я наблюдаю сквозь стену дождя.

Желтые листья летят, как посланцы,

В Вечность от Осени и от меня.

 

Ветер завоет, а небо заплачет,

Я же открою пустую тетрадь -

В мыслях о лете, любви и удаче

Что-то начну очень быстро писать.

 

В воспоминаниях летних и теплых

Буду купаться, как в чистой реке,

В мыслях о счастье своих мимолетных,

Зелени леса, следах на песке.

 

Все, что с тобой мы когда-то любили

Скроют снега и объятия льда.

Скоро зима, но и мы не забыли -

Ее откровения не навсегда!

 

Верю, примчится Весны ликование,

Пусть до нее еще так далеко!

Вместе с тобой мы отменим страдания!

Вместе весны мы дождемся легко!

 

(с) DaraAmber

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора

Прощание

 

Я знаю, о чем ты так тихо мне шепчешь, малыш.

Я знаю, хоть ты говоришь мне об этом не прямо.

Я знаю, о чем ты печально и светло грустишь.

Я знаю... Хочу знать... Но видеть всего не желаю.

 

Секунда заветная так искрометно горит,

Которою мы наслаждались, пускай и недолго.

Дыханием согретые руки уже не знобит,

И сердце так бьется... Но только в душе воют волки.

 

И губы мои будут тихо и нежно шептать

О том, что меж нами любовь (о, увы!) невозможна.

Но как бы хотелось звезд с неба побольше достать

И как бы хотелось забыть, что любовь эта ложна...

 

Прощай и всегда оставайся таким, как ты есть.

Людей я узнала немало, но твой светлый образ

Запомнится мне навсегда и слезинок не счесть,

Пролитых о Нас, может быть, миллион раз...

 

(с) DaraAmber, осень, 2001г.

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора

Anjel_D (Парижское_кафе) все записи автора 0. Дурак


- Чего надо?

Молодой человек приходил каждую ночь на кладбище вот уже целый месяц. Наблюдал,
как луна омывает свои ледяным светом холодный гранит и свежий мрамор, мох на
старых каменных плитах и статуях. Вглядывался в тени и смотрел на сов. Созерцал
влюбленные парочки, пьяниц и подростков, нервно петлявших среди усыпальниц, -
всех, кто мог оказаться на кладбище в ночную пору.

Днем он спал. Кому какое дело? В ночи он стоял один и дрожал от холода. Ему
казалось, что стоит он на краю пропасти.

Голос раздался из ночи, окружавшей его, зазвучал у него в голове и вне ее.

- Чего надо? - повторил он.

Молодой человек подумал, осмелится ли он повернуться и посмотреть, и понял, что
нет.

- Ну? Ходишь сюда каждую ночь, сюда - где живым не место. Я тебя видел. Чего
тебе?

- Я хотел встретиться с вами, - ответил молодой человек, не оборачиваясь. - Я
хочу жить вечно. - Голос его дрогнул при этих словах. Шаг с края пропасти
сделан. Возврата нет.

Он уже воображал, как острия клыков вонзаются ему в загривок, - пронзительная
прелюдия к вечной жизни.

Начался звук. Низкий и печальный, словно гул подземной реки. Лишь через
несколько долгих секунд молодой человек сообразил, что это смех.

- Это не жизнь, - произнес голос. Он не сказал больше ничего, и через некоторое
время молодой человек понял, что он на кладбище один.

Читать далее...

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора

Мужчина обыкновенный.
Инструкция.

Мы поздравляем Вас с приобретением!
И пусть несовершенная конструкция,
Но , чтобы в радость Вам употребление –
Вы прочитайте тщательно инструкцию.

Мужчина – робот в пятом поколении,
Напичканный различными устройствами.
В нём сенсоры на звук и на движение,
Есть датчики ещё , с другими свойствами.

Программа в нём заложена несложная,
Все алгоритмы быстро понимаются,
Но если Ваши циклы будут ложными,
Он может разболтаться и сломается.

Реакции на голос – адекватные.
Попробуйте, и всё у Вас получится.
С командным тоном – быть поаккуратнее,
А то замкнётся и совсем отключится.

Все сенсоры – с настройками стандартными :
Прикосновение приводит в умиление,
На танец с «па» немножечко развратными
Он задрожит, урча от напряжения.

Зарядка у него – едою, в голову.
Он без неё трясётся, громко дуется.
И маслить надо, чтоб работал здорово,
А для контактов спирт рекомендуется.

А самый главный орган управления –
Приборчик , наделённый всеми свойствами, -
Конечно, джойстик.! Минимум умения –
И управлять мужчиной - удовольствие!

Теперь вперёд, Вы капитан на мостике!
Но помните, что если что сломается,
Ни в целом, ни в деталях, ни на джойстики
Претензии, увы, не принимаются.


P.S. Вы замечанья присылайте письменно
Про глюки и про то, что наблюдаете.
Помочь не помогу, скажу Вам искренно,
Но вдохновенья Автору добавите.

 (с) Автор неизвестен

Anjel_D (Парижское_кафе) все записи автора Сегодня мой первый день эскорта. Прогулка с одноногим человеком.
Он сказал мне, что зашел в баню для голубых, чтобы погреться, хотя я
думаю, что ему просто хотелось секса. И он уснул в парилке. Прямо около
автоматического тэна. Провалялся без сознания несколько часов, пока его не
обнаружили Пока мясо на его левой ноге не прожарилось до самой кости
тщательно и неторопливо.
Парень совсем не мог ходить. А так как его мама, узнав о случившемся,
примчалась сюда аж из Висконсина, хоспису потребовался некто, кто смог бы
сопровождать их обоих. Везти парня в инвалидно коляске. Показывать его
матери местные достопримечательности. Водить их по магазинам. На пляж. Или
на водопад Малтномах. Это единственное, что может сделать для хосписа
рядовой волонтер, если он конечно не имеет диплома повара, доктора или хотя
бы медсестры.
Это называется "эскорт". Сюда привозили умирать молодых людей, у
которых не было медицинской страховки. Я даже не помню названия этого
хосписа. Около него не было ни одной вывески или указателя, а меня вежливо
попросили сохранять все в тайне, так как соседи до сих пор не знали о том,
что происходит в этом огромном старом здании, стоящем в конце улицы. Улицы
из десятка покосившихся домов и грязной разбитой дороги, вдоль которой шла
довольно бойкая торговля дурью. И тем не менее,
никто не хотел жить по соседству с домом, где каждый день умирали люди:
четверо в гостиной, двое на кухне, и как минимум двое в спальных комнатах на
каждом этаже. А спален было много. Почти половина из них была больна СПИДом,
но это не имело абсолютно никакого значения вы можете попасть сюда в любой
момент и умереть здесь по любой причине.
Причина, по которой я здесь? Моя работа. Весь ее смысл заключается в
том, что я лежу на спине вдоль конвейерной линии и держу у себя на груди
огромную двухсотфунтовую автомобильную ось для тяжелых грузовиков восьмого
класса. Она очень длинная и тяжелая давит на мой живот, ноги, уходит дальше
Грузовики проходят надо мной один за другим. Я должен устанавливать на них
эту проклятую ось первый раз, второй раз, третий Двадцать шесть раз за
восемь часов. Действовать приходитсядовольно
быстро конвейер настойчиво тащит собранные грузовики вперед по цеху, и
если я замешкаюсь, то уеду вместе с ними в печь для высокотемпературной
окраски кузова, горящая пасть которой находится совсем близко от того места,
где я обычно работаю.
Моя ученая степень по журналистике не приносила мне более пяти долларов
в час. Большинство рабочих в цеху тоже были дипломированными журналистами, и
это давало нам повод для шуток о том, что в университетские курсы по этой
специальности следовало бы включить еще одну дисциплину сварочные работы.
Это позволило бы таким парням, как мы, срубить еще пару долларов в час
доплату, которую наша контора делала для сварщиков по совместительству.
Однажды кто-то из этих ребят пригласил
меня в церковь. Настроение было настолько поганым, что я пошел. В
церкви стоял горшок с фикусом, и они звали его "Дерево добрых дел". Все было
просто - на каждом листе висел сложенный листок бумаги, где было написано то
доброе дело, которое ты должен совершить. В моем случае это было: "Подружись
с больным в хосписе".
Именно так: "Подружись". Внизу телефонный номер.
Я возил безногого парня и его мать по всей округе. Мы побывали на всех
обзорных площадках, во всех музеях. Его кресло-каталка прекрасно помещалось
в багажник моего старого "Меркьюри Бобкэт". За время поездки его мать всего
несколько раз заговорила со мной. Молчала и постоянно курила. Ее сыну было
тридцать лет, а у нее был двухнедельный отпуск. Ночью я отвез ее назад в
мотель на пригородной трассе. Она вышла из машины, села на капот и снова
закурила. Мы говорили в основном о ее
сыне, которого только что отвезли назад в хоспис. Говорили о нем уже в
прошедшем времени: "Он умел играть на пианино. В школе он получил неплохое
музыкальное образование, подавал надежды, но все это закончилось лишь
работой в секции музыкальных инструментов местного супермаркета".
Эта беседы была начисто лишена эмоций.
В тот день мне стукнуло двадцать пять лет. А на следующий день я снова
лежал под грузовиком на конвейере, поспав всего несколько часов. Но несмотря
на это я чувствовал себя великолепно. Сейчас все мои проблемы в этой жизни
уже не казались мне такими большими, как раньше. Поднимая вверх тяжелые
автомобильные оси, перекрикивая пневматический рев цеха, я испытывал
удивительно благодатное ощущение, говорившее мне о том, что вся моя жизнь
чудо, а не ошибка.
Через две недели у его матери закончился отпуск и она покинула город,
вернувшись домой в Висконсин.
Три месяца спустя этот город покинул ее сын. Навсегда.
Я эскортировал раковых больных. Возил их на побережье, чтобы они смогли
хоть раз в жизни увидеть море. Я доставлял умирающих от СПИДа на вершину
горы Худ, чтобы они смогли увидеть оттуда весь мир, пока у них еще
оставалось время для этого. Я сидел рядом с медсестрой, которая попросила
меня следить за больным, фиксируя момент его смерти короткий миг борьбы с
удушьем, когда человек тонет во сне, захлебываясь водой, заполняющей легкие
после отказа почек. Монитор на столе издает тихий писк
каждые пять-десять секунд, рапортуя об очередной капле морфина,
впрыснутого в пациента. А потом веки этого человека резко распахнутся,
зрачки закатятся, и вот уже на твоем лице останавливается совершенно белый
немигающий взгляд. Ты можешь держать его остывающую руку до тех пор, пока
тебя не сменит другой волонтер, или пока происходящее не станет тебе
полностью безразлично.
Его мама прислала мне из Висконсина теплый шерстяной платок, который
она связала сама. Пурпурно-красный.
Другая женщина мама или бабушка одного из моих пациентов прислала мне
еще один вязаный сине-зелено-белый платок.
Следующий был красно-бело-черный.
В старушечью клеточку, с зигзагообразным рисунком
Некоторое время я складывал их в углу на диване до тех пор, пока мои
соседи по комнате не попросили перенести их на чердак.
Незадолго до своей смерти, одноногий парень Сын той женщины Прямо перед
тем, как потерять сознание, он попросил меня сходить в его квартиру. Там был
чулан, доверху забитый сексуальными принадлежностями. Журналы.
Фаллоимитаторы. Кожаная одежда. Там ни было ничего такого, что можно было бы
показать матери после смерти ее сына, поэтому я пообещал ему выбросить все
это прочь. И я пошел туда. В маленькую пустую квартиру, закрытую и забытую
своим хозяином на долгие месяцы. Я бы сравнил
ее со склепом, но это прозвучит слишком драматично. Как напыщенная
органная музыка. Хотя, с другой стороны, я это только что сказал. Резиновые
члены и анальные массажеры выглядели покинутыми. Осиротевшими. Это тоже не
слишком подходящее слово, но оно первым пришло мне на ум.
Шерстяные платки до сих пор лежат у меня на чердаке. Каждое рождество
жильцы этого дома поднимаются туда за елочными игрушками и находят эти
платки красные и черные, зеленые и пурпурные. Каждый из них это мертвый
человек. Чей-то сын или дочь. Или даже внук. Каждый, кто находит их там,
спрашивает меня нельзя ли постелить их на кровать или, например, отдать на
благотворительность? А я отвечаю им нет!. Даже и не знаю, что пугает меня
больше процесс выкидывания этих детей на помойку
или перспектива спать с ними в одной постели. И я говорю людям не
спрашивайте меня "почему?". Я не хочу об этом разговаривать. Все это
происходило десять лет назад. Я продал свой "Бобкэт" в 1989 году. Я перестал
ходить в хоспис. Никакого эскорта. Почему? Может быть потому, что после
смерти одноногого парня, после того, как все его сексуальные игрушки были
собраны в мешок и выброшены на свалку, после того, как окна в его квартире
были открыты настежь и из нее окончательно выветрился
запах кожи, латекса и дерьма, она, эта самая квартира, стала вполне
неплохо выглядеть? Диван-кровать приятного лилового цвета, розовые обои и
ковер На маленькой уютной кухне есть своя барная стойка, а ванная комната
просто ослепляет стерильной белизной.
Я сидел там и наслаждался тишиной. Хм. Я вполне мог бы жить здесь!
Любой мог жить здесь.

DaraAmber (Парижское_кафе) все записи автора