Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора Между тем все это уже фиксируется на видеопленку оператором Витей из Новосибирска, неожиданно предложившим свои услуги Магнату. Тот снабдил его камерой и кассетами, после чего Витя самоотверженно отпахал все 9 дней. Только благодаря ему наше мероприятие осталось зафиксированным для истории.
Уже отыграли и АБОРИГЕНЫ, и БРИГАДНЫЙ ПОДРЯД, и СПОКОЙНОЙ НОЧИ. Я интересуюсь у Бэвида, как идут дела.
- Все о'кей, мэтр! - говорит Бэвид и идет объявлять казанскую группу МАЯТНИК.
Я возвращаюсь на площадку, чтобы послушать команду, которую знал ранее только по конкурсной фонограмме. И тут происходит то, ради чего и проводятся рок-концерты и фестивали. МАЯТНИКУ удается "растащить" публику с первой же песни. Это всегда выглядит загадкой, тем более, когда речь идет о неизвестной группе. Казалось бы, все играют одинаково неважно, качество музыки тоже не ахти... Всему виной тот самый необъяснимый драйв, который раскачивает что-то внутри, и вдруг неподвижная дотоле душа начинает отплясывать рок-н-ролл.
Лидер МАЯТНИКА Эльдар - заводной носатый парень с саксофоном, в крупнополосатой тельняшке - в одну минуту овладел публикой. Он был интересен всем - и пением, и манерой игры на саксе, и полной самоотдачей. Он был нестандартен. За его спиной молодой человек в берете, похожий на средневекового лаборанта, артистично извлекал смычком звуки из некоего струнного агрегата в стиле поп-арта. Другой колотил по бонгам. В целом получался несколько авангардный и изящный рок-н-ролл с примесью арт-рока и психоделики. А затем лидер сменил саксофон на виолончель и принялся извлекать из нее такие звуки, что я зажмурился от удовольствия.
Не давая нам опомниться, на сцену выскочил Дима Жданов со своею группой НАНАНА, внешне напоминающей ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК. Слегка припанкованный рок-н-ролл повысил градус завода публики, так что к концу разросшаяся толпа у сцены, тыча в воздух "козой", повторяла за Димой: "Я ненавижу золотую середину!"
"Вот это уже похоже на рок-фестиваль..." - думаю я, мысленно благодаря казанцев.
Но "недолго музыка играла, недолго фраер танцевал". ФОРМУЛА 10-20 из Тольятти откровенно меня обламывает своим ресторанным стилем, хотя толпа у сцены продолжает тащиться. Эти псевдонародные приблатненные интонации "а ля Высоцкий" или "а ля Шевчук", на первый взгляд, гарантируют успех, но - у невзыскательной публики. Только настоящий талант может их себе позволить, не впадая при этом в пошлость. Музыканты средней руки тут же проваливаются в кабак.
Доходит до того, что я поднимаюсь на сцену и сгоняю ФОРМУЛУ - не за репертуар, конечно, а за превышение времени. Уже стемнело, время приближается к десяти часам, а на очереди ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ и ДУХИ.
Миша Берников из ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ, как всегда, несколько панически мечется по сцене, часто поддергивая штаны, и голосит что-то рок-сексуальное. Это я уже слышал и видел. Зато ДУХИ прекрасно заканчивают вечер веселым народным рок-н-роллом под гитару и гармонику. Не дожидаясь конца выступления, спешу домой по темным аллеям парка, подгоняемый в спину незамысловатым, но озорным рок-н-роллом ДУХОВ:
И пусть его забыли вновь,
И пусть его ругает критика,
Но рок-н-ролл - моя кровь,
Рок-н-ролл - моя политика!
Когда меня положат в гроб
И накроют на стол,
То мои дети на поминках
Мне сыграют рок-н-ролл!
Неужели фестиваль начался?! Неужели он уже идет?! Не могу поверить.
17 сентября
Следующий день был запланирован как ударный. Удар не заставил себя ждать. Когда в полдень я пришел в оргкомитет, мне сообщили, что вчера вечером ЧАЙФ, благополучно встретившись с друзьями, в полном составе отбыл в город Харьков.
- Зачем?! - ору я.
- У них там выступление. Они обещали вернуться.
Второй удар ждал меня, когда я дошел до площадки. На сцене при столь же малом, как и вчера утром, стечении народа, как ни в чем не бывало, рубились голые по пояс АБОРИГЕНЫ. На секунду мне показалось, что весь вчерашний день приснился, и фестиваль только что начался. Однако Бэвид Доуи тут же все разъяснил. АБОРИГЕНАМ вчера понравилось играть, и они уже с утра были на площадке с гитарами, надеясь вклиниться в какую-нибудь дырку в расписании. Дыра, конечно, тоже образовалась, поскольку опять кто-то не пришел.
Снова пришлось бегать по парку, сзывая музыкантов, но на этот раз хлопот было меньше. Отправив к Бэвиду девичью команду СИТУАЦИЯ, я успокоился, поскольку "Икарусы" подвезли с турбаз иногородних музыкантов. Теперь программа была обеспечена до самого вечера, до выступлений Славы Задерия и Майка, за которым следовало послать один из "Икарусов".
Оргкомитет по-прежнему напоминал караван-сарай. Появился огромный самовар, из которого наливали чай всем желающим. В углу на стульях, среди рюкзаков, гитар и бонгов, спал барабанщик Димы Жданова, сильно утомленный вчерашним концертом. Сам Дима, чрезвычайно довольный теплым приемом публики, пытался продлить вчерашний праздник. Это ему удалось. В какой-то момент люди, желавшие испить чаю из самовара, обнаружили, что в стаканы из краника течет чистое пиво. Нововведение Димы понравилось публике, к самовару выстроилась очередь со стаканами. Основоположника одели в штормовку с капюшоном, в руку вложили стакан пива. В таком виде Основоположник стал совсем своим; казалось, именно об этом он мечтал, совершая свою революцию. Седенькая вахтерша уже не протестовала, умасленная подношением рокеров из Ростова - чебаком горячего копчения, роскошной закуской к пиву, которым старушка тоже не побрезговала. Вообще, все складывалось на редкость удачно, если бы не одно мешающее обстоятельство - фестивальный концерт, который все время следовало подталкивать, как буксующую машину.
В очередной раз наведавшись на площадку и убедившись, что на сцене довольно невыразительно рубится уфимская группа ЧК, я вдруг впервые осознал, что этот выстраданный, сколоченный на живую нитку фестиваль - вовсе не для меня. Музыкальные впечатления о нем мог поиметь кто угодно: малолетние гопники, приехавшие рок-журналисты, ожидающие очереди музыканты и даже омоновцы с "демократизаторами", но для меня, увы, тусовка не могла стать музыкальным событием, ибо голова была загружена совсем другими делами и заботами. Музыка отскакивала от меня, как резиновый мячик от стенки.
Это мне резко не понравилось. Получалось, что главное, ради чего стоило все это затевать, - увидеть и услышать вживую группы, известные мне доселе лишь по фонограммам, - остается недоступным из-за организационной суеты. Тусовка вокруг фестиваля пожирала музыку, становилась самоцельной, она настойчиво предлагала признать, что все эти смешные, нелепые, странные ситуации, нестандартные люди, грубые словечки, бесконечные накладки - и есть рок-н-ролл. Но это была неправда. Тусовка - неотъемлемая часть рок-н-ролла, но она должна знать свое место.
"Стоп! - сказал я себе. - Надо настроиться на музыку".
Я забрался в самую гущу толпы и с полчаса приходил в себя под выступление архангельской группы АУТОДАФЕ, музыкальной родственницы ОБЛАЧНОГО КРАЯ. Выступление было примечательным только тем, что барабанщик АУТОДАФЕ пробил рабочий барабан, из-за чего мы имели затем страшную головную боль. Но она возникли только на следующий день, поскольку этот концерт удалось спасти чьими-то чужими барабанами, взятыми напрокат.
Но вот Бэвид объявляет ОТРАЖЕНИЕ - группу, с которой он сам работал над альбомом "Членский Взнос", сочиняя тексты. Музыка "отраженцев" мне нравится, у нее есть свое лицо, но с эстрады она почему-то не катит, публика равнодушна. Зато АПРЕЛЬСКИЙ МАРШ, как ни странно, имел успех, несмотря на сложный музон. Может быть, из-за стеба? Впрочем, на реакцию публики полагаться нельзя. Это блестяще доказывает следующее выступление. Наконец-то на сцене - ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ. Я немного волнуюсь, все же это - наше открытие. И магаданцы оправдывают ожидания, но - лишь небольшой, врубающейся части публики. Тинэйджеры, окружившие сцену, недоуменно молчат. Им не хватает наглости, чтобы освистать выступление; они чувствуют, что в этой музыке что-то есть, но ума, чтобы понять ее, им тоже не хватает.
Зато следующий номер фестиваля был ломовым. Слава Задерий вырвался на площадку в кожаной куртке, нарезанной аккуратными длинными полосками, которые развевались, путались и создавали впечатление диковинной птицы. Впрочем, скоро Задерий сбросил лоскуты и остался в майке, позволявшей более доступно демонстрировать сексуальные изгибы тела. Толпа выла и стенала. Славе это нравилось. Мне не очень. Мы уже стояли рядом с приехавшим Майком. Старый боец рок-н-ролла, успевший принять на "ход ноги" стакан портвейна, снисходительно взирал на молодого товарища и его еще более молодую публику.
На Большой площади уже тысячи три народу, возбужденного сексуальным рок-н-роллом Задерия. Мне становится немного не по себе, жду беспорядков. И действительно, возникает драка, которая быстро пресекается с помощью "демократизаторов". Однако напряжение не спадает.

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора Часть 2

Сумасшествие

16 сентября

Утро занялось пасмурное, холодное, ветреное. Бабье лето, официально приуроченное Хозяином к открытию фестиваля, явно задерживалось.
Я притащился в ЦПКиО, чувствуя огромную усталость, накопившуюся за 2 недели. Проходя по аллеям Елагина острова к площадке, заметил, что указатели, направляющие зрителей на рок-фестиваль, только вчера любовно примотанные Бэвидом Доуи к деревьям, уже частично похищены. "К вечеру не останется ни одного", - сделал я нехитрый прогноз.
В оргкомитете было непривычно тихо. Я в который раз натянул на дверь простыню с расписанием и поспешил на площадь. До полудня оставалось полтора часа.
Уже на подходе к Большой площади я услышал разносящиеся по парку громкие слова пробы микрофонов: "Один, два, три, четыре, проба, проба..." Действительно, аппаратура была на сцене. Судя по всему, аппаратчики работали всю ночь. По бокам громоздились ящики акустических колонок, в центре на возвышении сияла новенькая ударная установка, со строительных лесов на заднике свисали цветные прожектора.
- Можно приглашать музыкантов настраиваться. У нас все готово, - не без ехидства сообщили мне аппаратчики.
"А где они, музыканты?" - в тоске подумал я, но виду не подал. Деловито кивнул - мол, сейчас пришлю.
Зрителей на площадке было пока - ноль. Милиция уже прогуливалась, помахивая "демократизаторами". Ко мне подошел небольшого роста человек с толстыми губами и кудрявой гривкой черных волос.
- Саша Кривошеев, - представился он. - Атаман поручил мне вести концерты.
- Наши команды знаете хоть немного? - спросил я.
- Нет, обычно я веду дискотеки.
- Хорошо, - сказал я, хотя ничего хорошего в этом не было. - Стойте здесь, за сценой. Я буду пригонять к вам музыкантов, вы выпихивайте их на сцену настраиваться, а заодно узнавайте у них состав и краткую историю группы. Когда будете объявлять, это вам пригодится...
- Можно уточнить программу на сегодня?
Я продиктовал ему программу на сегодня, добавив, что возможны изменения. Затем снова побежал в оргкомитет. Там по-прежнему было тихо.
- Девочки, звоните всем подряд! Открытие заваливается! - сказал я.
- Звонили КБ ДЕФЕКТОВ. Они приехали, сидят на вокзале.
- Срочно отправить за ними автобус с сопровождающим! Никуда не отпускать! Возможно, они будут играть сегодня!
Снова бегу на площадку. Аппаратчики посматривают на меня с нескрываемым превосходством. Больше всех кипятился, что нет сцены, нет аппарата - а вот, пожалуйста! Все на месте. Где твои музыканты?
До открытия 20 минут. Я понимаю, что команда, обещавшая выступить первой, уже не придет. Нужно срочно затыкать дыру. Кустами, не разбирая дороги, мчусь обратно в оргкомитет. Рядом с домом толпится народ с инструментами. Это казанцы.
- Вы у меня сегодня играете! - кричу им.
- Знаем. Готовы.
- Может, начнете первыми? - спрашиваю с надеждой.
- Нет уж, давайте по расписанию. К четырем часам будем готовы.
Врываюсь в оргкомитет, судорожно листаю журнал регистрации. Кого вызвать? Натыкаюсь на телефон АБОРИГЕНОВ. Это осколок РОССИЯН, всего 3 человека. Они у меня в запасе. Набираю номер. Отвечает сонный голос.
- Ребята, выручайте! Нужно срочно выступить. У меня команда не пришла!
- Сейчас, что ли?.. - с трудом уясняет обстановку кто-то из "аборигенов".
- Сейчас! Немедленно! Хватайте такси, я оплачу. Будете играть первыми.
- Да нам все равно... Через час, может, будем.
Сломя голову, бросаюсь обратно на площадку. В дверях сталкиваюсь с Герой Алексеевым.
- Вы кассету прослушали? - интересуется.
- Прослушал. Будешь выступать.
- Когда?
- Немедленно! Сейчас! - рявкаю.
- Мне за инструментами надо съездить.
- Валяй! Будешь вторым, после АБОРИГЕНОВ.
Прихватываю попавшегося на пути Бэвида Доуи и рысцой мчусь с ним на площадку. По дороге объясняю ему задачу: быть выпускающим, то есть помогать Кривошееву, а в ряде случаев заменять его, поскольку Бэвид знает хотя бы наших лауреатов.
Мы появляемся на площадке ровно в 12 часов дня - время официального открытия фестиваля. Зрителей уже человек десять. У кабины звукооператоров меня встречает празднично одетый Хозяин.
- Почему не начинаем? - спрашивает.
- Некому играть.
- Серьезный прокол, - хмурится Хозяин. - Вы должны были предусмотреть нештатную ситуацию.
Я знаю эту манеру Хозяина: когда он кем-то недоволен, он начинает говорить "вы", даже если всю жизнь был на "ты".
- Уже едут АБОРИГЕНЫ, - оправдываюсь я.
Хозяин смотрит на часы.
- Сейчас явится телевидение. "600 секунд". Что мы им покажем? - добивает он меня.
И тут я вижу, что по пустынной площади медленно бредет стайка неизвестных молодых людей с инструментами. Бросаюсь к ним, как путник в пустыне бросается к колодцу.
- Ребята, вы кто?!
- ГПД, Новгород, - отвечают.
Это же наши лауреаты! Прекрасная молодая команда из Новгорода!
- Немедленно на сцену! Будете играть! - командую я.
- Первыми?! - ужасаются новгородцы. - Мы только с поезда!
Не давая им опомниться, подтаскиваю их к Бэвиду и вручаю ему. Через три минуты Бэвид выпихивает их на сцену настраиваться.
На Большую площадь вальяжно въезжает "рафик" "600 секунд". Из него выходит Светлана Сорокина. С недоумением обводит взором пустую площадку и настраивающихся музыкантов на сцене.
- Публики немного, - констатирует она.
- Вечером будет больше, - отвечаю я не очень уверенно.
Она отводит нас с Хозяином в сторону и берет короткое интервью. Затем мы с Хозяином и Бэвидом наконец-то открываем со сцены наш фестиваль под видеокамеру. Впрочем, в эфире мы так и не появимся.
Только отъезжает телевизионный "рафик", как на сцене начинают рубиться несчастные новгородцы. Звук, как из бочки, на площади одиноко торчат фигуры полутора десятков любопытных, однако лидер ГПД Володя Цветков отчаянно манипулирует микрофонной стойкой.
Вид бесславно погибающей группы на пустой площади вызывает ужас. Поэтому я спешу в оргкомитет, понимая, что у меня в запасе не более получаса - именно столько, по моим расчетам, продержатся на сцене новгородцы. Сменить их пока некому.
В оргкомитете толчея несусветная. Приехало еще несколько команд, все ищут Тропилло или меня, однако в лицо не знают, что позволяет мне пока держаться инкогнито. Я в свою очередь ищу кого-нибудь, кто смог бы сменить ГПД. Вижу в сторонке группу молодых людей с гитарами. Подхожу к ним.
- Вы откуда?
- Из Москвы. Группа ГРИМЪ, - отвечают.
- Разве мы вас вызывали? - удивляюсь я.
- Нет, мы сами приехали. Мы участвовали в конкурсе "Авроры".
- Сами приехали, тогда извольте на сцену! Немедленно! - находчиво восклицаю я и волоку москвичей по кустам к площадке.
Зрителей явно прибавилось. Бесцельно гуляющие по парку посетители, привлеченные изрядным шумом, стягиваются к Большой площади. На сцене, воодушевленная притоком публики, заканчивает свое выступление ГПД. У сцены ожидают своей очереди незнакомые люди с гитарами. Выясняется, что это - акустический дуэт МАСТЕРСКАЯ и прилетевшие на такси АБОРИГЕНЫ - лохматые и немного помятые со сна переростки рок-н-ролла.
- Молодцы! - хвалю их я. - Будете играть после акустики.
АБОРИГЕНЫ мнутся, хотят что-то спросить, но не решаются.
- В чем дело?
- Мы на такси ехали... - напоминают АБОРИГЕНЫ.
- Ах да! - вспоминаю я обещание. - Сколько?
- Чирик.
Отстегиваю им чирик. Слава Богу! Теперь у меня на очереди 3 коллектива. Пожалуй, можно сказать, что фестиваль все-таки начался.
Я встречаю спускающихся со сцены и слегка обалдевших новгородцев, которые еще не понимают, что фестиваль для них уже закончился. Мы идем пить чай. Я чувствую себя страшно виноватым. Пытаясь загладить вину, дарю ребятам кассеты "АнТропа" с записью лауреатов, где есть и песня ГПД. Это действует. Они впервые видят официальное издание своей музыки.
В буфете полно недоумевающих милиционеров. Они готовились к рок-н-ролльному сражению, а на площадке "тишь, гладь и Божья благодать". Винтить пока некого.
Появляется довольный Магнат и жестом приглашает меня следовать за собой. Мы идем к оргкомитету. На крыльце в позе трибуна стоит перед приезжими музыкантами Наймин и на них орет. Его кошачьи усы грозно топорщатся. У Наймина уже привычный вид самого главного начальника на этом острове и в его окрестностях. Рокеры притихли, испуганно жмутся друг к другу. Мы с Магнатом осаживаем Наймина и даем понять, "ху из ху" в этом регионе.
Магнат показывает рукой в сторону. Из-за кустов выглядывают багровые морды трех новеньких интуристовских "Икарусов".
- Прикомандированы к нам на все время фестиваля, - говорит он. - После концертов будут отвозить народ в Ягодное, водители ночуют там, к началу концертов привозят людей сюда. Видишь, а ты боялся...
Подходим к автобусам. Белоснежные чехлы на креслах окончательно выбивают меня из седла. Живо представляю себе эти автобусы, битком набитые рокерами после концерта. Картина получается пугающая.
- Снять бы эти чехлы к едреной фене... - бормочу я. - Ведь наверняка зальют портвейном!
- Ничего, за все заплачено, - успокаивает меня Магнат. - Давай лучше подумаем, кого поставить ответственным за автобусы. Водители будут подчиняться только ему...
- Может быть, Наймина? - предлагаю я, понимая, что энергию этого человека надо направить в какое-то русло.
Мы находим Наймина и сообщаем ему о назначении. Окрыленный Наймин улетучивается руководить автобусами.
Я снова бреду на площадку, где две электрогитары и ударная установка АБОРИГЕНОВ производят грандиозный шум на весь остров. Навстречу бежит Гера Алексеев с гитарой.
- Я готов!
Теперь уже с выступающими перебор. Я вижу за сценой БРИГАДНЫЙ ПОДРЯД, скучают поблизости музыканты из СПОКОЙНОЙ НОЧИ. Из спасителя Гера превращается в обузу.
- Три песни, - говорю я ему.
- А мне больше и не надо!
Я захожу за сцену. Здесь, в темном контейнере, точно заговорщики, стоят Кривошеев и Бэвид Доуи, обсуждая список выступающих.
- Мэтр, расписание трещит, - предупреждает Бэвид.
- Ничего! Лучше больше, чем меньше, - неуклюже изобретаю я новую пословицу.
- Лучше меньше да лучше, - поправляет меня Бэвид. - У вас пива нет?
На какое-то мгновенье мой уставший задерганный мозг принимает слово "пиво" за название рок-группы. Я хлопаю глазами, пытаясь припомнить - на какой день я поставил группу ПИВО? Бэвид сочувственно смотрит на меня.
- Вы бы отдохнули, мэтр...
И, уже не понимая, куда и зачем иду, я снова тащусь в оргкомитет. Навстречу по аллеям движутся группки молодых гопников. Они идут потреблять рок-н-ролл. Вот, оказывается, для кого мы старались!
Тут силы покидают меня. Я понимаю, что сейчас упаду под ближайшим кустом и постараюсь умереть. Две бессонные ночи и два дня, заполненные беготней, дают себя знать. Тело становится ватным, я плыву, как боксер в состоянии "грогги".
- Александр Николаевич...
Я различаю участливое усатое лицо. Это Наймин. Он бережно подхватывает меня под руки и ведет куда-то. Я послушно переставляю ноги. Наймин приводит меня в комнату художников, где домалевывают последние элементы оформления - опознавательные таблички "Рок-Аврора", с которыми мы намерены встречать приезжающие команды в аэропорту и на вокзалах.
Здесь уже сидят мои помощницы из оргкомитета, два харьковских менеджера, три кооператора из "Тандема", который распространяет "антроповские" кассеты.
- Поздравляю с открытием! - провозглашает тост Наймин.
В меня вливают полстакана водки. На закуску дают почему-то банан. Никогда не закусывал водку бананом. Через пять минут силы начинают возвращаться в измочаленный организм. Еще небольшая порция - и я готов к новым подвигам.
Наймин подсаживается ко мне, заискивающе заглядывает в глаза, как верный пес.
- Александр Николаевич, у меня есть идея, - начинает говорить на ухо. - А что если нам отобрать 5-6 хороших команд с вашего фестиваля и прокатить их по Украине как выездной фестиваль "Авроры"? У меня там все схвачено, я организую мигом. А вы будете представлять команды...
Он ласково смотрит на меня, и в его масляных глазах я вижу отсвет сотенных желтых купюр.
- Нет-нет, только без меня, - говорю я. - И без "Авроры". Если сам договоришься с командами - это их дело. Пусть заработают.
Наймин теряет ко мне интерес и через минуту, озабоченно взглянув на часы, уходит. Через полчаса я вижу его с Костей Ханхалаевым, менеджером ЧАЙФА. Наймин что-то поет ему на ухо. Ханхалаев озабочен: ЧАЙФ приехал еще утром из Москвы, но по пути на Елагин остров заехал всем составом к друзьям из ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК. До сих пор никого нет. Но меня это не волнует. ЧАЙФ стоит в расписании на завтра, вместе с другими свердловскими группами.
На площадке уже вполне приличное количество народа, но никто пока не тащится, хотя вокалист из калужского КБ ДЕФЕКТОВ - длинный парень в пиджаке, надетом на майку, - очень старается и немного косит под Петю Мамонова. Атмосферы праздника, как принято писать в газетах, не наблюдается.

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора Я несколько раз наблюдал Боба непосредственно после возвращения из дальних стран. Всякий раз это был другой человек. Помню его сомнамбулическое состояние после первого возвращения. Он неделю ходил с закрытыми глазами, жаловался, что не может привыкнуть к разнице во времени. Если бы дело было только в разнице времени! У нас хватает с Америкой и других разниц. Потом он приезжал деловой, холодный, все помыслы были о работе, которая осталась там. Здесь он не видел себе применения, по крайней мере, в настоящий момент. В то возвращение он более всего напоминал мне Змея - свой гороскопический знак: непроницаемые глаза, гладкая маленькая головка с волосами, стянутыми сзади в косицу.
На этот раз нас встретил нежный и внимательный человек с роскошной бородкой и короткой спортивной стрижкой. Глаза ласково сияли из-под тонкой металлической оправы очков. Новый имидж прибавил ему лет, теперь передо мной был этакий начинающий Пер Ноэль, готовящий детям подарки.
Они и последовали в виде диска "Radio Silence", на котором Боб золотым толстым фломастером размашисто написал по черному фону: "Крестному отцу советского рока. На х.. он нужен?.." И так далее.
Было не совсем понятно - кто "на х.. нужен" - крестный отец или советский рок? Впрочем, то и другое не соответствовало действительности. У меня с советским роком куда более дальнее родство, а что касается нужности, то Боб сам постарался, чтобы отечественный рок был нам необходим.
Про Америку в нашем разговоре не было сказано ни слова. Точнее, всего одно выражение в том же стиле, что в дарственной надписи: "да ну ее в ж...!" Я поведал о нашем многострадальном фестивале и пригласил Борю выступить, если, конечно, поставят аппарат.
- У меня нет новых песен, - сказал он.
- Во-первых, в твоем распоряжении несколько дней. Можешь написать. Во-вторых, сгодятся и старые, - возразил я.
Он задумался.
- Хорошо, я спрошу "И Цзин".
- Что это?
- Китайская "Книга Перемен". Последние полтора года я советуюсь с ней, и она всегда говорит правильно.
Мне показалось все же, что ему хочется выступить. Интересно, что скажет "И Цзин"?
В оргкомитете нас встретила перепуганная насмерть Настя, которая сообщила, что нам везут какие-то трубы и уголки. Звонил водитель грузовика, спрашивал Наймина и адрес - куда везти заказанные им материалы.
- Кто это - Наймин? - робко спросила Настя.
- Есть такой... - сказал я.
Действительно, через некоторое время в оргкомитет ввалился водитель и сказал, что он привез материал. Наймин обещал ему 50 рублей. Я выловил в "предбаннике" двух болтающихся без дела рокеров, посадил их в кузов, и мы повезли железо на площадку. Там по-прежнему было пусто. Рокеры быстро побросали на землю металлические трубы и уголки, я отсчитал водителю 50 рублей. А что было делать?
"Интересно, если сейчас привезут строительные леса или брезентовое покрытие? Сколько мне это будет стоить?" - подумал я.
И тут я увидел Хозяина, торопливо семенящего через Большую площадь к сцене. Он был, как всегда, в расстегнутом плаще, из-под которого торчала ковбойка. На плече всегдашняя огромная кожаная сумка, какими польззуются репортеры и операторы. Тяжело дыша, Хозяин поведал мне, что он только что выложил три червонца неустойки водителю автокрана, пригнанного Найминым для сооружения конструкции. Поскольку сооружать было нечего, и не из чего, водитель потребовал оплаты и уехал.
- Этот Наймин влетит нам в копеечку, - сказал я.
И тут, легок на помине, на площадку въехал сам Саша Наймин на подножке грузовика, как революционный матрос периода гражданской войны. В кузове машины возвышались секции строительных лесов. Грузовик лихо подрулил к сцене, и Наймин, прыгнув в кузов, принялся швырять секции на землю.
- Где взял? - поинтересовался подошедший Хозяин.
- Там их много! - успокоил его Наймин. - Могут дать сколько угодно.
Сзади неслышно подошел директор парка. С минуту он тревожно наблюдал разгрузку, потом тихо шепнул Хозяину:
- Надеюсь, мне не придется иметь дело с ОБХСС?
- Да как сказать!.. - рассмеялся Хозяин.
Директор неслышно ретировался.
Наймин уже отсчитывал купюры водителю грузовика. Мы с Хозяином намекнули на наши траты.
- Магнат приедет - расплатится, - бросил Наймин.
Он как-то быстро вошел в роль главного распорядителя строительством, в голосе появились уверенные металлические нотки, вероятно, как-то связанные с грудой металла, которую он приволок на площадку.
Хозяин принялся втолковывать ему, как строить из лесов боковые опоры для навеса. Наймин слушал снисходительно. Как вдруг на площадку вкатил зеленый "Москвич", и из него выпрыгнул Федя Столяров.
- Зачем эту х..ню приволокли?! - с ходу заорал он, указывая на секции.
И тут же у них с Найминым и Хозяином возникла очаровательная полемика, из которой выяснилось, что прорабы придерживаются совершенно разных проектов строительства. По замыслу Хозяина и Наймина опоры следовало строить из лесов, а навес покрывать листами дюраля, за которыми Наймин собирался мчаться почему-то во Всеволожск. Федя же утверждал, что опоры он соорудит из морских металлических контейнеров, которые обещали ему в порту, а крышу покроет брезентом.
Федя с Найминым остались на площадке материть друг друга, а мы с Хозяином побрели в оргкомитет.
- По-моему, ты должен принять решение и остановиться на каком-нибудь одном варианте, - сказал я.
- Пускай строят оба. Кто первый сделает - тот и прав, - сказал Хозяин.
- Так это же лишние деньги!
- Их головная боль.
В оргкомитете Хозяин выложил перед нами письмо в гостиницу на бронь для трех представителей харьковского Красного Креста, которые привезут специальный приз за лучшую песню, соответствующую девизу фестиваля. Также он сообщил, что договорился с парголовской детской турбазой о том, что 80 человек можно поселить там, но без питания.
- "Пальмира" не согласится. Она уже расплатилась с Ягодным. У них не останется денег на суточные тем, кто поедет в Парголово, - сказал я.
- Их головная боль, - повторил Хозяин. - Пишите адрес и телефон турбазы.
Судя по всему, Магната и его помощников ждала суровейшая мигрень.
В "предбаннике" меня ловит симпатичный парень, белобрысый и кудрявый.
- Можно выступить?
- Все, поезд ушел, - отвечаю. - Выступишь в следующий раз.
- У меня вот такие песни! Ей-Богу! - нахально задирает вверх большой палец.
- Расписание составлено, - я неумолим.
- Да вы послушайте, - сует мне кассету. - Всего 3 песни. Я один с акустической гитарой и ритм-боксом.
Беру кассету, вечером слушаю. В самом деле, клевые песни. Зовут барда Гера Алексеев. Но втискивать его некуда.
Наутро я позвонил Бобу. До открытия фестиваля оставалось 50 часов.
- Ну, как там твой "И Цзин"?
- Слушай. Читаю, - сказал Боб.
И он зачитал следующий текст из "Книги Перемен": "После времени распада наступает точка поворота. Мощный свет, который был в изгнании, возвращается. Есть движение, но оно происходит без применения силы. Поэтому - трансформация старого идет легко. Все происходит в свое время, поэтому вреда нет..."
- Так. А конкретнее? Выступишь?
- Ты же слышал: "вреда нет". Значит, выступлю.
- Один или с кем-нибудь?
- С теми, кто здесь. Рюша, Сережа Щураков... Может быть, Олег Сакмаров. Мы уже репетируем.
- Прекрасно! Я вас ставлю на следующую субботу. Спасибо, Боря!
Я весьма доволен. "Мощный свет, который был в изгнании", возвратился. Вот только интересно - потащимся мы от него или нет?
Лихорадка достигла апогея. На площадке, наконец, заметно оживление. Сооружается пандус для "кухни" - так на языке аппаратчиков называют ударную установку. Бригада художников красит и затягивает материей непонятное сооружение на заднике сцены - торчащие вверх поворотные лепестки высотою метра три. Но опор под навес пока нет. Снуют туда и сюда легковые машины. Приезжают и уезжают Магнат, Атаман, Федя. Появляется недовольный Наймин - его прокинули с дюралевыми листами, а Федя, наоборот, привез рулоны брезента шириною 80 сантиметров и длиною метров по 50. Их необходимо сшивать в полотнище размером 20х20 метров.
Магнат подходит ко мне, дает телефон.
- Твои девушки просили гостиницу для КРЕМАТОРИЯ. С ними приезжает журналист из "Огонька". Я сделал. Пусть позвонят по этому телефону, на мое имя оставлено 7 мест.
Я впервые слышу, что КРЕМАТОРИЙ будет жить в гостинице. Спешу в оргкомитет. Настя и Кроша сообщают мне, что они пообещали москвичам гостиницу, потому что те приезжают всего на 3 дня да еще с корреспондентом. Мало того. Гостиница совершенно необходима Чернецкому из РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ и сопровождающему его человеку. Саша тяжело болен, с трудом передвигается. Ну, это я знал еще с прошлого года, когда ГПД (тогдашнее название РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ) выступала на VI ленинградском фестивале.
- Его бы поближе к парку надо, - девушки жалобно смотрят на меня. - Здесь рядом "Спортивная"...
Я сам понимаю, что в "Россию" на Московском проспекте селить Чернецкого не стоит. Звоню Кириллу Набутову.
- Кира, помоги. Два места в "Спортивную".
- Когда?
- На послезавтра.
- Попытаюсь, но вряд ли. Надо было раньше.
И тут я вспоминаю, что у меня, по счастью, есть неслабое знакомство в Спорткомитете. Года два назад мы ехали в поезде в одном купе с заместителем председателя Борисом Синюхиным. Мы познакомились, разговорились, обменялись телефонами. Правда, после этого я с Синюхиным не пересекался.
Мчусь на улицу Халтурина, где помещается Спорткомитет. Удача мне улыбается: Синюхин сидит в своем кабинете.
- Вы меня помните? - спрашиваю.
- А как же! Гостиница нужна?
- Откуда вы знаете? - удивляюсь я.
- Набутов уже звонил.
Синюхин ссылается на трудности, вздыхает, говорит, что это не по его епархии, но я уже чувствую - поможет. Наконец он снимает трубку и разговаривает с администратором "Спортивной". Бронь для Чернецкого сделана! В порыве благодарности дарю администраторше кассету с записью лауреатов "Авроры". На красной обложке крупная надпись: "РОК".
Администраторша обалдело вертит кассету в руках.
- Что это?
- Это вы скоро услышите! - обещаю ей. - Мы тут за Невкой фестиваль будем проводить. Это вы очень громко услышите!
- А я думала, вы журналисты...
Я вернулся в оргкомитет. Телефон разрывался на части. Зрители требовали сообщить им программу. Иногородние команды сообщали время прилета и приезда. ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ из Мариуполя пропадали без вести. Олег Михайлович Сумароков сидел на стуле и ждал. Вероятно, он боялся, что фестиваль могут перенести в другое место, если он покинет свой пост. В "предбаннике" слонялись совершенно непонятные люди. Между пальцами Основоположника был вставлен потухший чинарик, что придавало вождю простецкий вид.
Мои помощницы обрушили на меня град новой информации. АГАТА не приедет, НАСТЯ, кажется, укатила в Финляндию, Андрей Горохов из АДО звонил и извинялся, что тоже не может выступить. И только что отзвонили ВОПЛИ из Киева: их у нас не будет.
Это были серьезные бреши. Я в очередной раз сорвал простыню с программой с двери и скатал ее в трубочку.
Внезапно в "предбанник" влетела старушка-вахтерша и устроила дикий крик по поводу чинарика.
- Хулиганство! - кричала она. - Я милицию вызову!
"То ли еще будет?.." - с тоской подумал я.
Уходя из парка, мы зашли на площадку. Уже смеркалось. На правом крыле сцены возвышался огромный морской металлический контейнер. Перед сценой стоял на опорах передвижной японский строительный кран фирмы "Като" с телескопической стрелой. В стороне два сварщика варили из труб и уголков огромный каркас для крыши.
Федя Столяров сиял. Его проект победил.
Могучий контейнеровоз ввез на площадку еще один контейнер. Стальная рука крана зависла над ним, стрепаль закрепил крючья, и контейнер взмыл в небо. Я вам доложу - это зрелище, когда на высоте четвертого этажа висит штука весом в две с половиною тонны! Японский кран медленно развернул стрелу, и контейнер завис над сценой. Федя и его команда, упершись длинными шестами в бок контейнера, выравнивали его, чтобы он встал на нижний ровно.
"Господи, только бы сцена выдержала!" - послал я прошение наверх. Теперь на правом крыле сцены была нагрузка в пять с лишним тонн.
Через час такое же сооружение из двух поставленных друг на друга контейнеров возвышалось на левом крыле сцены. Последний, пятый контейнер был установлен в поле, метрах в тридцати от сцены, на металлических фермах высотою в человеческий рост. В этом контейнере Федя предполагал разместить звукооператорский пульт. Раскрытыми дверями контейнер был обращен к сцене.
Вскоре сварили каркас для навеса, и кран водрузил его на опоры из контейнеров. Каркас угрожающе прогнулся и едва не рухнул на сцену. Решено было установить еще одну опору - в центре, и ее тут же принялись изготавливать из отрезка трубы. В результате получилось внушительное зеркало сцены шириною метров в 20 и высотою - в 6.
Художники тут же бросились на конструкцию и принялись затягивать фасад черной материей. Вскоре опоры приобрели вид гигантских акустических колонок, на которых были разбросаны надписи: "Рок-Аврора", "АнТроп", "Северная Пальмира".
Откуда взялись контейнеры, контейнеровозы, японский кран "Като" с крановщиком и стропалем, сварщики с дуговым аппаратом - я не интересовался, от греха подальше. Это была головная боль Феди Столярова.
На следующий день, в пятницу, начали прибывать первые команды. Это были МАЯТНИК и НАНАНА из Казани. Нам удалось не без труда встретить их с помощью двух автобусов, прикомандированных к фестивалю парком. Эти автобусы выполняли только внутригородские перевозки. Однако обещанных "Икарусов" пока не было. По слухам, Магнат уже третий день пытался решить эту проблему в верхах исполкома. Хозяин последние дни появлялся крайне редко, вероятно, он счел свою миссию исчерпанной. Впрочем, потом выяснилось, что он пытался провернуть рекламную кампанию с помощью телевидения и по-прежнему вел переговоры о реализации кассет.
Конечно, группы, прибывшие первыми, по закону наименьшего действия стали захватывать места на турбазе в Парголове, тем более что в Ягодное все равно не на чем было ехать.
В "предбаннике" стало шумно и тесно, я с трудом протискивался в оргкомитет, где обалдевшие Кроша и Настя отвечали на телефонные звонки и вопросы прибывших рокеров - куда ехать, когда выступать и скоро ли дадут деньги. Какая-то журналистка из Москвы тщетно пыталась аккредитоваться. Ей объяснили, что у нас нет такого понятия - "аккредитация", а есть только "проходка", которая ей и была вручена. Этими "проходками" был забит ящик письменного стола, их раздавали щедрою рукой.
У меня на последний день перед фестивалем было назначено важное дело - встреча с Отрядом Милиции Особого Назначения. В назначенный час я пришел в кабинет Нины Михайловны Логиновой, и она представила меня примерно двум десяткам милиционеров в форме, но без бронежилетов. С "демократизаторами", то есть резиновыми дубинками, но без щитов и шлемов.
- Товарищи милиция! - сказал я. - Знаете ли вы третий закон Ньютона?
Омоновцы невозмутимо постукивали "демократизаторами" по каблукам.
- Третий закон Ньютона гласит: всякое действие рождает равное себе по силе и противоположно направленное противодействие. Это закон универсальный для природы и общества, - продолжал я.
Насчет общества я соврал, таких данных нет, хотя я глубоко убежден, что закон именно универсален.
- Ну, и что это значит? - спросил сбитый с толку капитан.
- Это значит, что если милиция применяет палки, то против нее тоже применяют палки. Если милиция ничего не применяет, а относится к рокерам нежно, к милиции тоже относятся нежно.
- Нет, мы без "демократизаторов" на площадку не пойдем, - замотали головами омоновцы.
- И все же я вас прошу - не играйте мускулами, - попросил я. - Мне только что довелось быть на фестивале в Таллинне. Зрителей было 200 тысяч человек. Милиции я практически не видел, а также не видел и эксцессов.
- Сравнили - эстонцев и наших гопников, - возразили омоновцы не без резона.
- Я прошу вас также, чтобы все эксцессы, которые могут случиться не со зрителями, а с музыкантами, немедленно доводились до моего сведения, - высказал я последнее пожелание.
На том и договорились.
Конструкция уже стояла в полный рост, контейнеры были оформлены, брезент натянут на каркас навеса, в качестве задника сцены были использованы найминские строительные леса. Федя Столяров сидел в своей машине и покуривал.
- Почему не везут аппарат? - спросил я.
- Фургона нет. Парк обещал предоставить фургон, - ответил Федя.
Я побрел в дирекцию выяснять насчет фургона. Оказалось, он уже два часа как стоит за кустами в какой-то аллее и не знает, что ему делать. Я отыскал фургон и пригнал его на площадку. Федя поднял меня на смех.
- В таком фургоне мороженое возить! Ты мониторы видел? Мы на этом фургоне двое суток будем е....ться!
- А я что - знаю?! - орал я. - Это вообще не мое дело!
- Ладно, - решил Федя. - Отправим его за пультом, сейчас позвоню Атаману, чтобы сам искал фургон.
- Вы же не успеете аппарат поставить к открытию!
- Не боись, - сказал Федор.
Самый последний облом в предстартовой лихорадке случился вечером пятнадцатого сентября. Позвонил лидер команды, которая должна была открыть фестиваль. Он хороший парень, и я не хочу называть его фамилию, потому что понимаю его. Кому охота открывать это безумие в 12 часов дня, когда на площадке будут два пенсионера и одна мамаша с детской коляской? И он отказался.
Я умолял его спасти меня, но он резонно говорил, что его команда не такая уж плохая, чтобы приносить ее в жертву. Кроме того, у него нашлись и объективные причины.
Эту пробоину залатать было труднее всего. Я срочно стал звонить молодым группам, даже тем, кого вычеркнул из основного списка, и к полуночи кого-то нашел. После чего сел чертить новую простыню.
В 4 часа утра я закончил расписывать новую программу. Все было стройно, логично, увязано. Вызывало тревогу лишь одно обстоятельство: команды еще не знали о результатах моей ночной деятельности, а до открытия осталось всего 8 часов.
И тут меня заколотила дрожь, как перед экзаменом. Лихорадка сменилась легким сумасшествием.

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора - Фонограмма у вас есть? - спрашиваю.
- Вот, - Гиви протягивает мне катушку. - Песни философского содержания, посвященные экологическим проблемам, выживанию человечества...
"Представляю, какое это занудство!" - думаю я.
- А почему вы не участвовали в нашем конкурсе? - спрашиваю.
- Каком конкурсе? - удивляется философ.
- Журнала "Аврора". "Музыкальный эпистолярий" читаете?
Философ впервые слышит о "Музыкальном эпистолярии" и журнале "Аврора".
- И о рок-дилетанте не слыхали? - уточняю я.
Гиви не слыхал и о рок-дилетанте.
- Так какого черта вы сюда пришли?! - взрываюсь я, оскорбленный в лучших чувствах. - У нас будут играть люди, которые нас знают и нам доверяют! Вы, часом, не попсуху гоните?
Философ и его молодые послушники ретируются, оставив мне свою музыку, а я еще долго бурлю по поводу ущемленного самолюбия. Десять лет, понимаешь, ломаюсь за рок-н-ролл! С БГ и Майком на "ты", с Цоем, Кинчевым, Макаром, Борзыкиным встречался и беседовал неоднократно, а Корнилов со своей компанией слыхом обо мне не слыхивали! Потом успокаиваюсь. Что ж, они имеют на это право.
Сик транзит глория мунди.
Но полный отпад был, когда в оргкомитет как-то бочком вошел кругленький невысокий человек в старомодном коричневом плаще и небольшой шляпе типа "котелок". На вид ему было где-то к шестидесяти, внешностью он напоминал домоуправа начала 50-х годов. Мы подумали, что он зашел заплатить партийные взносы, поскольку в помещении, которое нам предоставили, ранее сидел сотрудник ЦПКиО, принимавший партийные взносы, и к нам пару раз заглядывали садовники и плотники парка, желающие передать часть зарплаты в партийную кассу.
- Мы взносов не принимаем, - упредила его первые слова Кроша. - У нас рок-фестиваль!
Он снял котелок, обнаружив под ним лысину, обрамленную седым нимбом волос.
- Олег Михайлович Сумароков, - кротко представился он. - Художественный руководитель "Клуба НЧ/ВЧ".
У меня челюсть отпала. Вот уж не мог я представить, чтобы художественным руководителем клуба, ютящегося в разломанном засранном доме, предназначенном на капитальный ремонт и по какой-то нелепой перестроечной случайности отданном Дзержинским райисполкомом неформалам и рокерам, крутым ленинградским панкам, был этот Божий одуванчик! У меня даже зависть какая-то шевельнулась, ведь дотоле я считал себя чуть не единственным представителем старшего поколения, небезразличным к рок-н-роллу.
Сумароков между тем деловито вынул из папки заявки своих групп - штук восемь! - отпечатанные на машинке, с программами выступлений, скрепленными его подписью и печатью клуба. Это были ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ, ВЫХОД, МАНЬЯКИ, НЧ/ВЧ, МЕКОНИЙ, ЛУНА и еще кто-то. Первые две команды были мне известны, ЛУНУ я слышал однажды на концерте в ЛМДСТ, альбом НЧ/ВЧ с жутким названием "Порнографоид" имелся в моей коллекции. Фонограмму МАНЬЯКОВ я прослушал чуть позже.
Я попытался сократить этот список, но с Олегом Михайловичем было очень трудно бороться. Он ни на чем не настаивал, ничего не доказывал и не просил; он терпеливо и кротко сидел в уголке, приходя в оргкомитет каждый Божий день, иногда в сопровождении питомцев. Вскоре он стал такой же неотъемлемой принадлежностью комнаты, как телефон и журнал регистрации участников. Готовность, с какой он бросался выполнять любое поручение, не зная толком, как его нужно выполнить, просто умиляла. Вскоре я проникся к нему большой симпатией, хотя довольно долго называл Николаем Фомичом, в результате какого-то заскока памяти. И это терпеливо сносил Сумароков, отзываясь на Николая Фомича с той же готовностью. Куда до него было ретивым тусовщицам-администраторшам!
За неделю до фестиваля, когда количество заявок подошло к ста двадцати, мы прекратили регистрацию участников. Точнее, сильно ее ограничили, поскольку группы продолжали вписываться всеми правдами и неправдами. К этому времени весть о фестивале разнеслась по стране, и мы с трудом отбивались от незапланированных иногородних участников. Мы пугали их тем, что не сможем оплатить проезд и проживание, но многие группы оказались не из пугливых и все же заявились. Таким путем на фестиваль попали КБ ДЕФЕКТОВ из Калуги, ФОРМУЛА 10-20 из Тольятти, ЧК из Уфы, ГРИМЪ из Москвы, АУТОДАФЕ из Архангельска, ЗАПИСКИ МЕРТВОГО ЧЕЛОВЕКА из Казани, КРАСНЫЙ ХАЧ из Свердловска, ГОД ДРАКОНА из Таллинна. Одна за другой отзванивались группы-лауреаты и сообщали о времени прибытия в Ленинград.
Между тем на Большой площади по-прежнему занимались только лечебной физкультурой и ничем больше. Я начал бить тревогу.
Хозяин в это время пытался организовать распространение кассет с вложенными в них абонементами на фестиваль. Однако торговля шла пока лишь в одном месте - в Доме самодеятельного творчества - и довольно вяло. Информация о фестивале была практически нулевая.
Мне казалось, что продать билеты - не самое главное. Более того, продав билеты и не успев соорудить сцену, мы попадем в глупейшее положение. С большим трудом мне удалось поймать Хозяина по телефону и сообщить ему об этом.
- А почему ничего не делается? - спросил Хозяин.
- Ты у меня спрашиваешь?
- Где Ведяничев?
- Завтра должен приехать.
Магнат появился за шесть дней до открытия фестиваля. Мы собрались на Большой площади - Хозяин и его заместитель, Магнат, Атаман и Федя Столяров, его помощник - небольшого роста крепыш, бывший рокер, а ныне автор-исполнитель песен и рядовой шоу-бизнеса. Все, кроме Хозяина с заместителем, подкатили на машинах.
Стоило посмотреть со стороны, как небольшая толпа вполне взрослых мужчин обмеряет площадку шагами, пробует крепость сооружений, подлезает под сцену... Принять эту толпу за оргкомитет культурного мероприятия вряд ли было возможно. Все орали друг на друга, выясняя - почему же не валяется конь?
Результаты осмотра сцены обнадеживали. Дощатый настил покоился на металлической конструкции из сварных труб, по виду очень прочной.
- Она танк выдержит, - сказал Федя.
Это было важно, потому что после осмотра и снятия размеров мы засели в дирекции парка вместе с директором и главным художником и принялись рисовать эскизы сценических конструкций. Попутно обсуждали - где взять материалы и рабочую силу. Хозяин предложил вариант из двух опор по бокам, собранных из строительных металлических лесов. Опоры сверху соединялись трубами, на которые настилалась крыша.
- Из чего? - спросил я.
- Брезент или дюраль. Что достанем.
Опять начался базар - выдержит или не выдержит, улетит под ветром или не улетит... Строительной науки никто не знал, оценивали на глазок.
- Если кого-нибудь убьет - я отвечаю... - сказал директор.
- Никого не убьет! - заявил Хозяин. - Я так уже делал.
Попутно обсуждали устройство кабины звукооператоров, - на каком расстоянии от сцены ее сооружать, и хватит ли кабеля. Мне же вспоминался таллиннский фестиваль "Rоck summer", на котором я побывал 3 месяца назад, и его грандиозные сценические сооружения. Конечно, у нас таких не будет, но мне представлялось невероятным, что даже самые убогие конструкции возможно построить за оставшиеся 5 дней.
Все же сердце несколько успокоилось, и я окунулся с головой в составление программы. Обложившись заявками, программами и графиками заезда иногородних групп, я расчертил по клеточкам большую простыню, использовав, кстати, для этой цели обратную сторону афиши "Rоck summer", после чего стал вносить в клеточки названия групп. В моем распоряжении было чистых 74 часа фестивального времени, в которые необходимо было вбить максимальное количество групп. В выходные дни начало концертов назначили на 12 часов дня, в будние - на 17-00. Заканчивать концерты по требованию милиции мы должны были никак не позже 23-00.
Я пошел непростым путем. Сначала отделил те группы, которые мне не хотелось бы выпускать на сцену. Это были попросту слабые команды, судя по их записям, либо "попсовики", не подходящие нам по жанру. Кроме них, имелась одна ленинградская группа, вполне приличная по музыкальному уровню, которую мне хотелось отговорить от участия после того, как я прослушал их фонограмму. По ней было видно, что у команды большие притязания. Использовались добротные чужие стихотворные тексты, музыка была тщательно аранжирована, и все же от этого веяло той скукой, которую всегда навевают на меня "профессиональные" филармонические группы. Все это в весьма осторожных выражениях я высказал руководителю, когда он пришел.
И снова я услышал в ответ знакомые претензии "профессионалов" к любителям: у них, мол, нету музыки, тексты примитивны, играть они не умеют... Против этого трудно спорить, но существует нечто, присущее року, которое может спасти команду даже при слабой профессиональной подготовке. Это можно называть как угодно - заводом, искренностью, энергией, драйвом - но если его нет, то и рока нет. Конечно, хотелось бы, чтобы при этом музыканты умели хорошо играть и пели прекрасные стихи, но это уже как Бог даст! Короче, мы друг друга не поняли, и он выразил твердое намерение выступить на фестивале. Я пообещал включить команду в программу, предупредил лишь, что не смогу обеспечить выгодного места в расписании, ибо на вечерние часы ставил группы, которые хорошо были известны публике.
Почему я так долго это рассказываю? Потому что ощущаю перед его группой вину. Им так и не удалось выступить - и виноват в этом я.
Итак, отсеяв ненужные фестивалю команды, я остался один на один примерно с сотней групп, которые и стал распихивать по клеточкам простыни. Всех участников я разбил на три группы, каждая из которых имела свои права на фестивальное время. Лауреаты и корифеи получали по часу сценического времени вместе с настройкой. Группы послабее могли рассчитывать на 45 минут. Начинающим я отдавал полчаса. В результате мне удалось распихать всех, и программа фестиваля на 9 дней приобрела умиляющий вид железнодорожного расписания в цивилизованной стране. Все было расписано по минутам.
Как позже выяснилось, это был абсолютно мартышкин труд, Но тогда я был чрезвычайно доволен собой и носился с этой простыней, как дурак с писаной торбой.
Проносясь в очередной раз из дирекции парка в оргкомитет мимо Большой площади, я с удивлением заметил, что на ней не наблюдается никаких признаков строительства. Я чертыхнулся, но мне было не до того: меня ожидало общее собрание представителей ленинградских групп-участников. В "предбаннике" оргкомитета я увидел человек 70 рокеров, администраторов и тусовщиков. Смешение возрастов и стилей было полнейшее. Я повесил на дверь простыню и обратился к обществу с короткой речью об основных принципах организации программы.
- А кто определял - кому час играть, а кому полчаса? - последовал вопрос, в котором слышался некоторый вызов.
- Это определял я, сообразно своим представлениям о крутизне группы, - ответил я веско.
Представители, толпясь у простыни, принялись выяснять, когда им играть, и какой у них рейтинг. Он не всем нравился. Многие считали себя значительно круче, чем это казалось мне. Претензии последовали тут же. Я пожимал плечами и говорил, что все в их собственных руках. Если сумеют настроиться за 3 минуты, остальные 27 могут играть.
- За это время можно сыграть минимум 7 песен. У вас столько хороших песен наберется? - спрашивал я нагло.
Рокеры скрипели зубами и внутренне матерились, называя меня "козлом". А что я мог сделать? Хорошим для всех стать еще никому не удавалось.
Однако тут же последовали претензии иного рода. Выяснилось, что многие не могут играть в те дни и часы, которые определил им я. У кого-то заболел басист, кто-то собрался на гастроли, к кому-то внезапно приехала бабушка, которую нужно было срочно класть в больницу. Были и принципиальные творческие соображения: "Группа А не желает играть в одной программе с группой Б..."
- Чего же вы раньше молчали?! - орал я, видя, как мое расписание трещит по швам. - Мы спрашивали всех об особых условиях! Все ограничения, о которых мы знали заранее, в этом расписании учтены!
Конечно, во многих случаях рокеры хитрили. Дело в том, что никому не хотелось играть в начале программы, днем. Все желали показаться на сцене в вечернее время, с подсветкой и дымом.
Где эта подсветка?! Где этот дым?! Не говоря о микрофонах и усилителях.
- Всем, кого что-то не устраивает, сдать заявки девушкам, - указал я на Настю и Крошу.
Рокеры уселись писать заявки. А я помчался на Большую площадь, где застал Федю, который о чем-то ругался с электриками парка. Они обсуждали, как заводить питание на аппарат.
- Федя, как со сценой? - спросил я.
- Никак.
- Почему?
- Материалов нет, рабочих нет, денег нет, - кратко обрисовал обстановку Федя.
- Зачем же тогда ты собираешься заводить силовой кабель?
- Кабель хоть есть. Надо же что-то делать!
Я побежал обратно в оргкомитет. Рокеры уже рассосались, зато появился Антонов. От него я узнал, что автобазы отказались выделить обещанные автобусы для перевозки участников.
- Почему?!
- Говорят: далеко, нет бензина.
- Как - далеко? В городе те же километры!
- Нет, туда поболе... - замялся Антонов. - До Ягодного отсюда 100 километров.
- Что?! - я чуть не упал.
До фестиваля 3 дня, конструкция не стоит, 170 человек разместили черт-те где, но возить их не на чем! Где Хозяин?! Где Магнат?!
Мы прыгнули в тачку Антонова и помчались в Дом самодеятельности, где, по слухам, должен был находиться Хозяин.
В Доме самодеятельного творчества, в кабинете директора Анны Александровны Ивановой, Хозяин демонстрировал видеокассету с записью его интервью польской музыкальной программе. Оно было записано во время последней поездки Хозяина в Варшаву, когда он вызволял наши кассеты. Собравшиеся благоговейно слушали беседу Хозяина с польским комментатором.
- Андрей! - позвал я. - У нас полный завал.
- Сейчас, подожди, - кивнул он. - Тут немного осталось.
Я вышел в приемную директора, где разговаривал с секретаршей чернявый молодой человек с усиками, похожий на кота. Я уже встречал его здесь ранее, но не знал, кто он такой и чем занимается.
- Александр Николаевич, вам не нужны к фестивалю значки, вымпелы и другая атрибутика? - спросил он.
Признаться, мне было не до атрибутики. Я совершенно не был уверен, что фестиваль начнется в срок и вообще состоится.
- Нужны, - вяло кивнул я.
- Тут звонил один эстонский кооператив, предлагал свои услуги. Если хотите, я с ними договорюсь, - предложил он.
- У нас денег на это нет.
- Это все окупается! - оживился он. - Вы платите им за партию сразу. По полтиннику за значок. А продаете на фестивале по рублю. Или по два...
Я представил, как я стою на Большой площади и торгую значками по два рубля.
- Нет, спасибо, - сказал я. - Мне сейчас не до этого.
- А что, есть проблемы? - поинтересовался он.
Я вкратце изложил проблемы.
- Нет вопроса! Я звоню своему дяде, он управляющий строительным трестом. Дядя дает материалы и рабочих. Завтра у вас будет сцена! - объявил он.
"Как просто!.. - умильно подумал я. - Где же ты раньше был, голубь?"
Заметив, что я смотрю излишне недоверчиво, молодой человек усилил натиск.
- Вы не знаете Наймина!
- Наймин? Кто это? - спросил я.
- Это я. Саша Наймин, - он протянул мне руку. - Человек, который достал 50 тысяч для вашего фестиваля. Я из Харькова...
Пока я переваривал эту информацию, из кабинета директора вышел довольный Хозяин.
- Ну, что там у вас? - спросил он.
Я опять изложил обстановку на Большой площади и рассказал про автобусы. Стоящий рядом Антонов вздохами подтверждал информацию.
- Я же говорил, что не нужно это Ягодное! Пускай теперь выкручиваются. Автобусы - дело "Пальмиры". Пускай у них голова болит. А вопрос со сценой мне непонятен. Я же вчера нарисовал эскиз конструкции, - сказал Хозяин.
- Если бы ты еще нарисовал стройматериалы и рабочих, - сказал я.
- А чем Федя занимается?! Это его дело!
- У него нет ни того, ни другого.
Хозяин задумался. Мне всегда нравится смотреть, когда жизнь припирает его к стенке. В такие минуты он восхитителен. Сначала он думает, по его лицу бегают мысли, он теребит подбородок, бормочет: "Нет, это не годится... а можно... это мысль... а что, если так..." И выскакивает готовое решение. На этот раз решение долго не выскакивало.
- Вот Саша предлагает помощь, - обратил я внимание на Наймина.
Хозяин выслушал его, подумал секунду.
- Едем в "Пальмиру"!
Мы, теперь уже вчетвером, прыгнули в тачку Антонова и помчались в контору кооператива. Зачем поехал я - непонятно. Просто за компанию. В конторе произошла уже привычная для оргкомитета перебранка с применением сильных выражений, после чего Магнат, прихватив Наймина, умчался добывать стройматериалы. Напоследок я напомнил ему про автобусы, пригрозив, что на электричках никто из участников ездить не будет. Магнат тяжело посмотрел на меня, вздохнул и сказал:
- Завтра решу вопрос. "Икарусы" хочешь? Интуристовские?
- Какие "Икарусы"?! - закричал я. - Хватит шуток!
- Надо поискать варианты поближе, - сказал Хозяин. - Есть одна мысль...
Я вернулся домой предельно измочаленный и снова начал возиться с расписанием. Внезапно зазвонил телефон.
- Александр Николаевич? - услышал я вкрадчивый голос, который не спутаешь с другим.
- Боря?! - закричал я. - Ты откуда?! Из Лондона, из Нью-Йорка?
- Я с улицы Белинского.
- Когда приехал? Ты ведь обещал в начале октября!
- Приехал вчера. Что тут у вас происходит?
- У нас фестиваль через 3 дня открывается! Встретимся, расскажу! Как у тебя дела?
- Прекрасно! Когда ты зайдешь?
- А когда ты предлагаешь? - спросил я.
- Хоть сейчас.
- Нет, сейчас уже не могу. Еле домой добрался. Давай завтра.
- Договорились, - сказал Боб.
Вот это удача! БГ приехал из Америки! И как раз накануне фестиваля! Нужно, чтобы он у нас выступил. Это будет грандиозный сюрприз!
- Не выступит, - сказала Кроша. - Дюша и Фан в Америке, Петька, кажется, в Канаде...
- Ничего! Боб и один может, - сказал я.
На следующий день мы отправились к Гребенщикову с твердым намерением уговорить его выступить на фестивале.

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора Часть 1

Лихорадка

Деньги упали с неба

Созвездие Красного Креста, откуда пролился золотой дождь, располагалось где-то над городом Харьковом. Неизвестно, каким ветром занесло в эти звездные выси Андрея Владимировича Тропилло, однако факт остается фактом - он привез в Питер бумажку с печатью, именуемую договором, согласно которому Харьковское отделение Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца обязалось перевести в фонд рок-фестиваля "Аврора-89" 50 (пятьдесят) тысяч рублей, при этом умоляло лишь об одном: чтобы девизом фестиваля были слова: "Через гуманизм - к миру!"
В верности гуманизму и миру мы могли поклясться и бесплатно.
Тропилло ходил, посмеиваясь в усы, и на вопросы - как ему удалось охмурить харьковский Красный Крест - отвечал, что нам дали бы и сто тысяч, будь у него чуть больше времени на переговоры. Но за 5 минут, которые потребовались для того, чтобы отпечатать договор, он смог прибрать к рукам только 50.
Однако бумажка с печатью - это еще не деньги. Мы замерли в ожидании небесной манны. Мы - это оргкомитет фестиваля. Председателем его был все тот же Андрей Владимирович по кличке Хозяин. Удобства ради мы в дальнейшем так и будем его называть. Мне как рок-дилетанту пришлось быть его заместителем. Входило туда еще довольно много людей, среди которых назовем несколько главных персонажей дальнейшего повествования.
Председатель кооперативного объединения "Северная Пальмира" Владимир Петрович Ведяничев был кредитораспорядителем. "Пальмира" взяла на себя обязанности технического обеспечения фестиваля: устройство сцены, установку аппарата, прием и размещение участников. Основная часть спонсорской суммы была переведена на счет "Пальмиры", чтобы превратиться в так называемую "наличку", которой председатель, в дальнейшем именуемый Магнат, расплачивался из своего "дипломата" с водителями, сварщиками, художниками, электриками, рабочими типографии - короче говоря, со всеми, от кого зависело, чтобы фестиваль начался в срок.
Магнат ездил на автомобиле с личным шофером, был крайне немногословен и желал лишь одного - не прогореть на этом безумном мероприятии. Выслушав сбивчивые притязания очередного работяги на оплату какой-нибудь ерунды, Магнат обычно вздыхал и молча отстегивал купюры.
Его заместителем был Валерий Николаевич Антонов, в дальнейшем именуемый Антонов. Он отвечал за гостиницы, проездные билеты и транспортировку участников, которые, случалось, бывали нетранспортабельны.
Директор ЦПКиО Николай Сергеевич Сухляев, моложавый мужчина из бывших комсомольских работников, более всего заботился о сохранности парка. Вопрос стоял остро: достаточно ли будет 12 тысяч рублей, которых парк запросил за аренду, для возмещения убытка, нанесенного безумными фанами? Не говоря о крайней нежелательности драк, хулиганских эксцессов и пьяных оргий.
Заместитель директора Нина Михайловна Логинова отличалась тем, что тихо и спокойно умела решать вопросы. В обстановке перманентного светопреставления это было неоценимое качество.
Каждый из этих организаторов имел небольшой штат технических исполнителей, кроме Тропилло, который, как всегда, работал в режиме одинокого волка.
У Магната, кроме Антонова, имелся штат аппаратчиков (не путать с функционерами и бюрократами) во главе с Владимиром Николаевичем Атаманенко, в просторечии Атаманом, а также две женщины - кассир и бухгалтер, которые время от времени появлялись в помещении оргкомитета, чтобы выдать разъяренным рокерам проездные и суточные.
Директор и Нина Михайловна распоряжались штатными службами парка, подкрепленными ОМОНом, который тоже оказался на хозрасчете, запросив с оргкомитета за охрану порядка около 6 тысяч рублей.
И, наконец, в моем распоряжении имелись три единицы, работавшие, как позже выяснилось, совершенно безвозмездно (впрочем, как и я сам): Елена, Надежда и Петр, которые проходили под кличками Кроша, Настя и Бэвид Доуи. Кроша по совместительству исполняла обязанности молодой жены автора. Вместе с ее подругой Настей они составляли неплохую пару, работавшую по принципу контрастного душа: порывистая, эмоциональная, энергичная и вздорная Кроша и задумчиво-медитативная Настя, для описания которой вполне подходит пушкинское: "тиха, печальна, молчалива, как лань лесная, боязлива..." Бэвид Доуи, кроме любви к рок-н-роллу, отличался решительностью и безапелляционностью суждений.
29-го августа в редакции "Авроры" раздался телефонный звонок из Харькова. Говорила женщина.
- Вас беспокоят из харьковского Красного Креста. Скажите, пожалуйста, кто такой Тропилло? Он тут заключил с нами какой-то договор, а мы его совсем не знаем. Скажите, ему можно доверять? Он не жулик?
На наше счастье, трубку снял единственный человек в редакции, который имел представление о том, кто такой Тропилло. Страшно подумать, что было бы, если бы харьковчане нарвались на кого-нибудь, кто заявил бы, что впервые слышит эту фамилию. Ничего себе! Человек заключает договор на пятьдесят тысяч, чтобы организовать рок-фестиваль "Авроры", а в журнале о нем слыхом не слыхивали! Плакали бы тогда наши денежки. Но наш человек сразу просек обстановку и огорошил неизвестную харьковчанку встречным вопросом:
- Вы в Бога верите?
- Я?.. - она смутилась. - Какое это имеет значение?
- Это имеет значение, потому что Андрею Владимировичу Тропилло можно доверять, как самому Господу Богу, - веско произнес наш человек. - И даже если вы не верите в Бога, то Тропилло все равно можно верить.
И далее он так талантливо расписал достоинства Хозяина, что я просто удивлен - почему харьковчане не накинули нам еще тысяч десять.
- А разве вы не слышали, что Андрей Владимирович только что утвержден в должности директора Ленинградской студии грамзаписи ВПТО "Фирма Мелодия"? Об этом писали во всех газетах, - добил он харьковчанку.
Через неделю на расчетном счете ЦПКиО им. Кирова лежали 50000 рублей. Еще через несколько дней большая часть этой суммы, согласно утвержденной смете, попала на счет "Северной Пальмиры".
Мы начали догадываться, что Господь Бог к нам благоволит.
Тут-то все и началось! До открытия фестиваля оставалось ровно две недели. Конь еще не валялся. Мы с девушками срочно возобновили переговоры с группами на предмет участия в фестивале. На этот раз сделать это было во сто крат труднее - повсюду мы натыкались на недоверчивое отношение. Еще бы! Мы прокидывали наших лауреатов уже дважды - весною и летом. Не было никакой гарантии, что то же самое не случится осенью. Харьковские деньги не убеждали.
Тут возникает вопрос: какого же рода фестиваль мы хотели провести? Ну, "русский Вудсток" - это понятно. Ну, "лауреаты конкурса" - это тоже понятно. Но с какой идеей? Идея "через гуманизм - к миру" при всей своей привлекательности имела малое отношение собственно к рок-н-роллу. Под таким лозунгом можно провести и конкурс бальных танцев.
Концепция "беззвездного" фестиваля принадлежала Хозяину. С самого начала он не хотел слышать о том, чтобы у нас выступали АЛИСА, КИНО, DDT, ТЕЛЕВИЗОР и АКВАРИУМ, хотя три из этих пяти групп были лауреатами конкурса "Авроры". Такая концепция объяснялась отчасти отношением Хозяина к сегодняшней деятельности этих групп, отчасти же - нежеланием превращать фестиваль в коммерческое мероприятие. И тут я не могу не воздать дань уважения Хозяину, ибо он знал, что финансово прогорит, но не мог изменить идее.
Мою собственную идею можно было бы сформулировать следующим образом: "Русский рок-н-ролл жив сегодня рок-периферией". К такому убеждению я пришел, прослушивая десятки фонограмм, присланных в "Аврору" со всего Союза, это же хотелось доказать фестивалем.
Дело в том, что снобизм всегда принадлежал к числу явлений, которых я не выносил. Мне в равной степени противен снобизм филармонических музыкантов по отношению к рок-клубовским, как и снобизм ленинградских рок-клубовских команд по отношению к периферийным. Дело в том, что таланты произрастают на грядке нашей страны достаточно равномерно, и даже сравнительно лучшее культурное удобрение столиц мало изменяет эту пропорцию. Я мог бы назвать десятка два периферийных команд, которые интересуют меня больше, чем москвичи и ленинградцы. В них больше свежести, энергии, отваги. К тому же их по-прежнему бьют, так что у них и шкура подубленее.
И мы стали приглашать эти команды независимо от того, участвовали ли они в конкурсе "Авроры". А из ленинградцев, решили мы, пусть играет, кто хочет играть.
В Доме самодеятельного творчества повесили афишу с номером телефона оргкомитета и приглашением заявиться для участия в фестивале. К тому времени оргкомитет обзавелся помещением с телефоном, и Кроша с Настей установили постоянное дежурство.
О помещении оргкомитета следует сказать особо. Оргкомитет расположился в деревянном двухэтажном доме на Елагином острове, в трех минутах ходьбы от Большой площади, где должен был состояться фестиваль. В этом доме размещается культурно-массовый отдел парка. Нам выделили комнатку в первом этаже с довольно просторным холлом, где стояли пианино, диван, стулья, висели две громадные копии картин то ли Шишкина, то ли Васнецова, в одном углу сгрудились какие-то знамена, а в другом притаился поясной скульптурный портрет Основоположника, выкрашенный белой масляной краской. Основоположник был изображен как бы на трибуне, о которую он опирался обеими руками, устремив взгляд слегка исподлобья в бушующую революционную массу. Я тогда не подумал, что оставлять Основоположника один на один с рокерами опасно.
Здание охранялось старушками-вахтершами, которые несли свою вахту в том же первом этаже, но по другую сторону от лестницы. На втором этаже размещались кабинеты работников культурно-массового отдела.
Первым делом мы повесили на дверь афишу фестиваля, затем привели в порядок оргкомитет и холл, для чего стулья расставили вдоль стен, а рядом с Основоположником поставили стол, на котором в будущем предполагали установить самовар.
И тут раздался первый телефонный звонок.
- Говорит Мариуполь. Группа ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ. Мы хотим участвовать в вашем фестивале!
- Какие ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ?! - закричал я в трубку. - У нас в смете только лауреаты. Мы вам не сможем оплатить даже дорогу.
- А можно еще позвонить?
- Звоните, - разрешил я.
Откуда в Мариуполе прознали про наш фестиваль в первый же день, когда мы повесили афишу, - ума не приложу!
Началась свистопляска регистрации участников. Девушки занимали места в оргкомитете в десять утра. Пока кто-нибудь из них расписывался в журнале приема и сдачи ключей у вахтерши, за закрытыми дверями оргкомитета уже бушевал телефонный звонок. Девушки, торопясь, отпирали дверь, бросались к трубке и на них обрушивалось:
- Это оргкомитет? Говорит директор группы КАМИКАДЗЕ. Примите заявку на участие в фестивале.
- А что вы играете? - робко интересовалась Настя.
- Рок! - отвечали КАМИКАДЗЕ.
- Какой?
- Крутой!
- Мы вас зарегистрируем, но учтите, что в первую очередь выступят участники и лауреаты конкурса "Авроры"...
- Какой еще "Авроры"? - недоумевали КАМИКАДЗЕ. - Нам Тропилло разрешил!
Хозяин действительно никому не отказывал. Ему было решительно наплевать, что фестиваль не резиновый. Толпы администраторов и музыкантов ходили за ним, дозванивались домой, жаловались на рок-дилетанта, что он капризничает, не хочет вписывать их, - и Тропилло говорил: будете играть!
Приказ Хозяина - закон для подчиненных. И мы вписывали всех.
Кроша завела большую общую тетрадь, в которой было четыре раздела:
1. Иногородние группы, приглашенные оргкомитетом.
2. Иногородние группы, изъявившие желание.
3. Ленинградские группы, приглашенные оргкомитетом.
4. Ленинградские группы, изъявившие желание.
Последний раздел, как водится, оказался самым стремным. Каждая дворовая команда, прознавшая про наш фестиваль, считала своим долгом заявиться. Забегая вперед, скажу, что для некоторых групп выступление на фестивале было первым появлением на сцене вообще!
Что касается третьего раздела, то его все же пришлось завести, поскольку среди ленинградских команд было довольно много наших лауреатов - и их неудобно было не пригласить. К ним относились МИФЫ, НЕФОРМАЛЬНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ МОЛОДЕЖИ, АУКЦЫОН, КУКЛА, сменившая название ХАМЕЛЕОН и волгоградскую прописку на питерскую, ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК, ДЕТИ, ветеран Коля Корзинин. ДЕТИ, правда, отказались играть из-за каких-то срочных московских дел со звукозаписью, а у ОБЪЕКТА за день до открытия сбежал барабанщик, и начались серьезные разборки с составом. Кроме того, среди ленинградцев были люди заслуженные, которые, хотя и не участвовали в конкурсе "Авроры", имели право на персональное приглашение. Это были группы ЗООПАРК, НОЛЬ, ПИКНИК, РОК-ШТАТ, НАТЕ, ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ, АУ, ветеран Юрий Морозов. Впрочем, очень скоро мы запутались с ленинградцами - кого приглашаем мы, а кто напрашивается сам. Ясность была в одном: команда, которую мы не знали, обязана была предоставить фонограмму на прослушивание.
Вечерами я притаскивал домой груды катушек и с отвращением ставил их на магнитофон. С отвращением не потому, что я заранее был уверен в том, что услышу полное фуфло, хотя чаще всего так и было, - просто за время конкурса я уже так "наелся" рока, что хотелось отдохнуть. Но меня хватали за шкирку МАНЬЯКИ и БУРАТИНО-БЭНД, ПАУТИНА и АУДИТОРИЯ Б, КОРНИЛОВ И Ко и ГОРА, НА КОТОРОЙ РАСТУТ БОБЫ, ТАВТОЛОГИЯ и НОСТРАДАМУС, ВЕТЕР ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ и СПОКОЙНОЙ НОЧИ - и заставляли слушать их песни, после чего мучительно решать вопрос: выпускать их на сцену или нет?
Впрочем, как позже выяснилось, от моего решения тоже мало что зависело. Кто хотел играть - тот прорвался.
Вообще, на первых порах я впадал в серьезную ошибку, надеясь хорошо организовать это, в принципе неорганизуемое, дело. Более опытный в этих делах Хозяин знал, что в какой-то момент нужно пустить дело на самотек и просто плыть по течению. Но я еще трепыхался.
Более всего радовал нас организованностью раздел N 1 - иногородние группы, приглашенные оргкомитетом. Здесь все было расписано и осмечено на 25 команд, мы перезванивались с каждой, уточняли списки участников вплоть до паспортных данных, чтобы заказать им обратные билеты на самолет; стоимость их проезда и проживания была просчитана нами с точностью до десяти рублей и смета со списками была официально вручена Антонову. В списке было 167 человек, их обеспечение стоило 17980 рублей.
Потом и эти расчеты пошли псу под хвост.
Кроме иногородних лауреатов "Авроры" я включил в список приглашенных команды, о которых был наслышан, и о подвигах которых захлебывалась самиздатовская пресса: киевские КОЛЛЕЖСКИЙ АСЕССОР и ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА, свердловскую АГАТУ КРИСТИ, таллиннскую НЕ ЖДАЛИ. Также, с подачи Хозяина, в список приглашенных попали минская ДОКТОР МОРО и харьковские ПЛОЩАДЬ и ОТДЕЛ КАДРОВ. Это было результатом договоренностей Хозяина с различными учреждениями, содействовавшими фестивалю. Дело в том, что из Минска нам должны были привезти разборную сцену, а Харьков, как мы уже знаем, отвалил бабки.
Сцену нам не привезли, а ДОКТОР МОРО благополучно доехал.
Чтобы покончить с приглашенными, скажу, что АГАТА КРИСТИ, дав согласие, в последний момент сорвалась с крючка, НЕ ЖДАЛИ оказались в заграничной командировке в Дании, в связи с чем поговаривали, что название команды может смениться на НЕ ЖДИТЕ, впрочем, совершенно безосновательно; ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА не смогли попасть к нам по более грустной причине: у гитариста умер отец.
Итак, согласно первоначальному плану мы должны были принять и разместить в Ленинграде около ста семидесяти человек. Впрочем, я оговорился. Мы должны были принять сто семьдесят рокеров! Я совсем не хочу сказать, что рокеры - не люди. Может, они даже лучше людей. Но все же, собранные вместе, они ощутимо от них отличаются повышенной тягой к пиву и другим прохладительным напиткам, стремлением горланить свои песенки в неустановленных местах и восхитительным раздолбайством. Поселить такую ораву на неделю, а то и больше, в Ленинграде было делом непростым.
Антонов предложил вариант турбазы, куда участников будут возить на автобусах. Я согласился, если это будет не очень далеко. Через три дня Антонов появился в оргкомитете с видом человека, выполнившего сложное поручение.
- Я договорился, - сказал он. - Отличное место! Лес, озеро, природа! Берут хоть двести человек, только с питанием.
- Где это? - спросил я.
- Поселок Ягодное, в районе Зеленогорска.
- Ничего себе! До Зеленогорска 50 километров! Как они туда попадут?
- Будем возить.
- А как они будут там питаться, если весь день им придется быть здесь? - спросил я.
- База согласна отпускать пропущенные обеды и ужины сухим пайком, - сказал Антонов.
Я несколько успокоился, а зря. Следовало проверить, где на самом деле расположено это Ягодное. Сказать, что оно "в районе Зеленогорска" - все равно, что утверждать, будто Свердловск находится в окрестностях Москвы. Но тогда было не до того. Крыша над головой будет - и ладно. Гораздо больше меня беспокоила крыша над сценой и сама сцена, поскольку на Большой площади по-прежнему царили тишина и спокойствие, совершенно не наводящие на мысль о том, что здесь через несколько дней должен открыться рок-фестиваль.
Сцена, правда, была. Обычное метровое возвышение для массовиков-затейников и русских народных хоров, достаточно большое по размеру. Никаких кулис, помещений для выступающих и, конечно, укрытия от дождя. В дневные часы на площади занималась группа лечебной физкультуры. И это здесь должно пройти крупнейшее рок-мероприятие века?!
Я позвонил Атаману и поинтересовался, почему не ведутся подготовительные работы.
- А чем мне людям платить? Денег у меня пока никаких нет, - сказал Атаман.
Выяснилось, что Магнат вместе со своим "дипломатом", где хранятся купюры, пребывает ныне в городе Севастополе, открывая там филиал фирмы. А без Магната, то есть без купюр, никто и пальцем не пошевельнет, хоть гори все синим пламенем!
"А мне что - больше всех надо?" - подумал я и понял, что, увы, мне действительно больше всех надо. Фестиваль был авроровский, именно я растрезвонил почти миллионным тиражом весть о том, что мы собираемся проводить фестиваль, на меня и все шишки повалятся! И это притом, что сама "Аврора" не имела на это мероприятие ни копейки, "авроровские" люди делали все на общественных началах!
А в оргкомитете продолжал трезвонить телефон, и толпились в "предбаннике" молодые люди, сильно контрастирующие своим хайром с блистающей лысиной Основоположника. Надо сказать, что рокеры, как правило, в быту выглядят совершенными овечками, особенно, когда попадают в учреждение. Они готовы часами сидеть на стуле, дожидаясь очереди, чтобы задать вопрос. Это потом, на сцене, они будут ходить на голове, и терзать микрофонную стойку. А сейчас их голосок еле слышен, они смущаются, ничего не понимают, приходится им повторять десять раз: мы вас условно вписали, вопрос об участии решится накануне фестиваля. Если уместитесь в программе - будете играть... Уходят счастливые.
Встречались, правда, и такие, которые с ходу стремились показать неимоверную крутизну. Вваливается в черных кожаных браслетах, жует резинку, надменно обводит глазами девушек.
- Это оргкомитет, что ли?
- Короче! Что нужно? - обламывают его девушки.
- Можем сыграть... - цедит небрежно, будто он Мик Джеггер и хочет осчастливить наш провинциальный фестиваль.
- На сцену выходил хоть раз?
- Не-а.
- Ну, и вали отсюда. У нас ЧАЙФ и КРЕМАТОРИЙ играют, что же мы с тобой позориться будем?
Уходит оскорбленный.
Особенно донимали ретивые девушки-администраторы совершенно неизвестных групп, желающие вписать свои команды. Раньше у молодой группы была главная забота - придумать крутое название. Теперь, наряду с изобретением названия, группа озабочена и поисками администратора. Эта профессия оказалась совершенно неоценимой для бывших тусовщиц, потому что позволяет заниматься той же тусовкой, но теперь уже вроде при деле. Девушки получают большой кайф, правда, зарплаты не получают.
Особенно большую энергию проявляла очаровательная администраторша металлической группы КРЕМАТОР. Ей-таки удалось вписать группу на выступление, несмотря на мое холодное отношение к металлу и на веское возражение, что у нас уже есть КРЕМАТОРИЙ. Зачем же нам еще и КРЕМАТОР? Однако Бог правду видит, и судьба КРЕМАТОРА на фестивале сложилась крайне неудачно.
Меценатство расцветало пышным цветом. Звонит Майк:
- Саша, впиши, пожалуйста, АВАНТЮРУ из Калининграда.
- Ты их слышал?
- Нет, но ребята хорошие.
Все понятно. Хорошо посидели с Майком. Майк добрый человек, почему бы не походатайствовать? Я бы сам так сделал. Но куда я всех впихну, если количество заявок, вместе с приглашенными, уже подбирается к сотне?!
Вот появляется стайка нестандартных людей: три совершенно юных музыканта, предводительствуемые задумчивым человеком лет сорока грузинского вида. Он представляется. Зовут его Гиви Нибунишвили, он философ и поэт. Это меня сразу настораживает. Оказывается, он пишет группе тексты. Это настораживает еще больше. Группа называется КОРНИЛОВ И Ко.

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора И тут появился Тропилло. Он был при галстуке. В официальные места Тропилло надевает галстук.
- Извините, - сказал он. - Предвыборное собрание затянулось.
Директор насторожился. Я тоже. Дело происходило накануне выборов в народные депутаты, и кто знал - не выдвигают ли туда Тропилло? Но Андрей Владимирович разъяснил, что его всего-навсего прочат кандидатом на пост директора Ленинградской студии грамзаписи ВПТО "Фирма Мелодия". Это тоже было кое-что, хотя я вначале не поверил. Директор "Юбилейного" подобрался. Теперь перед ним был не какой-то там писатель, рок-дилетант, а человек его уровня.
Замечательная все-таки вещь - административная иерархия! Она позволяет сразу и безошибочно определить - кому и сколько внимания надо уделять в деловом разговоре. Отсутствующий взгляд директора в разговоре со мною объяснялся не его личными качествами, а тем, что я не занимал никакого кресла, не обладал должностью, а, следовательно, и уровнем. Но вот вошел человек равного с ним уровня, и директор сразу стал нормальным человеком. Интересно, как бы он себя повел, если бы Тропилло представился Председателем Совета Министров?
Андрей Владимирович, не дав директору опомниться, тут же изложил свой проект, основанный на выпуске кассеты лауреатов "Авроры" тиражом 10000 экземпляров и продаже ее вместе с абонементами на фестиваль, что должно дать нужную для фестиваля сумму.
- Это... "Мелодия" будет выпускать? - не понял директор.
- Зачем? Это выпустит мое совместное советско-польское предприятие, - невозмутимо сказал Тропилло.
И он, вынув из портфеля фирменную кассету "Ликостояние" с записью русской духовной хоровой музыки, только что вышедшую на его фирме, небрежно бросил ее через стол директору.
Директор машинально поймал кассету, и обалдело уставился на нее. По-моему, более всего его сразило непонятное слово "Ликостояние".
- Видите знак фирмы - "АнТроп"? Это я. Андрей Тропилло. Человек, - скромно сказал Андрей Владимирович.
Это был нокаут. Директор засуетился, вскочил со стула и извлек из шкафа проспекты французской группы КАССАВ, которая намеревалась выступить в "Юбилейном" летом, причем выступление это предполагалось украсить распродажей маек, зажигалок и прочей дребедени. Но что значила эта жалкая группа со всеми своими майками рядом с фирмой "АнТроп", основатель и руководитель которой скромно сидел напротив? Французская карта директора не сыграла. Тропилло вышел победителем в этом поединке. Пожалуй, его уровень был покруче.
Директор вызвал своих заместителей, и мы стали планировать фестиваль в "Юбилейном". Однако заместители, люди коммерческие, прочитав список наших лауреатов, сразу увяли.
- А что это такое: ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ, КЛАССИФИКАЦИЯ Д, АДО?
- Это хорошие группы. Некоторые очень крутые, - сказал я.
- Их в Ленинграде знают?
- Практически нет. Но мы ведь и проводим фестиваль, чтобы их узнали!
- Не соберем зал.
Похоже, Тропилло не очень огорчился отказом "Юбилейного". Все-таки он мечтал о Вудстоке. Больше всего он надеялся на кассету лауреатов, распространяемую вместе с абонементом, но кассету еще надо было выпустить...
Я уселся за составление сборника лауреатов. Помогал мне в этом энтузиаст рок-музыки Андрей Иванов, который, в конце концов, обложившись эквалайзерами и магнитофонами, переписал с оригиналов, присланных на конкурс, полтора часа музыки на кассету. Я передал кассету Тропилло, а тот произвел в сборнике сокращения и перестановки. Выяснилось, что время звучания будет всего один час, кроме того, качество записи некоторых песен Андрея Владимировича не устроило. В результате на оригинале, отправленном в Польшу, остались 11 групп-лауреатов, представленных каждая одной песней, плюс к тому возникли 2 песни - группы НОЛЬ и Юрия Морозова, которые, как известно, в нашем конкурсе участия не принимали, но желали участвовать в фестивале. О перестановках я узнал от Андрея Владимировича, когда поезд с кассетой уже ушел.
Тропилло между тем, продолжая участвовать в сложной предвыборной борьбе за кресло директора ленинградской "Мелодии", где ему пришлось выдержать конкуренцию с одиннадцатью другими претендентами, наладил контакт с ЦПКиО им. Кирова, и мы стали раскручивать вариант фестиваля на открытой площадке с некоторым оборудованием, оставшимся от "Каравана мира". Однако денег пока не было ни копейки, они еще только печатались в Польше в виде десяти тысяч кассет с песнями наших лауреатов.
Мы согласовали с дирекцией парка сроки фестиваля - 12-16 июля - и отправились в Главное управление культуры Ленгорисполкома, чтобы официально узаконить намечавшееся мероприятие. На руках у нас были проекты постановления Ленгорисполкома о проведении фестиваля "Авроры", положение о фестивале, список оргкомитета и проч. Все это мы надеялись там утвердить.
Нас приняла миловидная дама, много лет руководящая соответствующим участком культуры в нашем городе. С нею мне приходилось вскользь встречаться во время ленинградских рок-фестивалей, ибо в сферу ее деятельности, к несчастью, попала и рок-музыка. Дама выслушала нас с участием и вполне одобрила нашу затею.
- Только никакого постановления исполкома не нужно. Мы его просто не успеем подготовить. Сейчас у нас самостоятельность. Если Парк культуры хочет провести это мероприятие, мы не возражаем. Но помочь вам ничем не можем... Кстати, нельзя ли перечислить и нам с вашего фестиваля небольшую сумму? Всего пять тысяч рублей...
Иными словами: "Мы вам не будем мешать, а вы нам за это отвалите пять штук". Но деньги, повторяю, все еще изготовлялись в Польше.
А мы уже вовсю перезванивались с группами, формировали списки участников, готовили дипломы и афиши. Типография какого-то ПТУ напечатала 10000 билетов на фестиваль, которые необходимо было вложить в кассеты. Но кассеты подозрительно задерживались.
Подходил к концу июнь. Многие группы сообщили нам о том, что уже приобрели билеты в Ленинград. И тут позвонил Тропилло.
- В Варшаве был циклон, - сообщил он.
- Ну, и... - прошептал я, предчувствуя нечто непоправимое.
- Весь тираж наших кассет залило. Они потеряли товарный вид. Нужно заново печатать оформление, переклеивать этикетки...
Второго июля, за десять дней до предполагаемого открытия фестиваля, я дал телеграммы участникам: "Ввиду задержки финансирования фестиваль "Авроры" переносится. Ждите вызова. Тропилло, Житинский". Это был один из самых больших обломов в моей жизни.
Телеграммами нам удалось остановить приезд участников, кроме одной группы. К нашему ужасу, это была группа ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ из Магадана, перелет которой по маршруту Магадан - Ленинград в один конец стоит более тысячи рублей. Магаданцы были вызваны в Москву на "СыРок", который тоже благополучно обломился в Подольске, а в начале июля прибыли в Ленинград, надеясь сыграть хоть здесь.
В городе был мертвый сезон, рок-клубовский аппарат укатил куда-то в Крым, возможность организации концерта для СИНДРОМА была минимальная.
Первое выступление ВОСТОЧНОГО СИНДРОМА в Ленинграде состоялось 6 июля 1989 года на репетиционной точке группы ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ в "Клубе НЧ/ВЧ". Магаданцы играли в комнате не более двенадцати квадратных метров, и слушало их 15 человек. Тем не менее, это был кайф! Далее магаданцы перешли на существование бомжей, время от времени позванивая - нет ли где выступлений. Мне удалось вписать их на платное выступление в том же ЦПКиО, которое состоялось в конце июля перед случайной парковой публикой. Естественно, магаданцы со своею музыкой там не проканали.
А я, чтобы спастись от звонков недоумевающих и рассерженных рокеров, укрылся за городом и ушел в свои литературные дела. "Все, надо завязывать с роком!" - говорил я себе. И все же через неделю позвонил Андрею Владимировичу.
- 6800 кассет лежат на таможне, - сообщил Андрей. - Фестиваль начнется 16-го сентября, там же, в ЦПКиО. Я нашел спонсора!

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора ФЕСТИВАЛЬ. Тусовка на Елагином острове. Пролог, состоящий из серии обломов

Архив 2001 - №6

Александр ЖИТИНСКИЙ

В декабре 1988 года я со своими помощниками завершил работу по подведению итогов конкурса магнитофонных альбомов, проведенного журналом "Аврора".


Отмеченными дипломами разной степени оказались более 70-ти групп со всей страны - от суперзвезд до начинающих команд. Я сдал список лауреатов в журнал и, само собою, подумал о том, что, конечно, опубликование награжденных приятно, в особенности для молодых групп, но еще приятнее было бы отметить окончание конкурса большим рок-фестивалем. Собрать в Питер лауреатов - и устроить Грандиозную Тусовку!
Я стал делиться этой идеей с коллегами, так сказать, в мечтательном плане. Не успел я как следует помечтать, как мне позвонили из одного МКЦ, и молодой голос сказал:
- Мы слышали, что вы хотите провести рок-фестиваль "Авроры"? Мы можем взять организацию на себя. У нас есть опыт.
"На ловца и зверь бежит", - умильно подумал я и пригласил деятелей МКЦ в гости.
Явились двое. Молодого человека с блуждающей по лицу хитровато-безмятежной улыбкой звали Андрей, девушка назвала себя Анной. Манеры и повадки Анны вызывали в памяти кадры из итальянских фильмов, посвященных борьбе с мафией.
Я кратко объяснил суть дела. Честно говоря, мне представлялся достаточно скромный фестиваль в сравнительно небольшом зале. Упомянутая грандиозность мероприятия заключалась лишь в том, что в Ленинград впервые должны были одновременно приехать рок-группы из полутора десятков городов. До сей поры ленинградские фестивали были почти исключительно региональным по составу явлением.
- "Обезьяны" будут? - осведомилась Анна.
- Кто? - не понял я.
Выяснилось, что на языке воротил отечественного шоу-бизнеса "обезьяной" именуется группа (исполнитель), способная сделать аншлаг на крытом стадионе типа СКК им. Ленина или спорткомплекса "Юбилейный". Среди наших лауреатов оказалось две с половиной "обезьяны": КИНО, АЛИСА, а за половинку сходил ТЕЛЕВИЗОР.
- Мало, - сказала Анна. - На пять концертов надо пять "обезьян". Вы же не хотите быть в прогаре?
- Кстати, сколько вы хотите процентов? - подал голос Андрей.
Я не знал, сколько хочу процентов. Я хотел провести фестиваль; процентов я не хотел.
Замелькали цифры и термины. "Аренда зала", "заполняемость", "40 процентов вынь да положь", "билеты по трёхе". Без всякого калькулятора, просто на пальцах, устроители в пять минут доказали мне, что фестиваль в небольшом зале - дело заведомо убыточное. На оплату проезда иногородних участников в оба конца, и их проживание в Ленинграде должно было уйти около 15 тысяч, учитывая такие "дорогие" для нас группы, как ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ из Магадана. Приплюсуем сюда аренду зала, аренду аппарата, отчисление за реализацию билетов и прочее - и получим кругленькую сумму.
Фестиваль влетал нам в копеечку. Но устроителей это не пугало.
- У нас все схвачено. Нужно только выбрать - СКК или "Юбилейный"? В СКК мест больше, выгоднее.
- Мне все равно, лишь бы фестиваль состоялся, - сказал я.
Решили проводить в апреле, когда выйдет журнал со списком наших лауреатов. От "Авроры", то бишь, от меня и моих помощников, требовалось уточнить состав участников, связаться с группами и предоставить списочный состав иногородних музыкантов для заказа билетов на самолет. Что мы и сделали быстро.
Не знаю, какая перестрелка произошла в МКЦ, но через два дня Андрей сообщил мне по телефону, что Анна не будет заниматься нашим делом.
- А что с ней? - бестактно спросил я.
- Ее нет, - загадочно ответил он.
Анна осталась жива и здорова, я ее потом встречал. Почему она отвалила в сторону - осталось загадкой. Вероятно, "покос капусты" с нашего фестиваля не сулил таких же радостных перспектив, как организация гастролей АЛИСЫ и АКВАРИУМА.
Андрей регулярно появлялся с той же хитровато-мечтательной улыбкой и вешал нам на уши разную лапшу насчет спонсоров, цветных буклетов и видеосъемок. Особый кайф был в том, чтобы считать бабки: множить стоимость билета на количество мест в СКК и на количество концертов, получая кругленькие суммы, а потом с непринужденностью миллионеров раскидывать эти десятки тысяч туда-сюда. Сейчас я понимаю, что проще было купить игру "Менеджер" и упражняться в самодеятельном бизнесе у себя дома.
Однако шло время, а фестиваль оставался нашим внутренним делом. Похоже, никто не знал о нем, кроме нас и предполагаемых участников - ни СКК, ни Управление культуры, ни Обком ВЛКСМ. Я стал беспокоиться. Мне казалось, что какие-то организации непременно должны подписать некие документы - договоры, разрешения и проч. Андрей не проявлял никакой озабоченности, наоборот, с видом радушного торговца он предлагал варианты: "Может быть, хотите "Юбилейный"? А последняя декада апреля вас устроит?" И мне мерещилось, что машина пришла в движение, где-то печатаются афиши, а работники милиции Петроградского РОВД готовятся к новой встрече с фанами Кости Кинчева.
Ничего такого не было. Мирный Питер дремал, не подозревая о готовящемся нашествии.
Наконец, Андрей пришел в "Аврору" несколько более тусклый, чем обычно. Очень уклончиво он дал понять, что директор СКК не принял его на предмет разговора о фестивале.
- Почему? - спросил я.
- Ну, знаете... Им солидность нужна... Может быть, вы сходите? С письмом от журнала?
И тут я понял, что в дальнейшем во все инстанции, от которых зависит разрешение, содействие и помощь в проведении фестиваля, должен буду ходить я лично, упрашивать, убеждать... Но при чем здесь МКЦ? А при том, что он как юридическое лицо подпишет договор с площадкой (журнал "Аврора" не являлся тогда юридическим лицом, у него не было собственного расчетного счета) и получит оговоренные в договоре проценты с прибыли.
Это мне резко не понравилось. Ведь мне обещали принести фестиваль на блюдечке с голубой каемочкой!
С тревожными мыслями я уехал в Москву, где мне предстояло встретиться с Костей Кинчевым и побеседовать с ним для моей готовящейся к печати книжки "Путешествие рок-дилетанта". Мы побеседовали с Костей под магнитофон, на предложение участвовать в нашем фестивале он ответил несколько уклончиво: обращайтесь, мол, к нашему директору, я не знаю наших планов... А на следующий день, снова позвонив Косте, я узнал, что у него сидит Андрей Владимирович Тропилло.
Поскольку, кроме фестиваля, меня интересовал еще и выпуск пластинок лауреатов на "Мелодии", мы договорились встретиться и обсудить эту проблему. Прождав Андрея Владимировича на Пушкинской площади 2,5 часа (я уже имел дело с Тропилло, и знал, что это - в порядке вещей), я отправился с ним на "Мелодию", рассказывая попутно о своих злоключениях.
Для тех читателей, которые не знают, кто такой Тропилло (впрочем, думаю, что таких в нашей стране не осталось), я представлю его. По образованию физик, Андрей Владимирович всю жизнь занимался странными и фантастическими проектами, связанными с музыкой (причем не только с рок-музыкой, его интересует, скажем, и русская хоровая музыка). Он широко известен как звукорежиссер целой серии магнитофонных альбомов, сделавших славу ленинградскому року и записанных полулегально в студии Дома пионеров и школьников, где Тропилло работал в начале 80-х. С наступлением эпохи гласности некоторые из этих альбомов были переизданы "Мелодией". Последнее время Тропилло был занят осуществлением звукозаписывающего проекта, связанного с выпуском кассет. Он создал любительское объединение "Магнитная запись" при ЛМДСТ и выпускал компакт-кассеты, которые изготовлялись в Польше. На этикетках - знак фирмы "АнТроп", что можно расшифровать и как "человек" (греч.), и как "Андрей Тропилло". К моменту нашей встречи вышли уже три наименования. Тропилло выпускал 4-й альбом - "Шестого Лесничего" АЛИСЫ, для чего и встречался с Кинчевым.
- Все это нужно делать не так, - сказал Тропилло.
- А как? - спросил я с надеждой.
- Пойдем, расскажу.
И мы отправились из студии грамзаписи в пивной зал на Пушкинской улице. В очереди Тропилло знакомился с разными людьми, пересыпая знакомство анекдотами. В пивной зал мы вошли уже компанией, в которой было много командированных. С ними Тропилло на моих глазах заключил несколько сделок на поставку полистирола и леса в Польшу на бартерной основе. Я не очень понимал, что такое "бартерная сделка", но уверенность, с какою Андрей оперировал терминами и номерами постановлений правительства, не могла не восхищать. Наконец он вспомнил обо мне.
- Не нужно никакой коммерции! Я выпускаю кассету с записями лауреатов "Авроры", мы ее продаем, получаем деньги, на эти деньги проводим фестиваль. Это будет летом, на открытой площадке. Это будет Вудсток!
У меня похолодело внутри. И правильно похолодело. Наш разговор с Тропилло происходил в феврале. А в апреле должен был появиться номер "Авроры" с результатами нашего конкурса магнитоальбомов. Мне казалось логичным совместить опубликование итогов с фестивалем лауреатов. Перенос этого мероприятия на лето рушил все планы.
- Хорошо, - сказал Тропилло. - Попробуем этот шанс.
По приезде в Ленинград мы отправились к директору ДС "Юбилейный".
Надо сказать, что Тропилло, как всегда, опоздал на встречу, и первые полчаса с директором разговаривал я один. Передо мной сидел моложавый крепыш с твердой челюстью боксера и взглядом, какие бывают у комсомольских работников со стажем. Вроде бы человек слушает и смотрит тебе в глаза, но в то же время чувствуется, что предмет разговора и ты сам ему глубоко до фени. В течение двадцати минут, покрываясь потом, я сбивчиво объяснял директору, кто я такой, что представляет собою журнал "Аврора", зачем мы проводили конкурс любительской звукозаписи, и почему хотим завершить его фестивалем лауреатов. Взгляд директора при этом становился все более потусторонним.
- Ну, а мы здесь при чем? - наконец прервал он меня.
- Может быть, вы возьметесь провести фестиваль на своей площадке? Это будет вам коммерчески выгодно. Среди наших лауреатов есть популярные группы: АЛИСА, КИНО, ТЕЛЕВИЗОР...
Услышав слово "АЛИСА", директор впервые оживился.
- АЛИСА у нас выступать не будет, - твердо сказал он. - И КИНО тоже, - подумав, добавил он.
Боже мой! Я совсем забыл, что скандал с Костей Кинчевым, за которым последовали судебные разбирательства, начался именно здесь, в "Юбилейном", на территории Петроградского РОВД! Конечно, теперь директор шарахается от Кости, как черт от ладана. Точнее, как ладан от черта.
- Ну, а КИНО почему? - спросил я.
- Цой у нас недавно выступал. Сломали много стульев.
Что тут возразить? Стулья на рок-концертах ломают уже 30 лет, даже в цивилизованных странах. Посоветовать не ставить стулья там, где их наверняка сломают, то есть в партере? Или сопоставить доход от концерта Цоя с расходом по ремонту трех десятков стульев? Но у них там наверняка финансовые заморочки, и перерасход нескольких десятков рублей на ремонт стульев невозможен, даже если получил несколько десятков тысяч дохода от концерта.
- У нас есть интересные молодые группы, - не сдавался я.
- А кому они нужны, ваши молодые группы? - возразил директор, давая понять, что разговор близок к завершению.

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора ФАУ. Праздник Непослушания Или Последний День Помпеи

Архив 1999 - №1

В свое время "Отделение Выход" объединило на одном CD студийную запись АУ и концерт Олеси Троянской... Этот продукт назывался "Пейте С Нами!" и был выпущен вскоре после смерти Олеси, в память о ней. В августе 98 года ушел Свин; смотреть на обложку того компакта теперь страшновато.

Недавно один из представителей аудиобизнеса в ответ на предложение издать некоторые записи ныне здравствующих рокеров тяжело вздохнул и сказал: "Не знаю... Вот если бы они померли - купил бы эти пленки за хорошие деньги". "Праздник Непослушания..." был запущен в производство в середине лета, когда со Свином все было в порядке, так что Олег Коврига, директор "Выхода" и старый Свиновский друг, не думал о конъюнктуре. А его фраза о Главном Петрушке Советского Союза ближе к истине, чем все поминальные речи, вместе взятые. "Мертвый клоун лучше, чем двое живых".

Эта последняя большая студийная работа Андрея Панова сделана в мае-июне 1998 года в Москве и получилась злой, агрессивной и удивительно профессиональной. Музыканты группы RОСК'N'ROLL CITУ Василий "Бэзил" Серов, Андрей "Джон" Синчук и Евгений Павлов давно собирались записаться со Свином. Когда они играли с Задерием - было скучно и грустно; в проекте фАУ все на высшем уровне - и по игре, и по звуку, которым занимался Бэзил. Студию посетил и отыграл в одной песне Сергей Летов, последнее время все чаще мелькающий в рок-составах - то ли соскучился, то ли пришло второе дыхание. Скрежет и рев гитар, голос-бритва, нервный пульс ритм-секции - все западные ветераны панк-рока (выжившие) давно уже играют хардкор, временами переходящий в хард-рок. Смесь MOTORHEAD и Ника Рок-н-Ролла. Маленькая нестыковочка: "Все слова и музыка - Андрей Панов". А как же "Ой, Мороз, Мороз...?" Или это и вправду Свин написал? Впрочем, теперь уже все равно; какие могут быть на том свете авторские права?

Видимо, грядет множество изданий и переизданий наследия покойного. Но последний альбом - как смачный плевок, как предсмертная реприза, как последний день Помпеи. А Петрушка или "выдающийся петербургский музыкант" - это как кому. Главное - Настоящий. "Пейте с нами!" - я бы с ними выпил.



Алексей КОБЛОВ
FUZZ 1 1999

http://newfuzz.ru/index.php/ru/encyclopedia/1999/1-2-1999/782-2009-07-30-14-45-14
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора Необычный парень. Стопроцентный музыкант

Архив 2002 - №7/8

Таким Виктор Цой запомнился его друзьям и знакомым. 20 лет назад они пересеклись по жизни и пошли по ней маршем, кто куда. На определенном отрезке времени каждый из них был по-своему вовлечен в игру под названием КИНО. Александр ДОЛГОВ и NADINE попросили Артемия Троицкого, Алексея Вишню, Наиля Кадырова, Игоря Гудкова и Андрея Усова вспомнить подробности их знакомства с Цоем.
Игорь "Панкер" (он же "Монозуб") Гудков
"Ты помнишь, как все было 10 лет назад?
Мы были молодыми, почти что детский сад"
Майк Науменко
Игорь Гудков: Вся наша компания варилась вокруг Свиньи. Был такой человек Андрей Панов. В то время я переехал с Гражданки в Купчино. Мне было скучно. Совершенно случайно познакомился: мы менялись пластинками на толкучке, куда люди, любившие музыку, тогда и стекались. Туда стекся Свин, стекся я. Он не был Свиньей, я не был Монозубом, не было никакого Цоя. Нам было лет по 17. Мы со Свиньей одногодки, 1960 года рождения. В 17 лет я ничего не делал. Я доказал своим родителям, что не хочу учиться в институте. Мне всегда говорили, что это очень стыдно и неприлично. Я петербуржец в 9-м колене. Мой прадед служил статским советником во дворце Его Императорского Величества. Но не дворянским род был. И все с высшим образованием. И вот первый в роду человек заявляет: "Я не хочу учиться". Это была полная мотивировка того, что я не мог себе найти профессию. Стоял вопрос об армии, который решался посредством работы грузчиком во всяких военных учреждениях, которые давали отмазы, - бронь так называемую.
И вот, я познакомился со Свиньей на толкучке. Мы выяснили, что живем рядом. Примерно одну и ту же музыку любим. Тогда, конечно, панк-рока не было никакого. Спектр был широкий. Например, Свинья очень любил KISS, OSIBISA, CHICAGO. А я любил GENESIS, арт-рок в основном. Мы были прогрессивной молодежью. И у Свиньи можно было собираться. Редкий случай, когда мама была не против. Как возник там Цой? Через Пашкова. Максим Пашков жил там рядом. Потом он учился со Свиньей в Театральном институте, его закончил. У них была группа ПАЛАТА №6.
FUZZ: Чем занимается сейчас Пашков?
Игорь: Я не знаю. Он был очень талантливый музыкант. Потом пил сильно... Он закончил Театральный институт, в отличие от Свиньи. Он несколько раз собирал свою группу. В ПАЛАТЕ №6 играли как раз его песни. Цой не писал своих песен. И поскольку нам любая группа была интересна... Цой долгое время от нас скрывал песни, не показывал. Свинья там вовсю уже играл на гитаре. Свинья был признанным у нас лидером.
Цой жил возле Парка Победы, Свинья на пр. Космонавтов... Панк-рок зарождался в Купчино, это точно. Рыба там тоже жил. Потом они сделали группу ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ.
Тогда трудно было себе представить день, когда мы все не собирались вместе. Компания могла быть разной. Например, я, Цой и Пиночет. На следующий день Свинья, Пиночет и Рыбин. Потом Свинья, Рыбин, Цой. Иногда все вместе.
FUZZ: Для вас было новостью то, что Цой с Рыбиным назвались ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ?
Игорь: Нет, не было. Это вызывало смех. Когда открылся рок-клуб, у нас были по субботам собрания, поскольку организация была политизированная. Все члены клуба должны были приходить. И это было здорово, потому что в пятницу мы все где-то напивались. А в субботу собирались в Большом зале: все единомышленники, все делающие музыку, разную, но совершенно точно не ту, которая звучит из телевизора, из радио. И вот там происходила перекличка. Мы с Пашей Крусановым, - такой писатель нынче очень модный, - организовали группу АБЗАЦ. Естественно, с нас начиналась перекличка: "АБЗАЦ!" Вставал Паша Крусанов, имея явно помятый вид, и говорил: "Я! АБЗАЦ здесь" - "Прекрасно". Потом доходили до: "ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ!" - "Отсутствуют". Все это вызывало радостный смех. Когда первый раз прозвучало "ГАРИН И ЕГО ГИПЕРБОЛОИДЫ", это было смешно. Офигенное название. Я очень жалел, когда они его сменили на КИНО, потому что мне казалось, что прежнее название - просто супер. Оно было абсолютно необычное.
FUZZ: Что пили?
Игорь: Сухое вино. Водку пили, но очень мало. Вообще пили все. Было же время дефицита тотального. И тотальной нехватки денег. Это было пьянство на уровне времяпрепровождения. Потом уже у людей начались проблемы. Бутылка вина, поиск денег на вино, поход в гости... Тогда же время текло мед-лен-но. Сейчас каждый день концерты, каждый день европейская звезда. А тогда мы знали, что сегодня у нас, например, 15 апреля, и что через месяц, 15 мая, концерт, в котором будут участвовать АКВАРИУМ, РОССИЯНЕ, еще кто-то. И все. Представляешь, как было жить этот месяц?
Я первым познакомился с Майком через с Гребенщикова. И я притащил его сразу же к Рыбину. Гребенщиков не был в нашей компании. Цой уже потом появился у Гребенщикова, когда наша компания уже развалилась.
FUZZ: Ваша компания знала о БГ?
Игорь: Конечно. Я попал совершенно случайно на концерт в ЛИСИ, где учился мой друг близкий. Он сказал мне, что там будет играть группа. Ну, я поперся. Это был, наверно, год 1979-й. И они там играли в очень странном составе: Майк, Гребенщиков, Сева Гаккель, Файнштейн на басу, Губерман на барабанах. И, поскольку это был новогодний вечер, играли западные рок-н-роллы. Они меня поразили тем, что были все накрашены, у Майка был ошейник с блестками. И они сыграли там песню "Блюз Летающих Тарелок". Она меня прибила полностью. А в конце Гребенщиков сказал: "Если кто-то хочет купить нашу запись, он может после концерта подойти и поговорить". Шаг был очень смелый - сказать такое в зал. Это же было незаконное частное предпринимательство. Но поскольку концерт был очень хороший, и народ веселился, он это сказал. Я тут же подошел, сказал: "Я хочу купить, очень надо". Он тут же мне дал свой телефон домашний. Я сразу же позвонил, на следующий день. Он мне продал альбом "Все Братья - Сестры", и мы стали общаться. Он выяснил, что мы слушаем панк. Очень удивился, что у нас есть панковские пластинки. У нас были SEX PISTOLS, THE STRANGLERS. А у него был THE CLASH. И мы стали меняться. А потом произошел фестиваль в Тбилиси и концерт в Гори. Позвонил Гребенщиков и говорит: "Мы приехали с офигительного концерта, и мы его записали. Хочешь запись?" Уже не за деньги. Я сказал: "Конечно, хочу". Мы встретились на стрелке Васильевского острова, он мне дал пленку, я приехал к Свинье. И мы услышали эти песни - "Марину" и прочее. Мы офигели: это был просто Игги Поп! А, Гребенщиков от нас получил пластинку Игги Попа, "Public Image" Лайдона. А потом Гребенщиков говорит: "Ты помнишь альбом "Все Братья - Сестры"? Там Майк такой. Он альбом записал". Дал мне телефон Майка, я позвонил, приехал, получил альбом, мы стали с ним выпивать тут же, поехали к Рыбе, выпивали дня три, очень друг другу понравились и полюбили друг друга навсегда.
События не развивались никак. Мы просто слушали западную музыку и очень мало советской в виде АКВАРИУМА. При том ведь АКВАРИУМ не был популярной группой, у нас правили бал совсем другие - ЗЕРКАЛО, РОССИЯНЕ, ОРНАМЕНТ, которые играли пафосный рок. А в АКВАРИУМЕ были ребята такие же как мы, только постарше. И мы со Свиньей сделали группу. Я поехал и взял в прокате барабанную установку, гитару и бас "Урал", привез все к Свинье и сказал: "Давайте играть". А ГИПЕРБОЛОИДЫ шли своим путем. Они поняли, что не надо заморачиваться с аппаратурой. У них замечательный был состав: Цой играл на гитаре, Рыбин на гитаре и Валиев, такой здоровый-здоровый, был у них перкуссионистом и пел вторым голосом. И когда они пели у Паши Крусанова в квартире - это был момент, когда уже Цой показывал свои песни. Они очень нравились: "Когда-то Ты Был Битником", "Мои Друзья Всегда Идут По Жизни Маршем"...
Цой долго не хотел вступать в рок-клуб. Концертов не было. Не было репетиционных точек, играли чудовищно. Пока мы плотно общались, репетиционная точка была у всех дома - у Рыбина, у Свиньи. Была группа ПЕПЕЛ, которой все завидовали, потому что у нее была репетиционная точка в каком-то ЖЭКе. Потом Цой с Рыбиным стали ездить в Москву. Это все породил Троицкий.
FUZZ: Момент, когда ГИПЕРБОЛОИД сменился КИНО, и Цой с Рыбиным разошлись...
Игорь: А в тот момент мы уже не общались плотно. У них началась своя история. Появился Каспарян. Мы продолжали общаться в общих компаниях. Ситуация "быть вместе все время" перестала быть нужной. Поскольку мы были членами ленинградского рок-клуба, то посещали одни и те же концерты, тусовались в одних и тех же местах, но уже не было такого, чтобы мы приходили друг к другу в гости. И я со Свиньей уже не общался. Раньше был период становления всех, совместно, а потом все занялись своими делами. Моя жизнь складывалась замечательно, - разве что я не смог стать музыкантом, чего очень хотел. И я же, получилось так, играл в группе КИНО на первом концерте в рок-клубе - на саксофоне. Это называлось "Танец саксофона" на песне "Когда-то Ты Был Битником". Это было шоу. Я вылезал из зала прямо на сцену и дудел в саксофон, разучив одну ноту, дико фальшивил. Там был такой аппарат, что это было неважно, ничего не было слышно, концерт был провальный, группа никому не понравилась.
FUZZ: Не понравилась?
Игорь: Да. Наш город часто отторгает то, что очень популярно. И сейчас тоже. Группа КИНО была очень популярна в Москве, и абсолютно равнодушно относились к ней в рок-клубе. ТЕЛЕВИЗОР, например, считался намного круче. Факт.
Наша компания распалась по причине того, что Свин решил стать настоящим панком. И стал приводить в нашу компанию гопников. Он сказал, что мы все вшивая интеллигенция, что наши родители неправильные, мы никакие не панки, а космополиты, прозападники, а настоящие панки - из рабочих семей. И он стал их приводить. В определенный момент я понял, что окружен гопниками и ублюдками, которые могут украсть, сесть в тюрьму, кто-то из них сидел за изнасилование... Я сказал Свинье: "Мне это не нравится. Не вижу смысла с такими людьми общаться". Он сказал: "Ну, не нравится и не нравится". И я ушел общаться к Майку.
А Майк - это совершенно другая история. И Майк на меня очень сильно повлиял. И тогда я захотел устроиться звукооператором куда-нибудь. Сначала устроился в Большой театр кукол на то место, где работал Майк звукооператором. Там писался АКВАРИУМ, я участвовал в нескольких сессиях. Они записали там "Акустику". Я там играл на бонгах в трех песнях, и у меня эти треки сохранились. Они зарублены были Борей, потому что музыкантом я был не очень хорошим, - надо было заниматься. А я больше хотел тусоваться. И мне не давалось всё легко, как остальным. Цой - он кореец, в нем больше упорства... Он же очень плохо пел, - в результате стал петь, не был виртуозным игроком на гитаре, - в результате ритм-гитаристом стал хорошим. А я так, по верхам. Майк: "У нас нет барабанщика". Я: "О, я буду!" Я был в некотором роде мажором - спекулировал пластинками, джинсами, у меня деньги водились. Купил себе барабанную установку. И ко мне приехали на первую репетицию Майк и Илья Куликов, ныне покойный. Мы стали играть, потом сели выпивать, и Майк сказал: "Не, Панкер, давай ты не будешь барабанщиком, потому что не получается из тебя барабанщик, давай ты будешь нашим звукооператором". Я сразу согласился. Номинально, нечего звукооперировать-то. Просто надо же было кем-то быть. А потом я устроился с большими проблемами при помощи своего отчима в Театральный институт. Там был записан альбом Майка "LV", альбом СЕКРЕТА "Ты И Я", - магнитофонный, который нигде не вышел, "Нервная Ночь" Кинчева... А также туда все время приходил Гребенщиков и писал с Курехиным всякие свои авангардные бредни. Очень они меня смешили этим.
Потом я попал в рок-клуб, и из рок-клуба меня забрал Михайлов в клуб "Фонограф". Это был клуб во Дворце Молодежи при Обкоме комсомола. Там работали я и Слава Задерий. Михайлов начальник, мы подчиненные. Слава крашеный, в значках, мы были отвратительными типами. Но нас любили, мы делали концерты. Первый раз там выступили КАЛИНОВ МОСТ, ЗВУКИ МУ, НАУТИЛУС, ЧАЙФ... Тогда я еще был директором ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК, а до этого еще очень плотно с СЕКРЕТОМ работал, я их вытащил на рок-клубовский фестиваль, где они стали лауреатами, а потом они ушли на профессиональную сцену, а меня с собой не взяли. Это было параллельно с рок-клубом. Рок-клуб был организацией, где денег не платили. Михайлов являлся президентом Ленинградского рок-клуба и начальником клуба "Фонограф" в ЛДМ. И мы все это увязывали. В ЛДМ благодаря нам прошел фестиваль семидневный...
Я занялся видео - прокаты, салоны. Потом мы открыли с Пиночетом магазин в рок-клубе, очень неудачный был опыт, - кризис, пятое-десятое. А потом я пошел в "Бомбу-Питер" к Олегу Грабко, там проработал три года в качестве продюсера. И уже понял, что не хочется мне идти работать ни в таможню, ни в Москву, меня звали... Деньги не главное, как-то всю свою жизнь я работал с людьми, которые мне были приятны. Если начальник - то Николай Михайлов. Не было какого-то чиноподчинения у меня. А сейчас у нас с Антоном Соей свой продюсерский центр "РММ", в который входят группы КУКРЫНИКСЫ, МУЛЬТFИЛЬМЫ и Михаил Башаков.
FUZZ: Когда Цой взлетел уже до стадионов, как вы, его старые друзья, восприняли это, какими глазами вы на него смотрели?
Игорь: Никак не смотрели. Потому что его стадионов никто не заметил. Стадионы-то он не в Питере собирал. У него в Питере был один раз концерт в СКК, я не был там. Единственное, что машина у него появилась. Машина - среди нас это был аргумент. Для меня как космический корабль, такая непонятная вещь. На которой он, кстати, и убрался в результате. Лучше бы ее не было, этой машины. Странно, я никогда не думал, что он будет привязан к вождению так сильно.
Лично мне нравились альбомы "Группа Крови" и "Звезда По Имени Солнце". Я помню, как он впервые сыграл "Звезду По Имени Солнце" у Кинчева на квартире. Мы приехали после концерта памяти Башлачева к Кинчеву и пили брутально очень. Там был Цой как раз, и он Кинчеву сыграл "Звезду", а Кинчев ему сыграл какую-то тоже песню, которая стала потом крутой. Но "Звезда" понравилась сразу, - этот ход, тогда она была как реггей. И песни-то сильные были... Я же говорю, не было уже такого общения, - у него группа была своя, он с ними общался. Он погиб в тот момент, когда твердо решил перезжать в Москву, насколько я знаю.
Наиль
Кадыров
"И мы не замечали, как текут года,
Нам было весело, хотя мы пили мало вина"
Наиль Кадыров: До армии я воспитывался на нормальной музыке: THE BEATLES, THE ROLLING STONES... И этот детский сад, который творился у нас, никогда не интересовал меня. Потом, когда я пришел из армии, выяснилось, что какие-то движения произошли положительные в Питере. А мой приятель армейский был в курсе и начал таскать меня на концерты, в частности, на 10-летие АКВАРИУМА. Это был Вадик Шебашов, сейчас известный писатель. Он издает книжки под псевдонимом Борис Карлов. 10-летие АКВАРИУМА проходило в общежитии Кораблестроительного института, по-моему. И один человек мне все время говорил: "Это Майк, Майк!". Ну, я подошел, мы познакомились... И это знакомство переросло в дружбу до самой смерти. Так получилось, что меня семья Науменко усыновила и считала своим сынком. Почти 10 лет, до самой его смерти, я постоянно у них бывал, минимум 2-3 раза в неделю.
Кстати, творчество Майка я очень долго не воспринимал. Мы часто сидели, все обсуждали, никогда не слушали русскоязычную музыку. Он же был человек энциклопедических знаний. У него была огромная коллекция западной музыки. Это сейчас все легко - зашел в любой магазин, все есть. А тогда было все сложнее, надо было это искать. Какая-то часть пластинок попадала к Майку от Кости "Зверя", добрейшего человека, его друга. Вадик Шебашов каждую неделю вывешивал на стенке листочек бумаги - хит-парад, 10 наименований, самое лучшее из того, что на этой неделе у него слушается. Туда входили наши группы и англоязычные. А до этого меня сводили на концерт ЗООПАРКА, там был ужасный звук, никто не умел играть, в общем, бардак. И я как-то раз пришел к Вадику и, увидев ЗООПАРК на каком-то месте, написал рядом неприличное слово. А на следующий день пришел Майк, увидел это и обиделся...
Но это все шуточки. А потом он меня начал приглашать играть в ЗООПАРК. Я несколько лет отказывался, а потом и согласился. Когда мы были знакомы лет 5, я уже разобрался, что это такое, - его песни. Я считаю, что Майк - единственный автор, в котором нет ни капли совка: ни в музыке, ни в текстах.
А с Цоем... Есть такой персонаж, Паша Краев. И у него дома, на улице Композиторов проходило очень много квартирных концертов. Я думаю, это был 1983 год. Тогда уже начали говорить, что есть такой проект КИНО, Цой и Рыба. И меня как-то затащили на их квартирник. И я сразу понял, что это - заведомо обреченный на успех проект. Это было слышно. На тот момент, насколько мне известно, Цой очень много играл квартирных концертов, ездил в Москву. У Паши часто выступал. Я был там раз пять, наверно. В квартиру помещалось порядка 40 человек. Был такой человек Юра Балакирев, а у него два брата по кличке Большие, борцы. И они надевали красные повязки и собирали со всех плату за вход. Стандартная цена была 2 рубля. А поскольку они Большие, то все деньги отдавали, в пререкания не вступали.
Много сиживали там. Обычно как: до концерта немного выпивания, после концерт, потом основная масса расходилась, мы сидели на кухне, о чем-то болтали, выпивали. К сожалению, это бич - алкоголизм. Все встречи обязательно заканчивались выпиванием. Разговаривали, в основном, о новинках западной музыки. То есть никто не воспринимал друг друга, упаси Господи, как гения. Просто дружбаны. Что в мире происходит, какая группа выпустила очередной альбом, он хороший или не хороший - вот об этом говорили.
FUZZ: А на этих квартирниках были какие-то элементы фанатизма, поклонения?
Наиль: Нет, никакого. Автографы, может быть, брали по пьянке. Это же все были люди одного возраста, чуть больше 20 лет. И в то время это был все-таки локальный успех. Потом началось это безумие.
На квартирниках сначала Цой с Рыбой были, потом они как-то разошлись, и уже туда приезжал Цой один, и я там что-то поигрывал с ним. Сейчас чтобы на концерт загнать людей, нужны огромные траты и головные боли, поскольку иначе народ не придет. А тогда на каком-нибудь ДК повесят бумажку - такого-то числа такой-то концерт. И больше ничего не надо. Один увидит, позвонит десятерым, те десять тоже позвонят. И все: концерт состоялся при большом скоплении народа. Тогда работала реклама телефонная.
FUZZ: В книге воспоминаний о Цое написано, что вы ему аккомпанировали...
Наиль: Да, он меня просил. Он меня и в КИНО приглашал, но я не пошел.
FUZZ: Почему?
Наиль: Ну, так сложились обстоятельства.
FUZZ: На каком этапе это было?
Наиль: Когда они расстались с Лешей Рыбиным, и он хотел уже делать группу электрическую.
FUZZ: А какие у него требования были к аккомпанирующему музыканту?
Наиль: Мы с ним поиграли один раз, и он мне сразу сказал: "Давай играть". А я же с Майком играл в основном, и тут Цой: "Ну что, поиграешь?"
FUZZ: Вы сказали, что было сразу понятно, что КИНО обречено на успех...
Наиль: Это было слышно по песням. "Если хочешь популярности, сочиняй такие песни, чтобы любой пацан в подворотне мог их сыграть" - это его формула. Может быть, я не теми словами сказал, но смысл таков. Было понятно, что эти песни ложатся на уши сразу.
FUZZ: Какие у вас гитары были тогда?
Наиль: Разные. У Цоя была 12-струнка, там были оставлены сдвоенные только 1-я и 2-я струны, остальные сняты. Как бы 8-струнка получилась. У Майка была мастеровая гитара, - по-моему, ее делал Юра Ильченко. Тогда фабрика им. Луначарского выпускала гитары не очень-то хорошие, поэтому было значительно лучше заказать у какого-то мастера. Но это в зависимости от наличия денег. Есть деньги - можно заказать за 300 рублей, нет денег - можно и за 90. У меня, по-моему, была рублей за 150.
FUZZ: Вы ни в каких записях КИНО не участвовали?
Наиль: Под официальным названием КИНО - нет. У меня есть двойной CD квартирников, официально выпущенных. Там я играл. Музыкант Цой был хороший, его многие недооценивают. Он просто не лез в такие вещи, как соло-гитара. И правильно делал. Это слышно на квартирниках. У него какая была функция? Гармоническая и ритмическая. Он очень хорошо справлялся с ритм-гитарой.
Я его помню абсолютно спокойным человеком, рассудительным, знающим, что он делает. Он не был спонтанным, нет, - очень здравомыслящий, трудолюбивый, работяга. Но я его не очень близко знал. Посидели, поиграли, повыпивали... Они в гору пошли очень лихо. И там уже сразу - не подступись. Но я считаю, что заслуженно совершенно пошли. Если бы они играли до сих пор, -для меня совершенно очевидно, что он бы выступал один. Был бы какой-то аккомпанирующий состав, на одну пластинку приглашал бы одних, на другую, вероятно, уже других. Там любого человека в группе сменить, - ничего не изменится, на мой взгляд.
FUZZ: А как Майк отнесся ко взлету Цоя?
Наиль: Майк был настоящим питерским человеком, а зависть в питерцах если и есть, то она глубоко сидит. Майк очень сильно радовался. Более того, в свое время много помогал. На каждом углу трещал: "О! КИНО, Витя Цой, это круто! Вот послушайте". Такой бесплатный рекламный агент был. Позже они встречались, но редко, дай Бог, раз в год. Бешеный успех, бешеные гонорары, - они же людей, в общем-то, не меняют, но они меняют круг общения. Цой попал уже в другой круг общения... А раньше они у Майка ночевали на кухне. Майк же для них божеством был, когда они были молодые. Он был авторитет, гуру. Он им мозги вправлял, к музыке приучал.
Тогда у нас была группа ПОЧТА, она мне очень нравилась. Мы еще квартирники вместе играли: ПОЧТА и Цой. В 1985 году у нас сложился электрический состав, худо-бедно что-то играли, а потом главный лидер, лучший друг мой Сережа Васильев умер. На 40-й день после смерти Цоя... С Дюшей много играли. Потом с тем же Лешей Рыбиным выпустили две пластинки. Сейчас думаем,
может, по осени еще пластиночку записать. 5 лет с VERMICELLI ORCHESTRA. Во все коллективы, где я играл, меня приглашали, я ни в один коллектив никогда не просился. Я или шел, или не шел. А поскольку у меня жизненный принцип "чем дома сидеть, лучше где-нибудь поиграть", поэтому достаточно много коллективов. Последнее время я играю с РАЗНЫМИ ЛЮДЬМИ.
Все отлично, у каждого свой путь. У кого-то больший успех, у кого-то меньший. Это очень часто по не зависящим от музыканта причинам происходит. И это нормально, везде так. Я считаю, что "45" - лучший альбом КИНО. Он самый плохой по исполнению, по записи, но по атмосфере и набору песен мне кажется самым лучшим. И их не надо переписывать, делать лучше. Это как документ того времени. Лучшие по набору песни - без пафоса, без героизма раздражающего. Беззаботные, милые, приятные, мелодичные песни.
Алексей Вишня
"И каждое утро было как подарок,
И каждый новый день был прекрасен и ярок"
Алексей Вишня: В самом начале своей деятельности КИНО выглядело как бард-группа из двух человек. Тогда-то мы и познакомились в студии Андрея Тропилло, где я функционировал в качестве "пионера", воспитанника Дома Юного Техника на Охте. Ребята были старше всего на пару лет, и мы быстро нашли общий язык.
Непреодолимая мощь Тропилловского авторитета сильно мешала Цою спокойно себя чувствовать в творческом процессе, песен у него было очень много, а времени на студии не хватало. В один прекрасный день я предложил Виктору сделать запись в домашней студии, это было в конце лета 1983 года. До следующей сессии звукозаписи у Тропилло оставался целый год, а услышать звучание новых песен очень хотелось. Так мы за пару дней и записали материал, которому я дал шуточное название "46". Всем, - и Марьяне, и Юрику, и Виктору - очень понравился результат. Только для них и для их друзей я сделал порядка 30 копий. Конечно, эту рабочую запись нельзя было позиционировать как альбом, но что вышло - то вышло. Спустя заветный учебный год эти песни были переписаны заново у Тропилло и вышли на альбоме "Начальник Камчатки" уже с участием Гурьянова, Губермана, Бутмана. Вместе с альбомом "46" я начал распространять свои первые опыты под названием "Яншива Шела - Последний Альбом", и стало ясно, что у рок-клуба появилась вторая студия, точнее, филиал студии "Антроп". Путём передачи неиспользуемой техники мне во временное пользование Андрей Владимирович увеличил "рабочую скорость ленты" вдвое. Летом 1985 года я работал в три смены. Утром МИФЫ, днём КИНО, вечером АКУСТИЧЕСКАЯ КОМИССИЯ (Слава Егоров и Сева Гаккель), а ночью посиделки с АЛИСОЙ, отдыхавшей у меня в процессе работы над "Энергией". В таком бешеном режиме был записан альбом "Это Не Любовь". Аппаратура была та же самая, что использовалась Тропилло в работе над альбомами "Электричество" и "Акустика" АКВАРИУМА. Качество выросло заметно, но Виктору больше всего нравилось комфортно записываться в домашних условиях, в тапочках и футболке. Я пытался создавать ребятам максимально хорошее настроение. Всё записалось за пару недель, приглашённый в группу басист Саша Титов за один день сыграл бас-гитару на все песни, и альбом был практически готов. Удалось привлечь в песне "Саша" Севу Гаккеля, случайно задержавшегося после записи АКУСТИЧЕСКОЙ КОМИССИИ. "Это Не Любовь" вышел раньше, чем уже записанный, но еще не сведенный альбом "Ночь", и Цой пребывал в наипрекраснейшем расположении духа, - ибо вышел здоровский альбом нормального качества и вот-вот, со дня на день сведётся "Ночь". Этот период жизни и творчества Виктора я хотел бы оставить в памяти навсегда, потому что именно таким я любил Цоя, - бесшабашного и милого, готового в любой момент схватить гитару и запеть.
Прошел год, я переехал в отдельную квартиру и построил там новую студию. Выход релизов не прекращался, постоянно кто-то записывался, и физическая мощность студии стала прогибаться. Начались конфликты, АЛИСА нередко пересекалась с КИНО по времени, я становился "крайним", отдавая Кинчеву свою любовь и предпочтение. С КИНО становилось трудно общаться. Про Цоя стали снимать документальные фильмы, мы с горем пополам пытались что-то записывать, но путного ничего не получалось. Сделали треки к двум фильмам, записали "Братскую Любовь", "Разреши Мне Проводить Тебя Домой" и еще несколько песен, скомпилированных впоследствии в LP "Неизвестные Песни Виктора Цоя".
Неимоверный бум в среде питерских рок-музыкантов вызвал приезд в Россию начинающей певицы из Лос-Анджелеса Джоанны Стингрей. У рок-клуба появился более или менее приличный концертный аппарат, а музыканты получили великолепные инструменты. Джоанна написала английские слова к песням Курёхина, БГ и Цоя, записала их в Америке. Песня "Перемен" в Джоанниной редакции называлась "Pretty Man". У КИНО появилась кассетная портастудия "Yamaha" и они начали работу над альбомом "Группа Крови".
Ранней весной 1988 года я краем уха где-то услышал, что у КИНО лежит несведённый альбом, и стал уговаривать Каспаряна убедить Цоя совершить у меня его окончательное сведение. Цой поддался на уговоры. Я был счастлив, потому что чувствовал, что это будет альбом года. На кассете поканально были записаны барабаны с басом, гитара Каспаряна, гитара Цоя и голос. Все партии были идеально выверены, сыграны музыкантами дома, ко мне же попала немного шумящая запись, которая через эквалайзеры и компрессоры, да с ревербератором от Джоанны "SPX-90" звучала великолепно уже сама по себе! На этот "бутерброд" Юра наигрывал вторую партию гитары, а Виктор накладывал голос double-track. Так, в один проход это сводилось на 38-ю скорость. Естественно, качество звука было беспрецедентным, ибо такого ревербератора даже у Тропилло еще не было. Неудивительно, что альбом получил прекрасные отзывы.
На этом наши творческие пути с Виктором навсегда разошлись, следующий альбом они писали уже в Москве, затем во Франции, а я потерял интерес к домашней студийной работе и потихоньку сам стал выступать со своими песнями, записал альбом "Танцы На Битом Стекле" и занялся другими делами.
Могу сказать абсолютно точно, что судьба благосклонно свела меня с человеком совершенно иной "операционной системы". Он говорил, думал по-другому, часто действовал неадекватно, мог привести в ярость, сначала намеренно злил, а потом обижался... С ним было невозможно разговаривать, невозможно, задав вопрос, получить внятный ответ. Этой же болезнью в равной степени заболели все, кто оставался с ним до конца.
Последний раз я прикоснулся к Виктору в приветственном рукопожатии перед концертом КИНО в СКК. Я сказал ему, что выступаю со своими песенками, пригласил в гости послушать. "Да, надо будет... Заеду как-нибудь" - сказал Цой, но я почувствовал, что он не приедет. "Как же, ..., звезда! Больше я его не увижу" - подумал я. Так и случилось.
Сразу после смерти Виктора я сел в студию ЛДМ и записал альбом-реквием "Иллюзии", в которых стилизовал звук гитар под Каспаряна в "Группе Крови". Весь альбом был пронизан духом вечности. Однако и его судьба оказалась фатальной. Это был 10000-й тираж пластинок, который был полностью уничтожен, - его залило горячей водой во время тушения пожара на этаже сверху. Чудом уцелел оригинал, который хранился у друга. Я больше никогда не записывался в студиях, работал на разных компьютерах в разных условиях, и до сих пор не изменяю этой технологии. Компания "Петродиск" переиздает все мои пластинки в новом качестве, а я готовлю новый альбом. Совместно с сайтом dni.ru я занимаюсь новым проектом POLIT.TECHNO, в котором использую голоса современных и вошедших в историю политиков и накладываю их на современный ритм. Получается интересный и смешной материал, который находит отклик лишь в Интернете, потому что нигде до сих пор не издавался. Параллельно занимаюсь любимым делом - звукорежиссурой, но на компьютере. Вот уже два года, не торопясь, записываю альбом питерского барда Владимира Шишова, привлекая к работе над его песнями аранжировщиков со всей страны с помощью Интернет-сайта midi.ru. Познав технологию компьютерного монтажа, научился снимать и монтировать видеоклипы и телепередачи. Делаю ремиксы, танцевальные аранжировки. Но живого общения и работы с рок-музыкантами не веду. Дружу с группами ИВАН КУПАЛА, ППК. Это самые продвинутые компьютерные группы на сегодняшний день, и я счастлив, что опять нахожусь среди Богом избранных.
Артемий Троицкий
"Мы танцевали буги-вуги все ночи напролет
И знать не знали ни тревог, и ни забот"
Артемий Троицкий: Я познакомился с Цоем, естественно, посредством Свина, который меня серьезно обаял где-то осенью 1980 года. Свин был такой панковской мамой-курицей большого количества всевозможных цыплят под названиями АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ, ПАЛАТА №6, ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ и прочее, - я уже не помню всех названий. Примерно 20-25 персонажей, в числе которых были и совсем не музыканты, - скажем, Юфа, прославившийся, кажется, как Женя Юфит, режиссер-некрореалист; Пиночет, который до сих пор является менеджером и продюсером каких-то групп... И все они плавно перетекали из одной формации в другую, записывались в разных составах под очень забавными названиями. У меня до сих пор лежит дома одна абсолютно историческая катушка, одна из самых ценных из имеющихся у меня. Практически музейная вещь, где Свин скомпилировал все имевшиеся на то время, к концу 1980 года, записи вот этого питерского прото-панка.
Я пригласил Свина в Москву с концертами, не имея ни малейшего представления о том, кто с ним приедет. Насколько я понимаю, компании набирались им абсолютно спонтанно. Все примерно в одинаковой степени умели или не умели играть, все были одинаковыми друзьями, хулиганами и вообще куражными ребятами. И в первую же свою "серьезную" московскую гастроль, - а дал тогда Свин в нашем городе, я так думаю, 3 концерта, это были квартирники, один концерт был в каком-то Красном уголке на Кутузовском проспекте, - так вот, в первую же эту гастроль Свин привез с собой Цоя и Рыбу. Цой аккомпанировал Свину на ритм-гитаре, Рыба, по-моему, тоже. И тогда же, поскольку на самом деле в их компании царила полная анархия, а анархия - это в высшей степени демократия, Свин, хотя был звездой все этой компании, охотно предоставлял слово всем остальным. Все остальные тоже пели свои песни. Рыба пел "Не хочу быть лауреатом, не хочу в "Астории" жить...", а Цой тогда же спел свои первые две песни. Одна теперь уже совсем забытая и, кажется, вообще не существует ее записи. Песня называлась то ли "Ваня", то ли "Вася": "Вася любит диско, диско и сосиски...". А вторая песня уже вошла в историю нашего рока, - "Мои Друзья Всегда Идут По Жизни Маршем". И Рыба, и Цой мне очень понравились. Они, конечно, были совсем не похожи на Свина, юноши были более скромные. Хотя и не менее пьяные. И авторский почерк у них был совсем иным. У Свина это был просто беспредельный панковый импровиз, - фактически то, что он играл, был не панк, а какая-то полунойзовая психоделическая припанкованная музыка. Это ближе было к тому, что играли PUBLIC IMAGE в то время. Я помню песню под названием, кажется, "Время Вперед", первая строчка там была: "По Невскому шлялись наркомы, блевали что-то там такое алкаши, валялись в канавах пьяные гады, висели плакаты: "Даешь анаши!". Эта песня украсила бы репертуар PUBLIC IMAGE не хуже какого-нибудь "Альбатроса". То, что играл Рыба - это был такой минималистичный классический панк. То, что играл Цой - это были панковские по духу, но уже тогда вполне попсовые по форме песни. С четкой мелодией, с четкой структурой "куплет-припев-куплет-припев". И они были очень свежи и очень интересны. И тогда же я рассказал про Цоя Боре Гребенщикову, потому что я тогда у Гребенщикова жил на Алтайской улице.
Да, я совсем забыл. Еще до московских гастролей я познакомился со всей этой компанией на дне рождения Свина, который проходил в ресторане "Трюм". И вот там я впервые услышал Цоя. Борьку я звал на этот день рождения, но, по-моему, он просто застремался туда идти. А после этого вернулся я на Алтайскую улицу и рассказываю ему, какие там были замечательные ребята. Я помню, что единственный персонаж, рассказ о котором Борю как-то зацепил, - а рассказы мои, естественно, сопровождались описанием музыки и цитатами из песен, - это был Цой. Свин явно вызывал у Бори чувство легкого ужаса. Это был не его герой. Рыба, наверное, был для него слишком очевиден. А вот когда я спел ему: "Мои друзья всегда идут по жизни маршем, и остановки только у пивных ларьков..." - вот тут у Бори что-то такое в глазах загорелось. И уже после этого, - через месяц, два, три или четыре, - произошла известная встреча Гребенщикова с Цоем в электричке. Встреча, к которой он до некоторой степени был уже подготовлен.
Вот так все было с самого начала. В то время группа Цоя и Рыбы называлась не то ПАЛАТА 6, не то ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ. Название КИНО возникло значительно позже. Я думаю, где-то уже летом-осенью 1981 года. Выступали они вдвоем. Я, Сережа Рыженко, Саша Липницкий, Алексей Дидуров их по очереди зазывали в Москву. В Москве они имели очень большой успех. В принципе, они повторили ту же историю, которая двумя годами раньше произошла с АКВАРИУМОМ и Майком. Питер в то время был городом, где целиком и полностью доминировала компания "РОССИЯНЕ, МИФЫ, Рекшан". И в 1979 году к Гребенщикову, в 1980-м к Майку, в 1981-м к Цою в Питере не относились серьезно. А в Москве их почему-то сразу полюбили. И они мгновенно стали культовыми группами. И потом каким-то образом, задним числом их успех как-то перетек в Питер.
Все остальное, я думаю, все знают. Вообще, абсолютно понятное и точное описание тех лет содержится в книге Рыбы "КИНО с самого начала".
FUZZ: 12 лет прошло со смерти Цоя, который канонизирован. Уходили-то многие, но в безвестность, а этот человек навсегда остался героем. Феномен: эта группа и этот вокалист до сих пор на слуху, их крутит радио, выходят повторные тиражи пластинок. И как долго это может продолжаться?
Артемий: Не совсем согласен. Я считаю, что ни Башлачев, ни Майк, ни Янка в безвестность не ушли.
FUZZ: Имеется в виду все-таки массовость. И ясно, что коммерция, - то, что было андеграундом, так им и осталось.
Артемий: Нет, дело в том, что, в отличие от некоторых других покойных героев рок-н-ролла, Цой стал абсолютно массовым персонажем еще при жизни. Даже Майк, популярность которого была значительно выше, чем у Башлачева или Янки, никогда не был стадионным артистом. Он до конца своих дней оставался клубным артистом. Цой вырос в стадионную фигуру еще за несколько лет до своей смерти. Но это, разумеется, не главная причина.
Я думаю, что главных причин несколько. Первая причина, самая серьезная, в том, что Виктор Цой был фантастически талантливым songwriter'ом. Он писал прекрасные песни, которые не становятся старше, которые абсолютно самостоятельны в музыкальном отношении. Интересно, что у Цоя фактически даже не было последователей. Есть масса групп в Москве, в Питере, Сибири и так далее, которые явным образом выползли из АКВАРИУМА. Несколько меньше групп, на которых очень сильно подействовали Майк и ЗООПАРК. Если же говорить о влиянии Цоя, то оно, с одной стороны, повсеместно, но, с другой стороны, нигде не прослеживается явно. Нет групп, о которых можно сказать: "Они копируют Цоя, явно под Цоя работают" и пр. Я недавно услышал даже какие-то группы, явно вдохновленные и буквой, и духом, и голосом Башлачева. В Москве есть очень симпатичная панк-группа, называется СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ. Я их послушал, - это просто сильно адаптированный и, к тому же, в электричестве, Башлачев. Но есть еще много таких групп... А то, что делал Цой, очень просто, но как-то неповторимо. И с этим связана вторая важная причина, ибо неповторимость песен Цоя во многом сочленена с неповторимостью его фигуры. А тут уже можно спекулировать на чем угодно - от корейской национальности до каких-то особенностей менталитета, мировосприятия, темперамента и так далее. Цой был необычным парнем, и я бы сказал, что в своих песнях он проявлял себя, реализовывался в гораздо в большей степени, чем в чем-то другом. В этом смысле он был стопроцентным музыкантом. Я не считаю, что он был интеллектуалом, я не считаю, что он был суперартистичен, - во всяком случае, он никогда не играл, и, слава Богу, из-за этого никогда не переигрывал. В нем не было рок-н-ролльной пошлости, которая сейчас, к сожалению, прет отовсюду. Он был молчалив, закрыт, очень монолитен. От него исходила мощная энергия, но это была интровертная энергия. А экстравертным образом, в народ, он выдавал только свои песни. И именно поэтому эти песни живучи, они могут жить совершенно спокойно без Цоя. Это может прозвучать обидно для кого-то из его поклонников, но физическое присутствие Цоя не слишком много добавляло к его музыке и к его лирике. Скажем, Курехин в этом смысле противоположность Цою. Слушать записи Курехина абсолютно неинтересно; быть на концертах Курехина, ощущать его физическое присутствие, его гиперхаризму, его артистическую, совершенно безумную энергетику - это было событие. У Цоя все наоборот. И поэтому музыка Курехина фактически не пережила его самого. Миф Курехина пережил, а записи нет. А записи Цоя прекрасно себя чувствуют в свободном плавании. Есть миф, есть записи. Самого Цоя нет. Очень жаль. Но его дух полностью воплощен в его пластинках, и это, конечно, лучшая о нем память.
Андрей "Вилли" Усов
Отрывок из FUZZBOOK: "В августе минуло десять лет со дня гибели Виктора Цоя, и было очевидно, что на обложке августовского номера должен быть он. На руках у Долгова был красивейший слайд Андрея Усова: на фоне чистого синего неба на каменном выступе спиной стоят обнаженные люди".
Андрей Усов: Июль 1983 года. Поселок Солнечное, по дороге в Репино. Мы ездили на велосипедах. Это было сумасшедшее замечательное время, когда мы жили очень весело, интересно, много путешествовали, часто встречались, и времени хватало на все...
Первая сессия с Виктором, - когда все собрались и поехали в Солнечное, я решил сделать такие снимки. Раздел несколько человек, в том числе Витю, и они встали на каменной стене. По дороге в Репино есть такой пляжик с остатками бетонной стены - может быть, это какие-то оборонительные укрепления были в войну... Я уже видел графику, черную графику на фоне неба бледно-голубого. Единственное, что мне нужно было их ставить - просчитать повороты, изгибы тел... И Витя стоял очень стеснительно. Он, наверное, не позировал обнаженным раньше. Но потом мы так развеселились, что голые качались на качелях, бегали по воде и купались. Потом мне сказали: "Прекрати фотографировать! Или раздевайся сам..." И вот я с ними голый бегал с фотоаппаратом. Ну, дети природы. Вообще, этот возраст - правда мне-то тогда было много, 32 года! Я же был мужик с опытом - и все равно как мальчишка, как жеребенок... Мы все носились, брызгались, хохотали. Ветер, солнце, природа и голые люди. Без всякого стеснения. Я думаю, те снимки показывать время не пришло... Как-то наша страна еще картошки не наелась с точки зрения эстетики обнаженки. И когда видишь эти похабные журналы, о которых кто-то когда-то мечтал... Не хочу, чтобы это сейчас рассматривалось как предмет "клубнички". Не то время. Это совершенно другое состояние людей. И оценка, скорее всего, будет интереснее попозже. Сейчас я даю этот кадр только потому, что Вити с нами нет. Десять лет. Жутко быстро пролетели эти десять лет... И семнадцать лет с той съемки.
FUZZ: На стенке раздевались, потому что...
Андрей: Хотелось все это сделать быстро, а потом уже все перетекло в совершенно другое состояние. Перестали одеваться - так вся одежда и валялась.
FUZZ: Сначала стенка была, а пляж потом?
Андрей: Да, пляж потом...
Мы ходили по пляжам, у Вити в руках был плетеный из кожи настоящий цирковой хлыст, бич, с заплетенным на конце свинцовым грузиком. И Витя виртуозно владел этим бичом, - он посылал его, спокойно лежавшего на земле, тот взвивался и ударял именно в то место, в которое Витя хотел: он сбивал кусочек коры с дерева, мог хлыст заплести вокруг дерева, мог ударить и срубить какую-нибудь травинку... Когда же я брал в руки этот хлыст, он говорил: "Осторожно! Он на тебя нападет!"
Потом мы снимались еще в травах на берегу реки Сестры. Ну, это было комариное царство. Ну, представь себе, что эта вот команда, распаренная велосипедным пробегом, проехавшая десяток километров, достаточно уже потная, раздевается. И комары налетают отовсюду на этот чудный благоухающий коллектив...
Была книга, сделанная на такой, как я называю, "селедочной" газетной бумаге с очень плохо различимыми черно-белыми фотографиями, где Витя стоит в одиночестве на стене, и рядом, на соседней полосе, - Боб с велосипедом в цветущем иван-чае. Тот кадр, о котором я говорил, который никогда больше нигде не воспроизводился. Тоже черно-белый... Была выставка у меня в Манеже в 1995 году персональная - там эта картинка с Цоем была. Впоследствии она попала в "Эвардз галлери", Вашингтон.

Александр ДОЛГОВ и NADINE
7-8 2002

http://newfuzz.ru/index.php/ru/encyclopedia/2002/7-8-2002/2232-2009-08-30-16-03-59
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора Андрей ТРОПИЛЛО.Антропология

Архив 2002 - №7/8

Комментарии к “корневым” песням

Идея создать сборник, составленный из песен, записанных и выпущенных в свет Андреем Тропилло, принадлежит журналу FUZZ. Мэтр отечественной рок-звукозаписи живо на нее откликнулся, предложив включить в компиляцию композиции “личные” (ведь Андрей Владимирович участвовал в записях не только в качестве “звуковика”) или “корневые”, как их называет он сам.

Разговор Андрея Тропилло с Александром ДОЛГОВЫМ, в процессе которого звукорежиссер подбирал соответствующие песни и комментировал их, состоялся на студии при заводе “Кардмедиа”; в комнате — огромный шкаф, на полках которого магнитофонные ленты — АКВАРИУМ, АЛИСА, КИНО... На обложках — рукой авторов — перечень песен, состав исполнителей, выходные данные и т. д. Об этих раритетах Тропилло может говорить часами. Характерно, что он так и не смог с ходу сделать окончательный выбор. Из упомянутых песен не все войдут в окончательный вариант сборника. Но... тем любопытнее рассказ.

МАШИНА ВРЕМЕНИ

“Кого Ты Хотел Удивить?”

Песня с “Маленького Принца”. Это июль 1978-го или 1979-го, а “Маленький Принц” — запись концерта в Петродворце. Эта песня там исполнялась впервые. Кстати, первая “выездная” запись, сделанная на маленький профессиональный магнитофон “Награ-4С”, взятый из Пушкинского дома. Я договорился с оператором, и мы сделали достаточно качественную запись на 38-ю скорость.

“Я Был Вчера В Огромном Городе”

Песня с сольника Макаревича, из несостоявшегося концерта, который он должен был дать под гитару в кинотеатре “Аврора”. И мы просто перенесли это выступление в студию Дома пионеров.

МИФЫ

“Черная Суббота”, “Мэдисон-стрит”

Группа МИФЫ странна тем, что руководил там каким-то образом Ильченко — притом что был мощный костяк в виде Барихновского и Данилова. Барихновский был более организатором и сочинителем текстов, а Данилов — музыкантом, гитаристом. И у них был постоянный напряг. “Мэдисон-стрит” — это даниловская песня, а “Черная Суббота” — такая “общественная”.

Там, кстати, я пою. И не только я, там все поют, кто был в студии в тот момент: Володька Леви, кто-то из АКВАРИУМА...

АКВАРИУМ

“Миша Из Города Скрипящих Статуй”

Из “Треугольника”. Это “чистый” АКВАРИУМ. Текст Гуницкого. В начале песни я играю длинное, отвязное совершенно соло... Скрипящие статуи — это статуи из дерева, они были в парке в Красном Селе, и сейчас там стоят. Когда мы под ними пили портвейн, и они так... поскрипывали. Было мнение, что песня посвящена одному известному питерскому музыкальному журналисту, якобы стукачу. Фигня все это, не было никаких стукачей. А легенда была... Поэтому интересно.

“2-12-85-06”

Во-первых, я в этой песне пою строчку “меня били-колотили во дороге, во кустах...” А во-вторых, мой нынешний домашний телефон отличается от этого всего на одну цифру — так получилось абсолютно случайно. Мистическое такое совпадение.

“Сентябрь”

Песня с “MCI”. Она интересна тем, что записана — единственная в то время — в том режиме, в котором я работаю сейчас. Там нет ни единого наложения. Музыканты все разнесены по разным помещениям и одновременно записаны. Поэтому там и звук такой специфический. Студия, которая у меня сейчас, позволяет делать то же самое. Четыре блока (будет шесть),

позволяющие практически всем музыкантам, участвующим в записи, одновременно музицировать.

ЗООПАРК

“Песня Простого Человека”

Там поется: “Мы слушаем только то, что записывает Андрей Тропилло”. Точнее, так Майк спел в первом варианте песни, а на пластинку я вставил уже “Я люблю только подпольные группы”. ЗООПАРК, конечно, относился к “базисному” слою. На пластинке “Белая Полоса” рукою Майка написано: “Аранжировки группы ЗООПАРК и Андрея Тропилло”. Так что, в принципе, можно было взять любую песню с этой пластинки.

“Уездный город N”

Уникальная песня. Мало где выходила, но очень часто упоминается и цитируется. Если б я не предпринял определенных телодвижений, она никогда не была бы записана. Ее Майк никогда не исполнял, она у него валялась... И как-то мы сидели с ним, кто-то из музыкантов опаздывал как всегда, и я предложил ему записать эту песню. Майк сказал, что она очень длинная, ему ее не сыграть. Я предложил записать “кольцо” и склеить “бесконечную” болванку. Под руку попался барабанщик СЕКРЕТА и какой-то абсолютно левый пианист, которого мы нашли в ближайшей кофейне. Он героически отыграл все это — там слышно, что под конец он просто умирает... Он единственный играл без наложений! Майк потом на концертах пытался раза два исполнить эту песню, но не очень удачно, потому что играть 15 минут подряд одно и то же действительно тяжело.

“Ночной Гость”

В конце этой песни я играю на флейте тему “Here, There And Everywhere” из “Револьвера” THE BEATLES. Я эту мелодию вставит уже потом. С согласия Майка, разумеется.

КИНО

“Мама Анархия”

Когда выпускали “Ночь”, я сумел доказать на худсовете всем этим дубарям в Москве, что КИНО — это хорошо, это форма городского романса и т. д. Все прошло, кроме одной песни — “Анархия”. Ее не принимали ни в какую. И тогда я с понтом сказал, что ее вырезали, а сам после худсовета уговорил Нину Кацман — она была редактором — ее оставить, написав, что это “пародия на западные панк-группы”... Это был определенный вызов общественному мнению. Я не сразу оценил всю силу поступка, но когда пошел 8-го марта в музыкальную школу к дочери и увидел шестиклассника с гитарой, певшего со сцены: “Мама — анархия, папа — стакан портвейна”... Родители немножко поотпадали, а мама мальчика сразу вытащила пластинку “Мелодии”: “Вот — разрешено!” Все сказали: “А-а... Ну, тогда можно!” Мне кажется, песня эпохальная. Ее выпуск изменил сам подход. Оказалось, что можно делать то, что нельзя.

Вообще у КИНО есть целый ряд песен, где я играю и пою: “Время Есть...”, “Электричка”, “На Кухне”, “Гость” из “Начальника Камчатки”...

АЛИСА

“Энергия”

Мы с Кинчевым разыгрываем сценки на два голоса на разных скоростях. И “С того света!” — это мой голос, и в конце: “Довольно!”

“Моё Поколение”

Там совершенно замечательно сыграл Саша Куссуль в начале. Форму — что играть — мы придумали вместе. Кроме того, я играю в этой песне на флейте. И, наконец, я изменил кое-что в тексте. У Кинчева были две тысячи не помню каких лун первоначально, а я ему объяснил, что 13 лун — это год, поэтому лучше спеть “две тысячи тринадцатых лун”. Он согласился и с тех пор стал петь так.

“Ко Мне”

Песня не имеет аналогов вообще в истории развития рок-н-ролла. Это не рок, не джаз, это вообще нечто! Что-то такое, из чего можно было бы развивать совершенно новое музыкальное направление! Достаточно сказать, что эту песню мы писали полгода...

Любопытно, что, когда вышла “Энергия”, встал вопрос: “А АЛИСА ли это?” Ведь группа-то разваливалась, Задерий в записи практически не участвовал, а Алиса — это все-таки он. Поэтому появилась надпись “Доктор Кинчев сотоварищи”. Потом уже все эти сотоварищи начали сильно хрюкать, и в результате название группе вернули.

НОЛЬ

“Инвалид Нулевой Группы”

Мое воздействие на группу началось, наверное, с этой песни. Когда группа пришла ко мне, Федя играл на гитаре. Потом, за неимением органа, принес баян. И он так и лежал... А потом, на 8-е марта я, как руководитель студии, должен был обеспечить музыкальную часть праздника для работников Дома пионеров. Что-то типа танцев. И я пригласил такое трио: Николс на барабанах, Монстр на басу, — кстати, не факт, что это был именно Монстр... И, поскольку надо было исполнять песни типа “На Сопках Манчжурии”, я Феде сказал: “Давай-ка ты на баяне подыграешь”. И когда я услышал, как это звучит — ударные, бас и баян, — я сказал: “Все! Гитару мы больше не пишем, будем теперь играть на баяне”. После этого на гитаре уже просто не имело смысла играть. Пошел новый НОЛЬ.

“Улица Ленина”

Песня очень хорошая и, на мой взгляд, несправедливо забытая. Никто, мне кажется, так точно не формулировал свое отношение к жизни. Так жить нельзя... Свое состояние на грани сумасшествия. Федор действительно жил на улице Ленина в Зеленогорске. Это такой крик души. Становилось понятно, что дальше должно что-то произойти...

Это то, что писал Ясин Тропилло, звукорежиссер студии “Антроп”, в Студии на Фонтанке. Он работал еще с КИРПИЧАМИ, ДВУМЯ САМОЛЕТАМИ, ЛЕНИНГРАДОМ... Ясин наполовину араб, его назвали так в честь отца: у него отец был алжирец, у себя на родине — большой человек. Фамилия его была Сакир, а партизанская кличка Ясин. Он закончил здесь Академию Связи и женился на моей сестре, потом они уехали, а потом сестра вернулась обратно и сына привезла. Его формально усыновил мой отец, теперь он Ясин Владимирович.

ТЕЛЕВИЗОР

“Дальний Восток”

Песня, после которой ТЕЛЕВИЗОР мог бы начать развиваться в совершенно другом направлении. Романтическом таком...

“С Вами Говорит Телевизор”

Достаточно необычная по звуку для тех лет песня.

ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ

“Нападение Монстра”

Я в этой песне изображаю монстра: издаю дикие, нечеловеческие звуки и в конце поедаю пацифиста какого-то. Звуки такие: я аккуратно жую пенопласт, и утробные звуки на вдохе.

“Мать Порядка”

Высший пилотаж режиссерского мастерства. Песня склеена из 300 кусочков. Там и раскрутки, и скорости — чёрта в ступе наворочено. Шедевр звукозаписи своеобразный.

СТРАННЫЕ ИГРЫ

“Помню Я Тебя Ребенком”

Слова Козьмы Пруткова. Я там пою.

“В Нашем Маленьком Городке”

Мне очень хочется включить именно эту песню, потому что поет ее господин Давыдов, который вначале был реальным руководителем СТРАННЫХ ИГР. Думаю, будь он жив, группа существовала бы и дальше. Он был очень странным человеком. Его песни пытался петь даже Кинчев: “Пауки”, страшная песня... Но у Кинчева ничего не вышло, а у Давыдова — получалось. Неплохо, кстати, было б эту песню восстановить, потому что она — супер! Я хочу, чтобы Сашу Давыдова вспомнили...

АУ

“Крюк”

Песня, записанная в Москве, на “Мизантропе”.

“Снова Здорово Стрельнула Пушка”

Это про Россию, очень точно. Мне очень нравится.

“Не Ходите Девки Замуж За Меня”

Со Свиньей у нас долго не срасталось. Мы познакомились на моем дне рождения, когда мне исполнялось 30 лет. Дело было в ресторане “Трюм”. Пришли Борька Гребенщиков, Артем Троицкий, Липницкий, из Москвы приехали гости разные... И пришел такой составчик играть: Швед, который пел гениальную песню “Я Жертва Радиации” — человек в генеральской папахе, Витя Цой играл у него на басу... Он потом еще пытался на барабанах играть, а Боря пел “Москву Златоглавую” очень злобно... А Свин пел свои песни. Хороший день рождения получился! Кстати, злые языки утверждают, что незадолго до моего прихода, — а я опаздывал на собственный день рождения, потому что был концерт МИФОВ в ЛДМ, — Панов, Швед и еще кто-то сели в кружок и на глазах у гостей занимались онанизмом, чем вызвали дикое возмущение присутствующих. Верю. Не видел, но вполне верю. Я полностью согласен с Олегом Ковригой в том, что Андрей Панов, Свинья был настоящим скоморохом. В лучшем понимании этого слова. Русским скоморохом, а не панком! Он не выделывался, он таким и был. Очень независимым. Последний раз, когда он писался на “Мизантропе”, мы немножко выпили и поехали то ли в “Дебаркадер”, то ли еще куда-то — петь-играть... Садились в метро все вместе, гурьбой, и в последний момент, когда двери вагона уже закрывались, Свин выскочил и убежал куда-то. И мы уехали без него.

ПИКНИК

“Опиумный Дым”, “Серый Кардинал”,

Я Иду Ко Дну”

То, что делает ПИКНИК сейчас, мне нравится гораздо меньше, чем то, что они делали раньше. По многим причинам. Как-то они замкнулись в себе. Они своеобразны, но раньше они были — культурным явлением.

Сергей Курехин

“Упражнение 3/4”

Курехин был студийным музыкантом. Много писался с АКВАРИУМОМ, ЗООПАРКОМ, АЛИСОЙ, КИНО. Джаз записывал. Однажды, в пустой студии, он сидел и играл упражнения. Я записал кусочек.

Юрий Морозов

“Обезьяна”, “Совок”

Злобная песня такая. Мы ее вместе исполняли в 1988 году, на польском телевидении, в программе “Цвета”. По ходу то ли он в меня стрелял из пистолета, то ли я в него...

Морозов у меня в студии никогда не записывался, но все его пластинки вышли на “Антропе”. Жаль, что его все время пытаются как-то из русского рока вышибить. Это неправильно.

Как все это назвать? Очень просто. В свое время господин Дибров спрашивал у меня, может ли он использовать название “Антропология”. Я ответил, что, конечно, может. Теперь я сам хочу воспользоваться им. Думаю, претензий со стороны Диброва не последует.

Подготовил Александр ПОЛИЩУК
FUZZ 7-8 2002

http://newfuzz.ru/index.php/ru/encyclopedia/2002/7-8-2002/2076-2009-08-26-06-33-45
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора ФЕСТИВАЛЬ. Питерские рок-фестивали. Театр DDT

Архив 2001 - №7

Кульминационными событиями в музыкальной жизни Санкт-Петербурга 90-х годов стали два рок-фестиваля, проведенные “Театром DDT” на стадионе “Петровский” (1996) и в ДС “Юбилейный” (1997). Первый фестиваль “Наполним небо добротой” открыл широкой аудитории, выросшей на музыке Ленинградского рок-клуба, совершенно новое поколение музыкантов.

Второй рок-форум продемонстрировал зрителям, сколько “открытий чудных”, стилей и направлений есть в коротком слове “рок”. У нас в стране и в ближнем и дальнем зарубежье.

Юрий Шевчук: Пятнадцатилетие группы DDT на “Петровском” стадионе в 1995 году, в принципе, прошло успешно. Замечательный концерт, море народа. И вот после этого праздника мы с Женей Мочуловым как-то одновременно поняли, что с нашей стороны просто большое свинство устраивать такое только для DDT. Тогда уже существовал “Театр DDT”. К нам постоянно приходили молодые ребята, приносили свои кассеты, мы их волей-неволей слушали и осознавали, что подросла новая волна питерского рока — не рок-клубовского совсем формата: ребята играют по клубам, по подвалам каким-то совершенно новую музыку, а широкая рок-общественность ничего, по большому счету, об этом не знает. И мы с Мочуловым решили, что праздник нужен как раз вот этим ребятам!

Это была грандиозная работа, концентрация всех сил. Мы не собирались заработать на этом, сделать какой-то шоу-бизнес, как писали тогда некоторые в своих газетенках. Все было очень чисто и честно. У нас скопилось огромное количество записей, мешки с кассетами. Чтобы отобрать лучших, мы устроили что-то вроде совета из музыкантов, журналистов, представителей почти всех рок-клубов города (кстати, заходил к нам и редактор ROCK FUZZA Саша Долгов).

Слушали, спорили. Естественно, каждый старался протащить какую-нибудь свою группу. Помню, Сергей Фирсов все кричал: “МАШНИНБЭНД! МАШНИНБЭНД!” Послушали — хорошая группа, Машнин — настоящий поэт! Согласились, естественно. Так дня три или четыре сидели. Отобрали пару десятков молодых групп. И стали думать, как привлечь к ним внимание огромной аудитории, которую предполагалось собрать на “Петровском”. Решили попросить “старичков” поиграть вместе с нами. АЛИСУ, ВА-БАНКЪ, НАСТЮ, АУКЦЫОН (кстати, снимаю шляпу перед Леней Федоровым, игравшим концерт с температурой под сорок. У него были очень серьезные причины вообще не выходить в тот день на сцену, но он нас все-таки поддержал, за что ему еще раз спасибо! Замечательный человек!) и других. Только Боря, как всегда, отказался — у него были гастроли какие-то. Ну, вот так и сложилось. Очень боялись, что в этот день будет дождь, но было ветрено, солнечно.

Успех фестиваля обеспечили несколько обстоятельств. Во-первых, группы выбирались не по принципу “кто круче” (за бортом остались некоторые признанные клубные авторитеты), но те, что могли реально что-то продемонстрировать на гигантской сцене “Петровского”. Во-вторых, организационная схема (один “старичок” представляет две молодые команды) целиком и полностью себя оправдывала: группы пели по три-четыре песни, события развивались столь стремительно, что у зрителей, заполнивших чашу стадиона почти до отказа, не было времени расслабиться и заскучать (впрочем, вход-выход был свободный — по билетным купонам, никого насильно перед сценой не держали). В-третьих, удачно выбранные место и время проведения фестиваля (центр города, конец июня), сделали акцию событием большого масштаба. Невская акватория, белые ночи, каникулыѕ

Вспоминая фестиваль, многие группы рассматривают свое участие в нем как своего рода “стартовую площадку”, первый настоящий “выход в люди”. Это относится к СПЛИНУ, КОРОЛЮ И ШУТУ, TEQUILAJAZZZ, Полковнику, КС, КИРПИЧАМ. Для мало кому известной MILITARY JANE дело кончилось “обрусением” (непременным условием участия в фестивале было пение на русском языке) и постепенным перерождением в алисообразный ПИЛОТ (через год они играли предпоследними, перед Кинчевым). Большинство же молодых (ТАНКИ, КОЛЫБЕЛЬ, УЛИЦЫ и др.) неплохо справились, но, увы, вернувшись на привычную клубную сцену, так себя ничем, по большому счету, и не проявили.

Были и сюрпризы. Например, в очередной раз реанимированные СТРАННЫЕ ИГРЫ или группа с прозрачным названием АРКЕСТР АУ. От Свина ждали панка, и конферансье Шевчук сказал, что “сейчас будет настоящий панк-рок, встречайтеѕ” На что не очень трезвый Андрей Панов, вскарабкавшись на сцену, ответил: “Ты что, мужик, какой панк? Мы вообще диско играем”. И АРКЕСТР грянул “Мне Ничего Не Надо”ѕ в диско-обработке.

“Песни конца ХХ века”, или II Питерский рок-фестиваль, состоялся через год в “Юбилейном”. Пытаясь объять необъятное, организаторы увеличили количество концертных дней до трех. Количество участников возросло, соответственно, до сорока — избежать музыкальной рутины и просто откровенной лажи стало почти невозможно. Хэдлайнерами выступали АЛИСА, DDT и ЧАЙФ. Подумывали о западных “монстрах”, но, соотнеся бюджет мероприятия с гонорарами звезд, вовремя отказались. Компромиссом между страстными амбициями устроителей и их же здравым смыслом оказались отвязные девчонки из DIE BRAUT HAUT INS AUGE (Гамбург). Пока публика мариновалась в залитом солнцем фойе, новоявленные звезды раздавали интервью в пресс-центре. Местных звездочек порой откровенно заносило, а иногородние артисты вели себя чересчур скромно. Зря. До одури разомлевшая публика с куда большим энтузиазмом принимала приезжие коллективы, чем питерских клубных знаменитостей. На “ура” прошли выступления групп с заметным фолк-уклоном — CUIBUL (Кишинев), ТРОИЦА (Минск), ЯТ-ХА (Тува), свежо и актуально выглядели московские ЧЕТЫРЕ ТАРАКАНА и киевляне БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ. Приезд на фестиваль кинообразного БЕК ХАНА оказался чуть ли не единственным культурным контактом между Россией и Чечней за последние десять лет.

Юрий: Если сравнивать два этих фестиваля, 1996-й — это было все-таки открытие! А когда в 97-м многие группы пришли с теми же самыми песнями, что играли и год назадѕ Часть питерских команд просто не выросла за год. Никак! Я был потрясен и расстроен очень. У кого-то просто не все получилось. У УЛИЦ был большой потенциал — хорошая танцевальная музыка, не глупая, не простая. Но — не получилось. Почему — лучше у них спросить. Мы не считаем это своей неудачей. И не было у нас цели выводить группы, чтобы они все выступали на стадионах, и девчонки мастурбировали на их плакаты. Мы сделали то, что хотели — праздник. Помогли хоть чем-то. А дальшеѕ

Для меня открытием фестиваля стала ТРОИЦА. Питерская публика, наверное, впервые столкнулась с таким уровнем культуры, с таким отношением к этнической музыке. Они были куда роковее, чем некоторые группы с многочисленными гитарами и синтезаторами. Один из “героев Рок-клуба” подошел тогда ко мне чуть ли не со слезами на глазах: “Ты посмотри на зал. Они же ничего не понимают в роке!” Я смотрю: молодежь тащится, танцует. “Ну, — говорю, — работать надо, чтоб тебя поняли!”

III Питерский рок-фестиваль не состоялся по более чем прозаическим причинам. Не было денег. 1998 год, кризис, развалился “Театр DDT” — единственная на тот момент организация, способная потянуть столь широкомасштабное мероприятие. Шевчука звали в Москву, он отказался.

Юрий: Остались, слава Богу, в Питере. И песни пишутся нормально. А то сидел бы сейчас там и по ящику рассказывал, какой я крутой. Сейчас мы вновь думаем о Питерском рок-фестивале. Хотим сделать его к 300-летию города. Опять на “Петровском”. Силами все тех же музыкантов, журналистов, ребят из клубов. Я уже сейчас веду очень серьезные переговоры с администрацией. 300-летие — это важно! И важно все сделать не местечково, а на уровне — чтобы питерский дух в этом был. Это был бы лучший подарок городу.

Подготовил Александр ПОЛИЩУК
FUZZ 7 2001
http://newfuzz.ru/index.php/ru/encyclopedia/2001/7-2001/1916------ddt-
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора ФЕСТИВАЛЬ. Рок-клуб. Состязательность фестивалей меняла взгляды обывателей

Архив 2001 - №6

Андрей Усов, фотолетописец истории ленинградского рок-клуба и всей питерской музыкальной и прочей культурной жизни, он же Вилли, самый известный в стране рок-фотограф, которому какой-нибудь фан группы КИНО нет-нет, да и напишет: “Вилли, братан, вышли мне фоту Цоя, потому что Цой — Бог“. Он был первым кавер-дизайнером всего питерского магнитофонного андеграунда, на первых альбомах АКВАРИУМА и ЗООПАРКА стоит неизменное “Фото и оформление: Вилли”.

Андрей Усов: Для меня самым интересным был V фестиваль в 87 году. Он вообще был пиком. Торжеством. Ведь это все предполагалось как соревнование. Сейчас это уже никакое не соревнование. Это просто концерт. А состязательность тогдашняя очень меняла взгляды обывателей на эту музыку. В ЛДМ был удивительный фестиваль. Потому что следующий в 88-м году фестиваль на Зимнем стадионе был уже коммерческим — не было новизны, не было ощущения, что мы пробились, что наша музыка узаконена, появился гигантский плакат на Зимнем стадионе, появилось больше журналистов, жестче стал проход, милиция стала отрабатывать на неспокойных зрителях свои приемы. Как сейчас они на футболе провоцируют молокососов, напившихся пива. Им не порядок нужен, а возможность укрощать.

То есть, исполнять то назначение, ради которого они призваны. На западе полицейский неприкосновенен. А у нас мент поганый, и в него можно кинуть стулом. Тогда впервые серьезно пошумели алисоманы, армия АЛИСЫ просто переворачивала заграждения, их теснили. Потому что рок-н-ролл... нет, не рок-н-ролл, а рок считался свободой выражения, завоеванной в борьбе непонятно с чем. Вот, как же: “Нас не пускают!” А халява кончилась — нужно было покупать билеты. Элементарно — купить билет и войти. Мест было навалом.

Состав звезд V фестиваля поражает. Первое серьезное выступление DDT и победа Шевчука. Он оказался очень нужным. Боренька тоже это почувствовал. У него очень шевчуковская подача романса Вертинского “Я Не Знаю, Зачем...” Шевчук со своим посконным, с хорошим звуком к тому же, показал, что у нас душа настроена не на западный рок, а на эту псевдоассимилировавшуюся на русской земле музыкальную подкладку. И, конечно, ЗООПАРК. Майк интересно прозвучал. КИНО при поддержке Африки на барабанах неплохо выступило. Цой еще не отделялся от группы. У меня было ощущение, что это единая музыкальная команда, что Витя без нее еще не мог. Позже он один ездил, выступал и залы собирал. Говорил, что очень устал. Я его позвал однажды в свою лабораторию, у меня там свет поставлен, все повешено, давай, говорю, я сделаю портрет. Он говорит: “Знаешь, Вилли, лень”. А на следующий год он уснул за рулем.

Как фотограф и художник, как вы оцениваете сценический имидж тех лет, кто как себя подавал на сцене?

Андрей: На том V фестивале подавали себя по-разному. Очень старались удивить братьев по цеху. Это как художники делают зачастую работы для друзей, для тех, с кем бок о бок занимаются творчеством. Цеховое что-то. Удивить найденным новым звуком, трюком, приемом, сценическими решениями. МЛАДШИЕ БРАТЬЯ пенным огнетушителем с противной желтой пеной полили первые ряды. Я сначала просто стоял в кулисах, разинув рот, не понимая, до какой чудовищной глупости может дойти человек. А поскольку у нас в первых рядах не было людей в бриллиантах, как на концертах THE BEATLES, то пострадали фотографы, журналисты, обычные зрители. У кого-то нашелся зонтик, его тут же открыли. Наш великий ди-джей Семен Зверев был одним из участников этой группы. На самом деле его зовут совсем по-другому. Я не уполномочен открывать его имя. Группа поддержки у них была удивительная. Такие театральные панки. Серьги, ирокезы, девушки с не вмещающимися в одежду грудями, расхристанные.

ѕБорис любил расстегнуть рубашку. Он был тогда стройнее. Борис — романтик. Камень во лбу на тонкой тесемочке. Я думаю, что сейчас он такой же. Он стал точнее в своих словах, при той же мудрости и интеллекте, стал менее жонглировать словами. Что пошло ему на пользу. Что бы Борис ни сказал когда-то, он вызывал абсолютно адекватную реакцию — “с ума сошел”. А человек просто развлекался. Он, глумливо ерничая, веселился сам и веселил тех, кто понимал.

ПОП-МЕХАНИКА всегда для меня была радостным околокультурным событием, я понимал отсутствие глубины идеи, просто это непредсказуемое шоу, у которого есть канва, она записывалась Сережей. Он писал строчку и вдруг начинал хохотать. Оказывается, он уже решил, кого вешать, кого топить, кто будет пасти гусей, и кто в кого будет из лука стрелять. Это все экспромт бездны фантазии. Ему важен был мощный драйв струнных, поэтому он собирал по несколько бас-гитаристов, по несколько ритм-гитар, барабанщиков и прочих. И на фоне всего — его клавиши, у которых было не меньше трех клавиатур, от простого фоно до сэмплера, на котором были записаны вопли, крики и прочее. И всем этим он дирижировал. Музыканты у него были нотами. Это не был Цой, это не был Каспарян, это не были братья Сологубы, это были нота цой, нота каспарян, нота сологуб, отдельные клавиши, которыми он, вовремя нажимая на них, издавал конкретный звук. Они должны были, от этого рисунка не уходя, выполнять то, что он просит. Ну, и всякие шоумены — Гаркуша, Тимур с Африкой. Или в Италии на фестивале “Невская перспектива” — Сергей Чернов, художник, который на сцене бил об пол живым осьминогом, это было в традиции итальянских продавцов — чтобы осьминог у покупателя не шевелился в сумке, его об асфальт башкой мочили. Но Чернов не остановился на этом, он начал сырую плоть бедного животного разрывать зубами. Театр Петручелли стонал в восторге.

ПОП-МЕХАНИКА выступала на III фестивале вне конкурса. А какой тут конкурс? Это просто дань уважения остальным музыкантам, такой бонус. Это музыка! Я думаю, идеей такого шоу Сережа отравился, глядя на выкрутасы Чекасина. Это была экспериментальная музыка, импровизационная, люди не представляли, как правило, чем все это может закончиться. Однажды Чекасин разложил на сцене чехол от саксофона, улегся на него и начал хрюкать и храпеть в саксофон. Курехин и еще одна барышня, оба с аккордеонами и с русско-иностранными разговорниками, рвали меха, изображая аккорд, и говорили тонированными голосами. Курехин: “Как пройти в библиотеку?” А она на другом языке отвечала какой-нибудь совершенно не имеющей к этому отношения фразой. И так далее. И этот диалог двух аккордеонов и разных голосов, говорящих совершенно невозможные и ненужные фразы — это был экспромт. Тут просыпался Чекасин и поднимал крещендо — на языке дирижеров. В нескольких местах в зале неожиданно вставали люди с какими-то дудками и давали аккорд. А до этого они тихо сидели со своими трубами, как обычные зрители. Вот к року это не имеет никакого отношения. Это просто музыка. Рок ушел в историю.

АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ. Мне не нравится Панов, вернее, не нравился. Потому что Андрюша самым бездарным образом себя угробил. Если на сцене панк-группа, то это уже скандал. Там не должно быть ни одной нормальной фразы, ни одного чистого звука. Это должно быть свинство, скотство и беспредел. Хотя сам по себе Панов очень робок был.

Кроме того, V фестиваль дал мне вот еще что. 6 июня 87-го года мы с фотографом Валерием Потаповым отправились в ЛДМ. Я стал стрелять сигаретку. И тогда, отстрелив сигаретку и закурив ее с наслаждением, я вдруг услышал от Валеры, как все это омерзительно, как я унижался. Я ему сказал: “Валера, ты знаешь, я бросил курить. Больше никто никогда на этой земле меня не увидит с каким-либо куревом”. Неожиданно для меня в день рождения Пушкина я бросил курить. И не курю уже 14 лет. И хорошо себя чувствую.

Помню еще, как я снимал АЛИСУ на фестивале 88-го года на Зимнем стадионе. Тогда еще фотографов уважали. Достаточно было нацепить карточку рок-фестивального участника, и можно было куда угодно ходить и что угодно делать. Я пробился к крану, на котором стояла телекамера, в центре зала, вокруг толпа, я забрался куда-то на маленький клочок свободного места и стал снимать. Когда Костя начал петь “Мы Вместе”, все поняли это как сигнал. И эту штуку, на которой я стоял, начали качать. Камера ходила ходуном, я тоже. Это было уже все равно, потому что я думал, куда я упаду. Я знал, что будет больно. Что въеду кому-то по башке. Но главное, куда. Сделал кадрик. Горизонтальное кадрирование, Костя с перевернутой микрофонной стойкой, в луче прожектора. Я отрезал все сбоку, оставил только центр. Очень интересная фотография, Кинчев ее потом раскручивал.

А сейчас рок стал голой индустрией. И те команды, которые делают сейчас интересную музыку, они в подполье. У нас идет волна подпольного музицирования. Интересные музыканты играют по дырам. Не могут попасть в клубы, в эфир. В эфире сейчас — помойка.

Лиза ПОТЕМКИНА
FUZZ 6 2001

http://newfuzz.ru/index.php/ru/encyclopedia/2001/6-2001/1892-2009-08-19-12-31-41
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора TEQUILAJAZZZ. ТЕКИЛА VS ТЕКИЛА

Архив 1998 - №4

"...а джаз - как птица, что летает, прилетает, пролетает и перелетает, не зная границ и преград..."

"Акустика - удивительная наука..."

Кортасар "Игра В Классики"

"Нас обязательно побьют", - говорит Дусер, прихлебывая напиток. "Или побьют, или... Я, на самом деле, ненормальный музыкант. Всем нормальным музыкантам не нравится собственное творчество, а меня вот офигенно прет от того, что мы сейчас делаем".

Дусер, он же Александр Воронов, не кривит душой. Ему действительно очень нравится то, что TEQUILAJAZZZ, и он в ней, и Женя, и Костя, вместе творят. "Когда мы начинали ТЕКИЛУ, у нас такие отношения были! Я считал Женьку никаким басистом, а он меня никаким барабанщиком..."

"Никакой басист", так уж сложилось, к бас-гитаре был привязан почти поневоле. Бас-гитара в школе. Бас-гитара в группе своего старшего (двоюродного) брата Андрея "Дюши" Михайлова КСК. "Сперва я играл у Дюши на гитаре и подпевал. На барабанах был Валера Морозов, а на басу Миша Дубов. Мы дали один шумный концерт на своей точке, в общежитии ЛИИЖТа на 12-й Красноармейской, и нас оттуда турнули. Миша потом ушел в армию, а я, поскольку знал все партии, стал бас-гитаристом вместо него". Это была осень 1984-го, андроповщина на дворе. КСК вроде бы заканчивается как идея, но проект держится в новом составе с девушкой Терри (Л. Колот) и модным супербарабанщиком Александром Кондрашкиным (СТРАННЫЕ ИГРЫ и уже АВИА). Параллельно, Женя становится басистом Андрея "Свина" Панова, в несостоявшемся тогда, проекте 600 ("Петька! Приборы!!?" - "Шестьсот!!").

Компания Свина тогда была по советским меркам самая прогрессивная. Высокая концентрация талантов на квадратный метр свиновской квартиры. Обычно покровителем и гуру для Жени тогда был старший брат, но к Свину АйАйАя привел известный Леша "Рыба" Рыбин, игравший раньше с Дюшей в ПИЛИГРИМАХ.

Прозвище "Ай Ай Ай" Жене Федорову "подарил" Свин. В день знакомства с последним происходила доброкачественная вечеринка, в ходе которой все, по обычаю того времени, безобразно напились, а 18-летний Евгений после трех стаканов впервые попробованного алкоголя повторял без конца, бравируя бутафорской неметчиной: "О! Йа-йа!".

Очнувшийся наутро Свин позвонил Дюше, и, памятуя имя новообретенного басиста, спросил: "А где этот... Ай Ай Ай?".

"Проект 600 тогда ничем ни кончился. Репетиции завершались примерно одним и тем же. (Вы догадались, чем?) И тут вернулся из армии Рикошет (до армии - вокалист группы РЕЗИНОВЫЙ РИКОШЕТ) и нашел меня у Свиньи".

Решено было группу не искать, а привлечь к делу остатки КСК. Кондрашкин согласился, и первая программа "Смеется ОН - Он Смеется Последним", с которой новая панк-группа ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК в составе: Дюша, Женя, Кондрашкин и Александр "Рикошет" Аксенов, была почти полностью составлена из песен и находок КСК. Кто знает, песня "Бляха-Муха", вошедшая в третий альбом ОБЪЕКТА "Жизнь Настоящих Ковбоев", была написана Дюшей еще в КСК, а Рикошет дописал к ней третий куплет в духе перестроечного реализма. ТЕКИЛА с достоинством исполняет эту композицию без рикошетовского куплета.

ОБЪЕКТ, после прорыва на IV фестивале ЛенРок-клуба, встретила увесистая популярность, а другие будущие участники трио пробивались к большой сцене пока в других местах.

Первая серьезная группа, в которой одноклассники Костя Федоров и Саша Воронов начали свою муздеятельность, называлась очень подкупающе - ЛЕТНИЙ САД. Коллектив вступил в Ленинградский Рок-клуб совместно с группой НОЛЬ, поскольку прослушивались обе команды одновременно, на репетиционной точке ЛЕТНЕГО САДА. НОЛЬ, по ошибке, обозначенный рок-клубовской комиссией, в которой участвовал Михаил Борзыкин, как "МОЛЬ", ("Мы не МОЛЬ! Мы НОЛЬ!!!" - обиделся Чистяков), был принят безоговорочно, ну и САД за компанию. Полагалось играть концерты, и смелые музыканты организовывали таковые, в одной из афиш поиграв шрифтами, добились написания "Летний СаД". Проницательный президент РК Николай Михайлов углядел аббривиатуру ЛСД. Афишу уговорили заменить. Несмотря на такой, общедоступный сейчас, кстати, эпатаж, ЛЕТНИЕ поигрывали мягонький бит, ("Что-то вроде СЕКРЕТА", - говорит Костя.), и проиграли так некоторое время. ("Года с восемьдесят третьего по восемьдесят седьмой".) А потом логично пришли к дележу аппаратуры. Дело явно кисло на ходу. "Познакомились с Валерой Бариновым, который искал сопровождающую группу для своих мероприятий. Он их устраивал иногда в молельных домах, баптистских, иногда в (клубе) "НЧ/ВЧ". И в середине там, или в конце концерта, ходил Валера и прогонял свои телеги про любовь. Потом наш другой гитарист Ваня Прима тоже стал заниматься какими-то богоугодными делами, а мы с Сашей перестали ходить на эти вечера".

ЛЕТНИЙ САД остался, а для Константина следующие два года прошли под знаком "вялотекущего музицирования". Был проект с Сашей и Женей Истоминым под названием КОМИССАРЫ АВСТРАЛИИ. По мнению Дусера - совершенно прогрессивный.

"Да ты что! Это ж такая волна четкая была. В 87-м вышел ютушный "Дерево Джошуа". Я так и обалдел. Костя ж до него такую же музыку играл. Видишь, идеи витали в воздухе".

Константин Федоров - гитарист, который не лелеет ни свои фотоснимки, ни, увы, записи. Фотографии тихо рассеялись по друзьям и знакомым, а коварные грабители выкрали из костиного дома весь аудиоархив, включая мастер-ленты ЛЕТНЕГО САДА и КОМИССАРОВ АВСТРАЛИИ.

Неожиданно Костю приглашают в ОБЪЕКТ. Звонит Рикошет и приглашает. Знакомы не были. Оказывается, Федя "Бегемот" Лавров, (тогда экс-гитарист НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ, а сейчас лидер группы BEGEMOT), вел специальную тетрадку с именами всех музыкантов, что только в городе появлялись. По стилям расписанные, гитаристы, басисты, барабанщики. "Серьезная такая картотека". Он и порекомендовал Рикошету перспективного гитариста.

КОМИССАРЫ АВСТРАЛИИ был проект готовый, отрепетированный, но Костя показываться с ним по каким-то внутренним причинам боялся. И пошел в ОБЪЕКТ, оставшийся к тому времени (осень 89-го) и без Дюши Михайлова. "Рикошет позвонил, и я купился. Да, свой проект... Но я решил, что сотрудничество с серьезной группой прибавит опыта." С костиной гитарой записан последний объектовский опус "Сделано В Джунглях".

Евгений Федоров и Константин Федоров - не родственники.

Милейший Саша Воронов тоже не скучал, и успел поучаствовать в группе НОЛЬ, замещая легендарного Алексея "Николса" Николаева, пребывавшего в армии. С НОЛЕМ, следущей после АЛИСЫ советской группой, выехавшей на гастроли за границу, он прокатился в Чехословакию. Словом, тоже заработал огромный опыт. Позже, по возвращении в НОЛЬ Николса, и Саша вступил в ОБЪЕКТ, но участия ни в одном альбоме не принимал. "Честно скажу: вся эта музыка в ОБЪЕКТЕ прошла мимо меня. Никакого следа не оставила. Что играли? Где я?"

"Сделано В Джунглях" записан в 90-м. Дусер в записи не участвовал, поскольку был приглашен позже. После гастролей 91-го года во Франции над ОБЪЕКТОМ навис серьезный кризис, который спустя короткое время привел к тому, что группа перестала существовать. По свидетельству бывших коллег, Рикошет просто упустил в какой-то момент инициативу. Общался с другими рок-звездами, увлекся кино, снимался у Рашида Нугманова, уже прогремевшего с "Иглой". На точке ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК втайне от лидера стала репетировать новая группа ПУПСЫ.

"Там уже был ритм-энд-блюз сплошной, Джо Кокер там... А нам хотелось нового... Индастриал команды, EINSTURZENDE NEUBAUTEN - любимая группа, SWANS, Ник Кейв", - припоминает Дусер. "Надоело, в общем".

ПУПСЫ дали свой первый концерт в клубе "ТаМtAm" 19 августа 91-года. И поразили тогда гуру Гаккеля "отрывом и беспределом".

"Была, вместе с тем, и масса положительных эмоций", - говорит Всеволод Гаккель. Это было самое начало моей клубной деятельности, "клубная юность", и поэтому они меня слегка испугали. Потом все нормализовалось, и в дальнейшем они у нас исправно выступали в течение года.

В супергруппе играли: Костя, Дусер, Женя Истомин (бас), Игорь "Рибсон" Рибиницкий (перкуссия), Александр Николюшкин (гитара), Андрей "Нос" Кузьмин (вокал), Катя Галицина (бэк-вокал), Игорь "Гарри" Тюрин (вокал, перкуссия). Любимцы "ТаМtAmа", ПУПСЫ были мало сказать культовой, они были первой русской панк-группой, благожелательно принятой на Западе. После концерта в ЛДМ кто-то наградил их эпитетом "свиное рыло советского панка". По мнению бывших участников, бремя любви и славы и развалило бэнд. В 92-м, после германских гастролей, ПУПСЫ закрылись.

Рашид Нугманов, готовясь к съемкам российского вестерна "Дикий Восток" (рабочее название "Дети Солнца") - на поверку, римэйка "Семи Самураев"/"Великолепной Семерки" - позвал Женю Федорова писать саундтрэк к картине, а Костю сниматься в главной роли благородного рыцаря без страха и упрека.

"Я устал от кино, от этого фильма", - говорит Костя. "Так, осталось несколько хороших фотографий на память, и испорченные отношения с некоторыми людьми".

Женин проект ЧЕТЫРЕ ВЕТРА (Женя-Костя-Саша) написал музыку к "Востоку", и Нугманов попросил написать еще одну песню "погромче и погрязней". Написали. Понравилось. Песня называлась "Всем Спать!" и звучала в фильме. Решили и дальше работать в подобном ключе. Это дает основание TEQUILAJAZZZ утверждать, что их группа родилась во время киносъемок. Дусером Сашу Воронова начали называть в КОМИССАРАХ АВСТРАЛИИ. Сначала по какой-то причине Женя Истомин шутя называл его "Дусей". А поскольку Саша очень тогда любил где попало ставить свежевыученные английские словечки, Костя предложил добавить английское "er" на окончание. Раньше Саше прозвище не нравилось, но сейчас он вроде привык.

Что касается Костиного "творческого псевдонима" "Балбес", то идет оно ему или нет, сказать достаточно трудно. "Балбес" приклеился в ОБЪЕКТЕ НАСМЕШЕК. "Веселый очень был, наверное". До этого Костя был "Профессором".

Группы, собственно было две: TEQUILAJAZZZ и ЖЕРТВА МЕДОВАЯ (или HONEY SACRIFICE), в которых, меняясь инструментами, играли: в ЖЕРТВЕ - Женя Федоров на гитаре, Женя Истомин на басу, Дусер - барабаны и Рибсон - вокал; в TEQUILAJAZZZ - Женя Федоров - бас, вокал, Женя Истомин - гитара, Костя Федоров - гитара, Саша Воронов - барабаны, плюс, на трех первых концертах, духовые. Первый концерт новых коллективов состоялся в "ТаМtAmе" 4 сентября 93-го года. Впоследствии Женя Истомин ТЕКИЛУ и ЖЕРТВУ оставил, HONEY SACRIFICE стали ДЕЛЬФИНАМИ (или DOLPHINS), к ним примкнули продвинутые братья Сологубы (СТРАННЫЕ ИГРЫ, ИГРЫ) и новый барабанщик Сергей Андреев, а Дусер с АйАйАем и Балбесом сконцентрировались на совместной работе. Музыка нового проекта сначала тяготела по звучанию к CRIME AND THE CITY SOLUTION и фанк-проектам вроде LEVEL 42 (видимо, благодаря духовым), но впоследствии, по мере сокращения состава, приблизилась к хардкор-образцам, с поправкой на романтичные тексты Евгения.

"Сначала отношение к ТЕКИЛЕ, в сравнении с ПУПСАМИ, было сдержанным. Я не могу быть к ним беспристрастным", - говорит Гаккель. "Они посвятили мне песню, смысл которой я, правда, не могу до сих пор понять".

Росту популярности и авторитету участников трио немало способствовала радиостанция "Катюша", на которой обосновалась питерская инди-тусовка. Новому поколению музыкантов - "ТаМtAm"-генерации, в этом смысле везло: свой клуб, свое радио. И TEQUILAJAZZZ стала полноправным членом нового сообщества. Саша и Женя довольно долгое время были ди-джеями на "Катюше".

"Нам действительно очень хотелось отойти от старого рок-клуба. Не иметь к нему никакого отношения. Мы так себя ставили: вот мы, - а вот они", - замечает АйАйАй.

Парадиз для музыкантов на "Катюше" длился недолго: сначала американские владельцы начали закручивать "форматные" гайки - диктат, что ставить, что не ставить; потом и вовсе - перепродажа радиостанции, смена формата и названия. Но это дело прошлое.

10 января 95-го года TEQUILAJAZZZ неожиданно для самой себя подписала пятилетний контракт с фирмой "Фили".

По словам Жени, это был "совершенно голливудский контракт", из-за своей неожиданности и аналогии со сказкой про Золушку. До этого им случайно удалось выпустить, при поддержке фирмы "Контрас", дебютный альбом "Стреляли?" на CD. Для Петербурга в 94-м и компакт-диск был пока еще экзотикой - и тут контракт!

В альбоме "Стреляли?" есть "спрятанный трэк". Это "Пиратская Песня", хулиганским образом начинающаяся с вступительных аккордов "Stairway To Heaven", которую текильцы распевают пьяными голосами, после минутного гробового молчания вслед за последней указанной композицией".

Первый релиз на "Филях", мини-альбом "Абориген" вышел в свет весной 95-го. С этого момента коллектив пошел "на взлет". По итогам 95-го, которые были опубликованы в журнале FUZZ, TEQUILAJAZZZ была названа "Лучшей новой группой". Затем - Гран-при на фестивале "Поколение '95". И далее - гастроли, фестивали: "Учитесь Плавать" в Санкт-Петербурге, Москве и Эстонии, фестиваль "Artgenda '96" в Копенгагене, норвежский "Utoya-RockFolke-Norge '96" в Осло, месячный тур с 23 октября по 22 ноября - гастроли по Франции и Испании.

После второго фестиваля "Учитесь Плавать" гитарист RAGE AGAINST THE MAСHINE Том Морелло якобы вел вкрадчивые разговоры о переходе Дусера из ТЕКИЛЫ в состав RATM. Обе группы остались при своих барабанщиках. Триумфальное возвращение: все на ТЕКИЛУ равняются, все уважают. Группа держится скромно. Дусер, к примеру, и по сей день утверждает, что он "скверный барабанщик".

"Я давно это понял, и сейчас хотел бы стать барабанщикам-художником. Не тупо играть, а рисовать. Как Бонэм, например, цеповский. Его ж все за глаза фермером называли - никакой техники, а он такие рисунки выделывал. Или Алекс Хаке, айнштурцендовский, - вот талантище!"

Тем не менее, Женю Федорова ставят в пример начинающим басистам, а Костины гитарные пассажи по своему мастерству и изяществу не оставляют надежд подражателям. Как ни странно, Константин считает, что он "мало своего приносит в группу", оставляя для себя шанс когда-нибудь осуществить и свой самостоятельный проект.

"Отношения между людьми - тонкая материя. Иногда я понимаю, что происходит в группе, иногда мне кажется, что я неадекватно воспринимаю ситуацию. У всех свои представления о том, как должна звучать группа, как выглядеть. У нас больших расхождений нет, но я, похоже, все еще остаюсь большим романтиком в душе. В силу своего созерцательного склада, что ли. Саша с Женей расположены к более жесткой музыке, чем я".

Все же прошу заметить: TEQUILAJAZZZ - единый монолит, и Костя Федоров определяет саунд группы наравне со всеми. Без него это была б уже не ТЕКИЛА. "Мы уже о стольком вместе переговорили", - говорит АйАйАй. "Я рад тому, насколько у меня понимающие коллеги. Музыку мы пишем вместе, единственно, что слова, верней, тексты песен пишу я. Я очень люблю наш язык и вижу за ним коллосальные возможности. А искусство стихосложения... Я хотел бы учиться ему".

Саша Воронов - выпускник Медицинского Института и джазового училища, а также счастливый обладатель разнообразых дипломов (по массажу, например). Евгений Федоров в детстве обучался музыке в музыкальной школе, а потом на дому. По окончании школы не поступил в Мухинское училище (очень хотел быть скульптором), чуть-чуть, месяца три, поучился в Культпросветучилище. На том его университеты закончились. Костя Федоров благополучно закончил Макаровское училище и стал дипломированным метеорологом.

В начале 97-го выходит полноценный альбом "Вирус". С ним вышла легкая неувязка. Поклонники так долго ждали новый альбом, что успели заучить весь материал, который в нем содержался, на концертах. События не произошло, потому "Вирус" был принят только на "хорошо". TEQUILAJAZZZ отыгралась в мае с релизом КОЛИБРИ "Бес Сахара" - плодом совместных усилий двух групп и приглашенных музыкантов. Альбом был коллективно не понят журналистами и изрядно обруган в Москве и Питере. На сегодняшний день "Бес Сахара" остается бомбой замедленного действия. Как он отразится на творчестве ТЕКИЛЫ и КОЛИБРИ, а также возможных последователей, выясниться много позже.

Следущим шагом Федорова & Co стал альянс со специфическим коллективом ВИДЫ РЫБ, специализирующемся на электронной музыке. Летом этого же года увидел свет второй мини-альбом "Virus Vs Virus", в котором три песни TEQUILAJAZZZ противопоставлялись трем ремиксам на них. Нельзя сказать, что ремиксы вышли неудачными. Апофеозом этого эксперимента стало награждение коллектива премией "Funny House Dance Awards '97" в январе этого года за ремикс песни "Самолет" в версии Максима Головина. Премия была вручена на церемонии лично Евгению и Максиму. За месяц до "Funny House" у группы вышел сингл "Авиация И Артиллерия" с тремя песнями из нового альбома, плюс вышеупомянутый ремикс "Самолета".

Питерские музыканты слегка помешаны на велосипедах. TEQUILAJAZZZ - совсем не исключение, поэтому Железный конь занимает в текстах последнего альбома одно из почетных мест.

Грядущий "Целлулоид" записан. Ошибок с "Вирусом" решили не повторять. На данный момент широкой публике известно от силы четыре композиции. "На новом альбоме есть несколько песен, которые рассматриваются нами не как песни, а как виньетки - картинки, на которые приятно смотреть. Они висят на стене и, вроде, не мешают. На них приятно смотреть. Это "Зимнее Солнце", например, или "Мелодия Прошлого Лета", "Ветры Лестниц" и "Лень".

Получилось так, что "Зимнее Солнце" была написана ровно за пять минут. Мы с Сашей вместе сидели и очень радовались, как все хорошо получается. Он еще говорит: "Вот-вот, про лыжи написал, еще и про коньки напиши. Я на лыжах не умею, а на коньках умею". И она самая первая была написана. Она настроение задает. Там же Чайковского много - в альбоме. Я в детстве на пианино почти весь "Детский Альбом" играл. У нас четыре таких песни-виньетки по временам года.

Много медленных песен с роялем, с применением электроники. Так, что несколько песен можно будет услышать только в записи.

Впрочем, мы располагаем такой техникой, которая способна воспроизвести это на концерте. Это не значит, что я буду играть на концерте на рояле. Это, вероятно, будут концертные переложения. И есть, конечно же, несколько песен, похожих на те, которые мы делали раньше. То есть не впрямую похожих, а просто такие, что, слушая их, становится ясно, что такие песни могла написать только ТЕКИЛА".

Будущий альбом тесно переплетен с их работой над саундтрэками к трем кинофильмам, на запись которых группа отвлекалась в процессе работы. Даже название - "Целлулоид" - схвачено из кинематографа. Цитируя пресс-релиз: "целлулоид - материал, из которого производиться кинопленка".

Итак, 98-й год. Почти четыре года TEQUILAJAZZZ и около восьми лет совместного творчества. TEQUILAJAZZZ vs TEQUILAJAZZZ. ТЕКИЛА против ТЕКИЛЫ. ТЕКИЛА сегодняшняя против ТЕКИЛЫ вчерашней. Возможно, Доктор Дусер не зря опасается, может и вправду, побьют?

Упрекнуть группу в меркантильности и конъюнктуре невозможно. Капиталов никто не нажил, денег не хватает. У Кости и Жени семьи, у обоих сыновья. К счастью, у обоих понимающие жены. Но проблемы в любом случае неизбежны. Поэтому музыканты спокойно отвечают, когда к ним подходят в общественном транспорте поклонники с вопросом: "Ты че, на машину не накопил?" "Нет, не накопил. Предпочитаю экологически чистые виды транспорта - метро, трамвай". Что касается нового звучания... Это, извините, их личное дело.

А как принимать это новое звучание - решать Вам.

Леонид НОВИКОВ
FUZZ 4 1998

http://newfuzz.ru/index.php/ru/encyclopedia/1998/4-1998/2063-tequilajazzz--vs-
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора
АУ - выступление в Шушарах на рок-фестивале "Рок-Нива", 1987
http://www.svinpanov.by.ru/
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора
Свин в гримерке
http://www.svinpanov.by.ru/
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора ИСТОРИЯ АУ

начальный текст - что помню сам, и со слов товарищей)) \ Е. Титов

Панк-рок-группа (Ленинград, С-Пб).

Первая настоящая панк-группа на территории СССР, СНГ и России.
Многие тогда - как и сейчас! - называли себя панками, но фактически никогда ими не были. АУ и Свинья, особенно в 80-е, никогда не называли себя панками. А та музыка, которая получалась, называлось ими как угодно, например "асфальт-рок". На тупые вопросы отвечали: - А У нас панков нет! Панки - там, на Западе, а мы - так, просто "битнички", которым нравится "вариировать" ... АУ - это больше, чем просто какой-то музыкальный стиль, это - образ жизни, мировоззрение достаточно большой группы людей. Но, все-таки, можно считать, что это был первый настоящий русский панк-рок!

"Пионеры этого музыкального направления на отечественной рок-сцене, они соединили эстетическую концепцию панка как философию анархии и всеобщего отрицания с сугубо российскими традициями низового фольклора." (А Бурлака)
"Свинья ... был первый !" (А. Троицкий)

1976

В этом году 16-ти летний Андрей Панов (23.03.1960) познакомился с 15-летним Евгением "Юфой" Юфитом (в последствии - кинорежиссер, основатель и идеолог Параллельного кино и Некрореализма). Юфа слушал "иностранное" радио, типа ВВС и Радио Свободы, и именно он, в этом же году, рассказал Андрею про панк-рок и Секс Пистолз, и они вместе слушали записи первых панк-групп, ужасного качества, сделанные на бобинный магнитофон с радиоприемника. Эта музыка произвела на них неизгладимое впечатление. Надо сказать, что в то время в СССР даже продвинутые меломаны в большинстве повально слушали хард-рок типа Дип Перпл или занудливых Юрай Хип, и считали это очень прогрессивной музыкой. Но это было в стране, где даже Битлз были под запретом, и, конечно, трудно было представить, что где-то в мире народ уже настолько разочаровался и пресытился традиционным хард-роком, что с удовольствием готов плясать пого на его костях. Поэтому мало кто из сограждан Панова и Юфы понимал и разделял их увлечение такой "тупой и примитивной" музыкой. В СССР тогда даже своего хард-рока практически не было.
Юфа уже в то время активно занимался Ч/Б кино- (8-мм.) и фотосъемкой, и они с Андреем и группой товарищей развлекались тем, что постоянно устраивали "веселые" (как они сами считали) акции, или "массовки", и Юфа все это снимал на кино и фотографировал. Они называли себя "битниками", что не имело никакого отношения к движению битников 60-х на Западе. Просто это было красивое название, и, Юфа и товарищи, устраивая свои "массовки", часто хаотично бегали толпой с колами и палками в руках, и били ими друг друга, так что, можно сказать, что именно они были самыми НАСТОЯЩИМИ "битниками"!

1979

Когда папа Андрея (известный бвлетный танцор) прислал ему большую сумму денег в качестве подарка за поступление в театральный институт, на актерское отделение ЛГИТМиК, Андрей все эти деньги тут же потратил на аппаратуру, которую поставил прямо в своей квартире. И сразу же бросил "престижный" ВУЗ.)) (кстати, на одном курсе с ним были Максим Леонидов и Н. Фоменко - в будущем гр. Секрет)
Только с появлением собственной музыкальной аппаратуры у Андрея появилась возможность самому попробовать играть любимую музыку. К тому времени у него уже был псевдоним СВИНОМАТКА, СВИНОФЕРМА, или просто - СВИНЬЯ, СВИН. Бросив театральный институт, он устроился работать продавцом в магазин Муз. техники. Там он нашел новых товарищей и последователей, которые тоже увлекались музыкой.
И, летом 1979, когда начались первые репетиции, Свин назвал свою группу "АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ" (вольный перевод названия SEX PISTOLS).
"...Однако - как пишет А. Бурлака - " до определенного момента группа существовала скорее как идея, поскольку откровенно не умела играть, а ее имидж был чересчур радикален для достаточно консервативной подпольной сцены."

1980

1981

Первое публичное выступление группы в Питере ( до этого, зимой, была первая поездка в Москву, к Троицкому) состоялось 21 и 22 марта 1981 в питерских кафе "Трюм" и "Бриг" на праздновании д\р звукорежиссера и продюсера Андрея Тропилло. На бас-гитаре в "АУ" тогда сыграл Виктор Цой, который тогда же впервые публично спел несколько своих песен. На этих концертах в составе АУ были: Свин, Цой, Рыба - гитара, Сергей Кук- ударные, а также Постер и Дмитрий "Швед" Шведов.
В первые годы состав "АУ" был очень непостоянным. В группе принимали участие многие из тех, кто входил в одну компанию "битников" и некроркалистов во главе с Юфитом и Свином. Это были, например - Алекс "Пружина" Строгачев (он же -Алекс "Оголтелый"- позже - лидер НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ), Борис "Скромный" Вильчик (ударные 81-84, потом - гитарист гр. ФРОНТ и НЧ\ВЧ), Алексей "Рыба" Рыбин (позже КИНО и ОАЗИС Ю), Густав Гурьянов (позже КИНО), Игорь "Монозуб -Панкер" Гудков, Игорь "Пиночет" Покровский, Андрей "Дюша" Михайлов (позже - ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК), "Старец" (ударные 81 и 84) и др.

1981

В 1981 "АУ" по приглашению Артемия Троицкого совершили ...-? поездок в Москву, где провели несколько нашумевших квартирных выступлений, затем посетили Прибалтику. В первом концерте АУ в Москве (зимой 81) участвовал Дюша Михайлов.

1982

В конце 1982 АУ несколько раз выступили с квартирниками в Москве. Ударные - Дима"Зверский" Ряполов, гитара - Сергей "Сева" Летягин.(?)

1983

1 мая 1983 группа в составе: Свинья- вокал, Пиночет- 2-й вокал, Зверский- ударные, Рыба -гитара и Сергей Шорохов (гр. ФУТБОЛ) -бас, дала большой концерт в подмосковных Люберцах,
В конце 1983г. АУ совершили последний из ранних вояжей в Москву. В 2-х концертах участвовал гитарист НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ Дмитрий "Ослик" Пшишляк (ныне АЛИСА).

1984

В середине 80-х , когда вне рамок Лен. рок-клуба была практически невозможна любая музыкальная деятельность, про АУ и Свинью ходили многочисленные легенды и анекдоты. В то аремя это была одна из самых знаменитых рок- групп "двух столиц" - их все знали, но практически никто их не слышал,))
Чтобы как-то исправить ситуацию, в 1984 году Панов предпринял попытку записаться на только что открывшейся студии Алексея Вишни, но альбом так и не был закончен (позднее фрагменты этой записи вошли в компиляцию "Терри, Cherry, Свин").
В эти годы Свин активно репетировал (реп.студия - усилители, колонки, бараб. установка(!) - была оборудована прямо у него в квартире) - в частности, с музыкантами группы "НЧ/ВЧ" (лидер -изв. поэт и художник Олег Котельников), с Дюшей и Ай-яй-яем (позже - ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК), и др.

1985.

С конца 85-го до конца 86 группа репетировала в след. постоянном составе: Свин - вокал, Сева Летягин и Саша "Коньячник" Бородавкин (позже - БРИГАДНЫЙ ПОДРЯД)- гитары, Дима "Зверский" Ряполов- ударные, Евгений "Титя" Титов (тогда же, в 85 - НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНИЕ)- бас. Также, осенью 86, с целью подготовки к записи нового альбома, было несколько репетиций с Сергеем "Африкой" Бугаевым (ПОП-МЕХАНИКА) -эл. барабаны, перкуссия. По разным причинам запись не состоялась (например, когда все было уже "на мази", деловой Африка уехал на полгода в Крым, на съемки фильма АССА)
Все эти годы АУ искали возможность выступать, но из этого ничего не получалось - организаторы боялись связываться с группой.

1986

К концу 1986 ослабло идеологическое давление на рок-сцену, что позволило АУ выйти из подполья. Панов собрал новую версию АУ: из предыдущего состава остался Титя, добавились вернувшийся из армии Ослик и барабанщик Валерий Морозов (экс- РОССИЯНЕ, КСК и др.).

1987

АУ в начале 87 приняли в Ленинградский Рок-клуб, начались регулярные концерты на нормальных площадках, в различных ДК, при большом скоплении публики. В мае группа успешно выступила на крупном фестивале "РОК-НИВА-87", организованном А. Тропиллой. Но скандальная известность группы часто провоцировала на новые скандалы - так, в начале лета 87, на 5-м фестивале ЛРК , из-за поведения зрителей концерт АУ был остановлен дирекцией Дворца Молодежи( Свинья отдал микрофон в толпу у сцены, и зрители стали кричать в него что попало, типа: Москвичи - хуй драчи!, и т.п.) Но, не смотря на обьявленный технический перерыв и требование организаторов всем покинуть зал, толпа не расходилась. Более того - в толпе у сцены началась драка (не обошлось без Рикошета), кому-то сломали руку и т.п. Тогда это была большая редкость - такое агрессивное и неуправляемое поведение зрителей. Через 20 минут, чтобы как-то выйти из ситуации, был снова дан звук на сцену, и концерт АУ продолжился. Но после этого фестиваля, не смотря на то, что группу хотели видеть в разных регионах, на какое-то время концерты АУ были запрещены. Но уже в августе АУ поехали в Москву, где успешно отыграли большой концерт, альтернативный проходящему в те же сроки фестивалю Московской рок-лаборатории. В конце года группа, вместе с перестроечным "агитпоездом", куда входили и некрореалисты Юфита, доехала до Тюмени. В эту поездку к группе добавился басист Стас Тишаков (гр. КОФЕ).

1988

В начале 88, на волне перестройки, в скромный офис Лен. рок-клуба демократично приехали сами(!) Скорпионз. Прямо там, в маленьком прилегающем зале, состоялся небольшой "импровизированный" концерт, на котором произошло интересное событие - впервые выступила группы "600", точнее - ее прообраз, в составе: Михаил Дубов(тогда же - гр. ДУХИ) - бас, Игорь Черидник (гр. ИГРЫ) -ударные и Ослик и Свин из АУ. В дальнейшем на барабанах в "600" играли Андрей Бегемот Мельников (гр. Изолятор и Фронт) и Михаил Надувной Лысенко, а на гитарах - Сергей "Пушкин" Станков и Борис Вильчик( оба - гр.ФРОНТ), затем - Игорь "Котик" Сидоров и Андрей "Худой" Васильев (тогда же - ДДТ). На следующем концерте, летом, "600" выступили на 6-м фестивале ЛРК на Зимнем стадионе (состав - Пушкин, Вильчек, А. Бегемот, Дубов и Свин). Интересно и уникально то, что в один день, с интервалом в час, Свинья выступил на фестивале сразу с двумя группами - с АВТОМАТИЧЕСКИМИ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЯМИ и "600"(!) При этом мало кто понимал, что все это значит. Но это было частью своеобразного перформанса. Как и то, что в составе АУ на этом концерте было два баса, что тоже, возможно, было как уникальным, так и слишком смелым экспериментом.)) ... В этом же году, осенью, "600" выступили на фестивале СыРок (в Подольске) - там на гитарах играли Худой и Котик, и Виталий Салтыков - на саксофоне. Это был последний (-?) концерт группы "600".
У АУ в этом году, кроме выступления на 6-м фестивале Лен. Рок-клуба \ состав: Свин , Ослик, Титя, Тишаков и Морозов\ был еще ряд концертов, еще где-то сыграли в два баса, но потом вернулись к традиционному варианту.))

1989

В этом году в составе АУ произошли существенные изменения. Еще в начале 88 (на "вечеринке" со Скорпионз)) Андрей познакомился с басисткой женской группы СИТУАЦИЯ Леной "Мявой". Их отношения развивались в течение года, и к осени 88 они уже жили вместе. Появление Мявы в составе группы было делом времени. И уже в начале 89 она сменила в группе Титю. Также ушел из группы и барабанщик Валерий Морозов. Уже на фестивале АВРОРА в АУ была новая ритм-секция: Мява играла на басу, а на ударных был Андрей Дрон Орлов (гр. ЮГО-ЗАПАД). Также к Ослику добавился второй гитарист - Котик (из 600),
Осенью - 28.10.1989 - АУ выступило на фестивале 100 летия Махно (в ДК Аэрации, Москва). В составе появился новый барабанщик _ Игорь Ворона. Также на этом фестивале должна была выступить группа "Земля и Воля" (проект Е. Титова, созданный при участии музыкантов группы АУ. В составе: Титя - вокал, бас, Ослик - гитара, Ворона - ударные). Но, в последний момент поменявшись очередностью выхода с АУ, группа не смогда выступить на самом фестивале, т.к. во время выступления АУ концерт был остановлен милицией, и фестиваль был сорван. Но выступили потом, вечером, в аккустическом варианте, на "пост-пати" в каком-то общежитии, куда переместилась часть участников и зрителей фестиваля.
Также в 89-м году с новым составом АУ была сделана запись в НЧ\ВЧ, в студии А. Щевцова, известная как "Концерт
в НЧ\ВЧ"

(см. Дискография)

1990

(продолжение следует..))

1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998

http://vkontakte.ru/note25060324_9650310
взято тут
спасибо,Евгений "Титя"Титов

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


программка вятской рок-экспедиции 1989
http://www.svinpanov.by.ru/
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора АУ - БАТЬКА АТАМАН (клип В.Карабулькина на песню 83 года)
(wmv, 38,8 Мб)
http://ifolder.ru/14984435
скачать тут
http://www.svinpanov.by.ru/
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


АУ - "Батька Атаман" (1983)
автор : Вячеслав Карабулькин
http://vkontakte.ru/video13204928_136180375
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора
автор : Александр Большаков

Зашел как-то Женя Титов в бар закусить там и все такое. Внезапно его взгляд пал на барную стойку. Из стоящей на ней картины стал вылезать он же 20-летней давности. Всю эту замысловатую конструкцию нечеловеческими усилиями поддерживает Андрей Панов, смущая барменшу, которая стыдливо опустила глаза. "Офигенно", - подумал Женя. Тут в воздухе появились аццкие топоры и началась кровавая рубка, после которой остались налитая красным цветом надпись "Мертвые Труппы", да кровяные пятна повсюду...
Так родилось название "Мертвые Труппы".
А если чего, то это был всего лишь мой сон.

http://www.svinpanov.by.ru/fotos/prochee/0042.jpg
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора
http://vkontakte.ru/photo-1284361_142622868
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


БУРЖУИ (АУ)
http://vkontakte.ru/video-5397253_125711688
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


МООНЗУНД (АУ)
http://vkontakte.ru/video-5397253_125691727
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


РЕЙГАН-ПРОВОКАТОР (АУ)

20 августа, 11-я годовщина. День памяти А. Свина Панова. МТ в эксперементальном составе, по случаю, исполнили для друзей несколько песен Андрея.

состав: Титя и Котик -вокал, гитара (оба -АУ), барабаны и бас - Толян и Сергей (гр. СОТНЯ).
съемка - Игнат Вольский

http://vkontakte.ru/video-5397253_125670767
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


Лето (АУ)

Саунд-чек перед концертом в "Камчатке" 08.04.2009. День рождения гр. МТ и Тити.
Оригинал тут: http://narod.ru/disk/7590921000/mertvie_truppi_-_let...

http://vkontakte.ru/video-5397253_99125478
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


Моонзунд (АУ)
Саунд-чек перед концертом в "Камчатке" 08.04.2009. День рождения гр. МТ и Тити.
Оригинал тут: http://ifolder.ru/11544697

http://vkontakte.ru/video-5397253_99124474
взято тут

Xek (АУ_Андрей_СВИН_Панов) все записи автора


- ИКРА - "2-й АУ-слет", 10.10.2008г, клуб ТриАда

это была пред-последняя песня, а начинали с АССЫ, потом - Бокасса, и т.д...
+ еще кусочег--- Ярко -бледно -розового. (остальное - совсем плохо У НИХ со звуком)

состав:
Пушкин, Титя, Аркаша, Серджио

Не смотря ни на что - вечеринка удалась!

http://vkontakte.ru/video-5397253_83660677
взято тут