Xek (Майк_Науменко) все записи автора
«РАССКАЗ БЕЗ НАЗВАНИЯ»
Я проснулся в два часа дня с мрачной мыслью о том, что к четырем часам мне нужно быть в студии. Контракт с "Мелодией" обязывал меня выпустить последний в этом году сингл не позже, чем к 12-му ноября. Откладывать дальше некуда.
А вообще, я ужасно устал. Год выдался чертовски напряженный: сначала гастроли по Австралии в вместе с Керосиновым контактом, долгая, вымотавшая все нервы работа над очередной долгоиграющей, затем ряд не очень-то удачных концертов здесь, в Ленинграде с новой, ни к черту не годной группой, опять гастроли, но уже по Украине и Белоруссии ; дрянные гостиницы, душные залы, примерзкие автобусы, потом опять работа в студии и опять гастроли. О репетициях я уже не говорю.
А сегодня нужно писать еще один сингл - к Новому году. A ночью придется сниматься в ТВ-шоу. Что за жизнь! Бросить бы все и махнуть куда-нибудь в тепло, к морю...
Однако было уже пора ехать. Я зачехлил свой Лес Пол и акустический Мартин и отнес их в машину. На улице было холодно и пасмурно. "На дорогах гололед", - сумрачно проверещало радио и заиграло последний хит Виктории "Пирамиды". Я нырнул в уютный теплый мирок своего Роллс-ройса, закурил и стал выруливать к Кировскому проспекту.
Наконец-то боссы с "Мелодии" удосужились построить приличную студию звукозаписи в Песочном, на природе, вдали от шума городского. Правда, на хороший аппарат их раскрутить так и не удалось, но 16-ти трековые "Сони" тоже недурны.
В студию я приехал в пол-четвертого. В контрольной комнате сидели мальчики из Н.Л.О. и мучились с микшированием какой-то очередной суровени. Конечно, ребята записывались в студии впервые и слишком много на себя взяли: решили обойтись без продюсера, а оператора им подсунули, прямо скажем, не самого лучшего. Я знал их давно, они играли неплохой жесткий рок и многие ИХ вещи мне очень нравились. Я надел наушники и они два раза прокрутили мне свою "Смерть в 24 часа".
- Что же, недурно, - важно заметил я, чуть кривя душой, - но действительно, пустовато. Попробуйте пустить в качестве фона 12-ти струнный акустик и сделать бэкинг вокал чуть громче.
Джанки слегка удивился и, прикусив губу и закатив глаза к потолку, стал расхаживать из угла в угол, судя по всему представляя себе как это все будет звучать.
- А что, - в конца концов сказал он почесав в бороде, - надо бы попробовать, а?
- Ну-ну, только не сейчас, - ответил я весьма покровительственным голосом. - Ваше время, господа, истекло. По расписанию я должен сидеть здесь до десяти и писать свой новый сингл. Вы уж не обессудьте, но я вас выгоняю. Потерпите до завтра. Если я понадоблюсь, звоните.
Мы попрощались. Я закурил и стал ждать Кевина - басиста Аэрозоля и моего ко-продюсера,
который клятвенно обещал сегодня быть вовремя и привезти с собой какого-то супербарабанщика и двух юных и, судя по всему, весьма прытких особ, которые, кроме всего прочего, делают хороший бекграунд вокал.
Кевин, тем не менее, опаздывал. Я настроил свой акустик и для начала стал писать простенькую, но миленькую балладку "Она не знает, что такое сны". Одди, мой оператор, знал свое дело отлично, мы работали с ним вот уже третий год, а кроме того он съел собаку, записывая Анестехию и Россиян, так что дело у нас пошло быстро и основной трек был готов минут через двадцать. Потом мы наложили еще два акустика и занялись голосом. Здесь все дело заморозилось. Мне пришлось подняться в буфет, выпить пива, а потом минут пять орать рок-н-роллы. После этого все встало на свои места, оба вокальных трека удались, мы с Олди перемикшировали все пять дорожек и остались довольны результатом.
Тут потянулся Кевин вместе с упомянутым барабанщиком, но без девочек. От обоих явно пахло джином. Прослушав готовую запись Кевин принялся убеждать меня в том, что на все это занудство сию же минуту необходимо наложить бас, барабаны, а лучше всего, симфонический оркестр.
- А иди-ка ты в задницу, - возмутился я. - Никаких басов и ударных, а если хочешь смычки, то валяй, но только за свой счет.
- Ну ладно, не горячись, - обиделся тот, - давай-ка лучше писать вторую феню.
- Ха, давай писать! А ты приехал пораньше, чтобы отрепетировать ее как следует, а ты помнишь в какой она тональности играется? Феня! Да ты, поди, забыл, как она называется!
- Ты чего, - удавился тот, - сейчас раза три прогоним, да на третий и запишем. Вот этот чувак, - показал он на разглядывающего мой новый "Премьер", ударника, - сейчас тебе такое слабает! Кстати, его Флиндером зовут. My ладно, распиши-ка лучше гармонию.
Я написал атому мерзавцу цифровку мрачного, но кайфового рок-н-ролла "Марина мне сказала" и я стал настраивать свой Лес Пол, а заодно и Кевиновский Пресижн бас , поскольку он вместе с Флиндером пошел наверх пить кофе, причем, скорее всего, с коньяком.
Однако, вернулись они довольно скоро и даже принесли мне большую четвертную и 50 граммов армянского "5 звездочек". Тут мы, естественно, закурили, и начался пространный разговор из той серии разговоров, которые могут часами течь сами по себе, в то время, как рядом стоит дело, причем дело важное и отлагательства не терпящее.
Наконец, я заставил их сесть за инструменты, Одди настроил все уровне, тембры и микрофоны, и, вместо того, чтобы писать "Марину", мы начали джем в ми-миноре.
Барабанщик был и впрямь кайфов. Нужно было видеть, как посредине бешеной дроби он в вдруг устремлял смущенный взгляд на тарелку и глаза его говорили: "Прости меня, моя маленькая, я так люблю тебя, но сейчас мне придется тебя ударить. Извини, но так нужно. Ты зазвучишь у меня, как хрустальная ваза в руках прекрасной продавщицы ДЛТ, но, поверь, ты прекрасней!" И он бил по этой тарелке как раз в то мгновенье, когда не ударить по ней было уже ну никак нельзя, А что он делал с бочкой!..
Кевин гнал не менее крутую басовую телегу и его "Пресижн" ревел, как идущий на посадку ИЛ-62.
Наконец, минут через 15 джем кончился, точнее, кончил его я, взяв ни в какие ворота не лезущий си-бемоль-мажор, да еще протянув его для убедительности педалью. Мы посмотрели друг на друга
и расхохотались. Флиндер вытер потные руки и опять закурил.
В конце концов, мы - таки принялась за "Марину". Репетировать ее пришлось довольно долго, потому что Кевин постоянно стремился сыграть свой любимый басовый рифф, а здесь нужно было что-то другое, хотя что именно я и сам представлял себе не вполне отчетливо. К тому же Флиндер хотел во что бы то ни стало показать всю свою технику и мне стоило большого труда убедить его в том, что здесь нужно играть совсем просто.
В результате вещь была готова где-то часа через полтора. Одди в последний раз проверил все уровни, я отсчитал: раз-два, раз-два-три-четыре и мы поехали. Основной трек с барабанами, басом и ритм -гитарой мы записали быстро. Затем мы с Кевином наложили на него два голоса, которые, как ни странно, получились безукоризненно с первого раза, Кевин наиграл очень красивое гитарное соло, а я, плюнув на все на свете, записал-таки свой любимый рок-н-ролльный ход, правда, не на басу, а на гитаре, и он оказался неожиданно уместен. Под конец мы попробовали всадить туда еще и электрофоно с перкуссией, но это было уже тяжеловато. Тут приехали обещанные прыткие девочки, Кевин с Флиндером быстренько откланялись, и они все вместе поскакали на второе отделение концерта Стронция-90 в "Юбилейный".
Мы с Одди потратили еще час на микширование, и вот, к десяти вечера работа была закончена. Прямо из студии я позвонил знакомым фотографам и попросил сделать для обложки что-нибудь эдакое. Они обещали попробовать. Мы с Одди выпили еще по чашечке кофе и он поехал домой.
Я решил заехать в кабак. Сегодня "У Квака" - в ресторане Союза рок - музыкантов - собирались почти все наши, да и Зу вчера звал меня отметить выпуск своего нового сольника.
В кабаке было тепло, темно . уютно. За стойкой сидел Рэтс со своими Котятами и каждому входящему демонстрировал последний Диск Ньюс с их синглом на 186-м месте. В конце большого зала мерцал аппарат, а, уже изрядно накирявшись, Гук, Антоша и Агнус немилосердно терзали его, играя то, что им самим, видимо, казалось блюзом.
Вce шло своим чередом: Годовский обхаживал очередную даму, не вполне трезвая Рита вылезла на сцену и стала пытаться петь блюз вместе с Антошей, а Рикс лез вон из кожи, пытаясь переманить к себе Александра, лидер - гитариста Квинтэссенции. Александр не без удовольствия попивал дармовой коньяк, закусывал его бутербродами с икрой и вел себя так, что было предельно ясно, что переманиться он не переманиться, но выпьет за счет Рикса еще немало.
Кевина с Флиндером, разумеется, не было, зато за столиком в углу приютились мои друзья из Стронция-90; они только что приехали сюда после концерта и сейчас ужинали, не успев паже снять грим. 3а одним столиком с НИМИ сидел и Зу, мой старый приятель, с которым мы когда-то играли в одном составе. Потом наша группа развалилась, и мы с ним начали свои сольные карьеры. В последнее время дела у него шли не слишком удачно , ему приходилось играть в первых, реже - во вторых отделениях перед всякими Кредо и Орнаментами, но последний его сольник был очень хорош, и похоже, что "Мелодия" собиралась отправить его на гастроли по Венгрии и Франции.
Зу создал себе довольно зловещий имидж. Вот и сейчас он, мрачно созерцая Рэтса и Ко и попивая свой джин с вермутом, излагал что-то юному корреспонденту Ровесника, а Я подсел к ним за столик. Зу, таинственно подмигнув, бросился мне на шею и принялся обнимать и целовать меня несколько нежнее, чем это принято между особами мужского пола. Я слегка подыграл ему а мы
сделали для бедного корреспондента недурное шоу. Тот не знал куда девать глаза и вскоре ретировался в сторону Рэтса, который только того и ждал.
- Фу, - устало вздохнул Зу, - уже полчаса гоню ему жуткие телеги, а он не врубается и принимает все за чистую монету. Страшный тип. Спасибо, что выручил.
- Как концерт? - спросил я у Дениса, вокалиста Стронция.
- Да, концерт... А, концерт? Хорошо прошел. То есть, конечно, ничего хорошего, но зато почти без лажи. Да нет, ничего, довольно бодренько отыграли. А ты, собственно, мог бы и сам прийти. Тебя, кажется, звали.
- Черта с два я мог. Писал новый хит сингл. Сингл уже, можно сказать, есть. Осталось только стать ему хитом. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. А какие у вас на сегодня планы?
- О, Господи, - застонал Зу, - это уже слишком! Этот парень говорит точь-В-точь как тот корреспондентишка. А какие у вас планы? что вошло в концепцию обложки Вашего последнего альбома? Ты бы еще спросил что я хотел сказать песней "Завтра меня здесь не будет"!
- А что вы хотели сказать песней "Завтра меня здесь не будет"? - поинтересовался я, поднеся воображаемый микрофон к ярко накрашенным губам Зу.
- Песней "3автра меня здесь не будет" я хотел сказать, что завтра еду отдыхать в Зеленогорск и вернусь только послезавтра, - важно изрек Зу , приняв соответствующую позу и изобразив на лице подобающую мину, давай-ка лучше треснем рому.
- Вот именно, - обрадовался Денис, - Даже у тебя, Зу, иногда бывают проблески мысли.
- О, черт, - спохватился я - через сорок минут меня ждут на Петроградской. Парни с телевидения вознамерились снять мое получасовое шоу. Мне еще полночи предстоит бегать, прыгать, корчить рожи и вообще вовсю развлекать весь телецентр.
- Ты будешь играть живьем или под фонограмму? - поинтересовался Зу ,светящиеся тени вокруг глаз делали его похожим на собаку Баскервилей..
- А с кем ты мне прикажешь играть живьем? Конечно придется открывать рот. Правда, я подготовил новую, оригинальную запись: четыре номера с последнего альбома, два совсем новых, которые не вошли на пластинку, наверное, вообще не войдут и один старый хит. Все в новом исполнении. А потом они собирались брать у меня интервью.
- Бедный мальчик, у него будут брать интервью, - сочувственно вздохнул Денис, - возьми с собой Зу, он на эти дела мастак. Он там такого наговорит!
- Нет, нет уж, без меня! - возмутился Зу. На сегодня с меня хватит. А, кстати, рот открывать это тоже не так плохо. Резвее будешь прыгать.
- Не люблю я это дело. Ну да ладно, ничего не попишешь. Счастливо, чувачки! А тебе, Зу, специальное пожелание удачно съездить в Зеленогорск. Вое тебе название для нового хита: "Послезавтра я опять буду здесь", а можно еще добавить в скобках: "И тогда вы у меня попляшете".
- Попляшете рок-н-ролл, - добавил Зу. - мерси за идею. Не забудь зарегистрировать авторские права. До встречи.
Я раскланялся со всеми и, проскочив с помощью швейцара сквозь, как всегда, дежурившую у входа толпу, плюхнулся в тихий Роллс-ройс. По "Маяку" передавали мой "Блюз одинокого утра".Это было приятно.
Часы пробили три.
- Боже, уже глухая ночь! - тут только заметил Гарт. Он перечитал все написанное.
- Ммм - да, - подумал он, - Все это, конечно, забавно, но где же здесь, черт возьми, смысл? А, ладно, завтра допишу, тогда, может быть, и смысл появится. Утро вечера мудренее.
И он лег спать.
Утро, однако, не обещало быть мудрым, поскольку Гарту нужно было вставать в семь, чтобы ровно к половине десятого быть на службе, а после восьмичасового рабочего дня он собирался заехать в "Сайгон", чтобы вырубить себе ива билета на Мифов, которые, по слухам, в воскресенье должны играть в Пушкине.
-----------------
----------------------------
-----------------------------------
этот абзац взят с машинописной копии сделанной МАЙКОМ. он почему то отсутствует в книге право на рок.
(Полный текст рассказа в машинописной копии, сделанной лично Майком, размещён Александром ДОНСКИХ на сайте
www.remike.spb.ru -
http://vkontakte.ru/topic-58499_21458699
взято тут
спасибо,Андрей Кириллов
Xek (Майк_Науменко) все записи автора
