Не только итальянцы жили в России, но и русские в Италии. Когда Катерино Альбертович Кавос писал в Санкт-Петербурге свою оперу «Иван Сусанин», приблизительно в то же время в Италии Карл Брюллов писал картину «Последний день Помпеи», на которой изобразил себя и свою любимую женщину. Которая, в свою очередь, растила детей итальянского композитора, напевавшего оперу «Последний день Помпеи», которая (опера), в свою очередь, произвела сильное впечатление на Брюллова. Чтобы не запутаться во всей это истории, в словах «который» и в последних днях города, накрытого пеплом Везувия, придется обойтись без «сложных» предложений, а значит немного разобраться в деталях.

Юлия Павловна

Портрет Ю.П. Самойловой с Джованиной Пачини и арапчонком». 1832-1834 К. Брюллов

Ей нет соперниц, нет подруг,
Красавиц наших бледный круг
В ее сиянье исчезает…

Юлия Павловна была царских кровей и смела дерзко разговаривать с императором. Именно российский император купил у нее имение Графская Славянка (потом Царская Славянка, потом Красная Славянка — это под Петербургом).

Юлия Самойлова (1803 — 1875 гг.) была красива, образованна и баснословно богата. А вот родилась она во время военного похода, в крестьянской избе в деревне, где квартировал Изюмский 11 гусарский полк.

Отцом ее был генерал Пален, матерью — Мария Пален (урожденная Скавронская), которая когда-то вышла замуж без согласия родителей (говорят и о похищении). Но вскоре последовал развод, новые браки родителей, девочка воспитывалась в семье бабушки и ее мужа. Сплетни сопровождали жизнь Юлии от рождения до самой смерти — в том числе и по поводу происхождения.

Затем последовали браки уже самой Юлии. Да, была Юлия Павловна своенравна, прожила свою жизнь как хотела, блистала в «европейском свете». Но нельзя не признать, что было в ней нечто — то, что привлекло великого русского художника Карла Брюллова, и это не могла быть только красота. Художники умеют видеть и «сквозь» внешнее. Была в Юлии и доброта, и сострадание. И дочерей итальянского композитора Пачини она взяла на воспитание просто потому, что у них умерла мать.

Пачини

Джованни Пачини (2 февраля 1796 — 6 декабря 1867 гг.) — итальянский композитор, который писал, конечно же, оперы. По всей видимости, Юлия Самойлова покровительствовала композитору. Ходили слухи, что именно она оплатила провал знаменитой сейчас оперы «Норма» Беллини и оплатила же успех оперы Пачини «Корсар» — тогда это была в Италии обычная практика: проплачивалась «группа поддержки» или наоборот. Собственно, практика эта не нова и просто бессмертна.

К сожалению, все, что связано с Пачини и Самойловой, слишком обросло слухами. Первому, как и Паганини, приписывается роман с сестрой Наполеона. С его дочками — тоже история не очень ясная. Но факт остается: именно Джованина и Амалиция Пачини стали приемными дочерьми Юлии Самойловой. Их мы и видим на картинах Карла Брюллова. Девочек мы видим на многочисленных портретах и на знаменитой картине «Всадница». Саму Юлию можно «встретить» на картинах Брюллова очень и очень часто. Только на всем известной картине «Последний день Помпеи» ее «видно» три раза: и рядом с самим художником (он себя тоже «ввел» в картину), и упавшей, и прижимающей к себе детей. Юлия, Юлия, Юлия…

«В обстановке бедности, близкой к нищете, в Париже умирала бездетная и капризная старуха, жившая только воспоминаниями о том, что было и что умрет вместе с нею. Ни миланским, ни петербургским родичам, казалось, не было дела до одинокой женщины, когда-то промелькнувшей на русском небосклоне «как беззаконная комета в кругу расчисленных светил». (В. Пикуль. «Удаляющаяся с бала»).

Портрет Джованины Пачини
К. Брюллов

И так тоже бывает: конец жизни прошел в бедности и безвестности. Но даже в минуты нищеты Юлии Павловне не приходило в голову продавать картины Карла Брюллова. За исключением, пожалуй, одной — «Всадница».

Карл Брюллов и его брат, архитектор Александр Брюллов, оставивший прекрасные здания в Санкт-Петербурге, заслуживают отдельных объемных статей. Вернувшись к итальянской музыке, нужно сказать, что Джованни Пачини был хорошим композитором и написал огромное количество опер (более 70), войдя в историю музыки как один из самых плодовитых музыкантов. Но его славу затмил другой итальянец — Джузеппе Верди.

Портрет графини Самойловой, удаляющейся с бала у персидского посланника (с приёмной дочерью Амалией) К. Брюллов

Верди

Бюст Джузеппе Верди (Палермо, Сицилия)

В музыке Вагнера слишком много «мужских гормонов», если можно так выразиться. В музыке Верди, родившегося в один год с Вагнером — «гормональный баланс» в норме. Женщины-героини лиричны, мужчины — мужественны и в борьбе, и в страдании.

Музыка Вагнера повлияла на политические события, происшедшие через столетие. Музыка Верди влияла на политические события непосредственно и сразу. Вспомним, что никакой Италии тогда не было. Но были итальянцы, главной целью и главной страстью которых стала реализация мечты об объединении раздробленной страны. Это общественное движение называлось Рисорджименто (возрождение). В этом отношении сразу же вспоминается хор из одной оперы Верди, который до сих пор воспринимается многими как символ.

Va, pensiero (Лети, мысль)

В музыке не слишком принято давать переводы, поэтому мне часто придется здесь пользоваться итальянскими словами (но это совсем мелкое неудобство). И уж этот хор однозначно узнается по первым итальянским словам даже теми, кто не сразу узнает мелодию.

У оперы «Набукко» либретто связано с Библией. Имя Набукко — итальянизированное имя Навуходоносора — древнего правителя Вавилона.

Хор из оперы «Набукко» поют итальянцы в особо торжественных случаях. Слова здесь — парафраз библейского псалма «На реках вавилонских». Многие исследователи предполагают, что этот хор задумывался неспроста: Италия стремилась освободиться от австрийского владычества и объединиться. И многие номера из вердиевских опер носили очевидную политическую окраску. Или их так воспринимали слушатели.