В 1862 году Николай Чернышевский был арестован по подозрению в революционной пропаганде и спустя полтора года решением суда осужден на каторжные работы и пожизненное поселение в Сибири. Новый дом Чернышевского теперь находился в далеком сибирском городке Вилюйске. О хлебе «с икрой» и чае из самовара, о запрете мыть полы и обедать в гостях, о замерзающих на лету плевках и многих других подробностях жизни в ссылке рассказываем в рубрике «Факультатив по истории».

Меню

Пожалуй, фирменным блюдом в якутской области можно назвать хлеб с «икрой» — о нем не раз вспоминали те, кто заходил к Николаю Григорьевичу в гости: «Если взять белый хлеб, то сразу мошка так обсядет густо, что подумаешь, будто икрой вымазан».

Овощей в тех краях, конечно, никаких не было. Изредка привозили картофель, но Чернышевскому он был не по карману. Питался он, в основном, крупой, рыбой, ходил в лес за грибами и ягодами (предварительно обмотав голову полотенцем), много курил.

В одном из писем жене жаловался, что «здесь невозможно доить коров на открытом месте; неизбежно доить в хлеву; а запах хлева надобно после выгонять очисткою молока через уголь».

Дома у него стоял старый самовар, из которого, надо полагать, угощались немногочисленные посетители. Сам же Чернышевский, бывая у кого-нибудь, к еде не притрагивался. Отсутствием нормального пропитания в Сибире вовсю пользовались столичные вегетарианцы, легко обращая всех ссыльных в свои ряды и ставя их в пример.

Вот, дескать, мало кто знает, но Чернышевский не ел мяса. О том, что кусок свежего мяса нельзя было оставить на столе, — комары за полчаса высасывали из него всю кровь, и оно становилось белое, как бумага — об этом вегетарианцы умалчивали.

Развлечения

Климат Якутии суров чрезвычайно. Зима такая, что если плюнуть, то плевок замерзает, не долетая до земли. Убийство времени — одна из первостепенных задач любого ссыльного. Когда все ягоды и грибы в округе собраны, все окрестные тропинки изучены, а на лица местного населения уже тошно смотреть, на помощь приходят книги.

К счастью, их Чернышевский получал регулярно. Кроме того, он сам много писал своим мелким, убористым почерком, который называли «писаньем «Отче наш» в наперстке» (вся молитва помещалась на плоскости круга от наперстка), но тут же сжигал рукописи — пристраивать их было некуда, да и не хотелось.

В компании он обычно затевал длинные разговоры, читал стихи, однако, по воспоминаниям современника, его декламация «напоминала нытье старообрядческого причетника».

Домашний уют

Заедающая мошкара вынуждала местных жителей Якутии днем и ночью зажигать в домах и на улицах «дымокуры» — горшки с тлеющим коровьим калом и листьями. Стоящий от «дымокуров» смрад отпугивал комаров, но и для человека делал пребывание в доме невыносимым. Впрочем, жилище Чернышевского и без того нельзя было назвать уютным.

Из-за страха сырости он не позволял мыть у себя пол, отчего тот был такой грязный, «что можно было только догадываться, что он из плах, а не земляной». Женщина стирала ему полотенца и простыни, пекла хлеб, в остальном за свой быт Чернышевский отвечал сам.

Навещавшие его гости вспоминали: «Пыли в комнате было невероятное количество. На столе стоял заржавленный, позеленевший, старый, покосившийся как-то на все стороны самовар — когда-то желтой меди, стояла грязная, немытая посуда. Самый стол представлял сплошную грязь. Местами на столе была постлана газетная бумага, тоже грязная. Очевидно, что очистки комнаты или никогда не производилось, или таковая была — и то небрежно — в несколько лет раз».